– Катя, ты поднялась? Как можно так долго спать? – Георгина зашла в комнату к своей гостье. – Я уже и позавтракать успела, и на торговую площадь сходила, а ты все спишь.

– Уже встаю, – Катерина села на кровати и потянулась, прогоняя сон. – Я вчера поздно возвратилась с прогулки.

– Еще бы не поздно! Слуги мне поведали, что глубоко за полночь! Разве так можно? Я ведь волновалась вечером. Умотала куда-то, ни слова не говоря. И жди тут, переживай.

– Георгина, ты прости за беспокойство. Я далеко уехала, а тут эта гроза нежданная. Такой дождина хлынул, как из ведра. Дороги раскисли, а лошадь обленилась. Я вообще боялась, что до утра не доберусь до сухого места.

– Конечно! – Георгина подошла к окну и отдернула занавески. – Вон, полюбуйся. Все еще льет. У нас в Ардалионе погода такая: сначала месяц-два жара стоит невозможная. Сушь и пылище. А потом несколько дней с небес целые реки выливаются. Потом опять все по-новой. Так и живем. Слушай, Катя, а ты Злота вчера случайно не видела?

– Нет, я надеялась, что он сегодня придет, а что?

– Да так, интересуюсь. Пытаюсь выяснить, кто же его мог разозлить?

– Разозлить? Хочешь сказать, что твой брат и сегодня не в настроении?

– Ха! – Георгина эмоционально всплеснула руками. – Да это еще мягко сказано, Катя. «Не в настроении!». Злот в таком бешенстве, что я даже не могу вспомнить, а видела ли я его раньше таким? Говорят, он со вчерашнего вечера отчего-то бесится. Летает над городом и швыряет во все стороны молнии. Я пошла до торговых рядов, прогуляться, новости собрать разные, а тут вижу его на облаке. Рвет и мечет! Ну, думаю, точно: все магические силы темного сектора подорвет. Решила к нему подняться, мол, что происходит? А он, знаешь, что мне ответил?

– Нет.

– Он мне процедил сквозь зубы, что ненавидит всех женщин. Представляешь, Катя? Выдать такие обидные слова родной сестре! Я уж было приготовилась оскорбиться, а он еще и добавил: «И мужчин тоже всех ненавижу!». Да-да! И вот этот человеконенавистник – мой брат!

– А… Почему Злот так сказал?

– Откуда я знаю? Чернь, наверно, достала. Магистры хоть и бессмертные сущности, но ведь не железные. Нервы у нас тоже есть. А может, эта революционерка ему что-то обидное брякнула?

– Какая еще революционерка?

– Да эта, Евгения, из Теппы… Катя, ты же еще ничего не знаешь! Я хотела тебе новости рассказать. Народ на площади Баграса так и гудит. Сегодня утром стражники арестовали невесту Родиона – крестьянку Евгению. Это она, оказывается, настоящий организатор поджогов, а парень ее так, не серьезно. На побегушках был. В общем, завтра на центральной площади их казнят обоих. Ой, лишь бы дождь поутих! Нет никакой радости – сидеть на трибуне под зонтом. Вообще, не люблю сырость.

– Георгина, а как стражники выяснили, что лидер бунтовщиков – девушка?

– Это вопрос. Но начальник стражи на глаза мне еще сегодня не попадался. А торговцы в такие детали, сама понимаешь, не посвящены. Может, Родион раскололся под пытками?

– Под пытками?

– Ну да. А может, Злот опять подслушал чей-нибудь секретный разговор. Он вчера вечером летал к себе в замок, а оттуда он всегда возвращается таким осведомленным, что я сама иногда его боюсь. От него лучше не иметь секретов. Только хуже будет.

– Это конец, – Екатерина почувствовала, как защемило у нее в груди. «Даня, он все узнал обо мне и Родионе! Он подслушивал нас с Женькой! Я пропала, Даниил!».

– Да, он так и сказал! – Георгина удивленно посмотрела на побледневшую женщину. – «Сестренка, дорогая, – обратился он ко мне, – это конец». Я ему отвечаю, что хватит уже загадывать загадки. Пора спускаться с облаков. Пришел бы к нам в гости, попили бы вместе горячего чаю. Катя, говорю, по тебе, соскучилась. А брат мне: «Да, пора бы с облаков уже спускаться! Мне надо не чаю, а чего-нибудь покрепче и побольше». Прикинь! А потом заявил, что полетел к себе. Вот и все наше общение, Катенька. И до завтрашней казни, подозреваю, мы с тобой его точно не увидим…

***

Мокро на улице, мокро в душе. Катерина несколько часов молча слонялась по дому, пытаясь привыкнуть к мысли о своем окончательном проигрыше в их сделке со Злотом. Но если с этим смириться было еще как-то возможно, то принять факт казни Родиона и Евгении, осознать, что погибнут они оба, и скорее всего из-за нее, женщина никак не могла.

Дождавшись момента, когда Георгина закрылась в примерочной со своими швеями, чтобы раскроить оригинальную накидку на случай дождя, Екатерина закуталась в длинный плащ с капюшоном и отправилась на поиски Фрола. Ей снова была необходима лошадь для дальней поездки.

– А мне ты можешь доверить тайну, куда собралась? – строго спросил подопечную Даниил, после того, как Катерина, под каким-то глупым предлогом выпросила у дворцового конюха лошадь.

– Далеко, Даня. Тебе это вряд ли понравится, – женщина лихо вскочила на коня и пришпорила его, направляя в сторону выезда из Баграса.

– Мне уже не нравится твой вид, – Даниил «уселся» на лошадь позади Катерины. – С таким обреченным и решительным лицом люди обычно совершают невероятные глупости. А ехать далеко в дождливую погоду в домашнем платье и легких туфлях, по меньшей мере, неразумно.

– Некогда переодеваться. Георгина может войти в азарт и приукрасить мой гардероб также. Тогда – плакала моя поездка. А я тороплюсь.

– Вижу. Не налети на редких прохожих, госпожа Торопыжка. И куда мы мчимся сегодня? Неужели опять в Теппу? … Что молчишь? Не хочешь со мной разговаривать?

– Хочу Даня. Но если я отвечу тебе на твой вопрос, ты сначала расстроишься, а потом рассердишься. А после – и вовсе заставишь меня повернуть обратно.

– Вот как? То есть ты заранее знаешь, что поступаешь неверно, и, тем не менее, собираешься совершить что-то ужасное?

– Все самое ужасное, Даня, что могла, я уже совершила. Завтра из-за меня могут погибнуть два человека. Я не могу сидеть спокойно дома и улыбаться Георгине.

– Только не говори мне, пожалуйста, что ты едешь к Злоту?

– Так говорить тебе об этом, или нет?

– Нет! Ты не можешь к нему ехать!

– Но ведь еду же!

– Нет!!!

– Да.

– Катя, ты разве не слышала, о чем утром рассказывала его сестра? Злот в ярости! И мы-то с тобой оба понимаем, кто виновник его скверного расположения духа.

– Волков бояться – в лес не ходить.

– А то, что он, ненавидя сейчас все человечество, способен на твое убийство – это тебя не пугает?

– Нет. Я очень боялась, что Магистр может узнать обо мне и Родионе. Я боялась его реакции. А теперь, когда он в курсе, мне даже как-то стало легче. Не надо носить этот тяжкий груз в своем сердце. Не надо больше врать и притворяться.

– Блестяще! И что ты скажешь ему, когда вы встретитесь?

– Не придумала еще. Буду просить, умолять. Я не прощу себе их смертей.

– Родион и Евгения совершили в этом мире преступления. И наказание за их революционную деятельность вовсе не зависит от твоих чувств! Почему тебя мучает совесть?

– Потому что Злот узнал о Евгении от меня. Я невольно ее выдала. А Родион…

– А Родион?

– А Родиона, к сожалению, я все еще люблю.

И дорога под проливным дождем, и спор с Ангелом были трудными. Но Катерина преисполнилась внутренней решимостью сделать все от нее зависящее, чтобы помочь Родиону и Евгении. Никакие сомнения или страхи не могли сбить ее с курса. «Лишь бы Злот был дома, и не пришлось мчаться в его поисках куда-нибудь в другой город».

Вот и скалы, поросшие лесом и покрытые расщелинами. Екатерина спрыгнула с лошади и отправилась пешком. Вот и вход в подземный дворец Магистра.

– Злот! Злот, это Катерина! Выйди, пожалуйста, нам нужно увидеться! – очень громко закричала она в темный, уходящий в толщи горных пород, коридор. – Эй! Кто-нибудь!

Спустя две минуты пожилой слуга появился в темном проеме.

– Да иду я, иду! Кто ж так громко кричит? Там, внизу, все прекрасно слышно. Незачем повышать голос. Я не молоденький, чтобы быстро взбираться по ступеням. Чего изволите, госпожа?

– Здравствуйте. Магистр Злот дома?

– Дома, госпожа. Но он запретил себя беспокоить.

– Мне срочно надо с ним поговорить! Это очень важно. Пожалуйста, сообщите ему, что пришла госпожа Екатерина. Пусть он поднимется сюда!

– Невозможно, госпожа.

– Невозможно? Почему?

– Я же Вам только что объяснил. Правитель запретил нам его беспокоить. Я не могу передать ему Вашу просьбу.

– Но… Нет, постойте! Вы должны ему сказать, что я пришла! Я приехала из Баграса! Мне необходимо с ним встретиться!

– Мой господин никого не желает видеть. Даже слуги не показываются ему сейчас на глаза. Не то что посетители. Приходите завтра на центральную площадь Баграса на казнь. Правитель там будет, и, вероятно, Вам удастся выпросить аудиенцию у него или у его сестры.

– Подождите. Я и приехала от его сестры, от Георгины! Он изменит свое решение, когда Вы скажете ему, что это я! Заклинаю Вас! Доложите о моем приходе!

– Извините, госпожа. Я не могу Вам помочь, – слуга развернулся спиной, намереваясь уйти.

– Стойте! Позовите тогда сюда экономку Леокадию! Она знает меня!

– Я тоже знаю о Вас, госпожа Екатерина, с ее слов. Но моя дочь, как и я, не будет нарушать приказ нашего Правителя, – слуга, еще что-то бормоча по-стариковски себе под нос, скрылся в глубине пещеры.

– Вот что за люди упертые? – воскликнула Катерина, прислоняясь к камню спиной. – Я не уйду отсюда, слышите меня? – добавив еще громкости, крикнула она в подземелье. – Мне надо переговорить со Злотом, и я готова даже прокричать в этот проем все, что собираюсь ему сказать!

– Зря стараетесь! – вновь донесся до нее гулкий голос старика. – Это моя комната здесь у самого входа. А комната Правителя – в глубине горы. Магистр Вас не услышит.

– Ну, елки-палки! Даня, что мне делать?

– Возвращаться домой.

– Это исключено, – Катерина сбросила с волос капюшон и подставила лицо под струи дождя. Тяжелые холодные капли приземлялись на ее кожу, ударяли по лбу, щекам, носу, попадАли в глаза. Под дождем тотчас намокли волосы. А женщина по-прежнему смотрела на беспросветное небо, словно в поиске ответа на какой-то очень главный для нее вопрос. – Даниил, мне придется спуститься вниз.

– Нет, я тебе запрещаю! Катя, даже не думай об этом! – Ангел встал напротив входа, всем своим видом показывая, что ни за что ее не пропустит. – Ты забыла о том заклинании, что висит здесь над скалой? Ты сможешь войти, но не сможешь выйти оттуда! И я не смогу последовать за тобой! До тебя вообще доходит, что там, в подземелье, может произойти что угодно! Ты встретишься один на один с разъяренным волшебником! С очень злым волшебником, Катя. И зол наш Магистр на тебя!

– Даниил, а правда, что Бог вездесущий, как заверяет моя бабушка?

– Правда.

– И любой человек может просить о Божьей помощи в любое время, в любом месте?

– Любой.

– Даже в заколдованном подземелье параллельного мира?

– Да.

– Класс! Я всегда мечтала о таком влиятельном отце. Я горжусь Им, горжусь тем, что я Его дочь. И я прошу Его о помощи, Даня. Прошу сейчас и буду просить там. Я верю в Его могущество. Отпусти меня, Даниил, умоляю. Со мной все будет в порядке. Я не одна буду спускаться в подземелье к разгневанному Магистру.

Ангел-Хранитель помолчал несколько секунд, обдумывая слова женщины, и медленно отступил с дороги.

– Что ж, Катя, если ты смогла уговорить меня, может быть, ты и Злота сможешь убедить, хотя я лично не представляю, каких сил тебе это будет стоить. Будь осторожна. И Бог в помощь!

– Спасибо, Данечка! Ты – Ангел!

Катерина еще раз благодарно посмотрела на своего верного помощника и уверенно переступила порог подземелья.

Она помнила этот спуск. Наклонные коридоры, крутые ступени, факелы, зажигающиеся самостоятельно по мере ее приближения. Глухое эхо от ее торопливых шагов и кажущийся необычайно громким стук ее сердца. Вон и развилка коридора, жилой этаж…

– Госпожа Екатерина? – Леокадия, вышедшая навстречу незваной гостье, в страхе прикрыла свой рот рукой. – Батюшки мои! Но как? Ох!

– Здравствуй, Леокадия. Где Злот? Мне надо его увидеть.

– Он у себя в комнате, но… Зачем же Вы это сделали, госпожа? Зачем? Он никогда не отпустит Вас на поверхность! Никогда, понимаете?

– Где его комната, Леокадия? – Катерина проигнорировала жалобные восклицания экономки, а ее голос был сухим и требовательным. – Где?

– Сразу за гостиной. Первая дверь направо… Госпожа Екатерина! Постойте!

– Что?

– Не ходите сейчас к нему! Я служу у Правителя не первый год. Поверьте, это не лучший момент для встречи. Злот вернулся домой к обеду и был в ярости. Все это время он пьет в своей комнате в одиночестве. Швыряет вещи, разбивает молнии о каменные стены! Ругается и сквернословит!

– Это все?

– Разве этого мало, госпожа? Слуги даже на его этаж не спускаются, боятся попасть ему на глаза. Или чего хуже – под руку!

– Вот видишь, Леокадия. Кто-то же должен принять основной удар на себя. Чтобы другие, невиновные, не пострадали.

Екатерина распутала тесемки капюшона у своей шеи, и протянула промокший плащ Леокадии. Он ей больше не понадобится. В подземелье было жарко. Слуги, желая угодить хозяину, отапливали все залы на совесть, а значит, простыть здесь точно не грозит. Катерина стряхнула с волос капли дождя и твердой походкой отправилась на поиски комнаты.

– Злот, я могу войти? – спросила она, открывая двери и заходя в комнату к Магистру.

– Я же просил! Меня! Не! Беспокоить!!! – громко рявкнул Правитель на целый этаж, запуская молнию в каменное перекрытие над дверью. Сноп искр полетел на женщину.

А Леокадия, стоя на переходе между гостиной и столовой, испуганно посмотрела на потолок и горячо взмолилась:

– О, Великие Маги Ардалиона! Услышьте меня! Если вы не убили эту женщину в водах запретного озера, если позволили ей перейти границу Магического покрывала и разрешили очаровать ей моего господина, не дайте ей погибнуть сейчас от его гнева! Молю вас и заклинаю! Отнимите у моего господина силы на убийство!

ГЛАВА 35. В подземелье

– Катерина? – Злот изумленно уставился на вошедшую женщину. – Ты?

Комната Правителя была большой и темной. И, скорее всего, она выполняла функцию спальни. Здесь почти не было мебели: никаких шкафов, кресел, столов или стульев. Лишь просторная кровать по центру, да маленькая тумба в углу, рядом с парой подставок с вешалками для одежды. В комнате не было ни одного зеркала. Нигде не тикали часы. А на стенах, как заметила Катерина, отсутствовала мозаика. «Что ж, может, в этом есть какой-то смысл. Кому разглядывать мозаику, если эта комната личная, и к тому же тут очень темно?». Под сводом потолка висело несколько искрящих шаров, напоминающих чем-то современное оформление дискотек и клубов. Разница была в том, что шары эти были не из зеркал. Они приятно потрескивали, как маленькие молнии, и все время меняли форму и цвет. Основное освещение комнаты шло от большого камина. Точнее, от каменной площадки перед ним. Подчиняясь магии Злота, часть пламени из камина «вышла» на несколько шагов вперед. И вот здесь, образуя собой несколько женских фигур, огонь плясал, как сумасшедший, под неизвестно откуда звучащую музыку.

– Ты? Здесь? У меня? – переспросил Магистр. Он сидел на своей кровати, с каким-то отрешенным лицом смотрел на танец огненных женщин и медленно потягивал из бутылки лучшее вино Ардалиона. Вино, сырье для которого выращено на его плантациях. Вид Правителя был небрежен. Его рубаха была расстегнута до середины груди и в манжетах. Словно он собирался переодеться, а после – раздумал. На полу рядом с кроватью, между пустых бутылок из-под вина, валялись его куртка и шейный платок. А волосы на его голове были так взъерошены, словно он много раз хватался за голову, пытаясь что-то придумать или прогнать какую-то назойливую мысль. – Я еще не так много выпил, чтобы представлять тебя там, где тебя нет и быть не может.

– Я здесь, Злот. Это правда. Нам нужно поговорить.

– Мой отец, – Злот поднялся с кровати и направился к Екатерине, – был Высшим Советником Климентия и сыном одного из Великих Магов. Он наложил над входом в подземелье такое сильное заклинание, что не только рядовые Магистры, но и Главный Чародей Ардалиона господин Орест… Да что он? Даже Амалия – госпожа Смерть – не может его нарушить и спуститься в мой дом без моего приглашения. Ты – не Магистр! А обычная смертная! – Злот дошел до Катерины, чтобы внимательно ее разглядеть.

– Да, это так и есть. К чему отрицать очевидное? Я обыкновенная смертная. Ну и что?

Злот усмехнулся.

– А ты знаешь, обыкновенная смертная, – вновь повышая свой голос, он уперся одной рукой в стену, рядом с головой женщины, а сам навис над ее лицом, – что ты никогда не выйдешь из этого подземелья без моего согласия! А я этого согласия тебе никогда не дам! Никогда!

– Знаю. Незачем кричать мне в лицо. Я не глухая. Я пришла поговорить с тобой.

Злот опять усмехнулся, на этот раз удивляясь самообладанию его гостьи.

– Поражаюсь твоей храбрости и наглости, Катюша. Хотя… Наверно, тут нечему удивляться? Оба этих качества ты мне демонстрировала еще в первый день нашего знакомства. Что ж, поговори со мной. Разрешаю.

Правитель обернулся через плечо и щелкнул пальцами. Музыка мгновенно замолчала. А танцующие девушки, почтительно поклонившись своему господину, попятились обратно в камин, сливаясь с общим пламенем.

– Злот, я хочу тебя попросить.

– О, как? Я весь во внимании.

– Пожалуйста, отмени казнь Родиона и Евгении!

– ЧТО?

– Отмени казнь Родиона…

Два огненных шара взорвались над головой Катерины, оглушая ее и посыпая искрами. Женщина зажмурилась от страха, шепча про себя молитву и не двигаясь с места. Когда она открыла глаза, перед ней было перекошенное яростью лицо Злота. Он чеканил каждый слог, чтобы ничего из сказанного не было пропущено мимо ушей:

– Не смей произносить его имя в моем доме! Это понятно?

– Да. Я… – Екатерина вновь собралась с духом, чтобы продолжить свои уговоры. – Я так полагаю, что ты в курсе моего вчерашнего разговора с Евгенией?

– Ты правильно полагаешь, – Злот вернулся к кровати за оставленной им у изголовья бутылкой вина. – Если ты спустилась сюда, в подземелье, только для того, чтобы лично мне воспроизвести свою беседу с Присциллой или Евгенией, то напрасно трудилась. Избавь меня от повторного прослушивания, – он устало сел на кровать, приложил бутылку к губам и сделал большой глоток. Поморщился и выпил еще.

– Мне жаль, что все так получилось, Злот. Очень жаль! Ты… нравишься мне, и я не хотела причинять тебе лишних страданий, – слезы потекли по щекам Катерины. – Я вообще не знаю, зачем я заключала с тобой это несчастное пари? Зачем тебе потребовалось сравнивать наши магические силы? Мы лишь мучаем друг друга. А теперь ты меня еще и ненавидишь. Ненавидишь, несмотря на то, что я тебе ничего не обещала и ни в чем не клялась. Мне, правда, жаль, Злот! Но смерть этих крестьян тебе ничего не даст! Это не казнь. Это убийство. Месть за то, что сердцу моему не прикажешь. Признайся сам себе, что я права! … Лишишь их жизни, но что ты выиграешь в итоге? Ничего! Ни счастья, ни уважения, ни победы в сделке с Амалией! Ничего не изменится, Злот! К чему эта бессмысленная казнь?

– Ошибаешься, Катерина. Казнь эта имеет определенный смысл. На моих землях начался беспорядок. Бунты, революционные движения какие-то. Как ржавчина на железе. Или избавляйся от нее вовремя, или все разрушится. Это вовсе не месть, как ты решила. А наказание бунтовщикам за их преступления.

– Но ведь можно избрать другое наказание! Ты же Правитель! Прояви свою мудрость и милосердие! Пощади их!

– Пощадить их? Чего ради?

– Ради меня, Злот. Я прошу тебя! Я… Все, что хочешь, для тебя сделаю! Не убивай их, прошу!

– Ради тебя? – Злот поднялся на ноги и вновь подошел к Екатерине. Больше всего на свете он хотел обладать этой женщиной. Он старался добиться ее расположения, он хотел, чтобы она любила только его. Но он не смог этого сделать. Не смог завоевать ее сердце. Разные чувства бушевали в его душе, а он – такой сильный и могущественный Правитель, Магистр, глядя сейчас на ее мокрые от дождя волосы, на ее заплаканное лицо, слушая ее горячие мольбы, уже и не знал, чему больше верить. – Из-за тебя, Катюша, я поставил на карту свое бессмертие. Мой титул Правителя, мои магические способности, мои земли, моих друзей – я всего этого лишусь через полтора месяца! А ты приходишь ко мне и говоришь, что тебе жаль? Ха-ха! Да, мне тоже жаль, что все так вышло! Но я не могу проиграть нашу сделку с Амалией! И я буду бороться за тебя, понимаешь?

– Бороться за меня? Как? Что ты имеешь в виду?

– Да, бороться! Я не знал еще, как именно заманить тебя в новую ловушку, которую придумал. Но ты сама помогла мне в этом, придя сюда. Ты теперь в моей власти, Катюша. Целиком и полностью, – Злот затуманенными глазами вновь окинул всю ее фигуру.

– И… Я могу спросить? Что ты собираешься делать? – Катерина почувствовала, как похолодели ее руки, и замерло от страха сердце.

Злот снова глотнул вина, прогоняя жалость и добавляя себе решимости и жесткости.

– Завтра, после казни, я сотру тебе память. Те желтые сталагмиты в моей сокровищнице, помнишь? Камни забвения. Они заберут твое прошлое. Все, что важно для тебя сейчас, уже завтра уйдет в небытие. А у меня будет еще полтора месяца, чтобы попытаться покорить тебя вновь. Полтора месяца, да. Это, конечно, очень мало. Но я буду весьма стараться, – Злот, видя неподдельный испуг на лице Катерины, осторожно погладил женщину по волосам. – Не бойся. Я тебя не обижу. Станем гулять по облакам, ходить к Мирону на танцы, как и раньше. Ты будешь жить здесь, со мной, в моем замке. И я завоюю твое сердце, как и намеревался это сделать с самого начала. Да, ты полюбишь меня, Катюша. Я буду самым нежным и ласковым мужчиной с тобой, я… Я сделаю тебя счастливой. Со мной ты не узнаешь, что такое страдание или несчастная любовь.

– Нет, – прошептала женщина. – Ты не можешь так поступить со мной! Это нечестно!

– Я вынужден, Катя. Мне очень надо выиграть наше пари. А для этого ты должна желать только одного мужчину – меня. А все иное будет забыто.

– И эти камни отберут у меня воспоминания о доме? И я уже никогда не вспомню о своем мире? Забуду родных и близких? Забуду саму себя?

– Да, к сожалению, – Злот смахнул со щеки Катерины новую слезу. – Камни не различают, какую память поглощать, уж прости. Но это и к счастью, одновременно. Твое забвение – единственный выход, который я нашел для нас с тобой. Я сохраню свое бессмертие, а ты обретешь себе дом и новую любовь. Это лучше, чем проигрывать нам обоим. Не плачь, дорогая моя. Скоро ты забудешь о своих мучениях. Тебе будет хорошо со мной. Я обещаю…

– Ты все рассчитал, да? – Катерина вдруг резко перестала плакать и одернула голову в сторону, смахивая с нее руку Магистра. Перед ней сейчас стоял не тот Злот, которого она знала. Это был новый, жесткий и жестокий Правитель. Расчетливый человек, которому было наплевать на ее чувства. И она не видела больше смысла с ним любезничать и о чем-то просить. – Конечно, имея целый склад волшебных минералов, что ж не выиграть-то, не так ли? И почему тебе эта идея раньше в голову не пришла? Скажи, Злот! Под благородного косил, что ли? Зачем? Так бы сразу – отшиб мне память, а потом влюбил. Просто, как яблоко в саду у Георгины! И никому не мучиться! – женщина горько засмеялась. – Один вопрос к тебе, Злот, всего один! А если я завтра вечером уже ничего помнить не буду, зачем ты днем хочешь казнить Родиона? Желаешь добавить мне страданий или боишься, что камни не подействуют, а?

– Я, кажется, просил тебя – не называть его имя в моем доме!

– А что ж не назвать-то, если его завтра все равно уже не будет в живых? Зачем эта казнь? Или ты опасаешься, Злот, что пару дней спустя, беззаботно гуляя с тобой по Баграсу, я вдруг случайно смогу встретить Родиона на улице и влюбиться в него без памяти? Влюбиться заново? – Екатерина усмехнулась. Она смело посмотрела в разгневанное лицо Магистра и спокойно выдержала его взгляд. – Да, ты боишься, Злот! Поэтому и страхуешься. Исключить все риски и играть наверняка. Верно? Ты ведь игрок? Игрок, Злот, не отпирайся! Только ты не сражаешься с сильными соперниками. С такими, как, например, Мирон. Ты предпочитаешь выбрать кого-нибудь послабее. Таких, как я, или Родион с Женькой, кого можно раздавить одним щелчком… Что такое? Ах, я опять произнесла его имя? Прости за оскорбление! Но если уж я завтра все равно ничегошеньки не буду помнить, позволь мне высказаться сейчас! Когда ты еще сможешь узнать все мои секреты?

Злот хмуро сжал кулаки и ничего не ответил. Катерина воодушевилась.

– Ты боишься, что мое чувство к Родиону перевесит твое очарование? Но ты даже не спросил, а какие чувства к нему у меня остались? А я тебе скажу! Мой жених, мой Родион из моего мира, меня предал. И мы никогда с ним не будем вместе, потому что я так хочу! Нет у меня уже к нему никаких чувств! Я мечтала вернуться домой вовсе не к нему, как ты решил. А к своей семье, по которой я очень скучаю. Этот Родион, из вашего мира, собрался жениться на Женьке. И как спутник жизни он тоже потерял для меня свою ценность. Я ни к кому из них не желаю возвращаться! Ни к кому! Но ты меня об этом даже не спросил. Магистр! Самый умный, за всех все можешь решить, правда? Ты посчитал: мне легче будет забыть Родиона, если его не будет в живых? Какой ценный расчет! А ты не подумал, что я буду чувствовать себя виноватой в его смерти? Попробуй, забудь здесь, когда муки совести всю душу изъели! Быть может, Злот, моей памяти было бы намного проще отпустить Родиона, зная, что он счастливо живет с другой женщиной? … Да где же? Ты ведь даже не поинтересовался у меня, а хочу ли я его вообще забывать? А я-то хочу! Я очень хочу забыть Родиона и все с ним связанное! Неужели ты этого не видишь? – Катерина вновь ощутила, как по ее щекам полились слезы. Она неуверенно сделала шаг вперед, подходя к Злоту почти вплотную и заглядывая ему в глаза. – Я же пришла к тебе. К тебе, Злот! Не побоялась спуститься сюда, потому что верила в твою помощь. Я верила в твою силу, в тепло твоего сердца, но никак не в холод волшебных камней!

– Ты вся дрожишь! Катя, ты замерзла? – Злот удивленно посмотрел на женщину. В его душе что-то дрогнуло в этот момент. – Слушай, я не сообразил. Ты же промокла под дождем! Сейчас, растопим камин пожарче! – он направил свою ладонь к камину, и пламя запрыгало в нем до потолка.

– Да, Злот. Мне холодно и страшно. У меня ничего нет в жизни. Ни дома, ни семьи, ни привычного для меня мира, ни любимого человека рядом. Ничего ценного не осталось. Кроме воспоминаний, которые ты хочешь у меня отнять… Валяй! Я знаю, мне не выиграть наше пари. И я давно уже не гонюсь за победой или какими-то чувствами, Злот. Просто мне с тобой хорошо. Было хорошо! Пока ты не принял этот ужасный и жестокий Указ о казни. Я уважала тебя, Злот! Мне было с тобой легко общаться. И ты притягивал меня чем-то к себе. Я думала, я хотела… Ну… попробовать. Быть вместе, понимаешь? Может, мы с тобой действительно подходим друг другу, как все говорят? – Катерина подошла к Магистру так близко, что он не только чувствовал на своей груди ее горячее дыхание, но и ее дрожь передалась всему его телу. – Какое счастье, что уже завтра я не буду помнить этого кошмара! – прошептала она и, закрыв глаза, прильнула своими губами к губам Злота.

Магистр разом напрягся, повернул голову, уходя от поцелуя, и постарался не дать воли чувствам. Но Екатерина уже целовала его щеку, подбородок, спускалась ниже по шее, к груди.

– Что ты делаешь? – хрипло спросил он.

– Не знаю. Пока я – еще я, я пытаюсь понять, можешь ли ты мне нравиться? Способен ли затмить мое несчастливое прошлое? И покорить мое настоящее.

– Ну, если мы оба этого хотим…– бутылка с недопитым вином полетела куда-то прочь, а Злот крепко притянул женщину к себе.

Его губы были нежными и настойчивыми, его руки – сильными и уверенными, а ласки приятными и все более нарастающими. И в комнате становилось жарко уже не от камина. Злот нашел за спиной Катерины стягивающие ее платье завязки. Они были промокшими от дождя и никак не развязывались. Тогда он просто рванул ткань в обе стороны, разрывая платье по швам и освобождая желанное тело от одежды. Как самую большую драгоценность, он подхватил женщину на руки и понес ее к себе на кровать…