Надежда

Глава 8

2060 год

Нищета и голод остались позади. Сейчас жизнь менялась в лучшую сторону, и наконец можно заняться собой. Пока Майк читал газету за завтраком, не содержащую ничего, кроме объявлений типа «приму в дар» и астрологии, Маргарет, наградив мужа беглым поцелуем, отправилась по магазинам в кварталы Новой расы. Ей был до жути непривычен шопинг. Она откладывала его, но женская натура взяла своё.

В магазине, находившемся на территории совершенных, её сразу окружили продавцы, как хищники свою добычу, но держались скептично. Пришлось показать им наличку в доказательство того, что она пришла не красть и не просто так поглазеть. Но Маргарет нисколько не обиделась. Никто и ничто сегодня не могло испортить ей настроение. С первого магазина она вошла во вкус. Ей предложили кофе, и пока она грелась и наслаждалась вкусным капучино, высокая молодая девушка выкатила отдельную вешалку на колёсах, на которой красовались с десяток моделей шуб, и начала монотонно и нудно говорить:

– Рада предложить вам несколько моделей шуб. В одной из наших красивых шуб будете чувствовать себя и выглядеть шикарной женщиной.

Маргарет понравилась лишь одна, самая дорогая, из меха викуньи. Возможно, такая шуба была одной из последних во всём мире. Мягкая, густая, тонкая. Её и раньше, ещё до вымирания животных, изготавливали крайне редко только именитые бренды. Дорогое изделие было скрытно перфорированным, чтобы не было жарко. После такой покупки вес сумочки, полной наличных, значительно уменьшился. Но самое главное предстояло впереди. Обойдя все бутики на улице Хисамова, Маргарет из серой мышки превратилась в настоящую королеву моды. Только вот она забыла сбрить чёрный пушок на ногах, смутивший консультанта, когда тот обувал её в высокие сапожки.

Она переходила через дорогу, и уже вдалеке стало видно, как сверкает парившая в воздухе вывеска «Красота будущего». Снаружи от магазина исходила волшебная светлая аура, манящая и чарующая. Консультанты по выбору косметики ждали клиентов возле входа. Едва её нога ступила на лестницу, они предложили донести многочисленные пакеты. Маргарет нисколько не устала, энергия возрастала с каждой новой покупкой, но она всё равно отдала все свои вещи консультанту, и он положил их в специальный шкафчик. Улыбаясь, он отдал ей ключ. Просторный холл, бежевый глянцевый пол, люди, одетые в забавные костюмы губной помады, баночки с кремом, громко кричали:

– В «Красоте будущего» вы найдёте всё, что нужно, для ухода за собой и вашими вещами, вашей мебелью…

Красивая брюнетка с пышной причёской торопливо подошла к Маргарет.

– Здравствуйте, вы пришли за чем-то определённым? – спросила она.

– Здрасьте, – неуверенно поздоровалась Маргарет. – А что у вас там? – она словно лунатик двинулась к стенду.

– Разрешите рассказать вам о наших новинках, – девушка, стуча каблуками, обогнала Мэгги, взмахнула рукой и указала на манящий стенд. К нему тянулась ярко-красная ковровая дорожка, указывая Маргарет путь.

У Маргарет разбегались глаза. Она пыталась внимательно рассмотреть девушку-консультанта, на которой была задействована всевозможная косметика «Красоты будущего», и в то же время не могла отвести взгляд от крутящихся завораживающих небольших полочек. Лаки для ногтей, губные помады, средства для ухода за волосами. Всё это было аккуратно расставлено и манило своим цветом, чарующим ароматом и изысканным оформлением.

– Начну с, пожалуй, самой главной новинки этой недели – сверкающий блеск «Номер шесть». Он есть уже почти у всех ценителей нашей продукции. Вот скажите, скажите, – брюнетка начала махать кистями рук на уровне груди, пытаясь что-то вспомнить. – Чем вам нравился сверкающий блеск «Номер пять»? – спросила она. Маргарет почувствовала себя до ужаса неловко. У неё никогда не было никакого сверкающего блеска для губ и вообще никакой косметики из «Красоты будущего». Ей захотелось просто уйти и прийти, возможно, в другой раз. Она подумала, что лучше заказать доставку косметики на дом и прийти в магазин накрашенной, чтобы не было так стыдно.

– Знаете, у меня… – Маргарет закусила губы и, грустно усмехнувшись, попятилась назад к выходу. От волнения сильно вспотели ладони. Но девушка-консультант посмотрела на Маргарет и поняла, что совершила ужасную ошибку, поставив клиента в неловкую ситуацию. Она поняла только сейчас, что косметика для Маргарет в новинку. У брюнетки был такой вид, как будто её ударило током и она ещё не скоро придёт в себя. Медленно подойдя, она испуганно закончила за неё фразу:

– …не было нашей косметики, – шёпотом она пару раз хлопнула своими длинными ресницами, схватила Маргарет за руку, провела её на другую сторону стенда и, положив руки ей на плечи, усадила на небольшой коричневый диванчик. У Мэгги перехватило дыхание, когда её насильно усадили на этот сверхудобный диван напротив волшебного стенда.

– Невелин! Перестань хватать наших клиентов за руки, – сердито произнёс мужчина с бейджиком администратора, обращаясь к брюнетке, которая не обратила на него ни малейшего внимания.

В магазин вошёл необычайно пузатый мужчина в тёмно-синем пальто. Он прошёлся по залу, словно он хозяин всего мира, и неожиданно плюхнулся на диван рядом с Маргарет, отчего она подпрыгнула на месте.

– Девушка, присядьте, – сказал он грудастой консультантке, поглаживая пальцами-сардельками своё колено, одновременно оценивающе сканируя Мэгги своим самоуверенным взглядом.

– Я на работе. Начальство не разрешает садиться к клиенту на колени, – уверенно ответила девушка.

– Да я договорюсь с твоим начальником. Как его зовут? – грубо спросил мужчина, похабно разглядывая девушку. Он был несовершенным, хотя одет был очень хорошо. Его выдавали хамские манеры, южный акцент и жвачка, которую он жевал, широко открывая рот, громко чавкая и непристойно облизываясь. Маргарет подумала, что именно такие, как он, и портят отношения между совами и несовами. Консультантка щенячьими глазами посмотрела на администратора, и тот незамедлительно вызвал охрану по рации. Два амбала подошли к этому мужчине, взяли его под руки, подняли с дивана и выкинули из магазина, открыв двери его же головой, так быстро, что он даже не успел что-либо сказать.

Администратор сделал ещё одно замечание девушке, когда она схватила Маргарет за её миниатюрные ручки и начала с сочувствующим видом разглядывать её ногти. Невелин его даже не услышала или сделала вид, что не услышала. Тогда он подошёл к ней с суровым выражением лица, наклонился и сквозь зубы сказал:

– Ты можешь вести себя чуточку скромнее?

– Артурчик, после ужина едем к тебе или ко мне? – задала Невелин встречный вопрос. От неожиданности администратор лишился способности говорить, но, нервно потеребив свой бейджик, так, словно искал в нём ответ, наконец сумел взять себя в руки.

– Ко мне? – то ли спросил, то ли ответил Артур и, оставив девушек, ушёл.

– Ты не подумай, он мне давно нравится, и, насколько я знаю, я ему тоже. Просто не успеешь опомниться и станешь совсем старой, пока дождёшься от мужчины инициативы.

Невелин прониклась сочувствием к Мэгги и совершенно бесплатно около двух часов приводила её ногти в порядок. Артур больше не беспокоил свою подчинённую и вообще предоставил ей полную свободу действий. Никто из других консультантов, с завистью смотрящих на Невелин, не посмел бы красить ногти клиентке. Это вообще не входит в их обязанности. Она показывала Маргарет каждый флакон, каждый тюбик, всё-всё, что стояло на полках, из последней коллекции и одновременно без остановки тараторила. Для Маргарет всё, что ей рассказывала консультант, казалось великим открытием. Невелин плавными движениями наносила макияж на свою клиентку, затем держала несколько секунд зеркало у неё перед лицом, а потом стирала всё специальной салфеткой и тут же красила её заново, используя другие цвета и оттенки. Маргарет наблюдала за девушкой с затаённым восторгом, а когда перед лицом появлялось зеркало с абсолютно другой идеальной, невероятно сексуальной Мэгги, у неё замирало сердце. Преображение было настолько прекрасным и в то же время естественным, что у неё ненароком вырывались тихие стоны от такого блаженства.

Наконец, выслушав всю историю завода «Красота будущего», узнав об этой косметике ровно столько, сколько требуется для того, чтобы самой работать консультантом, Маргарет, счастливая, сияющая своим новым образом, отправилась домой. Пришлось вызывать микроавтобус, чтобы увезти все сегодняшние покупки.

В доме Митчеллов запахло едой. В плане кулинарии у Маргарет был особый дар. В воздухе витал запах дурманящего, настоящего и наконец заслуженного мяса. Она вдыхала этот запах, словно курильщик сигаретный дым, очень долго отказывающий себе в сигарете. Она вдыхала глубоко и часто, пока голова не закружилась. Ещё в детстве бабка заставляла её готовить, так как сама не умела. Тут уж пришлось учиться, читать книжки с рецептами, выбирать продукты на прилавках. Маргарет, в отличие от бабки и сестёр, не считала готовку наказанием и с радостью проводила время на кухне, достигнув совершенства в этой области. Она подумала о том, что позже они с Майком смогли бы открыть свой ресторан.

Дверь хлопнула, а значит, муж вернулся. Майкл подхватил на руки встречающую его Элис и не мог не насладиться этим чудным запахом пищи. Они с дочкой вдохнули этот сладостный долгожданный аромат, закрыв глаза от удовольствия, и пошли к маме на кухню. Она закрыла духовой шкаф и увидела в нём своё отражение, никогда не сиявшее таким изысканным макияжем.

– Ты выглядишь потрясающе, – прокомментировал Майк её внешний вид, разглядывая её так, словно не видел несколько лет. Его даже затрясло от восторга. Он полюбил свою жену, когда она была ненакрашенной, плохо одетой серой мышкой, но всегда мечтал сделать её королевой.

– Тебе нравится? – смутившись от ошарашенного взгляда, спросила Мэгги и, опустив голову вниз, отвернулась.

Майкл, ничего не ответив, подошёл и обнял её сзади. Элис прижималась к маминому бедру. В этот самый момент Мэгги вдруг поймала себя на мысли о том, как хорошо они стали жить. И всё это благодаря мужу. И ради их дочери. Настоящая крепкая любящая семья. На глазах Маргарет выступили слёзы счастья.

* * *

На следующий день, возвращаясь домой, Майк не чувствовал никакой усталости после рабочего дня. Сегодня, после того как он вышел за территорию завода, у него открылось второе дыхание. Завтра просыпаться рано утром не нужно. Грядущий выходной день придавал сил. Он и в общем стал чувствовать себя лучше. Настроение было на высоте. Майкл стал чаще улыбаться.

Дав взятку директору военного завода, Майк купил себе один выходной в неделю. Директор на удивление очень быстро согласился. Он был из совершенных, но в последнее время полиция сильно давила на него из-за нескольких инцидентов. Созданные им аккумуляторы были нестабильны и взрывались. Такие аккумуляторы было очень трудно достать в каком-либо другом месте. Директору очень были нужны деньги, для того чтобы откупиться.

Вечером семья Ниеро снова собирала всю группировку у себя дома. Ещё недавно все темы для разговоров у Митчелла сводились к осуждению власти, а теперь они пьют вино с новыми друзьями, хвастаясь дорогими покупками, и делятся рецептами.

– Майк, хочу тебя предупредить, – произнес Герб с присущей ему серьёзностью, когда дело касалось работы. – Старайтесь не совершать дорогих покупок хотя бы чаще одного раза в месяц. Нам могут сесть на хвост. Согласись, что сразу бросится в глаза, если несов решит разъезжать на дорогой машине. Когда будешь брать кар, то возьми подержанный. Так будет лучше для всех.

– Можно купить новый и помять крыло, например, – предложил Стивен, пальцами закручивая кончики усов.

– Можно и так. Главное, чтобы совы не акцентировали на нас своё внимание. Можешь разбить заднее окно и заклеить его каким-нибудь скотчем или что-то типа того. Короче, чтобы был видимый дефект.

– И ещё, – снова вмешался Стивен. – Расплачивайтесь наличными. Всегда.

– Наличные – самый безопасный способ рассчитаться. Его не отследят, – добавила Рейчел, и Джордж одобрительно кивнул.

– Покупки в супермаркете оплачивайте картой. Если вы не будете тратить деньги, это тоже будет выглядеть подозрительно, – добавил Джордж, окинув взглядом Майкла и Маргарет. Они закивали головой.

– Лучше бы мы собрались у нас, – буркнула Аделин, после того как попробовала кусочек мяса и закатила глаза. Она имела привычку сначала говорить, а потом только думать.

– Это почему же, интересно? Может, тебе не нравится моя еда? Или мой дом? – спросила Рейчел, на каждом вопросе повышая голос.

– Рейчел, я просто так сказала, я не хотела, – начала оправдываться Аделин. Рейчел нахмурилась.

– Девочки, успокойтесь, – безуспешно вмешался Джон. Он не хотел, чтобы спор затронул ту тему, которую ему очень не хотелось вспоминать, но было уже поздно.

– Может, ты ещё хочешь поучить меня кулинарии? Я ведь не прихожу в твой дом и не указываю, как отсасывать твоему мужу. Проститутка! Конечно, если бы мы пришли к вам в дом, ты бы выкроила минутку и снова затащила бы Герба в свою постель! – закричала Рейчел и, резко встав, твёрдыми шагами вышла из комнаты. Джон жутко покраснел и опустил глаза. Посмотрев на него, всем, кто ещё не был в курсе, стало ясно, что Герб спал с Аделин.

– Ну, давайте все эти слова пропустим мимо ушей и выпьем. Это всё наша непростая работёнка сказывается на наших хрупких любимых женщинах. Готов поспорить, минут через десять она вернётся и извинится, – попытался сгладить обстановку Герб, разливая по бокалам вино. И он оказался прав. Через полчаса Рейчел вернулась и извинилась перед всеми, особенно перед Аделин, которая встала и в ответ её обняла. Они ещё немного постояли, обнявшись, и как ни в чём не бывало сели за стол.

– Женщины! – улыбаясь, прокомментировал Герб, после чего Рейчел играючи ладонью хлопнула его по плечу.

Нервы сдавали у всех, просто никто этого не показывал. Некоторые уже задумывались о том, чтобы выйти из игры, но Герб умел переубеждать. Он как никто другой любил эту работу, ведь с такими огромными деньгами Ниеро мог жить лучше любого совершенного, чего всегда хотел. Но его вид становился всё безумнее, его мысли лихорадочно метались, потому что он с каждым днём всё чаще начал представлять, что их всех ждёт в случае малейшей неудачи. Он плохо спал. Закрывая глаза, он видел себя и Рейчел, сидящих на железных стульях, ожидая смертельный укол в Доме Правосудия. Он не знал, как поведёт себя в этой ситуации. Будет ли гордо сидеть, до последнего отшучиваясь, оскорбляя судью, или будет рыдать как маленькая девочка, моля о пощаде. Будет ли он молчать на допросе или сразу сдаст всех своих друзей, когда ему начнут бить по пяткам резиновой дубинкой. Или, возможно, казнят всех одновременно. Эти мысли сеяли панику в его голове. Он выстраивал бредовые идеи, постепенно переставая рассуждать логически. Его спокойствие и уравновешенность безвозвратно улетучивались.

Ужин близился к концу. Перед уходом Герб позвал Майка наверх в свой кабинет и, убедившись, что за ними никто не поднялся, уселся в своё кресло.

– Я не хочу больше работать с Джоном, при первой возможности он нас сдаст, – сказал Герб. Майк сразу понял, к чему весь этот разговор, и начал искать оправдания для Джона.

– Но если мы его выгоним, он точно может нас заложить.

– Выгнать его мы не можем, – Герб сделал паузу, глядя Митчеллу прямо в глаза. – Мы убьём его.

– Я не могу. Мы не можем. А Аделин? – испуганно спросил Майк, но ответ он, конечно, знал.

– Нужно убить и её. У нас нет другого выхода, дружище.

– Давай ещё хоть немного подумаем! Ты как обычно ставишь меня перед фактом, – сказал Майк, взялся руками за голову и начал расхаживать из одного угла в другой. – Он же наш друг, он безобидный. С чего ты взял, что он пойдёт в полицию?

– Он уже туда ходит. Может быть, он коп? Сегодня я встретил своего старого знакомого, и он, конечно, не уверен, он немного не в себе, но он сказал, что видел Джона выходящим из полицейского участка. Причём не один раз, – ответил Герб и начал раздражающе постукивать пальцами по столу. Он, прислушиваясь к своему чутью, в последнее время начал думать, что за глупым и невинным видом Миллера кроется коварство. Но чётких доказательств у него не было.

– А что твой друг, интересно, там делал? По-моему, мы всегда стараемся держаться подальше от таких мест, – спросил Митчелл. Ему было страшно осознавать, что Герб вот так просто приговорил Джона к смерти, ведь на месте Миллера мог оказаться и сам Майкл.

– Он доставляет туда Джусс.

– Но он же не уверен, да? Может, Джон просто проходил мимо, а не заходил туда?

– Не уверен. Я же сказал, – ответил Герб таким тоном и видом, словно Майк его разочаровал.

– Тогда не будем делать поспешных выводов.

– Мальчики, вы идёте? – крикнула Рейчел, находясь внизу у входной двери.

– Да-да, милая, секундочку! – крикнул в ответ Герб.

– Давай с ним завтра поговорим? Напугаем его, если придётся. Хорошо?

– Хорошо, Майк, до завтра, – одобрил его мысль Ниеро.

Они обменялись рукопожатием. Майк, обрадовавшись тому, что сумел уговорить Герба не принимать поспешных мер и попрощавшись с Рейчел у порога, вышел на улицу к жене. Пьяные позитивные гости разбрелись по домам.

Впервые за долгое время они забылись глубоким сном. Майк тоже спал крепко, совершенно не думая о Миллере. Проснувшись, сразу о себе дало знать лёгкое похмелье. Был уже полдень. Майк спустился вниз и, проходя мимо входной двери, увидел свою старую обувь рядом с новыми дорогими ботинками. Он кинул кроссовки в пакет, вышел на улицу, разбежался и словно звезда баскетбола в прыжке кинул их в мусорный бак, нарушая тишину глухим стуком старой обуви о пластиковую стенку. Соседка через дорогу от испуга резко дёрнула за поводок, притянув к себе глянцевого серебристого робота-пса, и уставилась на Майка, на что он ответил приветствием и улыбкой. Пёс от сильного рывка не устоял и завалился на бок. Беспомощно подёргивая лапами, он напоминал жука, пытающегося перевернуться обратно на лапки.

– Вот и началась наша новая счастливая жизнь, которую мы заслуживаем, – сказал Майк, вернувшись в спальню. Волосы его торчали, как хохолок у попугая на голове, и Маргарет захихикала. Митчелл бросился к ней на кровать, завернул её в плед и начал щекотать, от чего Маргарет заливалась хохотом. Элли прибежала на шум, вскарабкалась на кровать и начала прыгать на упругом матрасе. Отец к ней присоединился, и они вместе прыгали вокруг мамы. Маргарет не помнила, когда в последний раз они так веселились, когда дочка не плакала, а муж не ворчал. Наконец кровать хрустнула, и матрас сполз с кровати. Майк подхватил одной рукой дочку, другой – жену, и они ещё некоторое время валялись на полу, пока в дверь не постучали. Даже по стуку Митчелл понял, что пришли совы. Стук был такой, как будто стучали ногой или кулаком, что выражало неуважение к хозяевам. И он был прав – это были полицейские. Маргарет жутко перепугалась и не без помощи своей женской фантазии прокрутила в голове все возможные сценарии с сюжетом не в пользу Митчеллов. Полиция без фанатизма обыскала комнаты, и затем совы ушли, также неуважительно захлопнув за собой дверь. Майк, уперевшись в дверь лбом и закрыв глаза, глубоко вздохнул.

– Надо получше спрятать деньги и всё остальное, – сказал он.

Вечером в телефонном сообщении Герб указал время и место встречи. Митчелл успел посетить автосалон подержанных каров и выбрал самый быстроходный с небольшой вмятиной на задней двери. Майк попал в пробку и, припарковав кар на обочине, со всех ног побежал к месту встречи. Он боялся, что не успеет и Джон уже мёртв. Когда Митчелл прибежал по нужному адресу в какой-то наркопритон, Джон, испуганный и мокрый от пота, уже был привязан к стулу. В его лице с ужасающей отчётливостью отражалась мысль о том, что его привезли сюда не просто запугивать, а пытать. Пока запыхавшийся Митчелл вешал свою куртку на крючок, Герб расстегнул ширинку и достал член. Он уже мочился на Джона, когда Майк развернулся в их сторону. Всё произошло так быстро, что Митчелл даже не успел это прекратить. Как будто Герб намеренно терпел, держа всё в себе ради этого случая. Ниеро был настроен очень серьёзно, и после угроз отрезать Миллеру какую-нибудь часть тела Майк, не сумевший справиться с упрямством друга, разрешил ему выдернуть один ноготь с большого пальца на руке, после чего бедняга обмочился. От скулящего Джона они ничего не добились. Даже когда Ниеро, пока Майк отлучился в туалет, отрезал Миллеру фалангу этого же пальца. Вернувшись, разозлённый Митчелл, применив силу, забрал у друга клещи и выкинул их в окно. Герб слегка пригнулся, чтобы поймать взгляд Миллера, который был устремлён вниз, и принялся развязывать бедолагу. Митчеллу показалось, что Ниеро немного расстроился из-за отсутствия расчленёнки, но Герб аккуратно перемотал окровавленный палец, распылил на него чудо-спрей, и троица пошла в бар, так сказать, залить пивом обиды. После парочки стаканов Герб и Майк вышли на улицу покурить.

– Интересно, что сейчас в них пихают? – спросил Ниеро, держа сигарету большим и указательным пальцами, пряча её в ладони. Затем он посмотрел на быстро тлеющий бычок и изобразил задумчивый вид.

– Ты всё ещё думаешь, что он коп? – спросил Майк.

– Да какой там полицейский? Ты посмотри на него. Там одни нахальные ублюдки. Они эгоисты, самоуверенные гордые сукины дети. А этот… обоссался. Джон даже не стукач. Он бы во всём сознался сегодня, если бы был им, – сказал Герб. Теперь он успокоился и был уверен в том, что Миллер не имеет отношения к полиции.

На удивление Джон выглядел счастливым. Он улыбался и смотрел, как старая стриптизёрша отчаянно крутит перед ним сиськами и жопой. Она тоже улыбалась. Но улыбался только рот, искусственно и фальшиво, а всё остальное таило в себе холод и ненависть к совершенному. Обычно в подобной обстановке, а тем более с Ниеро, он вёл себя скованно, но теперь же, зная, что его коллеги-преступники спокойны, Миллер стал намного увереннее в себе. Герб начал доверять Джону и посвящать его в некоторые тонкости их дел, о которых раньше боялся рассказать. В том числе о продажных полицейских, которые подчищали улики и делали вечной загадкой то, кто же ворует здоровяков, а папка с компроматом на всех членов группировки и их помощников становилась всё толще и толще.

* * *

Поздно вечером того же дня Джон и Аделин разделывали тело около часа. Это немного быстрее, чем Майкл Митчелл. Миллеру даже не мешал залитый в изрядном количестве алкоголь.

– Мне уже это осточертело, – сказала Аделин, швырнув перчатки в мусорное ведро.

– А мне нравится, всю жизнь бы этим занимался, – спокойно сказал Джон.

Когда рядом никого из северной группировки нет, супруги работают как профессиональные мясники. Сейчас они вдвоём, и незачем играть свои роли. Неуклюжий дурачок и его глупая болтливая жена остались ждать у порога дома, и когда они вновь выйдут из своего особняка, щедро предоставленного полицейским управлением, то не забудут надеть свои маски. Это их работа. Джон и Аделин – копы под прикрытием. И если они не справляются с разделкой туши, опаздывают на собрания или просто ведут себя глупо, то это всё заранее спланировано для поддержания своей легенды. Сегодня Джон Миллер своим поведением напрочь отбил от себя все подозрения в том, что является полицейским. Он по собственному опыту знает, что самый лучший способ остаться нераскрытым – прикинуться никчёмным, и супруги вжились в свою роль так, словно никогда не выходили из образа.

– Вырвал мне ноготь, а потом отхуярил половину пальца! Вот скотина, – возмутился Джон, демонстрируя забинтованный палец.

– Ну, ты ведь знал, куда идёшь и что он задумал. Мне кажется, тебе ещё повезло. Я так переживала за тебя. Даже несмотря на то, что наши постоянно вели наблюдение. Обезболивающее-то помогло? – с жалобным видом спросила Аделин.

– Почти ничего не почувствовал. Проглотил ампулу за час до встречи с этими дебилами, но на пианино теперь не поиграешь.

– Ну, уж кто-кто, а Герб не дебил. Надо отдать ему должное. Чутьё у него нечеловеческое.

– Ты права. Умён этот несов. Да и вообще они все далеко не глупые люди, поэтому управление послало именно нас. Мы всё-таки не первый год этим занимаемся.

– Они все так любят и уважают Герба.

– Да, коллектив у них сплочённый.

– Знаешь, мне кажется, ты превзошёл сам себя, когда обмочился. Это просто гениально.

– Я видел это в одном фильме. Короче, это не я придумал, – сказал Джон и улыбнулся. Но улыбку быстро сменила гримаса печали. Он не мог смотреть жене в глаза, не прокручивая в голове, как она занимается сексом с Гербом. Аделин сняла резиновые перчатки, помыла руки дорогим мылом с красивой выгравированной на нём буквой «К» и подошла сзади, пока Миллер вытирал стол. Она просунула руки через его фартук, чтобы не испачкаться. Джон никак не отреагировал. В голове всё ещё крутилась мучительными вспышками эта проклятая сцена измены.

– Ты всё ещё не можешь меня простить? – спросила она.

– Не хочу об этом говорить, – резко ответил Джон. Затем устало вздохнул и принялся тщательно тереть стол.

Аделин – его жена. И не только по легенде. У них самый настоящий брак и самые настоящие дети. Как она могла переспать с ним? С этим преступником! Джон часто задаёт себе этот вопрос, но жене задать не решается. Сама же Аделин мучилась угрызениями совести и мечтала вернуть время назад и всё исправить. Поддавшись минутной слабости, она чуть не разрушила свою семью. До измены она смотрела на мужа как на давно изученное привычное существо, неинтересное, а сейчас она как будто полюбила Джона заново.

Хотя всё мясо было расфасовано, стол и инструменты в подвале были вымыты, Джон позвонил Гербу и сказал, что не успевает выполнить свою работу. В ответ бригадир, чувствуя вину за необоснованные обвинения и отрезанный Миллеру палец, не стал возмущаться, а вежливо, с ноткой сочувствия в голосе разрешил ему закончить работу вечером следующего дня.

Позже в спальне, протянув руки, с затаённым дыханием Джон ощупывал свои деньги, не включая свет, чтобы жена не проснулась.

– Осталось совсем немного. Ещё совсем чуточку – и мы сможем уйти. Интересно будет взглянуть на лицо Герба, когда я засажу его за решётку. Тогда уж точно улыбка сойдёт с его лица, – прошептал он, поглаживая тугие пачки, аккуратно складывая деньги обратно в сейф. Часть денег он сунул в карман пиджака. – Как же меня раздражает этот самоуверенный ублюдок! Возомнил себя главным… Я тут главный! Что бы он сделал, если бы точно знал, что я коп? Убил бы и сожрал нас! Это точно. Вот когда засажу его за решётку, он будет скулить на допросах, плакать, пресмыкаться. А я отрежу ему его сраный палец, – тихо шептал Джон самому себе.

Из всех членов северной группировки он испытывал ненависть только к Гербу. Он очень часто вспоминал, когда впервые узнал про измену Аделин. Узнал не от неё, а от пьяного Герба, который в баре у Ричарда проболтался о том, что поимел некую шлюшку Аделин. Джон в беспамятстве накинулся на него, но Герб оказался сильнее и здорово избил Миллера. Несмотря на это Джон всё-таки сумел внедриться в северную группировку, потому что после этой стычки Миллер поклялся самому себе, что лично отведёт Герба в Дом Справедливости на казнь. Шлюшка Аделин. Эти слова крутились у него в голове каждый раз при виде Ниеро. К остальным участникам он, можно сказать, привязался и совсем не считал их плохими людьми. Он не думал, что они делают что-то плохое. Они обворовывали государство, но эти потери были незначительными. Он считал, что казнь и даже тюрьма – слишком суровое наказание для такого преступления. Но Джон должен делать свою работу, он ведь полицейский.

Он уже лёг в кровать, но сердце начало колотиться от злости. Он попытался успокоиться. Уже очень долго он со своей женой трахает мозги шефу. Давно уже можно было разоблачить похитителей тел с «Создателя», но немаловажная причина, почему он их до сих пор не сдал, – это деньги. Когда сейф будет полон, он отнесёт все доказательства преступной жизни северной группировки своему начальству.

Особенно часто Джон, восхваляя себя, вспоминал, как ловко втёрся к Гербу в доверие, как будто придумал этот план внедрения в группировку сам со своим глупым начальником. На самом деле всё спланировала Айрис Гринн, и если бы Джон всегда делал всё в точности, как она говорила, то дело бы шло намного быстрее.

Джон представил, как вытянется от удивления самодовольная рожа Герба, когда он узнает правду. Тут же в голове промелькнула сцена с его повышением, и с этими мыслями Джон, откинув голову на скрещённые руки, уснул. Наутро он должен был ехать к Айрис в их секретную квартирку.

* * *

Айрис – двоюродная сестра Аделин по отцовской линии. Работает в химической лаборатории в полиции, имеет учёную степень по химии. Каждый день после работы она сломя голову несётся в одну из своих секретных лабораторий и ставит там непостижимые уму опыты. Они вместе с Джоном Миллером учились в одном институте Надежды, и уже тогда она полностью захватила его внимание своей идеологией. Гринн утверждает, что мы, люди, уже потеряли многое достигнутое. Общество деградирует, и дальше будет только хуже. Людям нужен тотальный контроль. Лидер должен быть один. Им нужно подчиняться, иначе «бардак». Она говорила, что литература, наука, искусство, разнообразие удовольствий в скором времени исчезнут. К тому же банды отморозков, эти дикари уничтожат всё, но она этого не допустит.

Она околдовывает, к ней тянутся все. Она будет той, кем ты хочешь её видеть. Мамой, старшей сестрой, другом. Айрис хочет создать свою партию, и чем могущественнее она будет, тем слабее будут отморозки. Властная сильная женщина, мечтающая быть главной во всём. Она видит людей насквозь и всегда держит возле себя только тех, от кого можно что-то получить. Её взгляд обладает гипнотической силой, её возможности, её ум граничат с всесильным божеством. Глядя на неё, складывается впечатление, что с этим человеком в принципе ничего плохого не может случиться.

Айрис Гринн всё своё время тратит на строительство лаборатории на Острове. Именно она посоветовала Джону внедриться в северную группировку. Она подкинула начальнику полиции идею о том, как поймать похитителей тел с «Создателя», и порекомендовала Джона.

Джон как щенок крутится возле неё, отдавая ей значительную часть своих денег. По замыслу Гринн, он должен работать под прикрытием до тех пор, пока Остров не будет достроен. В полиции Айрис Гринн бесконечно доверяют, и слушают её советы абсолютно все, но выше статуса старшего работника лаборатории в нынешнем мире ей не подняться, так как она – женщина. И этот патриархат раздражает её больше всего на свете. Даже больше, чем несовершенные. Мужчины, считающие, что правят этим миром, сами того не понимая, идут на поводу у Гринн. Она же, в свою очередь, воплощает в жизнь свою идею, но если её обвинят в измене государству, в манипуляции мужчинами, то в один из пятничных вечеров казнят прямо на площади. Нужен человек, чтобы в случае провала свалить всю вину на него. Для этой цели Джон подходит идеально.