Синий конверт, или Немцы разные бывают

Выбрав этот способ бегства из России с помощью тяжёлого грузовика, Начхран имел в виду, что в случае попытки задержать его на границе, он пойдёт на пролом, а на мощном тягаче без прицепа сделать это будет и проще, и эффективнее.

Начхран был не из тех, кто хоть что-то оставляет, как говорится, «на авось». Проезд пропускного пограничного пункта тем более никак нельзя было оставить без специальной подготовки. Тем более, что Начхран стал сомневаться в мастерстве пластических хирургов, сделавших ему операцию. Со временем организм начал как бы нивелировать последствия вмешательства хирургического скальпеля. Некоторые прежние черты лица стали, что называется, "просвечивать". Что Начхран и стал замечать по утрам в зеркале в процессе бритья.

Поэтому он заказал себе ещё за границей «живую» маску, в которой и сделал фотографии на запасной комплект документов. Вообще-то, маска получилась не совсем такой, какой он ожидал ее видеть, то есть не совсем «живой». И даже немножко страшноватой свой безликостью. У Начхрана тут же возникла ассоциация с некоторыми киношными суперменами. И он уже хотел было ее забраковать. Но присмотревшись по совету мастера к ней повнимательней, понял, что получилось именно то, что надо. Маска отвлекала внимание от его глаз. А они были едва ли не самой узнаваемой чертой его лица: маленькие, глубоко посаженные, близко сидящие друг к другу. Всегда жёсткое их выражение было невозможно изменить. С маской, принимающей теперь на себя внимание смотрящего на его лицо, и со сменными цветными глазными линзами проблема в какой-то мере решалась.

Свой человек на пропускном пункте был нужен Начхрану ещё и потому, что он собирался вывезти за границу то, что не смог переправить раньше – похищенный им у братвы «общак», который он обратил в бриллианты.

На Кирилла Начхран вышел через его прежнего напарника, с которым имел дела ещё в эпоху процветания империи Банкира. Онкология, как следствие многолетнего нервного напряжения, вечного ожидания разоблачения незаконного использования им своего служебного положения, уложила прапорщика на больничную койку. И он назвал Кирилла в качестве своего преемника в оказании услуг Начхрану.

Конечно, доверять безоговорочно Кириллу беглец не собирался. Он знал, что секретные службы никогда не упустят случая иметь своих людей на границе. Кирилл мог оказаться одним из них. Поэтому Начхран намеренно вводил его в заблуждение, показывая ему фотографию «Фантомаса», в качестве лица водителя, которому Кирилл должен был "потрафить" на границе.

Начхран не исключал, что в зависимости от конкретной обстановки на посту, ему придётся манипулировать своим обличьем перед Кириллом. Из тех же соображений собственной безопасности не сообщил ему ни номера машины, ни конкретной даты и времени события. Он бы и марку машины не стал бы называть, но какие-то ориентиры для Кирилла все же были нужны, чтобы не свалиться ему на голову на КПП слишком уж неожиданно. Начхран придерживался принципа: «Слишком хорошо – тоже плохо».

УГОН ТЯГАЧА

Закончив смену, Артём, отгулявший недавно свой дембель, а теперь начинающий автослесарь, зашёл к хозяину автомастерской, который приходился ему родным дядей. И племяннику было просто совестно что-либо от него скрывать. Дядя был известен всему городу как лучший специалист по грузовым автомашинам. Лет десять назад он был заведующим автогаражом строительной фирмы. И уже тогда за ним закрепилось прозвище – "Завгар". После краха организации он выкупил гараж и продолжал заниматься автоделом под этим же именем-прозвищем. Артём рассказал дяде, что накануне к нему подошли два местных знакомых парня, расспрашивали о владельце тягача, стоящего в дальнем углу гаража, и предложили за вознаграждение срочно сообщить им, если он вдруг объявится.

– Они интересовались, откуда он взялся в наших местах. Я сказал, что не знаю. Вы же мне не говорили. А я его даже никогда не видел, – добавил племянник.

Дядя расспросил о парнях и, узнав, что ребята тусуются с какой-то темной компанией, посоветовал Артёму держаться от них подальше. Отпустив племянника, Завгар задумался. Он сам ничего не знал о владельце тягача. Тот попросил его об одолжении – подержать машину в мастерской месяц-другой, пока он уладит какие-то семейные дела на другом конце страны. Показал техпаспорт, заплатил вперёд сразу за пару месяцев. Они ударили по рукам и разошлись. Хозяин гаража вспомнил, что вроде бы даже где-то записал фамилию и дату приёмки машины на отстой. Он перерыл всю свою конторку, но того листочка так и не нашёл.

В мастерскую Завгара часто заглядывал по делу и без дела почти одногодок хозяина, его сосед по двору, местный участковый. Личная машина участкового находилась здесь фактически на постоянном бесплатном обслуживании. Но хозяин не был к нему в претензии. Соседи взаимодействовали на обоюдно выгодной основе. Участковый «крышевал» его гараж-мастерскую и тоже бесплатно. А что ещё нужно для спокойного ведения своего маленького бизнеса? В общем, они по-доброму приятельствовали.

Завгару не понравился рассказ племянника и при первой же встрече с участковым он поделился с ним своими подозрениями. Они оба знали, что дальнобойщики отчисляют транспортной мафии какой-то процент с каждой ездки за рубеж и догадывались, для чего разыскивается новый владелец тягача без фуры. Прежний, видимо, не предупредил нового о бандитском поборе.

Участковый попенял своему приятелю за то, что тот так небрежно обращается с документаций, ведёт записи на отдельных листочках. И приступил к расследованию, имея на руках лишь госномер машины, номера двигателя и шасси. Сразу выяснилось, что в этом городе машина регистрацию не проходила и следов сделки по ее купле-продаже здесь также не обнаружилось.

Добросовестный служака, надеющийся дотянуть до пенсии с безгрешным послужным списком, не мог допустить, чтобы на его участке хоть что-то было не в порядке. И участковый подал рапорт с изложением этих фактов своему непосредственному начальнику. А тот сообщил о них начальнику милиции города. Сообщение о бесхозной фуре появилось в оперативной сводке и на областном уровне. А эти сводки внимательно изучались оперативниками всех центральных ведомств, в том числе и в Управлении по защите свидетелей.

Ничего удивительного, что бесхозный тягач фуры, ранее выполнявший международные рейсы, привлёк их внимание. Нашёлся договор купли-продажи машины, место регистрации и все касающиеся ее документы. Выяснились имена прежнего и нового владельца, паспортные и иные данные последнего. Фотография озадачила оперативников.

– Мумия, – сказал кто-то.

– Фантомас, – добавил другой.

По месту прописки этого человека не нашли. Не было, собственно, и места прописки. Там, где ещё недавно находился частный дом, велось строительство многоэтажки.

Оперативники поняли, что взяли след. Но чей? Настораживало то, что тягач находился здесь, а его фура за границей. Следовательно, тягач неминуемо за ней вернётся. Но с какой стати он прибыл домой без прицепа? Запросили информацию с пункта пересечения границы. Оказалось, тягачу понадобился заводской ремонт седельного механизма. Обратились на завод. Выяснилось, что данный тягач ремонта не запрашивал. В мастерской Завгара тоже не обнаружили каких-либо неисправностей в машине.

Таким образом, было очевидно, что тягачу отведена какая-то роль в некоем плане выезда за границу. Но кто за этим стоит? Завгару показали старую действительную фотографию Начхрана и фото «Фантомаса». Он не опознал по ним человека, оставившего ему машину на отстой. Тот был симпатичным молодым человеком не более тридцати лет. Впрочем, Начхран мог поручить постановку машины в гараж любому своему подручному.

Гараж, где стоял тягач, был взят под негласное наблюдение. Оперативники догадывались, что тягач не случайно отстаивался именно в этом городе. До погранперехода здесь было, что называется, рукой подать, совсем недалеко. И именно этот переход, вероятно, будет выбран беглецом, кто бы он ни был. Не будет же тягач, очень приметное без фуры транспортное средство, мотаться на более дальние расстояния, привлекая к себе внимание.

***

Если бы не Артём, племянник хозяина гаража, где отстаивался тягач «Вольво», то Начхрану не пришлось бы вводить в действие запасной план побега из России. В тот запомнившийся Артёму на всю жизнь день, Завгару позвонили с самой дальней окраины города и попросили подъехать, осмотреть вдруг заглохшую бетономешалку, перекрывшую трассу на въезде в город. Дядя оставил племянника заканчивать работу с машиной, висевшей на подъёмнике, и отправился на вызов, прихватив с собой второго своего сотрудника, доку по части электрооборудования автомобилей.

Как только машина Завгара скрылась из видимости, в гараже появились 3 парня в масках. Артёму заклеили рот скотчем, связали руки за спиной и привязали к стойке подъёмника. На голову натянули лыжную шапочку, перекрыв глаза. Артём уже не видел, как парни быстро сняли красный козырёк с кабины «Вольво» и поменяли номера. Он слышал, как кто-то спросил: «ну, что там с жучком?». Через несколько минут кто-то другой обрадованным голосом сказал: «нашёл, вот он, красавчик». Сразу же после этого завели мотор, открыли большие ворота гаража, а когда машина выехала, закрыли на наружный засов и их, и входную дверь в мастерскую.

***

На выезде из города угонщики покинули машину, не выключив мотора. Через несколько минут появился Начхран. Поставив на пол кабины прозрачную пластиковую упаковку из шести прозрачных бутылочек минеральной воды, он занял место водителя.

Начхран не исключал слежки за гаражом и сотрудничества его хозяина с органами. Поэтому и организовал вызов ремонтника на самую дальнюю окраину города, якобы для техпомощи заглохшему автомобилю. Нанятым им местным браткам, он приказал связать автослесарей, снять с кабины красный козырёк, заменить номерные знаки. Он не исключал, что оперативники могли установить на машину «жучки» и дал парням прибор для их обнаружения. Потом они должны были пригнать машину на выезд из города в сторону погранпоста и в условленном заранее месте оставить ее.

***

Артём, извиваясь всем телом, расшатал верёвки и немного сполз по стойке подъёмника вниз. Попутно ему удалось немного сдвинуть шапочку с затылка на темя и, помотав головой в разные стороны, он избавился от нее, освободив глаза. При этом он со страхом прислушивался к скрипу, который издавал подъёмник под тяжестью висевшей на нем машины. Она угрожающе раскачивалась от его энергичных движений.

Рядом со стойкой стоял ящик с инструментами. Артем попытался достать ногами. Сделать это в обуви у него не получилось, и он разулся, сбросив сапог с правой ноги с помощью левой. Но тяжёлый металлический ящик даже не шелохнулся. Тогда он умудрился его опрокинуть. К его разочарованию среди инструментов не оказалось ни одного, который можно было бы использовать для осбождения от веревок.

Основание стойки подъёмника в виде металлической квадратной плиты была насажено на четыре штыря, которые торчали из бетонной подушки на полу гаража. Неподвижность конструкции обеспечивали мощные гайки, навинченные на штыри. Концы штырей немного возвышалась над гайками. Артём решил воспользоваться острыми витками резьбы на штырях для перетирания шпагата, стягивавшего руки за спиной. Ему удалось ещё немного сползти вниз и повернуться так, что он смог зацепиться верёвкой за резьбу одного из штырей. При этом ноги его оказались под висевшей на подъёмнике машиной. Ее падение могло оставить парня на всю жизнь калекой. Он это понимал, но дело своё делал.

Ободрав руки до крови, он все-таки освободил их. Теперь нужно было выбраться из верёвок, которыми было привязано его туловище к стойке подъёмника. Несколько раз потренировавшись, он выдохнул воздух из себя с такой силой, что торс его и грудная клетка до предела уменьшились в объёме, и он смог высвободить одну руку. Со второй было совсем просто.

Выпутавшись из верёвок, Артём бросился в конторку к телефону и позвонил дяде, а потом, по его совету, перезвонил по телефону, номер которого лежал под плексигласом на столе. Через пять минут он уже рассказывал оперативникам, что произошло.

***

Поняв, что похитители, чтобы затруднить поиск машины, не только поменяли номера, но и убрали отличительный знак машины – красный козырёк, оперативники, тем не менее, не стали вводить в действие план «Перехват». Потому что, из трёх «жучков» два продолжали излучать сигнал. Они были установлены на машину «на всякий пожарный», потому что оперативники подозревали, что имеют дело с человеком, знающим «их правила игры» отнюдь не понаслышке.

Оставалось объявить боевую готовность и отправить своим людям на погранпереходе условный сигнал и сообщение об изменении данных о машине.

ЗАХВАТ

Подъезжая к посту, Начхран специально пристроил свою Вольво между могучими контейнеровозами, чтобы раньше времени «не светиться». Он сделал ставку на внезапность своего появления на погранпереходе. И не ближе к вечеру, как обещал, а на пике интенсивности движения через пост. Обещанную Кириллу парковку на обочине для привлечения его внимания Начхран и не собирался делать. Если его ждут на посту, то там успеют лучше подготовиться к захвату, пока машина будет стоять.

Белый тягач Вольво неожиданно появился вслед за громадным контейнеровозом и остановился напротив поста. Когда дверь кабины открылась, и Кирилл глянул вверх, он не поверил своим глазам. На него, улыбаясь и подмигивая, смотрел Незнакомец собственной персоной, протягивая ему документы.

Все шло совсем не так, как он говорил Кириллу, когда был у него дома. На машине не было красного козырька, о номере машины и времени ее прибытия на пост ему так и дали знать и, наконец, водитель… Это должен был быть «Фантомас»! Внезапность появления тягача Вольво без красного козырька не так поразила Кирилла, как Незнакомец в качестве водителя.

На какое-то время Кирилл застыл. Он автоматически принял протянутые ему документы, но даже не взглянул на них, все ещё не отрывая взгляда от лица водителя.

Между тем, Незнакомец наклонился к нему со своего сиденья, собираясь поторопить его с возвратом документов. И в этот момент он почувствовал, как машина слегка качнулась, приседая на правый бок. Схватившись правой рукой за руль, чтобы выпрямиться, Начхран оглянулся. Другая дверь кабины оказалась открытой, а на соседнее сиденье уже усаживался человек с пистолетом в руке.

– Пристегнитесь, пожалуйста, – сказал он вежливо, слегка улыбаясь и протягивая ему наручники.

Начхран повернулся в обратную сторону. Там, рядом с Кириллом, уже стоял другой человек, его напарник.

Кирилл застыл в ступоре, когда Андрей, бросив коротко: «отойди!», стал у двери Вольво с пистолетом в руке, а затем, вскочив на подножку, приказал водителю съезжать с дороги на стоянку за стеной поста.

Машина ушла, а Кирилл продолжал тупо стоять с пачкой бумаг, которые подал ему Незнакомец. Затем пролистал их. Вынул из них деньги и банковскую карту, обещанную ему Незнакомцем ещё при их первой встрече, и убрал их в карман. На всех документах он увидел его реальную фотографию. Никакого «фантомаса».

Вернулся Андрей, подмигнул, молча взял документы из рук Кирилла, и сказал, что сейчас их сменит на посту другой наряд. Только сейчас до Кирилла стало доходить, что появление Андрея на посту не было случайным. Он чувствовал себя полным болваном, начиная подозревать, что его использовали обе стороны и обе при этом знали о его противоправных делишках.

Теперь его судьба зависела от того, поступит ли в его ведомство материал на него из спецслужб. И был почти уверен, что поступит. Однако тоненькая ниточка надежды цеплялась за сознание Кирилла. Ведь обирали они дальнобойщиков вместе с Андреем. И даже по его инициативе. Так что, многое теперь зависело от того, каким образом Андрей отразит ситуацию в своём отчёте о проделанной работе на посту в качестве «агента под прикрытием». Найдёт ли он вообще ему, Кириллу, место в своём рапорте, а если найдёт, то какое?

ОБМЕН

Начхран довольно быстро понял, что у следствия есть все основания, чтобы засадить его если не на пожизненное, то лет на двадцать. Не признав ни одного из предъявленных ему обвинений, он поинтересовался, на какую сделку может рассчитывать? Ему без обиняков прямо сказали, что разговор возможен только в том случае, если Екатерина Заикина жива. Он твёрдо заявил, что не только жива, но и здорова. На снижение срока заключения Начхран категорически не согласился. Только ее свобода на его свободу. Причём, обмен должен быть произведён на границе, куда его подельники подвезут заложницу.

Начхран пригрозил, что, если его содержание под стражей затянется более, чем на три месяца, его договор с людьми, у которых она находится, закончится, и он уже ничего не сможет гарантировать.

Оперативники и следователи не знали, как быть. Считать это блефом со стороны Начхрана? В любом случае, приходилось торопиться. Поиски места содержания заложницы до сих пор не дали результата и на след похитителей никак не удавалось выйти. Спецслужбам ничего иного не оставалось, как согласиться на эти условия преступника. Тем более, что Начхран предупредил, что заложница будет ликвидирована и в том случае, если он будет осуждён по суду. Такой договор у него тоже заключён, но уже с другими людьми.

Неожиданно возникло ещё одно опасение никогда не найти заложницы, которое вынуждало следственные органы не затягивать осуществление сделки с Начхраном.

Оперативники знали о «предъявах» Начхрану со стороны некоторых воров в законе, в связи с похищенным им у них «общаком». Знали и об их угрозах расправиться с ним самым беспощадным образом. Поэтому его постарались держать в месте заключения подальше от профессиональных уголовников, рецидивистов. Полагаясь на новый облик Начхрана после пластических операций, его поместили на период следствия в общую камеру с людьми, ожидавшими суда за незначительные преступления. То ли из-за нехватки мест, то ли из-за халатности сотрудников органов, но там оказался наблюдательный уголовник со стажем, попавшийся в этот раз на мелком мошенничестве. По каким-то, только ему известным признакам, он заподозрил в одном из сокамерников разыскиваемого «паханами» похитителя их «общака».

Он попытался известить о своём подозрении «волю». И только добросовестное исполнение своих обязанностей молодой надзирательницей, проходящей стажировку на будущем месте своей работы, предотвратило утечку информации. Девушка имела, видимо, чрезвычайно чувствительные пальцы. Она нащупала «маляву», тоненький клочок искусственной ткани с микроскопическим текстом, в воротнике отпускаемого под домашний арест подследственного. «Воля» извещалась, что в камере содержится человек, который может быть тем самым похитителем "общака".

Смерть Начхрана в тюрьме от руки уголовных карателей могла стать и смертью для заложницы. Поэтому его перевели в одиночку.

Когда были согласованы все детали обмена, вплоть до места, даты и часа, он потребовал доставить ему в камеру простой телефон с чистой симкартой. Предупредил, что после звонка тут же приведёт в негодность и телефон, и симкарту, и чтобы ему в этом не препятствовали. Он не хотел, чтобы спецслужбы через этот его звонок вычислили местонахождение его подельников, освободили заложницу и тем самым порушили бы его план спасения, который пока осуществлялся так, как задумывался.

***

В согласованный день и час, через десять минут после того, как были выполнены все формальности для Начхрана на переход границы, к погранпосту подъехали и остановились примерно в ста метрах от него серый седан и того же цвета джип. Из седана вышли двое мужчин и женщина в колпаке на голове. Обе машины сразу же развернулись в обратном направлении и остановились, распахнув двери задних салонов и не глуша моторы.

С поста к машинам направился оперативник. При его приближении с пленницы сняли колпак. Убедившись, что женщиной является Калерия Германовна, оперативник сообщил об этом по рации на пост. С Начхрана сняли наручники, вручили ему документы на выезд из страны и подняли перед ним шлагбаум. Все это время люди у джипа продолжали держать женщину под руки. Только убедившись, что Начхран уже добрался до шлагбаума у пограничного поста соседнего государства, мужчины быстро вскочили в машины и те, взревев на повышенных оборотах, рванули с места.

Оперативник, поддерживая женщину под локоть, повёл ее к своим. Слезы застилали глаза Калерии Германовне, она почти ничего не видела. На посту, когда оперативник отпустил ее руку, она обессилено села прямо на траву.

Калерия Германовна Вильзен провела в заточении больше месяца. Она не могла пожаловаться на дурное с ней обращение. Немые ее охранники даже проявляли к ней сочувствие. Но сама обстановка изоляции от мира и неизвестность, которая ее ждала впереди, действовали на неё угнетающе. Калерия Германовна заметно постарела. Лицо ее осунулось.

Сейчас она не испытывала счастья освобождения. На неё навалилось полное душевное опустошение. И оперативники понимали ее настроение и по дороге ни о чём не расспрашивали. Ее везли в другой город, в другую квартиру. Но пока не решили, нужно ли снова менять ей фамилию. Начхран был обезврежен и вряд ли в ближайшие годы сунется в Россию. Банкиру грозило пожизненное заключение, то есть полное лишение связей с внешним миром, что не позволит ему снова угрожать Екатерине Заикиной. Решили подождать с новым именем, во всяком случае, пока не разрешится эта история с передачей ей письма из Австрии.