Синий конверт, или Немцы разные бывают

ПОХИЩЕНИЕ

Калерия Германовна обычно возвращалась с прогулки часам к одиннадцати, до наступления дневного пекла. Так было и этот раз и она уже начала подготовку к приготовлению обеда, когда услышала шум на лестничной площадке. В дверной глазок она увидела у дверей квартиры напротив трех мужчин и большую вертикально стоящую коробку, в каких обычно доставляют из магазинов новые холодильники.

– Обновка у соседей, что ли? – подумала она и вернулась на кухню. Но через минуту раздался звонок у двери. Она снова выглянула в глазок. У двери стоял солидный мужчина с усами и с бумагами в руках. Типичный бригадир грузчиков.

– Что вам нужно? – спросила Калерия Германовна

– Извините, – прокричал мужчина, – мы привезли заказ, холодильник вашим соседям в 32-ю квартиру, но не можем дозвониться. Может звонок не работает или их нет дома, вы не знаете? Мы с ними договаривались, но немножко опоздали. Пробки сегодня большие.

Калерия Германовна подумала, что соседи, наверно, не дождались своего заказа и ушли на работу. Собираясь сообщить грузчикам рабочий номер телефона соседки, она совершенно автоматически сбросила цепочку и открыла дверь. Но ничего не успела сказать. Большая нечистая рука усатого грузчика запечатала ей рот. Ее втащили в квартиру, липким скотчем залепили рот, посадили на стул. Ошеломлённая происходящим, Калерия Германовна успела с ужасом подумать, что сейчас ее привяжут к стулу и будут пытать, когда один из мужчин поднял ей левую руку и перетянул жгутом выше локтя. Откуда-то взявшаяся девушка в мини-юбке ловко ввела ей иглу в вену, а затем залепила место укола лейкопластырем. Теряя сознание, женщина успела заметить, как в квартиру втащили и открыли картонную коробку из-под холодильника. Она оказалась пустой.

Калерия Германовна уже не видела, как другой мужчина сгрёб в целлофановый пакет лекарства с ее тумбочки у кровати, прошёл на кухню, выключил электрический чайник и газовую конфорку. Открыл форточку. В последний момент зачем-то сбросил в мусорное ведро овощи, приготовленные ею для салата.

Стащив с кровати покрывало, мужчины грубо закатали в него Калерию Германовну и этот рулон уложили в коробку от холодильника. Бросив туда же пакет с лекарствами, вынесли коробку на лестничную площадку. Потом, сняв ключи с крючка у двери, аккуратно закрыли входную дверь, а ключи бросили под коврик у входа. Коробку спустили по лестнице к дверям подъезда, вплотную к которому, задним бортом, стоял фургон. На его стенках стояла надпись – «холодильники». Грузчики впихнули коробку в фургон, вскочили туда сами и машина, быстро отъехав от подъезда, влилась в автомобильный уличный поток. Кроме нескольких прохожих на тротуаре в отдалении, никого рядом не оказалось. Неизвестно откуда взявшаяся девушка, сделавшая женщине укол, также неизвестно куда исчезла.

За все время этой операции, с того момента, как Калерия Германовна открыла дверь, грузчиками не было произнесено ни слова. Этого и не требовалось, похищение было отрепетировано и не раз и заняло чуть больше трёх минут.

***

 Начхран Банкира, вернувшийся в Россию в ожидании его выхода на свободу по УДО, навестил некоторых из высокопоставленных «оборотней в погонах». И напомнил им о их взаимовыгодном сотрудничестве с Хозяином, когда тот, ещё будучи на свободе, заправлял своей империей, щедро вознаграждая за оказываемые ему противоправные услуги. Так, Начхрану удалось получить сведения о местонахождении Екатерины Заикиной и о ее новом имени.

 Начхран восстановил свою боевую группу, состоявшую из отлучённых от государственной службы бывших ментов и спецназовцев. Они-то и разработали, и отрепетировали операцию похищения женщины. Был изучен распорядок ее дня и в будни, и в выходные. С такой же тщательностью отследили местонахождение соседей по подъезду и по лестничной площадке в рабочие дни. Место заточения подобрали в соседнем городке, где заложнице предстояло находиться до тех пор, пока не освободится Банкир. А тот поставил начальнику охраны обязательное условие, чтоб она оставалась в здравии вплоть до того времени, как он доберётся до неё лично.

Но Банкир не смог добиться УДО, ему грозило продление срока заключения, и операция похищения подвисла. Между тем, начальник охраны не мог долго задерживаться в России. Хотя две пластические операции изменили его внешность, он, сам в прошлом оперативный сотрудник спецслужб, знал, что рано или поздно до него доберутся. Его мог заложить и уголовный мир, который очень его невзлюбил, с тех пор как он подставил пару воров в законе, свалив на них пропажу одного из их «общаков», который он же и присвоил.

Начхран сомневался, что сможет покинуть страну без проблем. Поэтому решил подстраховаться – использовать похищение женщины в своих интересах, держать ее как заложницу или фигуру торга с силовыми структурами до тех пор, пока сам не окажется за границей.

В ЗАТОЧЕНИИ

Фургон с надписью «холодильники» подъехал к «хрущевке» на дальней окраине соседнего городка. Единственный подъезд дома был обращён к торцу производственного здания без окон. Грузчики подняли коробку из-под холодильника на пятый этаж и внесли в дверь одной из двух квартир на площадке. Вторая дверь здесь никогда не открывалась, потому что обе квартиры на этаже были объединены в одну.

Калерия Германовна очнулась на диване в комнате, освещённой торшером у изголовья и настенным бра. Голова болела, в теле ощущалась вялость, язык распух. Кожа вокруг рта саднила. Но Калерия была рада, что хоть скотч сняли. Хотелось вздохнуть полной грудью, но не получалось. Единственное окно в комнате были зашторено.

С трудом поднявшись, она немного посидела, справляясь с головокружением, потом, пошатываясь, прошла к окну и раздвинула шторы. Окна не было. На его месте были наклеены фотообои с изображением пластиковой рамы и городского паркового пейзажа за ним.

Женщина подошла к единственной двери напротив дивана. Она была заперта. Рядом стояла хлипкая пластиковая табуретка на трёх ножках, на которой она увидела тарелку с парой бананов и яблоком, бутылку с минералкой и кружку. Бутылка была плотно закрыта и Калерии Германовне понадобилось большое усилие, чтобы ее открыть. С жадностью выпив сразу полкружки, она вернулась к дивану, трезво рассудив не биться в закрытую дверь.

– Сами придут, куда денутся, – подумала она, удивившись попутно своему хладнокровию и трезвости мышления в такой ситуации.

На смену страху, испытанному ею в собственной квартире, пришло состояние полной заторможенности. Думать ни о чём не хотелось, налитые тяжестью веки опускались. Она снова легла и задремала.

Калерия Германовна проснулась от звука открываемого замка и скрипа поворачиваемой ручки двери. Сердце ее бешено заколотилось. Не шевелясь, она наблюдала сквозь глазную щёлку, как молодой мужчина вкатил в комнату низкий сервировочный столик. На нем стоял электрический чайник, бутылка молока, сахарница, чашка с блюдцем, коробка с пакетиками чая, несколько печенюшек. На нижней полке столика стояла пятилитровая банка питьевой воды. Немного сзади и сбоку шла молодая женщина. Она остановилась шагах в двух от дивана и пристально оглядела Калерию. Молча поставив столик рядом с диваном, молодые люди вышли, снова закрыв дверь на ключ.

Калерия Германовна понимала, что она похищена, но с удивлением для себя не испытывала обычного в таких случаях панического ужаса. Этот ужас остался в ее квартире. Она так долго жила в ожидании чего-то подобного и даже смерти, что после выхлопа паники в момент захвата, ее нервная система как бы спружинила, смягчила потрясение. Главное сейчас – она жива. Конечно, тревожность, как отголосок недавно пережитого страха, давала о себе знать и некоторой спутанностью сознания, и учащённым сердцебиением. Но в целом, она держала себя в руках. А сонливость, общую вялость тела она целиком и полностью относила к продолжающемуся действию введённого ей препарата.

Женщина постоянно чувствовала желание лечь, закрыть глаза, забыться. Она не стала этому противиться. А пробудившись так же внезапно, как и заснула, она сразу поднялась и приступила к обследованию комнаты. Над диваном обнаружила небольшой кондиционер. Судя по зелёному огоньку, он был включён в автоматическом режиме, температура воздуха в комнате была вполне сносной.

В углу комнаты, куда меньше всего достигал свет торшера и бра, обнаружилась малоприметная дверь, по цвету в тон обоев на стенах. За ней оказалась душевая кабина и унитаз.

– Прямо-таки – санаторий, – горько пробормотала затворница, разглядывая эти удобства.

Женщина умылась, привела себя в порядок, глядя в маленькое зеркальце, вделанное в пластмассовую стенку душевой кабины.

Выйдя на середину комнаты, она с минуту прислушивалась. Ни малейшего звука, кроме щелчка вновь включившегося кондиционера и его еле уловимого шелеста, она не услышала. Подойдя к двери, приложила к ней ухо. Полная тишина.

Она села на диван у сервировочного столика, взяла из сахарницы кубик сахара и положила себе в рот. Поставив локти на колени и положив подбородок на сплетённые кисти рук, она застыла в этом положении.

– Где и когда я подставилась? – мучительно пыталась она сообразить.

Первая мысль ее была – «Валентина!». Конечно, сотрудник, приехавший по звонку Калерии, успокоил женщину, сказал, что провёл с девушкой соответствующую беседу, предупредил ее об ответственности за разглашение всей этой истории. Даже потребовал от Валентины забыть имя и номер телефона женщины.

– Но это же просто смешно, – сказала ещё тогда Калерия Германовна оперативнику. – Как можно забыть, если у человека хорошая память?

– Эта разбитная бабёнка могла ляпнуть кому-то из своих мужиков. И пошло-поехало, – продолжала она размышлять. – И так ли уж ни при чём этот Константин, таскавший ее имя и телефон по постелям своих женщин?

Калерию Германовну не оставляло беспокойство после той истории с «трупом». Она просила и ей обещали поменять и номер телефона, и квартиру, но, как теперь стало ясно, слишком затянули с этим делом. И причина проволочки, скорее всего, была чисто бюрократическая. Чиновничья волокита.

– Неужели Валентина? – снова и снова возвращалась Калерия к этой мысли. Но самой ей в эту версию почему-то не очень верилось.

Она открыла крышку чайника, вода там была, оставалось только включить, что женщина и сделала.

Мысль о возможном отравлении она отбросила ещё тогда, когда воспользовалась бутылкой с водой у двери.

– Им ничто не мешало убить меня в моей квартире, – подумала она тогда. – Но они почему-то этого не сделали. Значит, и травить пока не будут.

Чай с двумя кусочками рафинада получился неожиданно ароматным, и Калерия заварила ещё один пакетик. Но ее чаепитие было прервано щелчком замка двери. Женщина вздрогнула, напряглась и застыла с чашкой чая в руке. В проеме двери появился тот же мужчина с подносом, на котором стояла тарелка с едой, лежала ложка и пара кусочков белого хлеба. Калерия успела разглядеть за спиной мужчины короткий коридор, который, очевидно, вёл в кухню и там было окно, а за окном угасал закат.

– Значит уже глубокий вечер, – отметила про себя женщина. – Неужели я нахожусь здесь уже целый день? Или это уже следующий подходит к концу?

Мужчина одной ногой ловко прикрыл за собой дверь, лишив женщину красивой картинки, и, молча, повелительным кивком головы снизу-вверх, велел Калерии освободить место на столике. Она поняла и не дожидаясь его новой команды перенесла на столик содержимое подноса. На лице мужчины отразилось некое подобие то ли улыбки, то ли ухмылки, и он вышел.

У Калерии вертелись на языке вопросы, но она решила пока не спешить. Тем более, что догадывалась – ответ вряд ли получит, а то ещё и рот ей запечатают. Она до сих испытывала дискомфорт на коже вокруг рта от грубо сорванного скотча.

С утренней чашки кофе с молоком ещё дома во рту Калерии, кроме воды и чая, не было ни крошки, и она заставила себя съесть и пюре, и сосиску. Тяжёлая еда на ночь сделала своё дело и Калерию снова потянуло в сон. Ее раздражал яркий свет высокого торшера, стоявшего у изголовья дивана, и она решила его выключить. В поисках кнопки выключения, она обогнула угол дивана и обнаружила у торшера полочку, которую раньше не заметила из-за высокого валика дивана. А на ней – пакет с лекарствами. Заглянув в него, она с удивлением нашла там свои препараты. Это было поразительно.

Чего-чего, а этого она никак не ожидала. ОНИ заботятся о ее здоровье? С какой стати? Горячее питание, лекарства и полная изоляция от мира, что это значит? И это было странно. Ведь с ней должны расправиться. В том, что ОНИ собираются поступить именно так, Калерия не сомневалась ни минуты.

У женщины сон как рукой сняло. Несколько часов она не находила себе места: то лежала, то бродила по квартире, то садилась, размышляя, что происходит. Можно ли ей расслабиться и забыть свои страхи? Одно время она даже заподозрила, что похищение не имеет отношения к ее делу. Может быть, это какая-то операция ее охранников, ради неё самой. Но вспомнив, как грубо производился ее захват, от этой мысли отказалась. Наконец, измотав себя думами и долгим пребыванием на ногах, прилегла и заснула.

У Калерии не было с собой часов, и она не знала, сколько проспала. Встав и умывшись, она почувствовала себя физически значительно лучше и, выпив чашку чая, стала ждать. Открытие, сделанное ею вчера при обнаружении своих лекарств, не избавило ее от страха. Заставляя себя ни о чём не думать, она разглядывала фотообои на месте окна, ходила по комнате.

Когда звякнул язычок замка, мурашки вновь прокатились по всему ее телу. Но это был завтрак, причём, завтрак горячий. Ей принесли манную кашу со сливочным маслом.

– Прям, санаторий какой-то, – опять подумала она.

Еду принесла та же женщина, что заходила вчера. Калерия попробовала с ней заговорить, но из этого ничего не вышло. Женщина отрицательно покачала головой и уже на выходе сделала пальцами рук какой-то знак. Калерия не поняла, но у неё возникло подозрение, что это был знак из тех, что используют немые в своих беседах друг с другом.

Время тянулось страшно медленно. Для женщины, обычно достаточно подвижной в жизни, это было нелёгкое испытание. Ожидание чего-то крайне неприятного для неё и, скорее всего, смертельно опасного, угнетало. Лекарства, горячее питание не только не ослабили ее страхи, но в этой заботе о ней она чувствовала какой-то ещё более опасный для себя подвох. Она была уверена, что уж сегодня-то все случится, откроется, она увидит тех, кто стоит за ее похищением, узнает, зачем ее похитили. Собственно, ответы на свои вопросы она и так хорошо знала. И облилась холодным потом, когда несколько часов спустя, снова клацнул дверной замок. Ноги не держали ее, и она опустилась на диван.

Но вошли те же молодые люди, принесли обед.

У неё не было абсолютно никакого аппетита, ее тошнило от всплеска страха, и она руками показала, чтобы они уносили еду. Она хотела это сказать им, но голос ей отказал. Они молча расставили принесённое на ее столике и, забрав старую посуду, ушли.

Калерия упала на подушку и разрыдалась. Она долго так лежала, всхлипывая. Напряжение, нараставшее в ней с утра по мере того, как она ждала развязки, и сопровождавшееся растущей болью в затылке, понемногу спадало. И она задремала на мокрой от слез подушке.

На ужин она получила овощное рагу. Женщина, увидев, что Калерия так и не притронулась к обеду, осуждающе покачала головой. И что-то показала пальцами рук мужчине. Тот пожал плечами.

 Калерия окончательно поняла, что женщина немая, а может и глухая, и попробовала заговорить с мужчиной. Она попросила принести ей часы.

Женщина, глядя на своего спутника, кивнула. Но он никак на это не отреагировал. Уже в дверях женщина вдруг повернула назад. Сняв с руки свои часы, она бросила их на диван.

Осмотрев дамские часики, Калерия поняла, что они совсем не дешёвые, если судить по марке. С часами она почувствовала себя как-то увереннее. Утром женщина принесла другие часы, но из числа уже совсем простых, а свои забрала.

Неожиданно для Калерии она повелительным движением руки согнала ее с дивана и заставила мужчину поднять сиденье. В чреве его оказались книжные залежи в виде детско-юношеской литературы и простеньких изданий в бумажных переплётах карманного формата. Если бы не обстоятельства, Калерию в этот момент можно было бы назвать счастливой. Пока она разглядывала это чтиво, молодые люди бесшумно исчезли. Калерия обернулась уже на звук ключа в замке.

Шли дни за днями. Калерия как-то втянулась в этот ритм заточения. Она объяснила затянувшееся ожидание решения своей судьбы занятостью ее врагов чем-то или кем-то более важным для них на данный момент, чем она. Чтобы не потерять счёт дням неволи, она стала после каждого завтрака делать черенком ложки чёрточки на стене с краю фотообоев за шторой. Чтение позволяло в какой-то мере незаметно убивать время ожидания «расправы», как она откровенно определяла самой себе своё будущее. Тревога никогда полностью ее не оставляла и она по прежнему вздрагивала от каждого щелчка дверного замка.

***

Но день, который она с тревогой ждала, пришёл неожиданно. Ее разбудили около четырёх часов утра. В сопровождении ее немых охранников в комнату вошёл мужчина в маске и приказал ей быстро собираться. Он стоял, похлопывая по левой ладони чем-то цветным, похожим на лыжную шапочку с помпоном. К Калерии снова вернулся страх, немного ослабший было за последние дни. Но одновременно она испытывала и нечто сходное с чувством облегчения, когда свершается то неминуемое, чего не избежать.

 Трясущимися руками она взялась за платье и, прижимая его к груди, попросила мужчин отвернуться. Немой так и сделал, а впервые явившийся, проигнорировал ее просьбу. Так же он отнёсся к ее просьбе разрешить умыться. Немая сходила в душевую и подала Калерии слегка смоченное полотенце. На просьбу сходить в туалет и взять лекарства мужчина кивнул. Немую отправил ее сопровождать. Та проявила деликатность, отвернувшись, постояла у двери. Перед выходом из квартиры мужчина развернул то, что было в его руках. Это, действительно, оказалась лыжная шапочка, только более длинная, которую он натянул ей на голову по самые плечи. В последнюю минуту Калерия поймала сочувственный взгляд своей немой охранницы.

На улице ее посадили в машину на заднее сиденье. Судя по тому, что ей помогали подняться на сиденье, это была большая машина, наверно, джип, подумала она. Рядом с ней сел мужчина. Она, конечно, ничего не видела из-под колпака, но ей показалось, что переднее сиденье рядом с шофёром тоже не пустовало.

Ехали быстро и долго. Калерия страдала циститом и предупредила своих похитителей об этом. Они велели ей терпеть. Она терпела сколько могла, а потом пообещала обмочить салон. Ее отвели в лесок. Так повторилось ещё раз. Наконец, где-то остановились на довольно продолжительное время. Завели в какое-то помещение без окон, сняли колпак, дали бутерброд с сыром. Она попросила что-нибудь, чтобы запить сухую пищу. Ей ответили: «у тебя цистит», снова надели колпак и приказали сидеть тихо.

Потом снова поехали. Но это была другая машина, скорее всего, седан, подумала она. Теперь ехали не долго и, наконец, остановились. Женщине приказали выходить из машины. Колпак не сняли.

Глава 8. НАЧХРАН

ПЛАН ПОБЕГА

Появление нового напарника стало для Кирилла не очень приятной неожиданностью. С прежним они наладили систему поборов с дальнобойщиков при пересечении границы. Но он как-то внезапно заболел и Кириллу дали этого. В первые два дежурства на посту Андрей присматривался, но дело своё знал. Как оказалось, до этого он работал на китайской границе на Дальнем Востоке. Кирилл не решился химичить в первые дни знакомства. Но в третью смену Андрей подмигнул ему и сказал полушутя, что грешно ходить у полного корыта и не отхлебнуть, и дело у них пошло дружно. То, что они за смену «наламывали» с дальнобойщиков, они честно делили.

Кирилл работал по схеме: сутки дежурства – двое суток отдыха. Однажды вечером, в первый день отдыха после очередной смены, жена отправила Кирилла погулять с ребёнком в соседнюю зелёную зону. Пока малыш носился за голубями, он присел на скамью и закурил.

Не успел Кирилл сделать и пары затяжек, как к нему подошёл солидной внешности мужчина в темных очках, в фирменной тенниске и бейсболке и поинтересовался насчёт «огонька». Пока Кирилл доставал зажигалку, мужчина присел рядом. Прикурив и затянувшись, мужчина перекинулся с Кириллом парой слов о жаркой погоде прошедшго дня и о дождевом прогнозе. А потом неожиданно спросил, не хочет ли он хорошо заработать. Кирилл насторожился и поинтересовался, почему именно ему предлагают работу, а, скажем, не вон тому мужчине на другой скамейке.

Следующие слова незнакомца заставили Кирилла онеметь:

– Потому что я знаю, что ты берёшь на своём КПП, и знаю сколько, а про того я пока ничего не знаю.

Кирилл всегда опасался, что его промысел когда-нибудь разоблачат, но, чтобы вот так, на отдыхе, в сквере, под окнами собственной квартиры, при ребёнке?

– Кто вы такой? – спросил Кирилл первое, что пришло ему в голову.

– Прохожий, – сказал мужчина. – Обычно я отвечаю – «конь в пальто», но сегодня я просто прохожий.

Он аккуратно загасил только что прикуренную сигарету, и Кирилл сообразил, что прикуривание было лишь способом незнакомца вступить с ним в контакт, а так он, возможно, и не курит вообще. Мужчина оглянулся в поисках урны, покачал головой, увидев окурки под ногами, и, обнаружив мусорную тумбу лишь на противоположной стороне аллеи, встал и понёс окурок туда. Как не озабочен был Кирилл тем, что происходило с ним, он отметил эту аккуратность незнакомца. И это его почему-то ещё больше испугало. Он подумал было, что надо бы воспользоваться отлучкой незнакомца и уйти, но не сдвинулся с места.

– Тебе особо ничего не надо будет делать, – продолжил Незнакомец, вернувшись на скамью. – Просто пропустишь одну машину через границу. Для тебя дело привычное. Вот тебе карта. На ней 500 евро. Вот тебе код. Снимешь завтра и завтра же вернёшь ее пустой на этом же месте. Просто оставишь ее на этой же скамье ровно в семь вечера. Ее заберут. Я положу на неё ещё столько же и отдам тебе на границе вместе с документами на проезд машины. И ты поднимешь шлагбаум. День, час и все остальное сообщу тебе через несколько дней. Телефоном не пользуйся, они у вас на прослушке. Все просто. Ну, как, договорились?

Тупо глядя на банковскую карту, которую он автоматически взял из рук мужчины, Кирилл все ещё переваривал предложение, когда тот встал и, не оглядываясь, ушёл. Из ступора Кирилла вывел плач его малыша, застрявшего в одной из конструкций на игровой площадке.

В общем, ничего такого, чего бы Кирилл не делал раньше, от него, действительно, не требовалось. Мелькнувшая было у него мысль о возможной провокации службы безопасности, как-то не задержалась в его мозгу. Что-то было в Незнакомце такое, что исключало такую вероятность. Избитая фраза «кто не рискует, тот не пьёт шампанского», которую любил повторять его прежний напарник, и которая сейчас всплыла в его голове, побудила его к действиям. Чего ждать до завтра, если карточку можно проверить сегодня. Время было раннее и он мог успеть до закрытия коммерческих банков в соседнем городе. В местном снимать деньги он не решался.

Вечером в своём гараже он добавил их к рулончику банкнот, который прятал в потайном месте в углу смотровой ямы, облицованной плиткой.

В семь часов вечера на следующий день в зелёной зоне уже почти не было людей, кроме нескольких подростков в отдалении, дурачившихся на игровых конструкциях для малышей. Кирилл присел на ту же скамью, что и вчера, оглянулся и, не увидев никого рядом, положил карточку на сиденье. Чуть помедлив, он поднялся и пошёл к выходу. Отойдя на десяток шагов, он не удержался и оглянулся. На скамье никого не было и никто к ней не приближался. Подростки продолжали гоготать на прежнем месте. Кирилл отошёл ещё на несколько шагов. Снова оглянулся и решил, вернувшись, пройти мимо скамьи, чтобы убедиться, что карточка на месте. Но ее не было. Подростки оставались на том же месте. Чертыхнувшись, то ли от недоумения, то ли от удивления ловкостью Незнакомца, Кирилл отправился домой.

Перед следующей сменой Кирилл, как никогда раньше, внимательно слушал разводящего и рассматривал фотографии и фотороботы разыскиваемых и подозрительных лиц. Никого похожего на своего незнакомца он не обнаружил. Дежурство прошло в обычном режиме, и Кирилл с облегчением вздохнул, когда оно закончилась. Незнакомец его не потревожил.

Несколько дней спустя, утром, когда жена уже ушла на работу, а он, отведя ребёнка в садик, собирался ещё вздремнуть, в дверь квартиры позвонили. Он чертыхнулся и нехотя открыл дверь. На пороге стоял Незнакомец.

– Вы позволите войти, – сказал он почти утвердительно и, не дожидаясь ответа от Кирилла, вновь ошеломлённого напористостью этого человека, сразу прошёл на кухню. Кирилл отметил про себя, что в этот раз Незнакомец обратился к нему более вежливо, тогда как на встрече в парке говорил ему «ты».

– С удовольствием выпил бы хорошего чаю, – продолжил гость, внимательно обозрев из окна кухни территорию перед домом.

Потом сел на стул вполоборота так, чтобы в поле его зрения находилось и окно, и дверь из кухни.

Кириллу ничего не оставалось, как заняться приготовлением чая. Он умел это делать, и Незнакомец ему в этом не мешал, сидел молча, разглядывая кухонный интерьер. Первыми словами, которые он затем произнёс, была хвала Кириллу за чайное мастерство. Незнакомец выпил чашку с видимым удовольствием и попросил ещё одну. Отхлебнул из неё лишь глоток и перешёл к делу.

– Первое. Это будет грузовик Вольво. Синяя кабина с красным козырьком, тягач без прицепа, без фуры. Приблизительное время прибытия на пост – ближе к вечеру, – инструктировал Незнакомец Кирилла. Чтобы Кирилл вовремя заметил ее, машина на полчаса остановится с включёнными аварийными огнями на обочине примерно за сто метров до КПП. Задача Кирилла первым заметить машину и взять на себя оформление документов. Что, собственно, ему и положено делать, как старшему смены. По документам машина после ремонта выезжает за границу, чтобы забрать прицеп, оставленный там ранее из-за поломки седельного механизма тягача.

– А госномер машины? – спросил Кирилл.

– Скажу позже, – пообещал гость. – Поскольку твой новый напарник тоже не без греха, – продолжал он с усмешкой, поражая Кирилла знанием таких не афишируемых подробностей работы пропускного пункта, – в документ вместе с карточкой для тебя, будет вложена сотня для него. Или нужно больше? – спросил он, заканчивая инструктаж. – Боюсь бОльшая сумма при отсутствии груза насторожит парня.

Кирилл согласно кивнул. Незнакомец закончил и наступило молчание.

– У вас нет вопросов? – удивился Незнакомец, внимательно наблюдая за Кириллом.

– А что не так с документами? – сразу же среагировал тот.

– Документы в полном порядке.

– Тогда вы свободно проедите КПП. Тем более – без груза. Зачем, я-то вам нужен? – озадаченно спросил Кирилл.

– А вот это тебе знать не обязательно, – жёстко ответил Незнакомец, снова переходя на «ты». – И гадать не надо. Сделай свою работу и все!

Кто будет за рулём. Вы? – продолжал допытываться Кирилл. Он вдруг страшно пожалел, что связался с этим делом. И ужаснулся, осознав, что он просто не мог отказаться. Его незаконный промысел на служебном месте, досконально известный Незнакомцу, просто лишал его такой возможности.

– Нет, не я. Запомни это фото, – гость извлёк из накладного кармана рубашки фотографию и положил перед Кириллом. Лицо человека на снимке поражало своей безликостью.

– Что, смахивает на мертвяка? – ухмыльнулся Незнакомец.

– Прямо Фантомас какой-то, – мелькнуло в голове Кирилла.

Любимым чтивом Кирилла были детективы и сейчас у него возникла ассоциация с содержанием некоторых из них. Что-то было во всей этой истории, что выглядело, как операция каких-нибудь спецслужб.

– Я у них в разработке, они все обо мне знают и сейчас используют втёмную, – подумалось Кириллу, и, как ни странно, это его немного успокоило. В книгах в таких ситуациях, как правило, забывались неблаговидные поступки некоторых грешников, вовлечённых в операции спецслужб, как водится, на стороне добра и справедливости.

– Запомнил? – спросил Незнакомец, пряча фотографию в карман, и поднялся.

Он выплеснул остаток чая в раковину, сполоснул чашку и тщательно вытер ее кухонным полотенцем. Затем протёр водопроводный кран.

– Спасибо за хороший чай, до встречи.

Он ещё раз внимательно осмотрел из окна улицу и направился к выходу. Кирилл поспешил открыть ему дверь. Но остановился, положив руку на ручку замка.

– А когда? День, время, когда это случится? – спросил он.

Гость слегка похлопал Кирилла по плечу.

– Скоро, в твою смену, не пропустишь, – сказал он с ухмылкой и, дождавшись, когда тот откроет дверь, вышел.

Кирилл сразу вернулся к окну, но сколько ни всматривался Незнакомца не увидел ни в кухонном, ни в других окнах квартиры. Потом лёг на диван и, уставившись в потолок, поразмышлял над словами и поведением Незнакомца. Перед ним вдруг явственно предстала картина, как гость тщательно протирает кружку и ручку смесителя.

– Да, он же ни к чему, кроме кружки, не прикасался, – припоминал он. – Одна рука с кружкой, а вторая постоянно внизу, под столом, на бедре, наверно, держал. На подоконник не опирался, стул под себя не подстраивал, сел на него так, как он стоял, к дверной ручке не прикасался. Вот конспиратор. Наверно, и кнопку звонка на лестничной площадке протёр. Точно, бывший чекист в службе безопасности какого-нибудь олигарха или мафии. Ну, не шпион же?

Наконец, решил: будь, что будет. Ничего изменить уже нельзя и задремал.

***

Организацию побега из страны Начхрана впоследствии внимательно изучили во всех спецподразделениях МВД и ФСБ. Подготовку к нему он начал едва ли не на следующий день после прибытия Россию. Выполнив заказ Банкира, Начхран хотел сразу же исчезнуть. Понимая, что ни один вид общественного транспорта не гарантирует ему благополучного пересечения границы, он выбрал частный. Но не легковой, а грузовой. Этот вариант выезда из России Начхран придумал ещё за границей. Ещё там он подыскал индивидуального предпринимателя, водителя-дальнобойщика, готового за определённую сумму, находясь за границей, устроить такую неполадку своей фуры, чтобы пришлось оставить прицеп за границей, а самому автомобилю-тягачу вернуться в Россию якобы для ремонта. Здесь грузовик выкупался, оформлялся на подложное имя Начхрана и застревал в ремонтной мастерской, как говорится, «до востребования». В нужный момент Начхран собирался сесть за руль и отправиться на заранее подобранный пункт на границе. Отсутствие прицепа с грузом облегчало как подготовку к пересечению границы, так и, собственно, прохождение контроля на пропускном пункте. Ведь не требовалось оформлять, а потом предъявлять на КПП на таможенный досмотр груз и огромное количество сопроводительных документов на него.