ХОЛОД ОДИНОЧЕСТВА
Я снова с одиночеством в родстве,
Оно по-бабьи воет, причитая.
Мой след в рассвет ложится словно снег,
И за пределы тела сердце вылетает.
Ногам уже до боли горячо,
На полумертвых пальцах стынут искры.
Мой сон так близок, он меня влечет,
И каждый шаг рвет тишину, как выстрел.
А выстрелы все дальше и короче,
Вот эхо-девочка среди берез танцует,
Она плывет над зеленью порочно,
Я губы разомкнул, она целует.
Озноб. И телу горячее стало.
Шагов моих я сам уже не слышу,
Девчонка-эхо в поцелуе тает,
Я вновь один, и только ветер дышит,
А сердце потихоньку остывает.
***
Я иду по сочным травам
Неразборчиво, с размахом,
Что налево, что направо,
Нет препятствий, боли, страха.
Тень дождя ложится в стекла,
Капли сшили мне рубаху.
И на небе сером, блеклом,
В спектре расползалась туча,
А рубаха стала теплой.
Улицы столпились в кучу,
Да собаки жмутся в будках,
Может, так оно и лучше,
Только одиноко жутко.
Хоть бы лай подняли, что ли,
Порычали б в промежутках.
Нет препятствий, страха, боли…
Дождь становится все тише,
Солнце вышло из неволи,
Свежий ветер небом дышит.
И стрижи так лихо взвились,
Бороздят простор над крышей.
Мне опять дожди приснились.
***
Я видел – псы неслись гурьбой.
Их поступь рьяно мяла траву.
И по судьбе, и над судьбой
Они в клыках несли отраву.
И пена, пасти опушив,
Мне прибавляла дрожь в коленях.
Им сатаной дано вершить
Судьбу на людях и оленях.
Вот! Одичавшие бегут!
Замедленно, как на экране.
Их демоны не отзовут,
Псы беспощадны к рваной ране
И ни патрона, ни ствола…
С ножом на стаю не полезу.
И только Господу хвала –
В характере скрипит железо!
Опять! Я видел этот миг.
Бог в прошлый раз меня приметил,
И в этот раз менязаметил,
Услышав среди тундры крик.
Всего лишь миг до рубежа,
Я дикарей сверлил глазами…
Я от собак не побежал.
И вот теперь я снова с вами!
***
С рождения ты мне предрешена –
Единственная, верная, родная.
Ты не любовница и даже не жена,
Ты непорочна, ты почти святая.
Я жду, когда войдешь не торопясь,
Обнимешь бесконечно нежно,
И мы уйдем, так непосредственно смеясь,
Ты поцелуешь гордо и небрежно.
Я не ревную никогда к другим,
Ты не изменишь, ты моя вовеки.
От жизни брошенной круги.
Вода мои омоет веки.
Я тихо утону в твоих глазах,
Забудусь и про жизнь забуду.
И главное глаза в глаза сказать,
Стряхнув обыденности груду.
Нет больше боли и печали нет,
Стихи читают братья и семья,
А я с улыбкой говорю: «Привет,
Ну, здравствуй, дорогая смерть моя».
***
Я боялся до одуренья,
Что пройдет стороной, не узнав,
Мимолетное, как сновиденье,
Состояние с именем
Love
.
Мне приятнее русское слово,
А по-русски затерто до дыр.
Мне дороже влюбленность, и снова
Я хочу в этот сладостный мир.
Пусть любовь переходит в привычку,
Я любить никогда не умел.
Загорелась влюбленность, как спичка,
От которой я тоже сгорел.
Остывает и клонится щепка,
Обжигает, а бросить нет сил.
Прикипел безнадежно и крепко.
Больно мне? Да никто не спросил…
***
Она идет легко,
Она почти летает,
И ноги циркулем рисуют в моих глазах круги,
В ней с кровью молоко,
Она об этом знает,
Как путь мой к ней далек и близок до других.
Мне дела нет до тех,
Кто мечется игриво,
Готовых подарить себя за поцелуй.
Ее знакомый смех
Летит неторопливо,
Не подойти к такой, и с ней не забалуй.
Она шагает в такт,
Почти в мой пульс ступая,
И сердце, торопясь, стучит в ее шаги,
Она красива так,
Что кажется – святая,
И ноги циркулем рисуют в моих глазах круги.
***
Тебя, уставшую, в уста целует божество,
Едва коснувшись, умирает снова.
За все грехи твои и колдовство,
Став тенью завитка и локона шального.
Твою свободу я давно простил,
Хоть божеству не мне уподобляться,
Уже влюбляться не хватает сил
Банально павшему до блядства.
НЕПОХОЖИЕ БЕРЕГА
Я река меж берегов,
Я поток большой и чистый,
Ни друзей и ни врагов,
Только время рядом мчится.
От рожденья родника
И до мига, что впадает
В никуда. Есть берега,
Что меня всю жизнь спасают
От разливов, от ветров.
Берега так не похожи.
Описать, какой дороже?
Нет возможности и слов.
***
Заляпанное небо надо мной
Пытается умыть себя дождями.
Слежу сквозь дым за пеленой,
За каплями и за часами
Сквозь призму неумытых стекол,
Как облака под парусами
С чужих отчаливают окон.
Совсем не хочется о прошлом…
Вдруг ветер форточку откинул,
Все мысли, волосы взъерошил
И в темном коридоре сгинул.
Пугливо заскрипели петли,
Осколки брызнули за спину.
Случайность это или нет? Лица
Не повредил, и ладно. Благо
Души сквозняк меня покинул,
А небо так же хлещет влагой.
***
Я полвесны старался написать,
Я сочинял, выдумывал, пытался
О чувствах, о любви, о непогоде.
Не разобрать. Остался я негоден.
Слова никчемны.
Все по пустоте.
Напрасно мерз по улицам унылым.
О немоте писать и красоте
Не для меня.
Мои слова остыли,
И стих уже не стих.
Когда слова
С вопроса начинаются,
Как в детстве,
Когда не хочешь говорить,
И голова болит не от беды,
И слово – средство,
А не причина
Выболенных фраз.
Чем так писать,
Так легче удавиться.
Мне просто страшно,
Что в последний раз
Мои стихи позволили случиться.
***
Мне издевательства,
Как мания чего-то,
Приносят наслаждения
И негу.
Страдают женщины –
Им, видимо, охота
Себя казнить.
Весна по снегу
Грязному ползет.
Ей вроде ни к чему,
Но так привычно,
Что снег по маю
Весело идет,
И, собственно, он
Не имеет лично
Претензий ни к весне,
Ни к месяцам.
Он просто сыпется
Из поднебесной кручи.
Так, может быть,
Спокойнее и лучше,
Но вряд ли знает всю
Неловкость снег:
Что он нелеп
И где-то неуместен.
Он, как и я,
Эгоистично слеп.
Мы наслаждаемся
Неведением вместе.
Но женщина тоскует
О дожде.
А я слеплю глаза ее
И разум.
Мне нет желанья
Думать о беде.
Мне душу с телом
Подавайте разом.
ХОЗЯИН ВЕСНЫ
Прохладный воздух
Дремлет в подворотнях.
Мальчишка, варежки не сняв,
Хватает капли, ощущая плотью,
Что он не влагу, он весну обнял.
Весна еще себя не осознала,
Пустыми деснами за пальцы пощипав,
Ладони мальчика сквозь варежки лизала,
В нем друга и хозяина признав.
28.04.03
ПУСТАЯ ФЛЕЙТА
Я по небу, я по ветру
Музыкой, дождем певучим
Разольюсь на километры.
Тяжело быть вечно тучей.
Я уже пустая флейта
И спонтанности источник.
Я от лета и до лета
Чист, свободен, непорочен.
***
Устав бродить средь тишины,
Счастливым стану, несомненно.
Здесь все слова предрешены,
Все бесконечно и мгновенно.
ОБЫЧНОЕ УТРО
Небо, словно тело в бане,
В белых пятнах и в поту.
Час, еще скупой и ранний,
На людскую суету
Глаз косит, едва умытый,
Горизонт зевает красный
На газон давно небритый.
Я смотрю, и мир прекрасен!
Мне сегодняшние планы
Так родны и дороги.
Состояние нирваны…
Просто с нужной встал ноги!
ДО КОНЕЧНОЙ
В последнем тамбуре состава,
В последнем тамбуре вагона,
Я от заставы до заставы,
Я от перрона до перрона.
В окошке рельсы в «Л» уходят,
И канет в Лету полоса.
Меня шлагбаумы проводят
Поклоном.
Глядя в небеса,
Я попрощаюсь с полустанком.
По шпалам простучит состав,
И всхлипнет километр подранком,
От жизни будто бы отстав.
Мы вновь затеем разговоры,
И каждый о своём твердит,
Войдем в купе, задернем шторы,
А за окном рассвет горит.
И ты, случайный мой попутчик,
Заснешь, чтобы набраться сил.
В последнем тамбуре мне лучик
Лишь сигарету подкурил.
В последнем тамбуре состава,
В последнем тамбуре вагона,
Я не искал уже неправых,
Я ждал конечного перрона.
* * *
Там, в провинциальной суматохе,
Где коты шныряют по дворам,
Где домишки чахлые, как блохи,
Разбегались вдоль забора по кустам,
На провинциальный рынок вышел.
Слух ласкает местный диалект.
Я издалека как будто слышу
Голоса прилавков. И буфет
Зазывает пластиком посуды
На дешевый и скупой обед.
Летние палатки дуют губы
– Эй, прохожий! Купишь чё, аль нет?
Средь гирлянды трусиков и плавок
Я купил с десяток всех мастей,
И улыбка растеклась на весь прилавок
Продавщицы ласковой моей.
* * *
Что может быть жизни размеренной проще?
Здесь тополь застыл средь березовой рощи,
Глаза опустил и о чем-то скучает,
А люди проходят и не замечают.
Не видят круженье листвы по аллее,
О чем-то грустят и о чем-то жалеют,
Влюбляются, млеют, любовью болеют,
Но не замечают. Аллея стареет.
Что может быть жизни размеренной проще?
Где спиленный тополь в березовой роще,
Трухлявый пенек о минувшем вещает,
И годы проходят, и мы замечаем:
Что может быть жизни размеренной проще…
О всем незамеченном тихо скучаем
И жизни унылой долги возвращаем,
О жизни размеренной нежно скучаем…
* * *
В трамвае, осенью в Твери
Я замечаю – у двери
Едва не плачет инвалид,
Водитель ждет, трамвай стоит.
И слышу горькое: «Ну, что ж?
Мне подсобите, молодежь».
Втянув коляску на ступень,
Я чувствовал, как меркнет день.
А инвалид был стар и слаб.
Я, как дурак, глазел на баб,
Хоть видел: четко за окном
Маячил он своим горбом.
Коляска старая вразнос,
Колеса разные враскос.
В его шагах, ногах крестом
С Христом нет сходства, но потом
В глазах и боли на устах
Я в нем уже признал Христа.
В оцепененье слышу: «Что ж?
Мне подсобите, молодежь».
Сентябрь 2003 г.
* * *
Не умер романтик в жилах,
И глупость пока жива.
Ах, как же вы скучно жили.
К чему в пустоту слова?
Я осенью надышаться
До смерти едва смогу.
Лишь дайте мне шанс влюбляться,
Да ветер, чтоб в такт шагу.
Пусть листья летят на шляпу,
И пусть светофор огнем
Желтеет, в ночи распятый,
Мне просто не пишется днем.
* * *
Не пиши, не звони, не квели*.
Я боюсь в этот раз согласиться
С правотой непутевой земли,
С поднебесной расстаться, проститься…
Через все километры маршрут
Мне прозреньем, уверен, не станет.
Просыпаюсь с надеждой, что тут
То же небо опять под ногами.
* * *
Погадай мне, зима, на инее,
На снегах и пурге погадай.
Погадай на желанье, на имени,
Но другим обо мне не болтай.
Я на скатерть твою измятую
Разложу все желанья и сны,
Пошепчись хоть со мной, проклятая,
Погадай на остатках луны.
Хоть на звездах и гуще темени,
И на линиях рук твоих,
Что рисуешь сама метелями.
Погадай хоть на этот стих…
* * *
Керосинка коптит под чайником,
И шипят пузырьки на меня.
Я с мороза и тру отчаянно
Руку об руку в блике огня.
Я к бокам, к саже и копоти
Прижимаю с обеих сторон,
Руки тонут в кипящем шепоте,
Крышка кашляет паром, свистком
Разрезает краюшку полуночи
На минуты, на «после» и «до»…
За окном оживают улочки,
Керосинкой горит восток.
* * *
Тревогой пульс колотит у виска,
По венам кровь насосом разгоняя.
Нет, не хандра и даже не тоска –
Мне память что-то злое напевает.
Война миров, один который мой.
Мой мир с твоей войной мешая,
Я слышу пульс, мир немощно-больной,
И миру моему твоя война мешает.
Звенящим свистом, ветром и грозой
Дурная кровь трассирует по венам.
Трезвею, и с разбитой головой
Считаю раны, словно трещины по стенам.
Стук все сильней, и высохла гортань,
На шее вены вздулись от давленья.
Война миров, прошу тебя, отстань,
Мне ни к чему твои нравоученья.
Я уставать сегодня не хочу,
Мне не уснуть, хоть я тебя не слышу.
На память жесткую сегодня не ропщу,
Она во мне ворочается. Дышит.
На то сегодня тысячи причин,
И я на память даже не в обиде.
Пускай стучит, твердит, что я один.
Она внутри и боль мою не видит.
БЕЗ НАЧАЛА
Сквозь линзу ногтя посмотреть изнутри,
Наверх до колена и выше,
По венам подняться до ямки локтя
И с влагой смешаться подмышек.
Не помня пути, где вошел и проник
В тебя, с головой растворяясь
Под кожей румянца, в пожаре ланит
И в озере слез охлаждаясь,
Я снова стремительно вниз полечу
От мочки, по шее скользя, по плечу
И в легких твоим кислородом дыша,
Я в сердце проник. Осторожно. Душа.
Не запятнать бы присутствием в ней
Всей чистоты и надежды твоей.
Оставив чистейших частиц по углам,
Я медленно вышел, прошел по устам…
Коленные чашечки, пяточек пыл,
По позвонкам, по ступеням бродил.
Пригревшись и млея внизу живота,
Истомой прольюсь и в тебе навсегда
Останусь. Останусь, затихнем вдвоем.
Я вечность, застывшая в теле твоем.
* * *
Мне долго ждать еще тепла
И рассыпаться пылью белой,
Я б хоть сегодня расцвела
Зеленой веточкой несмелой.
Набухшим соком разлилась
По каждой нераскрыт