Офисный планктон

Часть 4. Четверг

Утро не задалось – порой некоторые дни можно описать только так. А, как известно, если начало дня выдается паршивым, то и все рабочее время вплоть до самого вечера – сплошной геморрой. То тут, то там выскочат проблемы, решить которые нужно было еще накануне и последствия которых не заставят себя ждать.

– Эта суббота будет рабочей!

Света, которую, по всей видимости, уже не заботил имидж в глазах коллег, преподнесла эту новость сразу, как только менеджеры заняли свои рабочие места.

Формально все было выполнено по правилам: объявлено не позже, чем за два дня, приказ был вывешен на доску объявлений, а уведомления в «Битриксе» разосланы еще накануне.

– Дебильное правило. Я-то думала, что это просто формальность, – отозвалась Маша.

Предстоящая суббота должна была стать рабочей далеко не в первый раз. Случалось такое обычно раз в два месяца. В такие субботы мы приводили в порядок дела, устраивали планерки по текущим делам и корректировали работу на следующий месяц.

В наших контрактах был пункт, согласно которому одна суббота в месяц должна была становиться рабочей. Поэтому мы не удивлялись порой неожиданным объявлениям. Но и не сильно возмущались – вместо ежемесячной трудовой субботы шестой рабочий день случался в два раза реже предписанного.

– А мне религия не разрешает работать в субботу, – возмутилась Маша, – давай я напишу заявление на выходной за свой счет.

Но такое решение не устраивало ни Свету, ни Игната. Суббота нужна была для наведения рабочего порядка, и заменить или перенести это мероприятие руководство позволить не могло.

– А еще твоя религия предписывает трудиться в остальные дни, – встрял Игнат. – Вот когда нареканий не будет, тогда и поговорим.

Маша тяжело вздохнула и вернулась к работе. А я принялся отписываться коллегам по курсам. Наши занятия приближались к завершению, и срок сдачи дипломной работы становился виден все отчетливее с каждым днем.

Рабочее время тянулось медленно, хотя задачи возникали с неимоверной скоростью. Стоило только утрясти все огрехи с одними поставщиками, как недовольство начинало сыпаться от других. То в договоре со старейшим клиентом найдутся ошибки, то у кого-то товар все никак не примут на складе. Кто-то же, напротив, оборвал все контакты в самый нужный момент.

– Когда уже этот обед? – Маша, у которой день также был наполнен сплошными испытаниями, откинулась на спинку кресла и вскинула руки вверх.

– Будто обед может что-то решить, – я бы с радостью променял десяток обедов на решение хотя бы половины скопившихся дел.

Нет ничего грустнее, чем утрясать проблемы, высосанные из пальца. Порой решить их можно было одним телефонным звонком, но в меру развитой корпоративной культуры, бюрократии и банального нежелания уступать согласование типичного договора о поставке могло растянуться на недели.

– Как думаешь, корпоратив перенесут?

– Он ведь на субботу планировался. Думаю, что да.

Корпоратив, намечавшийся в честь повышения Игната и, соответственно, перевода Светы на его должность, был запланирован на вечер субботы. Теперь же, после объявления шестого дня рабочим, проведение мероприятия казалось маловероятным.

– Я не пойду. Даже если они перенесут его в караоке, – Маша произнесла это так громко, чтобы сидящие рядом коллеги могли услышать ее. Сказанное было адресовано даже не окружающим, а Игнату, который заперся у себя в кабинете и что-то живо обсуждал со Светой.

– А ты?

– Я? – я задумался. Как следует посвятить себя курсам у меня уже все равно не получилось бы, но проводить единственный выходной, мучаясь от похмелья, мне не хотелось. – Я пока не решил.

Маша кивнула головой. Казалось, что она хотела продолжить разговор, но подоспевшая Света не дала ей и рта открыть. Наша будущая начальница выглядела взволнованной. С каждым днем, приближающим ее к повышению, она все чаще выглядела так.

– Маша, у нас остался открытым вопрос по ИП Куриенчику. Он позвонил и сказал, что мы до сих пор не выслали ему согласованный договор.

– Да, так есть заминка.

– Нет там заминки, – оборвала ее Света. – Я ведь сама ходила подписывать его к Илье. Почему договор все еще не у Куриенчика?

– Если ты мне дашь хоть слово сказать, то узнаешь, что его не согласовала бухгалтерия. У Куриенчика два юрлица и в договоре указаны разные сроки выплат по каждому из них.

– То есть виновата бухгалтерия?

– Бухгалтер сказала, что договор нужно переделать, внести правку.

– Внесли?

– Раз ты спрашиваешь, видимо, нет.

– Тогда почему ты стоишь здесь, а не занимаешься договорами?

– Потому что у нас для этого есть делопроизводитель. Договоры – ее зона ответственности, – Маша тяжело вздохнула. – Или ты забыла, что Игнат запретил нам заниматься договорами?

Света вздохнула еще тяжелее.

Девушки принялись играть в главный корпоративный вид спорта – перебрасывание ответственности. Словно шарик для настольного тенниса, ответственность оказывалась то на одной стороне поля, коим был бескрайний пласт задач, то на другой. И чем дольше длился поединок, тем искуснее мяч отправлялся оппоненту.

Маша перекладывала ответственность на делопроизводителя, которому было поручено вести всю документацию отдела. Тогда Света вспоминала, что ответственный за документы человек должен помогать менеджерам, но не делать за них работу. В ответ Маша вспомнила слова Игната, которые как раз-таки и обязывали делопроизводителя выполнять всю бумажную работу.

Стоит только попробовать проследить логическую цепочку, как тотчас накатывает зевота.

– Тем не менее ты ведешь этого клиента, а значит, на тебе ответственность за закрытие сделки. Не на бухгалтерии или делопроизводителе. Если ты видишь, что-то не получается, то должна взять и сделать.

– Что сделать?

– Да что-нибудь.

Девушки замолчали. И Света, и Маша – обе понимали, что спор можно было продолжать до самого вечера и все равно правого не нашлось бы.

Наконец на экране телефона высветилось «13:00» – начало обеденного перерыва. Не теряя времени, я схватил кошелек, телефон и, подгоняя Машу, направился в столовую.

Одна из традиций нашей компании – совместные обеды. Как по расписанию, в час дня весь наш офисный табун спускался на второй этаж, где оккупировал итальянское кафе. И даже в таком простом на первый взгляд деле были свои потаенные игры.

За одной из сторон составленных друг с другом столов обычно сидело руководство и те, с кем они хотели что-либо обсудить. Если таких не находилось, то места занимали по принципу «кто успел – тот и сел».

Чем ближе ты сидишь к «дирекции», тем выше возможность выторговать что-то для себя. На худой конец мелькнуть перед руководством всегда было приятнее, чем безучастно оставаться за соседним столиком. Стоит ли говорить, что за места возле и напротив больших боссов велась борьба с невиданной прыткостью. Со стороны происходящее всегда казалось комичным, но ровно до тех пор, пока ты сам не оказывался на месте борющихся.

Я, Маша и еще несколько менеджеров по продажам заняли отдельный стол и тотчас принялись за обед. До того наши животы синхронно урчали, свидетельствуя о пропущенном завтраке. Кто-то в меру лени, кто-то из-за не сработавшего будильника пропустил прием пищи. Потому он и стал одной из тем для разговоров. Как и будущее отдела.

– Думаешь, при Свете нам будет легче работать?

– Что ты, я думаю, все станет хуже, – я искренне рассмеялся. – Мы же помним ее неопытной дурочкой, а такого никто не потерпит.

– Как же она будет радоваться, когда мы уволимся. Наберет новеньких, кто не будет ей перечить и не будет знать, какой она была несколько лет назад, – мне казалось, что Маша впервые завела разговор про увольнение уже на второй день работы.

– А не думаешь, что она попробует что-то изменить? – спросил один из наших соседей, пришедший в «Малум» не так давно и имя которого еще никто толком не успел запомнить.

– Конечно, изменит. Видел наши коробки впечатлений? – съязвила Маша, из-за чего я снова рассмеялся.

Когда Игнат только-только завел разговор про возможное повышение, Света тотчас разделила его увлечение бесконечными семинарами по повышению качества работы.

Игнат и раньше старался не пропускать ни одного мало-мальски важного собрания предпринимателей или тренинга, хоть как-то связанного с его областью работы, но готовящийся перевод на новую должность обострил его желание результатов, что, в свою очередь, дало ему еще больше поводов для информационной мастурбации. Результатом такой активности становились многочисленные нововведения в нашем отделе. Чаще всего не имеющие с реальной продуктивностью ничего общего.

В последний раз Игнат установил возле кулера с водой две картонные коробки, назвав их коробками впечатлений. Смысл заключался в том, что в конце рабочей недели мы должны были писать на одном листке бумаги положительные впечатления, а на другом – отрицательные и помещать каждый в соответствующий ящик. В начале следующей недели Игнат проверял оба ящика, и на внеплановом перерыве мы обсуждали сильные и слабые стороны работы нашего коллектива за минувшее время.

После другого тренинга у нас появилась полка для буккроссинга, которую руководство пополняло тематической литературой. Мы же должны были каждый понедельник приносить книгу, прочитанную за минувшую неделю, со вкладышем, где в паре предложений описывали сильные и слабые стороны произведения.

После семинара от молодых онлайн-предпринимателей Игнат попытался подсадить весь коллектив офиса на ютьюб-блогеров, которые сыпали умными фразами и несбыточными предложениями по оптимизации работы. Даже секретарю он предписал прослушать курс по продажам.

Именно над оптимизацией нашей работы Игнат трудился не покладая рук. Он вносил идеи и предложения, а Света принималась их реализовывать. Правда, когда наступал момент реализации задуманного, все действия сводились к одной схеме. Света получала несколько предложений от Игната, выбирала то, что казалось ей наиболее реалистичным для выполнения, обсуждала его с коллективом, находила хотя бы одно толковое возражение, раскручивала его и аргументированно блокировала инициативу Игната. Последнее заставляло босса самому реализовывать задуманное. Именно так и складывался прочный круг корпоративного безделья.

Однако время от времени некоторые идеи Игната все же приживались, несмотря на наши усилия и Светину несостоятельность.

Когда с обедом было покончено, а время возвращаться в офис неумолимо приближалось к отметке «опоздание недопустимо», мы сдали посуду и направились к лестнице. Из-за Машиного то ли желания прожить дольше, то ли любви к здоровому образу жизни мы каждый раз поднимались в офис по лестнице. И хотя одышка исчезла через несколько месяцев после введения фитнес-хобби, я каждый раз расходовал треть бумажных полотенец из уборной, чтобы вытереть вспотевшую спину.

– Постой! – окликнула меня Маша, когда я толкнул дверь в мужской туалет. Она замерла в дверях женского.

Из глубин женской половины туалета доносился чей-то плач. Тихий, но в меру акустики слышный на коридоре. Мы переглянулись, и тут на экране моего телефона высветилось сообщение от нашего секретаря: «Все быстрее в офис. Жопа!»

Я показал сообщение Маше, и, как бы нам ни хотелось узнать источник плача, мы вернулись в свою обитель. К тому моменту в кабинете собрался почти весь штат менеджеров.

Возле кабинета Игната стоял Олег. Было заметно, что он нервничал. Игнат, заканчивающий с кем-то разговор, махнул поджидающей его команде, дав понять, чтобы все оставались на своих местах – он вот-вот освободится.

– Ты знаешь, в чем дело? – спросила Маша у новичка, с которым мы сидели во время обеда.

Он покачал головой. Олег тем временем перекатывался с ноги на ногу. Он старательно сдерживал улыбку и пытался не поднимать взгляд на собравшихся. Я осмотрел коллег, и тут меня осенило.

– Маш, кого-то здесь не хватает, – прошептал я коллеге, продолжая взглядом поиски недостающего элемента пазла.

Она тоже посмотрела на присутствующих.

– Светы нет, – я еще раз окинул взглядом собравшихся, среди которых пробежала волна перешептываний.

– Ты думаешь о том же, о чем и я?

Я уже хотел было открыть рот, чтобы озвучить свое предположение, но в этот же момент хлопнула дверь и к нам вышел Игнат. Телефонный разговор наконец был закончен, и он смог переключиться на нас.

– Господа! – начал он и тут же добавил: – И дамы. Как вы все знаете, в нашей фирме предстоят некоторые кадровые изменения. Для вас всех не секрет, что в следующем месяце я займу должность директора по развитию. Соответствующий указ уже подписан.

Среди собравшихся раздались вялые хлопки.

– Не стоит, не стоит, – Игнат отмахнулся, но тем не менее отметил проявивших инициативу менеджеров. – Так вот, освобождение моей должности должно было породить немало слухов и домыслов. Кто же меня заменит? После долгих раздумий и взвешивания всех за и против я пришел к выводу, что могу доверить эту работу только самому перспективному менеджеру из вас.

И, положив руку Олегу на плечо, Игнат подтолкнул его вперед. Среди собравшихся снова пробежала слабая волна аплодисментов.

– Олег, мои поздравления!

Кто-то ахнул. А я по необъяснимой причине почувствовал, как внутри меня все сжалось. Почему-то в момент объявления моего нового руководителя вместо облегчения я испытал разочарование. А может, между мной и Светой установилась невидимая связь и я уловил ее настроение? Ответа на этот вопрос я не знал.

Взглянув на Машу, а после и на других моих коллег, я догадался, что не один испытывал смятение. Многих захватило разочарование от выбора Игната. Возможно, дело было в том, что мы уже свыклись с неизбежностью работать под руководством Светы.

Олег станет ей заменой куда лучше – он будет по совести вознаграждать и наказывать. В этом никто не сомневался. Но в то же время каждый из собравшихся знал, что Света будет неистово ненавидеть парня и всячески вставлять ему палки в колеса. Так просто она не отступит.

– Поздравляем, поздравляем нового начальника отдела продаж! – скомандовал Игнат.

Все по очереди принялись подходить и поздравлять Олега. Пожав ему руку и пожелав карьерных высот, я и Маша направились к туалетам. Из-за двери женской части все еще доносились всхлипывания. Света и не думала сбавлять обороты. Возможно, она просто ждала, пока кто-то обратит на нее внимание и не проявит сочувствие. И, к нашему собственному удивлению, этими людьми оказались мы с Машей.

– Свет, надо успокоиться.

Девушка сидела на подоконнике, поджав под себя ноги и уткнувшись лицом в стекло. Света никогда не перебарщивала с макияжем. Напротив, временами ей бы не помешало чуть сильнее налечь на тени, тональный крем и пудру. Но сейчас от ее глаз до подбородка тянулись две волнистые темные линии – все, что осталось от подводки.

К моему удивлению, Маша села рядом и обняла ее за плечи. Света вздрогнула, замерла, а потом положила голову ей на грудь. Вскоре всхлипывания прекратились.

– Он ведь обещал мне эту должность, вы понимаете?

– Понимаем. И не понимаем, как так вышло, что не ты ее получила.

– Олег, видите ли, лучше себя проявил.

– Какая глупость. Он отличный продавец, но ни разу не был на твоем месте, – и, запнувшись, Маша добавила: – Административном месте.

– У него, видите ли, есть какие-то идеи, – едва сказав это, Света снова разразилась плачем.

Я стоял рядом с двумя обнявшимися девушками и чувствовал себя лишним. Вся неприязнь, которую я испытывал по отношению к Свете, испарилась, оставив место чувству разочарования.

Нередко я испытывал восхищение от выдержи девушки и способности с удовольствием выполнять за Игната самую грязную и неблагодарную работу. Временами завидовал ее целеустремленности. И нередко мечтал найти такую же желанную цель, как повышение для Светы.

Black boss мог с легкостью свалить на девушку увольнение или чье-то депремирование. Вместо того чтобы лично заниматься подготовкой к встрече с генеральным директором, Игнат делегировал большую часть своей работу Свете. Так же, как и свои рабочие субботы. Отказаться она не могла то из-за амбиций, то из-за обязательств.

– Я думала, что здесь смогу чего-то добиться.

– Свет, ну это же не «Амазон», где нужно рвать жопу ради должности повыше. У тебя не будет семизначного бонуса при увольнении, и о тебе не напишет никакой локальный журнал. Это просто очередная коммерческая контора, которая занимается тем, что набивает карманы руководства.

– Я понимаю. Но ведь это место особенное, – Света провела руками по щекам, еще сильнее размазывая потекший макияж. – Я столько сюда вложила. Отдала всю себя.

– И никому это не оказалось нужным, – Машины слова были болезненными, но правдивыми. – Теперь нужно думать, что ты будешь делать дальше. Во-первых, ты останешься в «Малум»?

Света едва заметно пожала плечами.

– Я не знаю, что теперь делать.

– Может, ты займешься творчеством или попробуешь себя в другом направлении?

– Я же ничего не умею толком. Даже готовлю невкусно, я живу в основном на доставках.

– Ну так пойди на курсы или попробуй поступить в университет, – Маша продолжала озвучивать варианты, которые были ближе всего ей, а не девушке, которую следовало успокоить.

– Я не знаю, что делать. Совершенно, – повторила Света.

Я бы тоже не знал. С одной стороны, не хочется быть идиотом, который бесконечно бьется головой о стену, которая называется повышением. С другой – жалко спускать столько потраченных усилий в унитаз.

– Свет, скажи, а Игнат предложил тебе какую-то компенсацию или альтернативу? – зная Игната, я бы очень удивился, выяснись, что он внаглую опрокинул Свету, ничего не предложив ей взамен.

Света, которая уже закончила вытирать лицо, слабо кивнула. Ее нижняя губа снова задрожала, предвещая новый поток слез.

– Он предложил назвать моим именем переговорную.

И слезы снова хлынули наружу. Будь обстоятельства другими, у меня бы они хлынули тоже, но уже от смеха.

Две наши переговорные носили чьи-то имена. Два малых зала были названы в честь Олега и Виктора – лучших продавцов месяца. Большая переговорная носила имя генерального директора. Игнат подсмотрел эту идею в другой компании и взял на заметку в качестве вознаграждения для сотрудников – никаких вложений, зато сильное влияние на самолюбие менеджеров по продажам.

– Переговорная комната имени Светланы Топтовской, – тихо выговорила Света. – Какая чушь! Будто меня можно этим купить.

Теперь и до меня, и до Маши дошла настоящая причина Светиной истерики. Дело было вовсе не в несостоявшемся повышении, а в том, что Игнат воспринимал Свету настолько недалекой, что посчитал, будто сможет откупиться от нее столь формальной компенсацией.