Абиом Биам

Глава II

В этот вечер Акио ложился спать с намерением вновь увидеть тот же сон и попробовать заговорить с Древом. Он лёг на спину, закрыл глаза и постепенно погрузился в сон:

«Ночь. Он стоит на заброшенном футбольном поле. Светит только один фонарь, все остальные разбиты. Трибуны покорёжены, земля в сорняках. Через проблески надвигающихся туч светят звёзды. Вдруг по пальцам рук пронеслось прохладное дуновение, словно ветерок ухватил его за руку и увлёк куда-то. Он последовал за ним. Дуновение вело его в сторону разбитого фонаря, который стоял прямо напротив другого, который светит. Раздался раскат грома и устрашающая дрожь пробежала по коже. Дуновение поторопило и он ускорил шаг. Подойдя ближе к фонарю, Акио стал различать очертания чего-то похожего на дверь, будто вход в землянку, прикрытый старой, прогнившей деревянной дверью. Он подошёл вплотную к ней. Дуновение отпустило руку и открыло ему дверь, приглашая войти.

Как только он подумал, что там так темно и как же туда идти, то сразу внутри появился летающий огонёк, который, судя по-всему, будет указывать ему путь. Лестница, вырезанная в земле, спускается вниз. Корешки растений торчат из стен. Летающий огонёк повёл в глубину.

– Акио… – из глубины донёсся мягкий и вроде как молящий голос, – мне нужна твоя помощь.

«Это должно быть Древо», – подумал Акио и ускорился до лёгкого бега. Извилистый тоннель, блеклый свет, поворот за поворотом.

– Акио… Скорей… – вновь прозвучал тот голос.

Совсем скоро тоннель закончился и за ним появилась большая пещера с высокими потолками. Там повсюду танцуют сгустки переливающегося света, а из потолка во все стороны простираются извилистые, мощные корни, то вылезающие из него, то вновь в него уходящие. «Я нашёл тебя», – понял Акио. Вдруг картина, перед его глазами, начала вытягиваться и удаляться, его самого начало затягивать обратно в тоннель. Он постарался ухватиться за что-нибудь и задержаться, но его продолжало затягивать. Из противоположной стены вылезла ползущая, как тень, тёмная рука и поползла к самой середине корневой системы Древа. Сгустки переливающегося света вступили в схватку с тёмной рукой, кружа и ускоряясь, наносят по ней удары, но рука продолжает ползти. Акио что было сил начал рваться из ухватившей его затягивающей силы, но тщетно. Его затянуло в тоннель и пулей выбросило над футбольным полем, продолжая вращать в полёте. Из глубины тоннеля донеслось затихающим эхом «Акио…».

Всё погасло и в тот же миг Акио понял, что прямо сейчас он сидит на кровати с широко открытыми глазами. «Вход на заброшенном футбольном поле», – понял он, – «и оно зовёт меня. Нужно идти как можно быстрее». Долго не думая, он соскочил с кровати, набросил спортивный костюм и вышел в коридор, где покойно стоял Фидэн.

– Собрались прогуляться, сударь? – вежливо спросил робот.

– Тихо! – цыкнул Акио. – Не разбуди отца.

Фидэн услужливо кивнул и тихо открыл дверь. Акио накинул куртку с капюшоном, обул кеды и выбежал.

На улице глубокая ночь, освежающая морось. Светят жёлтые, неоновые и местами красные фонари. На втором и третьем уровне световых дорог мелькают фары пролетающих машин. Во дворе соседский робот-консьерж выгуливает на поводке собаку, которой приспичило посреди ночи. Акио было уже побежал, но сделав пару шагов подумал: «А где же то заброшенное футбольное поле? Я же не знаю куда бежать…». Сзади послышались неспешные шаги робота, сопровождающего собаку от одного места справления нужды к другому. «Точно! Этот робот может подсказать», – понял Акио, развернулся и побежал к нему. Собака, закончив свои дела, облегчённо вздохнула и лениво тявкнула.

– Тише, мистер Оливер, – назидательно проговорил робот, – это наш сосед, Акио. В столь поздний час на улице, сударь. Тоже выгуливаете собаку? – полюбопытствовал он.

– Нет, не выгуливаю, у нас нет собаки. Есть вопрос к тебе, очень важный. Выгрузи карту города и покажи где находятся все заброшенные футбольные поля, – попросил Акио.

Глаза робота на несколько секунд замерцали.

– Готово. Насчитано семь таковых, сударь.

– Семь? – озадачено произнёс Акио. – А мне нужно только одно и ошибиться нельзя. Хммм… Надо подумать, за что можно зацепиться…

Он закрыл глаза и стал прокручивать воспоминания сна, проговаривая их вслух, – Так-так-так. Там совсем не видно домов в округе и где-то вдалеке видна какая-то древняя телевышка, – замолчав на пару секунд, Акио спросил робота. – Сколько из этих семи находятся на краю города, возможно в старой части?

– Три, сударь. Но я услышал, вы сказали что-то про телевышку старого образца. Есть одно такое футбольное поле, одно из первых в нашем городе, с него как раз можно увидеть такую вышку.

– Выгрузи проекцию этого поля, надо посмотреть.

Робот наклонился, выставил голову вперёд и пустил из глаз лучи проекции. Прямо перед Акио появилась объёмная проекция футбольного поля, о котором шла речь. Акио вытянул руку к проекции и движениями пальцев стал вращать, приближать её так, будто он стоит посредине поля и смотрит вокруг. Вдруг по телу пронеслись мурашки и он понял: «Оно самое! Всё как во сне».

– Дай координаты и сообщи самый быстрый способ добраться туда, – сказал Акио роботу.

– Сударь, самый быстрый способ это парящее такси, время в пути примерно двадцать минут. Но позволю себе напомнить Вам, что Ваш возраст не позволяет Вам лететь на таком такси в одиночку.

– Верно, одному нельзя. Но надо… Хммм… А с роботами-консьержами можно?

– Можно, сударь.

– Тогда вызови сюда моего робота-консьержа Фидэна.

Глаза робота на миг замерцали.

– Готово, он уже выходит. Могу ли я ещё быть Вам полезен? Мистер Оливер совсем озяб, нужно завести его в тепло.

– Спасибо, мне больше ничего не нужно, – ответил Акио.

Через несколько минут из подъезда вышел Фидэн.

– Что случилось, сударь?

– Вызови на ближайшую стоянку парящее такси. Ты сопроводишь меня до одного места и рассчитаешься, – чётко и лаконично сказал Акио.

– Могу я позволить себе полюбопытствовать о цели этого путешествия, сударь? – вежливо спросил Фидэн.

– Можешь, но я не отвечу. Позже узнаешь. Давай быстрей.

– Хорошо, сударь, – глаза Фидэна замерцали. – Парящее такси прибудет в течение пяти минут. Посадочная площадка в двух домах от нашего.

– Отлично, бежим.

На посадочную площадку уже приземлялось парящее такси, по форме похожее на яйцо, цвета белого. Акио и Фидэн забежали на площадку, сели в такси. Оно было беспилотное, внутри был только салон для пассажиров.

– Доброй ночи, уважаемые путники. Куда следуем? – раздался голос такси.

Сообщили координаты, из сидений выскочили автоматические ремни безопасности и пристегнули пассажиров. Такси поднялось, вырулило на первый уровень высоты и далее следуя световой разметке, взлетело до третьего. Акио прислонился к окну и скользя глазами во вне, надкусывал заусенцы. С такой высоты город был похож на бугорчатое, угловатое и ребристое полотно, которое раскинулось на далёкие километры. По вертикалям и горизонталям где-то плотно горят, а где-то прерывисто мерцают огни. Тонкий дождь размывает картинку, будто кисть по полотну с невысохшей краской.

Пока там внизу текли световые росчерки, Акио напряжённо думал о сне, о том, что это, наверняка, та самая подсказка, которую он ждал, что сейчас ему главное не оплошать и дойти туда, куда укажет «клубок». Ведь перед ним развёртывается возможность прикоснуться к тайному и даже окунуться в него, чего он всегда желал и о чём томилось то сквозящее чувство в нём.

Спустя примерно двадцать минут задумчивого полёта, огни города скрылись под телом такси, внизу начиналась кромешная темнота. Постепенно такси приступило к снижению. Акио усиленно всматривался, стараясь высмотреть заброшенное футбольное поле, но ничего не было видно. Голос такси сообщил, что приземлиться получится только на посадочной площадке в двух километрах от заданных координат. Под ними заброшенный район, оставленный людьми примерно пару столетий назад. Его не перестраивали, просто оставили, городу было куда расширяться.

Такси приземлилось, открылись двери, обдало запахом затхлости и сырой плесени. Ночное небо немного подсвечивало местность. Фидэн, из заслонки на ноге, достал фонарик. Посадочной площадкой оказались несколько железобетонных плит, сложенных вместе, с отколотыми кусками по краям, поросшие мхом, и местами торчащей погнутой арматурой. Такси, взлетая, на развороте, скользнуло светом фар и на короткий миг подсветило облики брошенных домов. Только и успел зацепить глаз: несколько разбитых окон, почти вывалившуюся дверь, изрисованные стены и будто бы чью-то тень на одной из стен, вытянувшуюся длинной полоской. Парящее такси поднялось ввысь и облики домов тут же скрылись.

Посадочная площадка возвышалась над землёй, спуститься в заброшенный район можно было только по лестнице, которая, судя по торчащим перилам сбоку, здесь была. Даже бегло брошенного взгляда в густой темноте, освещаемой узкой полоской света от ручного фонарика, было достаточно, чтобы понять, что когда-то называвшееся лестницей, теперь дотягивало только до названия «трухлявый лестничный стан». Беспощадная ржавчина изгрызла металл, как короед древесину. Искорёженные перила в нескольких местах оторваны от боковой балки. Ступеньки словно решето. Но другого пути нет.

– Акио, желаю выразить крайнее сомнение в разумности Вашей идеи. Здесь довольно опасно, – в тональности беспокойства сказал Фидэн.

– Да брось ты, лестница в порядке, – попытался ободрить его Акио, а у самого по ногам пробежала слабость, – ты же робот, у вас нет чувств, тебе не должно быть страшно, просто иди.

– Верно, программы, описывающей что такое страх в меня не загружено, но установлена система безопасности. Должен сообщить Вам, что насколько могу оценивать, лестница может разрушиться.

Вдруг Акио ощутил в груди некое чувство, которое раньше не ощущал, оно сильно потянуло его вперёд и томительно сжалось. В голове оживилось воспоминание сна, он понял, что время уходит и подтолкнул Фидэна вперёд на лестницу.

Робот, светя перед собой фонариком, осторожно ощупывая ногами каждую ступеньку, выбирая место опоры понадёжнее, пошёл первым. Акио следом, одной рукой держась за Фидэна, другой придерживаясь за болтающиеся перила и попутно всматриваясь в темноту. Примерно на середине лестницы раздался обрывистый звук чего-то лопнувшего, – оборвались крепления ступеньки и она провалилась – в доли секунды Фидэн полетел вниз, пытаясь быстро зацепиться за что-нибудь, мотнулся и сшиб Акио в сторону, который кувыркаясь в воздухе и махая руками, схватился за что-то – это оказалось ветка дерева – его резко мотнуло и он повис. Снизу раздался грохот, узкая полоска света отлетела в сторону и замерла.

Акио спрыгнул на землю, взял фонарик и посветил на груду хлама под лестницей, откуда уже выкарабкивался его робот.

– Ты как? – спросил Акио.

– Повреждений не наблюдается, – ответил Фидэн.

Тучи стали расползаться, дождь затихать, ночное небо засветило ярче, темнота разбавила свою густоту и пугающая неизвестность отошла подальше, но по-прежнему была рядом. Кирпичные здания, фонарные столбы, разбитые машины и всякая уличная утварь, словно незримые наблюдатели, решившие слегка выступить на свет, обозначили своё присутствие, как бы говоря: «Мы здесь есть». Растрескавшийся асфальт собрал на себе лужи. Осевшая на стенах сырость отсвечивала отблесками звёзд. Над первым этажом, одного из домов, висела выцветшая вывеска «Прачечная», чуть дальше «Почтовое отделение». Вдалеке, на границе света и мрака пробежала крыса, вильнув хвостом, нырнула в водосток.

Прошли один дом, другой. Внезапно, из проулка впереди мелькнула чья-то тень. Она будто пролетела через улицу, настолько быстро, что особо разглядеть не удалось. Только и можно было различить, что общий силуэт напоминал чем-то человеческий. Но звука шагов слышно не было, будто в пушистых тапочках была та тень.

Акио насторожился, стараясь понять почудилось ему это или нет. Свернули в ближайший поворот. Через пару перекрёстков до ушей донёсся какой-то скрипящий звук и его источник был совсем рядом.

– Сударь, у меня повреждение, – сообщил Фидэн, – гидравлические соединения в надколенной области левой ноги порваны. Очевидно это произошло при падении с лестницы.

– Идти можешь? – спросил Акио. – Ты вроде хромаешь.

– Наблюдается снижение работоспособности левой ноги. Имеется риск дальнейшего разрушения, но свою функцию нога выполняет, идти могу.

– Далеко ещё до футбольного поля?

– Вход на стадион будет через три перекрёстка, – ответил Фидэн.

И вновь вдалеке быстрым росчерком мелькнула тень. Похоже, что она двигалась туда же, куда и они.

– Фидэн, у тебя оружие есть? – опасливо спросил Акио.

– Что вы, сударь. Моя модель не предназначена для боевых действий. Оружия нет.

– Ну а если в квартиру проберутся грабители, ты что будешь просто стоять и наблюдать?

– Я вызову полицию.

– Проверь в сети можно ли обновить твою базу хотя бы простейшими приёмами рукопашного боя, – предложил Акио.

– Уже проверяю. Для моей модели имеется набор базовых приёмов ведения рукопашного боя: блоки, захваты, толчки, скручивания. Загружаю?

– Загружай. Может понадобится.

Глаза Фидэна замерцали – началось обновление базы данных.

Сверху пролетела стая ворон и, как ни странно, тоже в сторону стадиона. «Помнится, где-то слышал, что вороны это падальщики, и не летят ли они сейчас на футбольное поле предчувствуя, что там будет чем поживиться?», – тревожно подумалось. Он стал сомневаться, холодок ещё пуще задребезжал по телу. Но снова появилось то таинственное чувство в груди, оно зажгло, будто бы говоря ему, что не нужно оборачиваться назад, а стоит идти дальше. «Помню мама что-то говорила про похожее чувство, она называла его чутьём. Наверное, это оно. Мама говорила, что чутьё не обманывает, оно знает будущее и подсказывает наилучший путь», – подумал он и решил довериться этому чувству.

У Акио была привычка отвлекаться мыслями, его мышление будто раздваивалось: одно отслеживало внешний ход событий, другое прокручивало отвлечённые умозрительные сюжеты. Так и сейчас, несмотря на опасность, таящуюся в каждом кирпиче, он задумался о другом. Ему вспомнился день, примерно как сейчас – моросящий, когда они с мамой шли по улице и увидели много выползших на тротуар дождевых червей. Мама сказала ему тогда, что черви слепые и не видят мир вокруг себя, и не знают они, что выползли к смерти на ладонь, но, в случае с червями, смерть не спешит сжимать ладонь, она просто ждёт пока они задохнутся. Акио тогда проникся сочувствием к этим извивающимся в лужах тельцам и, наверное, впервые в жизни ощутил, что может спасти чью-то жизнь, будто он для них – существо из другого измерения, своего рода Бог, протягивающий руку из неведомой реальности и вытаскивающий их из безысходности. И он начал их спасать, осторожно брал их мягонькие тельца и переносил в траву. Одного за другим. Особо маленьких, кого пальцами не ухватишь и можно повредить, он сперва поддевал веточкой и после укладывал в свою ладонь, ту, что подарит жизнь, а не заберёт. Насчитал он их порядка сорока и когда на тротуаре больше не осталось ни одного червяка, они с мамой пошли дальше и возвышенное чувство «Я спас жизнь» приятно грело в груди.

– Подожди, Фидэн, похоже там вон червяк выполз на асфальт, – Акио отбежал в сторону к лужице, в которой в ночном свете поблёскивало извивающееся тело червяка, поднял его и перенёс в траву. Пошли дальше.

Зашуршали сухие листья на дороге, побеспокоенные поднявшимся ветерком. Деревья подыграли, начали покачиваться. Часть звёздного неба вновь стало заволакивать. Сырость на дороге ещё не успела разойтись, а по лужам опять покатилась рябь. К скрипу от ноги добавились скребущие звуки – Фидэн уже не мог её полноценно поднимать, только волочь. Прошли место, где когда-то стояли дома, но которые, судя по всему, позже снесли и ныне остался только истоптанный пустырь. Следом, судя по низкому заборчику, был сквер. Как раз из-за верхушек деревьев в этом сквере, просматривалась телевышка, очень похожая на ту, что из сна. Пошли туда и немного поблуждав, наткнулись на покосившиеся ворота, на которых держались большие буквы (с одной отпавшей): Д…НАМО.

Вдруг из кустов справа кто-то удивлённо произнёс: «Акио?!» и в том же миг будто оголённым проводом под напряжением воткнули под лопатки. Акио подпрыгнул на месте и плюхнувшись на бок, повернул побледневшее лицо в сторону тех кустов. Фидэн стоял невозмутимо, просто повернул голову. Кусты зашебуршали и оттуда вышли Наоко, Момое и робот-консьерж, такой же как Фидэн, только разукрашенный фломастерами.

– Наоко, Момое?! – удивился Акио. – Вы как здесь??? – и поднялся на ноги.

– Мы сон видели, – взволновано начала Наоко, – ночью мне позвонила Момое и мы поняли, что дерево зовёт нас прямо сейчас. Ну и вот… Ты тоже?

– Да… – суховатым голосом ответил Акио. – А почему в кустах сидите?

– На пути сюда несколько раз видели вдалеке какие-то тени летающие, ну а потом услышали шаги и что-то скребущее, – сказала Наоко и посмотрела на ногу Фидэна, поняв, что этот звук исходил от него, – в общем мы спрятались.

– Вы тоже их видели? Тени… – Акио на секунды задумался. – Ладно, пошли вместе.

Со стороны стадиона доносилось плотное карканье ворон, такое, что только его и слышно. Футбольное поле предстало в рытвинах и сорняках, трибуны местами провалены, одна мачта освещения с почти что выдранными корнями зависла над землёй, рядом горит один фонарь на столбе. Вышли на середину поля так, чтобы, как во сне, этот горящий столб оказался по правую руку и поняв, где вход в тоннель, быстро побежали к нему. На бегу Акио вспомнил про Фидэна, обернулся и через плечо крикнул: «Ты как?» (он порядочно отстал, левая нога безжизненно повисла). Фидэн махнул рукой в знак того, что дотянет и ждать его не нужно.

Добежали до бугра земли, поросшего короткой травой, торчащей к верху, будто волосики младенца, а посередине прогнившая, деревянная дверь. Всё как во сне. Было волнительно и страшновато открывать её, поэтому Наоко попросила своего робота-консьержа, Пеллепио, сделать это за них. Пеллепио послушно исполнил поручение и точно также, как он постоянно открывает входную дверь дома перед хозяевами, открыл и эту таинственную, и слегка поклонившись, отошёл в сторону. Будто густая, чёрная гуашь, за дверью недвижно повисла непроглядная темнота. Наоко, Момое и Акио подошли к ней вплотную и перед ними возникли три летающих огонька, по одному на каждого. Для Пеллепио огонька не досталось. Огоньки медленно скользнули внутрь, освещая тоннель мерцающим светом. Все последовали за ними. Фидэн плёлся позади.

Изрубленные стены тоннеля извилисто вели вглубь. Акио провёл пальцами по ним, посыпались куски холодной и сухой земли. Снаружи земля была красивее, это все подметили, изнутри она внушала только тревогу и усиливала страхи. Хотя, если бы они были кротами и жили под землёй, то здесь им было бы по-домашнему уютно, а там снаружи, наоборот, тревожно и страшно. Какое-то время шли в тишине, внимательно всматриваясь чуть дальше летящих огоньков. Как вдруг Пеллепио сообщил, что впереди развилка, тоннель расходится на два направления. И действительно, когда огоньки пролетели чуть дальше, то в глубине темноты проступили два отдельных пятна с перегородкой между ними. Акио предположил, что огоньки знают дорогу и свернут куда нужно, но приблизившись к ответвлению, огоньки замерли, будто ожидая решения от гостей.

– Что будем делать? – Момое вопросительно посмотрела на всех. – Пойдём наугад? Или… – она замялась, – я давно уже сомневаюсь, но ноги почему-то сами идут, или развернёмся? У меня уже и очки запотевают так быстро, что протирать нет смысла. Вижу плохо. Ну что скажете? Уходим?

Наоко опустила глаза. Момое, для себя уже почти решив, бросить эту по-детски наивную затею, посмотрела на неё.

– Наоко, да что нам это дерево?! Это же не шутки! Встали ночью, куда-то идём, старый район, тени летающие, тоннель, развилка эта зловещая… Да куда мы идём??? – Момое схватила за плечи Наоко и пристально уставилась ей в глаза. – Пошли назад. Вернёмся домой, завтра выходной. Что нам эти сны про дерево, все эти загадки и тайна? Всё это путешествие будет для нас сном. Ну его. Мне страшно. Посмотри на руки мои, они уже синие и трясутся не переставая. А там посмотри какая темень, – она показала пальцем на проходы в тоннеле, где всё было залито чёрным. Наоко мешкалась, Момое это видела и решила поднадавить, – Ну ты как хочешь, а я пошла, – развернулась и сделав несколько шагов, остановилась, ни один из огоньков не полетел за ней. Путь назад тоже был кромешной тьмой.

Поняв безвыходность положения Момое заплакала и почти панически сказала, – Наоко, ну пожалуйста, пошли…

– Момое, – взглотнув слюну начала Наоко, – думаю всё не так просто и что происходит – не шутка. Та тёмная рука, ползущая к дереву, она и до нас доползёт, если мы не поможем… Да страшно, у меня тоже руки трясутся, но мы же столько раз обсуждали, что всё это по-настоящему. И ты, и я, все, кто видит эти сны, все мы знаем, что всё это по-настоящему. Осталось совсем чуть-чуть. Наверняка ещё несколько поворотов и мы дойдём. С нами Пеллепио, с нами огоньки. Нельзя разворачиваться. Пойдём.

– Огонёк! – крикнула одному Момое, поняв, что Наоко не пойдёт с ней. – Освети мне путь назад!

Но огоньки плавно покачивались в воздухе, не похоже было, что какой-либо из них откликнется. Момое пробежала шагов пятнадцать назад в темноту, оглянулась и увидев, что огоньки так и висят, Пеллепио безразлично стоит около Наоко, своей хозяйки, Наоко и Акио намерены идти дальше, села на землю, обжала колени и уткнулась в них лбом.

– Момое, – сказал ей Акио, – останешься и страх съест тебя изнутри. Иди с Наоко и Пеллепио. Возьмётесь за руки, огоньки осветят путь, так будет легче. Вы пойдёте в левый проход, а я в правый.

Сказав это, Акио пошёл в правый проход. Один из огоньков скользнул за ним и быстро обогнув его, полетел впереди. Через несколько минут Акио скрылся из виду.

Наоко подошла к Момое, присела рядом, обняла её и помогла встать. Взяла её за руку и они пошли в левый проход. Два оставшиеся огонька полетели перед ними, Пеллепио шёл сзади.

********

Ноги поднывают. Покалывает в пояснице. Хочется пить. Два огонька подсвечивают земляные стены тоннеля. Момое обеими руками крепко держит за руку Наоко и плотно прижимается к ней. От духоты и сухого подземного воздуха дышится тяжело.

– Пеллепио, давай-ка ты пойдёшь впереди, – настороженным голосом сказала Наоко, – уйди шагов на пятнадцать дальше огоньков и сигналь нам если что.

– Слушаюсь, – ответил робот и послушно обогнав огоньки ровно на пятнадцать шагов, продолжил идти, освещая себе путь фонариком.

Ноги шоркают по земле. Вдруг огоньки заколыхались, будто ветер на них подул или дрожь пробрала. Пальцы Момое впились в руку Наоко.

– Да что с тобой? – нервно прокричала Наоко и постаралась выдернуть руку, но когда бросила взгляд на неё, то увидела застывшее бледное лицо Момое, узкие зрачки её вонзились вверх тоннеля. Её губы дрожали. Момое отцепила одну руку и медленно указала на место, куда она смотрела.

В том месте, через стену пролазило что-то тёмное, какое-то пятно, переливающееся само в себе. Из него, как из сгустка жижи, начало что-то вытягиваться. Это что-то тянулось, тянулось, пока не стало походить на руку с длинными, кривыми пальцами. Из стены напротив появилось такое же пятно и также стало вытекать наружу.

– Пеллепио, – попыталась позвать робота Наоко, но получился только сухой хрип.

Тёмные пятна продолжали вылезать из стен. После рук, из них вылезли головы с застывшими лицами в виде масок: у одного маска синего цвета, узкие прорези для глаз, рот с торчащими и выбитыми зубами; у другого маска будто из камня, вся одного цвета, без узоров, только круглые прорези для глаз и криво вырезанный рот. В сквозных глазницах вспыхнули, у одного красные, у другого синие, комочки пламени, и будто иглами, воткнулись в них.

– Пеллепио, – удалось прокричать Наоко, – быстрее, на помощь!!

Робот развернулся и побежал в их сторону. Тени уже полностью вылезли из стен и плавно полетели за спиной пробежавшего робота.

– Чем могу быть полезен, Наоко? – вежливо спросил Пеллепио.

– Защити нас, – она указала ему пальцем на то, что было позади него.

Пеллепио обернулся, – Слушаюсь. Я пытаюсь вызвать полицию, но в этом месте не проходит сигнал, в эфире тишина, – уведомил он.

– Да какая полиция?? Ты же робот, схвати их, сделай что-нибудь!! – проорала она.

– Должен Вас уведомить, что моя программа не предполагает любого вида насильственных мер.

Сзади, над плечами робота взлетели две тени. Они пролетели сквозь него и нависли над девочками. Наоко и Момое упали, вжались в стену и перебирая ногами пытались ползти дальше, будто забыли, что за ними стена, но, когда до них дошло, прижались друг к другу. Вдруг тени будто бы уплотнились. Их тела из полупрозрачного состояния стали плотно чёрными, без просветов. У обоих расширилась грудь, будто они набрали её полную воздуха и резким выплеском изо рта брызнули на них какой-то жидкостью. Брызги густоватой жижей прилипли к Момое и к Наоко, и стали впитываться им под кожу. Искажённые гримасы на лицах девочек стали выпрямляться, глаза наполнились пустотой, руки безжизненно сползли по бокам и следом по всему телу, вместе с одеждой, поползла серость, вбирая в себя все оттенки цветов, превращая всё в едино-серый. Затем одна из теней, та, что в синей маске, вытянула руку к посеревшим Наоко и Момое, раскрыла ладонь, будто устанавливая связь с их телами, и повела рукой вверх. Они послушно встали. Полностью серые, без признаков чувств, как куклы.

– Могу я ещё чем-то быть полезен, Наоко, – раздался голос Пеллепио.

Тени обернулись и подлетели к нему.

– Добрый день, чем могу Вам помочь, господа? – вежливо сказал робот. – К вашему сведению, я прямо сейчас пытаюсь вызвать полицию и если вы не прекратите свои злодеяния, у вас могут возникнуть крайне нежелательные трудности.

Одна тень взяла Пеллепио за одну руку, другая за другую и потянули в разные стороны. Руки натянулись, треснуло в плечах. Что-то порвалось, из плеча левой руки выскочил оборванный шланг, забрызгала жидкость. Затем тень крутанулась вокруг своей оси и словно крокодил, вырывающий кусок мяса у своей жертвы, оторвала ему руку. Другая тень, держащая правую руку, рванула её резко вниз так, что та с хрустом порвалась в плече и плюхнулась на землю.

– Должен уведомить вас, что если вы имеете намерение причинить мне боль, то роботы не имеют устройств для её восприятия, – осведомил теней Пеллепио. – Также замечу, что я являюсь собственностью семьи Наоко, имеются документы, и причиняя вред мне, вы нарушаете закон и должны будете понести наказание, – закончил робот, стоящий посреди тоннеля без рук, с повисшими из плечей обрывками шлангов и проводов.

Тени плавно облетели его по кругу. Одна обхватила за тело, другая схватила голову за подбородок, и резко потянув в противоположные стороны, оторвали Пеллепио голову. Свет в его глазах погас, тело упало на колени, качнулось и легло на бок.