– А мне плевать, веришь ты мне или нет, – резко ответил я. Да, я согласен – очень опрометчиво грубить человеку, вооруженному луком и стрелами. Особенно, если между ним и тобой только простая куртка и самый обычный плащ. Но мне было все-равно – оскорблять человека, толком ничего не выяснив, это непростительно дерзко. И это я не люблю.

Увидев, что после моего ответа щербатое лицо охотника резко перекосилось, Эллой попытался смягчить обстановку.

– Мы правда только-только сюда пришли, – протянул он таким детским голоском, что ему ни за что нельзя было бы не поверить.

– Ой ли? – Взгляд бородача метнулся на лицо моего напарника.

– Честно-честно. – Эллой округлил глаза. О боги, каким же он стал милахой.

Но на рассерженного охотника это нисколечко не подействовало.

– Забавно, – недоверчиво протянул он. – Да только я вам нисколько не верю. – Уголок его губ нервно дернулся. – Двое парней оказали так далеко от нахоженных троп. И вы говорите, случайно?

– Да у нас тут свои дела. Мы в лес пошли за травами.

– За травами? – ехидно переспросил мужчина. – Не за грибами, значит, не за яйцами, а именно за травами? Ха-ха – зло рассмеялся мужчина. – Я ждал, что ты скажешь мне нечто подобное. Ждал. Но я не куплюсь. – В голове охотника неожиданно зазвенела сталь. – Не куплюсь. Я вам не какой-нибудь деревенский простачок.

У-у-у… Услышав такие изменения, я тут же понял, что простым спором дело тут не закончится. В незнакомце кипела злоба. Нет, не кипела – она клокотала, ища возможность с шумом вырваться наружу. А это не предвещало ничего хорошего – уж я-то видел, я-то знаю.

– Верните мою одежду и вещи, живо! – скомандовал бородач. Лук в его руках нервно дернулся. И это тоже не к добру.

– Но у нас нет твоих вещей. – Эллой отчаянно замахал руками.

– Я сказал – живо! – Руки охотника поднялись, и вот уже лук смотрит не в землю, а аккурат между нами. Стоит ему натянуть и отпустить тетиву…

Да, вот уж влипли, так влипли – ничего не скажешь.

Как все произошло дальше, я не помню. Миг – и я оказался за ближайшим шершавым стволом, в недосягаемости от направленного на меня наконечника. Теперь я находился в относительной безопасности. Отлично. Экий я прыткий! Но стоило мне порадоваться, как оглянувшись, я заметил, что Эллой и не думал прятаться – он до сих пор стоял перед охотником, имея все шансы получить в свою грудь кровожадную стрелу.

Вот же ж глупый малый! Беги, Эллой, беги!

Но парень отчего-то продолжал оставаться на месте.

– Ага, значит вот кто из вас настоящий вор? – с кривой ухмылкой спросил охотник, истолковав мое бегство по-своему. – Понятно, понятно. Что, тебе так не хочешь расставаться с моими вещами, что ты готов из-за них подставить друга?

Я стоял и молчал, не собираясь спорить, ибо, считал, что противоречить ему бессмысленно.

– Что ж, если ты считаешь смерть твоего товарища справедливой платой за твою добычу, то я не буду тебя разочаровывать. Сейчас я натяну тетиву, и, если ты не выйдешь…

Выходить я точно не собирался: Эллой мне никто, и я не слишком огорчусь, если его не станет. Да, мне, бесспорно, будет жаль, если он погибнет. Но умереть самому ради кого-то или вместо кого-то? Нет уж, друзья, увольте.

С другой стороны – если погибнет он, то с ним пропадет и надежда на мой чудодейственный эликсир.

Вот дилемма так дилемма.

– Раз… – решительно донеслось от края лужайки.

Нужно что-то срочно придумать. Только вот что? Выходить один на один против вооруженного охотника не умно – у меня нет ни лука, ни меча, ни щита. А если бы и были, то пользоваться ими я не умею.

Остается лишь только магия.

– Два…

Я принялся лихорадочно перебирать в уме все имеющиеся у меня заклинания.

«Змеиное око» для сковывания движений? Нет, не годиться – срабатывает не сразу, да и действует очень недолго. «Малая луна» для спутывания мыслей? Нет, у него те же самые изъяны. «Ржавое лезвие» для открытия кровотечений? Тоже не пойдет: человек не кабан, на месте стоять не будет. Да и чтобы нанести ощутимый вред, нужно попасть раз пять. А это слишком долго. Про долгоиграющее «гниение» нечего и говорить – от него охотнику помирать седмицу. Да и то, если он не найдет себе шамана-целителя.

Оставалась одно – «черная оса». Слабое заклинание, способное вызвать короткую, но острую боль. Можно стрелять. Но куда? В голову? Не то. В ногу? Не то. В тело? Не то. В руки? Да! Вернее – в одну из них. А точнее – в локоть: каждый знает, насколько бывает больно, если его ударить.

Я тихонько отодвинулся от ствола, поднял ладони, сложил пальцами скверный знак и глянул на своего врага в узкий просвет между указательными пальцами.

Все готово. Теперь само заклинание.

– Агра вера терра ла верва, – произнес я тихо, но весьма отчетливо.

Сработало.

– Ах, зараза, – громко разнеслось по лужайке. Левая рука охотника судорожно дернулась в сторону, пальцы разжались, лук распрямился, и смертоносная стрела улетела со свистом в чащу.

А теперь – побежали.

– Бежим! – крикнул я что есть силы и рванулся в сторону замершего спутника. Пробегая рядом, я просто схватил его тщедушное тело под руку и с силой поволок за ближайший ствол. Затем – за еще один, и еще, все дальше и дальше от донельзя взбешенного врага.

– Вот же ж песьи дети! – донесся до нас его злобный голос. – Что б вам пусто было! – гневно воскликнул он. – Что вас волки в лесу сожрали!

Понимая, что теперь ему нас не достать, я тут же решил отыграться.

– Ну что, съел, да? Съел? – со смехом крикнул я в ответ на его ругательства. – Нет, не съел – подавился.

– Да что б вам, сволочугам, шакалы голодные повстречались. Да что б на вас, поганцев, красные пауки напали, – продолжал надрываться охотник.

– Они-то повстречаются. Они-то нападут. А вот ты-то, ты-то. С двумя пареньками не справился. С двумя простыми безоружными парнями. Какой позор. Какой позор, – продолжал я с удовольствием глумиться над ним.

– Да если б не моя рука, если б не эта, неожиданно откуда взявшаяся боль, я бы вас…

– Ага, ага. Если бы не моя кривая спина и не мой беззубый рот, я бы девкой хоть куда была – говорила столетняя бабка. Осел ты, батенька, как есть осел. И к тому же – криворукий.

– Да ты… – приглушенно раздалось из части.

– Ты мазила, ясно? Криворукий деревенский мазила. Тебе не то, что в нас – в горшок с утра не попасть.

– Да я тебя…

– Не слышу. Ничего не слышу. Слышу только стенания несчастного криворукого осла, не могущего достать свою морковку! И-а, и-а, и-а, – отозвался я и залился в безудержном хохоте.

***

Отойдя подальше от места опасной встречи, мы сбавили ход, и устроили себе небольшой привал. Развязав котомку, я вынул наружу ломоть свежего ржаного хлеба и кусок запеченной кабанятины. Не лучший обед, но ладно. Вцепившись зубами в мясо, я принялся с любопытством поглядывать на то, что вынет из сумки Эллой. М-да – его обед оказался куда интереснее моего: парнишка вытащил на белый свет шикарный ароматный пирог, и принялся с треском его уплетать. Судя по запаху, начинка пирога состояла из ливера. И пахла она божественно!

Мое воображение тут же разыгралось, и я чуть не подавился волнами набежавшей слюной. Нечестно, нечестно, нечестно. Я маг, а Эллой самый обычный собиратель. И при этом парнишка обедает, как барон, а я ем, как самый простой ремесленник. Да, я знал, что в куховарстве моя сестра проигрывает почти всем деревенским женщинам. Но теперь я понял, что хозяйке дома Эллоя она не годится даже в подметки. Даже не так – теперь я уверен, что из Эльзы такая же хорошая повариха, как из неуклюжего козла грациозная бабочка.

Когда мы управились с едой, Эллой повернулся ко мне с неожиданно решительным выражением на лице.

– Эльдар! – привлек он мое внимание уверенным и требовательным тоном. Ох, не нравится мне такие завязки разговоров.

– А? – внешне невинно отозвался я, готовясь услышать какую-нибудь пакость.

– Слушай, Эльдар. Тогда, в лесу… Что это было? – спросил он не то, чтобы сурово, но вполне решительно.

– Ты о чем? Что из того, что было в лесу, стало тебе непонятным? – тут же нашел повод съехидничать я.

Лицо белобрысого на миг покраснело, но он тут же справился со своим волнением.

– Ну, тогда, когда охотник вконец разозлился…

– Ну?

– И навел на нас свой лук…

– И?

– Ты тогда просто… взял и сбежал.

Ах, вот ты о чем! Понятно.

– Ты хочешь узнать, почему я тогда сбежал, да?

– Да.

Хм. И что мне ему ответить? Тут ведь все очевидно.

– Я сбежал, потому что тот охотник хотел меня убить, – тут же ответил я. – Потому что, Эллой, когда меня хотят убить, мне это не нравится, и я тогда или защищаюсь, или же сбегаю. В случае с охотником защититься мне было нечем, а потому единственным выходом для меня было сбежать. Понятно?

– Да, но… – судя по его тону, мой ответ Эллоя нисколько не удовлетворил. Да и пусть. Кто он такой, чтобы я перед ним отчитывался?

– Да, я сбежал. Или я не имею на это права? – сурово добавил я, давая понять, что мне этот разговор начинает не нравиться.

– Нет, но я…

– И любой человек на моем месте поступил бы так же. Любой здравомыслящий человек.

– Все же я…

– Не можешь защищаться – убегай. Разве это тебе непонятно? Разве это не мудрое решение, а? – заявил я, начиная немного заводиться. Тоже мне – два горшка от вершка, а жизни учить пытается. Ишь, выискался тут мне! Яйцо, дрессирующее курицу. Головастик, пытающийся научить мудрости взрослую жабу. Песчинка, возомнившая себя тверже гранитного камня. Тьфу.

– Но ты обещал помогать мне в нашем путешествии. Я для этого тебя и позвал! – воспользовавшись тем, что я ушел в свои мысли, наконец-то высказался он.

Упс – а вот это верно. Это так и есть. Да – звал. И я обещал. Но… Моя старая привычка, заботиться только о себе, сразу меня подвела.

Да. все так и было. Но ведь на это можно взглянуть и иначе.

– Эй-эй-эй. Это как посмотреть, – запротестовал я с умным видом. – Да, я спрятался за ствол. Да, я убежал. Но ведь он на меня отвлекся. Не мог не отвлечься. А ты? – Я с укором посмотрел на вмиг сникшего паренька. – Ты ведь тоже мог бы тогда убежать. Воспользовался бы мигом, и… Вместо этого ты упрямо стоял на месте, словно бы ты – герой. Или дурак какой-то. А героям, как я понимаю, помощь не нужна. Как, между прочим, и дуракам.

Закончив тираду, я почувствовал, как меня снова наполняет уверенность. И действительно – насколько я помню, Эллой тогда не пытался ни сбежать, ни вообще предпринять чего-нибудь этакое. И что мне прикажете делать? Грудью от стрелы его закрыть, так что ли? Нет уж – на это я пойти не могу – мне моя грудь милее, знаете ли.

При моих словах белобрысый сжался, словно маленький намокший птенец, и в ответ что-то тихо прошептал.

– Что-что? – с насмешкой спросил его я, подозревая, что он снова отпустит в мой адрес нечто совсем нелестное.

– Я… закляк, – повторил он чуть тише.

– Закляк? – произнес я, теряясь в значенье слова.

– Ну это… Словно окостенеть. Словно замерзнуть, и не мочь ступить ни шагу, – принялся быстро объяснять Эллой. – Нет, ты не подумай – я вовсе не трус! – При этих словах взгляд паренька полыхнул огнем. Ого! – Я умею постоять и за себя, и за других. Я очень хороший товарищ, и на меня всегда можно положиться. Только когда мне очень страшно, я…

Так вот оно что!

– Ладно, ладно – можешь не объяснять, – сказал я и снисходительно махнул рукой. Да – когда никто на меня не давит, могу позволить себе быть добрым и снисходительным. А вот упреки я терпеть не могу. – Цепенеешь от страха? Что ж, бывает, бывает, – миролюбиво заметил я.

– Оттого-то в лесу и мои проблемы, – с неохотой добавил он.

– Ладно, ладно. – Я снова махнул рукой, давая понять, что продолжать не нужно. Цепенеешь и немеешь перед опасностью? Так и скажи, что ты самый обыкновенный трус. Но так сказать тебе гордость твоя не позволит. Ладно – не можешь и не надо: каждый имеет право на свои маленькие тайны и слабости.

– Хорошо, что мы все выяснили – теперь я буду знать, от чего мне тебя защищать, – подвел я итог нашему неожиданному разговору. – Что ж, вставай – нам пора идти.

Топая за своим молчаливым провожатым, я поймал себя на мысли, что наша беседа прошла не зря, ведь теперь я знаю, что скрывается у того в душе. Наш Эллой – самый обычный трус. И это – нормально. По крайней мере уж кто-то, но только не он будет упрекать меня в излишней осторожности.

***

Лес перед нами расступился, и нашему взору предстал довольно широкий луг, в центре которого виднелись привычные глазу угловатые очертания.

Деревня?

Я присмотрелся. Странно – не было заметно ни струйки печного дыма. А еще я не слышал ни звука – ни гомона людей, не рева ручной скотины.

Странно. Очень странно.

Видимо Эллой уловил перемену в моем состоянии, а потому тут же постарался меня успокоить.

– Не пугайся, Эльдар – это деревня Крест, – выдал он мне со знанием дела.

Крест? Крест, Крест, Крест. Погоди-погоди – где же я слышал это название?

– Я что-то слышал про эту деревню. Что-то такое… не очень хорошее.

– Что она давно стоит без людей? – услужливо подсказал парень.

– Точно! – Я щелкнул пальцами. – Именно так. Что она давно обезлюдела.

– Так и есть, – кивнул головой Эллой. – Так и есть – там уже давно никого не видно.

Я взглянул на сиротливые пустые домишки. Целая деревня без единого человека – вот невидаль так невидаль

– Эл. А что у вас говорят об этой деревне? Почему она опустела?

– Почему? Хм. Говорили, что она опустела после того, как ее жители прогневали богов, – ответил он весьма неуверенно.

– О как, – хмыкнул я. – А еще?

– Еще я слышал историю, что всех жителей этой деревни, всех, до одного, сожрали лесные хищники.

Вот даже как? Выглядит опасненько.

– Но это неправда, – тут же добавил он. – Никакие хищники на деревню не нападали.

– С чего ты решил? – тут же спросил его я.

– Там нет никаких остатков. Нет ни одного.

– Откуда знаешь? – тут же вскинулся я.

– Я проходил через нее пару раз, и из любопытства заглядывал в хаты, – спокойно ответил он.

– И что там? – спросил я с изрядной долей любопытства.

– Ничего. – Эллой пожал плечами. – Просто пустые хаты. Запущенные, полуразвалившиеся и совершенно пустые.

Я взглянул паренька с некоторым недоверием – трус Эллой сам ходил через эту деревню и не боялся заглядывать в хаты? Интересно. Очень интересно.

Чем ближе мы подходили к замеченному поселению, тем я больше убеждался, что люди тут давно уже не живут: частокол, окружающий деревню, местами зиял широкими щелями, а подступы к нему заросли молодыми деревьями. Петли на воротах изрядно проржавели, а когда мы вошли вовнутрь, я не учуял ни одного запаха, могущего свидетельствовать хоть о каком-то человеческом присутствии. Приглядевшись внимательнее, я разглядел и бессовестно запущенные сады, и заросшие бурьяном огороды. Не укрылись от моего взора и сорванные ставни и развеянные от времени крыши. Пустота. Пустота и запустение царили вокруг.

– Ты в каком из домов был? – важным тоном осведомился я.

– Вот в том. – Белобрысый указал рукою налево. Я кивнул и отправился к дому направо.

– Ты куда? – несколько испуганно вскрикнул товарищ.

– Осмотреть все своими глазами, – с усмешкой ответил я. – Ты же не думаешь, что я могу побывать в таком месте, и упустить шанс его осмотреть?