Будьте осторожны со своими желаниями

Картон

В трудные периоды своей жизни я не брезговал никакой работой, и так случилось, что одно время работал сборщиком на базе. Естественно, такие объекты не находились в городе, а, как правило, были в каких-нибудь поселках или просто недалеко от города. Работа не пыльная, да и график устроит каждого, неделя дневных смен, неделя ночных.

Как-то сменщик попросил отработать за него несколько часов, так как срочно нужно было оформить какую-то страховку и поэтому он задерживался, не успевая меня сменить. В общем мне не было сложно и я согласился. Приехал он к часам девяти вечера, вручив мне пакет с пивом и «косичкой» еще раз поблагодарил. Я поспешил на автобусную остановку. Улица встретила меня потрескивающим морозом, глаз хоть выколи, но душу грел непредвиденный презент, тихо позвякивающий в пакете, и мысли о том, что завтра не нужно вставать в шесть утра и тащиться за город. Дойдя до ворот, за которыми заканчивалась территория базы, я услышал резкий металлический звук, с готовностью отпрыгнул назад и упал… тут же возле меня появился огромных размеров Цербер. Обнажив клыки, он клацал пастью возле моих ног. Цербер – местный пес. Как охранник он замечателен, но вот кроме сторожа никого не признавал, поэтому его отпускали только на ночь, да и то на толстенной цепи. Я осторожно отодвинулся от пса на метр и встал, отряхиваясь от липкого снега. Путь был перекрыт, а Петровича, местного сторожа, хрен докричишься. Мужик он может и хороший, но глухой, короче с Цербером два сапога пара.

Делать нечего, пришлось идти назад и пролазить в дыру в заборе, пробираясь по сугробам к остановке. Изрядно вспотев, весь в снегу, я перевел дыхание и посмотрел на часы. В этот момент даже пакет с алкоголем меня уже не радовал, часы показывали 9:40, а это означало что последний автобус в город уже уехал и мне оставалось либо идти на базу, либо топать десять километров пешком. Машины на этой дороге – редкое явление, но я все же решил подождать. Закурив сигарету, я начал растирать озябшие руки с надеждой вглядываясь в темноту в которой пряталась дорога. Нос начало щипать от мороза, взглянул на время, прошло всего лишь двадцать минут, а казалось что стою уже всю ночь. Поежившись, я решил вернуться на базу, с тоской подумав об удобном кресле в своей крохотной, но уютной квартирке. Вдруг дорогу прорезал сноп света и из темноты появился старый автобус. Взвизгнув тормозами, он остановился напротив меня. От неожиданности я застыл и некоторое время смотрел на автобус. Конечно, я надеялся что кто-нибудь меня подбросит до города, но ждал машину, так как точно знал, что автобусы в это время не ходят. Хотя на рейсовый транспорт он не был похож, да и водитель смотрел категорично перед собой. Обычный водила бы уже нетерпеливо сигналил, но этот просто смотрел прямо. Я посмотрел на окна автобуса. Свет в салоне не горел, но силуэты людей были видны, хотя они и не шевелились, как и водитель. Я нерешительно подошел к двери и она сразу же открылась. Из салона призывно обдало теплом и я, плюнув на все странности, забрался в внутрь. К моему удивлению автобус был практически полон, на передних сиденьях привычно сидели старушки, а дальше разномастные пассажиры. Я пошел в конец автобуса, замечая как пассажиры косят на меня взгляды, однако голов не поворачивали. В тот момент и не подумал откуда они все могут ехать. Не удивился бы, если б автобус был забит работягами, но тут были пассажиры которых можно встретить в обычном автобусе. Дойдя до конца я увидел свободное место и с удовольствием сел, тут же с еще с большим удовольствием отметил, что сел крайне удачно. Напротив сидели две девушки и улыбаясь смотрели на меня.

– Привет, – весело поздоровался я с ними.

Девушки промолчали, но все так же пристально смотрели на меня и улыбаясь. Я не обратил на это внимание, подумав, что они просто стесняются знакомиться при полном автобусе людей. Улыбнувшись в ответ, я погрузился в раздумья, всматриваясь в пролетающий пейзаж за окном.

– Привет, – вдруг раздался тихий и сухой голос.

Я обернулся в сторону источника и опять уперся в пристальный взгляд девушек. Улыбок уже не было видно, так как автобус ехал по неосвещенной фонарями дороге, в салоне царил полумрак.

– Что? – переспросил я удивленно.

– Привет, – повторила одна из девушек. Вдруг по салону пронеся легкий шелест, как будто ветер разогнал ворох бумаги. Так и не поняв, что это был за звук, я полностью переключился на девушку.

– Привет, еще раз, – включил я все свое обаяние, – как тебя зовут?

– Аня.

– Очень приятно, а подругу? – раздался тихий смех, но девушка не ответила.

– Стеснительная у тебя подруга, – подмигнул я Ане, – а я Антон, – представился я, встав с сиденья и поклонился, изобразив жест с воображаемой шляпой.

Девушки снова засмеялись, но их тут же заглушил бумажный шелест, заполнивший весь салон. Я растеряно осмотрелся. Пассажиры сидели как ни в чем не бывало, никто даже не шевелился.

– Девчонки, вы слышали это? – спросил я, садясь на место. В ответ последовало привычное молчание, которое меня начало порядком напрягать.

– Вы что, языки проглотили? – зло спросил я, и протянул руку в сторону девушек.

– Нет, – еле-еле расслышал я прямо перед тем как взять девушку за плечо. И тут же отдернув руку, начал глупо пялиться на нее. Я медленно поднял голову и посмотрел на Аню. Передо мной была обычная девушка с хорошей фигурой, но я четко почувствовал, что вместо плеча Ани схватил что-то другое, как будто кусок картона.

– Они злятся, не хотят… чтобы мы… говорили, – голос был шелестящий, печальный.

– Кто? Кто они? – тихо спросил я, отмечая, что в салоне опять нарастает шелестящий звук бумаги.

– Они, – громко и четко сказала девушка и вдруг начала блекнуть. Формы начали исчезать, как будто трехмерный мир начал превращаться в двухмерный. За считанные секунды передо мной сидело два картонных макета. Плохо соображая что происходит, я обернулся к салону и вопль ужаса вырвался из моих легких. Я упал с сиденья и вжался в конец автобуса.

Все пассажиры сидели на своих местах, но вот головы были повернуты в мою сторону на 180 градусов. Однако самым страшным было то, что все они были плоские, как из картона. На лицах застыли страшные гримасы с очень выразительными, как будто живыми, глазами. В салоне стоял невыносимый звук шелестящей бумаги и сквозь него до меня начали доноситься голоса.

– Уходи.. чужой.. не такой как мы.. чужой..

И все это звучало мерзким, шелестящим голосом. Не в силах вынести этих звуков я вскочил и понесся по салону к выходу, так как задняя дверь отсутствовала. Пробегая вдоль сидений чувствовалось как за меня кто-то цепляется, но оглянуться я не решился. Мощным ударом я попытался открыть дверь, у меня ничего не вышло. Я обернулся к водителю и тут нервы совсем сдали, за рулем сидел такой же картонный макет и с широкой улыбкой смотрел на меня. Тут я по-настоящему завыл, слезы хлынул из глаз. Прижавшись к двери, я сквозь пелену на глазах наблюдал как «картонные» незаметно для меня становятся все ближе и ближе. Вдруг автобус резко затормозил, дверь с противным скрипом открылась. Я кубарем вывалился из автобуса, дрожащими руками протер снегом лицо и взглянул вслед удаляющемуся автобусу. Сквозь заднее стекло на меня смотрел макет молодой девушки, который махал картонной деталью на плоском шарнире изображающей руку.

Людоед ушёл спать

– Пап, папа, а кушать скоро будем? – маленькая, но крупная девочка с любовью смотрела на отца и дергала его за потертую штанину.

Мужчина повернул голову и посмотрел на дочь сверху вниз, в его больших глазах отражалась усталость и легкая грусть.

– Да милая, только потерпи немного. – ответил он и погладил дочь по голове.

– Ты устал?

– Да немного, в современном мире все труднее найти еду таким как мы, – он тяжело вздохнул, – иди милая поиграй пока что в игрушки.

Дочь понимающе посмотрела на него и пошла к своей кровати, где в углу стояла коробка с игрушками.

Мужчина грустно улыбнулся, наблюдая как она, тужась, подняла тяжелую коробку и высыпала содержимое на пол. Девочка радостно вскрикнула, обнаружив что-то в своих игрушках, которые, кстати, пополнялись раз в несколько дней.

Еще раз, вздохнув мужчина, открыл дверь на улицу, раздался страшный скрип заржавевших петель, глотнув свежего воздуха, а он посмотрел на крыльцо где лежал весьма объемный кожаный мешок. Он схватил его и с легкостью закинул за спину, и закрыл дверь, ночная прохлада быстро проникала в ветхую избушку, в которой они жили, где-то глубоко в лесу.

Избушка была небольшая, всего одна комната в которой помещались две небольшие кровати, коробка с игрушками, пару стульев и два стола, один огромный, а другой поменьше, обеденный.

На большой стол мужчина и закинул мешок, тот тяжело упал, было видно, что он весит много, но и мужчина был здоровяком, но вдруг из мешка послышался стон боли, мужчина нахмурился:

– Вот же незадача, а я думал, что добил его.

На звук стона прибежала девочка и с любопытством посмотрела на мешок:

– Папа, он разве не мертвый!?

– Нет, – озадаченно ответил он, – придется так разделывать.

– Ой, как здорово, – воскликнула девочка, – а можно посмотреть?

– Хм… – мужчина нахмурился, раньше он не приносил живую дичь домой.

– Ну, папочка! – заканючила девочка, – пожалуйста.

– Ладно, ладно, – улыбнулся отец, – только что по дальше.

– Ура, – взвизгнула он, и, забравшись по стулу, встала на обеденный стол.

Мужчина ухмыльнулся, после чего развязал мешок и, взяв его дно, резко дернул, на стол упала дичь. Дичь смотрела на, мужчину в глазах было недоумение и страх, сильный страх. Мужчина начал насвистывать, осмотрев внимательно дичь он достал целлофановый фарту и одел его, после чего начал проверять содержимое карманов дичи.

На пол полетели портмоне, часы, ключи, мелочь и прочий мусор, после достав ножницы он аккуратно разрезал одежду и выдернул ее из под дичи.

Дичь пыхтела и пыталась орать, но огромный кляп из тряпок хорошо справлялся со своей задачей, и мужчина достал огромный тесак и начал его затачивать.

– Пап, а что будет, ребрышки или отбивные? – спросила девочка.

– Хм… я думаю и то и другое. – Ответил он, и девочка радостно захлопала в ладоши.

Дичь только сейчас заметила девочку, и ее глаза еще больше расширились от ужаса, как раз в этот самый момент ей в бедро вошла холодная сталь мясницкого тесака.

Дичь кричала, но кляп заглушал ее крики, девочка звонко и радостно смеялась, а мужчина без устали махал тесаком, не забывая убирать в сторону отрубленные конечности. Кровь и ошметки плоти вылетали вместе с тесаком, все пространство комнаты было забрызгано кровью, девочка с восхищением смотрела на отца не забывая слизывать с рук кровь, которая в изобилии летела на нее, место для лицезрения разделки было выбрано удачно.

Закончив с разрубанием туши, мужчина отложил тесак и взял тонкий длинный нож, им он ловко отделял мясо от костей, кости он скидывал в отдельный алюминиевый таз.

– Милая вот и игрушки тебе новые, – заботливо сказал он, указывая на кости.

Когда с разделкой было покончено, он вышел на улицу где смыл с себя всю кровь, а в это время девочка затопила небольшую железную печь. Вернувшись в дом, он достал большую чугунную сковороду и поставил ее на печь, бросив в нее кусок жира, он подождал пока он растопится и начал выкладывать сочные куски мяса. Избушка наполнилась ароматом жаркого, девочка с нетерпением заглядывала в сковороду, а мужчины улыбался глядя на нее, пошарив в кастрюле он достал оттуда отрубленный мизинец и протянул ей:

– На погрызи пока что, только аппетит не перебей.

Девочка радостно схватила палец и тут же засунула его в рот, и принялась отделять фаланги.

– Милая, ужин готов, – позвал он дочь спустя какое-то время.

Девочка вприпрыжку подбежала к столу и плюхнулась за стол.

– Так, а руки?

Девочка недовольно встала и побежала мыть руки, быстро расправившись с этим неприятным делом, она вернулась за стол.

– Приятного аппетита милая!

– И тебе папа, – улыбнулась она.

Ужин был восхитителен, убрав все со стола и помыв посуду, мужчина довольно похлопал себя по животу и посмотрел на дочь, которая сидела в углу и ножом соскабливала остатки мяса с костей, чтобы было удобнее играться с ними.

Встав из-за стола, он осмотрел стол, не забыл ли чего убрать, проверил плотно ли закрыты кастрюли с мясом, убедившись, что все нормально он потянулся и пошел спать.

Людоед на пикнике

Девочка подбежала к отцу и бросилась на его шею. Подняв дочь над землёй, папа обнял ее, весело смеясь. Покружив малышку некоторое время, мужчина аккуратно поставил ее на ноги. Девочка тут же побежала по траве, пугая бабочек и прятавшихся в траве птиц.

Папа пододвинул к себе корзинку, открыл её, и начал расставлять на скатерть еду. Стол был богатый, из корзины появлялись различные деликатесы и занимали свои места. Печень – свежая, с перцем и луком, детские пальцы с побегами чеснока, несколько нежных стейков из детдома, что расположен неподалеку, ребра диспетчера с соседней станции, а на сладкое – глазные яблоки лесника, в сахарной патоке.

– Милая, иди кушать! – ласково позвал мужчина. Девочка в мгновение ока оказалась рядом, нетерпеливо потирая руки.

– Налетай, – улыбнулся отец.

– Глаза маленькой людоедки разбегались… Малышка не знала с чего начать, но тут ее взгляд остановился на глазах, щедро политых патокой, и она потянулась к ним.

– Нет, нет! – деланно строгим голосом покачал головой отец, – десерт – потом, а то аппетит перебьешь.

Девочка надула щечки, но практически сразу улыбнулась. Она любила папу, и не ослушалась его. Ведь он всегда действовал во благо дочери.

Они весело проводили время, о чем-то разговаривая и смеясь. Со стороны было видно, что это счастливая семья, отец и дочь. Но вот из леса, прямо к ним на поляну, вышли двое мужчин. Не заметив у них корзинок и пакетов сразу стало понятно что это не грибники.

– Папа, смотри! – указала девочка на них вилкой, на которую был насажен глаз. – люди какие-то.

Отец-людоед посмотрел в сторону, куда указывала дочь и нахмурился. Люди тоже их заметили и, о чем-то переговариваясь, вразвалочку направились в их сторону. Чем ближе мужчины

подходили, тем громче говорили, при этом активно жестикулируя. По внешнему виду можно было предположить, что в лесу они находились довольно длительное время. Одежда была грязной, местами порванной. Многодневная щетина явно не видела чистой воды уже давно. Девочка взяла в руку нож и встала на колени, но отец посмотрел на нее, отрицательно покачав головой. Малышка села обратно, но нож оставила в руке.

– Опа, а че у нас здесь пикничок? – спросил один из подошедших мужчин.

– Ага! – весело ответила девочка, с любопытством разглядывая незваных гостей.

– А че, поделиться не хотите? – спросил второй, присаживаясь на корточки.

– Угощайтесь! – вновь ответила девочка.

– А старый че, язык проглотил? – Спросил первый, и посмотрел на отца – людоеда. – Или не рад гостям?

– Михей, отстань ты от него, потом разберемся с ним, давай пожрем лучше, смотри стол какой!

– Димас, тебе бы только пожрать, – Михей посмотрел на еду, – хотя, сейчас ты прав.

Они принялись с жадностью уничтожать все, что было на скатерти. Девочка восторженно наблюдала за тем, как еда ест еду, и посмотрела на отца. Папа – людоед лишь ухмылялся, подмигивая дочке. Он совсем не боялся и не переживал, для него это была игра, со страшным финалом для незваных гостей, которые, в свою очередь, увлеклись поглощением халявной еды. Они даже не заметили что некоторые блюда выглядят необычно. Мужчина по имени Михей смачно рыгнул, посмотрел на отца – людоеда и, потирая рукой щетину, спросил:

– Че, старый, есть закурить?

– Не имею такой привычки. – спокойно ответил он.

– Не уважаешь что-ли? – спросил нахмурившись Михей, предлог для разборок был найден.

– А за что мне вас уважать-то? – усмехнулся отец – людоед.

– Слышь…

– Михей, Михей… – задергал товарища за рукав Димас, – смотри!

Михей отдернул руку, но к приятелю повернулся. Тот держал в руке глаз в липком соусе, и с ужасом смотрел на него.

– Это что за…

Девочка, до этого тихо наблюдавшая за пиром, не выдержала и весело засмеялась. Мужики посмотрели на нее, потом на ее отца, который довольно ухмылялся.

– Ну что? Как вам угощения?

– Ах ты… – Михей вскочил, выхватывая из-за пазухи нож, но не успел даже замахнуться, как отец – людоед быстро рванул вперед и, схватив его за ногу, сильно дернул ее. Мужик громко упал прямо на скатерть с остатками еды и застонал. Его приятель впал в ступор. Поняв, что дела плохи, он хотел было вскочить на ноги, но в этот момент девочка, как кошка, бросилась на него и быстро – быстро начала наносить удары ножом в шею. Михей перевернулся на живот и встал на четвереньки. В этот момент отец – людоед перешагнул через него, зажимая его шею между своих ног, схватился руками за голову и начал тянуть за нее со всей силы.

Михей закричал от боли. Он чувствовал как натягивается кожа, как затрещали шейные позвонки, понимая, что это конец. Раздался звук сломанного позвоночника и чего-то рвущегося, но отец – людоед уже подбрасывал в руке оторванную голову, словно мяч. Он посмотрел на дочь. Девочка сидела рядом со вторым трупом: веселая, довольная, вся в крови.

Солнце клонилось к закату. По лесу, весело смеясь, шли отец и дочь. Мужчина нес корзинку, дно которой пропиталось кровью, а девочка бежала впереди, весело подпрыгивая и размахивая палкой с насаженной на нее, оторванной головой.

Людоед готовится к зиме

Небольшое помещение дома было жарко протоплено печью, а аромат крови и мяса проникал во все уголки. Папа – людоед стоял за столом и махал большим мясницким топорик разделывая тушу взрослого человека. Кровь и ошметки мяса летели во все стороны как фейерверк, дочь весело подпрыгивая хватала руками кусочки мяса и тут же запихивала их себе в рот. Папа – людоед обернулся и умиляясь её поведению подмигнул ей и принялся дальше разделывать человека. Девочка прожевала очередной кусочек мяса и довольно рыгнув подбежала к отцу который стоял за высоким столом для разделки людей.

– Хочешь посмотреть? – улыбнулся он ей.

Девочка воодушевленно закивала головой и протянула руки к отцу он наклонился, поднял её и поставил на табурет рядом с собой затем убрал в большой таз остатки неразделанной туши и взяв его он отошёл от стола на середину комнаты где в полу находилась дверь, ведущая в подпол и открыв её спустился туда по лестнице. Спустя несколько минут из подвала вылетел мешок из плотной ткани и тяжело упал на пол внутри него что-то зашевелилось следом вылез папа – людоед и закрыв подвал взял мешок в руку и подошел к столу и положил мешок на него.

– Сейчас я научу тебя как готовить запасы на зиму! – сказал он дочери, и она в ответ с интересом кивнула.

Папа – людоед взял мешок за горловину и потянул за веревку и потянул за нее затем хватил мешок за ушки дна и подняв руки вытряхнул из него маленькую связанную девочку с большими синими бантами на голове.

– Пап, она такая же как я! – указала дочь пальцем на испуганную девочку.

– Да, только она – еда, а ты нет!

От этих слов девочка затряслась из глаз брызнули слезы, но всё что она могла это только шевелить головой и хлопать большими испуганными глазками.

– И так начнем, – папа – людоед взял свой топорик для разделки, – запоминай для начала нужно всё подготовить для разделки, видишь банты? отрубаем их, – он махнул несколько раз топором и банты отскочили на пол, – затем развязываем аккуратно руки хватаем ближайшую к себе и отрубаем её.

С этими словами он поднял топор и со всей силы опустил его в область предплечья девочки и легко отрубил ей руку, фонтан крови ударил прямо на дочку людоеда, и та весело засмеявшись захлопала в ладоши, а девочка выпучив глаза закричала её крик проникал даже через кляп во рту. Папа – людоед не долго думая отрубил вторую руку и скинул их в стоящую у его ног кастрюлю. Кровь хлестала во все стороны девочка дергалась в предсмертных судорогах бестолково уставившись в потолок.

– А теперь, когда тушка перестала сопротивляться, – продолжил урок папа – людоед, – нужно отделить от тела ноги и голову, – двумя сильными ударами он отрубил ноги и так же скинул их в кастрюлю, – голову лучше всего отделять пилой! – поучительно повествовал он.

Перевернув тело лицом вниз он достал из-под стола ножовку по металлу и проверив пальцем острые ли зубчики принялся перепиливать шейные позвонки. От хруста костей у дочки заурчало в животе, и она печально погладила себя по животу и посмотрела на папу.

– Проголодалась? – улыбнулся он.

– Ага!

– Скоро кушать будем, вот только закончим, кстати голову не нужно выкидывать в ней много чего вкусного есть.

Голова тоже полетела в кастрюлю после этого папа убрал инструменты и пришел с ножом, ловким движением он вспорол тушку и отработанными движениями выпотрошил её.

– Вот и всё, а завтра я тебе покажу как делать вкусное мясо чтобы оно долго хранилось, – улыбнулся он, – а что у нас на ужин?

– Жареные ушки! – радостно вскрикнула дочка.

– Правильно! – засмеялся папа – людоед и дал дочке окровавленный синий бант.