– Не похоже, это феномен, я такого не видел ранее, потому что на других снимках такого нет, это как какая-либо активность, нужно более углублённое обследование.

– У меня нет времени.

– Пока есть, но позже может и не быть, мы ведь не знаем что это.

Закончив разговор, мы вышли из НИИ где сейчас работал отец Алёнки. И я вспомнил про музей куда должны были доставить монеты из усадьбы. Там нам сказали, что они до них не доехали, их выкупил некий тайный коллекционер. И вообще там всё странно, видимо кто-то влиятельный. Незная что делать дальше мы поехали домой.

Вечером мы решили отдохнуть, нам завтра нужно было ехать на очередные съёмки в какую-то деревню в Тульскую область, поэтому мы решили заказать вкусняшек и поваляться вдвоём за просмотром фильма. Проснувшись утром и собравшись в поездку, за нами опять приехали ребята и мы отправились в путь. Я попросил Саню поискать про усадьбу или старинный дом, что мне виделся во сне но он ничего не смог найти перешерстя буквально весь интернет. По приезду меня стали одолевать голоса в голове снова, но не обратив внимания, мы начали съёмки про эту деревню, где находилась очередная для нас психлечебница. Ничего необычного, отсняв материал, взяв все возможные интервью у врачей, Алёне это очень помогало в учёбе, живая практика. Выйдя на улицу, мои внутренние голоса не обращая никакого внимания на оклики друзей перекрыли меня и повели куда-то в сторону леса, все ломанулись за мной. Не останавливаясь и очень быстро с туманным взглядом я прошёл в чащу и на время потерялся из виду ребят, буквально через минут пятнадцать таких прогулок ребята вышли из лесу на край поля, где и нашли меня лежащего около старинного двухэтажного дома.

Придя в чувства я увидел над собой лицо Алёны и друзей. Она сказала, – Всё хватит, тебе нужен отдых я звоню отцу и ты ложишься в больницу, и это не обсуждается.

– Нет, – остановил её я, – Если он хочет сенсации и открытий звони и говори пусть с оборудованием приезжает сюда.

– Ты с ума сошёл?

– Это оно, то место из видений, я тут нужен.

4. Театр теней.

Это был не совсем театр, сейчас он выглядел печально, после старого пожара с покосившейся крышей, местами в дырах стояло это старое строение и внушало тоску. Лучи света пробивались в него будто искали души зрителей и актёров. В нём оставались местами старые сиденья и обгоревшая сцена. Местами стены обросли мхом, а в отверстиях в полу проросла трава. Позже мы подняли историю этого места в местной администрации и нам рассказали что в военное время двое братьев немцев Ганс и Тиль, согнали туда много пленных людей и устроили там адское представление, концом которого было закрытие дверей и сожжение всех заживо. Сами же братья пропали после этого случая, скорее всего укрылись от следствия после войны. Но позже это естественно пытались замять, и скрывали информацию. Вернувшись на место, все были в сборе приехал и Вячеслав Николаевич, с парой помощников и оборудованием. Неподалёку от театра, на опушке мы разбили лагерь с палатками и установив оборудование стали совещаться. Я всё рассказал друзьям и врачам, голоса привели меня сюда потому что их души застряли в театре, и чтоб их спасти я должен найти какой-то артефакт по типу тех монет что в усадьбе и тогда откроется выход и я смогу их спасти. После долгих уговоров, особенно Алёны было решено ввести мне препарат, останавливающий почти жизнедеятельность, чтобы я впал в кому и смог попасть на ту сторону и действовать.

Расположившись на кушетке, я лежал готовый ко всему, доктор Веселов склонился надо мной и спросил, – Ну как, готов?

– Да, – ответил я, а сам думал как к такому можно быть готовым.

Сказав это он запустим аппарат и по капельницам, введённым в мои вены пошёл препарат. По сути своей это было как эвтаназия, но с другим препаратом и в меньших дозах. Меня нужно было выключить, но не убить. Естественно было всё что нужно, чтобы в любой момент привести меня в чувство. Но риск был большой, неизвестно как поведёт и куда мой мозг.

В глазах темнело, тело становилось ватным, вдруг стало тепло и я погружался во мрак. Спустя мгновение, я открыл глаза, и очутился на опушке, но вокруг никого не было, я лежал на земле и был в старинной одежде, военной форме середины двадцатого века. Встав и осмотревшись я понял это была та самая поляна, где мы раскинули наш лагерь. Уже осознав что я переместился в Лимбо, улыбнулся с мыслью что всё получилось. Пройдя вперёд и выйдя из лесу, передо мной стоял величественный театр, красивый и не сгоревший. Я направился вперёд где меня и встретила охрана со словами, – А мы вас заждались, вы же советник из Германии?

– Да, я доктор, – и задумавшись добавил, – Доктор Вессель.

– Ну проходите, братья ждут вас.

И я вошёл, внутри была такая красота, на сцене готовили роскошные декорации, вокруг ходили люди и деловито всё обустраивали к большому мероприятию. Меня проводили в кабинет, где сидели двое братьев в немецкой форме, поприветствовав меня, они стали рассказывать.

– Вы доктор ведь знакомы с тем что мы практикуем оккультные практики, и вот здесь завтра мы проведём один обряд, представление своего рода, – начал Ганс.

– От вас требуется всё фиксировать как с научной точки зрения, предупреждаю будет много жертв, но все они во славу Рейха и для призвания сущностей из ада, здесь шестьдесят девять пленников все они должны завтра погибнуть при определённых обстоятельствах, тогда мы получим мощную силу и Германия победит в войне, – продолжил Тиль.

– Я всё понял, и хотел бы поговорить с пленниками до этого, и у вас ведь есть какие-то предметы с них важные для ритуала, – сказал я.

– Да это пуговицы с их одежд, с каждого по одной, увы мы не можем сказать где их храним, а у вас как я замечу тоже есть интересный предмет, – и он указал на мою грудь.

Только сейчас я заметил тот самый значок с соловьём что дала мне Настя, он и здесь был на мне.

– Да, это подарок дочери, надеюсь он не помешает, – ответил я.

– Нет что вы, – сказал Ганс и мы вышли из кабинета. Проведя небольшую экскурсию, меня оставили наедине с пленниками. Среди них я заметил старушку, где-то я её видел, но не мог припомнить. В ходе общения они уточнили, что с них были сняты пуговицы и что завтра их якобы отпустят после представления. Старушка со мной не разговаривала, но пристально смотрела на меня, как тот Серёжа в клинике.

Поужинав меня отвели в мою комнату на втором этаже и велели распологаться, принеся мои вещи. Я сел за стол и стал думать, как мне достать пуговицы, потому что это явно было хранилищем душ, и что это за старушка. Потом, принесли ужин, после него я улёгся спать. Вот так вот сон внутри сна, точнее комы. Это сейчас я понимал где я и как действовать примерно. А в пустоши я был новичком, в неведении, но там были друзья а тут я один.

Всё разрешилось само, почти. Меня разбудил один человек, точнее та самая старушка.

– Не помнишь меня Никит? – сидя у кровати она смотрела на меня.

– Нет, но где-то видел.

– А пустошь, библиотеку?

– Вы, – вспомнил я Маргариту Николаевну.

– Да, но и ты я смотрю не Вессель, ладно к делу, долго объяснять но завтра ты должен спасти нас.

– Как?

– Я расскажу, а ты лежи и слушай история долгая.

– Весь во внимании, – и я улёгся поудобней.

– Все эти миры реальны, были когда-то, настоящее не изменить как и события что произошли в нём, в пустоши увы пытали людей, но ты там нашёл монеты и спас души, правда пока неясно куда делись те монеты, здесь был пожары и пытки, ты можешь изменить это но здесь, тем самым спася души.

– А вы, кто? – спросил я.

– Я тоже дух, но как проводник, мы с тобой ещё встретимся, это не конец, сейчас ты должен сосредоточиться на людях здесь. Завтра утром братья пойдут готовиться к выступлению, ты останься в кабинете у них со своими якобы бумагами разбираться, сам же возьми у них в папке план подвала, и пуговицы из сейфа, они его не запирают, слишком во всём уверены.

– А план зачем?

– Через него мы все бежим, во время пожара. И не теряй оберег что на груди он тебя спасёт.

И она встала и тихонько вышла.

На утро, в мою дверь уже постучали, это был амбал, немецкий солдат охранник и он попросил меня проследовать в кабинет братьев. Зайдя я поприветствовал их по-немецки, и уселся за стол.

– Док, Вольф, мы идём готовиться к празднику, через два часа всё начнётся, вы можете остаться здесь, до начала, – произнёс Тиль.

– Отлично я как раз хотел привести свои записи в порядок.