Когда в последний день перед новогодними каникулами дети пришли в садик, моя жена, во время тихого часа, после того как уложила всех по кроваткам, вывела этого Сережу из спальни в группу. Она поздравила его с наступающим Новым Годом, и подарила ему свой подарок. И попросила у него прощения, за то, что тогда его ударила. Потом, дома, она рассказала мне: «Видел бы ты его глаза! Было такое чувство, что у человека просто весь мир перевернулся». Весь тихий час Сережа пролежал, не выпуская из рук этого танка, разглядывал со всех сторон, и играл с ним.
После нового года, после всех этих длинных праздников, когда дети снова пришли в садик, у моей жены на работе были две недели спокойной жизни – Серега был просто шелковый. Прямо не узнать человека. Но потом ей в группу перевели нового мальчика, такого же, как Сережа, мальчика, которому, возможно, не подарили такого же танка. Глядя на этого мальчика, и Серега взялся за старое. И пошло всё по-прежнему.
Это была подготовительная группа. Следующей осенью, первого сентября, Серега пошел в школу. Почему то я не удивился, когда узнал, что уже второго сентября он устроил локальный «всемирный потоп» в школьном туалете. Но он умудрился проучиться в первом классе почти целый месяц, прежде чем из той школы его выгнали. Это – последнее, что я о нем слышал.
Иногда я вспоминаю о нем. И о той игрушке, которую мы тогда для него купили. Маленький пластмассовый танк, зеленый, с резиновыми гусеницами и поворачивающейся башней. Я всё пытаюсь понять – что же тогда сделала моя жена? Она просто случайно купила себе две недели спокойной жизни, или она попыталась сказать человеку, что наш мир, он не обязательно должен быть таким, тем миром, с которым мы смирились. И что между людьми могут быть и другие отношения? Я не знаю.