Напиток оказался очень крепким и вкусным, сваренным на совесть. Согревшись, я закурил айкос и принялся записывать видео, которое планировал выложить в ютубе, как только удастся найти устойчивую сеть. Однако ни интернета, ни просто мобильной связи не было, поэтому пришлось сохранить запись и надеяться, что утром удастся осуществить задуманное.
Первый раз я почувствовал неладное у входа в бар, рассказывал уже об этом. Второй раз нечто подобное произошло при очередной вспышке молнии. Мне пришлось отвлечься от экрана телефона, потому что я ощутил что-то неясное. Возможно, это можно назвать предчувствием. Но только возможно.
Яркая вспышка осветила всё вокруг, и мне вдруг показалось, что на противоположной стороне улицы показался чей-то силуэт. Я не смотрел в окно, но если верить понятию о так называемом боковом зрении, то именно им и воспользовался. Я перевёл взгляд с экрана мобильника в темноту ночи: ничего, лишь свет фонаря и едва различимые силуэты заброшенных домов. Посмотрев в пустую кружку, я попросил бармена принести ещё кофе, на что он любезно ответил театральной фразой:
– Сию минуту.
Я снова закурил и посмотрел в окно, поражаясь самому себе. И чего мне приспичило ехать сюда в такую погоду? Зачем? Какая была необходимость? С другой стороны, ответ плавал на самой поверхности: атмосфера вокруг была что надо, прямо даже жуткая.
Иван вновь подошёл тихо и незаметно. Он поставил новую кружку на стол и, взяв пустую, уже собрался уходить, как вспыхнула очередная молния. И вот тогда я увидел то, что заставило моё сердце похолодеть. Прямо напротив бара, с противоположной стороны дороги в ярком свете показался чей-то силуэт. Я мог подумать, что это человек, но не подумал. Первая мысль, промелькнувшая у меня в голове, была связана с какой-то «чертовщиной». Слово это я где-то слышал, и в моём подсознании именно оно первым приходило в голову. Молния быстро погасла, однако я видел, и видел, будь я проклят, не человека.
Что-то похожее, что-то перемещающееся на двух ногах, но что-то иное.
От нахлынувших на меня ощущений я дёрнулся, и бармен тут же остановился.
– Что такое? – поинтересовался он вполне обыденным голосом.
Я ответил не сразу. Мне понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя.
– Ты видел? – спросил я, почувствовав, как во рту всё пересохло.
– Что видел?
– Там кто-то был! – Я указал в ту сторону, где, как полагал, несколько секунд назад находился привидевшийся мне силуэт.
Бармен посмотрел в окно и отмахнулся:
– Наверняка показалось. Кого сейчас понесёт сюда, в такую-то погоду.
Я ничего не ответил, продолжая пристально вглядываться в темноту. Наверное, я выглядел глупо, но тогда меня это не волновало. Мысли в голове крутились одна за одной, и казалось, что меня разыгрывают.
– Да, наверное, и правда привиделось.
Скорее всего, я так не думал, возможно, просто хотел так думать.
Бармен улыбнулся и направился к себе, как в тот же миг снаружи раздался крик. Он был таким громким, таким жутким, что я невольно подскочил с места. Страшный голос раздался где-то снаружи, и уж теперь даже Ваня среагировал.
– Что это? – спросил я.
– Не знаю.
– Что это такое?
– Пойдём посмотрим?
Мне совсем не хотелось туда идти, но я понимал, что буду выглядеть трусом, если предложу ему остаться.
– Пойдём, – ответил я, тяжело сглотнув. А у самого в голове неугомонно возникал тот образ, который увидел при вспышке молнии. «Чертовщина» – первое, что пришло тогда в голову.
Ваня оставил кружку на барной стойке и вышел на улицу. Я проследовал за ним. Ветер усилился, и теперь дождь не просто лил, а больно бил по лицу резкими порывами. Мне сразу захотелось вернуться в тепло и уют бара, но я этого не сделал.
Мы огляделись по сторонам: никого и ничего, что могло бы вызвать тревогу.
– Может быть, показалось? – спросил Иван.
– Нам обоим? – ответил я вопросом на вопрос.
– Ну да, как-то глупо. Тогда надо бы осмотреться. – При этих словах он многозначительно посмотрел на меня.
Я и не знал, что ответить. Не очень-то хотелось в такую мерзкую погоду бродить вокруг бара в поисках непонятно чего. Решив, что это глупая затея, я нашёл выход из положения.
– Э-э-й! – крикнул я. – Есть кто-нибудь?!
Как будто в ответ на мой крик где-то вдали сверкнула молния, а после, уже гораздо ближе, раздался гром. Как я и ожидал, ответа не последовало. Тогда я посмотрел на бармена.
– Ну что?
– Не знаю, – ответил он. – Пойдём внутрь?
– Пой…
Не успел я договорить, как где-то неподалёку послышался странный звук. Это был чей-то кашель, причём громкий и противный.
Мы с барменом прислушались, и когда приступ кашля раздался вновь, наши взгляды устремились в сторону дома напротив. Звук исходил оттуда.
– Принесу фонарь, – сказал Ваня и собрался зайти в бар, но я остановил его. Да, уже тогда я боялся, и боялся не на шутку. Весь мой блог о чём-то мистическом и загадочном напрочь вылетел из головы, когда пришлось столкнуться с чем-то реально страшным (что за «чертовщина», было первой моей мыслью).
– У меня телефон есть, я посвечу.
Ваня посмотрел на меня так, словно не ожидал услышать ничего подобного. На миг он замер, как мне показалось, в нерешительности, а потом согласно кивнул:
– Ага, телефон сойдёт. Ну что, пошли?
– Пошли.
Мы направились в ту сторону, откуда слышался кашель. Дорога была залита водой, дождь всё так же бил по лицу, подталкиваемый резкими порывами ветра. И тем не менее мы, идиоты, всё равно шли вперёд. За десять метров, что мы преодолели, я вымок насквозь, ноги хлюпали в кроссовках, но мой андроид каким-то чудом продолжал гореть.
– О господи! – раздался голос Ивана, когда он первым переступил разломанную калитку.
– Что там?
Бармен ничего не ответил и побежал вперёд. Я поспешил за ним следом. На крыльце дома, который оказался, как я и предполагал, заброшенным, лежал человек.
Помню, что тогда, как вспышки молнии, в моей голове проскочили следом друг за другом несколько мыслей: труп, Боже, мертвец, убийство, камера, фото, видео, надо снять, вот это видос получится.
Цинично, конечно, но так и было. Как и говорил, я жутко боялся, и всё же блогер внутри меня боролся со страхом, пытался найти шикарнейший контент, несмотря ни на что. Однако страх тогда победил. Это произошло в тот момент, когда неизвестный вновь начал кашлять.
– Ну же, посвети! – крикнул мне Иван, и я вышел из оцепенения.
Поднеся луч света ближе, я увидел жутко старого деда. Он лежал на полусгнивших досках крыльца, лысый и морщинистый. С головы почему-то текла кровь. С каждым новым приступом кашля старик выплёвывал воду, попадавшую в рот с дождём. У него отсутствовала борода, он был хорошо одет, я бы даже сказал слишком хорошо для старика, возраст которого явно перевалил за восемьдесят. На теле вполне по размеру сидела кожаная куртка, а на ногах модные рваные джинсы и кроссовки «Адидас».
Пока я разглядывал старого модника, Иван проявил более высокоморальные человеческие качества. Он подложил под голову деда руку и помог ему отхаркнуть воду. Тот, трясясь всем телом, метал свой взгляд из стороны в сторону, будто кого-то искал. Ваня, бережно гладя его по голове, начал приговаривать:
– Спокойно, спокойно, всё будет хорошо.
Я смотрел на всё это действо и не мог поверить. Слишком уж напоминало какую-то военную драму с умирающим солдатом на руках у друга.
– Его срочно нужно в больничку везти! – проорал я, стараясь перекричать завывавший ветер, раскаты грома и барабанящий по доскам дождь.
– Он не успеет, – ответил Иван, и внутренне мне пришлось возмутиться его спокойствию.
– Но…
Старик не дал договорить. Наконец его взгляд перестал метаться и остановился на мне. Луч фонаря моего телефона был направлен несколько в сторону, дабы не слепить его, но света хватало, чтобы я видел взгляд старого безумца. Выцветшие серые глаза выглядели очень напуганными, всё его существо сковал страх перед чем-то, чего я не понимал, но от чего сам уже был в ужасе. Мне хватило одного этого взгляда.
– Я как и ты… – прохрипел старик. – Мне ещё только двадцать лет.
Затем, я услышал то, чего до этого слышать мне не приходилось: предсмертные вздохи умирающего. Взгляд старика устремился вверх, рука судорожно искала, за кого бы ухватиться, а дыхание в предсмертной агонии стало сбивчивым, прерывистым.
Короткий вздох…
Ещё один…
И ещё с протяжным и тихим «а-а-а»…
Морщинистая рука в последний раз сжала ладонь Ивана, ища в нём ту поддержку, что чужой человек дать не мог. Старик испустил дух, голова его невольно повисла. Ваня, надо отдать ему должное, держался неплохо. Он аккуратно убрал руку из-под шеи деда и, склонив голову, что-то прошептал себе под нос.
– Он что, реально умер? – глупо спросил я.
– Более чем.
– Капец.
– Нет, не капец. Тут подходит другое слово.
Я был в растерянности, ведь впервые увидел смерть так близко. И пусть это смерть неизвестного мне человека, но легче от этого не становилось. Смерть есть смерть, и когда смотришь на неё вплотную, всегда испытываешь нечто страшное, представляешь себя на месте умирающего. И хуже всего, когда умирающий понимает свою участь, а все вокруг просто смотрят, не в силах ничем помочь.
Немного придя в себя от холода, вновь ставшего ощутимым, когда адреналин в крови перестал действовать, я вдруг осознал, что мы что-то делаем неправильно.
– Надо вызвать скорую, – заключил я.
– Попробуй, – сказал Иван, всё так же странно глядя на старика.
Я посмотрел на телефон и набрал 03. Ничего. Связи не было.
– У тебя нет телефона? – поинтересовался я у бармена, который начинал меня злить своим спокойствием.
– Он в баре и он всё равно здесь не ловит, тем более в такую погоду.
– А домашний?
– Домашнего нет.
– Тогда его нужно отвезти в больничку.
На этот раз бармен удостоил меня взглядом. Он посмотрел на меня с таким видом, будто я говорил какую-то чушь.
– Ближайшая в райцентре.
– И что? – не понимал я.
– Ты повезёшь его на своей машине?
– Ну… Ну да. Или, может, на твоей?
– Моя в ремонте, подвеска полетела.
– Ах, хрен бы с ним! Но ты поедешь со мной. Я не готов ехать один с мертвецом на заднем сиденье.
– Да, хорошо, – взбодрился вдруг Иван. – Прогревай машину, а я пока закрою бар. Потом подъедешь и положим его.
Мы отошли от тела и направились в том направлении, откуда пришли. Дождь и ветер уже не имели такого значения, как раньше. Теперь перед нами была поставлена цель, и мы делали каждый своё дело, чтобы этой цели достичь. По правде говоря, я не собирался ехать пятнадцать километров с трупом в машине. Я планировал проехаться до центра посёлка, найти связь и позвонить в скорую. Но даже два километра пути было сложно представить себе наедине с человеком, умершим у меня на глазах.
Я сел в машину и провернул ключ зажигания. Двигатель не завёлся. «Это всё от нервов», – подумал я. Ещё дважды я повторил те же действия, но ничего не изменилось. Беда не приходит одна. Вспомнилась тупая поговорка, тупейшая, но актуальная как никогда. Переборов себя, я вылез из машины и поднял капот. Внешне всё выглядело нормальным, хотя я ничего не понимал в двигателях. Я проверил крепление клемм аккумулятора и не нашёл ничего подозрительного. «Что за чертовщина», – вновь пронеслось в голове.
Закрыв капот, снова сев в машину, я ощутил учащённое биение сердца и вновь предпринял попытку завести двигатель. Бесполезно. Взглянув через мокрое лобовое стекло, я разглядел на крыльце бара Ивана. Видимо, заподозрив неладное, он не спешил. Я вышел из машины и подошёл к нему.
– Что-то не так? – поинтересовался он всё с тем же спокойствием, которое меня теперь не просто бесило, а выводило из себя.
– Как ты думаешь?! – огрызнулся я.
Увидев моё состояние, бармен поменялся в лице и дружелюбным голосом проговорил:
– Извини, и правда, глупо. Не знаю, наверное, на меня так подействовало произошедшее. Я проверил телефон: не ловит. А что с машиной? Только не говори, что она не заводится.
– Она не заводится.
– Вот говно! – выругался он, и я понял, что на самом деле Ваня был шокирован происходящим не меньше моего. Просто так на нём сказывался стресс.
Время шло, и нужно было что-то предпринимать, но я понятия не имел, что именно. Машина не заводилась, дождь продолжал лить как из ведра, а неподалёку лежало тело несчастного старика. Картина довольно странная, а вспоминая её теперь, представляется мне вообще сюрреалистичной.
Выход из ситуации нашёл Ваня.
– Слушай, отвезти мы его не сможем, если твоя машина не заведётся. Можно попробовать дойти до центра и поговорить с кем-нибудь, может, кто и согласится. Но люди тут не особо приветливые и, учитывая некоторые обстоятельства, даже дверь вряд ли откроют.
Я понимал, к чему он ведёт, но видел его план не до конца.
– И что ты предлагаешь? – поинтересовался я.
– Я предлагаю тебе переночевать здесь, а поутру мы найдём способ, как вывезти тело.
– Блин, что-то не хочется ночевать мне в машине.
– И не надо, – улыбнулся Ваня, показывая на второй этаж. – Я здесь же и живу, на втором этаже. Там у меня три небольшие комнаты, и в двух из них чистое постельное бельё. Родители умерли, а своей семьёй я пока не обзавёлся. Можешь переночевать там. Душ и туалет тоже имеются, так что располагайся.