Король Леопольд Прекрасный второй раз за это утро попробовал приоткрыть левый глаз, но сумрак затемнённой спальни снова показался ему слишком ярким. Монарх застонал и опять зажмурился. «Проклятое эйборское вино – подумал он, – разве я мог знать, что оно при таком удивительном вкусе действует как худший яд? А может меня хотели отравить?»

– Э-э-эй! – закряхтел он, – э-э-э-эй! Кто-нибудь!

В эту же секунду перед кроватью появился слуга:

– Я тут, ваша светлость!

– Конечно ты тут, – прошептал король, – где мой лекарь?

– Я тоже уже тут, – отозвался выросший из-под земли придворный лекарь.

– А какого дьявола мне ещё так плохо, свинья, если ты уже здесь?

– Вы просили вас не беспокоить, ваша светлость…

– А-а-а, ты бестолочь… – вяло пропыхтел король, он всё ещё лежал с закрытыми глазами, потому что свет причинял ему боль, – послушай лекарь… мне кажется, что меня отравили…

– Ваша светлость, – учтиво поклонившись, ответил тот, – вчера вы выпили чуть ли не бочонок игристого эйборского вина. Ваше состояние после такого вполне закономерно и…

– Не считаешь ли ты, – оборвал его Леопольд, – что я дурак, и не знаю, что и сколько я пил?

– Конечно нет, ваша светлость!

– У меня ощущение, словно меня отравили… Дорес мог подмешать отраву в это чёртово вино… – король застонал, – о-о-о-о… поросячий дьявол! Давайте, может, повесим Дореса?

– В любой момент, когда пожелаете! – перед кроватью появился начальник охраны, Марс.

– Где он сейчас?

– Граф сегодня вернулся из Орлена, ваша светлость, и привёз ваших невольниц…

– Невольниц? – промычал король, – что ж ты молчал, идиот? Где они?

– В камерах с пятой по двенадцатую, ваша све…

– Ле-е-екарь, болван ты этакий… давай уже свои снадобья… и ванну!

Через несколько минут четыре здоровенных парня, отдуваясь, оторвали от кровати носилки с дряблым телом Леопольда Прекрасного, и переместили его в тёплую ванну с ромашкой, розовыми лепестками и растопырником. Самого короля напоили чудодейственными отварами, от которых его, впрочем, чуть не вырвало. И через час с небольшим по-прежнему страдальчески стонущий монарх смог приоткрыть левое веко. За левым вскоре был открыт и правый глаз, и после этого знаменательного события Леопольд всё же решил помиловать Дореса, великодушно даровав ему жизнь. На самом деле, граф оказался первым, кто вернулся из Орлена с наложницами. Трое до него где-то пропали или погибли. А граф смог ещё и женщин привезти. Пожалуй, он ещё может быть полезен.

– Казнить графа пока не будем, – простонал король. Марс нахмурился, – подготовьте мне женщин. И палач пусть тоже будет наготове.

– Слушаюсь, ваша светлость! – начальник охраны морщась удалился.

– А вы что стоите, недоноски? Откройте уже шторы! Дайте мне взглянуть на моё королевство!

Все бросились суетясь поднимать тяжёлые плотные шторы. В душную пыльную спальню короля через огромные окна хлынул серый осенний день. Вид из спальни открывался просто невероятный. Древний король возвёл этот замок здесь не случайно. Прямо под окнами за дворцовой площадью стоял каменный город. Он смотрел на дворцовый фасад своими серыми и коричневыми крышами, дымил в осеннее небо своими печурками, зажимал горожан в тесные лабиринты мощёных улочек. Чуть далее за ним спускался в долину деревянный нижний город. Он был более просторный, торговый, ремесленный. Там редко встречались гуляющие пешком граф или князь. Зато там полно трактиров и лавок, улыбающихся молочников и дородных хлебопёков. За деревянным городом стояла городская стена. А за стеной долина, с разбросанными по ней перелесками и деревеньками. Белая портовая дорога врезалась в лесной массив на западе, а на востоке извивалась блестящей лентой Серая Река. А прямо по центру стояла огромная заросшая лесом драконья сопка, нацеленная в серое небо чёрной каменной вершиной.

Леопольд, привычно постанывая, с минуту изучал знакомый пейзаж за окном, пытаясь понять, что же ему не нравиться. Что-то чёрное на самой границе сознания мучило его больной отравленный мозг и что это было, он понял не сразу. Услужливые верноподданные, заглядывая в царственный рот ждали, что он сейчас скажет, и он сказал. Но не то, чего все они ожидали:

– Свиний дьявол! Что с моей сопкой? – простонал король. Придворные медленно повернулись к окну. Один из здоровых парней выронил носилки. Старший церемониймейстер, тяжело дыша, схватился за сердце. Лекарь побледнел, как простыня на царственной кровати и медленно открыл рот. Жуткие мысли и страшные картины буквально заполонили умы этих людей, но они не в состоянии были произнести ни слова…

То же самое увидел брат Румос, который тщетно искал Акселя в городе. И Руэл, скобливший боевым ножом белый череп Коротыша. И Рэнк с Сучком, обсуждающие, как поделить будущий куш. Все они замерли, открыв рты. В их памяти чёрным вихрем старого потустороннего ужаса пронеслись картины, описанные в сказках и страшных легендах прошлого. Каждый из них мог поклясться, что на секунду ощутил зловонный запах гари и чувство тошноты, поднимающееся откуда-то снизу.

Из вершины Драконьей сопки в серое осеннее небо поднимался чёрный столб дыма.

И каждый из них услышал за спиной примерно одни и те же слова, потому что всегда и везде есть хоть один человек, который в подобный момент, когда все вдруг теряют дар речи, злобно произносит:

– Вот вам и сказки! Вот вам и бабкины басни! Дракон-то… проснулся!

Часть II. Дракон

Глава 23

Аксель лежал на твёрдой кровати, покрытой старым одеялом, отвернувшись лицом к деревянной стене. Обняв сам себя, он засунул руки подмышки так, будто ему было холодно. Именно в таком положении его застал старик лекарь, зайдя в комнату. Именно таким он видел его теперь каждый день.

– Аксель, позавтракай, я пригото…

– Нет.

Лекарь понимал, что сейчас он не может ничего сделать. Это был тот вид болезни, с которым человек должен справиться сам – глубокая душевная боль. Когда почти месяц назад Аксель постучал ночью в лавку старика, учитель его с трудом узнал…

Ноги его были в смеси грязи и чёрной запекшейся крови, несмотря на листья и куски древесной коры, которыми он их обматывал. Весь ссутуленный, дрожащий, голодный и самое ужасное… взглянув той ночью ему в глаза, старик не увидел там Акселя. Только боль. Такую боль, от которой всё холодеет внутри, когда встречаешь её во взгляде другого человека. Такую, которая парализует, которая способна лишить жизни…

Старик обмыл ноги парня тёплой водой от грязи и крови, перевязал, приложив целебные травы. Он дал ему сухую и тёплую одежду, напоил горячей настойкой, но пустой взгляд Акселя не изменился. Прожевав мясо с хлебом так, будто это кусок холщовой материи, парень сказал тогда лишь одну фразу: «я попытался три раза…» и потом лёг спать.

С тех пор и до этого дня Аксель почти не говорил. Старик его особо ни о чем не расспрашивал, так как видел, что расспросы причиняют ему боль. Парень мало ел, неохотно и безучастно выполнял редкие поручения старика, которые тот давал ему, чтобы мальчишка совсем не скис. Единственное, что Аксель делал регулярно, это лежал на своей лежанке, повернувшись лицом к стене и засунув руки подмышки. Так было и в этот момент.

– Аксель, я иду на рынок. Ты не хочешь сходить со мной?

– Нет.

Старик помедлил немного и вышел. Он закрыл лавку и двинулся в сторону рынка. С недавних пор он бывал там каждый день. Точнее с того дня, когда над Драконьей сопкой появился пугающий чёрный дым. Старик, сказать по правде, и в древних драконов верил с трудом и массой оговорок, а в то, что настоящий дракон живёт в жерле Драконьей сопки, не верил вовсе. Однако люди в деревне верили. Верили слепо и фанатично. Потому всю деревню объял страх. Теперь люди говорили лишь об одном – о драконе. Женщины не пускали детей на улицу, старики в пивных и на базаре громко рассказывали древние легенды и пророчили скорую гибель всей деревне. Мужики храбрились за кружкой пива, но опасливо перебегали от дома к дому, то и дело поглядывая в сторону сопки, когда были трезвы. Лавочники призывали купить еды «про запас» – вдруг что? А несколько семей даже оставили свои дома и ушли в лес подальше от сопки, где вырыли землянки, чтобы вовсе не высовывать оттуда носов.

Атмосфера необъяснимого, тяжёлого, первобытного ужаса, как запах гари расплывалась по всей округе, заражая людей. И хотя лекарь не был суеверен, он всё же ощущал в животе заразный, липкий, чёрный страх. А ещё он ощущал, что скоро… очень скоро что-то случиться. И он должен быть к этому готов.

Как и всегда, он зашёл сначала к пекарю, затем к мяснику, потом к торговцу овощами и все они при виде старика широко открывали глаза и начинали рассказывать. Обычно они говорили, что какой-нибудь Парт, с того края деревни, возвращаясь домой из трактира вчера ночью, своими глазами видел, как дракон вылез из самой верхушки горы и взлетев, сделал два круга над сопкой. Или пересказывали слова полуслепой старухи, видевшей адское пламя, поднимающееся из сопки на высоту облаков. Или вообще пересказывали то ли давно забытую, то ли недавно выдуманную, но какую-нибудь непременно очень нелепую легенду. Но в этот раз было не так. И старик сразу почувствовал, что дело на этот раз серьёзное. Он даже подумал: «Может это оно?»

Все они говорили об одном: о спасении.

Оказывается, ранним утром, в деревню с благой вестью прибыл некий человек, который рассказал, что несет людям «правду о спасении». От этих слов у лекаря внутри похолодело. «Свиньи черти! – немного испугавшись, подумал он, – только этого сейчас и не хватало!» Однако всё оказалось не так, как он думал. Человек этот называл себя Ельзеораном и утверждал, что он наследник древнего рыцарства. По его словам, он тот самый рыцарь, о котором уже ходят легенды по Драконьему острову. Но самое главное не это. Самое главное, что он знает, как спастись от дракона! Всё это подробно описано в древней легенде, которую рыцарь и расскажет сегодня на рыночной площади.

Все торговцы сказали это слово в слово, будто заучив, а когда лекарь спросил, откуда всё это известно, они с готовностью отвечали, что это им поведал некий странник невысокого роста со скрипучим голосом, который уже видел великого рыцаря и слышал его слова в другой деревне и совершенно случайно узнал, что тот сейчас направляется сюда.

Да уж! – подумал старик, – ну и странник! Пришёл к началу рыночного дня и обошёл по очереди все лавки, чтобы рассказать о великом рыцаре. Кто бы он ни был, он не глуп, но… какова цель всего этого представления?

– А много ли у рыцаря последователей? Или… э… учеников? – спросил старик торговца овощами.

– Да! – ответил тот, – ученики присоединяются к нему в каждой деревне, а он прошёл уже множество деревень Драконьего Острова.

Старик пошёл дальше. Он знал, что шарлатаны, рыночные проповедники и аферисты, как грязная пена – всегда поднимаются на волне страха и незнания. Но так же он понимал, что у них всегда есть цель. Сейчас ему хотелось понять, какую цель преследует «наследник древнего рыцарства». Он ещё побродил немного по рынку и вскоре на площадь стали подтягиваться жители деревни. Люди приходили и приходили. В один момент старику показалось, что людей так много, что все они не могли бы уместиться на площади. И вдруг появился рыцарь. Он шёл по центральной рыночной улице такой поступью, словно он Тот, Кто вообразил все, вышедший прямиком из древних легенд и преданий. За ним шла кучка учеников, последователей и почитателей – их было человек десять. Толпа перед ним утихала и расступилась. Процессия рыцаря прошла в самый центр площади. Свита быстро достала откуда-то несколько бочек, доски и вот он уже возвышается над человеческой массой. Старик стал поспешно пробираться поближе – ему хотелось как можно лучше разглядеть выступающего.

Рыцарь был средних лет с красивым и суровым лицом. На его плечи был накинут серый потрепанный плащ или даже одеяло, как показалось лекарю. Он с минуту грозно осматривал притихшую толпу.

– Доброго вам дня, мирные жители! – начал он громким, поставленным голосом. Толпа настороженно прогудела что-то в ответ. Рыцаря это нисколько не смутило, – меня зовут Ельзеоран, возможно вы уже слышали обо мне!

Толпа одобрительно закивала.

– Я единственный выживший наследник древнего рыцарства! – продолжил рыцарь серьёзно и даже сурово, – мой великий предок чудом выжил в походе на Драконью сопку более ста пятидесяти лет назад и потому смог передать мне дух, мудрость и мужество древнего рыцарского ордена Драконьего Острова! – толпа зашуршала и загудела чуть громче, – конечно! У вас, честные жители этой деревни, нет причин верить мне на слово… – рыцарь немного помедлил, вглядываясь в глаза собравшихся людей, – и я этого не прошу! Не верьте моим словам! Верьте только доказательствам, честные жители! – с этими словами он распахнул серое одеяло, в которое был завёрнут, и опустил руки к поясу, – например вот этому! – и рыцарь картинно извлёк из невзрачных кожаных ножен на ремне сверкнувший на солнце меч и задрал его над головой.

Толпа вся целиком ахнула и присела от неожиданности.

– Рыцарский меч моего древнего предка! – театрально продекламировал выступающий. Старый лекарь тоже открыл рот. Но он был удивлён не эффектным жестом опытного оратора. «Наследник рыцарства» неумело потрясал в воздухе сверкающим мечом с рукоятью из бронзы и кости украшенной чёрными и зелёными камнями… Старик узнал меч Акселя. Он широко улыбнулся: кажется то, чего он ждал, наконец случилось. Несколько линий сошлось в одной точке, и теперь он, лекарь должен совершить одно точное, выверенное действие, чтобы отправить колесницу судьбы дальше в верном направлении.

– Сейчас вы, как и все жители Драконьего Острова думаете только об одном! – продолжал «наследник», – вы думаете о безопасности. Вы думаете о том, что не можете спокойно уснуть. Вы думаете о драконе. А знаете ли вы, что наш рыцарский орден борется с драконами с незапамятных времён? – он снова сурово посмотрел по сторонам, вглядываясь в заинтересованные глаза собравшихся жителей, – мои предки победили немало драконов! И я знаю, как нам справиться с этим!

– Так иди к дракону и убей его! – раздался крик из толпы, – Да! Да! – поддержали его другие, – зачем ты пришёл к нам? Иди, убей дракона! Он верно говорит! Да! – толпа снова заволновалась.

– Вы правы, честные селяне! – серьёзно кивнул «наследник», – так бы я и сделал! Если бы имел право… я бы и жизнь свою отдал за ваше спокойствие и благополучие потому, что это мой долг – этим жили мои предки… так живу и я! Но… древняя легенда, передающаяся в нашем ордене сотни лет, говорит, что я не в силах победить этого дракона до тех пор, пока вы мне не поможете! Потому я пришёл к вам – мне нужна ваша помощь, чтобы победить дракона! – рыцарь замолчал и снова начал всматриваться в напряжённые лица селян. За прошедший месяц он уже провёл множество таких представлений в сёлах и деревнях Драконьего Острова, потому это выражение пугливого недоверия, которое он видел сейчас, было хорошо ему знакомо. Он знал, что уже через минуту оно смениться восторгом и благодарностью, или неким праведным неистовством… или даже открытой агрессией.

– Вы же знаете из древних легенд, – продолжил он вкрадчиво, – что дракон – это проклятие? – смутное чёрное чувство медленно зашевелилось где-то на границе подсознания, – вы же помните, за что приходит дракон? – становясь всё более чёрным и липким оно поднимается откуда-то из живота выше, заполняя сознание, – все мы слушали эти сказки в детстве и все мы помним! – оно начинает обволакивать своей липкой чернотой все мысли голове и сковывать разум, дышать становиться тяжелее. Рыцарь замолчал. Он видел в глазах людей, что страх пришёл. Пришёл откуда-то изнутри. Из детства. Из-под кровати. Из темноты. Сейчас пора.

– Где-то на нашем острове живёт юноша. У его матери были чёрные как драконье стекло волосы и голубые глаза – среди нас её можно было легко узнать. Юноше сейчас от семнадцати до двадцати лет, – рыцарь помедлил, – это он – проклятье. Чтобы избавиться от дракона, нам нужен он… – толпа вздохнула. Звенящий страх вышел наружу. Рыцарь знал, что сейчас будет. Нет ничего ужаснее людей охваченных страхом, которым указали цель. Старый лекарь тоже это знал, поэтому он был уже далеко. Ему нужно было торопиться. Был только один шанс провернуть всё быстро.

Он вошёл в лавку и побросал в рюкзак какую-то еду, мешочки с ценными снадобьями, денежные сбережения. Достал пару одеял, чтобы прихватить их с собой и посох. Положил всё это у двери и, выдохнув, зашёл к Акселю. Тот всё так же лежал лицом к стене. Старик постарался максимально успокоить мысли, дыхание, тело – сейчас его словам и действиям нужна была ювелирная точность. Он непринуждённо сел.

– Послушай, Аксель, – начал он, – тут кое-что случилось… и в связи с этим я хочу задать тебе один вопрос.

Аксель никак не отреагировал, но учитель знал, что он слушает, поэтому продолжил:

– Скажи мне, в твоих странствиях к замку, не приходилось ли тебе встречать темноволосого человека средних лет, уличного циркача или может быть артиста, красноречивого и обаятельного?

Аксель медленно приподнялся на локте и повернулся к старику. На его бледном лице, в его воспаленных глазах старик сразу увидел то, что так хотел там увидеть – неясное пока удивление, которое с минуты на минуту выдернет парня из оцепенения боли и превратится сначала в решимость, а затем в азарт, гнев и агрессию… Старый лекарь знал, что однажды Акселю придётся познать в себе эти разрушительные чувства. «Чем раньше, тем лучше» – подумал он. И сказал то, что сначала не планировал:

– Почему я спрашиваю? Дело в том, что сейчас этот человек выступает перед людьми на рыночной площади с твоим мечом. И я подумал, Аксель, что раз ты подарил этому человеку свой меч, значит он твой хороший друг… – старик помедлил очень внимательно глядя на Акселя, – а если он твой друг, то ты, возможно… очень захочешь встретиться с ним.

Аксель рывком сел на кровати. В его глазах отражалась поднимавшаяся внутри огненная буря.

– Он мне не друг.

– Из этих слов, – помедлив ответил старик, – я могу сделать вывод, что этот человек попросту украл твой меч. Это так?

– Да, – во взгляде парня горел огонь, не уступающий своим жаром тому, что вырывается из пасти дракона.

– Тогда ты вправе пойти и забрать его. Для этого ты должен запомнить несколько важных вещей. Первое. Он убедил жителей, что твоя мать была проклята, и ты тоже проклят. Он сказал всем, что дракону нужен ты. Люди боятся дракона и потому захотят тебя убить. Они уже идут сюда, и тебе следует выходить через заднюю дверь. Ещё… накинь на голову одеяло и не поднимай лицо, чтобы тебя не узнали.

Второе. У него есть последователи и охранники – будь внимателен и осторожен. Будь начеку. Всегда. Когда придёшь к нему скажи, что ты знаешь, где найти мальчишку. Он наверняка обещал награду за тебя.

И последнее. Помни: «эркхен облух рандл» – не в числе мощь, а в доблести. Встретимся у дальнего белого дерева через два часа.

– Да, – коротко ответил Аксель. Он накинул на голову одеяло, натянул прохудившиеся сапоги и вышел через заднюю дверь.

Низко опустив голову, покрытую старым одеялом, Аксель достаточно быстро добрался до рыночной площади. Представление рыцаря уже закончилось, потому часть жителей уже разошлась по своим домам, а часть уже громила лавку лекаря на том конце деревни, но всё же на площади было достаточно людно. Аксель поискал глазами Рэнка и не увидел его. Он подошёл к группе оживленно беседующих лавочников и спросил где человек с мечом. Они его не узнали:

– Ты опоздал, бродяга, – ответил один из них, – он уже рассказал обо всём и сейчас обедает в том трактире.

Аксель поклонился и направился к трактиру, однако у самой двери дорогу ему преградил здоровенный увалень:

– Чо те, селянин?

– Я знаю, где найти пацана, – ответил Аксель.

– Да тут все знают, – зевнул увалень, – он же на окраине деревни говорят живёт.

– Он убежал и спрятался. А я видел, куда он спрятался.

– О-о-о… и куда? – он заговорщически наклонился к Акселю.

– В лесу.

– Где в лесу, парень?

– Я тебе не скажу.

– М-м-м-м… – понимающе кивнул увалень, – хочешь сам заработать монеты… покажи чо у тебя под этим одеялом, бродяга! Вдруг у тя там оружие?

– Я без оружия, – ответил Аксель, распахнув одеяло и не поднимая головы.

– Хорошо. Заходи! – он пропустил парня внутрь и закрыл за ним дверь. Оказавшись в помещении, Аксель скинул одеяло с головы и осмотрелся.

Прямо в центре трактира на столе сидел Рэнк. В одной руке он держал деревянную кружку, а в другой кусок мяса. Справа от Акселя в углу у окна сидели два мужика, которые, судя по всему, были охранниками и один из них только что, видимо, пошутил: эти двое и Рэнк весело хохотали. Ещё один охранник молча сидел в дальнем углу слева и сосредоточенно жевал. Аксель сделал шаг вперёд и Рэнк его заметил:

– О, селянин! Проходи! Должно быть, ты знаешь, как найти этого парня? Или может… – он хитро прищурился, – может ты и есть тот парень, которого мы ищем? – Рэнк снова расхохотался своей же шутке.

– Да, – сухо ответил Аксель, делая ещё один шаг к нему, – я и есть тот парень, которого ты ищешь, Рэнк!

Продолжая смеяться, как будто по инерции, Рэнк рассеянно окинул Акселя взглядом. Никто здесь не мог знать его имени. Даже охранники и последователи не знали его как Рэнка, и потому, когда по имени его назвал незнакомый парень из отдаленной затерянной деревушки на другом берегу Серой Реки, он пришёл в некоторое замешательство.

– Что ты сказал? – ответил он, странно мотнув головой, будто отгоняя мух.

– Я сказал, что ты, Рэнк, – проговорил Аксель, медленно уверенно приближаясь к нему, – лжец и вор. Ты забрал у меня кое-что нечестным путём. И теперь ты должен мне это вернуть. Потому что оно принадлежит мне.

Рэнк перестал смеяться и пристально всмотрелся в лицо Акселя, оно казалось ему смутно знакомым и вдруг… на короткую секунду его ухмыляющаяся физиономия вытянулась и он побледнел. Он узнал этого парня. Он понял, что мерзавец Сучок украл меч именно у него, а затем всучил Рэнку. Он понял, как всё это выглядит и почувствовал в груди горячий укол вины, но всё это лишь на секунду. Рэнк быстро взял себя в руки и снова улыбнулся.

– Парень, ты прав! Когда-то этот меч и правда принадлежал тебе. А до этого принадлежал ещё кому-то. А до него ещё какому-то человеку… а один старик сказал мне что его истинным владельцем был сам великий Арнар! – Рэнк многозначительно кивнул, – поверь, парень, каким бы путём этот меч не пришёл от тебя ко мне – мне он сейчас нужнее чем тебе! Что ты с ним будешь делать? – он обвёл руками вокруг себя, – зачем он тебе тут? Капусту в засолку рубить? Лес валить? Самым славным оружием древности! Я извлекаю из него настоящую пользу! Он приносит мне деньги и… много денег! Кстати… – Рэнк как будто вспомнил что-то, – слушай, пацан! Давай я выкуплю его у тебя! Тебе нужны деньги…

– Нет!

– Не будь дураком! Ты упустил этот меч, потому что ты олух! И я знаю, что с ним делать, а для тебя это блестящая погремушка! – Рэнк вдруг расхохотался, схватил со стола меч и, подняв его над головой, начал кричать, – Агу-агу-у-у! Блестящий ме-е-еч! – охранники в углу громко заржали. Охранник занятый едой недоуменно пялился на Рэнка, не прожевав кусок. Аксель уставился на изображение дракона на перекрестье меча. Затем его взгляд скользнул выше по гладкому лезвию, и парень вслух прочёл руны:

– Эркхен облух рандл – не в числе мощь, а в доблести…

Рэнк зажмурив слезящиеся от веселья глаза заливисто хохотал. Аксель как-то неожиданно ощутил спокойствие и ясность. Он как будто увидел себя и всех этих людей со стороны. Ему даже показалось, что со стороны он увидел всю свою жизнь и всю жизнь Рэнка и даже жизнь этих смеющихся парней. Он заглянул в хохочущие глаза уличного артиста и неожиданно для распознал в них чёрную всепоглощающую безысходность и боль. Аксель физически это ощутил. На долю секунды он как будто стал Рэнком и сразу понял, почему он смеётся. Он понял, почему над самим Акселем смеялись сверстники в деревне. Он понял, что заставляло их издеваться над ним и такими, как он. Это был страх. Страх оказаться отвергнутым этим миром, страх быть брошенным и непонятым. Именно этот страх заставлял таких, как Рэнк вечно приспосабливаться, бежать от чего-то одного и гнаться за чем-то другим. Именно этот страх смеялся и плакал сейчас в его глазах. Аксель понял, что говорить с Рэнком бессмысленно. Он сделал два быстрых шага ему навстречу и, напрягая руку до белизны в костяшках, размашисто и хлёстко зарядил ему кулаком прямо между этих самых глаз. Рэкн смешно замахал руками и побежал назад маленькими шажками, как бы догоняя свою улетающую от удара голову. Меч из его руки выпал и со звоном ударился об пол. Сам Рэнк повалил стол и шумно грохнулся на пол, со стоном закрыв лицо руками. Аксель видел, как медленно всё это происходит. Охранник слева, который старательно жевал кусок мяса, медленно расширил глаза. Охранники справа, ещё не успев понять что произошло, прекращали смеяться, глядя на лежащего на полу предводителя. Аксель поднял с пола меч и, держа в поле зрения всех четверых, начал пятиться к выходу.

– Рэнк, послушай, – сказал он спокойно, – сейчас я уйду, и никто не пойдёт за мной. Ради вашего блага. Иначе вас, возможно, ждёт то же, что тех разбойников на портовой дороге. Не потому что я держу на тебя какое-то зло. Просто мне нужно идти, а тебе не нужно идти за мной, – проговаривая это, Аксель медленно шёл назад к двери, вытянув меч перед собой и переводя его острие попеременно то на Рэнка, то на охранников, все они смотрели на Акселя, не говоря ни слова, и глаза их постепенно расширялись. – Этот меч мой, – продолжал он, – и никакая ложь не станет правдой, даже если она приносит кому-то деньги. Даже если это очень много денег и если все эти деньги пустить на то, чтобы сделать её правдой, она всё равно останется ложью. Она не станет правдой, даже если ты назовёшь её правдой тысячу раз!

Аксель почти подошёл к двери. Справа от себя он увидел на полу своё одеяло и, перехватив меч в левую руку присел, чтобы его поднять всё так же держа клинок перед собой. Глаза Рэнка полулежащего на полу раскрылись так, что чуть не вылезли из орбит.

– Прощай, Рэнк, – проговорил Аксель и хотел уже развернуться к двери, как вдруг понял, почему так удивлённо смотрят самозваный рыцарь и его охранники. Они смотрели вовсе не на Акселя, а куда-то чуть выше его головы. Он понял, что за его спиной стоит нечто, очевидно пугающее и только осознав это, он услышал громкий металлический звон, а затем ощутил сильный удар. В глазах его начало темнеть, а пустой трактир поплыл перед ним. Последнее что он увидел, это красное лицо Рэнка, машущего кулаком и кричащего:

– Так его, свиньи черти! Да!