Снежный июль
Просыпаюсь, смотрю в окно – а там всё в снегу. Да я серьёзно! Июль месяц, а весь двор снегом засыпало. Стою, понять ничего не могу. Тут мама меня завтракать зовёт.
Я у мамы спрашиваю, видела ли она что, снова зима наступила. А она в ответ: «Нет, июль и вчера был, и сегодня. Сырники или бутерброд будешь на завтрак?» И главное, спокойная такая, будто не происходит ничего. Маму мою вообще, знаешь же, ничем не удивишь. Она считает, что мир большой, удивительный и всё в нём возможно.
Спрашиваю: «Мам, а ты видела, что там снег?»
Она отвечает:«Да. Но это только в нашем дворе. Больше нет нигде поблизости. Может у нас аномалия какая-то. Ты не сказала, что на завтрак выбираешь»
Я выбрала сырники и отпросилась вниз сходить, посмотреть как там. Мама кивнула, и я как побегу! Прямо в пижаме, только шлёпки надела. Потом поняла, что зря: они по снегу скользят и ноги в них мёрзнут.
Оказалось, на улице настоящий снег. Белый, холодный, пушистый. Слушай, и так странно это. Вчера ещё мы на велосипедах катались и в мяч играли, а сегодня зима с неба рухнула. Тут Соня вышла, и мы с ней давай бегать, снегом друг в друга бросаться. Соседи разные наши тоже повыходили. Кто смотрит просто, кто на телефон фотографирует. А мне домой уже надо было идти ― я ж на недолго вышла, да и ноги замёрзли.
В тот день у нас во дворе уже в обед началось столпотворение. Из соседних домов народ пришёл. Потом журналисты с камерами приехали: снимали, фотографировали, у жильцов спрашивали, как нам тут со снегом живётся. Я для газеты и для новостей отвечала ― звездой себя чувствовала. Думаю, у меня хорошо получилось, хоть я никогда раньше не давала интервью. Но я, вообще, способная, мне так все говорят.
В общем, к вечеру снег не растаял. Представляешь? Но его стало меньше. Всё из-за того, что народу было много и утоптали его порядочно. А на следующий день, как думаешь, что было? Снег был! В смысле он не исчез никуда. Я серьёзно! Лежал ровным слоем по всему двору: на машинах, клумбах, дорожках ― везде и ни одного следа не было. Будто заново выпал. Тут вновь поднялся шум. Народ снова стал приходить. Баба Катя, старшая по дому, велела дворникам огородить клумбы, чтобы их люди не затоптали, и дорожки сказала почистить. Мы опять налепили снеговиков, теперь их в одном месте ставили, а не по всему двору. Это баба Катя так сказала. Вынесла нам пуговиц и моркови мытой, чтобы снеговики были красивые. «Люди же приходят, фотографируют ― делайте аккуратно! А то что про нас потом скажут?» ― и ещё пару ведёрок на шапки снеговикам выдала.
День прошёл спокойнее, чем первый, но всё равно было шумно и весело. Из моего окна ― я же на четвёртом этаже живу ― целое поле «снежных ангелов» было видно. Это тоже баба Катя указала нам, где можно валяться в снегу. Вот на второй день начала появляться какая-то организованность. А уже на третий день… Я так подробно всё рассказываю, потому что случай уникальный! Серьёзно! Слушай дальше, в общем.
Третий день нашего снежного лета начался, как и первые два: весь двор в снегу, ни одного следа. Даже снеговиков наших не было. Ведёрки, морковки и пуговицы просто лежали на снегу. Баба Катя опять снарядила дворников аккуратно почистить дорожки. Велела сделать указатели, где валяться в снегу, где снеговиков лепить, где фотографироваться. На собрании жильцов установили правила для посещения двора, написали их на большом листе ватмана, который установили там, где раньше шлагбаум во двор был, а потом его убрали. К обеду, или даже раньше, у дома выстроилась целая очередь посетителей «снежного чуда», как написали про наш двор газеты. Реально, теперь у нас был не двор, а туристическая достопримечательность! Баба Валя из первого подъезда занималась пропуском гостей во двор. У входа поставили большую банку, в которую предлагалось опускать деньги за посещение такой природной аномалии. Всё заработанное было решено пустить на ремонт дома. Туристов запускали группами на десять минут, не больше. Выдавали им бахилы и перчатки полиэтиленовые. Предложила это тоже баба Валя, чтобы не засоряли двор и не занесли микробов, которые снег уничтожат. Все без вопросов согласились, потому что к снегу начали привыкать и лишаться его уже не хотели. Появился и стол с сувенирами. Чего там только не было! И снег в баночках из-под детского питания, и фотографии двора в разное время года, и камушки, и даже поделки нашей малышни. Торговля шла, туристы прибывали, все были довольны.
Четвёртый и пятый день прошли в наплыве гостей. Никогда я столько народа у нас во дворе не видела. Баба Катя стала брать плату не только за посещение двора, но и за фотографирование и за лепку снеговиков. Банка стремительно наполнялась деньгами. А я на пятый день даже из дома не вышла. Мне так эти все чужие люди надоели. Представь, с нами, жильцами дома, стали фотографироваться как с экспонатами какими-то. Ужас! И мне снег жалко было. Он же нас выбрал, выпал тут, лежал несколько дней, а мы его давай всем показывать, хвататься, ещё и деньги за это брать. Короче, вечером пятого дня я так ревела от всего этого. Мама меня успокаивала, конфет даже на ночь разрешила поесть и сказала, что снег мудрый и сам разберётся, нравится ему такое отношение или нет, а мне переживать не стоит, и, если хочу, могу к бабушке поехать погостить. Но к бабушке я не хотела: как мой снег тут без меня? А вдруг у нас тут месторождение зимы теперь? Тогда я тем более никуда не уеду, буду наблюдать, как она сил набирается и потом весь мир захватывает.
В общем, шестой день оказался на удивление спокойным и малолюдным. Или из-за того, что все уже наш снег сфотографировали, или из-за того, что бабушки установили высокие цены на такой необычный аттракцион, а может, просто был понедельник, и всем было не до того. Но этот день оказался классным. Мы с Соней навалялись в сугробах, налепили снеговиков, нас никто ни о чём не спрашивал и не просил автографов или комментариев на камеру. Отличный получился понедельник!
А во вторник приехали какие-то учёные. Кто их вызвал, никто не знал. Они ходили по двору, на вопросы бабы Кати не отвечали, брали снег в руки, раскладывали его в баночки и пробирки, фотографировали, что-то постоянно записывали и перешёптывались. Баба Валя даже потребовала с них оплату посещения природной аномалии, но самый главный дяденька ей что-то так строго сказал, что она ушла домой, и в тот день её больше никто не видел. Ближе к вечеру учёные уехали. Снег во дворе был весь истоптан, а настроение у нас, у жильцов, было какое-то грустное. Хотя ничего плохого вроде не произошло, но общее ощущение…
А когда я проснулась в среду, то увидела, что снега во дворе нет. Вообще нет. Даже места мокрого не осталось. Будто и не было никогда, а вся эта снежная неделя нам приснилась. Баба Катя и баба Валя ходили по двору в недоумении, а дворники уже приготовили лопаты для чистки дорожек, но теперь сидели на лавочке без дела. Многие потом говорили, что это всё из-за учёных. Мол, они своим оборудованием нарушили микроклимат двора. Так папа мой сказал. Но учёные больше не появились, поэтому спросить, из-за них ли снег пропал, нельзя было. Хотя я-то знаю, что снег просто на нас обиделся. Если бы не хвастались бы и не ставили бы на него цену, то до сих пор бы могли жить в природной аномалии. С другой стороны, лето – оно на то и лето, чтобы гулять в босоножках, кататься на велосипеде, да зиму ждать.
Сорочий бриллиант
А однажды тем летом я спасла птенца. У нас во дворе есть огромная яблоня. На ней, конечно, не настоящие яблоки растут, а мелкие такие ранетки. Они очень долго спеют, и только осенью, когда уже по ночам холода постоянно случаются, становятся мягкими. Очень их люблю. Но мама не разрешает их есть. «Живот будет болеть!» – говорит. А мальчишки их для стрельбы используют, они ж по размеру прямо как пульки. К тому же они твердые, бесплатные, и много их.
В общем, гуляли мы однажды с Соней. И устроились под той самой яблоней с пледом. Решили делать бусы. Нарвали ранеток много, взяли нитки цветные из дома, иголки и давай нанизывать их на нитки. Мы знаешь ещё как придумали делать? Надевать ранетку, потом узелок на нитке завязывать, потом опять ранетку, и получается очень необычно. А так как нитка яркая, а ранетка зелёная – это очень красиво смотрится. Сидим мы так, делаем бусы и болтаем обо всём подряд. Хорошо, когда есть вот такая подруга, можно ей всё-всё рассказать, а она мне всё-всё рассказывает, и мы друг за дружку радуемся всегда, если повод есть, и грустим вместе, если настроения нет. Даже не знаю, как бы я жила, если бы Сони не было.
Ладно, слушай дальше. Приходит к нам кот. Цезарь. Знаешь его? Это наш дворовый кот, он раньше, конечно, домашний был, но потом сбежал на волю. Не может жить взаперти. И живет теперь во дворе. Все его подкармливают, он вообще не страдает. Толстенький такой, будто из мультика про попугая Кешу, помнишь? Ну и вот. Цезарем его я назвала. Ему очень это имя подходит. И нас, детей, он любит, ласковый, никогда не кусал никого, не царапал. Любимчик всехний. Пришел к нам, полежал на пледе. А потом встал – и давай вокруг дерева ходить. Наверх смотрит, мяукает. Мы с Соней сначала внимания не обращали. Но он долго так ходил, надоел, если честно. Отвлекает нас, сосредоточиться не даёт. Я его как человека попросила успокоиться: «Цезарь, лежи тихо! У нас творческий процесс. Ты отвлекаешь!» Но он же кот! Он не понимает по-человечески. Опять мяукает. Тогда мы его взяли и отнесли его в другой угол двора. Я – ой, Соня! – даже хотела его в подвал посадить, но нельзя жестоко с котом себя вести, даже если он утомил. Конечно, Цезарь вернулся и снова за своё. «Мяу» да «мяу», «мяу» да «мяу»! И наверх смотрит. Я тоже наверх посмотрела. Даже не знаю, почему так раньше не сделала.Там в ветках птенец запутался и выбраться не мог.
Понимаешь, на вершине яблони сорока давно как-то свила гнездо. И вот оказалось, вывелись у неё птенчики. Она, видимо, улетела им еду добывать, а один её ребёнок в это время выпал из гнезда. Летать ещё не умеет, малыш совсем. Запутался в ветках, а Цезарь его заметил и думал съесть. Но он же толстенький и лазать по деревьям не умеет, вот и давай выжидать, когда к нему добыча сама свалится. Хорошо, что мы заметили птенца. Стали с Соней размышлять, что делать. А что делать-то? Спасать сорочьего сына надо, а может и дочь это, ну в общем сорочьего ребёнка спасать решили. А как спасать? Лезть на дерево – как же ещё?!
Конечно, я полезла! Я же на гимнастику ходила целых три месяца, у меня и растяжка, и руки сильные. Почему три месяца всего? Просто поняла, что не моё. И от косметики ― гимнастки же постоянно красятся ― кожа сильно старится. Пошла в художку. Вот это мне нравится. Да и способности есть, так учитель мне сказал. Больше всего цветы люблю рисовать. Мама мне купит разных, поставит дома в вазы, стаканы и бутылки, а я срисовываю. И красками больше люблю рисовать, чем карандашами. Карандаши блёклые, а краски ― это же энергия и мощь! Что? С каким птенцом? А, точно!
В общем, полезла я на яблоню. У меня брат двоюродный есть, Пашка. Он в деревне живёт и знаешь как хорошо через заборы и по деревьям лазает?! Ух! Он мне несколько раз мастер-классы давал. Я всё запомнила.
Долезла я до веток с птенцом, взяла его. А он такой маленький. Дрожит от страха, да и холодно ему, наверное. Пищит. Бедняга. Я его аккуратно держу, чтобы он не задохнулся и успокоился. Говорю: «Тише, тише. Сейчас я тебя в гнёздышко верну, а скоро мама вернётся и покормит тебя». Это же представляешь какой шок у него?! Конечно, надо сначала успокоить малыша. Передохнула сама – и дальше полезла. Мама меня бы с ним домой не пустила, да и сорока бы огорчилась, не найдя своего ребёнка. Долезла я до гнезда, туда его аккуратно положила и только тогда вниз посмотрела. И вот тут-то поняла, что очень высоко гнездо на самом деле было. Но другого-то выхода нет. Не буду же я с сорокой и её детьми на дереве жить.
Начала аккуратно спускаться. Вдруг ветка хрустнула под ногой, и я чуть не сорвалась, но удержалась, хоть и повисла слегка. Вот руки сильные мне и пригодились ― я себя удержала. Ноги снова на ветки поставила. «Катя! Ты что там делаешь?» ― слышу тут мамин голос. Она из магазина возвращалась и меня на дереве увидела. Это всё из-за Сони! Если бы она сидела на пледе, мама бы мимо прошла и на дерево бы не посмотрела даже. А Соня стояла там посреди двора, наверх голову задрала, да ещё и причитала от страха, что я упаду. Она же такая трусливая слегка. Ну и вот! Мама меня увидела, распереживалась. Давай папе тут же звонить, сообщать что я повисла на макушке яблони и снять меня может теперь только вертолёт. Папа ей не поверил сначала. Она давай ругаться на него. Откуда я это знаю? Так она же к дереву подошла и давай громко говорить по телефону, всё слышно. Понимаешь, мама моя боится высоты. Вот если бы меня кусал крокодил на земле, она бы не испугалась. Или если бы я катилась с крутой горки на всей скорости, она бы лишь сказала: «Катюша, будь внимательней!» А тут я высоко висю, вот она и давай нервничать.
В общем, позвонила мама в МЧС. Объяснила им ситуацию. Они приехали на машине с длинной лестницей и меня сняли. Вот это прямо круто было! В тот момент уже много народу во дворе было. Конечно, все выбежали посмотреть, интересно же. Обидно только, что у меня юбка задралась, когда я там на дереве сидела, а я не видела. Некрасиво получилось. Жаль.
Вечером мне влетело. Несильно. Потом выяснили, зачем я полезла так высоко и, когда узнали причину, похвалили даже. В общем странно получилось. И отругали, и похвалили, и сказали впредь птенцов самостоятельно не спасать, а звать на помощь взрослых. Я сказала, что поняла и так и буду делать.
А утром, представь, просыпаюсь от стука в стекло. Смотрю – а там ворона сидит, на меня смотрит, а в клюве кольцо держит. Да! Я сначала тоже подумала, что мне это кажется. Но пригляделась ― сорока за окном с кольцом в клюве. Головой мне так покивала, мол, привет, Катя, знаю, что ты птенца моего спасла, вот тебе благодарность. Положила кольцо на подоконник и улетела. Я окно открыла и кольцо взяла. Серьёзно, так и было! В смысле «где кольцо»? А… я его потом потеряла. Оно мне большое было. Сорока же не знает моего размера. Но оно настоящее, драгоценное было, с камнем бриллиантовым. Так что если найдёшь, мне отдай.