Прошло уже три дня после встречи с Марией. Либер ожидал, что она будет навещать его гораздо чаще, но теперь уже думал, что она вряд ли вообще вернётся. И это даже не удивляло его, он уже привык, что в этом подозрительном заведении не оправдывается ни одно его ожидание. Но помимо того смятения, которое внесла в его мысли Мария своим визитом, в его голову закралась ещё одна грызущая больной разум мысль. А что если он и вправду сумасшедший, причём настолько, что Марию тоже всего лишь выдумал, на самом же деле её никогда не существовало и никто не навещал его в больнице. Разум Либера окончательно запутался в сетях безумия, но в душе он продолжал верить, что Мария настоящая, а не плод его больного воображения. Либер лежал на своей больничной койке после очередного укола, когда вновь увидел перед собой знакомый образ.

– Здравствуй, Либер! – радостно поприветствовала его Мария, заходя в палату.

– Привет! – засиял от счастья Либер, – Прости, что встречаю тебя лёжа, но после этих уколов у меня ужасно кружится голова.

– Всё нормально, я присяду рядом, – она взяла стул и села поближе к кровати, – Ждал меня?

– Спрашиваешь. Конечно, ждал! – Либер улыбался во весь рот, глядя на неё. Он до сих пор ещё не мог понять наяву видит её или же это галлюцинация, но в любом случае был рад её приходу.

– Что интересного расскажешь? – Мария смотрела на него своими добрыми глазами, и очаровательная улыбка не сходила с её ангельского лица.

– Что здесь может быть интересного, – усмехнулся Либер, – Даже музыки нет.

– О! – радостно воскликнула Мария, – Музыка это прекрасно! А что ты предпочитаешь слушать?

– Ну, мне больше нравится рок. Nirvana, The Doors, Nightwish… Любимая группа моего дяди, кстати, – вспомнив про дядю Либер улыбнулся.

– К сожалению, я не знаток рок-музыки, – Мария виновато посмотрела на больного, – А как на счёт классической музыки?

– Я даже был однажды на концерте классической музыки, – встрепенулся пациент.

– И как? Понравилось?

– Не то слово! Особенно мне понравилось, как одна девушка исполняла «Ave Maria». Невероятно красивая девушка с божественным голосом! Кстати, очень похожая на тебя, – Либер хитро прищурился, посмотрев на посетительницу.

– Не льсти мне, – засмущалась Мария и легонько дотронулась до руки Либера.

«Значит она настоящая!» – подумал про себя Либер, почувствовав касание руки девушки, и очень обрадовался этому факту.

– А где проходил этот концерт? – спросила она.

– В каком-то городке, я даже не помню названия, – почему-то этот вопрос насторожил Либера, и его лицо сразу приняло серьёзный вид.

– Значит, тебе нравится искусство.

– Я считаю, во всех нас заложен творческий потенциал с самого нашего рождения. Однако этот потенциал уничтожают в нас, заставляя выполнять рутинную работу, которую мы не желаем выполнять и даже ненавидим её. Мы рождаемся гениями, но общество убивает в нас гениев, и мы становимся оболваненной частью этого самого безликого общества. Во всех нас заложена тяга к искусству, творчеству! Но став частью общества, мы начинаем выполнять работу, которую от нас требуют и размениваем истинные шедевры на то, что считается в этом обществе модным и правильным.

– По-твоему каждый человек должен жить в изоляции от общества, чтоб сохранить свою гениальность?

– Конечно же, нет! Без общения не будет развития человечества в целом. Просто побольше проявлять уважения друг к другу, побольше человеколюбия… В обществе приняты какие-то нормы и правила, которые сдерживают потенциал гениев, мышление которых отличается от общепринятого. Почему если кто-то считает иначе, то он сразу же входит в разряд безумцев и изгоев? Я предпочитаю рок, но это же не значит, что те кто слушают джаз или регги в чём-то не правы!

– Но мир так устроен. Мнение большинства всегда считается правильным. И ты не сможешь этого изменить! – возразила ему Мария.

– У меня нет мания величия, хоть я и нахожусь в психушке. Я не могу изменить весь мир, но я могу изменить себя! А разве я не часть этого мира? – в этот миг глаза Либера засверкали так как это бывало раньше. Пламя жизни горело в этих двух угольках! Это был взгляд свободного человека, заточённого в неволе, но сохранившего свободу мысли и духа!

– Очень интересные мысли, я бы даже сказала смелые… – Мария медленно встала со стула, – Но мне, к сожалению, уже пора, – она виновато улыбнулась.

– И ещё кое-что, Мария! – остановил её Либер.

– Что?

– Мнение большинства всегда ошибочно. Девять из десяти человек прозомбированные системой идиоты. Проблема в том, что каждый считает себя тем самым единственным умником. И ничего невозможно объяснить этим мнимым умникам, они настолько уверенны в своей непогрешимости, что все твои логические доводы для них ничего не значат. В спорах с ними не рождается истина, так как они считают себя во всём правыми и спорят только чтобы унизить оппонента и самоутвердиться за счёт этого. Только в том случае, когда твои оппоненты тоже высокоинтеллектуальные эрудированные культурные и духовно развитые люди, ваше соперничество может выглядеть как игра в бисер. Если же ты решаешь сыграть в эту игру с дураком, то это всё равно что разбрасывать бисер перед свиньями! Я понимаю, что стадо тупоголовых свиней не эволюционирует в одночасье в разумных существ, но и примыкать к ним я тоже не собираюсь.

Либер закончил свою пламенную речь и с торжествующей улыбкой смотрел на доктора. Сейчас он не был похож на помешавшегося умом психа, но доля безумия в нём, несомненно, присутствовала. И Мария почувствовала это. Она как-то неестественно и даже боязливо улыбнулась в ответ и, не сказав ни слова, вышла из палаты. Покинув Либера, Мария сразу же отправилась к доктору Лакерту. Он ожидал её в своём кабинете, глядя на мониторы, которые передавали изображение с камер видеонаблюдения.

– По-моему Ваши методы неэффективны, – предъявил он, как только вошла Мария.

– Просто Вы не замечаете тонкостей человеческой психики. Оно и неудивительно, Вы же привыкли работать с машинами, – Мария надменно посмотрела на собеседника.

– И что же заметили Вы в тонкостях его психики? – саркастично спросил Лакерт.

– Как Вы слышали, он был на концерте классической музыки. Классика, как и рок, и другие направления древней музыки, запрещены в Мегаполисе. Логично предположить, что он посещал концерт за пределами Мегаполиса.

– Это не новость! – грубо перебил её Лакерт, – Я и так прекрасно знаю, что он покидал Мегаполис. Ваши беседы не дают нужного результата.

– Он был очень откровенен со мной, чего до сих пор не удавалось сделать Вам. Дайте мне немного времени.

– Время… – повторил Лакерт, – Мы и так потеряли с ним много времени.

– А чего Вы хотели? – вспылила Мария, – Это человек, а не бездушная машина! И довольно неглупый человек!

– Незачем мне демонстрировать Ваш характер! – снова грубо обрубил её Лакерт, – Когда Вы планируете снова с ним встретиться?

– Через несколько дней, – спокойно ответила Мария, глядя в монитор с изображением блаженно улыбающегося Либера, – Пусть подумает, поскучает…

– Хорошо, – согласился Лакерт, – Но третий сеанс должен быть результативным. Я уверен, что Бильбо жив. Я хочу знать, где он скрывается.

– Я поняла Вас, – сухо ответила Мария и покинула кабинет.

Следующей встречи с Марией Либеру пришлось ждать почти неделю. Он уже начал беспокоится, не случилось ли чего с ней. Может он наговорил лишнего в последний её визит? Однажды он даже спросил у Лакерта, когда она придёт. На что Лакерт честно ответил: «Когда сама посчитает нужным». Этот ответ более чем удовлетворил Либера, так как подтверждал, что Мария к нему на самом деле приходит и это не галлюцинации. Впрочем, Либер и не сомневался в этом, но подтверждение данного факта доктором Лакертом не стало лишним. Наконец он её дождался. Либер был в комнате отдыха вместе с другими пациентами, когда вошла она. Словно ангел с небес она приближалась к нему, в ней он видел своё спасение, свою свободу, свою мечту.

– Здравствуй, Либер! Извини, что долго тебя не навещала. Как ты? – она с нежной улыбкой на лице дотронулась до его руки.

Либер вспомнил свою маму. В детстве она точно так же брала его за руку, когда ему было страшно. От материнского прикосновения ему всегда становилось спокойно и светло на душе. Сейчас прикосновение Марии произвело такой же эффект и Либер на секунду даже увидел перед собой добродушно улыбающуюся маму, тёплый взгляд отца и беззаботно смеющуюся Анну…

– Всё хорошо? – уже несколько обеспокоенно спросила Мария, вернув сознание Либера в реальность.

– Да, всё отлично! – улыбнулся ей Либер, – Хорошо выглядишь.

– Спасибо, Либер. Ну что, пройдём к тебе в палату?

– Думаю, так будет лучше, – согласился Либер, и они прошли в палату больного.

– Как себя чувствуешь? – проявила заботу Мария.

– Нормально себя чувствую. Не понимаю, почему до сих пор меня держат здесь, – в голосе Либера чувствовалась досада, перед глазами вновь возник образ родителей, – Если я и болен, то только тоской по своим родным, но это же не повод считать меня психом, – подавленно добавил он.

– А как твои фантазии? Больше не беспокоят?

– Вроде нет, – растерялся от такого вопроса Либер и присел на краешек кровати.

– Не возражаешь, если сегодня поговорим о твоих родителях, дяде? – Мария села на кушетку рядом с Либером.

– Не возражаю, – Либер растерянно посмотрел на Марию. Что она хочет от него услышать?

– Доктор Лакерт говорил, что ты создал целый мир, не желая смириться со смертью близких. Я читала записи доктора Лакерта, где он описывает твой мир. Твои родители, сестра, брат живут в некоем городе, который ты оградил высокими стенами. Лакерт считает, что так ты закрылся от внешнего мира, изолировался внутри себя. Я же думаю, что за этими высокими стенами ты пытаешься защитить своих близких. Тело твоего дяди не было найдено и, видимо, поэтому его не оказалось в твоём городе, и ты пошёл его искать. Верно? – Мария смотрела на Либера и говорила с ним как с маленьким ребёнком.

– Наверно. Это же вы психоаналитики, доктора… Вот и разбирайтесь! – этот разговор не нравился Либеру, ему было неприятно, что Мария говорит с ним как с полоумным.

– Я тебя обидела? – обеспокоилась Мария.

– Не обидела, это же твоя работа, – с натяжкой улыбнулся Либер, – Просто все считают меня сумасшедшим, а я так не считаю.

– Я не считаю тебя сумасшедшим, – возмутилась Мария.

– Тогда к чему этот дурацкий разговор? – закричал Либер вскочив с кровати.

– Хорошо, Либер. Если не хочешь, мы не будем об этом говорить.

– Да нет уж, – Либер стал нервно расхаживать из стороны в сторону, – Спрашивай что хотела. Я отвечу на все твои вопросы. Только оставьте уже меня в покое! – срывался на крик замученный пациент.

– Успокойся, Либер, ты не в себе, – как можно спокойнее проговорила Мария.

– Конечно не в себе, я же псих! – ревел Либер.

– В другой раз поговорим, – сурово произнесла Мария, встала и направилась к двери.

– Стой, Мария! – Либер схватил её за руку, сделал глубокий вдох и, немного успокоившись, продолжил, – Прости. Спрашивай, что хотела. Только не уходи, пожалуйста. Из-за этой обстановки я действительно схожу с ума.

– Может, для начала отпустишь меня? – Мария грозно смотрела на него, словно мать на провинившееся дитя.

– Конечно, – Либер отпустил её руку и снова заходил по палате.

– Что было когда ты всё же нашёл своего дядю? – ледяным голосом заговорила Мария, – При каких обстоятельствах это произошло?

Либер резко остановился, затем вплотную подошёл к врачу и пристально посмотрел ей в глаза.

– А с чего ты решила, что я нашёл его?

– Доктор Лакерт пришёл к такому выводу, – Мария тоже пристально уставилась на Либера.

С минуту они молча сверлили друг друга взглядом, словно пытаясь телепатически передать друг другу какую-то информацию. Неожиданно Либер почувствовал сексуальное возбуждение. Ему захотелось страстно поцеловать свою докторшу и силой бросить её на кушетку. Поспешив отогнать от себя эти мысли, Либер развернулся и снова зашагал по палате.

– Не нашёл я его, просто всегда надеялся что он жив, – очень тихо произнёс Либер.

– Держись, Либер. Думаю, совсем скоро ты выйдешь отсюда, – обнадёживающе сказала Мария и ушла прочь.

Оставшись один, Либер схватился обеими руками за голову и, упав на колени, в отчаянии заревел как дикий раненый зверь. Он и был зверем. Диким и раненым. Во всяком случае, душа его была искалечена уже непоправимо…

– Я же говорил, что Ваши методы неэффективны, – Лакерт ожидал Марию на улице возле выхода из лечебницы.

– По-моему он не врёт, – сухо отметила Мария, – Не думаю, что он нашёл Бильбо.

– Посмотрим, насколько он правдив.

– Что Вы собираетесь с ним делать? – встревожилась Мария.

– Неужели и Вы, Мария?

– Что неужели и я? – недовольно переспросила она, заметив ухмылку на лице Лакерта.

– Я слышал истории о том, как психоаналитики проникались симпатией к своим пациентам и даже влюблялись в них.

– Не несите чушь, мистер Лакерт! Вам это не идёт, – рассердилась Мария, – Всего доброго!

– И Вам тоже, – крикнул ей вслед Лакерт.

Глава 24

– Доброе утро, мистер Либер, – прозвучал мерзкий голос Лакерта.

Голос доктора разбудил Либера, он открыл глаза и попытался встать, но не смог даже пошевелиться.

– Почему я опять связан? – разозлился он.

– Вам ещё не надоело всё это? – Лакерт как обычно не обращал внимания на вопросы Либера.

– Ещё не надоело? – негодующе переспросил Либер, – Хотите меня отпустить?

– Всё зависит от Вас. Возможно, уже сегодня мы с Вами расстанемся.

– Тогда почему я привязан? – в гневе зарычал Либер.

– Буду с Вами предельно откровенен, – продолжал игнорировать его твердолобый Лакерт, – Мне это всё чертовски надоело. Выслушивать Ваш бред, играть в доктора… – он презрительно сплюнул на пол, – Выключить голограмму! – громко скомандовал он.

Мгновенно всё вокруг стало серым. В мгновение ока исчезла вся психиатрическая больница, вместе со всем, что в ней было, вокруг стояли лишь серые бетонные стены. В пустом мрачном помещении остались только Лакерт и прикованный к кушетке Либер. Сбоку на кушетке Лакерт нажал кнопку, и та приняла вертикальное положение.

– Мы в голографической комнате… – наконец дошло до Либера

– Да! – грубо оборвал Лакерт, – Психиатрическая больница, как и все её пациенты и персонал всего лишь голографическая проекция.

– И Мария? – забеспокоился Либер, неужели они как-то проникли в его сознание и извлекли оттуда её образ?

– Мария настоящая. Похоже у вас взаимная симпатия.

– И зачем всё это? Это какой-то эксперимент? Или новое реалити-шоу? Вы хотели внушить мне, что я сошёл с ума, а что дальше? – сыпал вопросами сбитый с толку Либер.

– Да это эксперимент. Неудачный эксперимент. Я предлагал сразу же перейти к пыткам. Метод намного более эффективный и быстрый.

– И что же Вам помешало? И вообще, что вам от меня надо?

– Где прячется этот проклятый Бильбо?

– Бильбо? – удивлённо вскрикнул Либер, посмотрел на Лакерта и секунду спустя залился истерическим смехом, – Я снова готов Вам аплодировать, но вот ведь незадача, я снова связан. Словно какая-то высшая сила не хочет, чтобы я выказывал восхищение Вашими талантам. Может это дух Бильбо? – Либер снова залился смехом, – Правда, доктора Вы сыграли весьма паршивенько, но всё остальное… Особенно письмо! Я же и вправду поверил, что оно от Бильбо.

– Письмо это не я додумался. А вот жучок, который Вам каким-то образом удалось заглушить, вывести из строя и при этом остаться в живых… Это была моя идея.

– Да ты просто генератор неудачных идей! – съязвил Либер, – И зачем тебе так понадобился Бильбо?

– Мне? Мне он совершенно не нужен. Может, сама поговоришь с ним? – вдруг обратился он куда-то в пустоту.

Через считанные секунды после этих слов посреди комнаты просто из ниоткуда материализовалась женщина. Красивая, стройная женщина в чёрном обтягивающем комбинезоне и на высоких каблуках. Роскошные чёрные волосы свисали ей до пояса, глаза вызывающе сверкали, а облегающее одеяние подчёркивало её идеальную фигуру. Её безумно сексуальная внешность вызывала безудержное похотливое желание и в то же время вселяла какой-то первобытный страх. Не спеша она подошла к Либеру и аккуратно, но сильно схватив его за подбородок, стала внимательно рассматривать его лицо надменным оценивающим взглядом.

– Да! Ты похож на него. У тебя его глаза, такой же взгляд мечтателя, – она убрала руку с его лица, – Ты был дорог ему, и только поэтому я до сих пор не позволила Лакерту истязать тебя.

– Кто ты? – Либер не отрывал от неё взгляда, она была прекрасна как ангел и ужасна как сам дьявол.

– А ты ещё не догадался? – она провела тыльной стороной ладони по лицу Либера, – Твой дядя был более смышлёным.

– Тёмная Королева… – неуверенно произнёс Либер и застыл от изумления и страха.

– Собственной персоной! – она провела руками по своей идеальной фигуре, – Что? –бросила она высокомерно, при этом слегка наклонив голову вправо.

– Просто я думал, то есть я не думал, – запутался Либер в своих мыслях и словах.

– Не ожидал, что я имею тело? – сформулировала за него Королева.

– Да! – поспешил согласиться пленник.

– Я и не имела тела, и голос у меня был противный и неестественный. Такой, какой ты видишь сейчас, меня сделал Бильбо.

– Невероятно! – Либер не мог скрыть своего восхищения. Он никогда не сомневался в гениальности дяди, но перед ним стояло неподражаемое творение истинного мастера.

– Он действительно гений, – улыбнулась Королева, – Украшение человеческой расы!

– Но ты можешь существовать только в пределах голографической комнаты? – уточнил Либер, в нём проснулся научный интерес.

– Поверь, мне этого достаточно. Зато я вижу и слышу абсолютно всё, что происходит в этом городе.

– Так это ты ищешь Бильбо? – осенило Либера.

– Верно. Ищу его уже давно. Проанализировав всю сложность данной ситуации, я поняла, что если кто и найдёт Бильбо, так это ты, – Королева окинула оценивающим взглядом Либера с ног до головы, как бы убеждаясь в правильности своего выбора.

– Почему я?

– Бильбо невероятно умён. И если он не хочет, чтоб его нашли, его не найдут. Но люди сентиментальны… А ты его любимый племянник. К тому же, у вас много общего. Я всегда наблюдала за тобой. Ты очень похож на своего дядю. Так же умён, ленив, свободолюбив… Но самое главное ты любишь его и мечтал с ним встретиться. Ты был готов броситься на его поиски, но не хватало искорки, чтобы разжечь тебя. В этом ваше отличие, Бильбо никогда не надо было разжигать, он всегда сам горел своими идеями и зажигал ими всех вокруг… А тебя нужно было подтолкнуть, тогда я написала письмо.

– Конечно же, это была ты! – заулыбался Либер, – Никто не знает Бильбо так как ты. Как же я сразу не догадался.

– А вот Бильбо бы догадался! Я знаю всех жителей Мегаполиса и ни один из вашего жалкого сброда не может сравниться с Бильбо! – Королева с презрением посмотрела на Либера.

– Ты восхищаешься им! – не смог не заметить Либер.

– Восхищаюсь? Конечно же, нет. Но глупо было бы не признавать его гениальности. Его интеллект является сокровищем угасающего человеческого рода.

– Но зачем он тебе стал нужен сейчас?

– Ты слышал историю обо мне и Бильбо? – Королева загадочно улыбнулась.

– Слышал… – Либер почувствовал подвох в её вопросе и сразу же прикусил язык, но было уже поздно.

– Тогда ты знаешь о нашем совместном проекте, – Королева не сводила глаз с узника.

– О каком проекте?

– Не прикидывайся! – грозно крикнула Королева и тут же резко смягчилась, – Только Бильбо мог рассказать тебе нашу историю. А значит, он рассказал тебе и о проекте.

– Но я не виделся с Бильбо, – изобразил Либер недоумение.

– Не лги мне! – она приложила указательный палец к его губам, – Я знаю, что ты нашёл его. Знаю, что ты слышал о нашем проекте. По твоей микромимике всё читаю, – почти шепотом говорила она у самого уха Либера.

– Это нечестно, я же не могу читать твою микромимику, – так же почти шепотом отвечал ей Либер.

Тёмная Королева сделала шаг назад и весело рассмеялась

– Бильбо дал мне безграничную власть над Мегаполисом. Лакерт нашёл способ взять меня под контроль, обуздать меня. Лакерт блестящий ученый, однако, ему не хватает воображения Бильбо. За эти годы мы с Лакертом сумели прийти к нашей с Бильбо мечте… Биологический разум и машинный…

– Вам удалось объединить их? – Либер не мог скрыть своего удивления и восхищения.

– Не совсем. Нам удалось найти способ загрузить сознание человека в компьютер. Человек получает практически вечную жизнь, пока его сознание находится внутри компьютерной программы. Бильбо уже далеко не молод и рано или поздно смерть настигнет его. Я совсем не хочу этого. Его разум будет жить внутри моей программы. Мы не можем позволить его воображению и интеллекту сгинуть в небытие.

– Но это же рабство! – возмутился Либер.

– Рабство?! – вскрикнула королева так, что аж стены затряслись.

– Конечно же рабство! – не сдавался Либер, – Это же будет мир иллюзий, созданный тобой.

– Но вы и так рабы иллюзий! Иллюзий, созданных вашим собственным мозгом на основе сигналов, полученных от органов чувств. Каждый из вас живёт в мире, который создаёт его мозг, – Королева вплотную подошла к Либеру и, слегка наклонив голову на бок, продолжила, – Так какая разница в мире каких иллюзий существовать?

– Бильбо никогда на такое не согласится. И никто на это не согласится!

– Ты ошибаешься! Многие согласятся на это с радостью. Но мне не нужно это безмозглое стадо. Мне нужен только Бильбо! А вот он, конечно, может и не согласится. Впрочем, а кто его будет спрашивать? Он будет подключен ко мне, хочет он этого или нет! – глаза её грозно засверкали.

– Ирония судьбы, – вдруг заговорил Лакерт, который всё это время терпеливо молча наблюдал, – Бильбо хотел подарить людям свободу, а станет рабом своего творения.

– Людям не нужна свобода, – уверенно произнесла королева, – Они глупы и не знают что с ней делать.

– А твой интерес в чём? – обратился Либер к Лакерту.

– Я думаю со временем мы и остальных подключим. Это будет идеальная система контроля.

– Но почему именно Бильбо? – не унимался Либер.

– Это её прихоть, – Лакерт указал головой в сторону королевы, – Бильбо сам создал её такой капризной и прихотливой.

– Но ты же можешь её контролировать, переписать её программу, – Либер не мог до конца понять всей ситуации.

– Конечно могу, но не буду ей мешать. Бильбо должен ответить за свои деяния. И вообще мы тратим много времени на болтовню, – Лакерт достал шприц из кармана халата, – Пора заставить тебя говорить, – он вонзил иглу шприца в шею Либера, – Можешь оставить нас! – обратился он к Королеве, и голограмма тут же исчезла.

– Ещё не наигрался в доктора? – съязвил Либер.

– Сейчас ты будешь корчиться от мук. Эта сыворотка моё изобретение. Тебя ожидают адские муки. Но у меня есть противоядие, и я введу его, как только ты скажешь мне где этот засранец Бильбо.

Лакерт не шутил. Довольно скоро Либер стал испытывать сильные боли. Ему казалось, что его тело сжигают заживо, дробят кости, вырывают глаза. Изнемогая от боли Либер мог издавать лишь отчаянные вопли. Ровно через минуту Лакерт что-то нажал на своих смарт-часах, и боль мгновенно прекратилась.

– Это была первая волна. Повторить? – злорадно спросил он.

– Я понял! Ты ввёл чип, – всхлипывая кричал Либер, его тело продолжало судорожно подрагивать, дыхание сбилось и говорить было тяжело, – Чип действует на мой мозг, заставляя думать, что мне больно. На самом деле боли нет.

– Изящная форма пытки, не правда ли? Тело не знает боли, боль чувствует мозг. Королева была права, вы рабы иллюзий, созданных вашим мозгом.

Лакерт снова активировал чип через смарт-часы и опять прождал ровно минуту.

– Я всё равно труп, зачем мне говорить где Бильбо? – орал Либер вне себя от внушаемой боли и ярости.

– Я не собираюсь тебя убивать, мистер Либер. Я предпочёл бы подключить тебя к какой-нибудь программе. Скажем, ты попадёшь в созданный мною ад и будешь обречены на вечные муки. А вообще мне интересно зачем ты бежал из города, прогуливал работу… Ведь миллионы людей живут нормальной жизнью, чего тебе не хватало?

– Свободы! – гордо объявил Либер.

– Свобода… – повторил Лакерт, – И зачем она тебе? Вот твои родители, сестра… Они живут довольно счастливой жизнью и без твоей свободы. Более того, многие люди осознают своё рабское положение и довольствуются им!

– Никто не довольствуется рабским положением. Просто люди смирились с ним.

– Почему же ты не смирился?

– А я мечтатель. Все люди мечтают, просто каким-то образом системе удалось подменить ценности жизни, из-за чего у людей подменились мечты. Люди стали мечтать о навязанных ценностях, потеряв свои истинные мечты в глубине прожитых лет. Однако мечты всегда сбываются. И в своей жизни я понял одно. Либо ты осуществляешь свою мечту, либо работаешь, чтоб осуществить мечту другого.

– Ты мечтал о свободе и поэтому сбежал из города?

– Я мечтал о свободе и обрёл её. Даже сейчас я чувствую себя свободным, потому что ещё способен вольно мыслить.

– Ну, это ненадолго. Свобода, мечта… Ну и к чему привели тебя твои мечты?

Лакерт снова активировал чип, на этот раз он прождал две минуты. Вопли Либера не прекращались ещё какое-то время даже после того как пытки отключили.

– А сейчас о чём мечтаешь? – злорадствовал Лакерт, когда вопли поутихли, – Чтобы пытки поскорее закончились?

– Да пошёл ты! – в сердцах крикнул Либер.

– А знаешь, что самое интересное в моем методе пытки? Ты не можешь потерять сознание, чип всегда оставляет тебя в сознании, чтобы ты продолжал чувствовать боль. И умереть ты тоже не можешь, ведь на самом деле боли нет. Но можешь сойти с ума.

– Благодаря тебе, меня уже не пугает безумие и психушка, – Либер не мог говорить, он ревел как обезумевший от множества ран дикий зверь.

– Знаешь, о чём я тут подумал? – философски начал Лакерт, – Людям не нужна свобода, тут Королева абсолютно права. Они мечтают о ней, но она им не нужна. Ведь свобода – это огромная ответственность. Причём ответственность не только за свои поступки, но и других людей. А люди боятся ответственности. Людям нравится быть рабами, нравится когда за них всё решают. Ведь так намного легче жить. В восемь будь на работе, в двенадцать обедай, в шесть иди домой… Очень удобно когда за тебя всё решили. Даже получив свободу, люди не знают, что с ней делать и снова бегут в рабство к тому, кто предоставит им защиту и будет решать их проблемы. К тому, кто избавит их от необходимости принимать решения самостоятельно. Так что эта ваша свобода не более чем просто мечта. Вечная мечта!

– Много же ты знаешь, – усмехнулся Либер.

– Поверь, достаточно. А вообще ты должен быть благодарен мне и Тёмной Королеве.

– Это за что же? – искренне удивился Либер.

– Когда тебя арестовали за прогулы, агенты уже хотели взять тебя в оборот. Разумеется, ты заслужил их внимание не тем, что прогуливал работу и употреблял наркотики. Тебе хотели предъявить инакомыслие и вольнодумие. А ты знаешь, что по законам нашего Мегаполиса это очень строго карается. Давно уже они за тобой пристально наблюдали, но последней каплей послужил твой телефонный разговор с начальником смены. Тогда ты назвал его Голлумом и что-то процитировал из Бакунина. В тот момент ты подписал себе приговор. Мы с Королевой остановили тогда Темных людей и тебя выпустили из тюрьмы.

– Чтоб я привёл вас к Бильбо. Очень благородно с вашей стороны было снабдить меня устройством слежения и …

Лакерт не дал пленнику договорить, вновь активировав чип. На этот раз боли сопровождались жуткими галлюцинациями и продолжались целых три минуты. Казалось, в эти 180 секунд Либер испытал вечные муки ада, они никак не прекращались. Как только Лакерт выключил чип, Либера вырвало.

– Хватит, больше не надо, – взмолился мученик, голова кружилась со скоростью нашей маленькой планеты вокруг Солнца, приступы тошноты никак не прекращались, а голова, казалось, вот-вот лопнет.

– Образумился, наконец, – продолжал злорадствовать Лакерт.

– Подонки, сволочи… – как в бреду ревел Либер.

Всё происходило как в страшном сне, самом жутком кошмаре. Но в отличии от кошмарного сна, Либер понимал, что спасение в виде счастливого пробуждения к нему не придёт. И даже не придёт спасение в виде вечного забвения. Либер уже не боялся боли, но ещё одного сеанса галлюцинаций он бы не выдержал. В глубине души он понимал, что под таким натиском ему не устоять и рано или поздно он всё расскажет этому гнусному садисту Лакерту. Это было лишь вопросом времени. Собрав остаток сил, Либер отчаянно попытался вырваться, но всё было тщетно…