Инферно в третий раз повторил свой вопрос, теперь абсолютно уверенный, что попал в суть:
– Что такое поглощение? Что значит готовы?
– А вы сами-то готовы узнать правду?
– Насчет правды не знаю, но я точно теперь не хочу умереть, так и оставшись в неведеньи.
– Значит все же любопытство взяло вверх над вами. Вам стоит искоренить его, иначе вы на нем падете в горнило геенны огненной. Хотя если подумать, не так низко, как на гордости… Или вы хотите меня поправить, ведь в той книге, трактовалось все совершенно иначе…
– Я хочу узнать правду!
– Правда у каждого своя, я же открою вам истину, общую для всех, как и источник, о котором идет речь… Представьте, что идет война. Полагаю, с учетом вашей деятельности, эта тема вам будет ближе и понятнее… В мире есть множество сторон, которые непрестанно грызутся между собой, но смести всех и устроить мир по собственному подобию способны лишь единицы. Например, я, Игрок и Дядя Сэм, который вознамерился вас устранить любой ценой. Есть и другие, но упоминать их нет смысла, так как вы и тех не знали, которые были у вас прямо под носом… У каждой из сторон есть танки, но по иронии судьбы, ни один из нас не может ввести их в бой, довольствуясь лишь малым, на которое топливо предусмотрено. Топливо, что льется из общего источника, окормляя всех и каждого. Думаю, для вас не секрет, что наш мир устроен по определенным законам. Так вот один из них гласит, что окормление начинается всегда с самого слабого и так во всем – «Я пришёл спасти не праведников, но грешников». Посмотрите даже на любую из матерей, даже на самую справедливую из них. Ее внимание и забота всегда будут уделены лишь тому, кто слаб более, чем остальные. Она хоть всю жизнь, но будет носиться с этой паршивой овцой в стаде, игнорируя всех остальных…
Взяв паузу, Понтифик о чем-то задумался и явно о наболевшем, после чего добавил:
– Представьте, что вам, во что бы то ни стало нужно обмануть Гуманиста. Вопрос жизни и смерти. И не того, что выбивает квоты ради личной выгоды, а настоящего, что радеет ради примитивного и совершено неуместного всеобщего блага. Как бы вы это сделали?
– Это ты так про Бога?
Сморщив лоб и отведя взгляд в сторону, Понтифик спустя некоторое время ответил:
– В его посланиях сказано достаточно, чтобы осознать, что каждый из нас сам себе бог – «Клеть небесная и жерла адовы внутри вас есть». Для остальных же, балласта, есть Папа, который каждому нерадивому укажет, за достойную плату, путь в пропасть, успев каждого обокрасть попутно… Так как же вы бы поступили, чтобы обойти этот закон?! Что бы вы сделали?!
Инферно и раньше встречался с безумием, но никогда прежде оно не стояло перед ним в рясе праведника:
– Раньше я бы ответил, что понятия не имею, и это было бы чистой правдой, но сейчас мне самому это мозолит глаз, так как это фраза человека, явно невовлечённого в суть происходящего…
– И, тем не менее, ответить вы не можете?
Инферно опустил свой взгляд:
– Могу, но это поставит точку на прежнем мире, а главное крест на большей части человечества…
– О каком человечестве вы говорите? Люди давно сгинули. И не в кострах инквизиции как принято сегодня считать, а став жертвой реформации, которая и привела всех нас к сегодняшней системе. Стерев с лица земли весь этот скот, что окончательно потерял первозданный образ человека, мы, наконец, избавим источник от лишних ртов, что влачат бессмысленное существование. И лишь поглотив его всего до капли, распределив его энергию между оставшимися, мы, наконец, сможем сойтись в последней битве с силой, что совершенно сознательно олицетворяет зло. С силой, что предала образ Божий в себе и право называться человеком…
– По мне, так вы все предатели своего вида.
– Неужели? А разве вы не этого добивались всю свою жизнь? Разве вы не к этому стремились, крича на ту тварь в самолете и обещая себе, что спалите этот мир дотла? Разве вы не к этому, хоть и не осознано, но стремились? К вынужденному и оправданному самим Богом переходу эпохи от сегодняшней совершенно скотской погони за счастьем, за полной миской всего и вся, и желательно бездонной, до завтрашнего преображения человека в первозданное состояние, что было для него естественно пред грехопадением… Вне тления, вне страсти и вне смерти.
– Одно дело в пылу битвы и совсем дру…
– Даже и не пытайся мне соврать… А лучше попробуй еще раз.
– Одно дело тогда, и совсем другое сейчас, когда есть те…
– Никого у вас нет, Инферно. Когда наступит последний час, уже никому спастись не удастся. Тогда человек и явит свой истинный лик творца, в отличие от остальных, что разродятся кто чем. И тогда только паства в стенах храма сможет укрыть вас от всех иных ликов, погони и мерзости, что выльется из всех остальных. Язычники, сатанисты, еретики и безбожники, вот ваши подлинные враги.
– Что Старик, что Рейчел, что GW, а теперь и ты, все вы лишь на врагов указываете, каждый на своих. Тогда в чем разница между вами?
– Они лишь ваш путь ко мне. Присмотритесь и вы сами увидите это… Ваш первый куратор дал вам жизнь в этом мире, параллельном от всей той массовки, что даже не ведает о подлинном своем существовании и сути вещей, что их окружает, изо дня в день, стремясь как белка в колесе к достатку, что сгинет, как и они сами. Рейчел стала той, что развенчала вас с этим миром и его страстными соблазнами, растоптав ваше сердце и пронзив его куда сильнее, чем кто-либо другой мог в этой жизни. Игрок лишь использовал вас, чтобы самому остаться на плаву. Он умышленно держал вас в неведеньи, хоть и прекрасно понимая, что вы дитя уже совершенно нового мира… Мира, который наступит уже очень скоро. Мира, в котором начнётся настоящая, открытая и последняя схватка за образ его. Когда мы скинем все лишние пешки с шахматной доски и доверху заправим наши танки, среди которых будете и вы, ощутив небывалый прилив силы, что обернется небывалой мощью, возникнет вполне естественный вопрос… На чьей стороне вы окажетесь? По воле случая на стороне очередного Старика? По велению сердца пойдете вслед за очередной дивой? А быть может позволите и впредь слепо помыкать собой, являясь по сути тростью слепца, что до сих пор мнит себя Игроком? Или все же подведете черту под своими скитаниями и наконец, примкнете к нам, сражаясь за идею всей своей жизни? За шанс стать богом средь богов.
– На костях всех остальных… Кто я такой и уж точно не мне судить, но все же… Я до сих пор не понял в чем разница между вами. Каждый из вас, так или иначе, уничтожит большую часть человечества, разница лишь в подходящем для стороны моменте. Если янки сейчас на отшибе, а ты с GW впереди, то я скорее поддержу последних в этой гонке, чем первых.
– Тем самым вы лишь оттянете неминуемое и приумножите страдания невинных, которые могли бы быть призваны уже в совершенно новом мире, благом и по нашему подобию.
– Призванными? Ну нахер, даже знать не хочу. С меня довольно этой херни…
– Посмотрите на себя. Вы сами мечетесь в бесконечной суете отчаяния, смуте и страданий разного толка. Неужели вы желаете того же всем остальным? Посмотрите свысока, как и положено богу. Этот мир глубоко искажен и уже со всех сторон опорочен. Кризис за кризисом ежедневно обрекают одних на страдания, а других на ложь ради мнимого блага, что зарывает и тех, и других поглубже в могилу. Так не должно быть. Жалкое существование, это не жизнь бога, это участь твари и скота… Переход к следующей эпохе давно назрел, и вы правы, он случится так или иначе, но как вам быть, если случится так, что вы окажетесь не на той стороне?
– Я не знаю. Ничего не знаю, как и что, но так… этим, точно не должно все кончиться. Так или иначе, но разум должен одержать верх над всем этим безумием.
– Высший разум первым и обрек человечество на погибель, утопив почти всех во всемирном потопе. И вы вспомните, что было после. На какие чудеса праведники были способны. Предрекали целым народам, моря и реки переходили босыми ногами, даже прокаженных исцеляли, возносились вплоть до четвертого неба не в силах описать его блага, просвещали весь мир… И вы смеете этому перечить? Противиться? Отвергать?
– Похоже, не каждому дана широта твоего виденья, либо я просто не дорос. В любом случае у меня рука не поднимется. Мрази это одно, но люди в целом, а именно гребанный геноцид, это уже совсем другое.
– Что ж, видимо и вправду все-таки каждому свое… Очень жаль, что, наконец, дойдя, вы так и не смогли переступить через последний рубеж. Вы были бы ценным союзником и достойным братом нам… Вы выбрали хаос, в нем же вы и сгинете. Прощайте, Сережа.
В тот же миг, что астральный образ Понтифика, что весь туман вокруг них, рассеялся, вернув замершего Инферно в тот же переулок, из которого он исчез, хоть и минутная стрелка говорила об обратном. Проверив часы, он убедился в их исправности, а вот во встрече усомнился, начав ее стремительно забывать, как сон, едва помня ее отголоски и какие-то фразы:
– Поглотить… Неужели Жнец вырвался? Хотя вряд ли, этот бы наверняка прибил, если бы вообще смог влезть мне в голову.
Проверив лишний раз защиту на часах, источник электромагнитного поля, Инферно вернулся обратно и, увидев церковь, лишь успел произнести:
– Точно, там ведь был Понти… Твою…
Свист сверху тотчас обернулся мощным взрывом крылатой ракеты, что сработала по наводке и по цели, разорвав Инферно в клочья, а парковку превратив в руины:
– Мэм, цель уничтожена.
Рейчел – Это точно?
Операторы от неожиданности переглянулись, совершенно не поняв её вопроса:
– Мэм, вы же сами виде…
Рейчел – Я спросила, цель точно уничтожена?
Оператор – Мэм, он стоял прямо перед церковью на открытой парковке, в радиусе 80 метров никто и ничто абсолютно точно не уцелело. Даю голову на отсечение.
Испытав легкую дрожь в коленях не то из-за гибели Инферно, не то из-за его мести, если это не так, Рейчел выдохнула, но ощутив дрожь и в горле, лишь кивнула в ответ, и удалилась к себе. С чего все началось, тем для нее все и закончилось, снова под душ, и снова как не в себе – «Как же мы дошли до этого… Прости, Инферно, но ни ты, ни они не оставили мне выбора».
Открыв глаза, Инферно опустил руки, которыми на рефлексе успел прикрыться, мгновенно и совершенно тщетно от сгустка мрака, что его в момент окутал за мгновение до взрыва. Осмотревшись вокруг себя, он вконец перестал понимать, что происходит с его жизнью, которая явно ему более не принадлежала и которую вырывали из пространства уже все, кому не лень:
– Из огня да в полымя… Ну и где ты?
Сгусток мрака вихрем пронесся за спиной Инферно, слившись в тело Лилит, которая первым делом ему игриво улыбнулась:
– Скучал?
Инферно – Да как-то не очень… Ты бы прикрылась хоть, а то как-то неловко даже…
– Ты как всегда обходителен с дамой.
– Ты не дама.
– А ты не у себя дома, потому закрой рот и… приклони колено.
Инферно искренне опешил от такого резкого контраста между игривым выражением ее лица и серьезностью тона, которым она им помыкала:
– У тебя сегодня ПМС что ли?
Улыбнувшись, Лилит щелкнула пальцами, слегка рассеяв мрак, что их окружал, явив бездонный и безграничный океан орд нечисти неописуемой мерзости, что, завидев его, пришел просто в неистовое бешенство, в момент, нахлынув со всех сторон и с размаха уперевшись в явно тонкую грань мрака:
– Еще одно слово, еще один щелчок и месячные уже у тебя начнутся, притом ежечасно, ежесекундно и так веки вечные. Так что лучше не груби своей госпоже.
Рыки, ревы, ржач, мерзкий хохот и дикие визжания переплелись в оглушительной муке, что свалила его с ног Лилит на радость, напомнив о том, насколько она может быть жестока и беспощадна в своих нравоучениях:
– Так-то лучше…
Инферно, перепуганный до жути и ужаса, что начал буквально бурлить и вырываться из его нутра, притягиваясь подобным к подобному, резко подлетел и с размаха влетел в грань мрака, лицом уперевшись, будто в стекло:
– Да я смотрю, при жизни ты был отнюдь не паинькой…
Еле-еле и из последних сил, что были блеклой тенью прежней его мощи, он смог отлепить своё лицо от грани мрака, тут же застыв и утонув в ужасе взгляда, что на него уставились с той стороны, вмиг проникнув в него, лишенного всякой воли.
Подойдя, так сказать, к ним и, оценив демона на семерку, Лилит повисла на плече вмиг поседевшего Инферно, который даже челюстью был не в состоянии пошевелить и подытожила:
– Плохой мальчик, значит… Значит, будет веселее прежнего.
Осознав, что далеко не слегка переборщила, Лилит щелкнула пальцами и сгустила мрак, скрыв его, и демона друг от друга, что никак не сказалось на его состоянии:
– Что ж ты впечатлительный у меня такой…
Свалив Инферно на спину, Лилит залезла на него и, обхватив ладонями его голову, вцепилась уже своим взглядом, проникнув в его сознание и восстановив его, прогнала непрощенного гостя, что паразитом впился в сродни себе чернь в его душе:
– Пошел прочь! Он моя добыча.
Неистовый рык изгнанного паразита тут же эхом послышался уже с той стороны грани мрака. Обняв так и не пришедшего в себя Инферно, Лилит обняла его голову и прижала к своей груди, поглаживая, как всегда против шерсти, назло ему и себе на забаву:
– Спи, моя радость. Тебе еще не то предстоит пережить. А все потому, что ты донельзя упрямый осел, даже у меня слов нет… Но ты спи, мой Инферно, а я пока подумаю, как тебя иначе сломать, в этот раз не сломив…
Глава 117. Детские страхи
Как только мрак рассеялся, Инферно закашлял от терпкого и спертого воздуха, что слегка припекал кожу от духоты и жара печей неподалеку. Раскашлявшись он наконец открыл глаза и поднялся, попутно оглядываясь по сторонам, пытаясь понять куда на этот раз попал. Он мало, что помнил из недалекого прошлого, так как это место сразу приковало его внимание, тут же напомнив о куда давнем его прошлом:
– Да ты шутишь…
Списав мурашки по коже именно на раздражающий звук скрежета пяти лезвий по металлу то тут, то там, Инферно с явным предвкушением и совершенно без всякой опаски пошел на поиск того, кто пытался его напугать. Пар от труб, скорее причинял, заставляя потеть, нежели пугал неизвестностью по ту сторону узкого коридора темной котельной.
Реагируя и сворачивая лишь на скрежет лезвий, Инферно наконец вышел к силуэту в конце темного коридора, по фирменной шляпе признав в нем культового злодея из серии фильмов ужаса, который до жути пугал его в детстве, а теперь обрадовал, переполнив ностальгией:
– Ах ты сраный педофил в рванном свитере. Раз-два-три-четыре-пять сейчас Фредди начнет страдать.
Устремившись прямиком на свой детский страх, Инферно от радостного чувства, что сейчас набьет ему рожу лично, даже расщедрился и мысленно поблагодарил Лилит за такой подарок. Она же, в свою очередь лишь коварно улыбнулась, с предвкушением наблюдая уже за своим ужастиком, о котором Инферно начал догадываться по мере сбавления, что своего шага, что своей решимости. Ноги будто онемели, а по телу пронеслась нервная дрожь от волнения, от которого он избавился еще после первой девушки. По сути застыв на месте, Инферно поднял руки, что тряслись, как и все его тело, особенно в коленях и опешил от себя:
– Че за хрень со мной?
Сделав шаг, Фредди вышел на слабое мерцание огня печей, явив себя во всей красе, что заставило Инферно сглотнуть от пересохшего горла и невольно сделать шаг уже назад:
– Что такое, шкет? Бензин кончился? Так я подолью! Ахахаха!!!
Инферно тут же накрыл ливень из бензина, который сразу начал жечь кожу и особенно глаза, окончательно заставив отступить, не бойца, но ребенка в нем:
– Ааа!!!
Прикрыв ладонями глаза и побежав со всех ног назад, под жуткий хохот киношного злодея, Инферно попытался осмыслить произошедшее и воззвал к своему разуму. Он не смог обуздать свою реакцию, но хотя бы обратил её в нужное русло, начав не просто орать, а выкрикивать вполне разумные доводы, прежде всего себе, то есть мальчишке в себе:
– Он не настоящий! Он не настоящий! Он не…
Фредди – Ошибаешься…
Но тут же осекся, услышав и вспомнив о жертве фильма, которая ровно то же выкрикивала:
– Тьфу ты бл*дь!
Фредди – Береги голову!!!
Инферно не смог нарушить закона жанра и на бегу влетел головой в трубу мигом упав под нее с жуткой головной болью и рассеченным в кровь лбом:
– Твою…
Фредди – А вот и гравитация!!! Ахахаха!!!
Упавшая на грудь труба придавила Инферно к полу, выдавив из него истошный вопль, что буквально прорезался через его сдавленную грудь:
– Ааа!!!
Пытаясь сбросить с себя трубу, Инферно успел заметить промелькнувший силуэт на ней и тут же запрокинул голову назад, но к счастью обоих никого не заметил:
– Я здесь, тупица!
Опустив голову на трубу, боец тут же наткнулся на металлический сгусток, что будто вытянулся из нее ему на встречу в виде головы, но уже Фредди, который с удара в лицо заставил его сначала откинуться, а после, наконец, сбросить с себя трубу, скатив ее по себе вниз:
– А ты здоровый, лось… придётся повозиться.
Поиграв лезвиями, сводя их и выдавливая скрежет с искрами из каждого, культовый Злодей сыграл на и без того расшатанных нервах Инферно, а вернее Сережи, который буквально трясся от каждого подобного звука, прекрасно помня, чем это кончается. Боец же не оставил попыток прийти в себя, и раз сам не смог трезво оценить ситуацию, то переключился на того, кто предельно ясно её видел:
– Да… Да!
Фредди от предвкушения даже развел руки в разные стороны, чтобы встретить его в своих объятиях и вспороть одной из них. Той, что была в перчатке с заостренными лезвиями на пальцах:
– Да! Иди к папочке!!! Ахахаха!!!
Инферно все так же трясся, но хотя бы в этот раз он уже побежал в нужном направлении, а кричал не от страха, что глушил его волю, а ради цели, которую ему подкинул сам же Фредди:
– Да!!!
Разбежавшись с пары шагов, Инферно со всей силы Сверха ударил по катившейся трубе, которая после удара пулей влетела в грудь Фредди, сложив того пополам и отправив далеко в небытие, что тьмой сгущалось за его спиной вместо стен котельной:
– Ааа!!!
Инферно – Да, я здоровый и даже очень.
Протяжный вопль Злодея так и не сменился ни шумом, ни грохотом, а лишь затерялся сначала во тьме, а после и в шуме самой котельной. Инферно хоть и был слегка озадачен такими противоречивыми правилами здешней реальности, но вспомнив пару эпизодов из фильмов детства, где она кардинально менялась буквально в каждой комнате, выругался и снова вернулся к своему состоянию, которое раздражало его куда больше. Тем не менее, надежда все еще была, ровно так же, как и сила Сверха, а значит нужно быть «Инферно» (идиотом в греческом смысле этого слова), чтобы умудриться проиграть с таким ощутимым перевесом – «Всё, с дебильными идеями завязал, а иначе точно на ремни порежет».
Помня о правилах реальности, Инферно решил сменить тусклый фон, что уже припекать начал и пошел искать дверь, но нашел только болото, в котором тут же начал тонуть:
– Да что за маразм! Где пооол?!!!
Утонув в полу в следующий момент, он всплыл уже на потолке, а вернее вылился из него, проломив под собой пару парт то ли школьного, то ли детсадовского класса:
– Ну всё… Достал!!!
Вскочив на ноги, Инферно, обозленный до оскала, выбежал в коридор, где чуть не сбил маленькую девочку, которая неожиданно выскочила в дверной проем:
– Твою…
Не сумев остановиться на бегу, он тут же отпрыгнул в сторону от внезапной встречи, влетев и проломив собой стену:
– Не ушибся? Ахаха…
Отмахнувшись, Инферно тут же оглянулся по направлению уже осточертевшего голоса, но не заметив урода тут же оглянулся, ощутив, как ребенок тянет его за плечо:
– А я тебя помню…
Ребенок – Пошли. Нужно бежать, а иначе он найдет нас и…
Инферно – И что?
Ничего не ответив, девочка лишь свесила голову, указав на четыре прорези, что кровавым контуром появились на её платье:
– Вот ублю… Держи меня за руку.
Если в Инферно проснулся федерал, который попытался вывести ребенка из опасного места, то Сережа в детстве обычно уже спал на этом моменте фильма, и так и не узнал, что это была за девочка, а главное, как убить эту тварь.
В двери Инферно предпочел больше не входить, отдав предпочтение окнам, которые куда яснее передавали всю ту бредовость, что их ждет по ту сторону:
– Пожалуй, выберем другое.
Вполне уместная идея, учитывая, что вид из этого класса выходил на дно моря, океана или еще чего пострашнее. Взяв курс на следующий класс, Инферно по привычке опросил ребенка, крепко держа ее за руку и ведя за собой:
– Ты здесь одна?
Ребенок – Нет. Есть еще. Он их держит в подвале. Нужно им помочь.
– Помогу, вот только тебя выведу и сразу вернусь за ними…
– Он не разрешит…
– А мы и спрашивать не стане…
Инферно прервала едва знакомая детская песенка, которая начала доноситься из класса, который он только что прошел:
– Раз, два, Фредди заберет тебя…
– Какого..?
Дети – Три, четыре, запирайте дверь в квартире…
Сжав руку ребенка от произведенного впечатления, что усилилось звуковым мотивом уже из памяти Инферно, тот обернулся:
– Пять, шесть, Фредди хочет всех вас съесть…
Вернувшись назад, Инферно увидел двух девочек в классе, которые крутили скакалку, стоя у доски. Ребенок тут же выскользнул из его руки и присоединился, что к детской забаве со скакалкой, что к ни разу не детской песне:
– Семь, восемь, кто-то к вам придёт без спросу…
Инферно – Вот теперь точно пора отсюда валить… Давайте все за мной!
Переключившись на солнечный вид из окна на школьный двор, который вполне внушал доверие, Инферно подхватил парту и направился к одному из окон:
– Девять, десять, никогда не спите дети…
С размаха бросив парту в окно, Инферно не смог разбить его, а вот реальность изменилась, буквально лопнув от красочной жизни, мигом обратившись в угли, пепел и прах на месте двух девочек:
– Он забрал их…
Инферно – Нет… Такого быть не может, чтобы так…
Озираясь по сторонам, ошарашенный Инферно перестал узнавать, что класс, что школьный двор. День сменила ночь, а детский сад сгоревшее здание – «Я многое повидал, но даже для меня это не пойми что, и слишком быстро».
Грохот падающих железных створ по всему зданию заставили Инферно оклематься и что-то предпринять, не важно что, главное действовать, продолжать сопротивляться до последнего и как бы хреново ни было, как учил Батя. Набегу подхватив на руки оставшегося ребенка, Инферно со всей скорости Сверха вылетел в коридор, пытаясь перебежать захлопывающуюся со всех сторон ловушку. Железные ставни, блокируя все окна, на протяжении всего пути гремели, вдоль всего коридора, что вел к спасительному выходу:
– Потерпи! Чуть-чуть осталось…
Фредди – Обманул!
Повернувшись на бегу на звук голоса, то есть к ребенку, Инферно замер в ужасе, разглядев вместо нее урода, что, посмеявшись тут же замахнулся на него:
– Ааа!!!
Рефлекторно заблокировав удар рукой, что тот пронзил лезвиями, Инферно запнулся на бегу и вместе с ним влетел в туалетную комнату, проломив собой очередную стену.
Откашлявшись от пыли, Инферно тут же отреагировал на жуткий смех, что донесся по ту сторону пролома в стене:
– Такой большой, а орешь как баба… Ахахаха…
Осевшая пыль наконец показала Фредди, который продолжил, на этот раз добив своим безумным взглядом, что сверкал на фоне обожжённого лица:
– По-моему тебе пора уже сдохнуть, солдатик…
По закону жанра, он мало как слабел от ран, да и затягивались они тут же, а вот боль он чувствовал так же, как и прежде, как в реальной жизни:
– Сука!!!
Лилит за кадром тут же рассмеялась – «Наслаждайся, Волчонок».
Но Инферно, на этот раз переключившись уже на себя, посчитал иначе, ощутив резкую боль в руке, а вместе с ней и свою волю, что на протяжении всей его жизни именно болью и ковалась:
– Я тебе не солдатик, мразь! Я Профи! Я – Инферно!!!
Но вспомнив законы жанра, которые ему поведала Кейт во времена их общих засад, Инферно не кинулся на Фредди, а обернулся, открыл дверцу шкафчика над умывальником и с размаха разбил её, проломив голову Злодею, который там непременно должен был оказаться:
– Ааа!!!
От удара влетев в стену, Фредди и оклематься толком не успел, как тут же получил снова по морде, которую Инферно сплющил, прибив её умывальником об раковину. Сплюнув все свои зубы, Фредди неуверенно пошутил:
– Кажется я что-то обронил…
Но когда Инферно мощными сериями ударов начал его буквально уже вбивать в стену, Фредди смог лишь что-то прохрипеть, после чего лопнул как мыльный пузырь, окатив собой всю стену, из которой тут же вырвался, откинув Инферно назад:
– Я сказал это мой мир, недоносок! Я здесь бог!!! А ты лишь…
Запугивая своими лезвиями бойца, клацая ими, Фредди слегка опешил, когда Инферно выпустив когти уже из обеих рук, прорезал ими свою грудь, выдавив из себя и боль, и свирепый рык в кровавом оскале:
– А ты… Ты… Да ты на всю голову больной! Ахахахааа!!!
Молниеносным рывком вцепившись в тело Фредди, как в тушу дичи, Инферно начал рвать того в клочья, сломав ему, что игру, что все веселье:
– Да отцепись ты от меня, животное!!!
Раскрыв рот шире положенного, Фредди поймал акульей пастью, клыками во все ряды кулак Инферно, который прорычав, вырвал её с половиной его головы. Лишь с взмаха когтей оторвав Фредди голову и разорвав его останки пополам, Инферно слегка успокоился и пришел в себя, тут же спрятавшись в ближайшем шкафу. Если Инферно зашел в шкаф через дверь, то Фредди, уже через секунду, вылетел из него через стену и уже собой проломив её:
– Ты все испортил!!!
Прорычав в ответ, Инферно снова на него кинулся без лишних слов и на этот раз без тени страха, что явно не вписывалось в сюжет Злодея, который в припадке отчаяния исторг его из сна:
– Пошел вон отсюда!!!
Пламя ярости в груди Инферно тут же сменилось неприятным чувством падения, но весьма приятным женским голосом:
– Итан, проснись!
Будто по слову её Инферно тут же проснулся, но по факту и воле Лилит проснулся Итан, выпускник старшей школы, как и все его одноклассники:
– Лилит твою мать!
Бри – Ну ты и попал, парень.
Её улыбка и смешки остальных сильно контрастировали с серьезностью и даже непонятной Инферно обидой Дженны, с которой пришлось разбираться уже Итану:
– Что еще за Лилит?
Линкольн хоть тоже посмеялся, но все же не оставил друга в беде и быстро перевел тему:
– Кажется еще минуту назад нас всех интересовал вопрос как у чувака кровь пошла с брови или я что-то путаю?
Чюи, получив легкий удар в плечо от Линкольна, так же начал уводить в сторону, подняв не менее волнительную тему и уже для всех:
– А то ты не знаешь, как. Дерек, ты как бы не дрова везешь.
Линкольн – Да, чувак, сбавь обороты, а то у нас уже вся задница в трещинах.
Дерек скривил пафосное лицо в непонимании ни претензии, ни маневра и огрызнулся:
– О чем вы вообще? Это Кадиллак, а не ваши корыта. У него ход самый плавный из всех. Если бы вы знали сколько мой папаша отвалил бабок…
Линкольн тут же озвучил мнение всех присутствующих, включая и девушку того, Аманду, которая хоть и не подавала никогда вида, жутко кривя душой, но которую это бахвальство уже в конец достало:
– Ну началось. Мой папа то, мой папа это… А сам-то что?
Дерек – Сейчас пешком пойдешь.
Линкольн – Понял. Молчу… Кретин (прошептал).
Сделав как всегда вид, что не расслышал, по совету папы, и чтобы ни с кем не ругаться, Дерек, посмотрев в зеркало заднего вида спросил о главном, сведя все усилия на нет:
– А кто такая Лилит? Че-то я такой не помню. Познакомишь?
Уже окончательно влившись в шкуру Итана под пристальным взглядом Дженны, Инферно как-то даже ощутил неловкость, от которой поспешил отделаться шуткой, как всегда только для себя:
– Непременно. Предложи свою душу, тут-то она и явится.
Дерек – Очень смешно…
Итан – А еще лучше на полном ходу вмажься в столб, тогда точно даст, притом всем сразу.
Дерек – Да ну тебя.
Дженна, в принципе, как и все, шутки не поняла и обиженной отвернулась в сторону, как бы заставив Итана устыдиться, но не тут-то было. Будучи Итаном, Инферно остался собой, как и его временами до невыносимости вредный характер. Сидя на заднем сиденье между Дженной и Бри, Итан повернулся к той, что не успела еще на него обидеться и улыбнулся её недвусмысленно:
– Привет.
После чего тут же получил хрупким кулачком в ребро от Дженны:
– Совсем что ли ни стыда, ни совести?
От удара аж поперхнувшись, Итан сразу понял две вещи, что девушка с характером, а он без обтяжки на костях и похоже, что без своей мощи:
– Приехали…
Судя по реакции окружающих, что тут же уставились в окна, это слово явно было уже долгожданным:
– Зачет, чувак.
Столкнувшись с разочарованием, да еще и под смешки Дерека все злобно покосились на Итана, который будто провалился в какую-то прострацию:
– Ну спасибо, придурок.
Дерек – Видели бы вы свои лица. Ха-ха-ха…
Будучи все же девушкой Итана, который явно был не в себе, Дженна обратилась к нему, искренне обеспокоенная его потерянным видом:
– Итан, что с тобой? Ты сам не свой как проснулся.
Итан – Да пошло оно. Мне приснился…
Но тут он осекся, вспомнив о законах жанра и что случится, если он назовет имя того, который жутко, во всех смыслах, обрадуется присниться остальным:
– Короче он его того…
Ударив ладонью по кулаку, он вызвал настоящую истерику у одних и гнев у других:
– Это потому что я черный?
Дерек же резко затормозил:
– Это не смешно, мать твою. Сейчас пешком пойдешь.
Чюи, держась со смеху за живот, переспросил:
– А можешь повторить, а то я последовательность не запомнил. Кто там кого…
Дерек – А ты вообще заткнись.
Итан – Дело не в том, что ты черный, а в том, что я белый господин.
Представителю афроамериканцу по повестке и просто африканцу по здравому смыслу такое обращение ввело сначала в ступор, а после в гнев:
– На улицу! Сейчас!
Итан же, как ни в чем ни бывало переключился на Аманду, девушку Дерека и попросил её достать карту:
– Милая, ты не подашь карту.
Являясь приверженкой теории – «Ревнует, значит любит», Аманда потянулась в бардачок и вытащила дорожную карту, которую, под строгий взгляд Дерека, передала Итану:
– Что? Ему нужнее.
Переглянувшись с Итаном, Бри улыбнулась ему и выпустила из машины, сев обратно, в отличие от Линкольна, которого Дерек заблокировал в багажнике от греха подальше:
– Выпусти! Я ему морду сейчас расквашу!
Если Чюи, сосед по багажнику, пытался угомонить Линкольна, то Дерек просто придавил педаль газа:
– Да успокойся ты там. Вернемся и поговорите…
Но Линкольн был в ярости и смог успокоиться уже только после своих слов, которые с горяча ляпнул:
– Да пошел он! Пошел ты и вы все!
Бри – Ну спасибо, Линкольн.
Чюи – Все успокойся.
Аманда – И мы тебя любим, Линк.
Дженна – Подожди. Только меня волнует, что мы его посреди дороги оставили?
Дерек – Дженни, ты сама видела, он явно не в себе.