– Покатался и хватит.
Подойдя к краю холма, оба, наконец, выдохнули, глядя, на, казалось бы, трагедию локального характера, но которая имела все шансы стать катастрофой мирового масштаба. Город, а главное, многомиллионное его население было полностью уничтожено и затоплено пятиметровой толщей воды из прорвавшейся дамбы:
– Вот и всё.
Инферно – Для меня возможно, а вот как ты выбираться будешь я не…
Лис – Мы поможем.
Инферно резко обернулся на неожиданный ответ и, увидев Батю в костюме синоби, неловко ударил себя по уху пару раз, как бы оправдываясь. Капли от волны вытекли из ушей и помимо Бати он уже услышал и остальных. Как минимум ещё взвод, закованный в костюмы экзоскелетного типа, как у Моники, прятался в густом лесе, ожидая команду командира, который пристально всматривался в Инферно, особенно в его окровавленные глаза.
Инферно слегка смутился и, вспомнив речь Бати, которая его изначально мотивировала на ожесточенное противодействие Ацтеку, попробовал ещё раз:
– Вот видишь, а ты сомневался…
Но ни тон, ни мимика Бати не изменились, лишь цепкий взгляд и некие сомнения в нем:
– Вижу…
Ожидаемого Инферно триумфа не последовало, а вот напряжение начало нарастать, достигнув своего предела, как оно обычно и бывает, во время дуэли, в случайном шорохе. Ментальным воздействием, накинув маску, Инферно активировал боевой режим и выхватил клинки:
– Понеслась!
Но Ермак, выставив руки, встал у него на пути, а после и к Лису повернулся:
– Стоп! Стоп! Угомонились все!!!
Батя даже не двинулся, что ещё больше насторожило Инферно, который хорошо знал его методы и видел все целеуказатели, которые были на него направлены. Выставив клинок в затылок Ермака, Инферно снова прикрылся им, встав у него за спиной:
Не хочешь крови, стой прямо… Что за херня, Батя?!
Лис так же хорошо знал Инферно, особенно ту его часть, которую сам же и посеял в нем, превратив в социопата и не желая рисковать другом понапрасну тут же ответил:
– Ты мне скажи. Я как стоял на месте, так и…
Инферно – Два…
Что будет на «три», Инферно не стал уточнять, лишь намекнул, слегка надавив на рукоять, которая отозвалась лёгким рычанием Ермака от боли в затылке:
– Ты Сверх.
Инферно – И что с того?
Лис – А у меня приказ убивать Сверхов.
– Давно ли ты таким субординированным стал?
– Все мы с кем-то, один ты так ни к кому не прибился… Оглянись, и ты сам всё поймёшь.
Вспомнив горький привкус того жгучего чувства на подвижном мосту, Инферно закипел и откинув Ермака в сторону пошел на Батю:
– На пенсии оглядываться буду! А до тех пор, только вперёд.
Подойдя к Бате лицом к лицу, Инферно остановился, продолжив:
– Помнишь? Твои слова.
Лис – Время идет, и люди меняются, парень. Став Сверхом, ты пресек черту, и рано или поздно тебя либо ликвидируют ради общего блага, либо на части разберут, но уже ради немногих и отнюдь не блага. Сам-то как считаешь?
Инферно усмехнулся и, втянув клинки, ушел, позволив Бате самому решать, умереть когда-то и где-то от старости или здесь и сейчас от его клинка:
– Ну попробуй.
Батя все же не смог ни сам выстрелить ему в спину, ни доверить это кому-либо из своих, даже сыну, тем не менее, лишь словом, куда сильнее и больнее ранил его, отвечая уже Ермаку на тот же вопрос, когда Инферно уже скрылся из виду:
– Не наш он уже… он теперь их.
Дар обостренного слуха тут же стал проклятьем. Сначала Рейчел от него отреклась, променяв на бездушного Кошмара, а теперь и Батя так же поступил, одним искренним ответом перечеркнув все, что их связывало прежде – «Не зря кусаригаму оставил… Туда ей и дорога… Раз я один, то и дорога у меня теперь одна».
Спустя пару дней Инферно все же вышел на связь, всего одной фразой утешив GW, который уже не на шутку начал по его поводу беспокоиться:
– У меня отгул.
В следующую секунду услышав гудки, характерные окончанию звонка, GW опустил трубку и, пропустив через себя пару другую дельных мыслей, но ничего по существу, пожал плечами и выдохнул – «Отгул так отгул. В конце концов – Делу время, потехи час».
Отложив то самое дело с Инферно, GW вернулся к своим делам и наведался к Жнецу, которому задолжал после блестяще выполненной спецоперации, как всегда убив двух зайцев одним выстрелом. Снова оказавшись в вакууме GW, уйдя в себя, поинтересовался у Жнеца результатом воспитательного мероприятия и доволен ли он в частности результатом их плодотворного как никогда сотрудничества:
– Рыбки в моем аквариуме и то эмоциональнее были, чем это бревно, плоское как фанера.
GW с легка улыбнулся:
– Друг мой, а не плотником ли вы мечтали стать в детстве?
– Уж точно не полицейским как он.
– Как интересно, а с виду и не скажешь, что человек идеалистом был.
– Смерть близкого человека склонна менять личность, а безутешная скорбь, способна даже извратить.
– Меня не заботят трагедии его жизни, меня волнует только то, чтобы его пребывание рядом не обернулось трагедией уже для меня.
– У тебя нет повода сомневаться в его преданности.
– Неужели? А я слышал другое, притом от него же.
– Ты, когда-нибудь испытывал ужас? Не кратковременный испуг. Не врождённый страх высоты, к примеру, от которого ладони потеют, а именно ужас, от которого кровь в жилах стынет.
– Пожалуй, нет.
– А вот он испытал его и более того, погрузился в него с головой. Ведь в отличие от своего противника, он-то свою кожу скинуть был не в силах.
– Почему у меня такое чувство, будто ты заступаешься за него?
– Потому что все мы братья, после смерти сам поймёшь.
– Братья значит. Тем не менее, тебе это не помешало его пытать.
– Одно дело семейные узы и совсем другое наслаждение, вкус которого едва ли кто из смертных по достоинству может оценить.
– Что ж, поверю тебе на слово, в отличие от него.
Взглянув на тело истощенного Смерча, с которого, по всей видимости, ни один десяток потов сошел, которого упрятали в одну камеру со Жнецом, который в свою очередь заточил Профи в его же сознании:
– Заставь его пожалеть о каждом сказанном им слове, пусть даже и в истерике, а после проверь его лояльность ко мне на паре другой сюжетов. Я хочу быть уверенным, что в нем, что в его стойкости.
– Как будет угодно. Твоя прихоть, мне только в радость, в отличие от него…
Смерч – Ааа!!! Выпустите меня!!!