Это по молодости я проглатывал любые концертные выступления, практически «не жуя», без особого разбора их внутреннего содержания. Самое главное было услышать живой звук, увидеть живого артиста, поплясать, поорать, то бишь попеть, вместе с ним. Что еще надо? С годами же, стал все требовательнее и требовательнее относиться к качеству звука. Вдоволь наплясался да наорался в свое время, теперь хочется просто слушать. Поэтому по возможности посещаю концерты на больших площадках с поставленным звуком. Ну, а в клубах очень редкий гость. Однако на сей раз в Б-2 ехал с заметным воодушевлением, ввиду упомянутого уже вчерашнего звонка незнакомца и возможного его (незнакомца) разоблачения.

Ночная Москва, сумеет ли что-либо сравниться с ее чарующей, пьянящей красотой? Красотою оно может и сравнится, а вот по своему историческому величию, по невероятной притягательности, по духовности разве для русской души есть сравнимые величины? Нет. Да и быть не может. Вот Маша, этот юный патриот в мини-юбке, недавно выстрелила такую очередь из своего «Максима» по поводу ей совсем ненужного западного и так необходимого своего, родного русского, а в конце еще контрольным выстрелом очень даже приличный стих собственного сочинения продекламировала. Я даже попросил мне его распечатать и невольно запомнил:

Кому Милан, кому Ривьера.
Кто прыгнул в Сидней, словно кенгуру.
А у меня одна лишь вера -
Я за Россию-матушку умру!

И мне не нужно мнимых демократий
И сладких басен, будто жизнь там, как в раю.
Все. Надоело. Я устала. Хватит.
Не смейте гадить вы на Родину мою!

А мы говорим про прозападную молодежь. Да сыта по горло эта молодежь уже всем западным. Это мы в советские годы все тянулись к нему потому, что было оно запретным. А запретный плод, как известно, все человечество в грешники и записал. Или возьмем Феликса. Этого русского немца, половину своей жизни прожившего в Германии. И семью создал там, и детей нарожали ему там. Ну, немчура, да и только. А как приезжает в гости к матери, так всегда и говорит, что, мама, я приехал домой, на свою Родину и веру свою православную никогда не предам. Вот вам и немец.

Нет ничего более приятного для московского автомобилиста, чем езда по городу в субботний поздний вечер. Какие-то двадцать минут, и я на месте. Припарковавшись, направляюсь в клуб, при этом ловлю себя, на очень давно забытом и от того весьма приятном ощущении мандража. Даже не верится, что оно еще может быть для меня возможным. Значит, еще не окончательно жизнь огрубила и отесала? Значит, еще есть в душе место для волнений и переживаний? Только спрятано оно так глубоко, что сознательно до него не добраться. А бессознательно, видишь, как? – коленки чуть ли не трясутся.

И от этого приятного, согревающего чувства на меня опять нахлынули воспоминания. Сколько раз в те далекие детско-юношеские годы приходилось его испытывать – и перед первым поцелуем, и перед первым расставанием, и перед соревнованиями, и перед экзаменами, и … Поскольку мандраж был крайне мимолетным, то и воспоминания не стали особо мне докучать, и я спокойно вошел в двери.

Выстояв коротенькую очередь у кассы, за время продвижения которой успел по достоинству оценить работу службы по подбору персонала заведения, сумевшую доставить мне, как клиенту, радость в созерцании милых улыбок его сотрудниц. Я уж расплачивался за приобретаемый билет, когда зазвонил сотовый.

– Серега, здорова. Как жизнь холостяцкая? – прокричал, как он обычно это делает после стаканчика доброго Бургунского, в трубку Ёрик (любое возлияние у него называется стаканчиком доброго Бургунского).

– Ёрик, ты же знаешь, жизнь холостяцкая у холостяков, – отвечаю, выходя на улицу,– А я в разводе.

– Да, ладно, ладно, проехали. Я сейчас разговаривал с Феликсом, он собирается скоро прибыть к нам. Ты не думал посетить малую родину свою? Вроде бы Феликсу Стас сказал, что тоже приедет. Мы с Мишкой всегда на месте. Вот если бы и ты был. Представь, все можем собраться вместе, как раньше. На рыбалку смотаемся. Костер. Гитара. Ну, как тогда было. Приезжай Серег. Феликс, как с датой определится, позвонит.

– Сейчас не готов ничего определенно сказать. Но однозначно буду планировать. Давай на следующей неделе созвонимся. Хорошо?

– Добро, Серег. Уже поздно. Если отвлек тебя от интересных занятий, извини. И не забывай применять средства собственной безопасности. Тем более, что ты в разводе. Спокойной ночи.

Попрощавшись с Ёриком, я призадумался. А нет ли здесь места некому сговору? Сначала странный звонок неизвестного. Теперь вот Феликс подключился. Надо идти в клуб. Разгадка должна быть там.

Захожу в здание, поднимаюсь по лестнице, вдруг слышу обращенную к себе фразу, сказанную глубоким грудным голосом:

– Молодой человек, извините, можно вас на одну минуточку?– прозвучало в ушах, и я поплыл. Я всегда плыву, когда молоденькие симпатичные женщины находят во мне молодого человека.

– Да, конечно, – отвечаю девушке, отделившейся от небольшой компании и направляющейся ко мне. И сразу же вспомнилась фраза Ёрика : «Здесь явно прослеживается женский след». Что ж, если этот след будет иметь такие очаровательные формы, как у этой прелестницы, то почему бы ему и не быть. Шатенка в строгом брючном костюме, на высоких каблуках, с весьма внушительным обхватом груди и грациозной линией бедер. По телу опять прокатила волна мандража, хотя, возможно, это уже было нечто иное.

– Молодой человек, – вплотную подойдя ко мне и глядя на меня огромными лучистыми глазами, – У вас, когда звонил телефон, Мама в симфонической обработке играла? – выражение ее лица было настолько доверительно-искренним и по-детски кротким, что невольно читалось что-то типа «я же не виновата, что Бог наградил меня таким богатством, на самом деле я очень тихая и скромная».

– Да, все верно, девушка. Это была Мама. Я ее называю обычно «симфомамой».

Здесь нужно уточнить, что стороннему наблюдателю не из числа поклонников Кузьмина наш разговор был бы совершенно не понятен. Поэтому для не сведущих поясню. У Владимира Кузьмина есть известная песня «Мама, я попал в беду». Иногда ее называют просто «Мама». А в 2002 году симфонический оркестр под управлением Вольфа Горелика выпустил диск под названием «Back from USSR», на котором были записаны классические хиты русского рока (как обычно у нас любят выражаться) полностью в соответствии с канонами симфонического жанра. Среди прочих в этот сборник попала и «Мама». Мне «симфомама» весьма пришлась по вкусу, по этой причине я и установил ее в качестве сигнала вызова на телефон.

– Ой, как здорово! – на мой утвердительный ответ обрадовалась тихая скромница, – А вы бы не могли поделиться ею?

– Ну, почему же не могу? С удовольствием это сделаю. Говорите Ваш электронный адрес, – записал ее имэйл и, на всякий пожарный, вручил свою визитку.

Сделав напоследок мысленный скриншот ее очаровательной улыбки, я попрощался с девушкой и направился в зал, размышляя, что, хотя такой женский след, пожалуй, и не отображает подразумеваемое Ёриком предназначение, но именем красавицы все же надо бы было поинтересоваться. И почему у меня иной раз такое позднее зажигание?