Наследие. История Потерянного

ПСИОНИКА

1) кинетика

2) изменение (преобразование)

3) созидание

4) направление

5) сочетание

– Понятно?

Арсений снова кивнул, продолжая внимательно вслушиваться.

– В свою очередь, виды псионических техник разделяются по типам воздействия и формирования. Какие ты мог бы выделить сам? Руководствуясь своим собственным опытом и элементарной логикой?

Арсений задумался. Затем поднял голову и внимательно посмотрел на старика:

– Я думаю, можно выделить потоковые и непотоковые техники.

Старик заулыбался, и похлопал его по здоровому плечу:

– Верно!!! Как ты это понял?

– Я вспомнил. Мой старший товарищ, которого я упоминал, учил меня этому когда то давно.

Старик внимательно всматривался в эмоции Арсения, но не мог выделить что-нибудь конкретное. Потратив около минуты на это занятие, дедушка продолжил обучение:

– Правильно учил. Что ж, это действительно так, есть условное деление на потоковые, и «непотоковые» техники. Первая группа отличается тем, что пользователь пропускает свой поток энергии через себя, или же в другого пользователя, как при технике иллюзий. Вторая же группа основана на других принципах работы, и не требует постоянного потока в одном направлении. Отсюда и этимология названий.

Арсений кивнул, подкинул в костер еще обломков досок и ненужных бумаг от старых газет и листовок, которые набрал тут же, около свалки.

Старик продолжал:

– Таким образом, пирокинез, которым ты хочешь овладеть, относится к «непотоковым» техникам. Твоя задача не удерживать поток энергии на одном уровне долгое время, что требует идеального уровня контроля, а направить его в указанную точку, или же направление, и выполнить атаку огнем. Ты понял?

Арсений коротко кивнул.

Старик поднялся, и начал забираться на небольшую возвышенность, которая представляла собой сожженные остовы автомобилей, стоявшие один на другом. Он внимательно оглядел окрестность, и сел «по-турецки» прямо на крышу сожженного кузова.

– Итак… Я, с помощью своей техники, создам у тебя в голове осязаемую иллюзию. Ты вступишь в бой с моей проекцией. Если бы я был помоложе, техника была бы не нужна. Но, в этой ситуации… Лучше так. Ты готов?

Арсений достал клинок из вороха тряпок, и заложил его в зашитые только что ножны. Отмерив десяток шагов, и оказавшись прямо в центре небольшой ровной площадки, он обернулся в сторону старика, и кивнул.

– Смотри прямо на меня!

Наместник Гаррот сидел в кресле ровно, закинув при этом одну ногу на колено. Борис достал некое подобие четок, и, перебирая их, пытался собрать мысли в одно целое. Робот-разносчик принес для них еще пару бокалов сухого вина. Наместник перевернул песочные часы.

– Итак, я думаю, Вы меня услышали, господин Зхаржевский. Свое мнение я не изменю, и, исходя из этого, предлагаю Вам принять его к сведению, если не хотите перейти на мою сторону полностью.

– Господин Гаррот. Вы наверное до конца не понимаете, насколько это…

Наместник поднял глаза на Бориса.

– Молчать. Ни слова больше. Вы и так добились очень многого, набравшись наглости, и придя сюда. К тому же даже без ближайших телохранителей. По законам моей страны давно пора упрятать Вас за решетку. Но лишь в качестве благодарности за информацию, я этого не делаю. А теперь, – Лориен, он же Гаррот, указал пальцем на автоматические двери, – извольте выйти.

Зхаржевский, с трудом сдерживая ярость, и подступавший к горлу ком злости на молодого «сопляка», поднялся с места, и, пересиливая самолюбие, отвесил поклон наместнику, как того требовали правила. Затем, резко обернувшись, покинул комнату.

Гаррот включил настольный компьютер, и принялся искать информацию. Нужны были данные от министерства обороны о ситуации на границах. К тому же, давно не было слышно о партизанской активности, а также о странном человеке по кличке Гром.

Густая пыль оседала на площадку и расположенные рядом улицы. В центре площади стоял молодой человек. Подергивая плечами, он покрутил шеей из стороны в сторону, разминая мышцы. Позади него слышались звуки неизвестной природы. Они все нарастали, и превратились спустя пару минут в настоящий стучащий дождь. Он явно слышал, что сзади на него наступают. Резко обернувшись, он выхватил клинок на лету. Уголком глаза успел увидеть летящий в него меч, и быстро заблокировал. Старик Святослав резко дернул клинок, выводя из равновесия юношу. Арсений откинулся назад, делая пируэт. Приземлившись на землю, он бросился в атаку. Сделав три шага, он взвился в воздух, в полуобороте нанося удар острием по иллюзорной копии старика. Тот заблокировал удар, будто не ощущая его. Будто из глубины, в уши Арсения донесся крик:

– Не думай, доверься ощущениям! Ты попал, но сила слишком слаба. Моя проекция рассчитана на определенный уровень силы воздействия, которого я жду от тебя! Поэтому просто так, физическим контактом, ты ее не победишь!

Арсений откинулся назад, сделав сальто, используя для него энергию удара в состоявшемся клинче. Став на ноги, он крутнулся на месте, ударив наотмашь. Копия Святослава мягко ушла в сторону, и вздела руку кверху. Поняв, что его ожидает, Арсений резко выставил руку вперед, навстречу, собирая энергию в одну точку. В его мысли ворвался голос:

– Вакуумный заряд? Похвально. Давай!!!

Арсений выполнил атаку. Вакуумный заряд оторвался от руки, и сгусток плотной энергии полетел прямо в сторону иллюзии. Она в ответ атаковала тем же приемом. Энергия столкнулась в воздухе. Раздался мощный взрыв, разносящий в стороны мусор, осколки бетона. Арсений отлетел назад, но сохранил равновесие. Иллюзия была очень реалистична. Сквозь густой слой пыли, он отчетливо видел фигуру своего противника, стремительно двигавшуюся в его сторону. Арсений активировал «покров», и весь стал светиться, излучая сгустки энергии. Голос в его голове снова заговорил с ним:

– Уже? Так быстро? Я думал ты попытаешься победить без самого мощного своего приема.

Арсений побежал навстречу, держа клинок на уровне бедра. Резкий взмах… Иллюзорный противник мягко подпрыгнул, и сделал сальто, избежав клинка. Приземлившись позади Арсения, он с разворота ударил ногой. Арсений ощутил физическое воздействие отчетливо, и махнул клинком с разворота, пытаясь достать противника. Иллюзия старика мягко ушла от удара. Заряд, заложенный в клинке, пролетел еще с сотню метров и оставил глубокую полосу на бетонной стене одного из зданий.

– Неплохо. Очень неплохо. Если бы такой удар попал в Крыса, его бы распылило на частицы.

Упоминание о Крысе вывело Арсения из душевного равновесия. Проявив агрессию, он резко сорвался с места, нагоняя своего нынешнего противника, но неожиданно остановился… что-то удерживало его на одном месте, и сколько бы усилий он не прикладывал, сдвинуть себя не мог. Не понимая в чем дело, он начал оглядываться во все стороны. На остове автомобиля стоял старик Святослав, держа руку перед собой.

– Спокойно, парень. Это твои эмоции, твоя ненависть. Держи ее, не дай выйти; лишь будучи спокойным ты останешься жив и одолеешь Крыса, когда придет время.

– Я спокоен…. Просто… – Арес опустил руки, ощущая, что сила старика отпускает его. Он опустился на землю, подобрав ноги под себя. Никогда прежде ему не было так одиноко и паршиво.

Святослав спрыгнул с машины довольно резво для старика. Размеренным шагом, даже слегка утомленным, он подошел сзади и похлопал парня по плечу:

– Ты потерян, раздавлен? Унижен, возможно? Это не повод изводить себя, и закончить свое обучение, не начав его. Тебе хочется победить Крыса, скоро, как можно скорее, сейчас? Ты боишься, что не успеешь. Боишься потерять уведенную в рабство незнакомку, боишься ее смерти. Считаешь, что тебе в тот день хватило одной. Кстати, – старик сел рядом, – как звали его, твоего товарища?

– Михаил… Это имеет какое то значение?

– Конечно! – старик покачал седой головой, словно не понимая, как можно не понимать столь очевидных вещей.

– Все-то Вы понимаете… Только вот Вы понимаете, что это была не их битва? Даже не их война? Я их подставил… И при этом я жив, и даже на свободе. Михаил сгорел в танке, а… А она… Черт, да я даже имени ее не знаю! – Арсений закрыл лицо руками, видно было, тем не менее, что эта тема вызывает у него неприятные чувства. Пусть их и не было видно за руками на его лице.

Старик отвернулся в другую сторону. Что-то ему давало понять, что здесь тоже глубокая рана прошлого. Мальчик, скорее всего, видел слишком много смертей. Запах смерти и тления преследовал его давно. Но надо было справляться. Идти дальше. И он шел. Ведомый жаждой мести, чувством ненависти и собственного превосходства. Встретив сильного противника, его психика, судя по всему, оказалась подорванной. К тому же накладывались все потери, происходившие до и после такой встречи. Его надо было обучить. Но нельзя было отпускать. Смерть обычно ловит своих любимцев. Сначала гонит через жизнь до полного беспамятства, оставляя только шанс выйти живым через предложенные жизнью испытания. Чтобы потом все равно умереть. Стать добычей в руках ловца. Ловца страданий, боли, и хаоса.

– Имя это еще не все, мальчик. Ты же знаешь ее душу? Чувствуешь ее? Ты же можешь ощутить, жива ли она?

Арсений обернулся на старика. Его слова отклик возымели в его мыслях. В них был смысл, была надежда, была цель, к которой можно идти. Попытка найти человека через сигналы собственной нервной системы: это трудно, но возможно. Надо было сосредоточится, и вспомнить, какой сигнал издавала партизанка через свою систему. Насколько она была сильна, псионические были ли у нее способности… Всего этого он к сожалению тоже не успел понять за столь короткое совместное путешествие. Но кое что он знал… Он точно знал что она хотела вернутся в свой отряд в районах Ливниц. Это не могло не отразится на колебаниях ее нервной системы. Если она до сих пор греет себя этой мыслью, ее можно попытаться отыскать! Но слишком слаб был «приемник». Много посторонних шумов в «эфире» не дал бы Арсению ее найти так просто, как хотелось бы. Нужно было усилить сигнал, но его источник неизвестен. Точнее, неизвестно его местоположение. Значит, надо усилить «приемник», и пытаться вручную найти тот источник, который нужен. Арсений подумал еще немного, будто перебирая в голове варианты. Через пару минут он спросил:

– Святослав, есть ли в округе Ливниц приемные радиоточки НКА? Портативные меня пока не интересуют, хотелось бы обойтись без драки. Не хочу шуметь раньше времени, тем более у меня четкое предчувствие, что меня ищут. Может быть, в городе или около него есть вышки? После чисток охраны в городе нет, ведь вышками все равно никто не может воспользоваться, и начальство НКА не оставляет охраны. Я прав?

Старик призадумался, но ненадолго.

– Да, ты прав, безусловно. В городе несколько таких точек. И они, как ты возможно уже понял, расположены в разных его концах, на случай необходимости установления аварийного канала связи. С любой точки входа в город.

Арсений поднялся, оглядываясь вокруг.

– Тогда еще один вопрос… Возможно, еще остались не разбитые войсками и не растащенные рейдерами пункты выхода в экстранет? Я бы попытался взломать сеть войсковых подразделений. Возможно, моя подруга уже находится в лагере… все записи о новоприбывших сразу заносятся в базы, чтобы дать возможность их просмотреть членам ВК и всем служащим без необходимости личных поездок в каждый конкретный лагерь ЦСО.

Старик поднялся с земли, и медленно отряхиваясь от грязи, подошел к Арсению вплотную.

– Я понимаю твое волнение. Но учти, что набег на лагерь – это не шутки. Обычно такая затея кончается плохо.

– Да я знаю! Не больше недели назад я, Михаил, и его, точнее…. наши общие товарищи, освободили часть пленных из лагеря, расположенного около Ливниц. Так то я и оказался здесь, раненым, меня привезли в одно из убежищ клана беженцев.

Старик оживился, заметно стало, что он взволнован и немного испуган. На него это было непохоже. Что то явно было не так.

– Когда точно это случилось?

Арсений понял, что эта информация для его собеседника важна ничуть не менее, чем вся затея с помощью ему в поисках. Наверное, кто-то из его родных был в этом лагере. А может быть…

– Я говорил.. Не больше недели назад, точнее сказать не могу, все так перемешалось в голове…

– Да. Я прекрасно понимаю тебя. Не было ли среди Вас, нападавших, партизана по имени Милош?

Арсений выпрямился, внимательно смотря на старика. Это имя он никогда уже не забудет, но вместе с тем думал, что и не услышит. В нынешнее время так детей не называли, и молодых людей с таким именем встретить тоже нельзя было. Шанс на простое совпадение был, но маленький… Очень маленький… В конце концов, молчать вечно было невозможно.

– Да, такой человек был. Командир отряда, в состав которого я вошел временно в силу обстоятельств, а также для организованного нападения на тюрьму ЦСО. Вы знали его?

Святослав повернул голову в сторону машины, с которой спрыгнул минут 5 назад. Что то явно важное мелькало у него в памяти, и это было видно даже по его лицу. Изменившийся же тон, выдал полностью его отношение к названному человеку.

– Был? Отряд погиб, ведь так? Отряд спас людей, выведя наружу, но все бойцы полегли в неравной перестрелке с клонами? Выжили двое, ты и… ныне упокоившийся партизан Михаил.. Так?

Арсений кивнул головой, по привычке, хотя и видел хорошо, что старик в данный момент, в его сторону не смотрит. Но в таком диалоге, даже молчание говорило больше любых слов. Старик повернулся, смотря на одно из зданий. Профиль его теперь был виден Арсению, ветер немного развевал небольшую седую бороду. Но даже это не скрыло легкого дрожания губ и морщин.

– Я говорил ему… Говорил.. Эти игры в партизана до добра не доведут. Он охотник, воином он никогда не был. Да и как воевать против них.. Против кучки бездушной плоти, жаждущей лишь нашпиговать тебя высококачественной дюралевой сталью… Неисправимый альтруист, возомнивший себя мстителем… В итоге… встретил смерть в грязной луже, у входа в камеру, словно осужденный..

Арсений подошел ближе. На этот раз была его очередь садиться рядом и внимательно слушать.

Солнечный свет еле пробивался сквозь витражи, мутным потоком освещая просторное помещение, поддерживаемое колоннами из бетона и гранита. Помещение было циклопическим, напоминало архитектуру довоенного типа. Многоэтажные небоскребы существовали в больших количествах сейчас, но застроенные ими города больше напоминали большие муравейники. Такой же зал больше напоминал часть помещения ритуальных зданий, таких как церкви и костелы. На данный момент он был застелен коврами практически по всей поверхности полов, которые, в свою очередь, были устланы блестящей керамической плиткой. Колонны, поддерживающие своды, шли друг за другом, и в самом дальнем от входа конце расходились в стороны, образуя отделение помещения круглой формы в плане. В центре этого отделения возвышался постамент высотой около двух метров, к вершине которого вели широкие ступени. На вершине же его красовался трон, вылитый, казалось, полностью из неизвестного металла, хотя, скорее всего, он был вылеплен из бетонного раствора и гипса, и покрыт, затем, слоями гибкой листовой стали.

Тяжелые двери, сделанные из дубовой доски, отворились со скрипом, и в помещении на мгновение стало светлее. На пол, устланный кафельной плиткой квадратной формы,,в диагонали размером с человеческий рост, упал человек, которого, судя по всему, втолкнули в зал.

Он дрожал от страха, словно ожидая чего-то страшного, но не мог и представить, что ему придется провести в этой зале еще продолжительное время. От самих стен веяло могильным холодом, и только смелость, теплящаяся в груди, могла придать сил. Неожиданно в его мысли ворвался гулкий стук, переходящий в цоканье каблуков по кафельному полу. По ощущениям стало еще холоднее, и с правой стороны зала кто-то приближался к трону. Резко упали вниз гобелены, висевшие сложенными у потолка прямо за постаментом. На гобеленах, вытканных, словно недавно, из нитей красно-багрового оттенка, красовались вышитые золотой проволокой кресты с расщепленными концами, вытянутые по вертикали таким образом, чтобы закрывать практически всю длину материи. Человек смотрел внимательно на них, словно ожидая чего-то.… И дождался.

Из-за трона вышла высокая фигура, с широкой спиной и в хорошей физической форме. Облаченная в специальные карбонитовые доспехи, она была внушительна. Стук каблуков о пол стал еще слышнее, и стало ясно, что было его источником. Фигура приближалась все ближе, и незнакомый человек стал трястись не то от холода, не то от страха. Губы его дрожали, и он повторял вслух:

– Я не виноват, я не виноват, я не виноват! Мой Бог, прости меня, мой Бог, прости меня!

Шаги становились все увереннее, и слышались уже совсем близко. Хватая ртом воздух, незнакомец пал ниц, целуя кафель у того места, где сейчас должна была ступить заключенная в броню ступня. Когда мучительные полминуты остались в прошлом, он услышал последний стук над своей головой. Не смея поднять глаза, человек подполз ближе к источнику звука, и не ошибся. Поцелуй его, словно квинтэссенция страха, ощутил холодный материал, не похожий на керамическую пыль. Слух услышал негромкий звук работы сервоприводов, входящих в состав сложных доспехов экзоскелета. Фигура склонялась над раболепным незнакомцем, и в спину его уперлось холодное дыхание. Побежали мурашки.

– Чего ты так боишься, мой верный подчиненный? Я позвал тебя лишь за тем, чтобы дать новое поручение.

Незнакомец, удивленный странной тактичностью и манерами, посмел поднять глаза. Перед собой он увидел лишь черные доспехи, до самой шеи имевшие орнамент, формой похожий на соты, в этих местах металлическая основа была светлее. На шее был стальной воротник, слитый с доспехами воедино, и прикрывавший шею надежно. Голова фигуры была без защиты, и видно было, что правильные черты лица скрывали пренебрежение, но вместе с тем и легкую тень самодовольства величием, приносимым к ногам повелителя. Длинные черные волосы, прямые как солома, ниспадали вниз, за корпус доспехов по спине, будто внутрь… Но они не скрывали странную форму ушей, бывшую немного острой кверху. Голубые, чистые глаза были холодны и безучастны. Пусты. И тем не менее в них можно было прочитать ожидание. Ожидание ответа.

Человек опустил глаза в пол снова. Слова его прерывались, и были тихими, словно летний бриз.

– Я должен был убить Старого Крыса. Но не сумел. Он оказался сильнее. Он оказался хитрее. Он..

Голубые глаза, бывшие спокойной и тихой бездной, вдруг потемнели. В воздухе блеснули искры пламени.

– Больше не нужно оправданий. Я сожгу тебя, лишь затем чтобы вновь воскресить. Ты отправишься снова на восток. Убей старую змею, убей его и втопчи в грязь. А еще… помни, он хитер и опасен. На него охотится еще один человек. Объединись с ним, уничтожь Крыса. А затем приведи чужака ко мне. Никто, ни в коем случае не должен понять, что таким образом ты действуешь от моего имени. А теперь гори, Дарлен….

Жители города в тот день, проходя мимо огромного собора, слышали лишь ужасные вопли, будто сожженные заживо обливались холодной водой и поджигались вновь, дабы играть своими голосами симфонию ужаса и страданий, подражая мелодии диких зверей.

Глава 4. В крысином логове

Ветер завывал где то далеко, заглушая все же звуки моторов и громкую ругань. Рейдерский лагерь ни чем не отличался от тысяч таких же, разбросанных по пустынным землям за зоной городов. Опасное место, «пустынная зона», кишела не только бандитами без принципов и жалости, коих несть числа, но и опасными существами, имеющими мало общего с людьми, разве что исключая их происхождение. Жертвы генетических экспериментов, мутанты, пострадавшие от радиации, обозленные и одичалые собаки, вкупе с обезумевшими от бесконечной крови и смерти хищниками природной зоны… Все это делало опасным любой поход в «пустынную зону», иначе проходящую в документах как «квадрат 64».

Кратными числами обозначались, как правило, те зоны на карте, в которых происходили те или иные происшествия и катастрофы, а также места особой опасности в силу повышенной радиации или же других причин, способных нанести вред здоровью тому, кто рискнет отправиться туда.

В данный момент одна из таких «причин», мирно облетала свои владения, перепончатыми крыльями разгоняя клубы пыли, поднимающиеся так высоко, что они порой заслоняли солнце. «Причина» летела выше, и потому все происходящее внизу видела прекрасно. В том числе и нацеленный на нее ствол зенитной пушки. Ствол ходил вверх-вниз, периодически в стороны, поворачиваясь на своем постаменте практически на 360 градусов. Летающая тварь кружила в вышине, не снижая высоту.

– Хватит заниматься ерундой, Деник. Иди лучше, принимай новый груз.

Названный Деником шустро спрыгнул с операторского сиденья пушки, и спокойно пошел к ржавым железным воротам, закрывавшим вход в огороженную территорию. Там жили рабы, отделенные от рейдерских шатров, во избежание возможных несчастных случаев. «Груз» привозили стабильно, примерно раз в месяц, собирая по окрестностям брошенных и потерявшихся детей, забирая девушек из поселений. Мужчин тоже брали, но в условиях тотального бардака связать, и увезти с собой мужика, было проблематично. Практически каждый был вооружен, или умел за себя постоять голыми руками. Такие «сложные» цели рейдеры обычно не трогали, или же убивали, чтобы не путались под ногами. Хотя боеприпасы приходилось экономить, потому убивали редко. Предпочтительнее было покалечить, и держать у себя, поручая нужную работу. Вот и сейчас нужно было посмотреть привезенных, определить, на какие работы кто годен, и рассадить по клеткам в зависимости от нрава и физического состояния. Некоторых привозили ранеными, искалеченными или напуганными, другие были в состоянии сразу начать работать.

Деник подошел к транспорту, к которому сзади был присоединен перевозчик для людей, прицеп с одиночными клетками внутри. Прутья были обтянуты колючей проволокой, во избежание попыток сбежать по дороге. Бывали случаи, когда не слишком крепкие прутья отгибали и выбирались из клетки наружу. Ловить их потом не представлялось возможным, и рейдеры теряли «живые» деньги.

Он поставил ногу на специальную подставку, и поднялся в прицеп. По обе стороны были клетки, довольно узкие, в прицеп длиной с пару ТСП вмешалось 20 клеток. В каждой из них сидели по двое, мужчины и женщины, старики и дети… Оборванные и пыльные, они обессилели от моральной и физической борьбы за свою свободу, и готовы были сделать все за пару глотков воды. Деник прошел вдоль клеток, оглядывая всех новоприбывших. Внимание его привлекла последняя клетка, в которой лежала на полу девушка, грязная и оборванная, как другие, но кроме того, с запекшейся кровью на запястьях и ногах. Она прислонилась головой к стене прицепа, будто уже не чувствовала нестерпимый жар, до которого нагревались стальные корпуса под солнцем. Деник подозвал «ключника», указывая пальцем на девушку:

– А эта откуда?

«Ключник» почесал голову, потряхивая связкой грубых стальных ключей, и вопросительно взглянул на вопрошающего:

– Как откуда? Из Ливниц, после карательного похода там много еще таких осталось. Посмотри на качество, и ручаюсь, ты отправишь туда, за оставшимися, еще несколько экипажей.

– Экипажи потом, ключник. Крыс дал четкое задание: никого не ввозить на территорию главной стоянки без его разрешения. Он видел этих рабов?

– Конечно видел, Деник. Он их и собрал. Та, на которую ты сейчас смотришь, вообще ехала сначала в прицепе за ТСП старика. Потом мы разминулись на развилке, и ее пересадили ко мне, в свободную клетку.

Деник прищурился, внимательно оглядывая сначала собеседника, а потом саму тему для разговора.

– То есть рабов он одобрил?

«Ключник» кивнул, проверяя запор крайней клетки рукой.

– А куда поехал Крыс? Он сказал?

– Нет. И с чего это? Он никогда нам не докладывается.

– Ну, хотя бы с того, что я живу тут всю свою жизнь, и знаю, что на пути к главной стоянке, есть только одна развилка дорог. Одна дорога ведет к нам, вторая… к границе с имперскими выродками.

– А ты не забыл, Деник, что именно «имперские выродки», – тут его голос достиг пределов ехидства, – дали нам шанс заработать, продавая им рабов? Да, я знаю что Зхаржевский тоже имперский эмиссар. И да, он тот еще ублюдок, если все они там такие, я даже с тобой соглашусь. Но это не отменяет факта, что именно благодаря этим самым ублюдкам у нас с тобой крыша над головой, и нас еще не жрет где-то посреди пустошей голодный до человеческой плоти архи… А… А, черт с ним! Вот такая вот тварь, которая кружа над лагерем, все же нас не жрет.

Деник плюнул в пол, уже который раз смерив собеседника взглядом.

– Ну да. Не жрет. Смотри, как бы нас с тобой не «сожрали» «Черные». Если они узнают, что мы торгуем с Империей, головы наши украсят стол наместника Белграда.

– Сплюнь. На то нам и нужен Зхаржевский. Улаживать дела с властью.

– Да. – согласился Деник. – До той поры, пока его самого не убили.

– Тихо ты. Молчи. Зхаржевский вне досягаемости. Правящая власть еще не забыла, чем оборачивается война с императорской армией. Мы тоже не забыли. Тогда творилась полная анархия. Ты же помнишь, по какой причине мы с тобой стали рейдерами? По той же самой, что и рейдерских стоянок стало на пустошах в разы больше, чем прежде. Год войны изменил все. Гегемония, являясь приграничным государством, просто бросила нас на произвол судьбы. Ты же помнишь эту войну? Императорская армия прошлась по приграничьям Конфедерации, как огненный каток, используя земли Гегемона как плацдарм. Они вырезали деревни десятками, жгли, и втаптывали в землю жизни. Как видно, Конфедерации все не впрок. Уроков они не извлекли. И вот опять, планируется встреча на самом высоком уровне. Судя по виду Зхаржевского, который похож на павлина, его пригласили на один из этапов переговоров, на котором ожидается сам Император.

Деник изменился в лице. Он долго смотрел на «ключника», пытаясь понять, шутит он, или же серьезно излагает тему. Наконец, прерывая молчание, он спросил:

– Ты думаешь, его пригласят? Влияние господина Бориса кончается за пределами Нового Белграда и его ближних окрестностей. А я не уверен, будет ли даже наместник. Новый Белград конечно столица и все такое, но Император, если бы хотел, стер с лица земли всю территорию страны вместе с Верховным комитетом. Даже любопытно, почему он этого до сих пор не сделал. Мы же ему как кость в горле. Преграда к мировой власти.

«Ключник» слушал, молча и внимательно. Иногда на его товарищи находили мысли, обдумывая которые на словах он превращался в самого настоящего философа и зануду. Но теперь он говорил немного, и по существу. Значит, обдумал все заранее. «Ключник» не замедлил поинтересоваться:

– И насколько давно тебя занимают мысли об мировых проблемах?

Деник молча поправил нож на поясе, и осматривая носки кожаных сапог, сплюнул на пол.

– Давно. С тех самых пор, как Зхаржевский заказал нам с тобой наместника…

«Ключник» изменился в лице. Прошло несколько секунд неловкого молчания. Придя в себя, он прошипел:

– Ты думай, о чем говоришь! Мы не одни. И не смотри на меня так, да, они рабы. Но рабы имеют свойство сбегать. Ты представляешь что будет, если один из них сбежит и доложит Лориену Райту, что мы собрались его убить по приказу Зхаржевского? Я думаю, он от нашего лагеря камня на камне не оставит. И от лагерей в округе тоже. Ты же знаешь, как он ненавидит работорговлю.

– Знаю. – Деник стал говорить заметно тише. – И знаю, почему.

Внезапно раздался шум снаружи. «Ключник» знаком показал Денику, чтобы он сидел на месте у клеток с рабами, а сам открыл дверь прицепа. Это была ошибка. Через мгновение Деник увидел через проблеск солнечного света, ворвавшийся через щель в помещение, брызги алой крови, измазавшие стену.

– Гралл!! – Деник вскочил с пола быстро, подхватывая товарища под спину. Тот уже падал, пронзенный брошенным клинком. Меч прошел в сантиметрах от сердца, и едва не зацепил кости. Деник аккуратно положил друга на пол прицепа, и взглянул в щель на происходящее. Практически в центре стоянки стояли три броневика, окрашенные в черный цвет с золотыми крестообразными гербами. Боевые машины явно были имперскими, и, судя по всему, прибыли от границы. Шум снаружи говорил о том, что схватка только началась, и рейдеры отбивались числом от отряда обученных солдат. Деник не мог взять в толк, откуда имперцы взялись на территории Конфедерации среди бела дня, и нападают на лагерь, гоняющий к ним на территорию рабов? Может, какие-то мятежники? Или отступники от основной линии власти? Но слишком уж хорошо для мятежников они вооружены. К тому же, они явно знали, на кого нападают. Таких лагерей сотни разбросаны даже по приграничью, но сегодня рабов привезли в два места. К ним, и в перевалочный пункт у объекта «Заброшенный аэродром», в соседнем районе. Интересно, напали ли на него.

Думать было некогда. Деник обернулся к другу, и резко вытащил из него клинок. Гралл дико заорал, руками лихорадочно и без ума надавливая себе на рану в груди, вызывая обильное кровотечение. Нужна была помощь медика. Медик был, выбран среди рабов пару месяцев назад, но чтобы добраться до него, нужно было пересечь весь лагерь. Выхода не было, и придерживая окровавленный клинок обеими руками, Деник выпрыгнул из прицепа, толкнув дверь плечом. До этого дня Деник не дрался на смерть ни с кем, простые землевладельцы или высланные горожане были не в счет, они редко давали отпор. Но перед ним были сотни метров до спасения друга, а также отряд обученных солдат, местами теснящих рейдерские ряды. Звон клинков и металлических труб о титановые мечи сливался с воплями и бранью в единую симфонию боя. Деник сначала нерешительно, но затем все быстрее побежал к баррикадам, защищавшим лагерь с тыла до нападения. Судя по всему, их расстреляли из крупнокалиберных автомобильных пушек, и легко проехали на территорию. Ограда была далеко, потому за жарким спором они, с Граллом-ключником, ничего не услышали. Деник побежал вперед, угрожающе размахивая перед собой стальным клинком, угрожающе… но неловко. Один из солдат подставил свой меч под эту смертельную «дугу», и со звоном клинок Деника лопнул у долов, раскалываясь на осколки. Он попытался вернуть равновесие, потерянное от удара, но поскользнулся на влажной грязи. Имперский солдат ударил его в лицо, и Деник упал на спину, выронив из руки обломок меча. Рукоять с частью клинка. Солдат наступил ему сапогом на руку, и приставил меч к груди.

– Ты рейдер?