– Вы не похожи на служащую банка.
– Приятно, что вы это заметили, – Ванесса подошла ближе и продолжила рассматривать его без всякого стеснения. – Мне хотелось помочь сыну того, кто оставил в моей жизни неизгладимый след. Я знала вашего отца и некоторые его секреты, – в ее взгляде вновь появилась поволока сентиментальности, на этот раз отчетливая и чувственная; Ванесса смотрела на Альфреда почти влюбленно и не хотела этого скрывать.
Гарднер не знал, радоваться ли тому, что ее ностальгическое чувство к нему не относится, или расстраиваться по этому поводу, но уже начал ощущать внутри себя легкую вибрацию болида, отклоняющегося от своей первоначальной траектории.
– О каких секретах моего отца вы говорили? Вы были знакомы с ним?
– Мне было четырнадцать лет, когда ему вручили Оскара за лучшую роль в «Падении дома Ашеров», – с легкой грустью сказала Ванесса, игнорируя вопрос о секретах. – Тогда я и познакомилась с Винсентом. Это произошло до начала церемонии награждения, а несколькими днями позже мы вновь встретились на одном пышном приеме. Мне трудно найти слова, чтобы передать вам то ощущение мужского тепла, которое меня согревало, когда я находилась рядом с ним… Винсент разговаривал со мной, как со взрослой дамой, и мне это ужасно льстило, – Ванесса слегка улыбнулась, на миг опустила глаза и вновь посмотрела на Альфреда, в этот раз доверчиво, почти наивно, и сказала с легким придыханием: – Простите, я немного взволнована, но вы ведь можете это понять. Такие мужчины, как Винсент Гарднер, большая редкость. Рядом с ним я чувствовала себя маленькой королевой. Возможно, я хотела ощутить эту теплоту еще раз, но уже рядом с вами… и не обманулась. У вас такой же теплый взгляд, как у вашего отца. Мне думается, вы, как и он, знаете о моих тайнах.
Ванесса сделала полшага к Гарднеру, будто хотела положить руки ему на плечи или совершить что-нибудь более безрассудное, но в этот момент лифт замедлился и плавно завершил движение. Она по инерции коснулась плеча Альфреда, опустила глаза долу и развернулась лицом к открывающимся дверям.
В холле банковского офиса было уютнее, чем на нижнем этаже башни. Света здесь также было в избытке, но отделка стен и потолка не внушала кафельного холода. Кресла тут были большими и мягкими, журнальные столики круглыми, а участок мраморного пола, на котором они стояли, был покрыт дорогим ковром.
Ванесса подошла к центральной стойке, молча сотворила для миловидной секретарши жест, похожий на волшебный взмах, и взяла из ее рук поданный с готовностью черный клатч на золотой цепочке. Секретарша, ни о чем не спрашивая, набрала внутренний номер и вызвала сотрудника. Ванесса снова повернулась к Альфреду.
– Через минуту вам выдадут ключ по карточке State ID и проведут в сейфовую комнату. Я не хочу мешать вашему деликатному делу, поэтому вынуждена уйти, – она достала из клатча визитку и протянула Альфреду. – Нам непременно нужно увидеться снова, мистер Гарднер. Дело в том… Винсент поручил мне передать вам кое-что, но лишь после того, как вы получите ценности из банковской ячейки.
Слова эти были произнесены тоном, вполне соответствующим деловой обстановке, но пелена вечернего томления под луной во взгляде Ванессы и розовое вино ее губ, уже не тихое, а игристое, не оставили Гарднеру ни единого шанса усомниться в том, что она искренне желает увидеть его снова. Запретный плод был таинственен, умопомрачительно сладок и сам напрашивался на то, чтобы его вкусили без оглядки на последствия, но внутренний зверь Альфреда, на которого в молодости ставили капканы, забил тревогу, встал в боевую позу и зарычал.
– Я вам позвоню, – сухо пообещал Альфред и попрощался с Ванессой.
В ячейке Винсента Гарднера лежало письмо к сыну и скромная деревянная коробочка без замка с конвертом внутри. Надпись на нем гласила:
Вручить мисс Марии Улановой 27 мая 2010 года ровно в 09 часов утра.
Прочитав это имя, Альфред, хотя и находился в комнате один, невольно поднес руку ко лбу, чтобы скрыть внезапное чувство горечи. Отец указал девичью фамилию матери, ему было известно, что она получит письмо, уже будучи вдовой.11 Хорошо зная лебединую историю родителей, Альфред растрогался и простоял над ящиком дольше, чем рассчитывал.
Вернувшись к джипу, он вскрыл первый конверт, адресованный лично ему. В письме содержалась следующая просьба:
Дорогой Альфред.
Недостаток времени вынуждает меня поступить образом, на первый взгляд непонятным, но иного выхода у меня нет. Прошу тебя передать шкатулку со вторым письмом той, кому оно адресовано, и точно в назначенное на конверте время. Я не смогу организовать вручение послания в подобающей случаю обстановке, поэтому возлагаю эту задачу на тебя.
Ниже приводились подробности задуманного отцом скромного шоу, в котором Альфреду отводилась роль режиссера. «Это работа для Эрики – подумал Гарднер, – но я не должен говорить ей о письме… Придется все сделать самому». Пробежав глазами краткие инструкции с именами, адресами и телефонами, он более внимательно прочитал последние абзацы:
Возможно, ты считаешь, что я унес в могилу кое-какие секреты. Отчасти это так, но, как видишь, я нашел способ дать тебе подсказку. В седьмой лунный день Звезда Утренняя и Вечерняя появится у границы между светом и тенью. Она в прошлом, будущем и сущем, и никто из смертных не сорвет покрова с ее тайн.
Узнаешь ее по голосу, она – сирена, поющая сладкие призывы.
Узнаешь ее по цвету волос, она – темная сторона Луны.
Узнаешь ее по красоте, она – Пандора, созданная на погибель мужчин.
Узнаешь ее по имени, она – пепельный перламутр и ночной мотылек.
Узнаешь ее по камню, она – кровь, кипящая в огне.
Узнаешь ее по цветку, она – темная ночь души и чернильное сердце.
Узнав Звезду, храни молчание, пока она не скажет, что пришло время говорить.
P.S. Сохрани это письмо. Оно есть ключ к моим откровениям.
Альфред достал телефон и набрал номер матери:
– Мама, подскажи, когда будет седьмой лунный день? Месяца? Наверно, мая… хорошо… – Альфред с минуту молча ожидал, пока мать найдет календарь. – Да, слушаю. Сегодня? Что? Минуту закрою окно… да, говори. Растущая Луна в Деве? Это все? Спасибо».
Он еще раз внимательно перечитал письмо и задумался: – «Лунный день указывает на время; граница светотени – на место. Где это может быть? И кого он назвал сиреной, поющей сладкие призывы, и Пандорой, созданной на погибель мужчин? Неужели Ванессу? Нет, нет, этого не может быть! Она похожа на женщину-вамп. Отец не мог сделать мне такую подставу!»
Альфред взял в руки второй конверт, предназначенный для матери, и подумал, что она была права – время запретов закончилось, но вскрывать этот конверт, вопреки воле покойного родителя, Гарднер никогда бы не стал. Он посидел в раздумьях, вновь вспомнил о новой знакомой из банка и достал ее визитную карточку.
Прямоугольный кусочек плотной черной бумаги с латексным покрытием, так называемый touch cover, выглядел дорого, был шелковым на ощупь, но, кроме имени Ванесса Терри, набранного золотыми буквами, и символа, состоящего из треугольника с иксобразным перекрестьем и буквой V, на карточке не было ничего.
«Ароматная тайна пожелала остаться неразгаданной – подумал Гарднер и вдруг хлопнул себя по лбу: – Ванесса Терри! Скандальная внучка Годвина Терри, состояние которого не берется подсчитать даже Форбс! Неужели это была сама Ванесса Терри? Не может быть! Стоп, стоп, она сказала: ей было четырнадцать, когда отец получил Оскара за роль в "Падении Дома Ашеров". Церемония проходила в Шрайн-Аудиториум, это было в 1989-ом… Ей тридцать пять? Ого! Она выглядит моложе лет на семь…»
Альфред пожалел, что не имеет привычки просматривать таблоиды, и постарался припомнить последние сплетни, которые докатились до него отдаленным эхом.
«Ванесса Терри недавно покрасила волосы в темно-пепельный цвет, за что ее прозвали «колючей розой из вороненной стали…» Черт! Это она! Темная сторона Луны! Пепельный перламутр и все остальное! Что еще я о ней знаю? С чего я взял, будто у нее скандальная репутация? Ах да, та старая история с фотографией в журнале "Los Devils Sun"; папарацци поймали Ванессу во время поцелуя со стриптизером. Это не самое страшное преступление для такой дамы, как она. Кажется, журнал перестал существовать уже через несколько месяцев, а его редактор плохо кончил. Это могло быть простым совпадением… – Альфред попробовал представить себе, что будет, если он поддастся обаянию бархата, ароматов, розовых губ… и ужаснулся. – Оказаться на месте стриптизера и попасть с Ванессой Терри на обложки желтой прессы?! Лучшего способа потерять семью не существует! Отец, что ты задумал?!»
Глава 6. Внучка Винсента Гарднера
– Слушай, – губастый Бад заговорщицки прихватил Кевина за рукав и зыркнул по сторонам, – один чувак хочет познакомиться с внучкой Винсента Гарднера и готов заплатить тому, кто ну… типа подведет к ней. Сечешь? Только деньги пополам.
– Бад, ты спятил? Я не сутенер.
– Ты чего? – возмутился Бад. – Он типа фанат, просто хочет познакомиться. Этот лох, ну… он типа воняет баксами, проси пару сотен.
– Не буду я ничего просить. Отвали, окей?
– Лады, я сам назову цену, – прилипчивый Бад потянул за рукав сильнее и понизил голос. – Сотня тебе, сотня мне. Идет? Мультяшка ничего не узнает, а ты получишь бабки.
– Диана уже не моя девушка, – озлобленно возразил Кевин.
– Тогда в чем проблема? – Бад вытаращился в недоумении. – Просто заработай на ней! Сводишь ее в кафешку, и она типа опять твоя.
Кевин вырвал рукав из цепких пальцев Бада и покровительственно согласился:
– Показывай своего фаната.
Бад натянул на лицо ухмылку и двинулся сквозь стайку подростков, собравшихся на экскурсию. Пестрая группа школьников уже давно разбилась на парочки, тройки и квартеты по интересам и статусам, оживленно болтала, смеялась и шепталась, вращая головами в ожидании экскурсовода.
– Стив, а где вторая мультяшка? – лениво поинтересовалась красивая Молли у своего нового парня, который занял место предыдущего благодаря превосходству в силе и уме.
Красавец Стив Харви перевел взгляд на златовласую блондинку с большими широко поставленными глазами и маленькими пухлыми губками; их приподнятые уголки и ямочки на щеках создавали иллюзию постоянной улыбки. Милое лицо девушки портила крупная темно-коричневая родинка на левой стороне остренького подбородка. Это была зеленоглазка Китти, которую прозвали мультяшкой за ее кукольную внешность. Диана получила то же прозвище за дружбу с ней и свой высокий детский голосок.
Китти поправила на макушке бантик в тон волос, придающий ей вид шкодливой кошечки, посмотрела в сторону Пятой улицы и вдруг скрестила руки на груди в демонстративно выжидательной позе. Стив проследил направление ее взгляда, увидел Диану и зашел к Молли за спину.
– Смотри, вторая мультяшка там, – подсказал он, мягко поворачивая топ-красавицу класса в нужную сторону.
– Ушла в себя и мечтает о голливудской славе, – язвительно заметила она и сосредоточилась, чтобы уловить секреты вкуса и стиля от внучки легендарного киноактера.
Диана Гарднер, одетая в лиловое платье и короткий жакет более светлого оттенка, была немного задумчива и приближалась легкой поступью ангела, плывущего над неровностями грешного мира. Женственная мягкость, растворенная в ее движениях, стеснялась сама себя, но не могла ни прятаться, ни молчать. Образ Дианы, как и одна из ее излюбленных причесок, французская коса, сплетался из незамысловатых частей, но в итоге являл собой результат благородный и сдержанный. До элегантной простоты, которая не зависит от обертки, а произрастает из образа мыслей Диане не доставало разве что спокойной уверенности.
– Она в образе, скоро генеральная репетиция, – знающим тоном ответил Стив, имея в виду постановку спектакля в школьной студии, где сам он играл роль удачливого любовника.
– Для чего внучке голливудской звезды заниматься театром? – риторически спросила Молли. – На ее месте я бы думала о том, как удержать парня. Теперь Кевин снова попытает счастья. Он безнадежный тюфяк, этот Кевин; роль растяпы в вашем спектакле ему идеально подходит, – Молли слегка подалась назад, опираясь спиной на Стива. – Диана знает, что ты больше не с ней?
– Я и не был с ней, – равнодушно отозвался Стив, – просто хотел, чтобы она вжилась в роль моей возлюбленной для спектакля.
– И не заметил, как она в тебя втюрилась.
– Так было задумано.
Мультяшки обнялись.
– Становится жарко, – Диана сняла жакет с плеч.
– Ди, ты чуть не опоздала, экскурсия скоро начнется, – Китти мельком взглянула на губастого Бада, достала из красной сумки маленькую бутылочку с водой и протянула подруге.
– Это из-за пробки на шоссе Сан-Диего, – приврала Диана. – Спасибо, я не хочу пить. О, у тебя новая сумка. Миленькая.
– Сэм подарил.
– Твой брат заботливый.
Шалопай Бад не заметил настороженного взгляда Китти. Он уже познакомил Кевина с богатым коллекционером знаменитостей, получил свои деньги и теперь выбрал в жертвы двух сестричек, Хану и Тину, которым, судя по их унылым лицам, давно успел надоесть.
Китти забрала свою бутылочку, взяла подругу за локоть и увела подальше от группы, явно намереваясь посекретничать. Глаза Дианы, чуть поменьше, чем у Китти, но более выразительные, доверчиво расширились в предвкушении новостей.
– Что я пропустила?
– Орангутан Джонни Джонс получил отставку, – сходу выложила Китти.
– У Молли новый парень? – оживилась Диана, – И кто он?
– Твой милый Стив, – с язвительным торжеством объявила Китти.
– Если это шутка, то очень злая, – Диана обиделась и поджала губки.
– Посмотри сама, они у лестницы, – Китти конспиративно качнула головой, скосила глаза в сторону красивой пары и презрительно фыркнула: – Пф-ф, Молли такая манерная, меня сейчас стошнит.
Диана осторожно посмотрела. Высокий осанистый Стив нашептывал Молли на ушко; она излучала ленивую пресыщенность его вниманием, слегка улыбаясь и позволяя рукам нового фаворита некоторые вольности.
– Мне больно на это смотреть, – Диана поникла, как увядающий цветок, плечи ее опустились, голова наклонилась к груди, глаза наполнились влагой. – Это начало инициации…
– Ди, не вздумай рыдать! – Китти заслонила собой подругу, схватила ее за плечи и сильно тряхнула. – Нельзя смешить их слезами!
– Да-да, нельзя, я знала, что так будет… – она достала платок из сумочки, украдкой промокнула уголки глаз и шмыгнула носом.
– Мы отомстим! – злорадно пообещала Китти. – Вырежем Стиву печень и скормим ее собакам!
– Лучше вырезать сердце, – рассудительно возразила Диана. – Под печенью желчный пузырь, если его задеть, то можно отравить собак. Я люблю животных, – она покачнулась и схватила Китти руку.
– Ди, тебе плохо?!
– Да… нет, все хорошо, просто закружилась голова. Я сейчас что-то сказала?
Китти с укоризной покачала головой:
– У тебя талант, но лучше играй на сцене, если не хочешь меня напугать. Легкий обморок как раз подойдет для роли Агнесы.
– Да, вполне… – Диане захотелось ответить на комплимент подруги: – Ты хорошо играешь Жоржетту.
– Скучная роль, – Китти наморщила носик. – Жаль, что в «Школе невест» нет демоницы, я бы сыграла ее с удовольствием.
– Пьеса называется «Школа жен». Это же Мольер, Китти! Стыдно не знать. А мне нравится амплуа инженю,12 – и Диана с нарочитой наивностью прощебетала реплику из роли:
Однажды на балкон присела я с шитьем,
Как вдруг увидела под ближним деревцом
Красивый господин; он взор мой, видно, встретил
И сразу вежливым поклоном мне ответил,
А я, невежливой прослыть не захотев,
Ответила ему, почтительно присев.
Воображаемые зрители уже начали швырять на сцену букеты цветов, но тут к девушкам подошел Кевин в сопровождении самодовольного вихрастого мальчишки и встрял в беседу будущих актрис, без пяти минут голливудских звезд:
– Агнесса, Жоржетта, привет! Репетируете?
– Да, господин Ла Суш, – кротко ответила Диана, не успев выйти из образа инженю.
Кевину понравилось ее смущение, и он продолжил репликой из своей роли в пьесе:
– Пришлось вам без меня немало поскучать?
– Скучать? Ну нет. Даю вам слово! – тотчас отозвалась Китти-Жоржетта, войдя в роль находчивой субретки, и театрально взмахнула рукой в сторону Агнесы: – Не раз казалось ей, что вы вернулись снова: пройдет ли мул, осел иль лошадь мимо нас, она была готова всех принять за вас.
Кевин почувствовал насмешку и заявил:
– Я отказался от роли олуха Ла Суша, у которого увели девушку. Теперь я вернулся и буду играть Ораса.
– Не льсти себе, эта роль для Стива, – насмешливо заметила субретка.
Кевин метнул на нее злобный взгляд, думая, как бы язвительнее ответить. Пауза затянулась. У Китти на языке завертелась шутка о скрипе ржавых мозгов. Вихрастый клиент незаметно толкнул Кевина, и тот наконец представил:
– Знакомьтесь, это Джастин Батс, он фанат ужастиков.
У мальчишки было достаточно времени, чтобы рассмотреть двух подруг, из которых он выбрал симпатичную кошечку с глазками, губками, ушками и забавными гримасками, поэтому обратился именно к ней:
– Ты внучка Винсента Гарднера?
Китти без слов указала пальчиком на подругу. Джастин оценивающе посмотрел на Диану и протянул ей дорогую ручку с блокнотом:
– Меняю паркер на автограф.
Диана изумленно взяла в руки письменные принадлежности. Китти мигом смекнула, что тут раздают подарки, и на всякий случай запустила рекламу:
– Я Китти Палмер, лучшая подруга внучки Винсента Гарднера. Продаю сплетни о знаменитостях и полезные советы.
– Не надо, – буркнул Джастин.
– Диана, не подписывай, – скомандовала Китти, – паркер так себе.
– Диана, не слушай ее, она тебя использует, – вмешался Кевин, уловив повод отомстить.
Китти презрительно сожгла его взглядом до серой кучки пепла. Джастин молча достал из школьного рюкзака второй паркер и показал ей:
– Меняю на твой номер телефона.
Златовласая куколка деловито забрала из рук подруги блокнот, у мальчишки – второй паркер, черкнула свое имя и телефонный номер. Джастин сразу набрал его. Китти показала входящий звонок на экране мобильника. Стороны остались довольны заключенной сделкой, и блокнот вновь вернулся к Диане.
– Теперь можно подписывать, Ди, – разрешила Китти.
Диана машинально подписалась. Джастин покровительственно констатировал, забирая у нее блокнот:
– Я знаю, что у тебя скоро день рождения. Если пригласишь меня на вечеринку, я принесу хороший подарок.
– Пусть позвонит мне через неделю, – шепнула Китти в ушко подруги, незаметно тыкая ее в бок.
– Позвони Китти… через неделю, – эхом повторила растерявшаяся Диана.
– И не забудь подарок для меня, – ввинтила Китти и, чтобы пресечь обсуждение своего требования, тут же спросила у мальчишки: – Джон Батс случайно не твой папа?
– Он мой дед, – Джастин улыбнулся брекетами и покинул площадку переговоров, довольный собой и результатами.
Китти дождалась, пока он удалится, затем вдруг резко повернулась к Кевину и спросила тоном прокурорши:
– Сколько он тебе заплатил?
– Нисколько, – хмуро ответил Кевин и отправился к Колоколу Свободы, где его уже ожидал младший Батс, чтобы расплатиться, как и было уговорено.
Китти проводила подсудимого презрительным взглядом и огласила приговор:
– Врет. И как только этому тупице пришло в голову заработать на тебе? – Китти повертела паркер. – Классные ручки, Ди. Продадим их Брауну? Он любит такие штуки.
– Откуда ты знаешь деда этого мальчика? – спросила Диана.
– Ди, в каком мире ты живешь? Джона Батса знают все, он нефтяной миллиардер, – Китти пригубила воды из своей бутылочки. – Как думаешь, что подарит мне младший Батс?
– Это будет изящный золотой браслетик, – отвлеченно сказала Диана.
Губастый Бад, отшитый сестричками и слоняющийся от скуки, неожиданно оказался за спиной Китти и громко съехидничал:
– Мультяшки, у вас глаза, как у лемуров лори, потому что вас нарисовал пьяный художник! – Бад прыснул, хрюкнул на вдохе, подавил приступ смеха и брякнул, показывая пальцем на родинку Китти: – Пьяница, типа уронил кляксу на твою щеку.
Диана испуганно поджала губы. Китти с досады беззвучно выругалась и со злостью плеснула воду на ширинку джинсов Бада. Хана и Тина, глядя на этот мокрый акт возмездия, захихикали в ладошки.
К школьникам подошла экскурсовод – загорелая остроносая шатенка средних лет. Быстренько организовав внимание группы, она коротко представилась и произнесла поставленным голосом:
– Мы находимся у входа в Сады Магуайра – уютного парка, протянувшегося от Флауэр стрит к главному фасаду одного из самых почитаемых сооружений в деловом центре Лос-Анджелеса.
Бад вынужденно ретировался, прикрывая руками мокрое место. Мультяшки мстительно наблюдали за его отступлением и невольно прижались плечами друг к другу, как нахохлившиеся синички.
Экскурсовод поставила ногу на первую из ступенек и продолжила:
– Сады Магуайра, это одновременно и парк, в котором можно отдохнуть от шума и суеты даунтауна, и арт-проект, включающий в себя объекты искусства и природные элементы. Центральная часть парка – Maguire Gardens’ SPINE13 состоит из секций металлизированных ступеней, расположенных между трех прямоугольных бассейнов со скульптурными композициями. Соединенные в одну линию, эти архитектурные элементы образуют подобие террасы, символизирующей каскад водопадов, – гид предложила следовать за собой, давая краткие пояснения:
– Выгравированные на ступенях надписи рассказывают об истории развития печатного слова, а собственно SPINE ведет нас к главному входу здания Центральной Библиотеки Лос-Анджелеса. Туда мы сейчас и отправимся.
– Скука смертная, – Китти разочарованно наморщила носик.
– Для профанов – да, но не для тех, кто посвящен, – отвлеченно сказала Диана.
– Ди, о чем ты?
– По пути к главному зданию мы поднимаемся…
– Ну да, тут же ступеньки.
– Их одиннадцать… если умножить на число бассейнов, получится тридцать три, как позвонков в человеческом позвоночнике. SPINE – хребет парка, лестница посвящения, ведущая к мозгу… к библиотеке. Это такой архитектурный замысел.
– Значит, мы сейчас где-то у копчика, – съязвила Китти.
– В обратном направлении библиотека – источник знаний, – упрямо продолжала Диана, игнорируя шутку, – от него берет начало нисходящий каскад водопадов.
Китти удивленно посмотрела на подругу.
– Откуда ты все это знаешь?
– Вспомнилось само собой, – с безразличием пояснила Диана. – Какие-то оккультные штуки.
На кукольном лице Китти появились признаки заинтересованности.
– Забыла тебе сказать, – она понизила голос до таинственного шепота. – Я видела Верховную жрицу церкви Сатаны! Вчера! Мы с Сэмом гуляли по филиалу музея Гетти на вилле в Малибу, я хотела посмотреть на Золотой венец Аннет… тот самый, помнишь? Им должны короновать мессию – Царицу Тьмы. Представляешь, она там была!
– Мессия?
– Нет, жрица! Она пожирала глазами этот несчастный венец!
– Жрица носит вуаль. Как ты ее узнала? – удивилась Диана.
– По вуали и узнала!
– А почему венец несчастный?
– Пф-ф!.. – Китти наморщила носик. – Реликвия так себе, ничего особенного, похожа на старую диадему; в ней даже драгоценных камней нет, только пустые дырки под них. Я тебе про жрицу говорю! У нее такой взгляд… Убей меня, если она не считает себя мессией и не хочет стать Царицей Тьмы!
– Тебе до этого есть дело?
– Да!.. То есть нет, конечно… неважно, забудь, – Китти смутилась, взяла Диану под локоть и прислушалась к экскурсоводу.
– …сочетание архитектурных стилей древнего Египта и Средиземноморья эпохи Возрождения. Монументальное здание библиотеки, построенное с учетом сакральных пропорций и геометрии, похоже на зиккурат14 и выглядит среди небоскребов по крайней мере необычно. Главной деталью этого ансамбля, воздвигнутого в 1926 году по проекту Бертрама Гудхью, является башня с пирамидой Солнца наверху. Вершину ее венчает золотая рука, держащая факел.
– Слышала? Зиккурат! – зловещим шепотом прокомментировала Китти. – Это древнее культовое сооружение. Культ! Алтари, кровавые жертвоприношения…
– Я поняла, ты дружишь со мной оттого, что мой дедушка играл злодеев.
– Вовсе нет! Я просто обожаю его роли. Скажи, а та красивая дама, с которой ты была на Голливудском бульваре, кто она?
– О, ты нас видела! А почему не подошла?
– Я сидела в машине, мы с Сэмом проехали мимо вас.
– Это была Мариэн Гарднер, – пояснила Диана.
– Жена Винсента Гарднера?
– Вдова, – поправила Диана. – Мы навещали звезды деда на Аллее Славы.
– Не ври, для твоей бабушки она слишком молодо выглядит.
– Мариэн на двадцать пять лет моложе деда, но да… она такая, – Диана улыбнулась. – Думаю, мама ей немного завидует.
– О, твоя мама в полном порядке.
– Ты ее видела? Когда ты успела?
– Ди, очнись! Твоя мама организовывала все школьные праздники, какие я помню. У нее это здорово получается.
Экскурсовод немного рассказала о зеленых насаждениях парка и повела группу к верхнему бассейну со скульптурой сокола. Здесь, напротив хищной птицы, взлетающей со скалы, торчал из бортика стилизованный футуристический фонтан в виде лысой головы, будто сотворенной из жидкого металла. Лицо ее, обращенное к небу, ярко блестело на солнце; вода выливалась из открытого рта небольшой струйкой и омывала саму голову, не позволяя ей высохнуть и стать матовой.
Китти произвела в уме подсчеты возрастов, но у нее что-то не сошлось.
– Винсенту Гарднеру было за восемьдесят, когда он умер…
– Восемьдесят два, – поправила Диана, – его не стало в девяносто третьем, через год после моего рождения. Бабушке тогда было пятьдесят семь.
Китти мгновенно скорректировала свои расчеты и удивленно воскликнула:
– Ей семьдесят четыре?! Она выглядит не старше сорока, тридцати лет как не бывало! Может, мне померещилось из окна машины?
– Нет, все так и есть, – не без гордости подтвердила Диана, – моя бабушка необычная женщина. После смерти деда ей несколько раз предлагали снова выйти замуж, но она всем отказала. Люблю, когда она приглашает меня в его кабинет, у нее там музей памяти.
– Хотелось бы там побывать.
– Как-нибудь попробую это устроить, – пообещала Диана.
– Только не забудь.
– Ладно, – еще раз пообещала Диана и вдруг вспомнила: – В два часа дня мне надо быть тут, у бассейна с соколом. За мной придет папа.
– А за мной приедет Сэм, – Китти покрутила телефоном, показывая, что ждет звонка. – Погуляем, а вечером пойдем на концерт Кеши.
– Тебе сильно повезло с братом.
– Иногда он в шутку зовет меня Лилит и подбивает перекрасить волосы в рыжий цвет, – Китти хихикнула.
Диане вдруг захотелось интриговать, она понизила голос и сообщила подруге по секрету:
– Бабушка говорит, что во мне живет проклятая демоница. Сегодня утром я даже видела ее в зеркале! У нее огромное волосатое пятно на щеке, вот тут, – Диана обвела пальчиком левую сторону своего лица, передернула плечами и огляделась. – Почему у меня такое ощущение, будто я на сцене?
– За демоницей приглядывает дьявол! – зловещим тоном пошутила Китти.
Диана увидела позади подруги стройного черноволосого мужчину лет тридцати с утонченными чертами лица. Взгляд его проник под одежду Китти, затем будто срезал лямки легкого платья Дианы и теперь исследовал ее саму от волос до пальцев ног. Она опустила глаза и спряталась за фигурой подруги.
Китти шустро обернулась, будто ее ущипнули за ягодицу, и тотчас приметила незнакомца.
– Только что увидела? Ди, ты как слепой котенок! Я заметила его у входа в парк еще до того, как ты пришла. Красавчик, не находишь?
– У него энергичный взгляд, такие мужчины любят красивых девушек…
– Сейчас проверим, – Китти обернулась и призывно помахала незнакомцу.
Диана в ужасе схватила ее за локоть:
– Кит, ты с ума сошла!
– Ди, разве тебе не хочется, чтобы он подошел и заговорил с нами?
– Вовсе нет!
– А вот и да! Тебе нужен нормальный парень, иначе останешься с тупицей Кевином! Он опять к тебе подкатывает!
– Пойдем отсюда, – Диана сделала шаг и потянула подругу за собой.
Китти не двинулась с места.
– Ди, чего ты боишься? Мы просто поболтаем.
– Он так смотрит, будто рвет на мне одежду взглядом.
– Это интригует, не так ли?
– Нет, я… – голос Дианы слегка дрогнул, взгляд ее предательски скользнул в сторону незнакомца и лишь подтвердил то, что она уже знала: мужчина следил за ней и читал ее, как книгу, но с конца, дерзко заглядывая на последние страницы. – Боже, он заметил, что я на него посмотрела! Идем скорей.
– Куда? Вся группа еще здесь, – громко прошептала Китти и в этот момент заметила, как незнакомец сделал движение с намерением преградить подругам путь. – А хотя, почему нет? Давай отойдем в сторону, и красавчику будет проще с нами познакомиться.
Диана развернулась, перестала тянуть Китти и замешкалась. Экскурсовод что-то говорила, школьники слушали, не обращая внимания на двух подруг и незнакомца. В парке было многолюдно, но посетители, которые еще пару минут назад стояли рядом, теперь отдалились и разбрелись, будто массовка, освободившая сцену. Диана, как преследуемая соколом голубица, внезапно поняла, что свобода бескрайнего неба коварна и скрыться негде.
– С какой планеты вы прилетели? – мужской голос, прозвучавший у нее за спиной, был приятным, речь и дикция выразительны.
От неожиданности Диана вздрогнула и обернулась. Незнакомец стоял в паре метров, давая понять, что намерен соблюдать приличия. Вблизи взгляд его казался острым, но тон был мягким.
– Меня зовут Дионис. Сожалею, если напугал вас.
– Я… мы вовсе не испугались, – быстро ответила Диана, но по улыбке мужчины поняла, что он не поверил в ее смелость.
– Просто мы вас не знаем, – задорно вставила Китти.
Мужчина приветливо посмотрел на нее и сказал:
– Зато я знаю вас. Вы Европа, которую похитили с ее тайного согласия.
– Мне нравится это имя, – слегка флиртуя, согласилась Китти.
Дионис вежливо кивнул и перевел взгляд на Диану.
– А вы Кора, вашего согласия обычно не спрашивают. Очевидно, поэтому вы так напуганы, – он поднял руку и указал на скульптуру сокола. – Посмотрите на эту птицу.
Жест этот был скорым, но Китти успела заметить на левой руке незнакомца два темных пятнышка. Диана послушно повернула голову и не увидела, как Дионис подошел ближе.
– Вы приняли меня за хищника и почувствовали себя жертвой, – он коснулся ее руки чуть ниже локтя.
Диана невольно отстранилась, проследила за жестом Диониса и заметила черное кольцо на его правой руке. Китти, слегка завороженная плавными манерами мужчины, очнулась и поспешила на помощь:
– Вы пожирали нас взглядом, а потом хотели преградить нам путь, – в тоне ее прозвучало больше заинтересованности, чем упрека.
– Милая Европа сочла мою настойчивость за преследование.
– Это одно и то же, – бойко возразила Китти.
– Позвольте не согласиться, – мягко возразил Дионис. – Настойчивость вращается вокруг очарования загадки, стараясь преодолеть кокетливое «нет», и лишь после прямого недвусмысленного отказа превращается в преследование. Вы не прогоняете меня, значит, моя настойчивость вам нравится.