Дельфиния II

Глава 4. Башня и дворец

Улыбающиеся часы в башенке показывали половину двенадцатого, когда девушка, лежащая на полу, открыла глаза и увидела перед собой испуганное лицо женщины.

– Тебе плохо? Как ты себя чувствуешь?

– Я в порядке, это все шутки маленького мальчика.

– Уф, ты меня напугала! Поднимайся. Если не выспалась, ложись на кровать.

– Нет, я… – девушка вдруг увидела часы с улыбающейся рожицей и с интересом оглянулась вокруг, – я была тут в прошлый раз, это спальня королевы!

– Рита, хватит, это не смешно.

– Меня зовут Диана Гарднер, – просто сказала девушка, – а вас как?

– Меня? Я твоя… я мама Риты, Полина Уланова, – она вдруг спохватилась и бросилась помогать. – Дианочка, поднимайся, ложись на кровать. Хочешь чего-нибудь попить? Соку, минералки? Может, чаю или кофе?

– Нет, я же во сне… Ой, птичка! – вдруг воскликнула она, увидев канарейку, и с восторгом взглянула на Полину. – Она улетела из моей комнаты в Лос-Анджелесе! А я подумала, что малыш меня обманул. Оказывается, не обманул.

Полина неохотно поддержала странный разговор, участливо глядя на дочь и с болью думая о том, как Диана отреагирует на аллергию Риты.

– Птичка залетела в башню сегодня утром.

– Это та самая башня, в которую хотели заключить принцессу? – Диана снова оглянулась. – Я думала, будет хуже… мрачнее, а тут уютно, и вы кажетесь мне доброй. Почему у злой девочки добрая мама?

Полина растерялась от такого вопроса, но Диана вдруг догадалась сама.

– Наверно, нас перепутали, поэтому у доброй девочки мама злая, – Диана прошлась по комнате, присела на кровать и взяла в руки книгу. – Стихи Пьера де Ронсара! О, как подобна ты другой, пенорожденной… В прошлый раз были мемуары Маргариты Наваррской, – Диана вдруг сделала неприступное лицо и передразнила манерность Риты: – Находить удовольствие в лести, это общий порок женщин. Я более ценю свою уникальность, чем восхищение льстецов.

– Да уж, самовлюбленная, не отнять, – Полина с мучительной жалостью посмотрела на дочь, сделала шаг вперед, чтобы ее приласкать, и вдруг задела ногой кошачий череп. – Что за несносная выдумщица эта Рита! – посетовала Полина, убирая череп в ящик и заталкивая его под кровать, – Дианочка, ты тут осматривайся, а мне нужно ненадолго отлучиться. Я быстро. Не стесняйся, пожалуйста, ты у себя дома.

Полина торопливо спустилась на первый этаж, взяла с комода в прихожей свой мобильный телефон и набрала номер мужа.

– Марк! Диана у нас дома! Также как в детстве! – без предисловий выпалила она.

– Полина, я на работе, – строго ответил Марк.

– Ты не понял…

– Нет, я понял, а вот ты золотко мое не понимаешь, – мягко, но настоятельно перебил он. – Я на работе. Поговорим вечером.

– А, извини, – осеклась Полина. – Я тогда…

Она не успела договорить и замолчала, Марк прервал звонок. Полина нахмурилась и пробормотала:

– Ладно, Уланов, потом не упрекай меня, что я сделала не так.

***

Служебная «Волга» из гаража федерального ведомства миновала улицу Сретенка, нырнула под эстакаду Садового кольца и выехала на проспект Мира.

– Прокатимся со спецсигналом, Марк Борисович? – спросил водитель, заметив досаду своего начальника из-за стояния на светофоре. – Вижу, торопитесь.

– Нет, за мигалками сейчас идет охота. Остановят, потеряем время, придется объяснять начальству, куда и зачем спешил.

– Неприятности дома?

– Павел, ты не отвлекайся, думай, как нам быстрее доехать.

– Виноват, Марк Борисович, – водитель прибавил скорость и сосредоточился на дороге.

Марк Уланов редко торопился в чем-либо и куда-либо. В его понимании любая вынужденная спешка являлась следствием бездарного планирования или искусственного аврала, из-за которого ресурсы выделяются сверх меры, тратятся расточительно, успех более значим, а вероятность повышения по службе удваивается. Об этой уловке расхитителей и карьеристов, продвигающихся по службе в режиме цейтнота, спровоцированного их же бездействием, и получающих награды за подвиги, которые в плановом рабочем ритме не пришлось бы совершать, Марку рассказывал его отец, полковник Борис Уланов. Вспоминая эти наставления, сын размышлял и сомневался.

Все ли он сделал для того, чтобы появление Дианы не стало неожиданностью? Пожалуй, не все. Поэтому и вынужден теперь срываться и ехать домой в середине рабочего дня. А что, если Полина ошиблась? Нет, исключено. Здравомыслия ей не занимать. Она оказалась права. Надо было везти Риту в Лихославль сегодня же, не теряя ни минуты.

Марк вспомнил, как в ноябре 1991 года приехал к Божане в первый раз. Поводом стало письмо отца, найденное после его смерти. В этом письме, адресованном сыну, отставной полковник просил исполнить его последнее желание – передать знахарке Божане Афанасьевне Вишневецкой из деревни Глуховка Лихославльского района Тверской области, что он, Борис Уланов, уходит с осознанием сделанных им ошибок и просит не держать на него зла. Текст письма был написан ужасным почерком – к концу жизни полковник был ограничен в движении и почти не вставал с кровати.

Божана приняла Марка сдержанно, выслушала молча и сказала:

– Хорошо, что приехал. Родителю облегчение и сыну польза. Жена твоя зачала, роды тяжелые будут. Если я не вмешаюсь – не выживет она, потому как дитя в ее утробе озлобленное. Твоя жена тут ни при чем. Вина на другой матери, она согрешила – душе в плод сойти не дала; а душа та особенная… ну да я тебе потом скажу, когда снова ко мне приедешь.

– Когда потом?

– А это тебе решать. Как живот у молодой матери завиднеется, так ко мне и приезжай. С ней, стало быть, приезжай, пока она ходить способная будет. На сносях-то ей невмоготу станет, да и врачи не пустят.

Марк не ответил, но с сомнением покачал головой. На его молчаливое недоверие Божана ответила вызывающе:

– Уговаривать не стану! Сам ко мне придешь и просить будешь!

Уланов уехал из Глуховки с надеждой и тяжелыми предчувствиями. Возможная беременность супруги его обрадовала, но недомолвки насторожили; «душа особенная…», «я тебе потом скажу». Марку показалось, что Божана имеет виды на ребенка, который еще не родился. «Что она задумала?» – этот вопрос не имел внятного ответа до сих пор.

После встречи с Божаной аналитический ум Марка усиленно заработал, но констатировал стандартную ситуацию, в которой правильное решение не может быть принято из-за недостатка информации. Чтобы ее пополнить, Уланов в тот же день заехал в соседнюю деревню и аккуратно расспросил местных жителей.

– Как проехать до Глуховки? Слышал, там живет знахарка. Что о ней люди говорят?

О Божане говорили хорошо, но с опаской; называли княгиней, советовали с пустыми расспросами к ней не ходить и не врать, мол, выгонит сразу, а если забота или хворь какая есть, то поможет и денег не берет; к ней лучше с продуктами идти или по хозяйству помочь. Говорили, что Божана живет одна, мужа и детей у нее нет, ни родных, ни приемных.

Люди Марку попадались в основном добрые, открытые, и лишь двое – мужичонка ушлого вида с беззубой бабой в синяках замялись, попросили деньгу на самогон и настращали:

– Ведьма она! Черная княгиня. Хвори нагоняет, чтобы люди к ней шли и подарки несли. За них и лечит, а с пустыми руками придешь – проклянет!

В тот же день по пути домой Марк решил, что не повезет супругу к знахарке.

***

Полагать, что Диана не заметила череп, о который споткнулась Полина, могли бы только глухие и слепые камни, лежащие где-нибудь на побережье Мадагаскара.

– Уважающая себя девушка просто обязана быть… нет, не любопытной, а любознательной, иначе она рискует оказаться в неведении, – Диана заглянула под кровать, выдвинула ящик и с опаской взяла в руки кошачий череп.

Взгляд ее затянуло в пустоту глазниц, девушке показалось, что в них появились желтые глаза и блеснули, словно магические камни. От испуга Диана уронила череп, из него со звонким бряканьем вывалился ключик. Рядом послышался вкрадчивый голос:

– Беды уже выпущены, на дне осталась только надежда.

Диана увидела кошку и улыбнулась. Маня с меланхоличным видом вылизывала свою лапу.

– Как это мило – в моем сне даже киска умеет говорить.

Диана заглянула в ящик, он был пуст, дно отличалось цветом от стенок. Она перевернула ящик, нашла маленькую замочную скважину и ощутила неравномерность веса. Дно было тяжелее и оказалось крышкой на петлях.

– Это какой-то реквизит фокусника. Чудо ящичек, что же ты прячешь?

Она вставила ключик в маленькое отверстие; поворот, тихий щелчок, крышка поддалась. В потайном отделении лежала книга в переплете из фиолетового бархата, на ее обложке была изображен спиральный узор.

– Это же Дипло Астери!.. – восхищенно прошептала Диана и осторожно открыла книгу.

На форзаце была нарисована перевернутая пятиконечная звезда в круге; строки на титульном листе состояли из сложных и непонятных символов, переплетающихся между собой витиеватыми вензелями, будто клубки змей. Диана с интересом вглядывалась их немыслимые переплетения; ей вдруг показалось, что они зашевелились и зашипели. Она вновь испугалась, захлопнула книгу и бросила ее на пол.

Кошка тревожно мяукнула. За дверью спальни послышались звуки шагов. Диана быстро толкнула книгу под кровать. В комнату вошла Полина.

– Доченька, как ты тут? Осваиваешься? Что это за ящик? Постой, а не его ли искала Рита? Ох, что мы вытворяли с ней в чулане сегодня утром!

Полина хохотнула и принялась рассказывать о пыльных приключениях, а когда упомянула неподъемный сервант, Диана неожиданно пояснила:

– Маргарет искала вход в пещеру под валуном, а потом ключ. Она не увидела неразборчивые числа за кострами и плясками ночных теней, ей помогла Маня, – Диана кивнула на кошку.

Полина заволновалась.

– Дианочка, пойдем на воздух? Погода замечательная! Солнышко, ветерок. Покажу тебе мои грядки, ягодные кусты, сад с яблонями и сливами. У меня даже облепиха есть. А какие у меня цветы! Закачаешься. Ну что, пойдем?

Полина замерла, глядя на дочь, и просияла, когда та солнечно улыбнулась и кивнула с наивным интересом в глазах. Они спустились вниз и вышли в сад. Кошка оставила свой пост около клетки с птичкой и побежала за ними.

Количество труда, вложенного в маленький участок плодородной земли, ошеломили Диану.

– У нас тоже есть сад, – щебетала она, – только там все устроено для красоты и отдыха, а тут домашний магазин овощей и фруктов! Круто! А спаржа есть? Нет? А она тут вырастет? Ой, это зеленый лук? Никогда не видела лук в земле. Здесь морковка? Настоящая? Наверно, такая же малюсенькая, как эти листики. Она правда вырастет? Я бы хотела выдернуть одну, помыть и сразу съесть. А тут что за растения? Кабачки? А какие они будут, когда вырастут?

– Ну, это как цукини, только зеленые, – Полина с удовольствием провела коротенький гастрономический экскурс: – Итальянцы взяли кабачки, которые выращивали мексиканские индейцы, и вывели цукини… селекцией, как Мичурин, а потом завезли обратно в Америку. Вот так. У вас итальянские цукини, а у нас мексиканские кабачки!

Интерес дочери к дачному хозяйству радовал Полину и создавал у нее иллюзию прозрения Риты, которая никогда не скрывала своей неприязни к «ковырянию в земле» – так она называла огородничество. Рита никогда не уклонялась от работы, но давала понять, что отбывает повинность.

Диана подошла к одной из деревянных конструкций на треноге.

– Зачем нужны эти мольберты?

– Рита стреляет по ним из лука. Прикрепляет листы с нарисованными мишенями и стреляет… вон оттуда, – Полина замялась и неодобрительно добавила: – Опасное это дело, лучше пойдем, покажу тебе цветы. Правда, там пока только росточки, я их недавно посадила.

Спустя полтора часа к дому подкатила машина Марка. Никто не ожидал его появления, поэтому он вошел незамеченным и застал жену с дочерью в огороде; они сидели на корточках, мило болтали и пропалывали грядки. Марк прислушался.

– Дианочка, ты правда знаешь все, что делала Рита?

– Да, у нас с ней общая память.

– А что Рита сейчас делает?

– Сейчас не знаю, но узнаю потом. Эти тоже выдергивать?

– Да, это сорняки. Не знаешь, зачем Рита искала тот ящик с черепом?

– Это оберег, но теперь он сломан, – Диана неожиданно вздрогнула и воскликнула: – Оберег приглушал мое свечение! Я увижу мою красоту? – Она замерла, и в этот момент услышала тихую музыку. – Кажется, телефон звонит.

Полина прислушалась, подняла голову к открытому окну и равнодушно отмахнулась.

– Это у Риты.

Телефон звонил настойчиво. Кошка вдруг громко завыла. Диана спокойно сказала:

– Маня говорит, что нужно подойти, это звонит Рита.

Полина забеспокоилась, поколебалась несколько секунд, поднялась и побежала в дом, торопливо сказав на ходу:

– Дианочка, побудь тут, я быстро.

Марк подождал, пока она не скроется, и вышел из-за кустов. Диана обернулась на звук шагов.

– Папа? У нас теперь общие сны?

– Сны? Нет, я приехал с работы, – он подошел и опустился рядом. – Здравствуй, Диана, как ты себя чувствуешь?

– Все хорошо, – беспечно отвечала она, продолжая выдергивать сорняки, – а у тебя как дела? Во сне твоя борода кажется длиннее.

– Это не сон… ты сейчас в доме Риты. Полина ее мама и твоя тоже.

– Я знаю, у меня теперь две мамы, – беспечно сказала она и пристально посмотрела на отца. – Ты мой второй папа или первый?

Марк ответил не сразу.

– Второй… Как здоровье твоей бабушки?

– У Мариэн все хорошо, ее внутренние богини живут в полном согласии.

– Ты ее любишь?

– Очень. Я и папу с мамой люблю, но папу больше. Мама хорошая, но она считает меня сумасшедшей; не знает, что я особенная, – скромно сказала Диана.

– Диана, скажи, это первый сон или ты уже была здесь?

– Да, вчера, – сообщила она, оглядывая грядку, – или сегодня, я уже запуталась. Я была на экскурсии в библиотеке, меня похитили и заточили в башню, чтобы я не влюбилась в чудовище. Но мне тут нравится. Не думала, что в огороде может быть так интересно, тут много всяких полезных растений, и за всеми надо ухаживать, поливать водичкой.

Диана была так естественна и проста, так ангельски скромна и послушна, что Марк невольно расчувствовался. В его глазах аллергическое пятно на лице дочери уже не было наказанием за ее гордыню, а стало вопиющей несправедливостью. В отцовской душе вдруг всколыхнулись сентиментальность и жалость, возможно, впервые за семнадцать лет. Взгляд его повлажнел, он украдкой протер глаза и заставил себя собраться.

– А где сейчас ящик, который нашла Рита?

– На полу около кровати.

Диана хотела сказать отцу про гримуар, но не успела – на пороге дома появилась Полина.

– Марк! Ты почему не на работе?

Он в замешательстве пригладил волосы от лба к затылку и ответил:

– Потому что ты звонила.

– Ты же сказал… – она мельком взглянула на Диану, затем на мужа и со значением сказала: – Вообще-то у нас тут снится сон, поэтому и удивляться нечему. Минуту назад из Лос-Анджелеса звонила Рита и советовала тебе подумать, как ее задобрить. Она жутко разгневана.

– Что?! Разгневана?! – Марк сжал губы и задвигал бровями, яростно озираясь по сторонам, будто хотел что-нибудь сломать, и вдруг резанул: – Мы с Дианой сейчас же поедем к Божане!

Полина опешила и переглянулась с дочерью. Марк, не заботясь об их реакции относительно его решения, молча зашел в дом.

– Она колдунья или ведьма? – поинтересовалась Диана.

– Ой, не знаю, доченька, – с паническим придыханием ответила Полина и побежала в дом вслед за мужем. – Марк! А как же… Постой! Марк!

Полина пошла к кабинету, но мужа там не было. Вернувшись назад, она едва не столкнулась с ним около лестницы, ведущей в спальню Риты. Уланов спускался с ящиком в руках. Полина решительно заявила:

– Я не отпущу вас, пока не пообедаете!

– Выезжаем через полчаса, – хмуро ответил Марк.

Между тем Диана, предоставленная самой себе, вспомнила про сломанный оберег и свечение, поднялась в спальню и нерешительно подошла к круглому зеркалу…

***

Рита открыла глаза, пошевелилась и поняла, что лежит на кровати под тонким одеялом. Вокруг было темно, но не настолько, чтобы не различить окно и силуэты незнакомой обстановки.

«Кажется, я потеряла сознание в своей спальне на полу и теперь очнулась. Где? Неужели снова в Лос-Анджелесе?»

Рита сделала глубокий вдох, почувствовала смесь запахов прохладной ночи и прислушалась к ее умиротворенным звукам; тихо шелестели кроны деревьев, колыхаемые ветром, пели трелями сверчки, изредка чирикали какие-то ночные птицы.

«Похоже, я дома, но не у себя».

Рита бесшумно встала с кровати, сделала несколько осторожных шагов и ощупала стены в поисках выключателя. Не найдя его, она подошла к большому окну и увидела освещенный изнутри прямоугольный бассейн с голубой водой. По одну его сторону, дальнюю от стены дома, росли небольшие пальмы и высокие кусты, образующие естественную зеленую ширму.

– Мечта! – восторженно прошептала Рита, опираясь на видимый край комода, и вдруг нащупала какой-то прямоугольный предмет с выпуклостями. – Пульт? – она надавила на самую большую кнопку.

Мягкий свет наполнил комнату с высокой кроватью, небольшим шкафом и изогнутым креслом; у окна стоял напольный вазон с цветком, похожим на голову журавля; стена напротив кровати была закрыта конструкцией из дизайнерских полок, образующих несколько книжных секций и ниши с рисунками и фотографиями; одну из этих ниш занимали настенные часы в форме рулевого колеса яхты. Рядом с полками находилась первая из трех дверей. Часть ламинатного пола покрывал овальный палас.

«Просторно, уютно, розово, – подумала Рита. – Это покои принцессы, которую нужно заключить в башню. Парва хочет, чтобы я и Диана поменялись местами. Зачем? Нет, мне, конечно же, не нужно задавать себе такого вопроса. Здесь Лос-Анджелес, океан, пальмы, здесь я внучка голливудской знаменитости, здесь, в конце концов, лучше, вот и все, но чем эта подмена может обернуться? Об этом следует подумать, но не сейчас».

На одной из стен, окрашенных в пастельно розовый цвет, висело круглое зеркало, такое же как в спальне Риты. Подойдя к нему, она посмотрела на лицо Дианы и с удовольствием потрогала кожу левой щеки. Аллергии как не бывало, это Рита заметила еще в саду Магуайра.

– Плюс одна причина стать Дианой.

Рита внимательно изучила девушку в отражении и нашла, что ее глаза, нос, губы, овал лица и прочие черты точно такие же; те же волосы – густые и длинные.

«Диана – моя копия, если не считать, что она блондинка с розовыми ногтями и одета в пижаму с нелепыми цветочками, – Рита раздвинула корни волос. – Крашеная. Не проблема. Была блондинка, станет брюнетка, – она задрала рубашку пижамы и повертелась перед зеркалом, оглядывая фигуру. – Песочные часики… стройная, ни капли жира, упругая, подтянутая. Принцесса в хорошей форме, наверно, занимается спортом, как и я. Мы с Дианой разлученные близнецы, это очевидно. Но кто тогда наши настоящие родители?»

Рита отодвинула дверь шкафа-купе. На вешалках висели только шорты с футболкой, внизу стояли босоножки.

«Диана была в них на экскурсии. Самое время продолжить ее в доме Гарднеров».

Она надела обувь и с любопытством приоткрыла ближнюю дверь рядом с зеркалом. Выключатель на этот раз нашелся там, где ему и положено быть – на стене около входа. Свет зажегся, Рита восхищенно ахнула. Комната оказалась гардеробной с одеждой, обувью, аксессуарами и всем необходимым для девушки, которой вздумается менять наряды так часто, как ей того захочется.

«Тут слишком много одежды для одной Дианы, все эти вещи впору и мне…»

Взгляд Риты стал острым и проворным от зависти; бегло ощупывая им полки и вешалки, она заметила некоторое однообразие выбора и испытала торжество астронома, отыскавшего на солнце темное пятно. Из одежды здесь в основном были платья и всего несколько джинсов, а обуви оказалось слишком мало. Рита подумала, что тоже хочет иметь гардероб, но нарядов, обуви и остального в нем будет больше, и все как она любит: черное и блестящее, хищное, дерзкое или просто строгое по настроению, но обязательно шикарное, роскошное, уникальное и дорогое.

Она надела черные джинсы, оказавшиеся раритетом среди всего изобилия, затем самую темную футболку, кроссовки, вышла из комнаты через другую дверь, оказалась в коридоре и спустилась по изогнутой лестнице в холл первого этажа. Здесь Амур по-прежнему обнимал бесчувственную Психею, побывавшую в гостях у царицы подземного мира Персефоны.

Рита остановилась и с интересом осмотрела скульптуру. Обнаженные тела напомнили о бассейне. Она вышла из холла через заднюю стеклянную дверь и очутилась в средиземноморском саду с цветниками, аккуратно подстриженными кустами и ровными дорожками. Одна вела к теннисному корту, другая огибала дом, за которым виднелась голубая вода бассейна. Рита отошла от двери, чтобы окинуть взглядом архитектуру.

– Дом и правда похож на маленький дворец, – прошептала она, вспоминая слова Парвы. – Королева ютится в башне… это действительно несправедливо.

Сзади раздался шорох. Рита резко обернулась и успела заметить черную тень, промелькнувшую в кустах. Вместо испуга появилось знакомое чувство сопричастности с кошачьими мыслями.

– Выходи, познакомимся, – тихо и властно приказала она и вдруг с удивлением ощутила присутствие внутреннего мягкого шепота.

«Кассандра здесь».

На освещенную дорожку неторопливо вышла большая ориентальная кошка сфинкс; высокая, стройная, черная, шелковисто гладкая и несоразмерно ушастая, будто летучая мышь. Соединив прямые передние лапы, она опустилась на задние, обернула себя хвостом и стала похожа на египетскую богиню в облике кошки. Ее тонкая и длинная шея, переходящая в клиновидную голову, подчеркивала хищную грацию животного; раскосые глаза преломляли свет и горели внутренним желтым огнем, словно магические камни.

– Кассандра? – Рита вдруг с удивлением почувствовала, как в ее мысли снова вмешивается тихий шепот:

«Иди за нами, хозяйка».

– Я тебя слышу или мне мерещится?

«Иди за нами», настойчиво повторил шепот.

Кошка поднялась и побежала в сторону бассейна, но Рита осталась на месте и сказала едва слышно:

– Я пойду, потому что сама этого хочу.

Уточнив таким образом, кто здесь главный, она последовала за кошкой. Та пробралась к широкому краю бассейна, вдоль которого росли пальмы с кустами, и там затаилась.

«Прячься».

– Еще чего, – Рита сорвала липучки с кроссовок, – я хочу поплавать.

Кошка вдруг протяжно завыла.

– Тише ты, бестия! – она упрямо продолжала снимать кроссовки и бросая их на землю один за другим. – У меня же нет купальника! Не хватало, чтобы кто-нибудь помешал!

Кошка завыла еще громче, внутренний шепот настаивал: «Сзади! Прячься!»

Рита обернулась, заметила, что со стороны дома кто-то идет, подбежала к кошке и спряталась за пластмассовым креслом, забытым в кустах.

– Зачем прятаться? – сердито шикнула она. – Я же дома!

«Узнать секрет», вкрадчиво промурлыкал шепот.

К бассейну подошла красивая черноволосая женщина в длинном шелковом халате. Оглянувшись по сторонам и не подозревая, что за ней наблюдают, она скрылась за высокими кустами зеленой ширмы, сняла халат и бросила его на спинку пластмассового кресла. Другой одежды на ней не было. Нагая, она подошла к пальме, обхватила ее руками и одной ногой, затем посмотрела на крону, потянулась руками вверх и так, продолжая обнимать ствол, застыла, будто возносила молитвы.

Ткань брошенного халата случайно накрыла голову Риты, однако не помешала ей видеть; она бесшумно пригнулась пониже и едва дышала, не желая нарушить безмолвие сакрального ритуала. Кассандра легла на землю у ног хозяйки и прищурила глаза. Девушка и кошка с уважением смотрели на стройную фигуру женщины, принявшей грациозную позу единения с природой. Рита подумала, что пальма передает силу земли красивому телу, как проводник, а лунная ночь покрывает тайное свидание с матерью природой.

Женщина, а это, конечно, была Эрика, находилась совсем рядом, всего в трех шагах. Слышались ее спокойное, размеренное дыхание и шорох от поглаживающих объятий. Прекрасная в отблесках лунного света, она простояла так около десяти минут и, наконец, отпустила пальму.

Эрика накинула халат, осмотрелась из роскошных кустов, скрывающих ее от случайных взглядов со стороны дома, вышла к бассейну и тут вдруг заметила кроссовки, брошенные Ритой.

– Что за неряшливость!

«Тихо прятаться!» – промурлыкал шепот, но Рита и не подумала следовать совету. Она вышла из своего укрытия, неторопливо расстегивая на ходу джинсы.

– Раздевайся, поплаваем.

– Диана?! И давно ты здесь?

– Как тебе сказать… – Рита помедлила с ответом, стягивая с себя джинсы вместе с трусами. – Вообще-то недавно, – она сняла через голову футболку, приблизилась к бассейну и медленно сошла по ступенькам в воду. – Ох, как хорошо…

– Диана, что за бесстыдство! – наконец нашлась изумленная поведением дочери Эрика.

– Кто бы говорил, – Рита поплыла, раздвигая воду руками и отдаваясь приятным ощущениям от сопротивления тягучей воды. – Ах, блаженство… вода теплая, присоединяйся.

– Диана! Сейчас же вылезай из воды и оденься! – Эрике хотелось кричать, но она боялась привлечь внимание, поэтому злобно шипела. – Тебя может увидеть отец!

– Если бы мог, тебя бы здесь не было, – с нахальной иронией заметила дочь, намекая на ритуал объятий с пальмой. – Расслабься и не мешай мне получать удовольствие.

– Диана, я кому говорю?! Немедленно вылезай!

– Сейчас, – нехотя согласилась Рита и подплыла к бортику, – помоги мне вылезти.

Эрика подала ей руку, но дочь вдруг рывком выпрыгнула из воды, схватилась свободной рукой за полу халата и утянула мать с собою в бассейн, игнорируя треск порванной ткани. От неожиданности Эрика громко вскрикнула. В тишине сада раздался шумный всплеск от падения двух тел в воду.

Эрика, едва вынырнув, закричала в полный голос:

– Диана! Ты с ума сошла! Ты мне халат порвала! Знаешь, сколько он стоит?! Это же дикий шелк!

– Будешь знать, как мне приказывать!

Рита поплыла к лестнице, понимая, что переполох получился нешуточный и на шум скоро придут другие обитатели дома Гарднеров; выйдя из воды, она натянула футболку на мокрое тело и расправила ее внизу, как платье мини.

– Ты пожалеешь! – Эрика в бешенстве поднялась по ступеням.

– Будешь угрожать – полетишь обратно в воду.

– Ты… ты не Диана! – вдруг догадалась Эрика.

– Больше ни слова, девочки, – мягко потребовал повелительный голос.

Со стороны дома неспешно приближалась Мариэн Гарднер, одетая в брюки семь восьмых, блузку навыпуск и длинный вязаный кардиган с капюшоном. Ее стильное одеяние, прямая осанка и рост, кажущийся высоким, несмотря на удобную обувь без каблуков, произвели на Риту впечатление. Она узнала голос, который разговаривал с ней по телефону, но была ошеломлена, когда увидела вместо симпатичной седой старушки элегантную женщину неопределенных лет. Рассмотрев свою бабушку вблизи, Рита была потрясена ее внешностью. Мариэн выглядела как кинозвезда, слегка уставшая от своей популярности, бесконечно далекая и недосягаемая для простых смертных. Ее женская красота не старалась себя показывать; зная о своей незаурядности, она нехотя позволяла видеть себя за полупрозрачной вуалью.

Спустя полминуты пришел Альфред в халате; явившись последним, он застал женскую половину в стадии переговоров на повышенных тонах. Мариэн стояла между мамой и дочкой и авторитетно подавляла воинственный пыл враждующих сторон. Диана, в мокрой футболке и босая, очевидно, доверилась миротворческой миссии бабушки и хмуро молчала, прижимая к груди джинсы и кроссовки. Растрепанная Эрика в мокром порванном халате была близка к истерике.

– Она… эта мерзавка не моя дочь!

– Эта девушка действительно не твоя дочь, дорогая, – неожиданно согласилась Мариэн, – но вполне может стать ею, если ты справишься со своими страхами.

В красивых глазах Эрики сверкали божественные молнии, но возражать свекрови она не решилась, поэтому испепелила взглядом мужа. Нет, она никогда не стала бы просить у него помощи и защиты плаксивым голосом, она требовала взглядом. Альфред приобнял супругу и предложил вернуться под крышу. Эрика разрешила себя увести. Уходя, он украдкой от супруги тронул дочь за плечо – мягко, как бы успокаивая. Ночной переполох, возникший в результате соприкосновения двух буйных женских энергий, на этом закончился.

Спустя несколько минут Мариэн и Рита тоже направились к дому.

– Не думайте, что спасли меня, я сама могу за себя постоять.

– Я спасала не тебя, милая, – спокойно возразила Мариэн, оглядывая жалкий вид внучки. – Тебе надо переодеться в сухое. Пойдем, покажу, где гардеробная.

– Я уже знаю.

– Очень хорошо, приводи себя в порядок и подожди меня в комнате Дианы, а я пока заварю чаю. Тебе зеленый, черный или красный?

– Красный, если он фруктовый, а не китайский.

– Малиновый подойдет?

– Вполне.

Рита нашла в гардеробной чистое нижнее белье, сменила футболку на почти такую же, но сухую, надела понравившиеся ей джинсовые шорты, на этот раз с темно-синими босоножками, и вернулась в спальню Дианы. Мариэн Гарднер велела Рите ждать здесь, и та послушалась, объяснив это себе простым нежеланием перечить.

Вскоре пришла Мариэн и начала с краткого экскурса по дому.

– Эти комнаты твои, пока ты здесь, – она приоткрыла одну из трех дверей. – Тут наш с Дианой общий холл, как видишь, небольшой. Из него можно попасть в ванную и мои комнаты. Та дальняя дверь ведет в мой кабинет. Я им почти не пользуюсь, поэтому отдала его Диане, там она делает уроки. А вот здесь еще одна спальня, – Мариэн открыла дверь в небольшую комнату с кроватью и окном.

– Зачем нужна вторая спальня?

– Для подруги, если она останется на ночь. Здесь, пожалуй, все. В противоположном крыле дома, по ту сторону от лестницы, живут родители Дианы.

– У меня тоже есть родители. Чьи настоящие? Мои или Дианы? Мы ведь с ней близнецы.

– Вы с Дианой особенные девочки, поэтому вам лучше считать своими родителями и тех, и других.

– Я хочу знать!

– И даже имеешь право знать, но мне не хочется открывать семейные секреты на ходу. Когда я покажу дом, мы отправимся в кабинет твоего деда, это около главной лестницы, рядом с моими комнатами. Чай с печеньем уже там.

– Прекрасно, я умею ждать, но не слишком долго, а ваше пожелание о родителях выполнила наполовину; с папой Альфредом мы подружились. Он даже лучше, чем мой, хотя и похож на него, как Фред на Джорджа в фильмах про Гарри Поттера, – Рита многозначительно посмотрела на Мариэн.

– Шило в мешке не утаишь, – Мариэн с загадочным видом направилась через холл к лестнице, продолжая краткий экскурс. – На первом этаже гостиная, кухня и столовая; в противоположном крыле туалетная комната и душевая с выходом к бассейну. Вряд ли нам стоит спускаться, если тебе не нужен туалет.

– Не нужен, – Рита мотнула головой, обдумывая вопросы, на которые хотела получить ответы прежде всего.