Порядок решения всех дел Адмиралтейств-коллегии был коллегиальным. Членами коллегии являлись оберштер-комиссар, ведавший вещевым и денежным снабжением, созданием резервов материальных средств, командующие корабельным и гребным флотами и наиболее опытные командиры соединений и портов, которые назначались на определенный срок. Наиболее важные вопросы решались Советом Адмиралтейств-коллегии с участием Петра I, которому принадлежала решающая роль в определении направления развития флота и его стратегического использования в войне на море.
Петр Великий, с самого начала и до конца, держал в своих руках все, что касалось жизни и деятельности Военно-Морского Флота, даже любые мелочи он все равно пропускал через себя. Это он делал через свои указы, письма должностным лицам, письменные указания, письма в сенат, инструкции, распоряжения, письменные резолюции, личную правку документов и т.д. И ведь это делал не просто флотоводец, главнокомандующий флотом, а главный правитель России, ее царь и император! Поражаешься, как он все это успевал помнить и не упускать из виду.
С началом создания Балтийского флота Петр собственноручно составил записку «Предложение о начинающемся флоте на Ост-Зее», где выражена мысль, что все морское управление надо подчинить одному главному начальнику, а также разграничить деятельность администрации портовой и адмиралтейской от собственно морской.
С основания Балтийского флота главным его начальником официально числился адмирал Головин Ф.А. На деле же до адмирала доводились лишь общие распоряжения. Да и на самом Балтийском флоте он появился только в 1706 году. Главный надзор за строением судов для Балтийского флота Петр I поручил ингерманландскому губернатору князю Меншикову А.Д., а заведование Олонецкой верфью, а потом и петербургским Адмиралтейство молонецкому коменданту Яковлеву, который, к сожалению, в начале 1707 года скончался.
Над корабельным флотом начальствовал вице-адмирал Крюйс К.И., а над галерами – шаутбенахт Боцис И.Ф. В таком виде управление Балтийским флотом пребывало до 1707 года. Со смертью адмирала Головина Ф.А. (1706) произошли значительные изменения в управлении флотом и Адмиралтейством. Апраксин Ф.М. был назначен и адмиралом, и президентом Адмиралтейства. Звание адмиралтейца было упразднено и Воинский морской приказ присоединен к Адмиралтейству. Как адмирал, Апраксин Ф.М. принял начальство над флотом не номинальное, как было у Лефорта Ф. и Головина А.Ф., а действительное. По званию же президента Адмиралтейства к нему перешло и высшее управление верфями, и Адмиралтейство Балтийского флота, бывшее в ведении князя Меншикова. Следствием этого было учреждение в Петербурге Адмиралтейской канцелярии.
Морская администрация того времени представляла «большое неудобство», так как распорядительная часть управления флотом находилась в личном заведовании адмирала, местом пребывания которого с 1707 года был Петербург, а центральное морское управление – приказ Адмиралтейских дел – продолжал быть в Москве. В его ведении находились все служащие на флоте и вся хозяйственная часть Делами приказа этого руководил Племянников. Такой сложный и неэффективный вариант управления сохранялся до 1712 года, когда для сосредоточения высшей морской администрации в Петербурге была учреждена Военная морского флота канцелярия, на которую было возложено теперь заведование морскими и сухопутными чинами флота, их довольствие, обмундирование и производство «суда и расправы». В ее же ведение были отданы аптека и вычеты денег на госпиталь.
В 1715 году Петр I учредил на флоте звание оберштеркригс комиссара (прообраз начальника тыла флота), в ведение которого поступила Военная морского флота канцелярия, все доходы Адмиралтейства, отпуск денег на верфи, счет их и материалы, приготовлявшиеся работниками.
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
С 1714 года управление верфями и Адмиралтейством было поручено вице-адмиралу Крюйсу К. (он уже не был командующим корабельным флотом). Вскоре административному учреждению Крюйса присвоили название адмиралтейской конторы, в состав которой входили адмиралтейская и экипажеская конторы и модель камера, преобразованная в1717 году в оберсарваерскую контору. В 1718 году управление морским комиссариатом Петр поручил генерал-майору Чернышеву Г.П.
В это время Петр приступил к преобразованию всего морского управления и составлению Морского устава и регламента. Он решил ввести по примеру других морских государств коллегиальный порядок управления флотом. Но появившаяся в 1717 году Адмиралтейств-коллегия еще даже в 1719 году функционировала слабо. В 1722 году в ведение Адмиралтейств-коллегии поступили все канцелярии флота (их было 13), появился регламент коллегии. Но в морском управлении было по-прежнему много недостатков. Главных проблем было две. Одна из них – безденежье, которым постоянно страдал флот. А другая – непрерывные распри между морскими начальниками. Из-за отсутствия четкого разграничения прав и обязанностей между главными деятелями флота постоянно возникали бесчисленные «столкновения и неудовольствия», много вредившие успешности морского дела. Распри шли между Крюйсом, Чернышевым и другими морскими начальниками (отсюда росли проблемы в управлении флотом). Все они, в свою очередь, осаждали Петра и Апраксина жалобами друг на друга. Петр вынужден был специальным указом распределить обязанности между Крюйсом и Чернышевым.
Надо сказать, что и сам Петр часто вносил в управление флотом дополнительные трудности. Желая скорейшего исполнения дела, Петр I нередко отдавал свои приказания и распоряжения тому, кто был ближе к этому делу или попадался ему на глаза, не давая об этом знать его начальнику. И часто распоряжение начальника, идущее сверху, оказывалось в противоречии с приказанием Петра, идущим снизу вверх, от подчиненного к его начальнику.
Что получилось? Петр формально и не занимал в структуре управления флотом никаких должностей, и не имел никаких постоянных обязанностей. В то же время, держа в своих руках всю жизнь и деятельность флота, царственный моряк считал возможным и непрерывно вмешивался во все флотские дела и проблемы – большие и малые. Такой стиль приучил многих флотских руководителей делать все с оглядкой на Петра, ожидая его указаний, очередных инициатив. Кроме того, монарх и в морских своих делах внедрял принцип «любимых подчиненных», что дополнительно осложняло отношения между морскими начальниками.
В итоге морское управление при Петре I было недостаточно эффективным, зато очень сложным и нередко мало результативным. На нарождающемся флоте от этого страдали все, и все ждали очередного вмешательства царя, который только один и мог все рассудить и поставить на места.
Важную роль в развитии молодого отечественного флота сыграли два петровских документа – Морской устав, изданный в 1720 году («Книга Устав морской о всем что касается доброму управлению в бытности флота на море») и «Регламент о управлении Адмиралтейства и верфи» (1722, «Адмиралтейский регламент»). Оба документа разработаны при личном участии Петра I. Они впитали в себя богатый боевой и организационный опыт Азовского флота, Северной войны, а также соответствующие документы иностранных флотов.
Чтобы устав был полноценным, Петр приказал перевести на русский язык английский, французский, голландский, датский и шведский морские уставы. Но существенной основой для создания Морского устава Петра Великого послужило содержание ряда отечественных организационных и правовых флотских документов, проверенных уже на практике. Это «Правила службы на судах», написанные в 1698 году под руководством вице – адмирала Крюйса К.И., состоявшие из 63 статей. И целый ряд других документов, которыми руководствовались ранее на русском флоте: «О морских чинах, как переменятца» (здесь определялись сроки выслуги в воинских званиях), «Инструкция и артикулы военные Российскому флоту», «О салютации кораблей при городах и крепостях», «Инструкция офицеру, командующему кораблем», «О чтении на кораблях дважды в неделю артикулов морских и других». Морской устав Петра Великого действовал до 1856 года (с небольшим перерывом при императоре Павле I).
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Строительство большого Балтийского флота потребовало развития всей экономики страны: создания верфей и смежных отраслей промышленности, обеспечивающих флот артиллерией, порохом, канатами, парусами и другими предметами корабельного обихода. Именно петровская идея о строительстве флота стала мощным стимулятором активного, невиданного ранее вмешательства государства в экономическую сферу. При этом Петр I заложил принципы, на которых строилось управление экономикой России вплоть до конца XX века. К концу царствования Петра Великого действовало 45 металлургических и металлообрабатывающих заводов, производивших около 7 млн пудов чугуна и 7000 пудов меди. Поставками для флота пушек, якорей, ядер и других железных и медных изделий занимались частные и казенные заводы, созданные главным образом в период строительства флота. Наиболее важное значение имели три района – северо-западный (Олонецкие и Петровские заводы), Урал (заводы Демидова) и воронежско-липецкий. Так, на Липецких и Козьминских заводах в 1716– 1720 годах было отлито 1680 пушек, на Олонецких – 895 мортир и пушек.
И строительство, и снабжение российского военного Флота шло активно. Причем в основном на отечественной промышленной и производственной основе. Это уже само по себе вызывает чувство гордости за возможности и способности России Петра Великого.
Наиболее трудной проблемой строительства Балтийского флота являлась подготовка морских кадров командного и рядового состава. Одной из причин военных неудач Петра I на первых порах создания флота являлась именно нехватка кадров, особенно офицеров и командиров кораблей, слабая их обученность и недостаток боевого опыта. Как уже отмечалось, на первых этапах Петр вынужден был прибегнуть к найму иностранцев для службы на русском флоте, особенно для командного состава. Но это была вынужденная и временная мера.
Однако с первых же дней создания флота Петр настойчиво занимался подготовкой национальных кадров. Быстрому росту отечественных кадров командного состава способствовал высокий уровень для того времени подготовки в Навигацкой школе. А в 1715 году Петр подписал указ о создании в Петербурге Морской академии, куда были переведены старшие классы Навигацкой школы. В инструкции для Морской академии был пункт, написанный самим Петром: «Для унятия крика и бесчинства выбрать из гвардии отставных добрых солдат и быть им по человеку во всякой каморе, во время учения иметь хлыст в руках; и буде кто из учеников станет бесчинствовать, оных бить, несмотря какой бы он фамилии ни был, под жестоким наказанием, кто поманет» (то есть сделает поблажку). Вот так учили в то время в академии будущих флотоводцев.
Морскую Академию поместили в бывшем доме Кикина, который вначале отделали на скорую руку и пристроили к нему несколько мазанок, окончательно достроив его летом 1718 года. Здание это размещалось на набережной Невы, на месте нынешнего Зимнего Дворца на углу, обращенном к Адмиралтейству и Главному Штабу. Расположение Морской Академии в этой части города, близ Адмиралтейства, весьма символично.
Но кроме подготовки офицеров для флота в Навигацкой школе и Морской академии Петр широко использовал обучение морскому делу за границей (Англия, Франция, Голландия, Венеция). Интенсивная подготовка национальных морских кадров позволила вскоре отказаться от найма иностранных специалистов: с января 1721 года правительственным указом был запрещен прием иностранцев на службу во флот.
Большое внимание Петр уделял также подготовке рядового состава флота – матросов и пушкарей (комендоров), от которых во многом зависело выполнение маневров парусных кораблей и исход морского боя. С этой целью проводились систематические учения в управлении парусами, маневрировании кораблей и производстве учебных стрельб. Гребцы галерного флота, которые набирались из солдат, много времени уделяли тренировкам в гребле. Благодаря высокой тренированности гребцов русские гребные суда могли развивать скорость на веслах до 8 узлов, чему всегда удивлялись иностранные наблюдатели.
Кораблестроители для флота готовились в адмиралтейских школах, которые создавались, как правило, при верфях. К 1725 году кадры для Военно-Морского Флота готовили уже 11 различных школ.
На Балтийском море в ходе Северной войны Петром был создан достаточно сильный военный флот. Этот молодой флот России сумел подорвать морскую мощь Швеции, надежно прикрыть приморские фланги русских войск, оказать им всестороннее содействие в вооруженной борьбе на континентальном театре.
В результате Россия окончательно утвердилась на побережье Балтийского моря. К концу Северной войны (1721) она стала одним из наиболее сильных государств Европы. На гравюре, выпущенной в честь Северной войны, была надпись: «Конец сей войне таким миром получен ничем иным токмо флотом». Эту оценку дал сам Петр Великий.
Морской кадетский корпус, XVIII век.
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Служба на Балтийском флоте
Петр I с 1702 года, оправившись после позорного поражения под Нарвой (одно из первых сражений Северной войны между русской армией Петра I и шведской армией Карла XII, состоявшееся 19 (30) ноября 1700 года у города Нарвы и окончившееся поражением русских войск), всецело отдает себя нарождающемуся Балтийскому флоту.
Вместе со строительством кораблей Петр начинает активную свою службу на Балтийском море. Первым практическим делом моряка Петра Михайлова на Балтике была подготовка морских сил для взятия шведской крепости Нотебург (Орешек). Еще за 16 месяцев до ее штурма, в мае 1701 года, по указанию Петра были собраны все сведения о торговых людях, ходивших по Ладожскому озеру и по Неве до самого моря.
Петр I. Таким его изобразил художник Кнэхт Александр после поражения под Нарвой. 1995 г.
Так как Нотебург стоял на острове среди Невы (более 100 сажень от берега), то Петр, предвидя неизбежность штурма крепости, заблаговременно приказал перетащить свирские лодки из Ладожского озера в Неву по специально приготовленной для этого просеке версты на три. Дело было многотрудное. Но в 24 часа 50 лодок появились у русского лагеря к великому изумлению шведов. На другой день тысяча солдат Преображенского и Семеновского полков под личным предводительством Петра сели на эти суда и переправились на правый берег Невы, где стоял неприятельский шанец (небольшое фортификационное сооружение), которым они без всякой потери овладели. Шведы по первому выстрелу разбежались. Обложив Нотебург с обоих берегов, Петр решился на штурм. Шведы отчаянно сопротивлялись. Русские потери были огромны, они превышали число осажденных в гарнизоне – было убито более 500 человек и почти тысяча человек. Штурм крепости смогли продолжить только благодаря находчивости князя Голицына: видя, что некоторые солдаты собираются бежать с поля боя, он приказал оттолкнуть суда от берега и смог повести их снова на крепость, которая сдалась после 13 часов боя.
1 мая 1703 года русские взяли еще одну шведскую крепость – Ниеншанц, в устье Невы. 28 апреля Петр с 7 ротами гвардии на 60 лодках совершил первое плавание к устью Невы под артиллерийским огнем этой крепости. А уже 7 мая 1703 года состоялась первая морская победа Петра I над шведами в устье реки Невы.
15 июля 1703 года Петр в очередной раз из Петербурга убыл на Свирь к Лодейному полю. Он хотел из Шлиссельбурга перейти Ладожское озеро. Но трое суток носило его по волнам, и он вынужден был вернуться в Шлиссельбург. Только 21 июля он пришел на Лодейную пристань. Осмотрел строение судов и не совсем был доволен одним кораблем, уже спущенным со стапелей. Здесь Петр работал непрерывно 13 недель. По собственному чертежу он заложил шняву «Мункер». А 1 августа Петр начал спуск на воду построенных судов. Первыми сошли шмак «Вельком», или «Добрый приезд» (в честь приезда на верфь Меншикова А.Д.), а через неделю сошел 28-пушечный фрегат «Штандарт». 8 сентября 1703 года Петр сам, в сопровождении шести ластовых судов, повел фрегат «Штандарт» в Шлиссельбург.
Весь конец августа и сентябрь Петр водил свою небольшую эскадру по Ладожскому озеру, поджидая, пока шведские корабли, упрямо сторожившие устье Невы, уберутся восвояси и можно будет выйти в Финский залив. Петр почти не покидал фрегат «Штандарт», ходил на нем по Неве и по озеру. В начале октября 1703 года на горизонте, с запада, возник парус. Это был галиот «Курьер», который доставил Петру ликующее письмо от Меншикова А.Д., который донес ему, что шведский флот 1 октября ушел из Финского залива на зимовку в Выборг: «Господин адмирал Нуммерс, который перед устьем стоял, виват 1 октября отдав не беспечально о том, что за противным ветром больше кораблей в устье не ввел, и так отъехал».
Петр перебрался на шмак «Вельком» и, сопровождаемый «Курьером», отправился в Санкт- Петербург. Время не позволяло мешкать – по Неве уже шли льдины, вынесенные с Ладожского озера Поэтому в Петербурге Петр пересел на яхту и в сопровождении галиота вышел в море, впервые в воды Финского залива. До этого момента он совершал плавание на судах только по рекам и озерам этого морского театра
5 ноября 1704 года Петр заложил верфь в Санкт – Петербурге. В «Поденной записке» он делает запись: «Заложили Адмиралтейский дом и были в остерии и веселились».
19 мая 1704 года Петр на двухмачтовой шняве «Екатерина» вместе с бригантиной «Ульрика» и фрегатом «Вахтмейстер» (взяты в плен у шведов) от- правился, чтобы брать очередную крепость шведов – «Кексгольм» (Корелу), а потом снова осадить Нарву. Но в это время там появился шведский флот (до 35 судов). Поэтому Петр отменил поход к Кексгольму и 22 мая прибыл к Нарве. Он не мог себе позволить, чтобы ее взяли без него.
31 мая 1704 года Петр с небольшим отрядом преображенцев взял в плен две шведские шкуты (небольшие военные суда), оказавшиеся намели в устье реки Наровы. Дело было так. В тот день Петр точно определил по своей примете, что будет шторм: чайка на песок садится – жди шторма. Почувствовав усиление ветра и приближение знатного шторма, Петр надел матросскую куртку и ботфорты и поскакал на лошади к морскому берегу, чтобы полюбоваться начинавшимся штормом. Море всегда завораживало и тянуло его к себе. Валы волн катились выше и выше, обдавая водяной пылью. Ослепила извилистая молния и упала в воду. Рвануло так, что люди на берегу присели, – словно небо обрушилось. «Вот это шторм! Вот это лю-лю!» – прокричал Петр Меншикову.
Но кроме чарующей красоты этого зрелища, Петр увидел, что буря погнала к берегу и шведские корабли, которые пришли с подкреплением Нарве Их несло на песчаные отмели. Казалось, еще немного и весь разбросанный шведский караван прибьет к берегу. Но корабли, лавируя на штормовых парусах, понемногу стали удаляться за горизонт, уходя в море. И только два, тяжело груженных, продолжало нести на мель. Они сели на нее шагах в трехстах от берега. Огромные волны начали валить их.
Петр тут же погнал лошадь в море (глубина здесь была небольшая). Меншиков с гренадерами бросился вслед за ним, где вброд, где вплавь. Шведов на шкутах сильно испугал вид всадника среди волн. С судов, севших на мель, стали в воду прыгать матросы. Меншиков и его солдаты взобрались на эти суда и пленили их вместе с экипажами (более 100 человек офицеров и нижних чинов).
После шторма, разметавшего шведский флот, гарнизон Нарвы признал поражение, не видя под- хода своих войск.
30 июня 1704 года Петр на шведской яхте «Ульрика» пошел к Дерпту (Юрьев), который 2 июля уже был взят. Петр на шняве «Екатерина» лично доставил оттуда к Нарве шведские знамена.
Осенью 1704 года Петр с отрядом кораблей Балтийского флота совершил плавание по Ладожскому озеру. Он взял на себя командование отрядом, в который входили новые корабли, построенные на Олонецкой верфи, в том числе фрегат «Де-Фам» («Летящая слава») и шнява «Мункер». Сам Петр шел на галиоте.
Отряд вышел из Лодейного поля 2 октября. Плавание по Ладожскому озеру в осеннее время, при морозе и противном ветре, доходившем до ураганного, было очень тяжелым. Но, благополучно завершив его, основательно пополнив свою морскую практику, 18 октября Петр прибыл в Санкт-Петербург, оставив некоторые суда своего отряда зимовать в Шлиссельбурге.
Покорение Нарвы и Дерпта в конце 1704 года было торжественно празднуемо в Москве. Петр ликовал. Его планы по выходу в Балтийское море начали активно реализовываться в жизнь. В 1703 году русские отняли у шведов Ям, Копорье, Мариенбаум. В 1704 году взяты Дерпт, Нарва и Ивангород. К концу 1704 года Россия вышла к берегам Балтийского моря. Ингерманландская кампания закончилась победами. Появился Балтийский флот. Русские научились бить шведов на суше и на воде, разбили шведские флотилии на Чудском и Ладожском озерах, а также на озере Пейпус. В Лифляндии и Эстляндии шведы были рассеяны и отброшены к Ревелю, Пернову и Риге. В Финском заливе создаваемый русский флот уже надежно прикрывал Санкт-Петербург и успешно оборонялся от шведского флота.
Петр овладел рубежом рек Невы – Наровы и Дерптом, чем облегчалось дальнейшее наступление русских в Прибалтике. Этим самым была решена важнейшая стратегическая задача разрыва операционной линии шведов – они лишились сухопутной связи между двумя своими армиями, действующими на Карельском перешейке и в Ливонии, благодаря чему была обеспечена значительная безопасность Петербурга.
На 1705 год Петр намечал дальнейшие боевые действия в Прибалтике по созданию к северу от Невы прочной оборонительной линии. Стал вопрос об овладении шведскими крепостями Выборгом и Кексгольмом. Но в конце 1704 года и в начале 1705 года осложнилась обстановка в Польше. Петр вынужден был передвинуть значительные силы из Прибалтики в Литву в район Вильно, чтобы отвлечь Карла XII от Саксонии, а также получить возможность влиять на борьбу, происходящую в Польше между сторонниками короля Августа II и шведским королем. Воспользовавшись этим, шведы возобновили нападения на Санкт-Петербург.
Тем не менее первую половину 1705 года Петр по-прежнему находился на морском флоте. С 18 февраля по 19 апреля он был в Воронеже, спускал на воду новые корабли, основал новую верфь под Воронежем – в Таврове, дал указание к марту 1706 года оснастить и вооружить на Азовском флоте не менее 24 судов.
27 апреля 1705 года Петр вернулся в Москву, а уже в начале мая он снова на Балтике, на шмаке «Вельком» пошел в Кроншлот смотреть, как там идет строительство крепости.
Однако 31 мая 1705 года Петр вынужден был покинуть флот и отправиться в армию. Через Смоленск, Витебск он прибыл в Полоцк, откуда с гвардейскими полками двинулся к Вильно, затем к Гродно, чтобы отвлечь шведов от Саксонии.
Петр I, находясь в войсках, не упускал из виду обстановку на флоте. В июле 1705 года он пишет письмо Апраксину Ф.М. о переделке кораблей. 15 июля он пишет еще два письма: одно – сно- ва Апраксину, другое – корабельному мастеру
Скляеву Ф., где ведет речь о том, что нельзя будет спустить корабли прежде весны следующего года. 13 октября 1705 года Петр пишет подробное письмо вице-адмиралу Крюйсу об укреплении острова Котлин, выговаривая ему за то, что учение молодых матросов проводится небрежно под предлогом, что «все корабли и шнявы, кроме двух, не годны к ходу». «Но сие, – пишет Петр I, – есть великой важности, и я буду оное свидетельствовать, ибо не добро есть брать серебро, а дела делать свинцовые». Осенью 1705 года Петр I делает чертежи кораблей и отправляет их в Петербург Крюйсу.
Весь 1706 год русский флот на Балтике провел в стоянке у Кроншлота и в мирных крейсерствах для обучения экипажей кораблей. Возвратившись на флот весной 1706 года, Петр особое внимание обратил на совершенствование навыков своих моряков собственно в морском деле, то есть в управлении судами в море. Так как экипажи кораблей были очень плохо укомплектованы, то было решено посылать в море корабли поочередно на трое суток, соблюдая при этом крайнюю осторожность от неприятеля и удаляясь в море настолько, чтобы не быть отрезанными от Кроншлота.
Петр весной и летом 1706 года после крейсерства отрядов кораблей устраивал у Кроншлота смотры Балтийского флота и оценивал уровень морской выучки экипажей. В этот период он и сам лично неоднократно выходил в море на корабле «Штандарт» и на шняве «Мункер». Более того, в мае, когда у острова Котлин появился отряд шведских кораблей в составе семи единиц, Петр пытался захватить эти неприятельские суда. При обнаружении в море шведского отряда кораблей Петр тотчас же условными выстрелами из пушек «Мункера» известил Крюйса о появлении противника в надежде на то, что тот примет меры, чтобы воспользоваться случаем и захватить шведские суда. Но Крюйс не сделал необходимых распоряжений по этому поводу, и таким образом надежда Петра на новую морскую победу не осуществилась.
Все годы, с 1706 по 1709, Петр в основном занимается в армии делами на суше, которые шли далеко не лучшим образом для России. Но это не давало повода Петру забыть о своем родном детище – Военно-Морском Флоте. И каждый раз, вырываясь из армии, он тут же появлялся на флоте. Летом 1706 года Петр с помощью своего флота пытался брать у шведов Выборг. Но эта попытка завершилась неудачно. Задачу эту он отложил на более поздний срок. Флот по-прежнему занимает важное место в делах Петра. В Петербурге он спустил на воду бригантину собственного проекта и совершил первое плавание на ней, а потом, оставшись очень довольным работой, заложил там еще две бригантины этого же проекта. Несколько дней подряд он работает на строительстве крепости на острове Котлин. В начале 1709 года Петр пишет письмо Апраксину о том, что пришла информация, будто шведы заставляют турок идти на Азов. Он приказывает генерал-адмиралу все недостроен- ные суда для Азовского флота спустить и привести в Тавров. 12 февраля 1709 года Петр сам поехал в Воронеж, где пробыл несколько недель. Он считал, что только сильным Азовским флотом можно удержать Турцию и крымских татар от союза со шведами. 31 мая, получив известие, что Карл XII осадил Полтаву, он уехал в армию.
За два дня до Полтавской битвы Петр пишет Апраксину письмо, где размышляет о подробностях морской службы, о намерении в ближайшее время посетить Петербург и остров Котлин, выражает удовлетворение, что они теперь хорошо укреплены.
А потом была Полтавская битва (27 июня 1709 года). Уже 9 июля Петр отправляет письмо в Воронеж (губернатору Колычеву), где сообщает, что туда будут отправлены 3 тысячи пленных шведов на строительство крепости для флота. А в письме Апраксину пишет, что этой осенью Выборг брать нельзя, лучше осадить Ревель. 13 июля он отправляет в Воронеж чертеж нового корабля. Корабельного мастера Скляева Ф., который был при нем в Полтавском сражении, он производит в морские капитаны.
13 августа 1709 года из Киева Петр благодарит Ф.М. Апраксина за присвоение ему звания шаутбенахта и дает указание, сколько сил оставить в Кроншлоте, в Петербурге, Шлиссельбурге и Нарве.
В декабре 1709 года Петр лично заложил в Петербурге 54-пушечный корабль «Полтава». 21 декабря 1709 года он триумфально вошел в Москву с героям Полтавской битвы. Но 21 февраля 1710 года Петр уже был в Петербурге, чтобы развернуть новые наступательные действия русских войск и Балтийского флота в Прибалтике. 13 июня 1710 года был взят Выборг, а 4 июля сдалась Рига.
Показательны грамотные и решительные действия Петра I как флотского командира в период подготовки Балтийского флота к переходу в район Выборга весной 1710 года. Взятие Выборга было необычным в военном отношении. Именно здесь проявились удачные совместные действия сухопутной армии и флота. В марте был совершен бесподобный в военной истории героический ледовый поход регулярной армии. Войска, успешно совершив 130 километровый марш по льду, обложили Выборг и приступили к его осаде. А затем свою решающую роль выполнил Балтийский флот, который доставил к Выборгу основные силы артиллерии, провиант и боезапас для осадных действий.
30 апреля 1710 года под командованием Петра I и контр-адмирала Боциса на помощь осадному корпусу вышла из Кроншлота флотилия в составе 270 больших и малых судов с подкреплением, боевыми припасами и продовольствием. Этот морской переход был исключительно труден, так как с 30 апреля по 5 мая на протяжении всего пути от Котлина до Выборга пришлось пробиваться через льды. Этот поход в ледовых условиях иностранцам казался безумием. Однако он был блестяще выполнен.
Для того чтобы зайти в гавань Выборга, русские применили военную хитрость: на ластовых судах они подняли флаги и вымпелы, «подобные шведским флагам, а на людей, обретающих на судах, надели мундир, подобный шведскому». При проходе мимо русских батарей у Транзунда открыли стрельбу якобы по неприятелю. Шведский комендант, наблюдая эту картину, «отворя ворота, вышел навстречу». Суда же, пройдя опасное место, повернули к русскому лагерю. Шведы открыли огонь, но было уже поздно. 13 июня Выборг решил «на аккорд сдаться» русским. В 1710 году русские взяли еще Ревель, Динамюнде, Кексгольм, Пернов и остров Эзель. Таким образом, Лифляндия и Эстляндия были полностью очищены от шведов. На левой стороне Балтийского моря Карл XII не имел уже «ни одной степени земли».
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
На Балтийском флоте в 1710 году Петр провел всю весну и лето. Он держал свой флаг корабельного шаутбенахта на шняве «Лизета», потом на шняве «Мункер». А в августе ходил на новом корабле
«Выборг», состоя под начальством Апраксина, который держал свой флаг на корабле «Рига». Морские переходы же между Петергбургом, Котлином и Петергофом Петр I обыкновенно совершал на яхте «Екатерина».
При близком соседстве шведского флота, стоящего у Биорко-зунда, русскому флоту нельзя было удаляться от своих крепостей. Поэтому все учения и маневры Петр проводил между островом Котлин и Красной горкой. 16 сентября 1710 года он устроил очередной смотр Балтийскому флоту.
А с 24 по 26 сентября Петр I провел маневры флота, на которые пригласил дипломатический корпус и все царское семейство с герцогом курляндским, женихом царевны Анны Иоановны (будущей императрицы России). Он разделил флот на две половины и в течение нескольких часов забавлял гостей учебным сражением с применением артиллерии и с ружейной стрельбой. Петр хотел продемонстрировать гостям, как корабли сваливаются на абордаж, и в заключение всего учения зажечь брандер. Но этому помешал сильный ветер. Однако контр-адмирал Петр Михайлов не выдержал: близ Кроншлота он все же перешел на брандер и сам зажег его. Взрыв произвел на гостей необыкновенное впечатление.