Как бы ни были велики заслуги Петра Великого, однако нельзя считать, что российский флот не имел корней в истории и был созданием только одного гениального человека. Мореплавание и судостроение в России зародилось задолго до создания Петром регулярного Военно-Морского Флота. И совершенно ошибаются те, кто утверждает, что вообще история российского флота начинается с Петра, а все, что было до него, порой даже не упоминают. Нет. Морские корни у Петра Великого достаточно глубокие и крепкие. Прежде всего, это морская идея, которая формировалась и утверждалась в России еще с древних времен.

Парад кораблей на Кронштадтском рейде. 1723 год. Художник Пен С.В., 2007

Морская идея в России

Петр природными своими качествами еще в молодые годы почувствовал ее, воспринял, глубоко осознал, и она стала его собственной и доминирующей в деятельности.

К пониманию значения моря приходили все великие исторические народы. Из-за доступа к морю происходили между ними ожесточенные и долгие войны. Наиболее яркими их образцами служат свирепая борьба Рима с Карфагеном или Англии с Голландией, а потом с Францией в XVII–XVIII веках, или колоссальная борьба Германии и Англии в начале XX века.

В чем же суть морской идеи? Она состоит в том, что объективно, по своему географическому положению, Россия всегда была и остается морским государством, которому также объективно необходим Военно-Морской Флот. На западе и востоке, на севере и юге ее территорию омывают воды двенадцати морей, принадлежащих бассейнам трех океанов и двух внутренних морей. Вот почему русские люди (их предки – славяне) были всегда «охочи» к морю, то есть привычны к нему самым естественным образом. Потому что селились и жили они по берегам рек, озер и морей. И постоянно совершали по ним плавания и морские походы, которые были для них необходимым источником жизни. Водный путь был главным средством общения и связи. Для пользования им нужны были специальные мореходные силы и средства, в том числе военный флот. Славяне являются народом морским. Они известны и как искусные судостроители, и как моряки.

Прочная морская традиция, то есть понимание нашими предками и современниками значения моря и морской силы вообще, в России складывалась с древних времен, но очень сложно.

Славянские племена исстари расселились на обширном пространстве от Урала до Эльбы и Адриатического моря. Это пространство охватывало Восточную Европу на 2/3 всей ее территории, на юге – до Архипелага и Черного моря, на севере – от Балтийского до Белого моря.

Времена сарматского нашествия (сарматы – племена, обитавшие на просторах от устья Дуная до Забайкалья) еще в III веке до н.э. вынудили консолидироваться племена восточных славян – кривичей (верховья Днепра) и вятичей (по реке Оке). Древним славянам пришлось защищать свою территорию, охранять и оборонять ее. Славянские племена выдержали упорную борьбу с вторжениями германских (готов – IV век н.э.) и тюркоязычных племен (гуннов – V в.н.э.), других кочевых и полукочевых народов (аваров, хазар – VI–VII вв.). В VI–VIII вв. славянам пришлось отражать нападения армии Византийской империи, унаследовавшей богатый опыт военного искусства полководцев древности.

Борьба с многочисленными врагами, освоение новых территорий способствовали образованию могучих племенных союзов. Из всех славянских союзов самым могучим и самостоятельным сделалось государство в окрестностях города Новгорода (на северо-западе Европы), которое было основано славянами – ругами или русскими варягами, то есть славяно-прибалтийскими поморами (не варягами-скандинавами, голландцами, англами и не немцами). В VII–VIII вв. варяжский (по-русски) или ганзейский (по-немецки) торговый союз имел по поморью много славянских городов: Любич, Росток, Гданск (Данциг), Штеттин, Кольберг. Все они, кроме того, вели борьбу со скандинавами (будущими шведами).

Славяне уже тогда были известны как искусные судостроители и моряки. Их флот состоял из ладей (лодок), на которых они плавали не только по рекам, но и осуществляли морские походы. Ладья изготовлялась из выдолбленных стволов осины, липы или дуба, иногда на ее основу нашивались три или четыре доски высотой до 30 см каждая. Подобный челн (долбленка, однодеревка) легко преодолевал мелководье, без особого труда перетаскивался через опасные речные пороги.

Нет оснований считать, что русские славяне заимствовали искусство мореплавания и строительство судов у скандинавов. Суда скандинавов (шнеки и драккары) обладали очень высокими мореходными качествами, оснащались парусами, после 1020 года на них появилось рулевое управление, что позволяло ходить даже против ветра. Уже в Х веке скандинавы викинги пересекли Атлантический океан и поселились в Северной Америке.

Но из своих северных морей скандинавские купеческие корабли могли беспрепятственно дойти лишь до славянских городов Ладоги или Новгорода. Далее купцы-викинги вынуждены были использовать местные речные суда славян, более приспособленные для преодоления многочисленных между речных волоков, когда приходилось, подкладывая круглые бревна, перетаскивать по суше ладьи из одной реки в другую. Славянские однодеревки с нашитыми бортами легко разбирались, а в случае необходимости без всяких затруднений восстанавливали высоту борта.

В начале IX века земли вокруг реки Ладога находились во власти норманов – варягов, но вскоре местные племена их изгнали. В это время все активнее русские варяги на своих ладьях ходят теперь за пушным зверем на восток, проникают на реки Западная Двина, Нарова, Луга, Нева, Волхов, Вытегра и далее. Они заводят свои фактории на Ладожском озере и озере Ильмень, а у своих соплеменников – славян в Новгороде – образуют центральные склады восточных товаров. Более того, они на ладьях ходили в пределы будущих Вологодской, Архангельской, Пермской губерний, переправлялись волоком в Волгу и по Каме достигали Уральского хребта. По Волге они спускались до Каспийского моря, а по рекам Ловати, Дону, Западной Двине и Днепру они выходили на моря Азовское и Черное и достигали греческой Оливии, Херрониса и Константинополя. Это был расцвет русско-варяжского или славяно-ганзейского союза (XII–XIII века). Основа владычества славянских варягов была в том, что они умели строить суда и могли ими искусно управлять. Они хорошо знали речной и морской промысел и торговлю.

В 862 году в земли славян прибывает Рюрик. Рюрик (умер в 879) – согласно русским летописям – русский варяг, правитель Северо-Западной Руси, новгородский князь и родоначальник русской княжеской, ставшей впоследствии царской, династии Рюриковичей.

Из Новгорода русские варяги продолжили свое дело поморов, спустившись по рекам на юг и дав жизнь Киеву, утвердились в Суроже и Тмутаракани (древнерусское княжество на Таманском полуострове, возникло в конце X века), на Дунае.

В IX веке создается мощное образование восточных славян – Древнерусское государство с центром в Киеве. Оно возникло исключительно при помощи мореходной силы или мореходных средств.

Произошло так, что к IX веку главная масса восточных славян (современные русские, украинцы, белорусы) осела по великому водному пути из Балтийского моря в Черное – торговому пути «из варяг в греки». Они и создали два центра: Новгород и Киев, на северном и южном концах этого пути. Главное было – удобство торговых связей с Западной Европой для Новгорода и относительная близость к Византийской империи для Киева. Эффективное общение с Западной и Восточной Европой, великий речной путь, замыкавший эти два полюса европейской культуры, и создал первоначальное русское самоопределение.

Древнерусское государство, занимавшее территорию от берегов Балтики до Черного моря, служило важнейшим звеном в экономических связях Скандинавии, Западной и Южной Европы со странами Востока (Ширваном, Дербентом, Багдадским халифатом) и Византийской империей. Мощные речные артерии – Нева, Волхов, Днепр и Волга – являлись наиболее оживленными торговыми коммуникациями как для Руси, так и для стран Европы. В Х веке морским и водным путем на русскую землю из Византии пришло христианство, ставшее доминирующей религией в России.

Стремясь определить свою государственность и ограничить зависимость от Византии, Древне русское государство развивало свою военную силу, и уже в первое столетие существования Киева оно имело собственный достаточно сильный флот. Это позволило Руси нанести в 965 году успешный удар по Хазарии (хазары в Х веке контролировали почти всю волжскую речную дорогу) и открыть для русскихкупцов волжский путь на Каспий. Древняя Русь с помощью флота обрушилась даже на Византию. Раз- горелась война с мощной империей (968–971). Де- вять раз русский флот ходил на Константинополь и добился того, что греки стали называть Черное море – Русским, и Византия окончательно отказа- лась от нарушения торгово-экономических догово- ров с Русью. Русский ладейный флот смело и успеш- но противостоял византийцам, имевшим в то время уже сильный галерный флот.

Славяне умело организовывали взаимодей- ствие между флотом и сухопутными силами. В ряде случаев, умело начав сражение на суше, они сковывали основные силы противника и одновре- менно на ладьях высаживали часть войск в его тылу,

«действуя согласно… с помощью бесчисленного ко- личества вырезанного из одного ствола (однодере- вок) кораблей».

Кроме Черного моря русские с помощью свое- го флота активно пытались осваивать и Хвалынское (Каспийское) море и его побережье. Они на ладьях шли по рекам Днепр и Дон, затем перетаскивали их по сухому пути на реку Волга и спускались потом в Каспийское море. По свидетельству персидских историков, около 880 года русские приходили к их городу Абескуну, но были там истреблены. В 910 году на 16 судах они снова пришли к этому городу. А в 914 году несколько тысяч русских на 500 судах вышли с Волги и основали свой порт на одном из островов Каспийского моря, недалеко от Баку, от куда они делали набеги на западный и южный берега Каспийского моря. В 944 году было еще одно значительное нападение русских на побережье Каспийского моря. Около 1175 года они вновь опустошили некоторые места на южном и западном берегах. Но их флот (72 судна) был разбит персами.

О плаваниях древних руссов можно найти описание в сочинениях византийского императора Константина (Багрянородного), царствовавшего в Х веке. Военный флот в то время действовал на тех же купеческих кораблях. Отличие флота, идущего в военный набег, от купеческого каравана было только в том, что вместо товаров и невольников на кораблях были воины и их оружие. Суда того времени были достаточно велики и могли выходить в море со значительным числом людей. И одновременно так легки, что переносились на реках на значительные расстояния.

Прикаспийский регион с выделенной областью, ставшей целью набегов руссов

(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)

К сожалению, документальных источников о действиях флота Древней Руси очень мало. Но тем не менее совершенно достоверно известно, что у древних русских был свой морской флот.

Все это и позволило известному английскому военно-морскому историку Джейну Фреду Томасу (1865–1916 гг., создатель ежегодного справочника по корабельному составу военно-морских флотов стран мира, ныне известного среди моряков и судостроителей как «Справочник Джейна») в своей работе «Российский императорский флот, его прошлое, настоящее и будущее» справедливо заметить: «Русский флот, начало которого хотя обыкновенно относят к сравнительно позднему учреждению, основанному Петром Великим, имеет в действительности большие права на древность, чем флот британский. За столетие до того, как Альфред построил британские корабли, русские суда сражались в отчаянных морских боях и тысячу лет тому назад первейшими моряками того времени были они – русские».

Иначе обстояло дело с флотом в Новгороде. Новгородцы имели свой большой, но только речной флот. Перевозка русских товаров в Новгород осуществлялась большей частью по рекам. А морского флота, тем более военного, в Новгороде не было. Хотя все материальные условия для этого были: высокое интеллектуальное развитие, большая внешняя торговля, привычность к воде, владение морским берегом, денежная стадия хозяйства, транспортный характер торговли. Казалось бы, все это должно было наталкивать Новгород хотя бы на создание собственного коммерческого флота. Но он нанимал чужие морские корабли под свои товары. Почему?

Видимо потому, что у новгородцев отсутствовало осознание необходимости флота как важной государственной задачи, то есть отсутствовало самосознание у правящей элиты и тем более у горожан, что было следствием узости и эгоизма новгородской культуры. Они не осознали морскую идею. А может быть, ее у них даже не было. И еще: Великий Новгород ведь не был собственно приморской страной. Участие новгородцев в морской торговле заключалось лишь в том, что они помещали свои товары на немецкие корабли и иногда сопровождали их за море. Как бы там ни было, своего морского флота у новгородцев не было, несмотря на то что им до самого падения Новгорода принадлежали на Балтике берега Финского залива от рек Наровы до Невы.

Необходимость удобного доступа с моря в Новгород создала в нем целые организации для проводки кораблей через волховские пороги, для перегрузки товаров с морского иностранного флота на Новгородский каботажный (артели лоцманов и лодочников).

Великий Новгород на побережье Финского залива и на реке Нева имел даже усиленную сторожевую службу – «морскую стражу». Правда, ее несли не сами новгородцы, а воины из союзного племени ижора. Именно ижоряне в июле 1240 года первыми известили Новгород о появлении в водах Финского залива пятитысячного войска шведов на 100 судах (шнеках). Это позволило великому князю Новгородскому и Владимирскому Александру Ярославовичу (Невскому) собрать русское войско (пешую рать) и на речных судах доставить его по Неве к месту битвы, в ходе которой шведы вынуждены были покинуть Неву. Шведский план состоял в том, чтобы создать форпост на реке Ладога для оккупации новгородских земель. Этот план потерпел крах. Древний водный путь по Неве остался под контролем Новгорода, который с ранних пор стал посредником между Европой и будущей Россией – ее купцом. Он принял веру Византийскую от Киева. Но был всегда вольным городом.

Продвигаясь на северо-восток, новгородцы подчинили себе финские племена севера и, дойдя до Урала и берегов Белого моря, основали по берегам рек поселки – центры для сбора дани, мехов, меновой торговли. Вся дань и все товары из них стекались в Новгород, а из него за море. Внешняя торговля здесь развивалась активно. В 1195 году она была засвидетельствована рядом договоров, в том числе и с ганзейскими городами. В начале XIII века Новгород распространил свою торговлю с возникшими на берегах Балтийского моря городами: Нарва, Ревель, Данциг, Любек, Або, Стокгольм, Выборг. Города по южному берегу Финского залива, в землях Чуди и Ливии (это Дерпт-Юрьев, Ревель – Колывань, по-эстонски означает «Черный Иван», Рига-Волынь, Нарва-Ругодив), были основаны славянами и входили сначала все в состав Новгородского княжества. Но в конце XII века они отошли к немцам.

Основные торговые пути Ганзейского союза

(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)

В XII веке Ганза – этот торговый союз поморских городов на Балтийском море, в котором Новгород владел ключом главных торговых путей, идущих с востока на юг, – получила на европейских рынках особенно важное значение и признала новгородскую контору источником, из которого произошли все прочие конторы союза. В XII веке Ганза получила всемирную известность.

Но новгородцы вынуждены были защищать свои земли от грозных северных соседей. Однако делали это далеко не всегда удачно. В том числе и по той причине, что у них не было своего морского флота. Так, во время Емьской войны (со шведами) новгородцы на речных судах (учанах) вместе с эстонцами и корелами, то есть подчиненными им финскими племенами, два раза (в 1187 и в 1191 годах) совершали морские набеги на Емь, главным образом против баз шведского флота и опорных пунктов противника. Причем речной флот играл роль транспортного каравана для военного ополчения. Первый раз, совершив трудный переход морем, флот новгородцев достиг шведского города Сигтуна (район нижнего Стокгольма), высадил десант и штурмом овладел им. Разрушив город и захватив богатые военные трофеи, новгородцы благополучно вернулись в Новгород. Второй поход новгородцы предприняли в союзе с корелами против шведских владений в Финляндии. Главным объектом нападения был избран город Або (ныне – Турку), который также был разрушен.

Решительные действия новгородцев вынудили шведов в 1201 году заключить мир с Новгородом, по которому Емь, занимавшая всю Финляндию (а именно: южную часть ее, прилегающую к Финскому заливу, всю западную, прилегающую к Ботническому заливу, Каянию или Сумь – землю финских лопарей и Корелию – вокруг Ладожского озера), осталась за Новгородом.

Но мир был недолгим. В 1240 году шведы нарушили его и вместе с немецкими рыцарями начали новое наступление против Новгорода. Несмотря на то что новгородцы нанесли сокрушительное поражение немецко-шведским захватчикам на берегу Невы, позже под натиском шведов они оставили в XIV веке побережье Финского залива, завоеванное ими в XII веке, и отступили на Ладожское озеро. Единственным морем, на котором новгородцы продолжали свободное плавание, стало Белое море и Северный Ледовитый океан.

Относительно спокойно новгородцы отдали шведам северный берег Финского залива и допустили немцев пробиться на его южный берег, в результате чего от Рюриковской державы отошли Чудь и Ливь. Дело в том, что Новгород во многом зависел от Запада. По своей природе, по рождению, он не был западным государством. Но его культура и хозяйство во многом были заимствованы от Запада. Новгород действовал во многом в интересах Ганзы, у него была задача – извлекать для Запада природные богатства Востока, главным образом Руси. Потому новгородское правление было лишено некоторых важных прав самостоятельно защищать себя, иметь свою полицию и др. Зависимость Новгорода от Запада отразилась и в отсутствии в нем крепкой государственной идеи, направленной к удержанию своих морских берегов.

А это, в свою очередь, помогало шведам проводить завоевательную политику на новгородской земле. После того как Новгород отдал шведам свой берег Финского залива, они отстроили Або и построили под носом у Новгорода Выборг в Новгородской Еми. Опираясь на Выборг и владея военным флотом, шведы построили Ландскрону (Венец) у истоков Невы, на пути Новгорода в море. Вот только тут новгородцы попытались сопротивляться шведам. В начале XIV века они совершили два набега на берега Финляндии. В первый раз разграбили

Свеаборг, а во второй – дошли до Або. Дважды разрушили Ландскрону и при выходе Невы из Ладожского озера, на острове Орехов, основали там свою крепость Орешек.

Но уже в 1323 году по мирному договору новгородцы окончательно потеряли Емь, установив границу со Швецией по реке Сестре (вблизи нынешнего Санкт-Петербурга). Через 25 лет шведы снова нарушили мир и, войдя флотом в Неву, взяли крепость Орешек. Только через 60 лет (в 1411 году) Новгород вернул его себе. Но в этот период шведы построили в устье Невы еще и крепость Ниеншанц, на месте новгородского села Канцы, чем было уничтожено значение Орешка. Упорная борьба за Неву велась новгородцами до потери самостоятельности Великого Новгорода, а после этого продолжалась уже усилиями России.

Новгородцы пытались бороться также за Ливонию, как это делали и литовские князья. Но это они делали не сами, а под влиянием князей Центральной Руси, временно подчинявших Новгород своей силе. Позже Новгород вообще оторвался от ослабленного кочевниками Киева (после долгой борьбы с дикими монгольскими ордами Древнерусское государство было постепенно оттеснено от южных морей и затем вообще перестало существовать), от Византийской веры и в значительной степени потерял и чувство народной связи с восточными славянами, и чувство государственной независимости, переходя поочередно к Москве или польскому королю.

Однако в XII–XIII веках Новгород, не подчинившийся монголо-татарам и менее терпевший от междоусобиц русских князей, сохранил свои владения и продолжал развивать свою торговую деятельность. Новгородские товары везли по Ладожскому озеру, Финскому заливу и Балтийскому морю. Их везли в Швецию, Данию и на балтийское южнославянское поморье. А на острове Гогланд у новгородцев был даже свой гостиный двор.

Новгородцы постепенно заняли земли по рекам Печоре и Северной Двине, прилегающие к Белому морю, которые славились своими богатствами и ценными пушными товарами. Морской путь к устью Северной Двины открыл еще в IX веке норвежский мореход Оттер, а уже в XI веке здесь был богатый торговый пункт, куда приходили морем скандинавские купцы. Норвежцы до XIII века ходили сюда на своих судах океаном и Белым морем. Отсюда и названия – Мурманский берег (то есть норманский), а Белое море в старину называлось тоже Мурманским.

Новгородцы, занявшие северное поморье, тоже были хорошими мореходами. От устья Северной Двины, где в XII веке был ими построен монастырь св. Михаила Архангела, они скоро проникли в Печору, на Новую Землю, Карское море и далее на восток. Они утвердились на Охотском море, до- были первые сведения о Сахалине и Шантарских островах, первыми прошли в 1648 году Беринговым проливом.

В XIV веке появилась так называемая новгородская вольница (прообраз будущих казаков). Это вольные дружины новгородцев, которые на речных судах делали разбойничьи набеги на различные территории и жили за счет добычи трофеев. Они грабили берега подчинявшейся шведам Корелы (1339) и Норвегии (1340 и 1349). Даже грабили и жгли русские города: Устюжну (1340), Кострому и Ярославль (1370). А в 1375 году ушкуйники (так стали называть этих вольников по названию судов, на которых они плавали, – ушкуи) сожгли Нижний Новгород и дошли даже до Астрахани, где были истреблены татарами. Так новгородцы приобретали своеобразный «морской опыт».

Таким образом, Новгород, несмотря на его славянскую природу, не выполнял общерусские государственные задачи и прежде всего по защите исконно русских земель. Он не имел морского и вообще военного флота, а его речной флот был бессилен выполнять задачи по защите южного берега Финского залива от немцев и по удержанию северного берега и обороне от шведов устья Невы. Именно наличие морского флота могло бы решать эти задачи. И Рига, и Ревель были завоеваны у эстов немцами только с помощью флота. Вряд ли бы это случилось, будь у Новгорода военный флот. Но существование флота, с помощью которого народ распространяет свое влияние далеко за пределы своего государства и защищает свою территорию от нашествий с моря, немыслимо при наличии духовной и экономической зависимости страны. Что и произошло в Новгороде.

Как видим, прочная морская традиция, то есть понимание нашими предками и современниками значения моря и морской силы вообще, в России складывалась с древних времен, но с большим трудом. Россия обязана рождением своей государственности внешней морской торговле на великом пути «из варяг в греки» в то время, когда русские господствовали на море.

Затем наступил трудный период, когда морская сила в России долго как бы дремала. В середине XI века наступил период феодальной раздробленности на землях Руси, которая усилилась во времена изнурительных войн с половецкими полчищами, продолжавшимися более 150 лет. Древнерусское государство распалось на отдельные княжества – «земли». А с XIII века каждая «земля» некогда могущественной Руси превратилась в самостоятельное государство со своим «великим князем». В это же время из-за отсутствия единства среди русских князей произошло завоевание многих русских «земель» степными монголами, которые основали на этих «землях» свои орды (ханства).

Памятный знак на острове Гогланд. XXI век

(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)

Но уже с XIV века русская морская идея вновь стала пробуждаться. Для России наступила необходимость развивать свою морскую торговлю, морскую силу, вообще различные морские свойства. Окончательное «пробуждение» наступило только при Петре Великом, в первой четверти XVIII века.

С XIV века на земле центра России (пока еще в удельных княжествах распавшейся Древней Руси) вновь появилась торговля, главным образом хлебом. На западе – с Новгородом, на юге – с Крымом (Сурож, Судак, Кафа) и даже с Грецией, Венецией и Генуей. Завязалась некоторая торговля с Литвой и Польшей. Новгород по-прежнему играл большую роль в этой торговле. Он занимал верховья рек, по которым подвозились на западный рынок восточные товары, а из Руси – воск, медь, кожи, сало, пенька, лен, лес, конский волос. Новгород был и главным скупщиком русского хлеба. Балтийский торговый путь шел из Москвы через Тверь и Торжок на Вышний Волочек и Новгород. Москва стала тем центром, который, прежде всего экономически, привлекал к себе остальные русские княжества.

В XVI веке окончательно сложилось Московское (Русское) государство, которое поглотило и Новгород, и Псков, и другие торговые центры, то есть посредников между ним и Западом. Сложилась и государственность страны, то есть умение народа жить независимо своим трудом, способность отстоять свою самобытность, готовность применить свой личный труд на общую пользу (чего не было в прошлом в Новгородском княжестве).

Московское государство объективно и естественно вновь подошло к морской идее. При наличии глубокой государственности оно имело в себе все условия, необходимые для создания морской силы и господства на море.

Но Россия должна была еще потратить два века, чтобы вернуть себе потерянное Новгородом Балтийское море и вести дважды роковую борьбу за то, чтобы «прорубить окно в Европу», и для того, чтобы оказаться способной реализовать морскую идею, осуществить идею создания военно-морского флота в реальной действительности.

Непростая обстановка для Московской Руси сложилась и на юге. В XVI веке Османская империя (сильное турецкое государство, заменившее Византию) завладела устьем Дона, построила там мощную крепость Азов, окончательно отрезав русское государство от Черного моря. Все северное Причерноморье находилось в руках Османской империи и ее вассала – Крымского ханства (крымских татар).

Россия была также оттеснена от Каспийского моря татарскими царствами – Казанским и Астраханским.

На рубеже XVII–XVIII веков Петр I, став последним царем России, родившейся на основе Московского государства, получил в наследство и тяжелый груз морских проблем. Главной из них была проблема выхода к морю. Легендарный путь «из варяг в греки», исконно принадлежавший русским, был в руках Швеции. Шведы захватили крупные города Новгородской земли: Ивангород и Копорье. Россия потеряла побережье Финского залива. И только на северо-востоке Россия обладала побережьем отдаленного и сурового Белого моря. Закрыт был выход к морю и на юге.

Современное понимание морской идеи. Вопрос о морской идее, в сущности, по-прежнему совершенно ясен. Море, так же как и сухопутная территория, есть источник громадных богатств для народа, умеющего им пользоваться. Источник богатств, значение которого растет все больше по мере роста цивилизации. Морская торговля, особенно внешняя, дает возможность получать неисчислимые выгоды.

Между морской торговлей, морской силой вообще и экономическим развитием страны есть не только прямая зависимость, но и обратное соотношение. Не только второе обусловливается первым, но и наоборот. Однако и то и другое может обеспечить только современный и первоклассный военный флот.

Для того чтобы развивать у себя морские свойства, народу и государству необходимо владеть берегами моря, причем как можно более лучшими и как можно в большем количестве. А владея этими берегами, нужно суметь ими воспользоваться, нужно иметь морские торговые пути. Но чтобы и то и другое было реальным, государству, прежде всего и больше всего, необходим военный флот.

Морская идея и сегодня по-прежнему состоит в том, что Россия по своим важным характеристикам должна оставаться великой морской державой. Ее интересы простираются на акватории всех океанов мира. И чтобы защищать эти интересы, России объективно необходим современный Военно-Морской Флот.

В XXI веке началось глобальное противостояние между цивилизациями, которое и будет в ближайшие десятилетия определять всю мировую политику. Война вновь становится эффективным средством межгосударственных отношений.

Очень важно, что в этих условиях Россия по-прежнему остается одной из главных морских держав мира. Ее морская идея сохраняется и развивается. А Военно-Морской Флот России сохраняет позиции одного из ведущих флотов мира.

Решение морских проблем на севере России

Эти проблемы накапливались и одновременно как-то пытались разрешаться предшественниками Петра Великого – царями Всея Руси и России.

Еще в середине XV века, в годы правления великого князя Московского Ивана III (правил с 1462 по 1505 год и первым принял царский титул), произошло объединение Руси под властью Москвы.

В то время, когда осуществлялось объединение русских княжеств в Московское, Ганзейская организация (союз) на Балтийском море пошатнулась. Борьба датского короля с Ганзой осложнялась сепаратизмом Швеции, не желавшей признавать власть датчан. Швеция вступает в союз с Ганзой. В ответ Дания (единое Датское королевство образовалось в Х веке; в его состав входили Норвегия с 1397 до 1523 год и Швеция с Финляндией) заключает союз с Москвой. Швеция просит помощи у ливонцев и Великого князя Литовского. В то же время Дания заключает союз с Прусским гроссмейстером, не желавшим признавать над собой власть польского короля. В итоге к началу XVI века на Балтике сложилась непростая комбинация сил: королевство Датское, Московское княжество и Пруссия против Ганзы (Любека), Швеции, Польши и Ливонии.

Распри Москвы со Швецией усложнялись постоянными пограничными недоразумениями. Русские границы со Швецией и Норвегией никогда не были определены точно. Норвегия считала своим весь берег Ледовитого океана до Белого моря. Но и Москва считала его своим. Особенно часто у русских были пограничные недоразумения со Швецией в Южной Финляндии. Шведы периодически переступали русские границы в стремлении оторвать их от устья Невы.