– Ох, его же по следам найдут. Надо завтра выяснить, у кого утащил, извиниться и отдать!
– Бабушка, спокуха, не найдут, на улице снег валит, до завтра все следы исчезнут! Лучше свари срочно всем по сосиске, включая кота-добытчика.
В результате умница Эдик тоже получает в награду целую сосиску, а мы всю неделю разнообразим свой рацион. Котя важно сидит с нами за столом и получает на блюдечке порцию своей добычи. Лапкой он аккуратно подгребает ее к себе, берет зубами и уходит.
Потом выяснилось, что пострадавшим стал известный в городе прима-актер Волковского театра из соседнего подъезда. Официально он обвинил в этом ворон, но реально грешил на соседей сверху, якобы специально подцепивших сосиски палочкой с гвоздиком на конце. Такой тип воровства никого не удивлял: холодильников-то тогда не было, и все портящееся хранили за форточкой или на балконе, если, конечно, балконную дверь на зиму плотно не закрывали.
Когда родители вернулись и нас с котом из комнаты выселили опять на мой старый диван в проходной комнате, Эдик это воспринял как покушение на его личное пространство. Как теперь путешествовать через форточку, скажите на милость? Обиженный, сначала даже вообще отказывался заходить к ним и очень долго к родителям присматривался, прежде чем разрешить им всякие фамильярности, типа, за ухом почесать.
Теперь по утрам он уходил на улицу вместе со мной, важно спускаясь рядышком по ступенькам. И вечером без меня домой не приходил, ждал, пока я ему дверь в подъезд открою. Эдик караулил меня, сидя на дереве. Реально сидя: задние лапы – на нижней ветке, передние – на верхней, хвост в свободном полете. (Я однажды в фойе музея театра кошек Куклачева похожую картину увидел – коты на фоне заката точно так же сидят на дереве. Эдика тут же вспомнил. Очень хотел ее купить, но попросили наведаться после выставки. Пришли после ее закрытия, а картины уже нет. Хозяин забрал и продавать отказался. До сих пор жаль. Прекрасная была бы память о моем умном добытчике.)
А спал в новых условиях по-прежнему со мной, но уже на другом диване, так же растягиваясь под одеялом. Не знаю, почему, но, даже наладив отношения с родителями, про форточку забыл напрочь. Стал свои выходы и приходы с моими синхронизировать, чему я сначала радовался. Все-таки двор был более тихим местом, чем проспект Ленина, куда выходил фасад нашего дома и козырек магазина. Но потом у нас в подъезде, в подвале, устроили пункт приема посуды, ну и началось все негативное, с этим связанное, происходить. Воняло туалетом и пролитым пивом. В очереди постоянно всякие типы околачивались, за опохмелиться на все готовые. А Котя, хоть и умница, но нелюдей-то не научился бояться. И вот однажды я вернулся – а кота на дереве НЕТ! Никто не сидит картинно, меня не ждет. Сразу плохо стало. Бегал, искал, надеялся, что если украли, то денег попросят, или убежит он от них и вернется ко мне. Объявления писал и расклеивал около подъезда. Но пропал совсем мой Котя-Эдик. Ему и 4-х лет не успело исполниться.
А к этому времени и одноклассница Ирка пропала. Закрутила роман с каким-то заволжским пожарником, переселилась туда и выпала совсем из нашего окружения. Не повторить мне было нашего с ней эксперимента с котенком. Да и у меня ситуация изменилась. Свершилось мое первое чудо, и я собрался уезжать в Москву. Ждало меня общежитие на Соколе, а что это такое – представлял я себе тогда слабо!
Другие ярославские коти. Московский период – часть 1
Надо честно признаться: когда я начинал писать эту главу, все остальные наши семейные ярославские коты слились в моей памяти в единый обобщенный образ. Но с помощью сестры, которая там в это время жила и памятью обладала много лучше моей, удалось не только расставить их всех по своим местам, но и вернуть каждому его персональный кошачий облик. И получилось, что в мое отсутствие в родительской квартире (уже другой с тремя отдельными комнатами) жили еще три кота. Всех, как и полагалось по традиции, звали Котями. К появлению Коти Второго я лично приложил руку. Вот этот эпизод я помню очень хорошо.
Котя Второй
На втором году аспирантуры я решил сделать родителям подарок. Не помню уже, по какому поводу, но мне пришло в голову подарить им котенка.
(– За что нам такое наказание? – спросила потом мама, но будем считать, что это была шутка только с небольшой долей правды).
Долго бродил по «Птичке», выбирая самого симпатичного будущего Котю, и наконец выбрал. Все как полагается: достаточно пушистый, сам серенький, носочки белые и мордочка с грудкой тоже белые. Ушки, глазки чистые – точно не больной. Да и старушка интеллигентная продавала котят от домашней кошки – в хорошие руки от безысходности. Приобрел и засобирался вечером в Ярославль на электричке поехать и его с собой захватить.
Прихожу в общежитие – мне записка. Звонил школьный друган Сашка Левченко, который вчера вечером вернулся с годичной стажировки во Вьетнаме. Живой, из-под американских бомбежек. Приглашает прибыть на отмечание этого события к шести часам в общежитие МГИМО. Я подумал: если к шести к нему приеду, вечером мне на Сокол уже не вернуться. Ладно, у Сашки переночую, а завтра прямо оттуда на проходящих в Ярославль поеду. Продукты родителям по дороге куплю. Как раз в магазинах около них снабжение всегда получше, а очереди поменьше – все-таки общежития для иностранцев недалеко находятся, и их много там бродит. Да и Сашка мне закупиться поможет. Его родителям тоже чего-нибудь захвачу. Вот только придется котенка с собой в общагу брать. Пошел к соседям-венграм, у которых был ребенок, попросил творожка и еще какой-то подходящей для кота детской еды. Покормил, в коробку со старыми бумагами посадил и стал собираться. Но пока готовился, он лужицу туда успел пустить. Это нормально, но подстилку поменять пришлось.
Приезжаю, а вся компания уже сидит впритирку за столом и начала отмечать. Только стали мне стул пристраивать, как я говорю:
– Пардон, учтите, что я не один пришел!
И выждав минуту удивленного молчания, эффектно вытаскиваю из портфеля бедолагу. Все девушки возбудились, активизировались, заверещали, котенок пошел по рукам, что ему явно не понравилось. Он тут же царапнул кого-то и страсти немножко улеглись. В итоге нашли ему высокую коробку с крышкой, чтобы не смог выбраться, что-то мягкое подстелили, в крышке дырки сделали и убрали на шкаф. Отмечание возобновилось. Проходило в теплой и непринужденной обстановке – в общем, я там застрял на два дня. После чего поехали мы с Сашкой в родной город уже вдвоем, нагруженные продуктами, как верблюды. А котенок все это время так и прожил в коробке. Я его время от времени подкармливал, выпускал попрыгать по кроватям, давал попить и менял подстилку. Не знаю, сказалось ли это на его характере, но в списке наших Котей у него были не очень лестная характеристика: злобновато – туповатый. Единственное, что получилось у папы с дрессировкой, это научить его кувыркаться через голову, да и то не очень охотно.
Где-то через пару месяцев после появления Котя Второй решил показать всем свой характер, продемонстрировал, что есть будет только рыбу. От остального корма упорно отказывался. Хорошо еще, что удовлетворялся тем рыбным ассортиментом, который продавался в магазине. Вернее, не просто удовлетворялся, а только это и ел, то есть всякие гадости, типа тюльки и салаки. А вот когда папа с рыбалки привозил ему свежайшую речную добычу, нагло воротил от нее морду. Реально неправильный кот был. Ну а насчет злобности – применял ее выборочно. Папу он не трогал, свой плохой характер показывал в основном на бедной бабушке. Иногда еще и маме доставалось. Они его кормили, поили, чистили туалет (унитазом он не захотел пользоваться, вредина), но если ему что-то не нравилось, он сразу вцеплялся в ногу или в руку. А весной характер окончательно портился, хотя в явный загул пока не рвался.
Даже не помню, когда и куда он делся, мне не говорили, но скорее всего отвезли его в деревню. Тогда у родителей как раз начались поездки в село Великое к тете Оле, дочери деда Геннадия Фокина, то есть к маминой сводной сестре. Может быть, это и к лучшему, так как в городе у всех некастрированных котов с началом периода загулов риск исчезновения резко возрастал.
Котя Третий, самый умный
Где мои домашние взяли следующего, я даже не знаю. По моему мнению, это была реинкарнация моего умного добытчика Эдика. И хотя сосисок в дом он ни разу не приносил, но даже я (мысленно извинившись перед Эдуардом) должен признать его самым умным из всех наших Котей.
Когда я первый раз приехал и с ним познакомился, оставалось только удивляться, как быстро он все схватывает. Например, трюк с выключателем освоил на третий день. Процесс обучения Эдика шел гораздо медленнее – ему потребовался месяц. Правда, тогда это был маленький месячный котенок, а сейчас я занимался с годовалым котом. И, конечно, мне сильно польстило, когда при первой же встрече он сразу устроился у меня на руках, а потом головой начал о лицо тереться. Узнал родственную душу. А, может, действительно Эдичка в него переселился.
За столом у него было свое место. Кусочки, которые он получал, ловко подцеплялись с блюдечка лапой и отправлялись прямо в рот. Дежавю какое-то. Но это были только цветочки. Потрясло меня его поведение во время поездки за грибами. Я с открытым ртом на все смотрел.
Началось представление с раннего утра. Кот внимательно наблюдал за всеобщими сборами. После папиного вопроса «Котя, ты с нами в лес едешь, или может останешься?» он фыркнул, показывая, что шуточку такую не заценил. С достоинством поднялся и подошел к двери, где застыл в ожидании. Спускался по лестнице вместе со всеми, но немножко впереди, в роли проводника. Вышли, и он направился прямо к машине, которую отец уже подогнал из гаража. Как только открыли дверь, запрыгнул и важно разлегся у заднего стекла.
– Это его постоянное место, – сказал папа. – Смотри, сейчас мяукнет. Это он подает сигнал, что можно ехать. Прямо мамин заместитель. Всеми командует. Так и жду, что сейчас скажет: кого ждем, чего стоим?
По дороге через полчасика сзади вдруг раздалось специфическое мяуканье. Я аж дернулся, прямо мне в ухо.
– Что это он, чего-то хочет? – обратился я с заднего сиденья.
Но отец уже был в курсе, подрулил к обочине, остановил машину и открыл дверь. Кот важно вышел, отошел в сторону, тряся лапами из-за мокрой от росы травы, и, найдя участочек почвы посвободнее, спокойно сделал все туалетные дела. Я прямо обалдел: как в автобусных экскурсионных поездках – санитарная остановка, мальчики налево, девочки направо. Возвращаясь обратно, прежде чем запрыгнуть в машину, опять стал показательно трясти лапами, дескать, посмотрите, все делаю, чтобы не испачкать машину. Ее хозяин опять подключился:
– Молодец, Котенька, молодец, забирайся. Чистые лапы, вижу, что чистые. Хватит уже ими трясти!
Кот помедлил, встряхнул их еще раз и запрыгнул в машину. Опять устроился на свое место под задним стеклом. Уютно разлегся и нагло мяукнул. Дескать, чего стоим, можно ехать. Ну мы и поехали дальше – команду же надо выполнять.
В лесу поставили машину на полянке на привычном для родителей месте и разбрелись в разные стороны, предварительно договорившись, когда собираемся. Отец стремительно убежал на обход своих заветных мест. Он их предпочитал один обходить, чтобы удачу не спугнуть и чтобы его удовольствие никто не портил. Мы с мамой в поисках грибов пошли в разные стороны, но вдоль тропинок, чтобы потом по ним и вернуться, не плутая. Кот с деловым видом тоже скользнул куда-то в кусты.
На мои вопросы, не потеряется ли он, не забредет ли куда-нибудь, все только усмехались. И действительно, часа через три, когда все вернулись, меня ждала удивительная картина: на крыше машины важно разлегся кот, а перед ним добыча – две мышки и кротик. Демонстрация охотничьих успехов. Действительно – Добытчик. Все начали его хвалить, и, послушав этот дружный хор минуты три, Котя взял в зубы одного из зверьков и отправился в кусты, чтобы его там деликатно съесть. Потом подошел черед других. Так что пока мы пили чай с бутербродами, у шерстистого был полноценный мясной обед, лично заработанный лесной охотой.
На обратном пути опять была остановка для совершения туалета. Это было очень круто и похоже на ритуал. В лесу ему что ли места не хватало? Они с отцом уже с ползвука понимали друг друга.
А начались эти совместные с котом путешествия с того, что родители как-то решили рискнуть и взять его с собой в двухдневную поездку на берег Которосли. Остановились на полянке у речки. Поставили палатку. Очень боялись, что в незнакомой обстановке кот занервничает и куда-нибудь унесется. Ничего подобного не произошло. Они тоже были потрясены его спокойствием и умением ориентироваться на совершенно новой местности.
Когда мама собирала в траве луговую крупную землянику, он бродил с ней рядом. Вернувшись к палатке вместе ждали, пока отец обходил грибные местечки. С вечера кот устраивался спать с ними в палатке, потом ночью сам вылезал и отправлялся на охоту. После охоты приходил и опять заваливался спать. Утром не хотел выходить рано – ждал, пока роса спадет. А у входа в палатку, но слегка с боку, зрителей уже ждала его ночная добыча! Он ее с собой в палатку не брал, демонстрировал интеллигентность. А ведь, наверное, очень хотелось сразу ее продемонстрировать. Но терпел до утра. Прямо природная врожденная деликатность и понятливость.
(Вот потом во Франции наш Дигуня, совершенно не задумываясь, нам своих мышек прямо в кровать тащил и норовил в рот засунуть.)
Если папа брал с раннего утра удочки, кот вылезал и, несмотря на росу, шел вместе с ним и терпеливо сидел на берегу. Правда, если было где пристроиться без травы, но на солнышке, позволял себе задрыхнуть. И для этого специальный коврик существовал. Все тридцать три удобства!
Потом родители стали ездить с ним в лес за грибами. Мама сначала оставалась у машины, но скоро поняла, что присматривать за ним не требуется. Этот кот сам был смотрящим и всех организовывал и строил. Он всегда появлялся на месте сбора за пять минут до назначенного времени и строго смотрел на опаздывающих.
Однажды он устроил прыжки в соседних кустах: Котя усмотрел там змею и всех предупреждал об опасности. Действительно, оказалась, что небольшая гадюка в гости приползла и пришлось ее прибить. Все за него боялись, не укусила ли она его, но обошлось. А вот ужей и ежей Котя не желал ни ловить, ни обозначать их присутствие. Вообще никак не реагировал.
Так же, как и остальные наши коты, Котя Самый Умный уходил и приходил из дома, когда хотел. И в точности, как мой Эдик-добытчик, предпочитал делать это через форточку родительской спальни. К ночи уходил – утром возвращался. Но вот однажды ушел и не вернулся. Меня не было, но я представляю, как все переживали, что пропал общий любимец – вот уж действительно – полноценный член семьи. И, наверное, больше всех папа, лишившийся своего верного соратника и спутника и по рыбалке, и по грибным вылазкам.
Так прошла примерно неделя. И вот как-то, позавтракав, суровый доцент Литвинцев Юрий Геннадьевич отправился в свой Политех читать лекции студентам. Вернуться он должен был только вечером. Вдруг длинный звонок в дверь, и в квартиру врывается папа в полном восторге, с растрепанной прической и с котом в руках. Он возбужденно рассказывал:
– Иду я мимо рынка и вижу: сидит наш кот! Живой! Я его позвал, и он сразу же подбежал ко мне.
Первый раз в жизни отец лекцию без предупреждения пропустил. Болел, но приходил, а тут вернулся с дороги. Вообще невиданное для него дело. Все сразу обрадовались, засуетились, начали кота отмывать от грязи, и тут выяснилось, что это – кошка. Хоть и похожая внешне на нашу пропажу, но, как сами понимаете, принципиальное не то. Кошек у нас никогда не было. (Написал и сам задумался: а почему собственно? Нет ответа.) Вымыли, высушили, накормили и решили все-таки отнести обратно, на то же место, где ее папа подобрал. Говорят колебались, может, попробовать оставить? Ласковая такая. Но не решились: во-первых, кошку точно не хотели, чтобы все будущие проблемы с котятами не получить, во-вторых, решили традицию не нарушать, а в-третьих, папа вдруг вспомнил, что второй раз снаряд в одну и ту же воронку не попадает. Копия может и будет, но только внешняя – одно расстройство повод для воспоминаний! Не вернуть назад того, что было так расчудесно. Вот такой печальный и отчасти комический получился конец истории про Котю Третьего – Самого Умного.
Котя Четвертый, мамин
Про последнего котофея в нашей ярославской семье мне и написать то почти нечего. Это был любимец мамы. Ей его кто-то принес в подарок как реально домашнего и никогда улицы не знавшего. Тогда это было большой редкостью. Он не был кастрирован, но действительно единственный из всех котофеев добровольно отказался от уличных походов. В моих воспоминаниях он так и остался Котей, который постоянно сидел около мамы и смотрел, чем она занимается. Ничем особенным не выделялся – просто жил рядом, и Лидии Геннадьевне этого хватало. Пара была самодостаточная, и никаких проблем кот не доставлял, ни на меня, ни на папу особо не реагируя. Хозяйка была одна. Аккуратно решал все свои туалетные проблемы, хорошо кушал, распевал время от времени песни. И все было в порядке.
Но вскоре их спокойная жизнь претерпела сразу ряд серьезных изменений. Сначала Ирочка развелась и вернулась домой с трехлетним Алексеем. Фактически повторила поступок Софьи Жуковой. Но в отличие от мамы отца вскоре повторно вышла замуж за своего старого знакомого и воздыхателя Сергея, который тоже поселился в квартире моих родителей. Происходящие изменения коту совсем не нравились, но до поры до времени он ограничивался жалобами хозяйке и мрачной физиономией. Сначала, конечно, и ее ревновал ее к внуку, раньше-то все внимание только ему предназначалось. Но Алеху выносил спокойно, а вот появление активного и громогласного Сержа стало для него последней каплей, переполнившей чашу терпения. Действительно – такая серия неожиданных изменений, происходящих в его, уже обжитой, квартире и без его ведома – кому это понравится? Вот нового пришельца этот домосед сразу и невзлюбил и стал это активно демонстрировать, помечая его обувь при каждом удобном случае. Как Сергей не пытался его задобрить – тот был непреклонен.
Особенно доставалось валенкам с калошами, в которых Серж выходил по ночам на кооперативные подработки по разбору старых деревянных домов. Они были намечены к сносу, но руки госструктур почему-то до них не доходили. Вот первые кооперативы и подсуетились. Что-то им платили по договору с городом, но гораздо больше приносила распродажа бревен, досок и разных аксессуаров и предметов домашнего быта, найденных в процессе. Один раз в тайнике на чердаке обнаружили даже маленький дамский пистолет, правда, не в рабочем состоянии.
Как я уже отмечал, попытки подмазаться к коту у Сергея не получались. Валенкам приходилось туго. Другого выхода не было, пришлось эту рабочую обувку держать в общей прихожей, за дверьми квартиры. Но воздух они все равно совсем не озонировали, кот сильно постарался. Хорошо, что эта кооператорская ночная деятельность на свежем воздухе долго не продлилась и валенки куда-то делись. У маленького Алексея на кота была небольшая, но аллергия. И как мама внука ни любила, кота не сдала. Только старалась не выпускать из своей комнаты. Так они все вместе и жили. Этот Котя пережил папу. До глубокой старости бродил за мамой, пока лапы не стали отказывать, и умер своей смертью. Не повторив судьбы его неугомонных, хотя и более умных ярославских предшественников, которых избыток тестостерона заставлял рваться на подвиги и отправляться в весенние забеги.
Забежав с описанием жизней ярославских котов далеко вперед во времени, вернемся опять к продолжению моего московского периода.
Московский период-часть 2
Слегка напомню последовательность событий. После окончания Политеха для меня началась другая жизнь. Я уехал из Ярославля в Москву, поскольку в результате цепочки совершенно невероятных событий и необъяснимой удачи поступил в аспирантуру МХТИ имени Менделеева на кафедру нефтехимического синтеза. Все подробности этого моего первого непредсказуемого поворота судьбы в предыдущей книге серии.
Так началась моя московская эпопея, которая продолжалась более сорока лет. Около тридцати из них я работал на кафедре НХС с перерывами на стажировку во Франции и двухгодичную командировку в Тунис. За это время обзавелся верными друзьями и в Менделеевке, и вне ее. Пребывание в аспирантуре и кафедральная жизнь – самый светлый и памятный период всего моего существования. Надеюсь, что я еще успею написать об этом более подробно. Но сейчас не та тема.
Последние десять лет я сначала подрабатывал, а потом работал на постоянной основе также в представительстве одной многонациональной компании. Ее владелец был мне шапочно знаком по Ярославлю. Он учился там в школе примерно в одно время с моей сестрой. А с ее вторым супругом, Сергеем, они вообще были близкими друзьями и тусовались (как теперь говорят) в одной компании, куда и Ирочку подтянули.
Потом их семья эмигрировала в США, и Леонид уже в качестве бизнесмена вернулся в Россию в начале 90-х, чтобы начать здесь свою успешную олигархическую карьеру.
Мое ярославское прошлое и то, что Сергей через некоторое время стал директором Московского представительства, несомненно, способствовало тому, что меня взяли в него официально сначала на полставки (это я сам попросил, совсем уходить с кафедры вообще не хотел, а с объемом предполагаемой работы пообещал справляться, со временем не считаясь, что и делал).
Согласно поставленной задаче, я должен был отвечать за правильное состояние всех документов компаний представительства. От моего предшественника, который ушел не по-хорошему, на что-то или кого-то обиженный, остались всего четыре записи в компьютере. И мне пришлось начинать почти с нуля и наводить порядок, что было непросто. А тут еще с персоналом в представительстве одно время было проблемно, и я затыкал много дырок, будучи директором более десяти компаний. Сначала было достаточно тяжело: совсем новая область для меня. Но справился. Основная проблема в офисе поджидала меня в другом, приходилось приспосабливаться к переходу от человеческой манеры общения на кафедре, на ее прямую противоположность. Потом все-таки со всеми нюансами разобрался. Что и отразилось на росте зарплаты. И постепенно, кроме поддержания документов в нормальном состоянии, я оказался вовлеченным в целый ряд проектов, последним из которых стала разработка новых пептидных БАД и даже косметических кремов.
За время работы там я и «оформил» достаточное финансовое основание для получения пенсии значительно выше средней по РФ. Так что для нынешней скромной жизни во Франции, включая туризм и отдых (что теперь стало синонимами), пока еще с трудом, но хватает. Но моих накоплений (даже с учетом проданной квартиры) было совершенно недостаточно для приобретения тут жилплощади, позволяющей претендовать на получение статуса визитера (дает право жить круглый год, но без возможности работы).
И вот, на 65 лет я получил такой шикарный подарок от моей сестры (официально от нее и супруга) – квартиру в Вильфранше! Даже мог выбирать место проживания из двух вариантов. Чем это закончилось, вы уже знаете из первой книги или скоро узнаете из раздела про Дигуню. Мы так и называли наше прибежище на склоне горы – Дигунькин Рай.
Часть моей жизни, связанная с работой в представительстве, к теме данной главы отношения не имеет, и я не буду ее касаться. За некоторым исключением – это была работа только ради хорошего заработка, позволившая мне решить многие финансовые проблемы, ну и одновременно накопить новый жизненный опыт. А также познакомиться с целым рядом интересных людей, некоторые из которых не имели отношения к работе представительства, но были постоянными участниками его различных корпоративов.
А вот три мои семейные жизни отношение к теме этой книги имеют, и самое непосредственное. Поэтому, для полноты картины, на них останавливаться придется, и иногда достаточно подробно. Итак, начнем с первой.