Глава 10. Кто живет в подвале и губы в моих руках
На последние 5 копеек были куплены целых 5 коробков спичек! Но зато было неизведанное нечто в подвале. Фонарик, как и ожидалось, сдох еще на подходе к подъезду, ведь его надо было повключать-повыключать, посветить себе в глаза и направить на соседний дом. Поэтому в ход пошли спички.
– Аааа, потуши меня! – брат не рассчитал время горения и передержал спичку, да еще и близко к рубашке. Синтетика вспыхнула моментально и я, не раздумывая, сунула его руку в песок и начала его им закидывать (вот откуда это все?).
А вокруг были непонятные тени, скрипы, стоны и движения. И вот уже близится последний закуток, а звуки только усиливаются и становятся все отчетливей и ближе, и тут визг!
– Смотри, какие хорошенькие! – это щенята.
И понеслось! Мы валялись в песке вместе с ними, дворовая псина радостно облизывала и нас и своих щенков разом, с жадностью хватала все «дитячьи радости» – конфеты в слипшихся бумажках, куски хлеба и сухари непонятно как попавшие в карманы и даже семечки.
А дома мне досталось «и за себя, и за того парня» – мокрая энцефалитка с сапогом, сожженная рубашка брата, плюс «песчаные нелюди, воняющие хуже драных собак» – это снова была моя вина.
Поэтому, как только маме дали место на меня в садике – меня туда и сплавили как можно быстрей, чему я была невиданно рада, лишь бы не находиться рядом с Педофилом. А уж там я отбирала еду у других детей. Ведь я решила растолстеть. Ну уж коли я задалась задачей – я это сделаю. Ревели от голода и от моих побоев все и снова углы в саду были моими.
Вы когда-нибудь держали, чьи-либо губы в руках? Я да. В мои 6 лет. Одну. Одну нижнюю губу брата. Звучит страшно, а выглядело и того страшней. Этот засранец, катался на качелях-солнышко во дворе и решил с них во время движения соскочить. Это получилось, вот только он не учел, что «солнышко» – то пошло дальше наверх. И пока он вставал с земли и поворачивался, качели, совершив полный круг – аккурат пиз…. ой…. ударила его по подбородку.
Брат, фонтаном кровищи поливая все вокруг, примчался ко мне. Даааа, его губу мне пришлось прижать своей рукой и галопом, благо пункт приема скорой помощи в соседнем дворе, бежать к врачам. Выглядели мы, наверное, как зомбаки с кровищей. А я как Главный зомбак, который держит челюсть мелкого. Врач, которая попросила показать, что там – посмотрев, нюхнула сама аммиака и с мигалками нас повезла в челюстно-лицевую хирургию.
Шили его, что самое интересное – не долго, он даже и не пискнул в кабинете. За что я брательника даже зауважала и стала называть – Вано. Так наш сосед Армянин по подселению уважительно обращался к своему старшему брату, звучало это очень красиво. Но никак не повлияло на количество «люлей» выписанных мне дома и запрете на чтение – но я все же умудрилась читать. С тем самым заряженным новыми батарейками фонариком, с каким мы ходили «на щенят».
Почти месяц заживали швы, а брат смешно пил «супчики», из носика заварочного чайника с ромашками, а я обзывала его – «пчелка Майя» …))))
Глава 11. Новая работа мамы и знакомство моих родителей
Как приехали на Север, мамина основная задача была – не сидеть со мной и братом дома, а получить для нас места в детском саду. А для этого нужно было в саду пройти все ступени. Нянечка, помощница воспитателя, воспитатель. Это весь день мой полы, мой жопы, мой столы, снова полы, снова жопы.… Один обоссался, другой обосрался – бесконечно и весь день, ведь малышне от 1.5 до 2 лет. Одень на прогулку, раздень всех 30 штук. Ни минуты покоя. Но у мамы был бонус, она была с мед.образованием, поэтому на самой низшей лестнице она не задержалась надолго, а начала свое восхождение на «Олимп». Кстати, садик так и назывался – «Олимпийский», шел 80 год.
Перевод на новую должность дал доступ моему брату в младшую группу, мама же «социализировала» среднюю, а я дохаживала в старшую последние месяцы перед школой. Не знаю, как другие воспитатели вели себя дома – но на меня дома спускали чертей, этакая девочка для битья. С каких таких фигов я и «пошла в пизду» и «пошлаты» (стати, я долго тогда не могла понять, что это за зверь такой – пошлаты) и, причем это было самое ласковое в мою сторону.
Но мама имеет очень неприятное свойство – двуличие. До сих пор передергивает. Она может стоять разговаривать с кем-то про меня и гладить и чмокать в макушку при разговоре, а стоит человеку уйти – и я как будто не существую. На людях улыбаться, а за глаза поливает человека грязью. Это настолько ужасно, что мне каждый раз не по себе – словно два совершенно разных человека. И с посторонними людьми она была «прекрасно-замечательной тетей Таней», а в семье даже папа называл ее Химерой – для всех хорошей, для своих как бы сформулировать помяХше….э-эх, ну не знаю. Сукой последней.
Папа знал маму с 15 лет. Сатера – это его прозвище было. От чего это производное слово или кто это – история умалчивает. Первый парень на деревне, смуглый, сбитый, жгучий брюнет, с «кружавчато – голубыми глазами», они реально у него кружевные и небесно-голубые, да и сам он очень красив. Если привести аналогию из знаменитостей – вылитый Кларк Гейбл, из «Унесенных ветром», только форма усов различается. И моя мама – 70-80 кг весу, с лицом, пострадавшим от оспы и неудачного вмешательства «косметички», пытавшейся убрать сей дефект. Но ноги! Какие у нее ноги – от ушей. История как раз об этом.
Новый Год, им обоим по 15 лет, школьный вечер, елка в гирляндах и девчонки в платьях по моде 70-х – от пупа вниз 20 см, и что бы трусики белые, стоят вокруг елки щебечут. Отец с друзьями входит в этот зал и видит маму сзади, с ее невозможными ногами:
– Вот это корма, а под ней такие ноги, вот эти бы ноги да на мои плечики! – хоть мама в своем супер-мини и выглядела как взрослая, но по факту была очень стеснительна «кисейная барышня» ни разу в жизни не целованная девочка. И услышав в полной тишине, наступившей в результате паузы в музыке, в ее сторону такое «пожелание» Сатеры, о котором ей уже все уши прожужжали, вылетела пробкой из зала.
И пока мой папа выяснял, кто это новенькая, где живет и чем дышит, мама успела от стыда сгореть, пока в гардеробе забирала свою верхнюю одежду. Хоть папа в школе и считался бабником, но до дела доходило у него только с наиболее старшими партнершами, но встречаться серьезно ни с кем не начинал.
Догнал ее он на лестнице, предложил проводить до дома и понеслось. Знакомство с матерью, драки с другими парнями из-за того что Танька – толстая. А когда мама уехала учиться на медичку – папа согласился работать по договору с «Дзинтарс» и смог все два года каждую неделю ездить к ней на выходные в другой город – что бы просто погулять вместе – держась за ручки. Без всякого секса…Совсем. Все два года…
И я до сих пор поражаюсь вот как??? как мужчина может влюбиться в ноги?!
Глава 12. Нюхач
Бабушка Ксеня (мать папы), хоть и имела всего 4 класса деревенской школы, знала толк в парфюмерии. Да и балована была, как я понимаю, поклонниками. Ибо Настоящая Женщина должна иметь аромат, по которому ее могут узнать, даже не видя.
А много ли фабрик по выпуску духов было в 65-70 годах?
Вот навскидку – «Новая Заря» Москва, «Алые Паруса» Николаев, «Северное сияние» Ленинград, «Иверия» Тбилиси, Харьковская парфюмерно-косметическая фабрика ну и Краснодарский «Сувенир».
Особым столпом стоял Дзинтарс – почти заграница. Вот как раз туда за новыми духами и ездила Ксеня, вместе с моим папой, с самого его детства, а заодно продать свои платки подороже.
Ксения вязальщица была первоклассная! Платки получались у нее пуховые легчайшие и мягкие настолько, что их у нее порой заказывали на подарки. Оренбургские же платки, которые пролезали в обручальное кольцо 17 размера – вообще эксклюзив. Бралась она за них редко – муторное и скрупулезное это дело было. Но прибыльное, на духи оставалось…))) И как я предполагаю, излишек духов, а может и как отдельную позицию, Ксения реализовывала на работе – через клиенток, иначе зачем ей столько раз туда гонять?
А там как обычно – сначала экскурсия, потом закуп на Дзинтарсе. И случилось в то время нереальное. Польская фирма привезла свою продукцию или на пробу, то ли на выставку и папа, понюхав флакончик, на одном дыхании перечислил все ингредиенты. Второй, третий, четвертый флакон пошли в ход. Поляки в шоке, бабушку с папой – выставили за забор, и пока они пытались поймать попутку и понять «за что?», – их и перехватил технолог Дзинтарса.
Уж не знаю, о чем разговаривала с ним Ксеня, но ездить они с папой стали еще чаще. Ксеня работала тогда банщицей в «Сандунах» и телефон там был установлен, и как только требовались папины услуги, – ее предупреждали. Ксеня брала «за свой счет день», а ночью приезжала за ними машина. Обычно заграничный Мерседес, который отвозил на день или два их на завод и снова по ночи доставлял домой. Поэтому соседи считали, что у Ксеньки «большая мохнатая партийная лапа» или она «валютная проститутка».
После таких поездок Ксения не выходила торговать на рынок платками, а потихонечку работала-подторговывала по месту работы духами в «Сандунах», без работы тогда никак, припаяют статью за тунеядство и упекут на 105 км. А папа мучился головной болью, уж слишком много приходилось «нюхачить». Да еще за столь короткий период времени.
Мама окончила 10 классов, папа год учился у ПТУ, и к любимой девушке нужно было ехать не с пустыми руками. Да и вообще ехать на что-то. У Ксени не попросишь – ведь еще есть и брат младший, Петька – который тоже жрать просит и брюки носит, которые тоже надо было на что-то покупать. Работал отец и пастухом летом, за вспашку брался на тракторе в колхозе, шабашил на коровнике – дояром… Нооо…
И снова начались вояжи его в Дзинтарс. Но уже один и порой на неделю. Поездка – неделя отдыха – поездка – неделя головной боли. Но человеческий нос – не автомат и он ломается и имеет свой ресурс. Атрофировался.
Нет, не насовсем, но в самый ответственный момент. Перед выставкой. В период разработки нового аромата. Просто отказал почти на финишном выпуске. И никто не знал почему.
Хотя папа, когда рассказывал мне эту историю, сознался – причина настолько смешна, что даже я расхохоталась. Оказалось, полюбил он настолько, что ему просто везде чудился мамин запах, везде. Всего лишь.
Глава 13. Воспитатель
В садик «Олимпийский» я ходила с большим энтузиазмом, но практически ничего о нем не помню, больше всего я запомнила почему-то младшую группу мамы. Без проблем разрешали посещать мам, если они работали тут же, нас таких «детишек воспитателей» было много. Чем я и пользовалась.
Я захожу, а они там рыбу удят – вот реально! В тазиках, расставленных по периметру группы, плещутся малышня с магнитными удочками, а в воде рыбки с железяками внутри, и как только подносится одно к другому – рыбка поймана – прилипает к магниту и сразу столько радостных соплей. Ну и воды много… А я-то думала, зачем она вчера столько их купила в магазине и нам с Ванькой не дала поудить…. Уууу, жадина!
Или в «Колобка» играли – мама назначала всех персонажами сказок, они стояли на месте, а «Колобок» кувыркался от одного персонажа к другому – терялись тапки, летели бантики, ударялись носы и коленки. Колобками, в конце концов, становились все по очереди, – но было безумно весело. А дома она никогда с нами не играла, хотя каждый вечер строчила «методичку» на работу и дома придумывала все эти веселые вещи.
Был очень интересный перец среди малышей – Васька. Весь – рыжий, конопатый, вихрастый, словно солнышко и вот именно из-за этой рыжинки – задиристый именно поэтому. А не будишь тут таким – его вечно доставали… «Рыжий, рыжий, конопатый – убил дедушку лопатой», на что Васька спокойно отвечал:
– Да идите все нафиг! У меня даже дедушки нет, – и начинал всех метелить без разбору. Ногами. За что получил от моей мамы прозвище «Васька-каратист».
Когда она его так начала называть – он удивился и начал расспрашивать – что же это такое «карате», на что получил невнятный ответ:
– Ну, это люди, которые дерутся ногами и кричат «Кийа!». Пацан (узнать, кто это не столь сложно, если порыться в Инете и знать, что парень из города Сургут), оказался упорен и в последующем стал мастером спорта по кудо, завоевал всевозможные награды. Вот так с языка порой слетают и истины.
Дети в группе у мамы были разные. Тихие, спокойные, а порой и не совсем понятные. И с каждым надо было по-своему общаться и вовлекать в процесс обучения. Но в одном они все были похожи – никто не хотел спать в сон час. А многие еще и саботировали остальных. Был там один, уж не знаю, что у него в голове было и в семье, но любил он в таком нежном возрасте «девок щупать». Где он такого набрался – гадать долго не надо, Дети повторяют то, что в семье видят. Так и этот – как сон час, так в спальне визг и плач.
Он, по-тихому и быстрей всех прыгает в постель, делает вид, что спит, а как только воспитатель выходит из спальни, эта «мелочь» подбегает к девчонкам и начинает их щипать за жопу. И ведь пока всех «не перещупает» этот сволочонок не успокаивался. Ведь попробуй после такого их успокоить. Поэтому мамой было принято гениальное решение, которое даже родители этого прохвоста взяли на вооружение (он и дома, оказывается, делал то же самое, семья их была крайне плодовитой, жили они в большом бараке сообща).
Мама положила этого мелкого спать в нижний ящик игрового шкафа, они там весьма вместительные и выдвижные. Матрас, подушка, одеяло этого «божьего агнца с замашками будущего бабника» постоянно там поселились. Сначала он просто сидел там весь сон час, потом прикладывался полежать, а в последствие, как уставал, он самостоятельно посреди игры выдвигал свою «постель», нырял туда и «пофиг веники в мороз» ему были, хоть вся группа ему ори в ухо, пока не проснется, вытащить его из шкафа было невозможно.
А может он в прошлой жизни был котом?