Глава 18. Плейбой
Ура! Родители отправили меня на Кавказ к бабе Тоне и баб Ксене! Радости моей не было предела. Баб Тоню я люблю, но с баб Ксеней интересней. К ней постоянно приходят люди, она что-то с ними делает, «принимает на лечение», так она описывает эти манипуляции. Мне она не разрешает присутствовать при данном действии. Но у меня и без этого куча дел – например, разобрать над летней кухней вещи и освободить чердак от лишнего.
Бабуля решила перестелить крышу и нужно все перетаскать вниз. Оооо, не найдется в мире занятия лучше для 6-ти летки! Там столько интересного – всякие книги, газеты, журналы, в углу спят летучие мыши… Они такие тепленькие и так смешно дергают носиком, когда их отцепляешь от балки посмотреть. А сколько тут сокровищ!
Я нашла несессер из крокодильей кожи, а там столько интересных вещичек. Ножнички, нож, опасная бритва, стаканчик, фляжка, колода карт с голыми девками. Ножичком поковыряла дерево, опасной бритвой порезала на полосы старые желтые газеты, из фляжки попила. Ну как так – нужно же ножницы опробовать, вот тут и подвернулась соседская девчушка. Организовала «парикмахерскую» и, оболванив ее под горшок, решила подровнять и реснички. Подровняла. Ага. Жопа моя потом болела знатно.
Но больше всего мне понравилась сумка из крокодилячьей кожи, там еще буковки С, 2 штуки, только в разные стороны. Красивая! Ксеня почему-то ее назвала «Коко» и сказала, что отдаст мне ее, когда я буду понимать, что это такое. Сумка она и в Африке сумка. Странно.
Но больше всего меня заинтересовала стопка журналов относительно новых и глянцевых. Они все были на нерусском языке и такие яркие и с голыми тетками на обложках. Они, кстати, походят на ту колоду карт, что в несессере. Полистав несколько страниц в этих журналах, я уже не могла от них оторваться – это настолько захватывало – каждое фото жило своей замершей жизнью, момент женской красоты был пойман настолько точно, что хотелось еще найти такое же волшебство.
Но что меня поразило – они на лобке – волосатые. Заглянула себе в трусы – я лысая. А они волосатые, вот как так? А у меня, когда будут? Или я какая-то дефективная?
А какое на этих девушках было белье! Умопомрачительное! Я такого никогда и не видела. А море, боже какие там были фото в купальниках и на море. Я смутно вспоминаю, что я все же была на море и такие пальмы я тоже видела. А какие вечерние платья!
Я тупо часами сидела на чердаке и перелистывала эту странную жизнь в фотографиях. Думаете, разглядывала сиськи-письки? Ничего подобного. Я смотрела и думала, что в моей жизни никогда не будет ничего подобного (ога…))), у меня нет денег (угу…))) на все такое. Мне было интересно все – виды, машины, как они красятся и делают прически. Как сидят, что пьют и какие все же бывают красивые вещи.
Но больше всего мне нравилось в каждом выпуске концовка – там обычно была юмористическая карикатура. И она была понятна даже без перевода… Комикс. Знаете, что запомнилось?
Полицейский останавливает девушку на машине и спрашивает документы, она с шикарным декольте нагибается и ищет их. Полицейский торопит, а она, посмотрев на него, наклоняется еще ниже. У него почему-то начинает трещать ширинка. Потом показывают ее машину с другого ракурса, и полицейский стоит с блаженной улыбкой, прислонившись к окну водительши.
Глава 19. Ксеня учит лечить, прясть, вязать
– Ларис, ну как ты не видишь? Смотри внутрь себя. Представь, что ты стала этой женщиной, да именно ей. Войди в ее тело, почувствуй себя изнутри… Вот что у нее болит сейчас?
– Нога… в протезе у нее нога сминается справа. Бабуля! Так ей же больно!
Ксеня рассказала про разновидности «ведьм» – белые, черные, серые. Про то, как учили «Белых» лечить на Руси. Хотя назвать это обучением было странно. Все настолько просто, все настолько обыденно, что я невольно при ее рассказе думала, что это все неправда. Что это просто сказки. Но давайте по порядку. Начну от ее лица.
А сначала было «слово» … Слышали такое? Вот с этого и началось. Словом лечили. Любой человек настроен на определенную частоту и звук. Любого человека можно вылечить, от многого – но не от всего, если подобрать нужное к нему созвучие, только к смерти нет созвучия, иной диапазон.
«Голосом» можно покорить, «Голосом» можно лечить, вытащить из депрессии, придать сил, передать энергию. «Голосом» нужно владеть. Близко к нему такое явление как «материнское проклятие». Но только те ведьмы, которые владеют «Голосом» могут лечить, чаще всего им по неведомой причине обладают «Белые».
Еще лучше – войти в его «положение». Войти в сущность человека, стать этим человеком, слиться с ним в единое целое. Как беременная женщина и плод, так и «Белая» знает, что и где не так. Войдя в человека, можно понять – что болит. Поэтому так важно было – «войти» в человека, стать на некоторое время им и почувствовать его всего и полностью, не отвергать в нем ничего и не привносить свое. Просто принять. И осмотреть.
А после принятия начать «слушать» – и услышать организм, что он хочет. Ведь наше тело это совершенная система, которая может и разладится, если на нее неправильно воздействовать извне, или изнутри. Извне – это механика (внешние причины), изнутри это энергия. Жизнь – это потоки энергии, которые человек может своими мыслями направлять, куда ему требуется, для осуществления своих планов и желаний. И направляя «желание», человек может дать вектор, а Мироздание, приняв вектор – даст результат.
Фразу слышали – «бойтесь желаний своих – они могут исполниться». Вот только желать надо уметь, необходимо четко формулировать желание. Кто пожелает узнать подробней – могу методику на мыло выслать. Но честно – странно все это будет для восприятия – слишком сказочно.
Вот именно все вот это и втолковывала мне Ксеня – но для меня все это было не новостью, казалось чем-то обыденным, я была крайне удивлена – так просто? Неужели все так просто? Странно, а я думала, что это какая-то особая магия. А тут…ууууууууууу….
Вот из козьего пуха сделать нить – это намного сложнее! И уж всяко интересней, особенно весело работать парой чесалок… Пух лезет везде, в нос, уши глаза, все пространство в комнате становится нежно-мягким, и так весело чихать с Ксеней пока прядем нить. Ведь у нее были и большие и маленькие чесалки, электро – и обычная прялка, она учила меня работать и с обычным веретеном. Я кололась острием – но вот, зараза, почему-то не засыпала на сто лет, нет во мне «голубой» крови, и не быть мне Принцессой…))).
Мне вязка оренбургских платков давалась полегче, ведь Маргарита Степановна меня уже научила вязать крючком, очень похоже – но только тут двумя спицами. Про нашу Сибирскую соседку я рассказала Ксене, она была очень удивлена, но высказала очень интересную фразу:
– Не бывает в жизни случайностей, каждая встреча учит нас чему либо, привет ей передавай, пусть присматривает за тобой. Хорошая она баба, не дала мне помереть в колонии. Хочешь про это расскажу?
Глава 20. Лепрозорий
Сидели мы в колонии-поселении в Архангельске, ну не сказать, что голодно – но бывало и такое. Ближайшее жилье было этак в километрах трехстах. А рядом деревообрабатывающая артель с поселком, где в основном жили конвоиры с семьями. Женская колония занималась полировкой и обработкой вручную мелких деталей декора, идущих на экспорт. Да и разведением свиней не брезговали, для своих нужд и для нужд близлежащего интерната детей-сирот, в полста километрах от поселения.
Маргарита и Ксеня работали на складе пиломатериала, в их обязанности входила выдача бревна. Берешь багор, скатываешь бревно на волокушу, тащишь на выдачу, оформляешь выдачу. Вот только делать это было обязательно вдвоем. Ксене как-то надо было закончить работу ранее и она, не дождавшись Маргариту, схватилась делать сама – верхнее бревно, скользя по остальным, пошло точно на нее. Уж не знаю, каким чувством, какую скорость, развила Маргарита, но она успела дернуть с пути бревна Ксеню. Все остались живы.
Иногда бабцы, сидящие такие же долгие сроки как Ксеня и Маргарита, приглашались к начальнику колонии, им делались некие предложения, после которых их спешно вывозили куда-то, не дав даже зайти за вещами.
По этому поводу ходили легенды… Мол, наиболее опасных расстреливают, отдают на растерзание в мужские колонии или вообще отпускают в лес – выживет, не выживет. Но все оказалось прозаичней. Ксеню вызвали к начальнику, спросили, работала ли она с больными и не хочет ли она себе существенно сократить срок отбывания, да еще и досиживать рядом с домом. Кто ж откажется от такого? Ведь двое ее пацанов (мой папа и дядя Петя) остались одни, хоть не маленькие, но душа-то болит, авось хоть приезжать будут – проведывать, это Ксеня так надеялась. Да вот только в конце сказано было – в лепрозорий отрабатывать нужно санитаркой. Ставропольский край, Георгиевский район, пос. Терский.
Срок сокращали больше чем в половину – но посещения запрещены. Ксеня поняла, что проще согласится и не видеть папу с братом, но выйти досрочно. Вот только что такое лепра – представляла себе плохо. Но согласие все же дала.
Читали когда-нибудь романы, в которых в средние века прокаженный обязан был ходить полностью с головой в рубище, и обязательно иметь при себе несколько колокольчиков на одежде? Так вот – это и есть больные проказой. До сих пор ученым не понятно, по какой причине идет генетический сбой в организме, дающий такой разрушительный эффект. И ведь срок вызревания болезни большой 7 – 20 лет. Часто спутать можно с другими болезнями.
И когда уже Ксеню привезли на новое место «отбывания» – шок превзошел все ожидания. «Львиная голова», «ноги слона», отваливающиеся на ее глазах носы, уши, пальцы – все это позже стало настолько привычной картинкой, что уже и не обращаешь внимание. А в начале – ужас.
Люди фактически свезены в одно место просто гнить! Но они же живые, и у каждого родственники и дети, каждый имеет чувства. И вот это, когда постепенно отказывает все, весь организм – сначала нервные окончания, потом капилляры, сосуды на конечностях, а внешне все невинно – идут пятнышки по телу, перестаешь ощущать боль, а далее организм просто разваливается на куски. Но ведь это «нечто», часто без пальцев на руках и ногах, без ушей и носа, бывшее человеком, продолжает жить до последнего в здравом уме и трезвой памяти. Ведь, по сути, больной человек, – который еще долгие годы просто гниет по частям, не ощущая ничего.
Все это было рассказано с широко раскрытыми глазами Ксеней и как будто не мне, как в пространство, но навсегда отложилось в моей памяти.
А еще меня в то лето волновали меня другие события. В 6 лет у меня бушевала «первая любовь» – да еще и с двумя сразу.
Глава 21. Первая любовь – втроем
Помните, в самом начале я рассказывала, что именно маме на работе в санатории дали 3-х комнатную квартиру? Так вот, работая там, она сдружилась с нашими соседками – Надей и Таней. Была такая лихая троица, как их все называли. Вот так же лихо сразу втроем они и залетели. Так как все трое, разом и ушли одна за другой – в декрет.
Ох, как гудела подколками вся медсанчасть санатория – вас что, сразу в один день оприходовали, что ли? Так кто там станет многодетным отцом? А Вы что, все вместе живете? – и это не прекращалось практически до самых родов. И родила эта троица в период конца июля, начала сентября.
Гошка, Юрка и я. Два парня и я.
Гошка на долгие годы закрепил за собой прозвище – Тузик, такой же игривый, бесшабашный и веселый. Юрка – очень серьезный, как будто заторможенный в реакциях. И я Лариска – Крыска, так как про Шапокляк тогда только начали показывать мультик по ТВ.
В тот год мы родились этой троицей во дворе единственные. И росли тоже вместе, шкодили, обносили сады, ходили в лесополосу, слушали соловьев, рвали подснежники. И как оказалось именно эти двое в меня влюбились одновременно. Но если Гошка, как говорится – за компанию, то Юрка – на полном серьезе.
– Ну, че, свадьбу готовить будем? – а то, как говорится, Юрок, надо посадить дерево, выстроить дом, вырастить сына, – так подшучивал над Юркой его папаша.
А тот на полном серьезе обдумывал такую возможность. И однажды ближе к концу лета моего отпуска он позвал меня во двор.
– Пойдем, первый пункт будем выполнять.
– Какой? – удивилась я.
От этого мелкого молчуна я никак не могла ожидать такого серьезного подхода в наши шесть лет. Во дворе был разбит цветник, в его середине он расчистил место, принес туда уже пустившие корни ветки тополя, которые прорастил сам дома, лопатки и взрослую лейку.
– Ну как какой? Будем сажать дерево. Я у мамы спрашивал – жениться низя до 18 лет, а в 18 можно, но я буду в армии служить – ты меня дождешься?
Вот чего-чего, а ответить я ему не смогла сразу, горло перехватило. Ведь он мне тоже нравился до безумия, ведь только им я бредила и только с ним я хотела быть дальше и именно этот сценарий я рисовала в своем пусть и детском тогда сознании. Но никак не думала, что такие мысли могут быть и у него.
– Дождусь. Обязательно дождусь! Что бы ни случилось в жизни, я буду ждать только тебя.
– А я обещаю, что после армии построю дом, для тебя, а этот тополь как вырастет, нарисую на картине и повешу в доме – что бы ты знала – что я готов выполнить и третий пункт – вырастить сына. Или дочь, что еще лучше. Вы девчо
Эта и ещё 2 книги за € 399