Уборщик чародея

Глава 4. Два дяди. В дыму

Нашаривая руками знакомые выступы и щербины в стене, Ивон вскарабкался к окну дядиного кабинета. Схватился за карниз, подтянулся и осторожно заглянул внутрь.

Волшебник, разбросав ноги и задрав нос к потолку, дрых в кресле.

Ивон никогда не решался залезть внутрь, хотя порой очень хотелось. Но мальчишку останавливала мысль о невидимых магических ловушках, способных превратить непрошенного гостя в горстку пепла.

– Дядя! Ау! – позвал Ивон.

Риберин не отреагировал. Придётся рискнуть. Ивон перекинул себя через окно и, как мог тихо, приземлился на паркет. Ничего не произошло. Ивон ощупал себя – всё на месте. Перевёл дух.

Надо заметить, боялся он не зря. Ловушки в кабинете волшебника действительно были, и сунься Ивон сюда днём раньше, пеплом дело бы не ограничилось. Но ему повезло. Сейчас ловушки были деактивированы.

Ивон бегло осмотрелся.

Стеллаж с книгами и всякими магическими штуками. Конторка. Узкий платяной шкаф. Картина, на которой смуглый человек с раскосыми глазами сражался с четырехруким чудовищем.

Справа от окна овальный стол, украшенный угловатыми символами. На столе на ажурной серебряной подставке – пузатая колба с тёмной жидкостью.

Эта колба всегда привлекала внимание Ивона. Во-первых, это была самая близкая к окну волшебная штука. А во-вторых, жидкость внутри будто жила своей жизнью. Сама собой медленно перемешивалась и клубилась. А ведь никакого огня под колбой не было. Сосуд был запечатан простой свинцовой пробкой.

В сонной тишине прожужжала муха. Мальчик оторвал зачарованный взгляд от колбы, подбежал к волшебнику и потряс его за плечо.

– Дядя! Ну!

Что этот мальчишка тут забыл?! Он же отослал его в дальнюю деревню! Риберин смотрел через щель чуть приоткрытой дверцы шкафа, как племянник тормошит «куклу». Он всё испортит!

– Прекрати! – прошипел волшебник, выглянув из шкафа.

Ивон оглянулся на голос и вытаращил глаза на чародея, высунувшегося из шкафа. Перевёл взгляд на того, что развалился в кресле.

– Э… – промычал он озадаченно. – Не знал, что у вас есть брат-близнец. Получается, у меня два дяди волшебника!

Ивон вдруг нахмурился:

– Вам обоим грозит опасность.

Риберин хлопнул себя по лбу.

– Это кукла. Копия. Не важно! Убирайся отсюда, пока цел!

На лестнице послышались шаги. Поздно!

– Сюда! – шепнул Риберин, отворяя шкаф.

Ивон, надо отдать ему должное, не стал спорить или колебаться. Он втиснулся в шкаф. Ну… попытался. Дело в том, что шкаф у волшебника был небольшим. В нём едва хватало места для самого волшебника и его мантий.

Ивон надавил, Риберин крякнул. А затем они оба вывалились наружу, утягивая за собой ворох одежды.

В следующий миг дверь в кабинет открылась. В комнату шагнул один из головорезов, огляделся, мгновенно оценил обстановку и одним неуловимым движением оказался рядом с пытающимися выпутаться из мантий Риберином и Ивоном.

Волшебник привстал на колено, поднял руку, сложив пальцы в замысловатом жесте, но тут острие меча упёрлось ему в шею.

– Даже не думай, – сказал бандит.

Риберин замер, скосив глаза на кончик клинка.

В комнату вошли двое оставшихся головорезов. За их широкими спинами маячил кто-то в белом.

– За двоих двойная плата, – проворчал тот, что держал меч, бросив косой взгляд на копию в кресле.

– В кресле ненастоящий, – ответил Виктор, выходя из-за спин бандитов.

– Виктор?! – воскликнул Ивон.

– Привет, парень, – белозубо улыбнулся Виктор. – Зря ты вернулся.

– Но чародел не спит, как ты обещал! – перебил один из бандитов. – Вдруг он нас в жабу превратит или ещё чо похуже.

Виктор покачал головой:

– Заклинание превращения так быстро не прочитаешь. Просто убейте старика, если он станет бормотать непонятное.

– Эй, я тебе не старик, гадёныш, – возмутился Риберин.

– Выходит, ты меня вычислил? – то ли спросил, то ли заключил Виктор, бросив взгляд на копию.

– Не так-то это было и трудно, – фыркнул Риберин. – Я стал подозревать тебя с того дня, как ты заявился на моём пороге. Стал бы такой хлыщ наниматься к чародею в самой заднице цивилизованного мира?

– Ты отлично описал это место, – вновь улыбнулся Виктор.

Ивон переводил взгляд с Риберина на его ассистента. Он ничего не понимал. Что происходит? Почему Виктор с убийцами?! Хотя, почему бы и нет. Как говаривал дед, чем чище у мужика рожа, тем больше шансов, что он полнейший придурок. Мать правда всегда за такие слова деда ругала, потому что на них любили ссылаться Ивон с братьями, заявившись к столу неумытыми.

– А когда ты стал ежедневно поить меня травяным чаем, мои подозрения только укрепились, – продолжал Риберин. – Чай, кстати, ты завариваешь ещё хуже, чем читаешь заклинания.

Виктор побледнел. Похоже, волшебнику удалось его задеть. Но юноша тут же взял себя в руки, заглянул в кружку, стоящую на конторке.

– Так ты не пил? – скривил он губы в наигранном расстройстве. – А я делал его с такой любовью.

– Тогда мог бы растолочь троелист снотворный получше, – хмыкнул Риберин. – Когда я его обнаружил, сразу всё понял.

Ага, вот только я по-прежнему ничего не понимаю, подумал Ивон.

Виктор посмотрел на Риберина, затем на колбу с «живой» жидкостью на ажурной подставке. Чародей проследил за его взглядом.

– Ты слишком долго прятал это, – сказал Виктор, не сводя глаз с колбы. Затем тряхнул головой, как сбрасывая наваждение, отвёл глаза.

– Так значит, ты подготовил ловушку, – Виктор похлопал по макушке копию волшебника. – Работа мастера! Я так не могу.

– И не научишься.

– Подготовил ловушку, – Виктор проигнорировал подколку волшебника, – и позволил мне распутать твои защитные заклятия.

– Мне ещё и ослабить их пришлось, иначе такой «талант», как ты, с ними бы не справился, – вставил дядя.

Виктор холодно улыбнулся:

– Ну-ну. Одного ты не учёл, старик.

Виктор и Риберин одновременно посмотрели на Ивона.

– Что?! – воскликнул тот. – Я вообще-то, дядя, вас хотел спасти!

– И, как всегда, всё испортил, – развёл руками Виктор.

– Эй, я исправно вас тут обслуживал! – настал черёд Ивона возмущаться. – Если б не я, вы бы тут с голодухи померли!

Тем временем один из головорезов разглядывал выставленные на полках предметы. Чего здесь только не было: череп, как будто человеческий, но в два раза больше и с парой выступающих клыков, пирамидка из зелёного камня, чудно-искривлённый кинжал с инкрустированной рубинами рукояткой…

– Ничего там не трогай! – прикрикнул Виктор, когда бандит потянулся к кинжалу. Все в комнате на миг обернулись к нему.

В этот момент Риберин хлопнул ладонями и что-то вскрикнул. Головорез, держащий меч у шеи волшебника, тут же ткнул лезвием. Кровь брызнула на паркет. Дядя, покачнулся и упал. Ивон расширил глаза от ужаса.

Виктор открывал и закрывал рот, будто хотел что-то сказать, но не мог вытолкнуть слова наружу. Всю его уверенность, как ветром сдуло.

– Мой первый чародел, – раздался в мёртвой тишине довольный голос убийцы.

Ивон и Виктор не сводили глаз, с растекающейся по полу красной лужи. Кровь впитывалась в ткань разбросанной одежды.

Бандит присел на корточки и невозмутимо принялся вытирать меч о мантию Риберина.

Ивон пришёл в себя первый. Он мог воспользоваться тем, что убийца отвлёкся и попробовать сбежать, но у двери караулил один из головорезов. Да и Виктор, наверное, не будет стоять сложа руки.

Решение пришло само собой.

Ивон вскочил, отпрыгнул к узорчатому столу и схватил колбу с «живой» жидкостью за горлышко. По подставке прошла сеть маленьких молний. Ивон почувствовал сопротивление, потянул и как будто выдернул колбу из чьих-то цепких пальцев.

– Ты чего задумал? – спросил Виктор, облизывая губы.

Ивон поднял колбу, будто собираясь ударить её о край стола. Бандиты удивлённо уставились на мальчишку.

– Ты ведь это ищешь, гад?! – сказал Ивон, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. Вышло не очень, так что на последнем слове он дал позорного петуха.

Виктор засмеялся неестественным ломким смехом:

– Такое не хранят в обычном стекле, дурак!

– А если я проверю? – неуверенно предложил Ивон.

– Валяй, – сказал Виктор.

Ивон – а что ему ещё оставалось делать? – с силой стукнул колбу о ребро столешницы. Сосуд отскочил, будто был сделан не из стекла, а из упругого материала.

– Ну чо? Мальчишку тоже? – спросил убийца.

Виктор, поколебавшись, кивнул. Затем добавил увереннее:

– Нам не нужны свидетели.

Ближайший головорез, тот, что стоял у стеллажа, шагнул к мальчику и поднял меч.

Ивон смотрел, как оружие взлетело над его головой. Неужели, это последнее, что он увидит? Почему-то мелькнул в голове образ рыжеволосой Ленетты, девчонки-соседки из родной деревни. Он так хотел рассказать ей о том, как стал учеником чародея.

Вот тебе и ученик.

Эх, жаль он так и не узнал ни одного заклинания. Сейчас бы пригодилось какое-нибудь, чтобы сбить бандита с ног.

И тут бандит покачнулся, будто надломился и с хрипом завалился набок. Из его шеи торчала маленькая чёрная стрелка. Его дружки в немом удивлении уставились на товарища.

Виктор растерянно поморгал и перевёл взгляд на окно. Откуда спустя секунду влетел какой-то круглый предмет, упал на пол и комнату тут же заволокло едким жёлтым дымом.

Это был шанс.

Ивон рванул к выходу. Споткнулся о ворох мантий на полу. Упал во что-то липкое и тёплое. Поднёс руку к лицу. Ладонь была красной и пахла железом.

Ивон поднялся. Дальше вытянутой руки ничего было не разглядеть. Откуда-то справа кто-то надсадно кашлял.

Ивон понял, что понятия не имеет, где выход. Выбрал направление наугад и пошёл, выставив свободную руку. Ткнулся во что-то мягкое. Белое.

Белоснежная мантия Виктора окрасилась кровью от ладони Ивона. Бывший ассистент чародея схватил мальчика за руку, которой тот всё ещё удерживал колбу.

– Отдай, – потребовал Виктор.

Ивон не ответил. Горло першило от дыма. Он резко оттолкнулся от пола, и они оба, сделав два неловких шага назад, врезались в стеллаж.

Виктор свободной рукой впился мальчишке в шею. Ивон стал шарить по полке, где-то тут был кинжал. Надо только его нащупать.

В ладонь легко что-то ребристое и твёрдое. Не кинжал, но тоже подойдёт. Замахнулся и ударил пирамидкой перед собой.

Виктор взвыл, отпустил мальчика и схватился за лицо. Ивон поддал ему коленом между ног. Теперь он знал, где примерно должна была быть дверь и бросился прочь из комнаты.

Ивон вывалился на лестницу, кашляя и хрипя. Дым плыл из открытой двери. Из клубов вынырнула рука в засаленном рукаве и попыталась ухватить его. Ивон уклонился.

На лестницу, шатаясь, вышел один из бандитов. Меч он где-то потерял. Глаза были красные и слезились. Он выбросил руки вперёд, будто хотел обнять мальчика. Ивон бросился противнику в ноги, опрокинул его, и бандит покатился по лестнице. Упал и замер.

Ивон не стал ждать, пока из задымленной комнаты покажется кто-то ещё. В два прыжка одолел лестницу, подвернул лодыжку, хромая, пересёк гостиную и выбрался из башни.

Как хорош был свежий воздух! Однако времени, чтобы вволю им подышать не было. Ивон, припадая на больную ногу, побежал вокруг башни, топча грядки душицы демонической (сколько же часов он провёл за её прополкой!).

Под дядиным окном без движения лежал один из бандитов. Ивон задрал голову. Из кабинета ползли щупальца жёлтого дыма. Что это было? Сработала какая-то из ловушек дяди? При мысли о Риберине, у Ивона упало сердце.

– Йа! – подбежал Колючка.

– Колючка! – выдохнул Ивон, взобрался на ослика и ударил пятками. – Ну, вперёд!

Ослика не пришлось дважды упрашивать. Он с места рванул в сторону леса так, что Ивон чуть не свалился.

– Молодец, Колючка! Так! – крикнул он, оглядываясь.

Он увидел, как из башни, покачиваясь, вышел Виктор. Молодой волшебник оглядывался, прижимая руку к глазу. Из-под ладони текла кровь. Заметил Ивона. Сложил пальцы свободной руки, будто собираясь сотворить заклинание. Хотя, почему будто?! Он же тоже волшебник!

Ивон не придумал ничего лучше, чем продемонстрировать гаду один жест. За этот жест он однажды целый месяц вне очереди разгребал свинарник, и с тех пор им не пользовался.

Виктор замер с глупым выражением на лице. Такого он явно не ожидал!

В следующее мгновение Колючка нырнул под спасительный покров леса.

Деревья мелькали справа и слева. Деловито перекрикивались птицы. Для них этот день ничем не отличался от другого. У них всё было в порядке.

Ивон трясся на ослике. Сердце, до того колотившееся, как сумасшедшее, чуть сбавило темп. Лесной воздух успокоил саднящее горло. И впервые в голове Ивона возник вопрос: что дальше?

Конечно, надо ехать домой! В родную деревню! Но… но ведь дядя мёртв. Убит! Нужно рассказать об этом… кому? Кто занимается убийствами волшебников?

Ответа Ивон не знал. Как выяснилось, он вообще мало, что знал о волшебниках.

Ивон сердито потряс головой. Всё из-за какой-то дурацкой колбы! Тут он понял, что до сих пор сжимает эту самую колбу в руке.

– Да пропади ты!.. – замахнулся он, чтобы запустить сосуд подальше в заросли.

– Не смей! – раздался голос дяди Риберина.

От неожиданности Ивон чуть не сверзился со спины ослика. Дядя жив! Но как? И где он? Ивон заозирался.

– Не туда смотришь, – сказал Колючка дядиным голосом, на ходу повернув голову. А затем привычно добавил:

– Йа!

Глава 5. Вор. Ивон требует объяснений

Над головой мягко светилась половинка луны, серебрила облака, лениво ползущие по небу.

Шелестела и горько пахла трава на задворках Овражка.

Ивон на полусогнутых подкрался к плетню. За оградой на грядках белели увесистые кабачки.

Надо же, теперь он вор! Стоило ради этого уезжать из родной деревни?

Во всяком случае, будет о чём рассказать, когда я вернусь, подумал Ивон. Не о воровстве, конечно, а обо всём остальном.

ЕСЛИ вернёшься, тут же поправила скептически настроенная часть сознания, которая последние часы всё больше давала о себе знать. Раньше-то Ивон о ней и не подозревал.

– КОГДА вернусь, – упрямо повторил Ивон.

Конечно, он вернётся! И не просто вернётся, а учеником волшебника! Правда для этого нужно возвратить этому волшебнику приличный вид. Быть учеником осла такое себе звание, о таком лучше помалкивать и друзьям не хвастать.

Но как это сделать? Ивон понятия не имел. Но дядя-то, наверняка, что-нибудь придумает. На то он и чародей!

Ивон выглянул из-за плетня, схватился за опорный столбик, чтобы перескочить в огород. Но тут из-за угла дома показался грузный крестьянин и в перевалку протопал к будке на углу участка. Ивон снова нырнул под укрытие ограды.

Ожидая, пока хозяин закончит свои дела, Ивон заново прокрутил в голове события, прошедшие с того момента, когда они с дядей бежали от башни.

– Не туда смотришь, – сказал Колючка дядиным голосом, на ходу повернув голову. А затем добавил пронзительно:

– Йа!

Ивон вытаращился на морду ослика.

– Приму это выражение на твоей физиономии за радость, – проворчал ослик. Его губы двигались синхронно с вылетающими изо рта звуками, как у тех тряпочных кукол, с которыми разыгрывают представления бродячие артисты.

Колючка – или дядя Риберин?! – отвернулся.

– Придётся нам разговаривать так, – сказал он. – Если я буду смотреть на тебя, осёл, чего доброго, налетит на дерево и сломает шею. Это будет самая нелепая смерть в истории волшебства. Сотворить труднейшее заклинание переноса сознания, чтобы в тот же час убиться о ствол какой-нибудь дурацкой сосны. Ха!

В голосе Риберина звучала горечь, но в то же время и какая-то непривычная лихость.

– Перенос сознания… – тупо повторил Ивон. Он всё ещё не мог поверить, что говорит с ослом.

– А колбу убери, – строго велел Колючка, на мгновение вновь оглянувшись на Ивона.

– Куда? – тряхнул головой мальчик, посмотрел на сосуд в руке. – У меня ничего нет.

– В сумку с едой, например, – предложил волшебник.

– Но у меня нет сумки с едой. И без еды, кстати, тоже.

– Что же ты, не прихватил ничего, когда драпал из башни? – в голосе дяди прозвучал сарказм.

– Нет! Как-то не до того было! – возмутился Ивон.

– Да уж, ты и правда… ЙА-ЙА-ЙА!

Резкий ослиный крик прервал фразу Риберина. Ивон не выдержал и прыснул.

– Терпеть не могу, когда он так делает, – буркнул волшебник и надолго замолчал.

Колючка меж тем задорно перебирал копытами, углубляясь в лес. Ивон пытался вновь заговорить с волшебником, но тот не отвечал. Ушёл в себя, решил мальчик. Или правильнее сказать – в осла?

Через некоторое время ослик остановился у ключа, бившего из нагромождения изломанных скал.

Ивон спешился, ощупал онемевший зад. Второй раз за день он гнал на Колючке с такой скоростью по столь пересечённой местности.

– Ничего заживёт, – утешил волшебник и сунул морду в водяной поток. Раздалось жадное хлюпанье.

Ивон дождался своей очереди и тоже напился.

Спустя пять минут дядя расхаживал по поляне, прядая длинными ушами:

– Превратился в осла! И поделом мне! Не нужно было быть ослом! – сокрушался чародей.

– А с Колючкой всё будет в порядке? – обеспокоенно спросил Ивон. Он сидел на коленях и обдирал куст земляники.

– Боги! Его родственник лишился тела, а этот мальчишка переживает за осла.

– Этот осёл относился ко мне лучше, чем родственник, – буркнул Ивон, закинув в рот очередную ягодку.

– Ничего с твоим Колючкой не случится, – смягчился Риберин. – Я в его башке ненадолго. Дождёмся темноты, вернёмся домой, и я займу своё законное тело.

– Но оно же… того… ну, мёртвое, – заметил Ивон.

– Я вплёл заговор консервации в заклинание переноса, – ответил волшебник.

– В смысле?

– В смысле, что тело ещё не мертво. Когда сознание вернётся на положенное место, у меня будет несколько минут, чтобы принять все необходимые меры и не дать ему погибнуть.

– Круто, – только и сказал Ивон, а про себя подумал: «когда-нибудь и я так смогу!». Впрочем, он тут же заметил себе, что лучше не попадать в ситуации, когда нужно «принимать все необходимые меры», чтобы родное тело не отдало концы.

– Круто, – согласился Риберин. – Дождёмся темноты и вернёмся в башню. Надеюсь, Виктора с дружками там уже не будет.

– Послушайте, дядя, а что это вообще за штука? И почему этот гад Виктор хотел её получить? – спросил Ивон, заглянув в клубящуюся чёрную жидкость.

– Да хватит уже называть меня дядей! – вместо ответа вдруг воскликнул волшебник.

Ивон опешил.

– А как же называть? Колючкой?

– Конечно, нет! Называй по имени. Риберин!

– Хорошо, дядя Риберин.

– Просто Рибе… О, нет, нет… Только не это…

Осёл, разинув крупнозубый рот и задрав голову, смотрел куда-то за спину Ивона. Ивон обернулся. Над деревьями к небу поднимались клубы чёрного жирного дыма.

– Он спалил башню, – упавшим голосом сказал волшебник. – Недоносок уничтожил моё тело.

Итак, дядя окончательно лишился тела и застрял в голове ослика. Волшебник был так потрясён, что какое-то время не реагировал ни на какие вопросы. Ивон даже подумал, а не почудились ли ему все эти разговоры с ослом? Вдруг тот жёлтый дым в башне, который помог ему спастись, вызвал заодно галлюцинации.

Откуда, кстати, этот дым взялся? Ивон вспомнил, как в окно кабинета влетел какой-то небольшой круглый предмет. Что-то вроде мячика. Предметы, как известно, сами не летают. Значит, кто-то этот «мячик» бросил. И этот кто-то, наверное, в ответе и за стрелку в шее одного из головорезов? И, если думать дальше, за того бандита, кто валялся под окном.

Всё это вдруг показалось Ивону очень важным, и он решил поделиться с дядей. Но тот неожиданно заговорил сам.

– Вот что. Для начала надо добыть еду, – сказал волшебник.

– А вы разве не можете есть траву? – удивился Ивон.

– Я-то могу, – ответил чародей, – хотя это, поверь мне, не так и вкусно. А вот ты на лесных ягодах долго не протянешь. Хорошо бы разжиться чем-то посерьёзней.

Ивон кивнул. Признаться, он бы уже чего-нибудь съел.

– Ага. Только я тут кое-что вспомнил…

Ивон рассказал Риберину о случае на пруду и о таинственном метателе дымных мячиков.

– Хм. Всё это очень интересно, – ответил Риберин. – Но сейчас мы с этим знанием всё равно ничего сделать не можем. И не сможем, если отбросим копыта от голода.

Ивон засмеялся. Риберин – или Колючка – фыркнул.

Они добрались до окраин Овражка и дождались темноты. Риберин боялся, что в деревню наведается Виктор и сможет как-нибудь обнаружить их, но тот так и не заявился.

Крестьянин, оправляя штаны, вышел из сортира и вернулся в дом. Ивон сосчитал до двадцати и перескочил ограду.

Кабачки – это здорово. Но прежде он направился к сараю. Дверь тихонько скрипнула. Ивон нырнул внутрь, не затворяя – лунный свет поможет не напороться в темноте на какую-нибудь особенно острую косу.

Вдоль стен были выставлены разнообразные крестьянские орудия: косы, вилы, лопаты, мотыги. Но Ивону нужны были не они. Продолжая шарить в полумраке, он обнаружил то, что искал. Удочка! Вот бы ещё нож! Но ножей не было. Нашлось два топора. Ивон выбрал тот, что постарее.

С детства ему внушали отвращение к кражам. Крестьяне воров не жалуют. И теперь Ивон преодолевал внутреннее сопротивление. Чувствовал, как горят уши. Надеюсь, они не светятся в темноте, мелькнула мысль.

Добавив к добыче пару грубых мешков, Ивон выбрался из сарая. Кабачки – теперь ваша очередь.

Риберин-Колючка ждал в роще на краю деревни.

– Ну как? – спросил он, когда из темноты соткался силуэт Ивона.

– Нормально, – буркнул мальчишка. – Отец бы меня за такое из дома выгнал.

– Ну, ты и так уже бездомный, – успокоил волшебник.

Они отошли поглубже в лес.

– Вот, немного овса нашёл, – сказал Ивон, расправляя мешок на земле.

– Спасибо, – поблагодарил Риберин.

– Это не вам, это Колючке, – сказал Ивон.

Внезапно его взяла злость на дядю. Несколько месяцев он ишачил на волшебника, а что получил в благородность? Необходимость воровать и спать под открытым небом? Дядю, возможно, навсегда, превращённого в осла?

– Злишься? – спросил Риберин, подняв морду над мешком.

– Ничего не злюсь, – ответил Ивон и вгрызся в сырой кабачок.

Какое-то время над поляной были слышны лишь хрупанье и чавканье. Затем, когда с овсом и кабачком было покончено, чародей сел рядом с Ивоном.

– Ты спрашивал, что это за колба, и зачем она так нужна Виктору? – осёл ткнул копытом в сторону колбы, лежащей в переплетении корней дерева. – Думаю, ты вправе требовать объяснений, раз уж оказался во все это дело втянут.

– Ага, точно. Я требую!

– И, полагаю, я должен тебе хотя бы немного об этом рассказать, н-да.

– Да уж, было бы неплохо, – буркнул мальчик.

– Вот только я не знаю, с чего начать. Йа! Йа!

Пронзительные крики спугнули каких-то ночных птиц. В темноте раздалось суматошное хлопанье крыльев.

– Попробуйте с самого начала… Риберин.

Осёл помолчал.

– Для этого нам придётся перенестись на три тысячи лет назад.

– Мы отправимся в прошлое?! – Ивон аж подскочил. Вот это было бы действительно круто!

– Мысленно.

– А-а, – Ивон разочарованно сел на место.

– Три тысячи лет назад далеко к югу отсюда существовала могущественная империя… – заговорил чародей.

– Э… что? Материя? Типа, волшебная материя?

– Империя. Огромная страна, государство.

– Ага. Я так и понял.

Осёл осуждающе посмотрел на Ивона.

– Ивон, все вопросы ПОСЛЕ того, как я расскажу.

Ивон вдруг понял, что это первый раз, когда дядя назвал его по имени.

– Ладно-ладно, молчу, – развёл он руками.

– Ну так вот, – продолжил Риберин. – Империя…

Волшебник рассказывал, а Ивон слушал. Он забыл, что находится в лесу, мыслями оказался далеко-далеко и давно-давно.

Империя Плитунг, названная так по имени своей столицы, раскинулась от моря Столбов до Пылевых степей (названия Ивону ничего не говорили, но в голове мальчишки возник образ чего-то чрезвычайно обширного, не меньше сотни полей капусты, разбитых в одном месте).

Держава несколько тысяч лет успешно отражала нашествия варваров и расширялась во все стороны света. Казалось, не было и не будет в мире других столь же могущественных и богатых стран.

Здания Плитунга сияли на южном солнце золотом куполов, стены были украшены драгоценными камнями (ну да, конечно! Тут уж дядя завирает, решил Ивон, но промолчал и продолжил слушать – он с малых лет обожал сказки).

Императорские династии (что это значит вообще?) сменяли друг друга.

Но однажды пришла беда. Из-за моря явились захватчики на кораблях. Их были тысячи тысяч. Императорская армия проигрывала одно сражение за другим. И, наконец, враги осадили столицу, и неоткуда было ждать помощи.

Император попробовал откупиться, как неоднократно поступал с другими варварами. Варвары глупы. Пошли им пару десятков верблюдов (кого-кого?!), гружённых золотом, и они не только отстанут, но и сами возьмутся сторожить границы империи. А в казне ещё останется в сотни раз больше золота.

Но эти захватчики были не таковы. Выкуп не брали, данью не интересовались. Они желали Плитунг – целиком и полностью.

Тогда Император вызвал придворных чародеев и велел им призвать союзников из недр земли. Чародеи воспротивились. Их казнили. Следующие без вопросов согласились.

Маги – так в тех местах называют волшебников – объединили силы и вызвали демона, назвавшегося Рагулом. Был он о четырёх лапах, ростом с дом (хотя, добавил Риберин, источники утверждают, что демон мог увеличиваться и уменьшаться по желанию), а пасть его украшала целая россыпь рубиновых клыков. Но главная сила его была не в этом. Рагул умел вызывать из подземного мира демонов помельче.

В общем, Рагул успешно уничтожил армию захватчиков и потопил их корабли. Вот только уходить отказался. Вместе со своими демонами он прошёл от края до края империи, сея огонь и смерть. Первым, кстати, он сожрал императора.

А через год явился герой. Бродяга-воин по имени Ипак, пришедший с дальних восточных земель. Каким-то образом, он сумел одолеть Рагула.

– Каким таким образом? – перебил Ивон.

– Каким-то образом, – повторил Риберин. – История об этом умалчивает.

– Наверное, у него был волшебный меч или что-то вроде того, – предположил Ивон.

– Про мечи мне тоже ничего не известно.

– Не больно много вы знаете.

Осёл фыркнул.

– Короче, Ипак победил Рагула, но и сам погиб. Империя от разорения так и не оправилась и пала от нашествия уже следующих варваров. Вот и вся история.

Дядя в теле осла замолчал, уставился на выглянувшую из-за облаков луну.

– Ну и… – сказал Ивон.

– Что «ну и»?

Мальчик потряс колбой перед носом волшебника.

– Ах, да. Когда бой закончился, к павшему Рагулу подобрался один торговец и набрал его крови в кувшин. Затем продал кому-то из магов, и тот изготовил эту колбу. Ну, так считается.

Ивон вытаращился на клубящуюся в сосуде жидкость.

– Это кровь демона из подземного мира?!

– И весьма могущественного.

– И ей… сколько там тыщ лет?

– Около трёх.

– Круто.

– Ну, – дядя покачал ушастой головой. – лучше бы её вообще не было.

– И что она делает?

– Никто не знает. Но она точно обладает невероятной силой. Силой, скорее всего, злой.

– А у вас она как оказалось? Вы, дядя, конечно, не подарок, но всё-таки не злодей. Ну, как будто.

Риберин пропустил «дядю» и «как будто» мимо ушей.

– Это долгая история.

– Так ведь мы тут и рассказываем истории!

– Это история для другого вечера. А сейчас нам надо встретить гостью.

– Какую гостью? – удивился Ивон, а затем проследил за взглядом ослика.

Неподалёку от них стояла девчонка. Она была одета в странную одежду – где-то мешковатую, а где-то пригнанную к телу. Руки до локтей были голыми. Штаны до колен плотно облегали икры. Что-то торчало из-за спины. Вообще, она вся казалась какой-то угловатой.

Девчонка мягко шагнула вперёд. Лунный свет упал на её лицо, и Ивон увидел чудной формы глаза – узкие, лежащие под непривычным углом. Где-то он уже видел такие глаза… Конечно, подсказала память, на той картине в дядином кабинете! Такие же глаза были у человека, который сражался с четырехруким чудовищем. Ипак, вот кто там был нарисован, понял Ивон. Ипак, и демон из подземного мира… как его там, на рассол похоже.

– Голова не очень болит? – поинтересовалась девчонка, глядя на Ивона.

Говоря, она необычно протягивала некоторые согласные.

– Голова? – не понял Ивон.

– Там, на пруду, – ответила девчонка. А затем посмотрела на ослика. – Говорящий осёл. О таком Мастер не говорил.

– Не говорящий осёл, а волшебник и, между прочим, не последний в Ложе Чертополоха, – с оскорблённым достоинством ответил Риберин.

– Чертополоха. Ослы любят чертополох, – кивнула девочка. Ивон хихикнул. По его прикидкам, незнакомка была примерно его ровесницей. Но точно он не мог сказать из-за её экзотического лица.

– А ты кто такая? – потребовал ответа волшебник.

– Это… долгая история, – сказала незнакомка.

– А мы тут как раз рассказываем истории, – улыбнулся осёл. Нет, правда улыбнулся! Ивон мог в этом поклясться. Улыбающийся осёл – незабываемое зрелище. А неприятно улыбающийся – и подавно.

– Потом. Нам надо уходить. Сейчас, – девчонка нервно оглянулась.

– Чего это? Хорошая поляна! – воскликнул Ивон. – И вообще, я сегодня только и делаю, что хожу, бегаю и трясусь на осле! Простите, дядя.

– Я тоже не в восторге от того, что таскаю на спине мальчишку, – буркнул в ответ волшебник.

– Тсс, они уже здесь, – девчонка приложила палец к губам.