Снова нарастающий шелест и затем разрывающий тишину треск пулеметной очереди от левой стены зала в сторону правой. Ошмётки сидений и красной обивочной ткани летели в разные стороны. Огонь выстрелов осветил проход вдоль стены в паре метров впереди. Не помня себя, я вскочил на ноги и в полной темноте на ощупь, как мог, побежал к выходу справа. Существо с пулеметом двинулось вглубь зала, ломая задний ряд кресел.

– No pasaran! – услышал я за спиной.

Через какое-то мгновение после этих слов всё вокруг сотряс оглушительный взрыв. Меня отбросило вперед и засыпало штукатуркой. Пол загудел, завибрировал. Что-то громко ухнуло сзади. Волна невидимой пыли и щепок накрыла всё кругом.

– Приготовьтесь…приготовьтесь…приготовьтесь… – всё быстрее повторял металлический голос уже где-то внизу. Наконец он замолк. Я сел и закашлялся. Глаза было невозможно открыть. Всё заволокла пыль вперемешку со щепками.

– Ээээй, Георгий, – закричал я, – Ты где?

В ответ было тихо. Ползком я начал двигаться к тому месту, где во вспышках выстрелов видел выход из зала, чтобы найти там выключатель. Ощупывая покрытый слоем пыли пол, я то и дело натыкался на мелкие обломки сидений. Вот, наконец, я нашел стену и нащупал дверь. Она была заперта и не поддавалась на мои усилия.

– Ааааа, – я начал кричать и биться в дверь плечом изо всех сил.

Тут вдруг дверь отворилась, и я кувырком выкатился в коридор.

– Павел Саныч, тихо! – раздался громкий шепот Валентины. – Просто жуть, что здесь твориться!

Она стояла возле входа в зал с погашенным фонарём в руке. Коридор освещал лунный свет.

– Там Георгий, ему нужна помощь! – громко зашептал я.

Валентина вскрикнула и направила фонарь в актовый зал. Желтый луч тонул в пыли, повисшей в воздухе. Я взял у неё фонарь и направился туда, где последний раз слышал Георгия. Ряды сидений в правой части зала уходили вверх, как им и положено. Слева же зияла черная воронка. Очевидно, это было то место, где произошел взрыв. Вот луч фонаря выхватил из темноты что-то белое на фоне покрытых оседающей пылью обломков сидений и серого ковролина. Это был халат нашего коллеги. Георгий лежал неподвижно спиной на поломанных креслах, раскинув руки в стороны. На виске виднелось густое тёмное пятно крови.

Моя спутница снова вскрикнула и, сдавливая рыдания, потянулась руками к нему.

– Валя не шевелите его! Осторожно!

Я взял Георгия за запястье и постарался нащупать пульс. Спустя несколько мгновений понял, что сердце бьётся. Георгий был жив. В свете фонаря было видно, что пылинки над лицом двигаются и наш друг дышит. Валентина аккуратно вытерла платком кровь с виска, с седоватых вьющихся волос. Обнаружилась небольшая ссадина. Других повреждений не было видно. Георгий был без сознания и никак не реагировал на наши попытки привести его в чувство. Мы решили перенести его в фельдшерский пункт, который находился недалеко от актового зала. Пока я остался охранять неподвижное тело, Валентина ушла за носилками. Лунный свет немного осветил зал через открытый нами вход. Я увидел блестящий ствол гаусса в метре от Георгия. На вид и на ощупь оружие было целым. Активировал его. В патроннике подсвечивалось не меньше двенадцати капсул. Подствольным фонарем осветил пожарный выход. В воронке взрыва, среди груды обломков пола, сидений и металлоконструкций заметил черный корпус "Серафима" опрокинутый на спину. Я стал искать гранаты. На поясе у Георгия их не было. Рядом, среди кресел я их тоже не нашел. В кармане халата лежали четыре капсулы с ярко красной жидкостью и надписью "Взрывоопасно!". Детонирующие заряды. Я представил, как ко мне приближается «Серафим», а я лихорадочно пытаюсь зарядить в гаусс эти капсулу. Нарастающий шелест, разрывающая тишину пулеметная очередь, всё, меня нет на этом свете. Пришлось немного повозиться с оружием, прежде чем удалось открыть патронник. Я вытряхнул все капсулы с транквилизатором на пол. Они бесполезны против «Серафимов». Зарядил четыре красных патрона с надписью "Взрывоопасно!". Кроме детонирующих зарядов в кармане халата я нашел ключ-перфокарту Георгия. Ключ-перфокарту я положил к себе в карман. Вернулась Валя, перевязала пострадавшего. Затем осторожно ухватила его за подмышки, расположив голову на своих предплечьях. Я взялся руками под поясницу и таз. Георгий был невероятно худым, длинным и при этом тяжелым. Мы переложили его на носилки и двинулись в путь по тёмным коридорам ИНСЕРТЕХа, поминутно останавливаясь и прислушиваясь. Вот фельдшерский пункт. Дверь была открыта. Валентина приходила сюда за носилками. Мы аккуратно положили пострадавшего на кушетку. На часах шёл второй час ночи. Лес вдалеке за окном продолжал испускать разноцветные всполохи. Мне нужно было завершить начатое дело – перегрузить магнит, чтобы он отключился. Или хотя бы вызвать подмогу. Медлить было нельзя.

***

Я вышел в коридор. Идти, отключать реактор, который питает магнит, было крайне опасно, так как единственный целый блок управления находился во втором корпусе. Оставалось следовать плану Георгия и искать выход на платформу проекта "Дальняя обитель". Где он мог быть, я до сих пор не понимал. Попробовал рассуждать логически. Платформа «Венеры-II» находилась ниже цокольного этажа второго корпуса, это я знал со слов Ярика. Туда можно было попасть через шахту лифта. Планировка двух корпусов была похожей, и можно было рассчитывать, что я найду вход на платформу «Дальней обители» ниже цоколя первого здания. Я направился к западной лестнице, ступая как можно тише вдоль лунной дорожки. Мне очень хотелось остановиться и вернуться, дождаться утра в фельдшерской или просто убежать, куда глаза глядят – в поле, в город – куда угодно отсюда. Я старался себя успокоить тем, что дело должно быть плёвым, а если всё получится, то меня будут считать героем. Так я думал, спускаясь по лестнице на цокольный этаж. Оказавшись ниже уровня окон, я включил подствольный фонарь и направил его во тьму. Перила лестницы и открытые двери отбрасывали длинные острые тени. Было тихо. По коридору вдоль запертых дверей и распределительных шкафов я направился к тому месту, где надеялся найти вход на платформу. Фонарём я осветил широкие металлические ворота, окрашенные в светло серый или салатовый цвет. Они находились как раз в том месте, где на первом этаже располагались двери лифта. Было непонятно, как я спущусь к "Дальней обители", ведь лифт у нас не работал. Но другого варианта туда попасть у меня не было. На стене справа я увидел небольшой пульт с кнопками и приёмник для перфокарт. Недолго думая, сунул в него ключ-перфокарту Георгия. Рядом с кнопками на небольшом экране вспыхнул голубым треугольный логотип и надпись "Заслон", затем: "Введите пароль". Я набрал "1967" (год основания ИНСЕРТЕХа) и нажал "ввод". Экран моргнул, появился ответ: "Пароль неверный". Затем моргнул ещё раз: "Осталось попыток до блокировки ключа: 2". Я начал шарить фонарем по стенам в надежде, что какой-нибудь умник накарябал пароль рядом с пультом. Стены были чистыми, ровными, окрашенными той же краской, что и ворота. На стенке распределительного шкафа правее на уровне глаз виднелось выцарапанное "Беги". "Неплохо для пароля ", – подумал я и потянулся к пульту. Там было двенадцать кнопок. На них цифры и латинские буквы, клавиши "ввод" и "сброс". Я набрал "RUN" и "ввод". Экран моргнул: "Пароль неверный", моргнул ещё раз: "Осталось попыток до блокировки ключа: 1". Выругавшись про себя, я начал думать и вспоминать, что за пароль мог быть у Георгия к этой двери. "Мог бы мне сказать или как-то намекнуть!", – мысленно ругал я его. "Какое-нибудь заклинание на шумерском, ух", – я бессильно долбил кулаком о бетонную стену. Тут до меня дошло: "No pasaran, точно!". Руки мои дрожали. Я не силен в испанском. Кажется, это пишется так: "NOPASARAN", – набрал я на клавишах. Потом "сброс". Ещё раз подумал, мысленно перечитал слово. Набрал: "NOPASARAN" и "ввод". Меня трясло. Экран моргнул, появилась надпись: "Пароль верный". Створки ворот с грохотом разъехались в стороны, открыв черную пропасть. Я вытащил перфокарту и сунул её назад в карман. Подсветил фонарём шаху лифта. Кирпичные стены, коммуникации, свисающие тросы. Лифта не было видно. Вдоль стены слева тянулась металлическая лестница. Она уходила высоко вверх и терялась в темноте. Ниже лестница спускалась метров на десять. Я увидел край платформы следующего этажа. Лестница, минуя его, шла дальше. Я погасил фонарь, сунул за пояс папку "ДСП", глубоко вздохнув, взялся за холодные ржавые перекладины и стал спускаться вниз. Стоило мне пройти пару ступеней, как гаусс соскользнул с моего плеча в пустоту шахты, хлестнув напоследок ремнем по щеке. Я чертыхнулся и в следующее мгновение ворота надо мной с гулким грохотом затворились. Словами не выразить, что я почувствовал в то мгновение. Конечно, мне стоило проверить крепление ремня и ещё много чего сделать, прежде чем здесь оказаться. Стараясь не думать о том, что внизу могут быть такие же ворота, я продолжил путь. В шахте лифта подвывал ветер, было прохладно. Плечом я уперся в край платформы, которую видел сверху. Дальше должно быть дно шахты лифта. Я сбавил темп, стараясь не пропустить последнюю ступеньку. Кажется, я искал её вечность. Вот моя нога повисла в воздухе. Ниже ступеней не было и пол нащупать не удавалось. Я стал спускаться на руках, свесив ноги вниз. Пот лился градом, ладони скользили по холодным перекладинам лестницы. Последняя ступень уперлась мне в грудь, ноги не находили опоры. Я вытянулся в струнку пытаясь встать на невидимый пол и, наконец, нащупал его. Гаусс должен лежать где-то здесь. Присев на корточки, я начал ощупывать пол. Тут было полно мелкого мусора, попадались окурки и куски бетона. Мне удалось найти какую-то тетрадь и рядом с ней свой гаусс. Счастью моему не было предела, когда подствольный фонарь включился и ярко осветил подземелье. Я завязал двойным узлом ремень вокруг корпуса гаусса и закрепил оружие у себя за спиной. На всякий случай сунул за пазуху найденную тетрадь. Пора было выбираться. С кряхтением я вскарабкался по лестнице и стал искать край платформы, располагавшейся выше. Выбравшись на платформу, я на ощупь нашел стену и прижался к ней спиной. Глубоко вздохнул и включил фонарь. Луч уперся в такие же створки ворот, как были этажом выше. Я увидел пульт для ввода пароля на стене справа и с облегчением выдохнул.

***

Ключ-перфокарта прочиталась, пароль сработал. Створки ворот начали с грохотом двигаться. Открылась освещённая ярким электрическим светом комната с белыми стенами и гладким бетонным полом. Вдоль одной стены стоял ряд стульев, вдоль другой располагался шкаф, в котором висели защитные комбинезоны. Я вошёл. Ворота с тем же грохотом затворились за мной. Кроме ворот из комнаты был ещё один выход: небольшая белая дверь овальной формы, видимо, гермозатвор, на которой располагался красный штурвал и надпись: "Чистая зона. Вход только в спецодежде." Подумав немного я решил не нарушать правила и надел комбинезон. Вращая красный штурвал, я открыл овальную дверь и оказался в небольшом освещённом шлюзе. Задраил за собой дверь. Тут мне пришлось немного поломать голову. Выход из шлюза не открывался, пока я не догадался нажать большую красную кнопку с надписью "Чистый воздух". Шлюз загудел, наполняясь быстрыми потоками воздуха из труб, которые располагались под потолком. После этого я смог открыть гермозатвор. Нужно сказать, что монотонность действий и яркий электрический свет меня немного расслабили. Наружу из шлюза я вылезал как люди выходят из автобуса на работу. Навстречу мне открывался чистый, широкий, ярко освещённый коридор. Я не сразу заметил красную полосу на полу, в полутора метрах от того места, где стоял. И метрах в двадцати дальше по коридору огромную белую фигуру с шестью клешнями-манипуляторами и авиационной пушкой. Очевидно, это был «АСКРИФ Серафим». Турбина на его груди была закрыта металлическим спойлером, и всполохи голубого света под ним были едва заметны. Я замер, не смея шевельнуться. Нужно было что-то делать. Я начал открывать дверь шлюза. «Серафим» не реагировал. Я спрятался назад в шлюз и окрикнул его оттуда: "Эй!" Красный луч как от лазерной указки замелькал вдоль линии на полу в полутора метрах от моего убежища. Я вышел и подошел ближе к линии, встал в шаге от неё. АСКРИФ на мгновение включил сирену, я отступил. Было понятно, что он готов к бою. Я попытался прицелиться из гаусса. Снова вой сирены и движение манипулятора с авицаионной пушкой. Я опустил гаусс.