В первое пенсионерское утро Виктор (по словам вчерашних коллег, кстати, Борисович), привычными движениями приведя в условный порядок мятые шевелюру, костюм и лицо, забрав тощий повидавший виды конверт из ящика с носками, отправился второй раз в своей жизни, но новой для себя тропой в большое белое здание, окнами выходящее аккурат на крыльцо почтового отделения. Путь не занял много времени. В груди болело. Виктор встал на третьей ступеньке, чтобы перевести дух.
Солнце, кажется впервые взошедшее над районом (или только над Виктором?), отражалось в большой зеркальной букве “О”. Прищурившись, пенсионер машинально прочитал: “Родильное отделение”.
Кивнув охраннику, Виктор поднялся на третий этаж и, миновав удивленного секретаря, без стука вошел в кабинет заведующего, Павла Сергеевича Семенова. Странно-вялой левой рукой бросив на массивный деревянный стол конверт, который до того момента сжимал в кармане, правой рукой закрыл за собой дверь прямо перед носом вскочившей с банкетки краснолицей женщины из приемной.
Из приоткрывшегося конверта показались купюры, две из них скользнули по столу в направлении главврача.
Позвольте, вы что себе позволяете? – начал подниматься из кресла Павел Сергеевич.
Платная палата. Сейчас, – глухим тихим голосом отозвался Виктор
Завотделением замер, перевел гневный, становящийся внезапно скорее сосредоточенным, взгляд с вошедшего старика на конверт. Затем обратно. В чертах его полного лица проступило легкое недоумение.
Зачем же вы так. Есть процедура, палаты свободные имеются, все решили бы. Сказали бы врачу, если уже не хотите, чтобы договаривалась… – слегка замешкался, смутился, перешел на неуверенно-вопросительную интонацию – … внучка, я полагаю?
Виктор опустил взгляд, пожевал губами, затем резко поднял глаза и тем же глухим, но чуть более уверенным голосом сказал:
Я один. Себе.
Семенов, окончательно отказавшись от идеи встать, плюхнулся обратно в кресло, нерешительно улыбнулся:
Простите, любезный… Это роддом. Вам, как бы это сказать, не по возрасту. Не по полу… В общем, не морочьте мне голову! Это розыгрыш что ли? Я не потерплю!.. – внезапно агрессивно, на повышенном тоне начал раскручивать себя Павел Сергеевич. Это он умел.
Платная палата. Сейчас. Здесь сто двадцать. Хватит, – кивнул Виктор на конверт, прерывая маховик праведного гнева.
В кабинете повисла тишина. Двое немолодых мужчин смотрели друг другу в глаза не мигая.
Воспользовавшись затишьем, в кабинет попыталась пробиться секретарша:
Павел Сергеевич, это мимо меня, я…