Эволюция G.A.N.Z.A.

14

Рота двинулась вслед за командиром, держа интервалы между солдатами, ощетинившаяся оружием и готовая к броску. Разведка на гребне, получив уведомление о выдвижении, продолжала наблюдение, всё хуже улавливая движение людей в темноте у ворот. Дымка уплотнялась буквально каждую минуту. Туман полз над полем, скрывая группу споривших о чем-то людей. Тот голос, который читал молитву или наставление, таял в сумраке. Бойцы вглядывались во тьму, пытаясь угадать хоть какое-то движение. Проблески света исчезли, и редкие слова, доносившиеся издалека, стихали или удалялись, понять было очень сложно. Поле было пусто. Темная сторона скалы с еле видневшимися воротами была всего в 150 метрах, но дымка скрадывала расстояние, а опасность удлиняла короткое расстояние в разы. Темнота таила опасность. Широко раскрытые глаза ловили её, и приборы не помогали понять, что, возможно, случится через секунду. Прицелы медленно гуляли по дымке и не находили себе цели. Но она там была, где-то совсем рядом, готовая ответить смертельным огнем, внезапно рвущим темноту. Стараясь не пропустить подхода роты, они по очереди, то и дело оборачивались и смотрели в темноту, по склону, но пока ничего не видели. Зажатые на гребне, без возможности пошевелиться даже руками, просматривая каждый сектор возможного направления. Враг был повсюду и нигде.

Один из разведчиков ткнул товарища и молча показал двумя пальцами сначала на свои глаза, потом вперёд. Они оба перестали двигаться, замерли. Дыхание стало тихим и глубоким, лица, намазанные светоотражающей термопастой, окаменели. Зрачки остановились и смотрели только в дымку. В ней показалась размытая человеческая фигура. Нечёткая и темная, искаженная туманом, медленно передвигающая конечности. Надвигаясь прямо со стороны ворот, на них шел мужчина, выставив оружие на уровне пояса. Медленно поворачивая ствол из стороны в сторону, он осторожно переставлял ноги в высоких ботинках. Подошвы шкрябали по бетону и давили мелкие камни. Он прислушивался склонив голову. Сделав несколько шагов и полностью проявившись из ползущей пелены, мужчина замер. Почесал бороду. Буквально 10 метров отделяло его от лиц окаменевших разведчиков. Они сливались с камнями, на которых лежали. Смотрели прямо на него. Максимально медленно, указательные пальцы сползли на спусковые крючки и остановились там, готовые в любое мгновенье опередить действие человека, подозрительно вглядывавшегося в темноту.

– Что там, Эрл? – донесся громкий крик от ворот.

Мужчина секунду не отвечал, молча ожидая. Ветер нехотя гнал мимо него пелену, успокаивал и размазывал тревогу. Ствол, выставленный вперед, смотрел прямо на невидимых солдат, будто резал их и крошил камни. Только секунда напряженного противостояния собственным страхам отделяла его и разведчиков от желания открыть огонь друг в друга.

– Эрл! – настойчиво крикнули снова.

Мужчина нехотя опустил оружие и, не сводя глаз с края гряды, раздраженно крикнул в ответ:

– Показалось!

Он медленно распрямился и, подозрительно посматривая по сторонам, сделал несколько шагов в сторону. Солдаты следили за каждым его шагом. Он замер на секунду, снова прислушиваясь, и, видимо, уже точно не найдя подтверждения своим страхам, не доверившись интуиции, взяв винтовку в правую руку, неторопливо пошел назад, растворяясь в молочной пелене и шаркая ботинками по каменистой крошке. Звук его шагов удалялся во тьме.

Солдаты тихо выдохнули и посмотрели друг на друга. В молчаливых взглядах каждый понял состояние товарища. Забыв на эти мгновенья о собственных жизнях, они думали только об успехе, который был так важен для всей роты.

Внезапно чья-то рука тронула ботинок одного разведчика. Капитан предупредительно приложил палец к губам и осторожно лег рядом. Разведчики жестами обрисовали ситуацию и Метис, кивнув, обернулся, помахал кистью у горла, потом растопыренными пальцами показал влево и вправо от себя. Рота быстро подтягивалась к гряде, буквально за секунды цепью залегла на краю. Ка-фогин осторожно лёг рядом.

– Турели ставишь сюда и сюда, – зашептал ему в самое ухо капитан, показывая пальцем. – Интервал 15 метров. Два отделения на прикрытие наших задниц, держите тыл. Атакуем ворота. По первому ответу засекаете вспышки и даёте очереди через нас.

Ка-фогин посмотрел на него и показал на себя, потом в темноту в сторону ворот. Капитан покачал головой, притянул его к себе, зашипел в ухо:

– Моя атака, я в ответе. Если сразу ударим ракетами, кто знает, что за воротами. Женщины? Дети?

Лейтенант кивнул и, осторожно пятясь назад, отполз вниз. Пригибаясь, перебежал и жестом подозвал к себе ожидающих солдат, нагруженных оставшимися двумя автоматическими турелями. Сдерживая сбитое дыхание, они потащили тяжелые стволы и станки к указанной точке. Ка-фогин, прикрывая рукой коммутатор, отдал указание. Те, кто был рядом, шикая на товарищей, перехватили зарядные ящики и батареи. На краю гряды, так, чтобы стволы только чуть высились над горизонтом, быстро и четко раскрыли треноги и закрепили. Операторы, надев очки, включили питание. На каждую треногу навалилось несколько солдат, прижимая станки к камням.

Капитан, наблюдая за их действиями, ждал сигнала. Слева и справа от него установка пулемётов закончилась, и ему показали сигналы, подняв большие пальцы. Кивнув, он повернулся к полю и несколько секунд смотрел через него на медленно ползущую пелену. Впереди, совсем потерянные в этом сумраке, темнели ворота. Метров 150 отделяло роту от границы бетонных ограждений входа в комплекс. Капитан, в который раз посмотрел на часы, засёк время, оглядел роту, растянувшуюся на гребне. Ка-фогин неподалёку напряженно следил за ним. Метис встретился с ним взглядом. Минута принятия правильного решения истекла. Оно было правильным, но крайне рискованным, аргументировать его можно было удачей, объяснить которую логично было нечем, и другого варианта просто не могло быть. Вверху, в блуждающих кораблях, за горной грядой, невидимые отсюда, ждали остальные роты и ксеноны, жаждущие получить ответы от тех, кого ещё нужно было захватить врасплох. Всё зависело от них. На таком маленьком пространстве и в таких условиях даже дивизия не решала поставленную задачу. Тактическое преимущество было в их руках. Только внезапная атака. Капитан отвернулся, и его сузившиеся глаза оценили шансы пробежать это поле. Он принял решение.

– Внимание! – приказал он по общей связи и выдохнул. – За мной!

Он передёрнул затвор и, резко рванувшись вперед, выскочил на поле, побежал к воротам. Сотни глаз следили за ним. Не оглядываясь, он быстро погрузился в пелену дымки. Она поглотила его, как брошенный камень вода. Вся рота следила за его рывком и, на секунду замешкавшись, солдаты вскочили на ноги, устремились следом за командиром на горизонтальное плато. Сотни ботинок грохнули о бетон. Цепь бойцов побежала с лязганьем и бряцаньем уже не скрываясь.

Секунды растянулись в минуты. Казалось, само поле удлинилось, и нет конца тем метрам, которые можно было спокойно преодолеть до момента, пока те, кто способен его защитить, примут верное решение и откроют огонь. Звук бегущих ног нарастал, и это – первое, что услышал бородатый мужчина в чёрной одежде, который не успел дойти до ворот.

Резко обернувшись, он с перекошенным лицом увидел, как из пелены, раздвигая её своим устремленным в рывке телом, прямо на него несётся капитан. Окаменев от неожиданности, он в замешательстве на мгновенье расширил глаза. Забыв об оружии, запаниковав, он бросился молча бежать назад, не открывая огонь. Обернувшись на бегу увидел, как из тумана с гулом выскочили цепью солдаты и с ожесточенными лицами стали молча настигать его. Капитан гнался за ним, а бородатый с неожиданной скоростью, высоко задирая ноги, не бросая винтовку, бежал впереди, пытаясь выдавить из перекошенного рта хоть какой-то звук. Метров через 25 у него это получилось, и он заорал, как сирена, громко и панически:

– Каратели!!!

И ещё раз закричал:

– Карателииии!!!!

Капитан выстрелил ему в голову на бегу, но промахнулся. Трасса только опалила волосы, прошла чуть выше. Но это было не важно. Главное, что расстояние даже сейчас до ворот сокращалось, и даже те метры, которые оставались до открытия ответного огня, будут пройдены, что даст возможность выжить многим. Преодолеть открытое бетонное поле под плотным огнём было бы просто невозможно. Капитан отметил для себя тот крайний предел. И отметил остов старой ржавой машины, рядом с которым уже не будет такой возможности. Ещё секунду после его выстрела темнота впереди безмолвно молчала, и капитан всеми инстинктами почувствовал направленные в них прицелы.

– Ложись! – резко скомандовал он по связи и сам бросился на бетон, с размаху врезавшись в него коленями. Вся рота, мгновенно выполнив его указание, грохнулась латами на землю.

Темнота у ворот взорвалась сизыми вспышками, всполохи выхватили из пелены скрюченные фигуры. Плотный треск разорвал тишину, и всё вокруг покрылось росчерками синих трассеров. Бородатый, бежавший вперед в одиночестве, споткнулся, на месте вскинул руки и, несколько раз дернувшись, согнулся. Пули рвали его, били, отбрасывая назад, не давая шанса выжить. Он за мгновенье превратился в бесформенный мешок и рухнул на землю. Трассеры продолжили жадно жалить темноту, пролетая над лежащими солдатами. Неприцельный огонь крошил камни на гряде, на той стороне поля, где остались отделения прикрытия. Пули били в бетон, поднимая пыль.

Операторы турелей, находясь в безопасности за камнями, следили, как на мониторах управления турелями автоматика выхватила вспышки, и, очертив их, пометила цели. Огонь длился всего несколько секунд, ещё не упал бородатый, изрешеченный пулями, а операторы уже отметили все цели и сигнализировали Ка-фогину.

– Готово! – передал тот капитану.

– Огонь! – приказал капитан, прижимаясь щекой к холодному бетону.

Перекрывая выстрелы от ворот своим резким скорострельным звуком, турели открыли огонь по зафиксированным целям. Рота одобрительно завыла сотней глоток, когда огонь от ворот прекратился, и на пол сползли, выронив оружие, разрезанные в клочья тела. Отстреляв серию очередей, турели сделали своё страшное дело и замолкли. Капитан вскочил на ноги, рванулся вперёд. До ворот оставалось всего 100 метров. Он уже видел тяжелые створки, десяток тел, скошенных огнём. Но главное, что ворота, медленно скрипя, сдвинулись с места и начали тяжело закрываться.

– Вперёд, вперёд, вперёд! – заорал он, подгоняя солдат, указывая на створки, медленно съезжающиеся друг к другу по рельсам.

В выпирающем вперед бункере, бывшем КПП, суетились какие-то фигуры. Широкая смотровая прорезь вдоль всего полукруглого помещения то и дело освещалась тусклым светом. Достаточно широкая, чтобы можно было пролезть человеку, она темнела в 3 метрах над землёй. Видимо, запуская генератор, те, кто был внутри, пытались закрыть тяжелые створки. При каждой вспышке ворота дёргались на несколько сантиметров и медленно двигались, взвизгивая несмазанными колесами. Из ворот выбежало несколько человек и, увидев солдат, начали стрелять. Трассеры рикошетировали от бетона, выбивая голубые искры, защелкали об остовы старых ржавых механизмов. Рота ответила огнём, изрешетив стрелявших.

– Медика! – закричал кто-то среди солдат.

Пробежав по инерции, раненый упал. Из бункера начали стрелять по бегущим. Очереди неприцельно поливали в тумане бегущих солдат, ржавые остовы. Капитан споткнулся о камень, и очередная трасса прошла совсем рядом с его головой. Кто-то на бегу поддержал его, но тут же охнул и упал на колени, схватившись за бок. Метис, не останавливаясь, оглянулся на солдата, поднял винтовку, выстрелил в сторону ворот, заметив ещё фигуры, которые выбегали наружу. Те отпрянули назад. Добежав до стены бункера, он с размаху ударился о неё, вжался в обкрошенный бетон. От ворот его отделяло совсем немного, метров 30—40. Прикрываясь изгибом стены, он осмотрелся. Часть роты залегла под огнём, часть кучковалась за остовами, ответным огнем блокируя тех, кто пытался выйти из ворот и стрелял из КПП. Человек десять успели добежать с капитаном в мёртвую зону. Сверху трещали сизыми вспышками очереди. Метис показал пальцем наверх. Вынул из чехла гранату.

– Ты и ты, – приказал капитан, ткнув пальцем.

Двое солдат рядом, перебросив своё оружие товарищам, сделали шаг от стены и, приготовившись, поймали брошенные им две гранаты и зашвырнули их в прорезь, сверкающую вспышками. Огонь не ослабевал ни на секунду. Солдаты вжались в стену. Капитан пригнулся. Наверху полыхнуло, грохнуло, и горячая, тугая волна выбросила через горизонтальный срез клуб дыма и мусора. Дикий вопль раздался сверху и затих. Ворота перестали дергаться и замерли. Огонь сверху оборвался, но от ворот из темноты стали стрелять по атакующим. Ответный огонь исчертил ворота искрами, трассеры крошили бетон, не давая выскочить наружу тем, кто скрывался внутри. Огромные створки ворот перестали сдвигаться.

– Наверх! – приказал капитан.

Он осторожно сдвинулся по стене и, высунув руки с винтовкой, неприцельно выпустил очередь в темноту ворот. Солдаты, стоявшие рядом и подхватившие оружие, полезли на плечи к товарищам. Капитан откинулся к стене, сложил руки, приготовился, и стоящий рядом боец в два приема прыгнул ему на плечи, подтянулся и, засунув ствол внутрь, выпустил в амбразуру бункера весь магазин, затем перевалился и исчез внутри. Несколько одиночных выстрелов глухо прозвучали в помещении и голос прокричал:

– Чисто!

Капитан перезарядил винтовку и огляделся. Подбегали оставшиеся бойцы и, смещаясь влево от сектора обстрела, кучковались за выступами, вжимаясь в стены и опасаясь роя светящихся вспышек изнутри. Часть подбежала к капитану, стоявшему боком к краю изгибающейся стены бункера КПП. Рядом со створками хлопнуло несколько гранат, не залетев внутрь. Те, кто добежал к стене комплекса, не могли стрелять и забросить в проем детонаторы. Огонь прижимал их. Капитан был от них в 30 метрах, но перебежать дальше уже было нельзя. Со стороны было видно, как бойцы слева от створок вне зоны обстрела не могут закинуть гранаты внутрь. Он на секунду чуть больше выглянул в сторону ворот и тут же отпрянул. Прицельная очередь выбила бетонную крошку, секанула его по лицу. Он зажмурился, потряс головой, и, уступив место напирающим сзади бойцам, прижимаясь, сдвинулся дальше от края.

– Порядок, сэр? – настороженно крикнули солдаты, наблюдая за ним.

Капитан отмахнулся, вытер ладонью лицо, посмотрел на неё. Кровь из рассеченной брови размазала грязь.

– Осторожно! – обернулся он к стоящему у края.

Трассеры резали воздух буквально в полуметре. Солдат повернулся к капитану и чуть вышел в зону обстрела. Его плечо на мгновенье показалось из-за бетонного края, и пуля зацепила его. С реактивным воем чавкнула, разорвав латы, и на излете зацепила ещё кого-то. Солдат пошатнулся, руки товарищей рванули его за край.

– Медика! – позвали несколько голосов.

– Нормально, – сказал солдат, кривя побелевшие губы и по инерции собираясь куда-то идти, скосив глаза, глянул на плечо и, увидев развороченный плечевой сустав, белевший из порванного обмундирования, как-то жалобно взглянул на капитана, смотревшего на него. Подбежавший медик оттащил солдата на несколько метров, усадил к стене.

– Наверху? – вопросительно крикнул капитан, отвернувшись от раненого, которому медик делал укол.

– Чисто. Держим дверь. Проход закрыт.

– Значит, только ворота, – сам себе сказал капитан, ожесточенными знаками подгоняя тех, кто ещё оставался на бетонном поле за ржавыми остовами.

– Накройте их огнем, твою мать! – закричал он.

В этот момент, отскочив от стены, кувыркаясь, прилетела от ворот граната и закрутилась у его ног. Увидев её краем глаза, капитан, не нагибаясь, коротко размахнулся, пнул её ногой обратно в сторону ворот и присел. Отлетев в темноту, детонатор рванул, обдав жаром. Осколки прошли в мертвой зоне, никого не зацепив. Капитан разогнулся, и в этот момент вторая граната, прилетев, ударилась о край стены, отскочила на пару метров в сторону. Наблюдая за ней, он сделал шаг, но его опередил один из солдат, бросившись вперед, подхватил с земли и, размахнувшись, кинул обратно.

Видимо, эту бросили с задержкой, и она сработала раньше, едва улетев за угол. Капитан и солдат оказались в зоне ударной волны. Тугая, обдувающая жаром вспышка резко осветила солдат вжавшихся в стену бункера. Боец и капитан, встав у неё на пути, как пушинки полетели в сторону, приняв на себя всю энергию взрыва. Бойцу досталось несколько осколков, и он, скрючившись от боли, пролетел несколько метров, шваркнулся на землю рядом с капитаном, которого только отбросило назад, оглушив мощным ударом. На секунду Метис потерял ощущение времени и не понимал, где находится. Темнота стала гуще, и звуки отдалились, уплотнились в нечленораздельные рывки, пульсирующие в сознании. Он мотал головой, лежа на спине, видел корчащегося рядом рядового и, пытаясь помочь ему, не мог подняться. Медики, подхватив его за лямки, потащили к стене, а он, всё вытягивая руку, хотел подхватить бойца за собой. Увидев, как солдата тоже тащат, похлопал по рукам удерживающих его, встал на четвереньки, продувая уши, отмахнулся от фляжки, которую настойчиво тыкали ему в щеку. Он замычал, восстанавливая голос, и закашлялся. Выругавшись, пошарил вокруг себя и, не найдя винтовки, поднял контуженую голову. Медик и несколько солдат, тащивших его, с тревогой смотрели на командира. Он завалился на бок и со второй попытки встал. Гул в ушах качнул его, но через секунду зрение и звуки стабилизировались. Он посмотрел на раненого и, увидев, что ему оказывают помощь, сплюнул себе под ноги кровавую слюну. Медик чем-то влажным обтер ему лицо. Капитан опять отмахнулся, посмотрел по сторонам. Кто-то протянул ему его винтовку, подобранную с земли. Он посмотрел на солдат, вжимавшихся в стену, потом на небо, потряс головой, похлопал ладонью по уху. Трассеры мелькали совсем рядом, он, не отвлекаясь на них, распрямился, поправив коммутатор:

– Ка-фогин!

– На связи.

– В створку ворот с двух «труб» световую и сразу дай вакуум. По-другому не пройдём.

– Принял.

Капитан, пнув в плечо ближайшего солдата, показал пальцем вверх. Тот подставил винтовку и капитан, поморщившись, быстро вскарабкался ему на плечи, оттолкнулся и, потянувшись, влез в прорез бункера КПП. В задымленном помещении валялись обожженные тела на полу, покорёженный генератор, какой-то мусор. То и дело в срез колпака снаружи били пули, не залетая внутрь. Пятеро солдат жались от них в маленьком переходе, стояли у двери. Стальная створка с усилителями неприступно запечатывала ход дальше. Солдаты посторонились, капитан хлопнул по ней ладонью.

– Закрыто с той стороны, – сказал кто-то.

– Внимание! Огонь! – передал Ка-фогин.

– Внимание! Огонь! – передавался сигнал всеми солдатами по связи.

– Внимание! Огонь! – вторили голоса снаружи.

Капитан сделал несколько шагов назад, в помещение с прорезью, и прикрыл ладонью глаза. От гряды с коротким воем, мгновенно через поле, прочертив огненными хвостами, метнулись две ракеты и, влетев в створки ворот, рванули ярчайшей световой вспышкой, озарившей все пространство плато, на мгновенье вытянув длинные черные тени от фигурок солдат и остовов техники. Через мгновенье свет потух, и дикий грохот рванул в проёме ворот. Следом ещё две ракеты, прочертив в метре от земли огненный след, ворвались в створки ворот. Капитан сквозь сжатые пальцы наблюдал, как короткая желтая наэлектризованная вспышка шаром очертилась в прямоугольнике раскрытых створок, а потом чудовищная сила, высосав весь воздух, резко расширилась в стороны, поколебав даже многотонные ворота, выжигая всё в радиусе 50 метров. Даже в бункере волна сквозь прорезь толкнула его на метр назад, и жар опалил брови. Он переступил от толчка. Никто не мог остаться целым в этом чудовищном огненном шаре внутри ворот.

– Занять рубеж! – приказал он.

Солдаты от стены бросились к воротам. По ним никто не стрелял.

– Хорошая работа, – констатировал капитан, в коммутатор обращаясь к ракетчикам.

Он, оставаясь в бункере КПП, распечатал лист планшета. Открыл схему комплекса.

– Блокировать три прохода во внутренние помещения. Налево – проход к внутреннему переходу к бункеру КПП, разблокируйте выход.

Подразделения роты, бросив для подстраховки несколько гранат внутрь задымлённых ворот, осторожно выставив оружие, по одному исчезали внутри. Гулко отразившись от обожженных стен, раздались шаги в старых куполообразных сводах. Широкий проход уходил от створок внутрь комплекса. Обесточенный и мрачный, он таил смертельную опасность. Благодаря старым схемам, было понятно расположение помещений. От ворот, через короткий туннель начинался большой зал, уходящий вверх на десятки метров, весь заваленный кучами обвалившегося от времени бетона. По полу тянулись ржавые рельсы, упиравшиеся в основы механизмов и платформ в центре зала. Первые солдаты выскочили в зал и закричали:

– Противник! – и открыли огонь по убегающим фигурам вглубь зала.

Капитан оценивал переговоры по связи, вслушивался в треск выстрелов. Пока не вмешивался, контролируя четкие приказы командиров взводов. Переключаясь с камер бойцов, он видел, как разбегаются они по залу, защищая все углы и стреляя из укрытий, как кто-то с разбегу упал на камни, как бахнули гранаты в туннелях. Трассеры выбили искры из металла в центре зала. Гулкие тяжелые звуки загуляли в пустоте, отражаясь эхом, перекрывая крики, команды. Выстрелы гремели справа и слева. Быстро продвигаясь почти без сопротивления, бойцы выдавливали огрызающегося противника, заставляя бросать раненых. Капитан спокойно и безропотно наблюдал, как одиночными выстрелами их добивали военные, выполняя негласное правило «не брать в плен тех, кто сразу не поднимал руки и встречал их огнем». Его командный глаз видел всю картину. Через несколько минут пришли сигналы, что зал чист и контроль от боковых проходов вглубь комплекса установлен. Кто-то забарабанил в дверь помещения, где он стоял. Механизм распорок зашевелился. Капитан убрал планшет и взял винтовку наизготовку. Кто бы ни ломился внутрь, живым ему не быть. Дверь пытались открыть с той стороны. Солдаты, оставшиеся с капитаном, прицелившись, следили, как качаясь на петлях, она открывалась. С той стороны послышалась ругань, и дверь, дико заскрипев, распахнулась полностью. Сначала в помещение ввалился перекрывающий доступ к рычагу на двери труп с вывороченными внутренностями и обожженным лицом. Потом показалось несколько бойцов, приветствовавших капитана. Среди них виднелась чумазая физиономия Прохора.

– Готово! – сказал он и посторонился, пропуская капитана на выход.

– Прицепился, тварь! – Прохор пнул с ненавистью труп. – Видимо выскочил, закрыл дверь и подох.

– Кровь у тебя, – показал на его шею капитан. – Ранен?

Тот размазал пятно и посмотрел на ладонь:

– Да это не моя, я – в порядке.

Метис похлопал его по грудным латам, пошел по узкому коридору мимо бойцов. Командир одного из взводов встретил его у выхода в зал:

– Три прохода, как на схеме, машина проедет, не застрянет. Блокированы, все под прицелом. Огня ответного нет. Скан на 25 метров бьёт сквозь стены. Ни души. Вероятно, отступили дальше к залу очистки, управления и жилым помещениям.

Капитан посмотрел на зал, в котором, как светлячки, освещая пространство наплечными фонарями, перебегали его солдаты. В темноте зал казался огромным. К капитану подошли связисты.

– Дрона! – коротко приказал он, подходя к воротам.

Связист выбежал на улицу и с резким хлопком запустил робота вверх. Тот загудел и устремился красным огоньком в высоту, улетел. Капитан проводил его взглядом и, переступая через обожженные трупы в проходе, подошел к створкам. Небо быстро серело. Прямоугольник проема четко вырисовывался серым полотном. Туман, смешиваясь с дымом, полз над полем. На нем несколько человек перетаскивали убитых солдат к стене КПП, где суетились медики над ранеными. Капитан, опустив руки, ждал связи, наблюдая за ними. Начинался новый день. Ночь отступала, и задача была выполнена ценой незначительных жертв. Но, как тяжело было видеть гибель своих товарищей. Он молча смотрел на поле, которое пришлось перейти для того, чтобы не дать отрезать им вход в комплекс. Удача пока была на их стороне.

– Есть связь! – воскликнул связист и перекинул канал.

Полковник на экране молча смотрел на него несколько секунд, отмечая перекошенное, грязное лицо, запекшуюся кровь из рассеченной брови:

– Ранен?

Капитан отрицательно покачал головой.

– Вижу результаты, – кивнул Тито, указывая на обожженные трупы, среди которых стоял капитан. И строго добавил:

– Докладывай!

– Псы сделали своё дело, птички могут садиться, – хрипло ответил Метис.