Мне показалось, что я плыву по спокойной, тихой реке, уносящей меня своими водами в бесконечную даль. Легкий ветерок трепал мне волосы, наполнял легкие прохладой и чистотой. Солнце на безоблачном небе согревало тело, словно окутывая невидимым коконом. Мимо с веселым щебетанием пронеслась стая птиц и скрылась за макушками деревьев, расположенных на правом берегу реки. Их спокойные кроны, словно головы, с недоверием осматривали меня, словно я являлся их кровным врагом. Тихо перешептываясь, они будто решали, пускать меня на свою территорию или нет. За очередным поворотом показались громадные камни-валуны, вырастающие прямо из воды. На них сидели птицы, очень похожие на наших грачей, чуть дальше, спиной ко мне, – девушка с золотыми переливающимися от солнца, волосами, распущенными и закрывающими всю спину и поясницу. Она словно русалка сидела, опустив ноги в воду и тихо с кем-то разговаривала или просто напевала песню (с того расстояния, где находилось мое тело, я не мог этого разобрать). Наконец, она стала поворачивать в мою сторону голову, и я увидел слезы, катившиеся из ее голубых, подобных самой воде, глаз. Она смотрела на меня, будто пытаясь что-то сказать, но в силу неподвластных ей причин, не могла этого сделать. Зачарованный, я смотрел в ответ на нее, не имея возможности отвести взгляд. И тут ее очертания стали изламываться, искажаться (или это давало о себе знать профессиональное умение распознавать людей, будь те в гриме или после пластической операции)… Я понял, что это тот самый вампир из могильника, только принявший другое обличие! На сей раз никаких ментальных разговоров не последовало, только слезы и … плач.

Нога во что-то уперлась, и тело не желало дальше плыть по реке безмятежности и покоя. Потом почувствовался болезненный укол, будто ногу проткнули острой спицей. Я невольно поморщился, закрыл глаза и тут передо мной поплыли радужные круги, будто я попал в трубу от калейдоскопа. Меня замутило, и желудок сжался в комок. Когда приступ тошноты отошел на второй план, глаза медленно открылись и увиденная до боли знакомая картина вернула меня с небес на грешную землю.

Черные непроглядные тучи заволокли все небо. Шел крупный проливной дождь. Его тяжелые капли падали мне на лицо и растекались в разные стороны, неприятно, но обыденно, затекая в уши. Правая нога начала пульсировать. Не так далеко слышались женские рыдания.

Превозмогая боль в груди, я сел. На меня в упор смотрели черные глаза подземной собаки. «Вот, значит, кто вырвал меня из сладких грез…»

– Да будет тебе известно, что ты едва не прокусила мне ногу!

Пес виновато опустил одно уцелевшее ухо и ткнул носом в мою пятку.

– И не оправдывайся! Мог бы как-нибудь по-другому привести меня в сознание. Теперь придется сапог зашивать! – прошептал я. – Сил чтобы разговаривать, совсем не было.

Пес лег на раскисшую мокрую землю, отполз немного назад, давая мне возможность встать и положил голову на передние вытянутые лапы. Его немигающие глаза продолжали буравить меня насквозь.

– И не смотри так! Мне просто сейчас плохо.

Животное дернуло ухом и фыркнуло, закрывая глаза и погружая себя в дремоту.

«Вот и хорошо. Нечего меня рассматривать в таком отвратном состоянии!» Я очень медленно и аккуратно поднялся на ноги. Все тело затекло и болело так, будто меня били дубинами. Нагрудная броня оказалась расколотой на части и теперь ощутимо мешала движениям. Времени, чтобы вытряхнуть осколки, было предостаточно, чем я и занялся в ближайшее время под храп собаки. Стало намного лучше, но пара ребер по ощущениям казалось сломанными. Вздохнув, я осмотрел недавнее побоище.

Пространство вокруг разбитых в щепы обозов оказалось усеяно трупами людей: защитников и нападающих. В основном атакующие были в кожаных доспехах и с одноручными мечами, но встречались и кольчужники с двуручными топорами и несколько латников с копьями и алебардами. В общем, каждой твари по паре. Более пристальное внимание у меня заняли маги (если они являлись таковыми на самом деле). В длинных мешковатых робах, с непонятными амулетами на шее и груди. Ясное дело, что это именно они вызывали во мне приступы мигрени и плохого самочувствия. Уж очень они напоминали последователей нетрадиционных религиозных культов, вполне являющиеся «наставниками» тех «товарищей» из могильника. Особо долго я задержался около тролга. Такую махину не каждый день увидишь, а уж в бою и тем более. Грозный противник, чем-то напоминающий увеличенную копию гориллы, с ирокезом на голове и грудой мышц по всему телу. Думаю, если бы не купцы со своими пугачами и не Лея с копьем, не видать бы нам никому сегодняшнего заката, а так – поживем еще.

Остановившись за спиной у рыдающей Леи, я положил руку на ее плечо.

– Сожалею, но никого уже не вернешь.

Она ничего не ответила. Женщина стояла на коленях около, слабо подающего признаки жизни, господина Ло. Он лежал на спине, закрыв глаза, и еле шевелил губами, пытаясь что-то произнести.

– Мешок… – прохрипел он, – мешок золота… Сквош… туда! Господину Улию!

Он захрипел, попытался произнести что-то еще, но не успел и уронил голову на бок. Изо рта тонкой струйкой потекла кровь.

Лея вздрогнула и, зажав рот руками, тихо заныла, пытаясь не дать чувствам вырваться на свободу. Я отошел в сторону, посмотрев туда, куда нам следовало идти до столицы Сквош.

Затянувшийся дождь перестал изливаться, тучи медленно расползались в стороны, предоставляя солнцу вновь полную монополию в небесном пространстве.

Нас оказалось четверо: я, Лея, чудом выживший один из купцов, да погонщик, забившийся во время нападения под обоз и пролежавший там все это время. Никто не осмелился его винить, на это не было ни сил, ни желания. Мы легко поймали разбежавшихся, но сейчас мирно пощипывающих травку коней; запрягли в них два практически не тронутых боем обоза; закидали ров разбросанным в достатке мусором, осторожно проведя по такому импровизированному мосту в разы сократившийся караван, и двинулись вперед. Я с Леей ехали чуть позади, стараясь не пропустить ни одного движения ни справа, ни слева. В свете недавних событий, встретив еще банду грабителей, единственно правильным решением в такой ситуации будет банальное бегство без последующих угрызений совести.

Мы ехали молча. Каждый думал о своем, переживая недавнюю трагедию. Мне же, по существу, переживать было не о чем. Этот путь всего лишь тропинка к тому пока еще не выясненному месту, а может и наоборот – путь в никуда – удаление от нужной точки координат. Что пока делать, я не знал, да и у Гида спрашивать не хотел. Он тот еще пройдоха – не скажет напрямую, только намеками кормит. Поэтому пока приходилось думать мне, но думать о порученной миссии не получалось. Рассуждал я о купце, который сейчас сидел на козлах и умело управлял парой коней. Неспроста, мне казалось, что, оставшись единственно уцелевшим, он не собрал все драгоценные вещи в свой обоз, а довольствовался лишь малым. Возможно, здесь так принято, но у меня это вызвало удивление.

К вечеру следующего дня я впервые заговорил с Леей после случившейся трагедии.

– Как ты?

– Что за глупый вопрос? Как я могу быть? Разве не видно?

– Прости. Там, откуда я родом, все так говорят.

– Странный у вас народ.

– Да не то слово.

Мы долго молчали, потом я задал вопрос, над которым думал долгое время.

– А ведь господин Ло не был нанимателем тебя в сопровождение каравана…

– О чем ты? – непонимающе и хитро посмотрела на меня женщина.

– Он, вероятнее всего, является твоим… отцом?

Я следил за реакцией Леи. Она практически не изменилась. Один лишь только взгляд стал более задумчивым.

– Ты ошибаешься.

– Вовсе нет. Он ни с кем не общался так долго и так часто. Ты всегда находилась около него и являлась правой рукой по всем вопросам, какие бы он ни решал. Да и к тому же… так не оплакивают преждевременную кончину своего господина!

– Но…

– Тем более вы с ним похожи на лицо.

Лея пристально посмотрела на меня.

– Кто ты?

– Подобный вопрос, кажется, уже задавался мне. Не тобой.

– До тебя еще никто никогда не обращал внимания на наше сходство.

Она помолчала некоторое время и добавила, опустив голову и таким тихим голосом, что я еле различил ее слова:

– Да, он мой отец!

– Разумеется, никто не знал и не догадывался об этом.

– Только купцам отец рассказал правду.

– И что же помешало раскрыть о себе эту тайну?

– Сам отец.

– Вот как?

– Да. Он считал недостойным для мужчины и родителя, чтобы в телохранителях находилась женщина, к тому же собственная дочь. Поэтому он строго-настрого приказал всем товарищам по ремеслу держать язык за зубами, если они хотят и дальше с ним сотрудничать.

– А были такие, кто отказался?

– Нет. Его все слушали и уважали. Он был одним из почтеннейших людей своего бизнеса, поэтому за ним все тянулись…

– Видимо, не все, – перебил я ее.

– Да, возможно где-то и произошло его упущение, но во всем остальном он славился своим умением работать и прогнозировать будущее.

– Аналитик? Да ну! – искренне удивился я. – Что же этого не произошло в этот раз? Или все было предопределено?

– Да, отец провел одиннадцать караванов, но знал, что на двенадцатом случится беда. Я уговаривала его бросить это дело и зажить нормальной счастливой жизнью, но он все твердил, что водить караваны – его призвание. Ему невозможно было перечить, и он этим пользовался. Этот караван отличался от всех, что ему предшествовали, и не только потому, что мы видели в нем финальную точку своего существования. Отец знал, что к нему прильнет пришлый воин, еще когда выдвинулся из Оглаза; что с ним его поражение обернется победой; что он спасет его дочь и закончит путь, начатый им самим. Только по одной этой причине, он взялся за дело, исход которого для себя знал с самого начала. Ему было поручено перевезти для своего лучшего друга и наставника всей торговой сети небольшую по меркам купцов сумму денег. Но главным было не это. Главным стал артефакт, который господин Ло перевозил из Оглаза для тайной организации в Сквоше. Даже меня он не поставил во всю тайну этого предмета. Я только слышала, что он специально нанял первоклассных воров из гильдии за баснословные деньги, чтобы те выкрали артефакт у провинившихся перед ним группы кузнецов, задолжавших немалые деньги. Как он мне тогда говорил, это того стоило, и смерть тоже. Кому предназначался артефакт и для каких целей, я не знаю. Знаю только про тайную организацию и то, что она находится в Сквоше. Возможно, он этим выражал жест доброй воли, а может что-то еще. Но что там за артефакт, знает только этот купец, оставшийся в живых после нападения. Я не сомневалась, что он выживет. Есть предположение, что он причастен и к смерти отца, и к тайной организации.

Мы все так же ехали рядом, но молчание затянулось. Я переваривал все услышанное.

– Путь в один конец? – задумчиво произнес я.

– Можно и так сказать. Но, видимо, это был значимый для него груз, если пошел на такой отчаянный шаг.

– И ты даже не можешь предположить, что там за груз и почему твой отец взялся за такую работу?

– Нет.

– Хорошо. Теперь мне стало немного понятно, отчего этот купец…

– Хали, – подсказала Лея.

– Да. Отчего этот Хали так быстро снарядил два обоза и отправился дальше в путь. Он знал, что кроме артефакта и денег господина Ло, ничего прибыльного в караване не было, и не стал тратить свои силы и драгоценное время для осмотра всего остального…

– Именно так я и подумала.

– Думаю, нападавшим дали четкие инструкции не причинять купцу Хали вреда. Ты ведь посмотри! На нем ни единой царапины. А вот в отношении нас и того погонщика вышел просчет. Могу поспорить на что угодно, в ближайшее время он попытается от нас избавиться!

– Еще одно нападение?

– Нет. Предыдущее поглотило все их силы. Он попытается обойтись без чьей-либо помощи и сделает все сам.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно.

– Что думаешь делать?

– Попытаемся обыграть его на его же собственной уверенности.

– Когда приступать?

Я посмотрел на женщину и улыбнулся.

– Ранами вначале заняться не мешало бы.

Первый наш привал оказался намного длиннее, чем мы предполагали. Виной всему ручей, протекающий недалеко от нашего пути, берущий свое начало откуда-то из-за гор и утекающий под них же. С особой тщательностью я оттер всю грязь и смыл свою и чужую кровь.

– Непонятно… – в изумлении произнес я, глядя на свой доспех.

– Что такое? – поинтересовалась Лея.

– Я на сто процентов уверен, что мою куртку посекли мечом и другим оружием, да и тролг лапу приложил, а тут смотри… – показал я целый и невредимый доспех. – Ни одной дырочки!

– Потрясающе! – округлила глаза Лея. – Ты в действительности был в могильнике и заполучил эти доспехи… Невероятно! По одним очень древним легендам, подобные вещи носил вампир, по имени Крис. Правда, у него был еще одноименный кинжал, но твой меч, думаю, не уступает ему. Однако после Великой Войны Крис оказался убит, а его вещи пропали, разойдясь по всему миру. Их отличие в том, что они регенерируют со своим владельцем, если бы ты сам был вампиром. То есть после каждого боя не нужно думать о новых доспехах и бежать к портному их заказывать. Но это единственное их преимущество перед другими. Они не дадут тебе надежной защиты. Не думала, что хоть когда-нибудь увижу что-либо подобное…

Смыв грязь, кровь и пот, я помог Лее справиться с перевязкой руки и порезанного бока, опустив тот момент, откуда у меня познания в медицине и целительстве.

Пробыв на стоянке более двух часов, мы запаслись водой из обнаруженного невдалеке ключа и продолжили путь. У меня с Леей не вызвало удивление даже то обстоятельство, что Хали и уцелевший погонщик не разговаривали с нами, лишь перебросились парой ничего не значащих фраз.

За время перехода женщина заметно окрепла, да и я чувствовал себя не в пример лучше, особенно после того, как тролг развалил мою нагрудную плиту. Уже неделю как светило солнце. Тучи если и появлялись на голубом небе, то только для того, чтобы сразу же в нем раствориться и не портить единую картину умиротворения. Мягкий ветерок все чаще окутывал нас, погружая в спокойную дремоту, присущую городским дозорным, стоящим на стенах и изредка вглядывающихся вдаль. Две телеги все так же катились немного впереди, а мы все так же ехали рядом, ведя беседу на нейтральные темы, но думая каждый о своем.

– Значит, ты полагаешь, что у нападавших не было ни одного шанса выстоять против нас? – в очередной раз интересовался я мнением Лее.

– Я в этом уверена.

– Чем обоснована такая уверенность?

– Оружием, стреляющим издалека.

– Оружием?

– Да. Обычно к нему не прибегали и обходились мастерством сопровождающих. Но в этот раз его взяли в караван целенаправленно, причем с дополнительными зарядами.

– Однако против тролга оно выглядело менее эффективным.

– Совсем нет. Тем более этот тролг был еще совсем маленьким.

Я в недоумении посмотрел на женщину.

– Ты разве этого не заметил? Во-первых, он маленького роста. Взрослые же особи достигают семи метров. Во-вторых, его удерживало на цепях всего четверо. Я бы посмотрела на тех «смельчаков», которым бы поручили сдерживать взрослого тролга, пару-тройку лет живущего на воли. Думаю, и десятка не хватило бы. Ну а в-третьих, взрослое животное никогда не ввяжется в драку без особой необходимости. Только малолетки бывают вспыльчивы и без разбора кидаются на каждого, кого увидят.

– Ясно. Значит, этого не стоило опасаться?

– Конечно, стоило, но он не приносит столько разрушений, да и шкура его потоньше будет. Помнишь, как твой меч и мое копье с легкостью пробили ее. Был бы он покрупнее, такое не прошло бы, и ход боя мог повернуться в другую сторону.

Посмотрев на висящий с боку меч, я достал его из ножен и проверил остроту заточки, задержав взгляд на рунических символах.

– Твой меч хорош в борьбе против вампиров. Для любых других существ это просто кусок железа. Я бы посоветовала приобрести другое, более полезное оружие.

– И что мне, таскать целый арсенал?

– И такие воины встречались.

– Нет уж, пока он меня не подводил, и менять его я не собираюсь.

– Вот именно, что пока.

Я еще раз посмотрел на оружие и спрятал меч обратно. Разговор дальше не клеился. До Сквоша оставалась всего неделя пути, а как поступить с купцом, мы пока не знали. В беседы он вступал плохо, а при появлении излишней любознательности к его персоне сворачивал разговор и удалялся в свой обоз по, как он говорил, «очень важным делам».

Время шло. Мимо медленно проплывали островки деревьев и кустарников. Смертельный для многих участников каравана переход между горами и Вековечным Лесом только-только остался позади, и мы перешли границу Сквоша. Узнал я об этом у Леи, хорошо ориентировавшейся в местности; как и то, что до столицы осталось дня два-три перехода. Источники стали попадаться чаще, так же, как и небольшие поселения в несколько домов. В таких местах мы не решались останавливаться, сойдясь во мнении, что до города нужно добраться быстрее.

В один из дней, предшествующих нашему появлению в Сквоше, Хали был особенно разговорчивым. Он радовался, что остался в живых в той страшной мясорубке и поток его изречений казался неиссякаемым. На одном из привалов он достал свои лучшие яства и, расхваливая наше мастерство владеть оружием, клялся, что непременно наймет таких хороших воинов для сопровождения своих грузов, если он надумает идти во главе каравана. Я сразу заподозрил во всех этих действиях Хали некую хитрость с его стороны. Что-то намечалось, причем в ближайшее время, возможно, даже сегодня. Он не скупился ни на угощения, ни на похвальбы. Я потерял счет тому, сколько раз он восхвалял тот день, когда ему посчастливилось встретить нас, господина Ло и примкнуть к его каравану. Даже Лея смотрела с подозрением на такую любезность с его стороны.

А вот Хали, видимо все устраивало. После вечерней трапезы, он еще долго рассказывал, какие обстоятельства заставили его вести дела с господином Ло; какие выгоды он имел, присоединившись к каравану, и что, возможно, случится после, если он попытается сам взять дела в руки и использовать путь, проложенный Ло, в своих целях. Под конец разговора, мы его практически не слушали – слишком много бесполезной информации лилось из его уст.

Ужин и затянувшийся разговор поспособствовали отдыху после почти двухдневного безостановочного перехода. Однако неожиданно купец посоветовал нам обойтись без ночного дежурства, лечь спать и за следующий переход добраться до Сквоша. Резон в словах был – до столицы оставалось дня три пути, но подозрение вызвали его словоохотливость и вся та вежливость, с которой он убеждал отказаться от сегодняшней охраны обозов. Мы поняли, что пришло время, долго не стали спорить с Хали, залезли во второй обоз и удобно расположившись, погасили лампу.

Я чувствовал полный упадок сил. Такого со мной не случалось. Возможно, это отголоски прошедшего боя; возможно, события, произошедшие в этом мире; а может быть и личные переживания, не дающие покоя и нарушающие отдых.

Сильная резь в глазах заставила отбросить все мысли и сосредоточиться. Такое чувство, будто пришлось посмотреть на солнце. Заплясали разноцветные блики, пошли круги и меня вдруг обдало холодом. «Начали!» – подумал я и услышал еле различимый звон стали. Кто-то находился здесь с нами! Купец? Нет… «Да вы там сговорились?»

Схватив заранее приготовленный для такой ситуации меч, я разрезал им воздух перед собой и сразу же услышал сдавленный хрип и тяжелое падение тела. Подождав, с минуту прислушиваясь, мне удалось без помощи Леи зажечь лампу и осмотреться. Как я и предположил, напавшим оказался погонщик. Он лежал у выхода из обоза с распоротым животом. Его правая рука сжимала кривой кинжал, а левая – какую-то пластину, по всей вероятности магический амулет, из-за которого у меня поплыли радужные круги. «Все-таки неплохая это вещь – поглощение первого магического удара. Тем более, имея кольцо Витолия, с магией стало еще проще». Толкнув несколько раз за плечо Лею, я прекратил бесполезные попытки ее разбудить. Магия, вырвавшаяся из амулета погонщика, ввела женщину в царство сна, и гадать, когда она откроет глаза, теперь не имело смысла, но думалось, что не раньше рассвета.

Прождав еще с десяток минут и убедившись, что Хали сам не полезет к нам внутрь, я осторожно выглянул со все еще катившегося обоза, пытаясь разглядеть в темноте что к чему. Видно ничего не было. Нащупав свободной рукой лампу, я швырнул ее вверх и тут меня, как котенка, кто-то вырвал за шиворот с того места, где я находился, и бросил в сторону.

Свалившись на землю невдалеке от того места, где находилась лампа, я быстро подобрал ее и запустил туда, где по моему мнению должен был находиться купец – на крыше обоза. Я не промахнулся. Раздался вскрик, и тело упало на дорогу. К великому моему удивлению, лампа не разбилась (уж не знаю, из какого материала она была, и каким образом в ней поддерживался свет), а осветила держащегося за лицо и встающего с земли Хали.

Я напал первым. Не была смысла ждать и растягивать и без того понятное положение вещей. Навязавшийся нам в товарищи купец оказался на самом деле скользким человеком, угрожающим нашим жизням. А раз это так, то и играть в благородство не стоит, иначе второй удар в спину может опрокинуть нас обоих и закончить наше путешествие самым нежелательным образом.

Меч опускался на голову, собираясь положить конец этому новоиспеченному другу, но случилось непредвиденное – Хали поднял левую руку, закрывая лицо и… сталь столкнулась со сталью. Видимо в рукаве он прятал какую-то пластинчатую защиту. Мой меч только заскрежетал об нее, не причинив ни малейшего вреда. В свете лампы его лицо исказилось, приобретя зловещие очертания, и он напал. Его меч градом зазвенел о мое оружие. Не понимая, откуда такое проворство, я стал медленно отступать, пытаясь если не парировать, то уклоняться от его ударов. Стиль боя совсем не походил на купеческий. Стало ясно, что он оказался с караваном неспроста и уж выжил не только из-за своего везения.

Мы кружили на одном месте, причем я никак не мог найти слабое место у своего противника. Создавалось впечатление, будто такого у него и вовсе нет. Обозы уже отъехали на расстояние, а мозг никак не мог подобрать идеальную комбинацию для победы. Меч купца порхал из стороны в сторону, будто был совсем невесомым, и вырисовывать всевозможные фигуры его обладателю не составляло труда. Для моего разочарования это оказалось правдой. Хали знал свою работу и не являлся купцом на самом деле. Подобная мысль пронеслась в моей голове, когда я в очередной раз уходил с линии атаки, меняя угол и расстояние. Он не хотел меня отпускать от себя даже на пять метров и при любом разрыве дистанции с моей стороны нагонял немыслимыми движениями профессионала. Я потерял ощущение времени. Казалось, мы здесь уже несколько часов. На второй план отошло все: местность, полумрак, сам противник, удаляющиеся обозы… Только порхающий практически у самого лица меч концентрировал и поглощал все внимание, не давая расслабиться ни на секунду. Длинный, режущий выпад Хали – уклонение; новая атака – защита; колющее движение – блок; обманный финт – вновь уклонение… Мне стало казаться, что это будет длиться до бесконечности. Я понимал, что рано или поздно я в чем-то ошибусь и ликованию моего врага не будет границ. Требовалось совершить какие-то четкие действия, которые если и не приведут к гибели противника, то уж к его обезвреживанию точно.

Сделав очередной круг и оказавшись там, где я и рассчитывал, мне ногой удалось приподнять лампу и в очередной раз швырнуть ее в лицо купцу. Тот будто только этого и ждал – закрылся левой рукой, держа правую перед собой. Но этого мне хватило. Я перехватил меч другой рукой, блокировал оружие купца и, сблизившись, рубящим движением, ударил ребром правой руки по запястью. Обычно, с тем, с кем я встречался до этого момента, хватало одного удара, но здесь потребовалось три. Хали выронил меч, и я попытался взять инициативу в свои руки.

Но и здесь меня ждало разочарование. Купец оказался не лыком шит и продемонстрировал прекрасную технику рукопашного боя, в результате чего я оказался обезоруженным. Может он и не дотягивал до наставника, но мастером точно являлся. Мы обменялись парой ударов и захватов, оценивая друг друга и выискивая слабые места, а потом перешли к связкам и комбинациям. Я пытался поймать Хали на какой-либо ошибке, но он действовал умело и уходил от моих атак, сам переходя в наступление. Удары сыпались друг за другом. Я еле успевал уворачиваться и наносить свои. Дважды я пытался провести болевой прием, но враг постоянно изворачивался, совершая немыслимые движения, и разрывал дистанцию.

Получив ощутимый удар в челюсть, я немного отступил, и инициативой моментально завладел купец. Он безошибочно произвел захват, перекинул меня через бедро, ударил в живот и двумя руками схватил за горло. Выбора не оставалось. Время шло на секунды и работало не в мою пользу. Разжать его хватку все равно не получилось бы, поэтому я, вспомнив своего сенсея, погрузил большие пальцы в его глазницы, раздавив глазные яблоки.

В ночной тишине повис душераздирающий крик. Я оттолкнул вопящего Хали, подобрал свой меч с лампой и побежал догонять остатки каравана, удалившегося на приличное расстояние. Убивать беспомощного врага не стал – не такой я убийца, как некоторые. Так или иначе, ему слепому не добраться ни до столицы, ни до какого-либо другого поселения, если, конечно же, в округе не бродят его друзья-товарищи, ожидающие от него какого-либо знака чтобы прийти на помощь.

Чем дальше я удалялся, тем тише слышались крики и стоны, которые вскоре и вовсе стихли. По приблизительным подсчетам, мне потребовалось где-то около получаса, чтобы догнать оба обоза, хотя бежал я не медленно. Не думал, что понуро идущие кони смогут удалиться на такое расстояние. Когда я вспрыгнул на козлы впереди идущего обоза, конь никак на это никак не отреагировал, продолжая плестись как ни в чем не бывало. Глубоко вздохнув, я взял в руки вожжи, откинулся к спинке и выровнял дыхание после непродолжительного бега. Предположение о том, что в этом мире людям стоит доверять только после долгой и тщательной их проверке, полностью себя оправдало. «Не знаю, что бы пришлось делать без подарка Гида перед всеми этими путешествиями, но «ничего» – это мягко сказано. Думаю, вывесили перед городскими воротами еще в Дыре, после того как стража повязала бы меня местным на потеху. Может, стоит поблагодарить его за это? Возможно… что-нибудь и придумаю». На секунду прикрыв глаза, я не заметил, как провалился в сон…

Обоз медленно катился вперед, к столице Сквош. Его размеренное покачивание, ночь и тишина, окутавшая со всех сторон, способствовала безмятежности и спокойствию. Вряд ли кто-то или что-то потревожит за это оставшееся расстояние. Следовало собраться и продержаться некоторое время, пока не очнется Лея или не будет благоприятное место для остановки. Но это только в планах. Я по стенке съехал на козлы и, развалившись там в неудобной позе, все глубже и глубже проваливался в бездну.

Сознание долго не хотело приходить в себя, да и глаза открылись не сразу, но ощущение чьего-то присутствия пришло еще до того момента как меня тронули за плечо. Был день. Стояло солнце. И я ужаснулся тому, что пришлось настолько потерять связь с реальностью. Такого со мной никогда не происходило, но разбираться в причинах подобного явления, не было времени. Открыв глаза, я посмотрел на стоящую надо мной Лею, мгновенно вспомнив обо всем, случившимся за ночь и сел. Потер затекшую шею и, дождавшись, когда женщина сядет рядом, еще раз взглянул на нее.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросила она.

– Я собирался сделать остановку, прежде чем будить тебя, хотя и не был уверен, что получится это сделать. Снимать амулетную магию еще не приходилось.

– Вижу, как ты собирался меня будить. Сам дрыхнешь здесь, не ведая, что мы отклонились от пути.

– Это погрешность в виду тех обстоятельств, что произошли ночью.

– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, а то я проснулась – пол в крови, погонщик мертв, Хали нигде нет, ты спишь… Мне нужно знать все!

Пришлось в деталях, без преувеличения, но и ничего не опуская, рассказать о том, что творилось этой ночью и как я, невольно, сохранил ей жизнь. Она слушала внимательно, не перебивая. Потом долго молчала, глядя в одну точку. Мне думалось, что она просидит так лишь некоторое время, но мы ехали, а женщина все не выходила из своего транса. Наконец она тряхнула головой, провела рукой по лицу и, не поднимая головы, произнесла:

– Я знала, да, думаю, и ты тоже, что это произойдет. Вот только когда и как… а самое главное кто! Удивлена, что Хали, славящейся своей безобидностью, оказался асассином. Он никогда и ни в чем не проявлял своей агрессии. Мы даже первое время не брали его в караванные переходы из-за этой слабости. Купец не должен быть таким слюнтяем, но он зарекомендовал себя как хороший товарищ и помощник, и мы посчитали нужными его услуги. Теперь я вижу, что все было идеально спланировано и действовало до вчерашней ночи. Если бы не ты, утро я бы не встретила! Спасибо тебе! Я перед тобой в долгу!

– Не меня нужно благодарить, а тех людей, которые подготовили меня к возможным проблемам.

Лея долго на меня смотрела, а потом взяла поводья и остановила лошадь.

– Мы отклонились на некоторое расстояние от цели пути. Нужно вернуться на правильную дорогу! А пока следует узнать, что же такое перевозил мой отец, что стоило ему жизни.

Спустившись с козел, мы залезли в обоз, зажгли лампу и довольно долго ворочали мешки, тюки и коробки, прежде чем женщина подозвала меня и указала на расписной продолговатый ящик, усыпанный переливающимися от падающего на них света, камнями-изумрудами разной формы и величины.

– Думаешь, внутри то самое, из-за чего произошли последние события? – спросил я.

– Уверена. Больше здесь ничего не подходит под предположительный артефакт. Если и здесь ничего не окажется, значит, Хали успел перепрятать в потайное место содержимое.

Шагнув вперед, я откинул крышку и невольно присвистнул. Внутри лежал сделанный искусными мастерами рог дракона, о чем свидетельствовала маленькая фигурка крылатого повелителя неба, вплетенная золотым орнаментом в единую цепь композиции. Изогнутый, усыпанный драгоценными камнями и испещренный загадочными неведомыми письменами, он больше напоминал хрустальный кубок, из которого должны наслаждаться тонкими ароматами знатные вельможи. Но по своей конструкции не предназначался для этого, так же, как и для предмета декорации. Рядом лежала золотая цепочка, намекающая о том, что этот рог должен носиться либо на плече, либо на поясе.