Некоторые были настолько недовольны, что хотели искать спрятавшегося Кешу и наказать за подобные высказывания в их адрес, но он вовремя сумел закрыться в туалете и просидел там до самого выхода из дома. Другие со всем были полностью согласны и ничего не отрицали (в том числе и я).

Как бы мы долго ни сидели, но пришло время собираться в детский сад. Переход у нас занял каких-то десять минут, и ровно в три мы уже развязывали коробки и открывали чемоданы. «Был бы автобус, мне не пришлось бы таскаться с сумкой!» Но автобуса не было и еще неизвестно, приедет ли он вообще.

После часового сна и хорошего полдника детишки уже сидели на своих местах и смотрели «Русский сувенир». Настя назубок знала номер и всегда справлялась с ним великолепно. Не подвела она и на этот раз. В таком же спокойствии и с веселым настроением проходили и все другие номера.

Любовь Васильевна больше всего любила выступать в детских садах. Да вы сами посудите: публика – дети, а что им нужно для полного счастья? Удивление, восхищение не сходили с их лиц до самого конца представления. Все сидели с открытыми ртами и удивлялись всему, что мы показывали. К тому же Любовь Васильевна вызывала добровольцев, чтобы те наравне с участниками циркового коллектива поучаствовали в представлении и испытали себя в различных жанрах. У детишек выходило это забавно и смешно, и все веселились до слез.

Единственное, за чем я пристально следил, так это за предпоследним номером. Я-то думал: «Что это такое?» Оказалось, собака – пудель – еще один маленький артист цирка. А в цирке, как известно, любая собака могла творить чудеса, если же, конечно, за ними будет особый уход и постоянные тренировки. Здесь, как я увидел, было и то и другое. «Фанта» (так звали черношерстного артиста) превосходно справлялась со всеми трюками, и от этого маленькие зрители удивлялись еще больше, хлопали в ладоши и не скрывали своих улыбок (какой же цирк получится без них!).

Я долго не мог понять, откуда взялась эта самая собака, но потом сообразил. Она все это долгое время находилась в коробке у Сергея Дмитриевича. А я-то все думал, зачем он с ней на улицу выходил несколько раз пока мы тихо-мирно беседовали в доме Колошиных. Вот оказывается зачем. Все стало на свои места, а то было загадкой, почему он с ней не расставался.

Но подошло к завершению и это выступление, хотя расставаться с такой замечательной публикой нам ох как не хотелось. Дети и их воспитатели провожали нас дружественно-теплым взглядом, пока мы не скрылись за углом детского сада.

Было половина пятого и, на удивление, за забором нас ждал автобус. «Рановато что-то он!» Загрузившись и разместившись по удобным местам, мы тронулись в обратный путь. «И зачем я только сел? Завтра же выступление тут рядом, а я…»

В пять мы вносили коробки и чемоданы обратно в шатер, а водитель покатил свой дребезжащий агрегат в гараж до утра.

До шатра нас доехало трое: я и Настя с Женей (руководители не в счет). Вот и придется завтра вставать рано. Ничего, кто рано встает, тому Бог подает.

– Завтра к восьми! – сказала Любовь Васильевна, когда я уходил.

Зачем приезжал?

Домой притопал только в половине седьмого и сразу же побежал на кухню. «Подумаешь, бутербродами кормили! От одних бутербродов и ноги протянуть не долго!» Наевшись всего, что можно было приготовить на скорую руку, я, зевнув, пошел спать. «Как-никак вставать завтра рано, так что лягу прямо сейчас, а то чего доброго еще кто-нибудь с бутылкой завалит. Тогда точно не до сна будет». На мое счастье, никто не пришел и не позвонил. Даже странно как-то и не похоже на них. Обычно Саня, да и Леха раз пять на день зайдут поинтересоваться, что да как, а тут – ну никого. Хорошо-то как! Лежишь. Тишина. Только вот свет от фонаря прямо в глаза бьет.

Мысли приходили и уходили. Их было так много, что все не успевали запоминаться и исчезали безвозвратно. Мне вспомнилось все, что происходило сегодня, вчера… Все артисты промелькнули перед глазами, и я пытался разобрать – много ли чего случилось за эти пять месяцев? Все-таки странное поведение у некоторых. Ничего, это только начало. Разберемся. Время хоть и идет, но ничего страшного произойти не должно, а если что и произойдет, то появится новое дело… «О клопах», к примеру.

День третий

Ровно в восемь я был в шатре. Автобус еще не приехал, но все вещи уже стояли у черного выхода. Их охраняла какая-то девочка. Я присмотрелся получше – да это же Ксения Скалкина! Точно, она. Еще один бывший, да и настоящий жонглер. И чего ее в школу потянуло? Вроде никогда не ездила, а тут нате пожалуйста!

– Сегодня еще Паша должен прийти! – сказала Любовь Васильевна.

– Какой? – спросила Женя.

– Да Злобонервный. Он вчера мне два раза домой звонил и уверял, что сегодня подойдет к школе к девяти.

– А он дорогу-то знает? – поинтересовалась Настя, принеся последнюю сумку и став рядом с Фоменковой.

– А что там знать? – удивился я. – Это вам не ларек какой-нибудь с крупой, а школа. Такое здание там каждая собака знает! Надо быть чересчур одаренным, чтобы не найти его.

Минут через двадцать тряски в автобусе, мы подъехали к школе. Микробывая, Колошина и Тужуркина уже стояли там и о чем-то оживленно беседовали. Злобонервного не было! Увидев подъезжающий автобус, они подошли ближе и помогли нам справиться с чемоданами.

Как же я давно здесь не был. Вот уже почти год прошел, как я сдал последний экзамен и, получив приличный аттестат, покинул пределы родной школы. А за одиннадцать лет пребывания, я исходил ее вдоль и поперек миллион раз. Да, здесь было что вспомнить. Много произошло событий и хороших, и плохих, связанных с одиннадцатой средней школой города. Вот, к примеру, однажды, «по чистой случайности», в ней прорвало трубу и почти на неделю занятия были отменены, зато как мы после этого нагоняли упущенные часы! Лучше бы ее не прорывало! Ну да ладно, что я о грустном. Нужно вспомнить что-нибудь самое-самое, к примеру наши уроки немецкого языка с Еленой Павловной, на которых мы ничего никогда не знали… Да что там немецкий, вот русский-литература с Юрием Михайловичем – это совсем другое дело. Там-то мы раз в месяц рот открывали, правда, не всегда правильно, но с нас больше и не требовали. Все-таки четыре парня на шестнадцать девчонок – это вам не хухры-мухры. Так что по большей части все шишки на них сыпались, особенно под конец февраля, в день защитника отечества.

Охрану в школе поставили какую-то твердолобую – еле разобрались, что мы из цирка, а не террористы-захватчики и даже не школьники-переростки. Не попремся же мы на уроки с такими чемоданами!

Актовый зал у нас всегда хромал, впрочем, как и все остальное, но благодаря новому завучу Подобеду, которого так и звали: «под обед», школа улучшила свои показатели по санитарным и техническим нормам: появились новые занавески, все заново покрасили и отполировали, повысилась зарплата учителям, директору… Но вот до актового зала так и не добрались с финансами (похоже все на лестнице посеяли), разве что на сцене сделали что-то наподобие кулис. И все же я был доволен за свою школу, хотя здесь не изменилось практически ничего, да и учителя остались прежние. Вот только учительница по алгебре-геометрии на пенсию ушла, а уж как ее «любил» наш класс, души просто не чаял, а тут – на тебе. Мы ушли и она за нами. Разве бывает такое? Значит, бывает. У нас возможно все!

В пятнадцать минут десятого, я, как бывший ученик этой школы, показал, где находится туалет. Из восьми работало только два: один для мальчиков, другой для девочек (во, довели учебное заведение)!

Спустившись с третьего этажа и выйдя на улицу, я осмотрелся. Паши не было. Нет так нет, чего расстраиваться по всяким пустякам, не один же он выступает. Никто из зрителей и не подумает, что кого-то может не хватать.

В назначенное время началось представление. Детей собралось – человек сто. Сняли с уроков все первые, вторые и третьи классы, хотя некоторых родители и не хотели отпускать, но те настояли и правильно сделали, ведь где им еще увидеть такое незабываемое по красоте и мастерству зрелище, особенно когда артист – такой же самый ребенок, ну может только чуть постарше.

Паши не было!

– Где шатается этот мальчишка? – грозно шептала за кулисами Любовь Васильевна Сергею Дмитриевичу. – А набивался, говорил: «Я буду выступать!» И где он теперь? Спит дома или плюшки лопает? Хотя бы не врал, что придет – спокойнее было бы, а то думай, где он провалился.

– Да что с ним может произойти? – так же тихо ответил ее муж. – Сидит он дома, и плевать хочет на все наши дела!

– Ничего, вот только репетиция будет, я все ему выскажу! Пусть знает, что я о нем думаю!

– Да он может и на репетицию не прийти. Помнишь, пару лет назад был у нас такой: пропустит выступление, так недели две не ходит – боится. Потом опять придет как ни в чем не бывало.

Мальчик появился в актовом зале только к концу пятого номера и минут двадцать сидел в одном из кресел, не решаясь подойти. Его позвала Настя.

– Ты что, совсем обнаглел?

Похоже, это была ее коронная фраза.

– Знаешь, сколько сейчас времени и что…

Ее перебил звукооператор.

– Тебе когда сказали приходить?

– К девяти!

– Так, где ты был?

В это время за кулисы вошла Любовь Васильевна и сразу же набросилась на мальчика:

– Ты где был? – прозвучал вопрос во второй раз.

Я улыбнулся, вспомнив рекламу: «Пиво пил!»

– Да здесь, за домом, у ларька со сладостями.

– За домом? – удивилась женщина и разгневалась еще больше. – И ты можешь вот так спокойно об этом говорить? Ты представляешь, что чуть не сорвал нам выступление. Если не хочешь выступать – не берись, без тебя обойдемся!

– Но я же ждал вас здесь, за школой и не видел, как вы прошли.

– Нужно было как Ксения, подъехать к шатру! – возразил мужчина.

– Но мне-то ближе отсюда!

– Значит, и ждать нужно у дверей школы!

– Вероника сказала, что ты ей звонил, обещал зайти! Почему не пришел? – спросила руководитель.

– Я хотел, но потом передумал.

– Ну и иди в таком случае, дальше стой у ларька с конфетами!

Что там ему еще напутствовали, я так и не узнал, так как подошли «Фокусы», но я видел, как покрасневший Паша выбежал в зал из-за кулис, стремглав понесся к двери и исчез за ней. Теперь понятно, почему у него фамилия Злобонервный.

Вот про кого Кеше нужно было писать:

… килограмм он за сто!

Он, пожалуй, даже больше Светы и чем-то смахивал на чересчур переупитанного Карлсона: с большим-большим животом, такой же головой, пухлыми руками и ногами. Точная копия, вот только летать еще не научился, но это дело можно исправить. Если его сравнивать, то выйдет, что в него сможет поместиться вся Вероника целиком и большая половина Иннокентия.

В общем, в этот раз мы справились без него, хотя Вероника все время жаловалась на то, что все же лучше, когда он выступает, а в некоторых местах можно даже спокойно переодеться! Чем лучше?

Высушив в стороне от руководителей бутылку газировки за свой одиннадцатый дебют, Ольга Микробывая, икнув и закрыв от удовольствия глаза, отнесла свой костюм в чемодан и, закрыв его, поставила на край сцены. Оделась и… достала вторую бутылку! И как у нее живот не пучит после всего этого? Да и дойдет ли так спокойно как хотелось бы до своего дома? Где-то когда-то я читал про то, что все-таки на самом деле добавляют во все эти газированные напитки. Хорошо, что дом ее находится недалеко, тут, за базарчиком.

– Ну вот, осталось еще одно выступление – и все! – сказала Любовь Васильевна. – На сегодня гастроли будут закончены, а для Оли они уже сейчас подошли к концу! Значит так, тебе прийти завтра к девяти часам к дверям тридцать пятой школы и не стоять где-то за углом, а только у дверей. Все понятно?

Девочка кивнула головой и, взяв свой чемодан, вынесла его на улицу. Мы последовали за ней, по пути уточняя предстоящие дела:

– Вероника, – обратилась к ней руководитель, – а сегодня нам можно переждать у тебя пару часиков? – и, взглянув на часы, добавила. – Всего чуть больше трех.

Вероника в смущении опустила голову и прошептала так тихо, что все остальные еле услышали ее голос и разобрали слова.

– Извините, но как раз сегодня к нам приехали родственники…

– Все понятно, – перебила ее женщина.

– А-а-а, кстати, у меня нет никого дома, – вспомнил я. – Да и «Русская сказка» недалеко от стен дома. Пойдемте ко мне, если, конечно же, хотите!

Вышли на улицу. Автобуса не было и в помине. Видать водитель опять где-то «бабки сшибал» на «халтуре».

– Что ж, – сказала руководитель, обращаясь к мужу, – есть предложение пойти к Игнату! Пойдем?

– Ну, если предлагает, то почему бы и нет. Где ты говоришь, твой дом находится?

Я указал на одну из многих девятиэтажек, и мужчина воскликнул:

– Так сад ведь почти рядом! В минутной ходьбе от дома Игната!

– Я же вам говорил.

– Значит, пойдем? – спросила Любовь Васильевна.

– А у нас разве есть другой выбор? – вопросом на вопрос ответил мужчина.

– Кхе-кхе… – прокашляла Вероника, привлекая к себе внимание. – Можно, я пойду домой?

– Ты разве забыла, что нам нужно договориться о завтрашнем выступлении и переделать кое-что.

Она опустила голову.

– Помню, но…

– Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня!

– Я понимаю…

– К тому же мы не договорились о номерах, которые пойдут пятого и восьмого. Ты думаешь, у нас будет еще время вот так просто посидеть?

Девочка ничего не ответила и пожала плечами.

Первым пошел я и заторопил всех остальных, так как на небо выплывала громадная черно-синяя туча, которая должна была вот-вот разразиться сильным ливнем.

Всем, кроме Оли пришлось идти со мной – на этом настояли руководители, а девочка, схватилась за живот (видимо процесс брожения уже пошел) и с чемоданом побежала в сторону дома.

Вшестером, под удивленным взглядом Гавриила Максимыча, забивавшего «козла» с его «ребятами», мы вошли в подъезд и остановились около лифта.

– Скажу сразу, – начал я, – лифт у нас бешеный в прямом смысле этого слова. На каком бы этаже не была бы нажата кнопка, он все равно приедет на мой – третий. Если вам повезет и вы, все же, дождетесь, нажимать нужно не на третий, а на первый, так как в этом случае он приедет на третий, но не сильно тыкайте, а то вас занесет на девятый, а оттуда лифт вообще никуда не едет. Все понятно?

Хотя понять было сложно, все закивали головой, а я пошел пешком – уберусь дома пока они кататься будут.

Минут через десять раздался звонок. Добрались наконец-то! Впустив всех – закрыл дверь.

Моя квартира особо ничем не отличалась от других, но и скучной ее тоже назвать было сложно. Сняв обувь, все прошли в зал. Здесь я, к сожалению, не доделал ремонт, начавшийся в начале года, но дело заметно продвигалось в гору: большой буквой «Г» шла «стенка», состоящая из тринадцати секций и шести книжных полок; за отодвигающейся дверью одной из них стоял цветной телевизор от русской фирмы «Самсон и Ко»; напротив него видавший виды старенький потрепанный диван (похоже, с прошлого столетия, который я еще не успел заменить на новый); под ним – ковер с изображением не то Геракла, не то какого еще существа, но ясно было только одно, что в одной руке он держал меч и щит, а в другой пиво и воблу – «идеальное сочетание» (и как помещалось все это в двух руках).

Разместившись удобнее и осматривая помещение, руководители завели разговор о предстоящих выступлениях и тех номерах, которые должны пойти. Меня это как-то особо не волновало, так как кроме фокусов и жонглеров у меня пока ничего не было, и я отправился на кухню посмотреть, что имеется в закромах.

Оказалось немного: половина съеденного Саней вафельного торта, о котором я как-то позабыл, иначе до сегодняшнего дня он бы не дожил; сваренная позавчера целая курица (правда немного подсохшая, но ничего страшного); двадцать пакетов быстрорастворимого супа от морфирмы «Души рака»; ну и пол палки колбасы. Куда подевалась вторая часть, ума не приложу. Может, мыши сперли? Они у нас иногда пошаливают, так что это вероятнее всего.

Так вот, я сделал всем по чашке супа с колбасой и курицей, и отнес все в зал.

От досады Вероника опустила голову и притронулась к еде после того, как все остальные попробовали ее на вкус. Видимо стыдно стало, что одними только бутербродами кормила. А что поделать, если ничего другого у меня просто нет? В холодильнике «шаром покати», имею в виду для тех, кто любит перекусить на бегу. Но если все же хорошо присмотреться и никуда не спешить, то можно обнаружить и свежемороженую рыбу, и такое же мясо, банки с горошком, кукурузой, пару десятков яиц (на «черный день») и всякое другое барахло, от которого у меня живот уже крутит.

Закончив с небольшим, но вкусным обедом, некоторые завернули в другую комнату. Что их туда понесло? Вроде ничего интересного там не было – всего-навсего небольшая зеркальная «стенка», от окна до стены, с пластиковыми дверями, открывающимися в стороны, да еще и вовнутрь. На ней все те же книжные полки с зарубежной приключенческой фантастикой и русской комедией. Рядом – стол, с коробками для фокусов и разным столярным инструментом. Тут же два складных кресла, между которыми большой комод с антресолью советского образца. В общем, обычная комната обычного мальчишки. Что особенного? Но Женя с Настей удивились.

Ладно, Бог с ними, если бы они просто стояли, смотрели, так нет, все им нужно потрогать и пощупать. Какие дети пошли, хулиганы просто! Настя подошла к столу и, открыв крышку коробки, посмотрела внутрь. Пусто! Закрыла. Тут не выдержала Женя и тоже заглянула. Мало ли какое потайное отделение отыщется! Но будь я не я, если бы не умел маскировать все секреты подальше от посторонних глаз. И как только девочка откинула крышку, к самому потолку взлетел праздничный салют, удачно вмонтированный «Макаром», и осветил все самые темные углы комнаты разнообразной палитрой красок. Девочки перепугались, но больше всех рядом стоящая Фоменкова, которая подскочила на месте и схватилась за сердце. Подумав, она отошла в сторону на всякий случай. А из коробки вырвалось еще три фонтана и на этом все пока закончилось, но ненадолго. Буквально через пару секунд оттуда вылетело два блестящих шарика. Они разлетелись в разные стороны. Один попал в зеркало и, отрикошетив, ударил Настю в плечо. Другой угодил Евгении прямо в лоб и та, потирая ушибленное место, поспешила уйти из комнаты, чтобы не нарваться на другие неприятности. Лежащие на полу шарики продолжали кружиться на месте, разбрасывая в стороны разноцветные снопы искр.

Улыбнувшись, я поспешил вслед за удаляющимися из комнаты гостями. «В следующий раз будут осторожней, хотя следующего раза может и не быть. Похоже, это первый и последний случай, когда они в моей квартире». Когда я появился в зале и посмотрел на остальных гостей, то увидел, что поза Светланы совершенно не изменилась, а прошло уже больше часа! Девочка, как всегда, была чем-то расстроена, задумчива и с грустью смотрела в окно, на макушки деревьев, по которым нещадно хлестал дождь. Ее взгляду позавидовал бы любой академик – такой сосредоточенный, серьезный… О ком она только думала? Явно не о нашем коллективе и уж точно не о школе. Здесь нужно копать глубже! Ладно, оставлю ее пока в покое, а то набросился со зла, придавит своим весом. Так ведь можно и в лепешку превратиться!

Просидели мы почти до трех часов и, похоже, никто (кроме Тужуркиной) не тужил ни о чем, как было у Вероники. Все-таки как говорил Алексей:

– Твоя квартира единственная из всех наших, которая чем-то притягивает к себе как магнит. Побывав в ней раз, хочется прийти еще!

– Может быть, здесь присутствует какая-нибудь мистическо-гипнотическая аура? – рассмеялся тогда я.

– А что, все может быть.

– Да-да, точно, вот представь, сидят дома мои старички в двенадцать ночи и при свечах колдуют!

В то время мы весело над этим похохотали. Теперь же я думал: «А что, может и действительно сидят, так как всем, кто приходил к нам в последнее время из знакомых, хотелось попасть сюда еще. Может, кормили хорошо? А может, дело в электропроводке? Хе-хе…»

– А где тут у тебя выключается свет в туалете? – спросила Вероника и вывела меня из мечтательного сознания.

– Да там две «вилки» висят, не понятно что ли? Одна белая, другая… тоже белая. Вторни какую-нибудь одну в розетку и узнаешь… много чего узнаешь!

Она ехидно посмотрела на меня и ушла. Почему говорит, что у меня ехидный взгляд? Взглянула бы со стороны на себя, поняла бы, что не один я такой.

Вдруг раздался треск и испуганный крик девочки. Все моментально подбежали к ней.

– Что случилось? – спросил Сергей Дмитриевич.

Вероника молчала и показывала на розетку и две белые «вилки».

– Что там? – спросил он.

– Господи, да что там может быть? Проводка плохая! Никак руки сюда не дойдут. Идут, идут, а дойти не могут! Подумаешь, лампочку в туалете разнесло и чуть током тряхануло, не смертельный же он, сам проверял. А насчет лампочки… так это пустяки!

Я вытянул белую «вилку» и всунул другую «белую» вилку. В ванне бухнула лампочка и засыпала стеклом пол.

– Вот видишь, все нормально! – успокаивающе обратился я к девочке.

– Все нормально? – произнесла руководитель. – И ты еще будешь говорить, что все нормально?

Я взглянул на часы и перебил женщину:

– О, пять минут четвертого! Пора уходить!

Все посмотрели на меня, будто я задолжал им кучу долларов и решил никогда не отдавать, а Вера сверкнула глазами так, словно хотела разбить руку о мой нос. Я даже отступил назад. Мало ли что случится в душе у этой маленькой девочки. Она, скажем вам, не подарок!

Оделись и выходили молча. Каждый думал о чем-то своем, и никто не хотел мешать другому, поэтому и до садика добрались быстрее, чем вчера.

У дверей, под козырьком, стояла Мерзлякова с Колошиным, который, скорее всего, рассказывал анекдот, так как на лицах обоих сияла улыбка.

– А где Ксения? – спросила девочка, когда подошли мы и стали подниматься по ступенькам.

– Ты что, очнись! Какая Ксения? Она еще после выступления в школе домой поехала или ты забыла, что она в детских садах не выступает? – удивилась Вера.

– А я только ей анкету принесла…

– Молодец, неси обратно! – крикнул в ухо Кеша и подошел к сестре.

– Ты где была? Чего домой не пришла, обещала же ведь!

– Я бы с радостью пришла, да руководители уговорили остаться, так как нужно было решать вопрос о предстоящем выступлении. А дома там как?

– А что дома? Дома все нормально. Дядя обратно в Москву уехал, а тетя с сестрой квартиру пошли подыскивать. Скоро переезжать собираются.

– Да ну? Вот не думала, что это произойдет так быстро. Я-то уж к ней и привыкла. Правда не всегда в мире живем, но все это не важно. Теперь же совсем заскучаю. От тебя ведь никакой пользы в доме. Вчера мама пять раз сказала мусор вынести. Пришлось мне идти! Ты же не в состоянии был оторваться от своей игрушки на компьютере!

– Ладно, сестричка, не бузи, все же хорошо закончилось!

– Для кого как.

Вошли внутрь. После прохладного (после дождя) воздуха на улице нас обдало жаром. «Ну и отопление у них, – подумал я, - градусов тридцать, не меньше! Зачем такую сауну устраивать?»

Быстро переодевшись, все приготовились к выступлению, до которого оставалось минут семь.

Нас разместили в одной из многочисленных комнат, также хорошо отапливаемой.

Иннокентий первым делом полез в ящик стола, за которым расположился, и выудил какую-то замусоленную коробку с надписью «Логическая игра».

– Оба, может, сыграем?

– Положи на место! – прикрикнула сестра. – А вдруг кто войдет?

– Войдет – положу!

Девочка закачала головой и больше не стала приставать к братцу.

Тот распотрошил коробку и нашел мятый кусок правил игры.

– Значит так, – сказал он, еле разбирая слова на листке. – В игру нужно играть только втроем, а… пятый игрок? Хм-м-м… Пятый игрок? Не понял! … пятый игрок кидает «кость» на поле, в то время как седьмой человек следит за игроками, дабы те не присвоили лишнюю фишку, за которую расплачивается банкир (то есть игрок под номером шесть). После выхода фишки на поле игрок берет кости и раскидывает по площадке. Тот, кто набрал больше всех, передвигает свой жетон-фишку в более удобное расположение к противнику. Так продолжается до тех пор, пока либо не закончится игра, либо не уснут игроки и их судьи. Все понятно?

– Да, лучше некуда, – ответила Аня. – Ты еще такую домой купи, я тогда…

– А что, возьму и куплю! Сколько она там стоит?

Он посмотрел на заднюю сторону коробки.

– Всего-то двадцать два рубля сорок копеек.

– Чего? – удивилась Света (похоже, и ей игра понравилась).

Мальчик посмотрел еще более внимательно.

– Да, двадцать два-сорок здесь.

– А год какой? – поинтересовалась Женя.

– Две тысячи первый. А-а-а, я просто значок доллара пропустил! Всего-то навсего.

– Чего? Доллара? – спросила Аня.

– Да. А что тут такого? Подумаешь – полторы тысячи стоит.

– Ужас какой, – пробурчала Света.

– Ну и детки пошли, – проговорила Вероника. – Мозговатые все какие-то, с экстренно-ускоренным развитием головы и кошелька.

После «Русского сувенира» и репризы «Кто кого», на так называемой сцене из одного единственного ковра, появилась Фоменкова, чуть не забыв снять чешки (что являлось непростительной ошибкой), в которых, как говорила девочка, она грелась. Лучше этого номера был, конечно же, следующий, «Кабаре» в исполнении Анастасии Конарейкиной, которая, как всегда, была великолепна. Вот с «Вазой» дела обстояли немного хуже, чем с «Пластическим». Как оказалось, растяжка у Жени – хуже некуда. Чем только спрашивается, на репетициях занимается? Колесо, так же, как и мостик, желали лучшего, но так как девочка постоянно забрасывала как этот номер, так и все свои трюки и часами напролет разговаривала с Вероникой, Аней, Настей и прочими о каком-то новом суперблокбастере «Герман Плотный, он же Григор Подтер», то результата, как все понимаете, ждать было бесполезно.

После репризы с коробкой конфет эквилибристка на цилиндре Вероника Колошина никак не могла на него встать, но к счастью, после третий попытки это у нее получилось, и дальше по сюжету я не заметил никаких отклонений. Правда, жонглируя цветами, она все же заехала одним Свете по затылку, но изловчилась и поймала его почти у самого пола, чуть не свалившись в четвертый раз.

Вот «Фанта» – это да! Она порадовала как маленькую публику, так и их воспитателей, проделывая различные трюки, которые вырабатывались долгими тренировками, в отличие от некоторых артистов с вазами. Зрители оживились и смотрели во все глаза. У них еще долго останутся незабываемые впечатления! И на закуску мы предложили жонглеров в старом варианте (новый, занимающий, по постановочным движениям, большую площадь, решено было оставить исключительно для школ и выездных гастролей за город). После собачки дети уже не дремали и досмотрели жонглеров до конца, хотя один все же уснул и едва не свалился со своего стула. Хорошо, воспитательница вовремя среагировала.

– Мы с вами не прощаемся! – говорила руководитель. – Ведь недалек тот день, когда мы снова придем к вам в гости.

"Ага, и покажем кривые колеса и полушпагаты Евгении Фоменковой! В отличие от нее ни Света, ни Вера такого делать вообще не умеют. Зато профессиональный цирк! Смешно. Кто это придумал? Посмотрели бы на нас сейчас, засняли бы все и превратился бы наш профессиональный цирк в просто цирк", – думал я, снимая костюм жонглера.

Собрались намного быстрее, чем даже пришли. Все время подгонял Сергей Дмитриевич. Да и детишки проворные оказались – чуть мячи не сперли. Хорошо вовремя заметили, а то ушли бы они с концами и никто их больше и не увидел бы.

На улицу выскочили как ошпаренные – прямо под дождь. А что делать? Идти-то надо. Мужчина достал заранее припрятанную полиэтиленовую накидку на коробку с магнитофоном и, обернув ее, пошел к автобусу, который, наконец, приехал и стоял метрах в ста от детского сада (не мог дальше отъехать). Мы все поспешили к нему, чтобы оставить там вещи до завтрашнего выступления.

– Где ты ездишь? – спросил Сергей Дмитриевич у водителя. – Из-за тебя нам приходится сидеть дома у наших артистов!

– А что в этом такого? – удивился тот. – Я, может, дополнительные деньги зарабатываю! Вчера, к примеру, на свадьбу был приглашен гостей отвезти. Сегодня – на похороны ездил. Вон, под сиденьем даже елочные ветки остались.

Все посмотрели туда, куда указывал водитель. Действительно, под одним сиденьем лежали три ветки из недавно срубленной елки, о чем свидетельствовал свежий запах хвои в салоне автобуса. Однако туда почему-то садиться никто не захотел.

– Ну а ты? С нами или домой? – обратилась руководитель.

– Да домой, наверное. Что мне в шатре деталь?

– Тогда и костюм у себя оставь! – и она протянула его мне обратно. – Не забудь, завтра к девяти к тридцать пятой школе! Запомнил?

– А что тут запоминать? Я же не вчера сюда переехал.

– Ну, смотри, не подведи, как некоторые!

Автобус уехал. Вероника, Аня, Кеша и Света тоже разошлись по домам, а мне как-то и спешить было некуда. Все равно промок до нитки, пока с Любовью Васильевной разговаривал. Те же умные побросали свои вещи в машину и ходу под зонтиками. Кушать, что ли, захотели? Не знаю, вроде ели нормально во время перерывов между номерами, да и у меня дома неплохо пообедали. Так нет, Свете все мало. Она из дома бутылку компота принесла и два батона с колбасой, сыром и маслом (сама же все впоследствии и съела). Куда в нее столько вмещается? И так ни в один костюм не влезает, а если влезает, через номер-два глядишь, а он по всем швам трещит.

Дома пришлось все в срочном порядке сушить, развешивая над газовой плитой (отопление шутники-коммунальщики отключили) – за ночь же должно высохнуть! И только я собрался чай пить – раздался звонок в дверь. «Даже минуту в одиночестве не дадут провести и как они умудряются попасть в ненужный для меня момент?»

За дверью стоял Саня. Один, как ни странно.

– Где был? – спросил он, входя в квартиру.

– Догадайся с одного раза!

– На выступлении.

– А если знаешь, зачем спрашиваешь?

– А вдруг где-то еще. Может, у какой девчонки сидел, чай распивал.

– Чай я могу и дома попить, хотя мне и это не всегда удается. Ходят тут всякие… Ты чего пришел?

– Да так, со скуки.

– Со скуки?

– А что тут такого?

– Да ничего особенного. Лучше бы от безделья книгу какую-нибудь прочитал! Может и просветился бы.