– Единственное, что у меня есть от отца – это шкаф. Он сделал его в подарок для бабушки.
– А мама?
– Мама… я её никогда не видел.
– Тебя бабушка и дедушка растят.
– Я что маленький чтобы они меня растили?
– Ха-ха-ха! Вы мальчишки все такие взрослые.
– Да.
– Да я шучу. А всё-таки с кем живёшь?
– С бабушкой и дедом.
– Я бы хотела с ними познакомиться.
– Не хочешь прогуляться по берегу?
– Почему нет? Давай.
Я встал, протянул руку Алисе. Она оперлась на неё и поднялась. Хихикнув, девушка поправила юбку. Мы пошли гулять вдоль берега. В нашей прогулке была беседа, в основном говорила Алиса. Я иногда задавал вопросы, девушка охотно на них отвечала. Она смеялась. Впервые за долгое время я был счастлив, по-настоящему. Даже улыбка на лицо вылезла. Мы гуляли на протяжении часа. Мы разговаривали обо всём, начиная с погоды. Мы говорили о жизни, о людях. Я рассказал пару историй из своей жизни. Алисе они понравились, она хохотала. Нам было хорошо, мы забыли обо всём плохом: о войне, смерти и обо всём том чего не должны были видеть подростки нашего возраста. Война – это не дело для пятнадцатилетних детей. Война – это вообще-то, чего не должно быть, но уж если напали на Родину, тут да, любой должен встать на защиту. Мы с Алисой не касались этой теме. В один момент Алиса сказала мне:
– Ты не хочешь сыграть со мной в игру?
– Давай, а что за игра?
– О, это я сама придумала.
– Что в твоей игре делать нужно.
– Я пишу записку, а ты будешь искать то, что я в ней описала.
– Это же интересно, я согласен на игру.
Алиса достала из маленькой сумочки небольшой блокнотик с тёмно-карамельной обложкой, затем хорошо наточенный карандаш. Она увлечённо начала писать что-то на страничке блокнота. Я смотрел на её бледненькое и задумчивое личико. Девушка чуть высунула розовый язычок. Облизала губки, на секунду она подняла зелёные глаза, но потом снова опустила их и продолжила писать. Я ждал её недолго. Всего минут пять. Она протянула мне листочек бумаги. На нём был выведен красивым почерком текст. Буквы были ровные. Они соединялись красивыми крючками. Мой почерк гораздо хуже. Я принялся читать записку:
«Привет, я сейчас опишу тебе предмет. Если ты найдёшь его и ещё три, то ты сможешь проводить меня до дома. Это будет некой наградой для тебя.
Описание предмета:
Форма этого предмета напоминает овал. Цвет у него тёмно-оранжевый. Поверхность в некоторых местах бугристая. Предмет ты должен найти за пять минут время пошло.
Удачи
Алиса».
Я прочёл записку. Алис забрала её назад. Она смотрела на меня. В её взгляде прослеживалась некая радость. Я не стал медлить и сразу пошёл искать предмет. Обойдя весь берег, я увидел оранжевый камень. Подошёл к нему, схватил и сразу отправился к Алисе. При виде меня она улыбнулась. Я подошёл к ней и вручил камень. Алиса сказала:
– Молодец, ты нашёл камень, который я описывала в записке.
– Да ещё три и я выиграл.
– Ха-ха-ха! Ну, это мы ещё посмотрим.
– Зачем тебе нужен камень, что ты будешь с ним делать?
– Да ничего оставлю до конца игры.
– Понятно. Пиши следующую записку, а я найду предмет.
– Хорошо.
Мы играли так до вечера. Чаще всего записки писала Алиса, но иногда этим занимался я. Нам нравилось. Время пролетало быстро. За эти часы мы успели найти многого. Я с Алисой гулял до вечера. Нам было хорошо. Солнце уже заходило. Небо приобретало розовый отлив, но потом темнело. Медленно проглядывали блестящие точки звёзд. Я пошёл провожать Алису. Мы шли около получаса. Алиса рассказывала мне о своей боязни темноты и ночи. Она говорила что после того как они приехали в деревню её страх усиливался. Я вслушивался в каждое её слово. Я молчал. Вот уже виднелся дом. Он был меньше чем наш. Мы уже подходим к калитке. Я протянул Алисе руку, она пожала мне её. Сквозь темноту и мрак я увидел, как её беленькое личико на щёчках приобрело багряный оттенок. Девушка сказала:
– До завтра.
Быстро забежав вовнутрь дома, она оглянулась. Я повторил её фразу, но она не смогла её никак услышать. Алиса уже была в доме. Улицу уже полностью покрыл мрак. Видно было только лишь силуэты. Единственное, что было из освещения это луна и звёзды. Ночная прогулка обратно домой была незаметной для меня. Теперь моё лето пройдёт замечательно. Мне пятнадцать, а Алисе четырнадцать, но скоро, летом исполнится пятнадцать. Скорее всего, она будет учиться со мной в одном классе. Я теперь буду точно доволен. Вернее даже счастлив по-настоящему. Находясь рядом с ней, я смеюсь. Но когда её нет рядом, я грущу. Я пытаюсь вспомнить родителей, а сейчас я не хочу этого. Сейчас мне не нужно этого. Алиса станет мне хорошим другом. Я уверен. Но я тоже должен стать для неё хорошим другом. Я обязан. Я жду завтрашнего дня.
С этими мыслями я уже ложился спать. Я засыпаю.
– Алиса, спокойной ночи,– сказал я вслух.
Я провалился в сон.
Глава 5. Голос.
Я шёл вперёд, казалось уже вечность. Но неожиданно раздался хрипловатый приятный и щекочущий мои уши голос:
– Ты, верно, не знаешь что ты такое? Ты хочешь понять смысл? Я помогу тебе.
– Кто это, где ты находишься?
– Я здесь, я там, я везде…
– Но кто ты?
– Я лишь голос, который поможет тебе.
– Как мне к тебе обращаться? И почему я должен верить тебе?
– Просто голос. А на второй вопрос ответ ты сам знаешь.
– Нет, я не знаю. Я не знаю ничего. Отвечай мне!
– Ох, только не в таком тоне. Я покажу тебе путь, который расскажет тебе всё, что ты хочешь знать.
– Зачем ты хочешь помочь мне?
– Я просто для другого не создан. Хватит вопросов! Иди по указателям.
Я ничего не понял. Позвал голос несколько раз, но мне никто не отвечал. Осмотревшись кругом, я ничего не увидел. Но прямо перед моим носом появилась дорожка и красного кирпича. И несколько указателей с надписями. Что это такое? Я сглотнул слюни и отправился вперёд. Мой путь продолжался ещё очень долгое время. Я шёл, мои ноги начали заплетаться. Я падаю…
Глава 6. Мне хорошо.
Я проснулся в своей кровати. Моя голова была заполнена мыслями об Алисе. Вчера она обещала зайти за мной. Я не спал полночи, я ждал утра. И вот оно, наконец, наступило. Быстро вскочив с кровати, натянул на себя одежду. Подошёл к окну, за ним была приятная погода. Лёгкий ветерок и яркое апрельское солнце. Посидев возле окна минут пятнадцать, я причесался и пошёл на кухню. Там уже суетилась бабушка. Во сколько она просыпается? Как я не проснусь, она уже на ногах. Я подошёл к ней, пожелал ей доброго утра. Она поцеловала меня. В принципе каждое утро проходило одинаково. Бабушка хозяйничала по дому. Дед занимался своими делами в сарае. Я помогал каждому по чуть-чуть. Но сейчас дед лежит в своей постели. Он болен. Так что некоторые его обязанности выполняю я. Бабушка заваривала чай. Я молчал. Через некоторое время она сказала, чтобы я к деду пошёл. Я не стал как-либо медлить и отправился к нему. Я зашёл в спальню. Дед лежал на небольшой кровати. Одеяло располагалось до его груди. За время своей болезни он немного отощал. Скулы начали чуть выпирать. Волосы он не причёсывал. Его лицо покрылось лёгкой щетиной. Я подошёл к кровати, он спал. Легонько тронув его за руку, я сказал:
– Дедушка ты звал меня?
Дед открыл глаза. Он, улыбнувшись, ответил:
– Хо-хо, да, внучок.
– Что мне для тебя сделать?
– Открой вон ту тумбочку, там коробка-то, принеси её сюда-то.
Я кивнул головой. Подошёл к тумбочке, стоящей в левом углу комнаты. Открыл первый ящик, в нём действительно лежала небольшая деревянная коробочка. Я взял её и пошёл обратно к кровати деда.
– Дед, я принёс коробку.
– Открой её.
Открыв коробочку, я увидел нож. Он был несильно большим. Лезвие чуть изогнутое. Дед прокашлялся и сказал:
– Я чую, что помру-то скоро.
– Нет, дедушка, не говори так.
– Говори не говори, а чую. Нож я недавно сам сделал, для тебя, а сейчас дарю тебе.
– Спасибо большое, дедушка.
Я обнял его. Забрал коробку с ножом и пошёл к себе в комнату. Там я внимательно осмотрел холодное лезвие. Затем деревянную рукоятку. Я захотел носить всё время нож с собой. Но где? Я придумал, в дедовском сарае должно быть есть какой-либо материал, из него можно сделать себе некий чехол для ножа. А потом положить его себе в сапог так и носить. Я отправился в сарай. Там я недолго искал материал. В итоге я нашёл небольшой кусок коричневой кожи. Этого должно хватить для того, что я придумал. Дед показывал мне как руками мастерить несложные поделки. Я вспоминал это. Несколько часов я провозился над чехлом. И вот он готов. Теперь я могу носить нож с собой. Я очень захотел показать свою поделку деду. Я пошёл к нему. Показал ему своё небольшое творение. Он улыбнулся и сказал мне, что для первого раза неплохо. Я поблагодарил его ещё раз и ушёл.
Сидел я в своей комнате. Долго сидел ничего не делал. В правой руке был ножик, в левой чехол. Я рассматривал оба предмета долго. Мне очень нравится этот нож. Лезвие его холодное хорошо наточенное. Уже было двенадцать часов дня. Она обещала зайти утром. Но её сейчас пока ещё нет. Девушка не была похожа на человека, умеющего нагло лгать прямо мне в глаза. В её зелёных глазах не было ни капли какой-либо злости или каких-либо негативных чувств по отношению ко мне. Я лишь сумел рассмотреть в них грусть. Да именно грусть. Она рассказала мне, как приехала в нашу деревню. У неё на войне умер отец. Верно, она грустила из-за этого. Но у неё есть ещё и мать с бабушкой. Алиса хотя бы знала своего отца. Она может в любой момент обняться со своей матерью, она до сих пор помнит своего отца. А я не могу позволить себе такого. Грустит она, я думаю ещё от внезапного переезда из города в деревню. В городе я никогда не жил. Но я знаю, что там совершенно другая обстановка и атмосфера. Помню до войны мы с бабушкой и дедом ездили в город покупать деду и мне новые брюки и рубашки. Купили по одному комплекту одежды, и домой поехали. Где только сейчас эта рубаха и брюки я не знаю. Может поискать, помянуть своё детство? Хотя неохота. Город он конечно гораздо оживление, нежели деревня. Там повсюду разъезжают автомобили. Расхаживают множество людей. У них у каждого есть множество своих дел. Я думаю, если в деревне я знаю множество людей: дядя Витя, жена его тётя Маша, недавно вот виделся с Егорычем, сосед наш Андрей Михайлович. Это, конечно же, ещё не всё, я много людей знаю. Всех соседей, каждый живой, даже те, кто погибший, по-прежнему остаётся в моей памяти живой. Безусловно, я пытаюсь запомнить каждого хорошего человека. Но не все запоминаются. В городе, конечно, никто друг друга не знает, возможно, и знает только тех, кого надо знать. Может быть, там не так всё работает, я не знаю, я там не жил. Я подожду Алису ещё минут двадцать, если она не придет, пойду за ней сам.
Вот прошло уже сорок минут, а я всё ещё дома. Мне надоело просто битый час сидеть и ничего не делать. Я вышел на улицу. Из дома Андрея Михайловича была слышна музыка. Это играл патефон. Вслушавшись, я понял, что это было танго о некой Татьяне:
Встретились мы в баре ресторана.
Как мне знакомы твои черты!
Помнишь ли меня, моя Татьяна,
Мою любовь и наши прежние мечты?
Вижу губ накрашенных страданье,
В глазах твоих молчанье пустоты…
Где же, где, скажи, моя Татьяна,
Моя любовь и наши прежние мечты?
Татьяна, помнишь дни золотые,
Кусты сирени и луну в тиши аллей?
Татьяна, помнишь грёзы былые?
Тебя любил я! Не вернуть нам юных дней.
Упали косы душистые, густые,
Свою головку ты склонила мне на грудь.
Татьяна, помнишь дни золотые?
Весны прошедшей мы не в силах вернуть!2
Андрей Михайлович был уважаемым человеком в деревне. Несколько дней назад мы с бабушкой ходили к нему в гости. Он показывал нам свои пластинки, их он рассказывал, сын ему из Румынии привёз. Пластинки были куплены там и привезены незаконно на нашу Родину, но никто не стучал, всем не до этого сейчас. Я уже сидел на небольшой скамейке, сделанной дедом. Солнце ярко светило мне в лицо, так же его легонько обдувал апрельский ветерок. Была красота. Я закрыл глаза. Сразу всплыл отчётливый образ Алисы. Её рыжие кудрявые волосы. Большие зелёные глаза. Аккуратные розовые губки. И беленький лисий нос. Я открыл глаза, глубоко вздохнув, встал, подошёл к калитке. В дали по дороге шла рыжеволосая девушка. Я улыбнулся, я не стал скрывать радости. Я, молча, ждал, когда Алиса подойдёт к дому.
И вот Алиса уже подошла к моему дому. Я смотрел на неё, она была уже возле калитки. Она улыбнулась, но она ничего не говорила. Нарушать это нелепое молчание решил я:
– Привет, Алиса, не хочешь пройти?
– Привет.
Я открыл калитку, Алиса зашла на территорию дома. Я пригласил её присесть на скамейку. Она не отказалась. Алиса молчала, я тоже молчал. Я не знал что сказать. Алиса пришла верно, не просто так, а чтобы что-то сказать мне или куда-то пригласить, а может попросить о чём-то. Я не знаю. Она молчит и я вместе с ней. Вот так сидели мы минут десять, но я мог и больше. Помню, один раз, за обедом бабушка с дедом поссорились. Мы втроём сидели, целый час не разговаривали, а потом и целый день так же. Ссора я не помню, из-за чего случилась. Мне кажется из-за незначительной мелочи. Но это неважно сейчас они хотя бы не ссорятся. Тогда мы молчали по причине, а сейчас я не знаю, что это. Просто неловкая ситуация или что-то в этом роде. Может, я просто глуп и не знаю как нужно вести диалог с Алисой. Я не знаю, не хочу знать. Я хочу только дружбы с Алисой. Алисе видимо тоже надоело молчать, она сказала:
– Не хочешь пойти прогуляться?
– Хочу.
Я встал, затем поднялась Алиса. Открыв калитку, я первый пропустил её. Мы пошли вдоль дороги до «Заячьей реки». Там мы гуляли вдоль берега. Я внимательно слушал рассказы Алисы. Она мне рассказывала про роман, который сегодня дочитала. Я не разбирался в этом. Поддерживал диалог я, если знал, что сказать, а знал я не всегда. Так как и в прошлый раз. Прошли мы вдоль берега к небольшой роще. Она была смешенная. В основном её заполняли дубы, но были ещё худенькие берёзы. Мы вошли в эту рощу. Немного пройдя, мы оказались на небольшой полянке. Алисе она понравилась, это я понял по выражению её лица. Девушка улыбалась, глаза её бегали из стороны в сторону. Он рассматривала это место. Я иногда посматривал на неё, но так, же смотрел на эту прекрасную природу. Деревья чуть качались от ветерка. Так же эти деревья потихоньку обретали зелёные листья. Трава больше разрасталась и зеленела. На дворе был уже конец апреля 1945 года. Солнце уже припекало. Постояв с Алисой около пяти минут, я отправился на поляну. Алиса тоже проследовала за мной. Она тихим голосом сказала:
– Красиво же здесь. Да?
– Хорошее место.
– А ты бывал здесь раньше?
– Я раньше был здесь с дедом до войны ещё. Летом сюда за ягодами и грибами ходили.
– Понятно, а я только первый раз.
С дедом мы вправду ходили сюда за грибами. Так же мы с дедом строили в этом месте шалаш. Я захотел предложить построить шалаш вместе с Алисой. Я бы вот-вот сделал бы это, но как строить шалаш я забыл. Нужно что-то придумать или вспомнить как дед учил меня строить шалаш. Я пытался вспоминать, но у меня не получалось. Ладно, я предложу ей, а по ходу разберусь. Я сказал:
– Алиса, не хочешь построить шалаш?
– Как? Я не умею.
– Ха-ха! Это очень просто.
На самом же деле я не знаю.
– Ну, если просто, скажи мне как тебе помочь?.
– Сейчас подумаю.
Я сделал задумчивое лицо, принял вид важного человека, левую руку убрал за спину, чуть приподнял правую руку и указал Алисе на два стоящих рядом дерева. Со стороны мне кажется, это выглядело крайне нелепо. Я думаю, Алисе я казался гордым и интересным человеком, у которого в голове уже был некий план по строительству шалаша. Но если бы на тот момент Алиса залезла ко мне в голову, то сразу, же перестала наивно улыбаться, она бы громко и звонко стала смеяться из-за моей «важности». После этих мыслей я перестал строить из себя кого-то. Я встал в привычную для меня позу и сказал Алисе:
– Честно сказать я не знаю, как его строить. Вернее не помню.
– Хо-хо! Это не беда мы вместе придумаем.
Я улыбнулся. Алиса поправила волосы. Мы начали строительство. Между двух дубов я разместил срезанную ножом палку. Она упала, Алиса немного хихикнула. Я показал ей жест, мол, сейчас всё будет сделано. Я проковырял ножом небольшое отверстие в коре дерева. Тоже самое и во втором. Срезав новую палку, я вставил её в отверстия в деревьях. Теперь она не падала. Потом на эту палку я облокотил ещё четыре ветки, их концы были воткнуты в землю. Теперь форма шалаша напоминала полу-треугольника. Между этими четырьмя я поставил ещё четыре. Задняя стена напоминала уже решётку. Разумеется, во всём этом мне помогала Алиса. Чаще всего словами, но я не обижался. Осталось лишь закрепить ветки с листвой, постелить что-нибудь внутрь и шалаш готов. Так я и сделал.
Работали над шалашом мы около часа. Когда я сказал Алисе, что всё готово она улыбнулась и начала хлопать своими ладошками. Я пригласил её присесть внутрь. Она, нагнув голову, приземлилась на подстилку из листвы, сверху которой я ещё положил свою серую куртку. Я подсел к ней. Вновь воцарилось молчание. Алиса рассматривала это сооружение, я рассматривал её. Молчать я не хотел, но говорить я тоже не знаю что. Вот я вспоминаю деда. Сейчас он лежит на кровати, болеет. Но болен он не всегда был, вот когда он с кем-либо разговаривал, всегда знал что сказать, за словом в карман не лез. У него всё время была припрятана тема для разговора. Я начал считать секунды затем минуты. Насчитал десять минут. Всё! Мне надоело молчать. Я брякнул первое, что пришло мне в голову:
– Алиса, а тебя есть друзья?
– В городе их было немного. Моя подружка её звали Настей. Вместе с семьёй они уехали в Москву. Была ещё одна, но я не хочу её вспоминать.
–Почему?
–Я не хочу рассказывать.
–Понял. А сейчас в деревне есть кто-то?
–Да.
–Кто это?
Я испугался этого вопроса. Я боюсь услышать ответ. Могу ли я быть этим другом? Нет, мне кажется, не могу, мы знакомы с ней всего лишь два дня. А если и могу? Конечно, лучше чтобы я был её другом. Я не знаю. Алиса, помолчав с минуту, сказала:
– Это ты,– она посмотрела мне в глаза, на щеках показалась лёгкая краснота смущения.
Я ликовал в душе. Я очень радовался. Я друг Алисы. Весело, однако, теперь будет жить. Лето пройдёт хорошо. Через минуту Алиса сказала:
– А у тебя есть друзья? Кроме меня конечно.
– Нет…
Раньше у меня был друг. Звали его Стёпкой. Он был ниже меня на полголовы. У него были светлые волосы. Большие серые глаза. Ещё из его особенностей я помню, что у него не было одного переднего зуба. Был он весёлый и шустрый. Много мы чего с ним наворотили. Помню в году так 1939, мы с у ним тётки Вали покойницы в августе яблоки воровали. Нам конечно потом подзатыльников надавали. Но сейчас я всё это вспоминаю с улыбкой на лице.
– А что ты улыбаешься?
– Да ничего, просто вспомнил.
– Так расскажи.
– Раньше у меня друг был, он на каникулы к бабушке своей сюда в деревню приезжал. Стёпкой звали его.
– А сейчас?
– Мы не виделись с ним уже пять лет. Я не знаю где он сейчас.
– Ты не расстраивайся.
– Да я и не расстраиваюсь. Алиса не хочешь собрать вон те цветы?
Я показал пальцем на небольшую кочку, на который росли цветы.
Алиса кивнула головой, встала, через минуту уже рвала пушистые одуванчики. Я подбежал к ней и стал помогать. Мы хорошо проводили время. Алиса громко смеялась, я вместе с ней. Девушка собрала из цветов венок и надела его себе на голову. Алиса захохотала. Она побежала к шалашу. Я вслед за ней. Алиса резко развернулась и с разбега запрыгнула на меня. Я не удержался на ногах и упал. Девушка звонко рассмеялась. Она лежала на мне и смотрела мне в глаза. Её кудрявые рыжие волосы щекотали, мой нос я чувствовал их запах. Он не обычный слегка отдаёт клубникой. Она убрала прядки за уши, она улыбалась. Я смотрел в её зелёные глаза. Они большие и наполненные зеленью с ярким ни когда неугасающим огоньком. Эти глаза похожи на огромный светлый лес, взгляд в котором можно заблудиться. Она смотрит на меня, мысли в моей голове путаются. Никогда я так близко не видел лицо Алисы. Я вообще никогда не видел так близко лицо девушки. Мне кажется или я влюбляюсь? Нет, я не хочу, я хочу только дружбы с Алисой. Она хохотала.
Облокотившись на мою грудь, она спустилась чуть ниже и перевернулась на спину. Теперь она лежала слева от меня на траве.
– Какое прекрасное небо, – промолвила девушка, закрыв глаза.
– Да ты права.
Голубое небо и белые облака разной формы. Одно похоже на зайца, другое на медведя. В общем, мы развлекались по полной. Мы обсуждали облака. Потом наше обсуждение переросло в жаркий спор по поводу облаков. Алиса захохотала. Я закрыл глаза. Мне почувствовалась лёгкая дремота…
Глава 7. Почему так?
Я продолжаю своё бессмысленное существование. Я чувствую свои руки и ноги. Ими я ощущаю холодное прикосновение к полу. Мой путь длиться уже очень долго. В голове абсолютная пустота я пытаюсь вспомнить – не получается. Почему так? Я продолжаю идти по дороге указанной мне голосом. Его я зову – мне не отвечают. Я остановился, упал на пол. Я начал громко кричать я кричал так сильно, что поверхность подо мной завибрировала. Я кричал долго – мне легче не стало. Я кричал, но я не чувствовал физической боли в горле. Я чувствовал лишь душевную боль. Я страдал, но за что я страдал? Почему так? Почему я? Я кричал, впиваясь руками себе в волосы, я начал биться в истерике. Я хотел прекратить гадкое, грязное и необычайно непонятное мне существование.
Я лежал на полу. Я больше не хочу никуда идти. Я не чувствовал усталости. Я не чувствовал боли. Я не чувствовал ничего. Лишь иногда в редких случаях легонько побаливала зона между шеей и головой. Я не знаю, из-за чего всё это происходит. Мне надоело просто так лежать, я встал на колени и снова продолжил бить своей головой об пол. Я начал кричать, но я не слышал своего крика. Я бился всё сильнее и кричал тоже.
– Друг мой, прекрати.– услышал я снова этот голос.
Я остановился, встал на ноги и сказал:
– Что тебе нужно?
– Мне как раз ничего, а тебе большой вопрос.
– Что мне нужно я не знаю. Помоги мне.
– Я не могу сказать тебе прямо.– продолжал голос.
– Но почему?– спросил я.
– Так заведено.– отвечал голос.
– Где?– спросил я.
– Нигде и везде, там, не там, вот там, тут, не тут, везде, нигде.
– Я не понимаю.
– Захочешь – поймёшь, не захочешь – не поймёшь.
– Я и так хочу понять!
– Так пойми.
–Как?
– Сам узнаешь.
– Я не могу…
Но мне уже никто не отвечал. Я повторил несколько раз, а в ответ тишина. Я продолжал идти. Мои глаза снова стали закрываться, я вновь падаю…
Глава 8. Я сомневаюсь.
На часах уже полдвенадцатого ночи. Я лежу в своей кровати. Пытаюсь заснуть, но у меня не получается. Алиса не выходит из моей головы. Сегодняшний день прошёл замечательно. Я знаю точно, что завтра день пройдёт также. Алиса крайне хорошая девочка. По её рассказам я примерно представляю её жизнь. Она воспитанная девочка из обычной семьи. Её характер открытый. Алиса многое рассказала мне о себе. Я тоже не скрывал. Алиса не просто та любая девочка из нашей деревни нет, она другая особенная. Ей уже четырнадцать, но она ведёт себя словно маленький ребёнок ей постоянно что-то интересно. Конечно, если я в деревне родился и всю свою жизнь живу для меня, к примеру, на рыбалку сходить или кур покормить обычное дело, а Алиса приехала из города она всего этого не знала. Многому её научил я многому её бабушка. Алиса тоже учила меня, поэтому нам и было интересно вместе. Алиса хороший друг. Она открытый человек у неё хорошее увлечение – зачитываться разными книжками, я так не могу. Помню один раз, мне дядя Ваня книгу принёс из города, название не упомню, там что-то про человека-рыбу было, я на первой главе сразу устал. Книга эта сейчас не знаю где находиться. Говоря по чесноку, я и знать, не хочу. Алиса хороший друг. Эта мысль уже мелькала в моей голове. Стал ли я для неё хорошим другом, она говорила, что да. Это хорошо, я постепенно погружаюсь в сон.
– Спокойной ночи, Алиса, – сказал я вслух.
Я уже погружаюсь глубоко в сновидения.
Не влюблён ли я в Алису? Пронеслось в моей голове второй раз за этот день. Нет, думаю, нет. Я не хочу в неё влюбляться. Во-первых, она друг. Во-вторых, я не готов к этому. Когда я сегодня пришёл домой, бабушка сказала мне, что за эти дни я весь расцвёл. Я не знаю так ли это, но настроение у меня, правда, улучшилось. Об Алисе я думаю буквально всегда: когда ложусь спать, когда просыпаюсь. Я жду с ней встречи. Я боюсь сказать ей что-то лишнее. Также очень хочу ей понравиться. Но, несмотря на всё это я не влюблён в Алису, а если и влюблен, то всячески это отрицаю. Пускай я сейчас наедине с собой мне это не мешает. Если бы сейчас кто-то увидел мои мысли, то сразу же рассмеялся от моей глупости. Я не думаю, что это можно называть влюблённостью скорее это обыкновенная симпатия просто дружеская симпатия, а может правда влюблённость. Я не знаю. Мне не хочется об этом думать. Это сложно. Любовь ведь есть не только та, есть и другая. У меня же так, по сути, ко всему любовь: к бабушке и деду, к другу моему бывшему Стёпке, к Алисе. Я не знаю. Алиса ведь не будет всё время жить в нашей деревне, война окончится, она, и мама её уедут в город, начнут новую жизнь. Я надеюсь, что будет по-другому, надеюсь, она останется. Я засыпаю.
****
И вот уже осень 1945 года. Я стою возле дома Алисы. Война уже окончилась. Рядом со мной стояла бабушка в руках у неё банка молока. Рядом с ней стоял дед он уже поправился от болезни в июне. Он держал два мешка. В первом яйца и зелень во втором стояли две банки варения: клубничное и яблочное. Я держал в руках наливку произведённую дедом. Бабушка разговаривала с Алексеевной она жила через дорогу от нашего дома. Помимо нас четверых стояло ещё человек десять. Они оживлённо разговаривали. Небо было серым дул прохладный ветер. Я стоял, молча, мне было грустно, я не хотел, чтобы Алиса уезжала. Мы вдвоём хорошо проводили время. Нам было весело. Алиса ещё не уехала, но я уже по ней скучаю.
Она с сумками в руках вышла из дома. Я подошёл к ней, взял у неё из рук груз мы вышли за калитку. Алиса была в смешанном расположение духа. С одной стороны было видно, что она рада, но по глазам не особо. Мы остановились, я сказал:
– Алиса, тебе хочется уезжать?
–Не знаю, сложно сказать.
–Понятно. Ещё приедешь?
–Думаю да.
Алиса смотрела на меня. Эта радость продолжалась всего несколько секунд, но я чувствовал это словно вечность. Я мог бесконечно долго разглядывать её лицо и прекрасные живые зелёные глаза. Мать Алисы позвала её, девушка быстро убежала, приоткрыв подол своего пальто красного цвета.
Уже мы проводили их к машине. Пока мать Алисы прощалась со всеми, мы с Алисой отошли за машину. Она сама позвала меня. Девушка смотрела в пол своими зелёными глазами. Я смотрел на неё. Алиса пододвинулась ко мне ближе, ветер распушил волосы, я вновь почувствовал их запах. Её небольшая упругая грудь упёрлась в мою. Она подняла глаза и посмотрела на меня. Свои руки положила мне на плечи. Девушка закрыла глаза и поцеловала меня в щёку. Я почувствовал, как её розовые тёплые губы прикоснулись ко мне. Её тепло прошло по всему моему телу. Алиса крепко обняла меня, положив свою голову мне на плечо. Я тоже крепко обнял её. Девушка придвинулась к моему уху. Своим мягким голосом шёпотом сказала:
– До следующего лета, друг.
Алиса отодвинула голову. На щеках выступил лёгкий багрянец. На глазах выступили слёзы, она утёрла их рукавом пальто. Я помог ей забраться в машину. Мы с дедом погрузили сумки. Машина тронулась. Алиса махала мне рукой. Я смотрел уезжающей машине вслед, пока она не скрылась за горизонтом. Все начали расходиться, я постоял ещё минут пять и оправился домой. Был уже вечер, становилось холодней. Всё Алиса уехала. Теперь я ждал следующего лета, она обещала приехать.
Я пришёл домой. Бабушка предложила поужинать я отказался. Раздевшись, я лёг в кровать. Я уже скучал. Неужели я вправду влюблён в Алису? На глаза наворачиваются слёзы. Эта разлука просто ужасна. Я увидел, как грустила Алиса. С ней каждый мой день проходил весело, а сейчас я вновь один и мне скучно. Завтра нужно в школу. Я попытался заснуть. Не получается. Я ладонью потрогал левую щёку. Сегодня Алиса поцеловала меня. А что если этот поцелуй не просто поцелуй? Что если он был поцелуем прощальным, что если она больше не приедет? За год многое может произойти. Я откинул эти мысли прочь. Я засыпаю.
****
Прошёл месяц, как Алиса уехала. Потихоньку я стал успокаиваться. Я сидел в своей комнате. Был вечер, шёл дождь. Я услышал, как хлопнула входная дверь. Это вернулся дед. Он громко позвал меня. Я вышел к нему. Он протянул мне конверт, на нём был написан адрес и моё имя. Я очень обрадовался. Я взял конверт и мигом отправился в свою комнату. Там я запрыгнул на кровать и распаковал конверт. В нём лежало письмо. Я развернул его, там аккуратным почерком был написан текст. Она пахло приятно, отдалённо слышался запах клубники. Я закрыл глаза, глубоко вдохнул и принялся читать.
«Здравствуй, друг мой. Пишет тебе Алиса из города Сталинграда-младшего. Должно быть, ты должен помнить меня. Я пишу тебе, чтобы рассказать, как я живу. Живём мы с мамой вдвоём в прежней нашей квартире. Трудно было мне сюда сейчас возвращаться. Я вспоминала все, что было до войны. Я вспоминала папу, а сейчас его нет. Мне грустно я начинаю плакать. Мама работает на заводе № 6. Вдвоём мы справляемся. Ты не волнуйся сейчас всем тяжело. Потихоньку выйдем из всего этого. Ещё общения сейчас у меня нет со сверстниками. Я уже соскучилась по тебе. Очень жду нашей с тобой встречи. В школе дела у меня хорошие. А в остальном всё обычно.
Хочу поинтересоваться как ты сам? Как твои бабушка и дедушка? Как деревня? Мне в городе скучно. Всё серое, дождь целыми днями. Мама на работе я в школе. Я очень часто вспоминала наши с тобой прогулки. Мне нравилось с тобой гулять. Тебе надеюсь тоже. Но не будем мы с тобой грустить и лить слёзы. Будем ждать лето, чтобы при встрече я сильно обняла тебя. Честно признаюсь, мне было трудно тебе что-то написать. Я думала, что ты меня забудешь, но я надеюсь, что это не так. Этот месяц дался нам с мамой тяжело, но мне в особенности. Я за четыре месяца в деревни к той жизни привыкла. К тому же там был ты. С тобой было весело.
Ну что я прощаюсь с тобой, мой друг. Я желаю тебе удачи и здоровья. Пиши мне письмо в ответ. И да в середине каждого времени года присылай мне письма. Я тоже буду присылать тебе письма. До свидания, друг мой. Всегда твоя
Алиса».
Я дочитал письмо. Алиса очень мило пишет. Нужно что-то написать ей в ответ. Я подбежал к письменному столу. Письмо Алисы я положил по левую сторону от себя. Начал писать. Написал первое предложение, второе, мне не понравилось, зачеркнул всё. Я сидел пятнадцать минут в голову ничего не лезло. Я не обладал таким красивым слогом как Алиса. Честно говоря, мои навыки в русском языке по части писания были всегда не очень. Прошло ещё полчаса, я написал «Дорогая Алиса» мне не понравилось, я зачеркнул. Написал «Любимая Алиса» это уже слишком как-то не по-дружески. Зачеркнул. Я пошел, лёг на кровать, закрыл глаза. Передо мной пронеслись кудрявые прядки рыжих волос. Я начал чувствовать запах свежей клубники. Будто наяву раздался шёпот Алисы: