КАЗЯ И ТЕОРИЯ КАЗИЗМА
Маша стояла у зеркала и рисовала себе лицо. Лицо выходило что надо, и Маша, довольная собой, а значит и всем окружающим миром, мурлыкала под нос песенку.
Казя сидел рядом и рассматривал свой высунутый язык, нос и уши. По его мнению, все перечисленное находилось в отличном состоянии и могло украсить если не английскую королеву, то принца Чарльза точно, не говоря уже о любой уважающей себя собаке.
Зеркало было во весь рост и могло вместить еще и Маму с Папой, но Мамы не было, а у Папы не было обыкновения выщипывать брови или пудрить нос. Во всяком случае, при свидетелях.
– Вот скажи, Папочка, Казя у нас очень КАЗИстый? – пропела Маша, обводя левый глаз черным карандашом.
– Что? А, да, конечно, КАЗИстей некуда! – отрываясь от книги, ответил Папа.
– А еще он крайне положительно влияет на всех окружающих. Просто-таки все вокруг оКАЗИвает,– продолжила Маша, взяла синий карандаш и приступила к правому глазу.
– Еще как оКАЗИвает, совершенно все исКАЗИл до невозможности! – согласился Папа.
Казя оскалил в зеркало зубы, пугая воображаемого противника.
– Но наш песик никогда не выКАЗюливает, только немножко проКАЗничает, совсем чуть-чуть,– наяривая губы зеленой помадой, сказала Маша.
– Смотри-ка, получается целый раздел русского языка, этакая, КАЗЯстика,– почесав голову, удивился Папа.
– Скорее, КАЗЯлогия,– поправила его Маша, нанося коричневым карандашом последние штрихи мастера. – Ну, все, я готова. Казя, собирайся, мы идем в кафе с Маришей.
В лифте они ехали вместе с двумя мальчишками лет десяти. Те хихикали и предлагали Казе жвачку и кока-колу. Казя вежливо отказался, с одобрением понюхав кроссовки и грязные штаны шантрапы. Мальчишки пахли приключениями и мелким хулиганством.
«Наши!» – с удовлетворением отметил Казя и лизнул одного в руку, а другого в подставленный нос.
«Свой!» – решили пацаны и почесали Казю один за левым, другой за правым ухом.
«Шалопаи!» – ласково подумала Маша обо всех присутствующих недорослях.
Весьма довольные друг дружкой, пассажиры покинули лифт и направились по своим делам: мальчишки – играть в футбол, а Маша с Казей – в злачное заведение.
Кафе «Аудитория» своим названием определяло круг посетителей и меню: старшеклассники и студенты, пицца, кофе, кока-кола. Для богатеньких буратино, имелись пиво и жюльены.
А для Кази, как для завсегдатая, выставлялась громадная тарелка вкуснятины от заведения и его посетителей: кусочки ветчины, сыра, картошка фри и тому подобное.
За столиком уже куковала Мариша. Она одновременно пила кофе, жевала кусок пиццы, разговаривала по мобильнику и радостно приветствовала Машу с Казей.
Потекла бесконечная дамская беседа, понять смысл которой мужчинам не дано. Правда, тоже самое можно сказать и про мужские разговоры о рыбалке, охоте и футболе.
Каждые полчаса в кафе заходили знакомые наших барышень и с приветственными воплями бросались к их столику.
Казя слопал свою вкуснятину и лежал, положив голову на лапы. С подгребающими приятелями он здоровался энергичным постукиванием хвоста по полу и предусмотрительно убирал задние лапы, чтобы не отдавили. Сам же следил за мухами, барражирующими пространство вокруг столика, парочку даже поймал на лету.
В общем, царила обычная кафешантанная атмосфера приятного времяпрожигания.
Внезапно Казя уловил движение под крайним столиком. Здоровенная серо-буро-малиновая крыса неторопливо волокла смачный кус пиццы. Не думая о последствиях, Казя метнулся за ней.
Время остановилось. Под Казиным натиском рухнул, как сухое дерево, Машин приятель Финоген. Упали – стул, сидящая на нем девушка, девушкин ухажер и его мобильник. Об ухажерскую голову разбилась вазочка с мороженым, которое ела девушка, которая сидела на стуле, который упал.
Официантка, после того как Казя проскочил у нее между ног, опрокинула поднос с двумя бокалами пива: один – на Казю, другой – на себя любимую.
Казя наступил лапой на крысиный хвост. Время пошло своим чередом. В кафе стало шумно, как на бразильском стадионе Маракана. Никто ничего не успел понять. Кругом валялись мебель и пострадавшие. Их поднимали, отряхивали и протирали.
В это время из-под стола показался гордый Казя с крысой в зубах.
В зале наступила мертвая тишина, которую прервал писк пропитанной пивом официантки:
– Ой, осторожно, это хозяйская крыса Махиндра!
Из-за кулис стремительно выскочила хозяйка заведения и вырвала добычу из Казиного рта со скоростью звука.
– Махиндрочка, крошка, иди к мамочке,– сюсюкала она, глядя на Казю как жертва геноцида на своих палачей. – Уберите собаку из кафе, здесь не террариум!
– Я дико извиняюсь,– уперев руки в бока, возвысила голос Мариша,– крысам место в лаборатории, а не на предприятии общественного питания. Это разносчики чумы и проказы! Дайте жалобную книгу!
В книгу сообща записали следующее воззвание, которое Маша впоследствии назвала уКАЗЯнием:
– Да – доблестным Казям!
– Нет – крысам!
– Даешь дешевое пиво!
– Отменить дурацкие экзамены (дело было в сессию)!
– Ура!
А вы говорите КАЗЯлогия, это уже целый манифест получается! А там рукой подать до какой-нибудь теории КАЗИЗМа.
ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?!
КАЗЯ И ПЕЛЬМЕНЬ
Казе снился сон. Как будто из морозильного отделения холодильника на кухне непрерывно раздавался громкий стук.
«Кто же может так буянить в холодильнике? – сам у себя в недоумении спросил Казя. – Может, взбесившаяся говядина или куриные окорочка, захотевшие выступать в Мулен Руж?»
– Привет, Казя! – глухо кричал нестройный хор из недр холодильника,– открывай!
– Вы кто? – озадаченно спросил Казя и нерешительно потрогал лапой дверцу.
– Это мы, пельмени! Шевелись, мохнатый! – бодро орали хрипатые голоски.
Ну, Казя и открыл. Где зубами, где лапами бился с дверцей и выдвижным ящиком, а из него вместе с клубами холодного воздуха сыпанули пельменьчики и как запрыгали, заверещали:
– Где пульт, сейчас футбол начинается!
И пошла потеха! Главного пельменя звали Боль-Мень. Казя с ним подружился сразу: пельмень был веселый, умный и к тому же очень вкусно пах.
– Как дела? – вежливо спросил Казя,– вам не страшно там, в морозильнике?
– Отлично, пока цел – никто не съел! – пропищал неунывающий пельмень,– и вообще, после мясорубки – все фигня!
Его собратья уже вовсю смотрели матч и буянили, почище темпераментных итальянских тиффози или неукротимых духом болельщиков Манчестер Юнайтед.
– Да ну этот футболян,– с пренебрежением махнул Боль-Мень. – Вот гонки, особенно Форумула-1,– это дело!
И пельмень начал пичкать Казю всевозможной информацией про пит-стопы, Шумахера и трассу в Монте-Карло. Казя слушал с интересом, хотя в гонках ничего не соображал. Ему казалось, что этот Монте, наверное, брат папы Карло, Шумахер – что-то вкусное, вроде сахара, а трасса – та же терраса, только вид с боку. Сам Казя предпочитал всем передачам рекламу: там показывали столько аппетитных вещей! Ведь он был еще маленький и очень любил полопать. В любое время – утром, днем, вечером – неважно – лишь бы повкуснее да побольше.
Боль-Мень тут же начал выдавать ценные советы и оперативную информацию. Он сообщил, что утром из магазина принесли свежие сосиски и сыр, а Казя очень уважал и то и другое.
«Отлично! – обрадовался Казя. – Как народ вернется – с кухни ни на шаг: глядишь, что-нибудь достанется!»
Тут он с ужасом подумал про Золотого. Котяра мог слопать все пельмешки, не моргнув глазом, – ни стыда, ни совести.
Но с облегчением вспомнил, что сейчас Золотой, к счастью, отдыхал на даче (как будто дома вкалывал с утра до ночи!). И все окрестности стонали от этого ужасного создания (см. Казя и Золотой. Эпизод второй).
Пельмени же шуровали пультом, как Паганини смычком, и под их хихиканье, вопли и комментарии Казя задремал во сне. Согласитесь, это могут делать только великие профессионалы экстра-класса! Ему снился огромный пит-стоп, который был очень похож на пит-буля, только гораздо лучше. А на трассе-террасе ему дали большой шоколадный Шумахер в виде мороженого, в количестве двух экземпляров. Потом вдруг сам собою раскрылся холодильник, и из него посыпалась Казина любимая вкуснятина. И только он собрался впиться в гирлянду сосисок, как в Казин второй сон или, сон в квадрате, вторглись вопли Боль-Меня:
– Казя, скорее засовывай нас в холодильник: мы портимся!
И пошла вся та же морока, только в обратном направлении.
– За мной! – скомандовал пельмень, и вся развеселая компания скрылась за дверцей.
Когда Казя проснулся, он почувствовал себя таким усталым, как будто пробежал десять тысяч лье под водой как какой-нибудь капитан Немо и минут десять лакал воду.
ВОТ И ЗАСЫПАЙ ГОЛОДНЫМ РЯДОМ С ХОЛОДИЛЬНИКОМ!
КАЗЯ И ЗОЛОТОЙ. ЭПИЗОД ВТОРОЙ
Казя перевернулся на спину и подставил пузико ласковому майскому солнышку. Несомненно, май – самый лучший месяц года. Все – травка, листочки, небо, солнце – новенькое с иголочки, свежевыстиранное и пахнет, как вся вкуснятина на свете.
Ничто не предвещало беды, когда на крыльцо вышел Папа и радостно сказал:
– К нам в гости едут Витя с Галей!
Мама и Бабушка, работавшие на грядках, сказали, что знают и у них все готово.
Казя немедленно вернулся в боевое положение, слегка ощетинился и про себя прорычал собачье ругательство: все сказанное означало, что вместе с дядей Витей и тетей Галей прибывает исчадье ада и заодно Казин личный враг на правах гостя – кот Золотой.
Природа вздрогнула, замолчали птицы на деревьях и рыбы в пруду, когда Золотого и его добро (см. Эпизод первый) выгружали из машины.
– Мы уезжаем ненадолго, всего на каких-то пару-тройку неделек,– щебетала тетя Галя. – Крошка поживет пока у вас на свежем воздухе. А то он совсем не видит солнышка. Смотрите, как осунулся, да и шерсть совсем не лоснится, а у нас скоро выставка…
Даже через лучший электронный микроскоп или самый большой в мире телескоп невозможно было обнаружить изъян в шерсти Золотого. А упругим брыдлам и бокам мог позавидовать чемпион мира по сумо.
При этом Казя знал не понаслышке, что Золотой ненавидел свежий воздух. Он был типичный городской обитатель и не мыслил себя без пыли, асфальта, бензина и прочих благ цивилизации. Поэтому его и без того пакостная натура на природе становилась просто невыносимой для местных обитателей.
Вот и сейчас он вынашивал коварные планы прямо с дяди Витиного плеча. От его ока не укрывались ни синица в небе, ни жучок-солдатик, забившийся под кору старой липы в саду.
– Привет,– наигранно бодро сказал Казя, нерешительно махнув хвостом в очередной попытке наладить отношения.
– Оття-я-ягиваешься на природе, щенок, когда другие бед-с-с-ствуют в духоте? – почти беззвучно прошипел Золотой. – Ничего-с-с, теперь заживем-с-с дружной с-с-семьей!
«Шипит как гадюка какая-то!» – в отчаянии подумал Казя, а вслух сказал:
– Скоро ужин!
– С ужином мы дружим, а с тобой – нет! – отрезал котяра и так выпустил когти в дяди Витино плечо, что тот ойкнул, взял Золотого за загривок и шлепнул на землю.
Котище сел на крыльце с видом кронпринца, недовольного задержкой в подаче перепелов, фаршированных рябчиками.
«Будут тебе вискас-пискас и китекет-на-обед, завтрак и ужин, вместо ананасов с устрицами, обжора несчастный!» – окончательно обиделся Казя и повернулся к Золотому хвостом.
Дома-то для котика готовила домработница, которая в нем души не чаяла.
Обычно Его Величество без всякого аппетита, с уговорами и битьем посуды съедал шесть перемен блюд за один прием пищи. Причем и на завтрак, и на обед, и на ужин. А на даче, несмотря на полные сумки провианта, которые оставляла тетя Галя, по секретному Папиному распоряжению его переводили на сухой корм и обрезки мяса: «Обойдется! Мы себе так не готовим. Не нравится – скатертью дорожка!»
Золотой воспринимал это как личное оскорбление и обычно задумывал страшную месть.
Итак, уважаемые читатели, теперь вам более-менее ясна расстановка сил перед генеральным сражением, переходящим в партизанскую войну.
Наконец, Золотой, его вещи, провиант и аксессуары были разложены по местам, все расцеловались, распрощались и разъехались.
Пыль еще не улеглась, когда Золотой сел справлять большие дела на грядку с Маминой любимой клубникой.
– А ну пошел вон! – закричала Мама, увидев это вопиющее безобразие.
Золотой, не моргнув глазом, обстоятельно доделал свои дела (размер грядки увеличился на треть) и, сделав вид, что он страшно испугался, принялся носиться по огороду. Кто-то может подумать, что это были сумбурные скачки перепуганного животного – о, нет! Неспроста наш Коварный Деспот так внимательно осматривал свои новые владения с высоты плеча дяди Вити! Все было продумано до мелочей и исполнено со всем тщанием:
– пробежать по наиболее вкусной клубнике;
– прыгнуть и сломать куст ревеня;
– используя когти, пробороздить и вырвать свежевзошедшую морковь;
– кубарем прокатиться по цветнику со смертельным исходом для распустившихся тюльпанов;
– далее, быстрым аллюром перемещаясь по участку, круша все на своем пути, залезть на дерево и три часа орать дурниной, требуя, чтобы сняли.
Казя, как обычно, не уследивший за хитрым котом, ошалело носился за ним по территории, невольно довершая разгром. Потом долго прыгал на дерево в тщетной надежде достать Золотого и показать ему Казькину мать (говорят, очень и очень серьезную собаку, которая в один момент устроила бы коту переход на летнюю форму одежды).
Золотой же качался на ветках и был очень доволен собой: начало положено с должным размахом. При этом хитрый котище тонко подметил отсутствие на объекте отъехавшего по делам Деда, поскольку тот, увидев подобные штучки, мог и за ружьем сходить. А эти слабовольные простаки никуда не денутся – покричат, побегают, а там, глядишь, и дело к ужину!
Короче, по мнению Золотого, все шло очень даже неплохо, во всяком случае – не скучно и без ущерба для здоровья Его Светлости.
Вечерело. Казя, совершенно охрипший от лая, в изнеможении лежал на крыльце.
Котяру с помощью сторожа и шестиметровой лестницы сняли с дерева, накормили и сейчас он, зажмурив глаза, сидел на перилах, готовясь к ночным боевым действиям. Когда окончательно стемнело, Казю загнали домой, а Золотой остался на улице. Не подумайте, что наш страдалец заночевал на открытым воздухе, под проливным дождем! Во-первых, никакого дождя не было, стояла чудесная погода, а во-вторых, для сиротинушки был привезен отдельный домик со всеми удобствами.
Казя туда пролезть не смог, но, по слухам, там были: прихожая, гостиная, спальная и даже туалет. Все, естественно, кошачьих размеров, но made in Switzerland, то есть сделано в Швейцарии: «Наша сладочка будет иметь все самое лучшее – он этого заслуживает!» На полах там были персидские коврики с пропиткой от блох, а в гостиной был установлен маленький телевизор. Скажете, не может быть, фантастика? Заезжайте, покажем!
Утром вставшая раньше всех Мама решила, что ночью были заморозки: весь участок был покрыт какими-то белыми, как ей показалось, хлопьями.
«Боже, мои цветы замерзли!» – с ужасом подумала Мама, спорхнула на грешную землю и подняла двумя пальцами так называемый снег, оказавшийся при ближайшем рассмотрении шерстью.
Надо сказать: Золотой считал, что с его приездом право свободного прохода по территории участка отменяется, на границе опускается виртуальный железный занавес и каждый осмеливающийся его пересечь должен предъявить аусвайс (то есть пропуск) или его ждет скорая и справедливая расправа.
Соседский совершенно безобидный белый кот Васька по привычке шел кратчайшим путем и попал в засаду. Без всяких предупредительных выстрелов и окриков, Шеф жандармерии напал на него, и произошло небольшое тактико-котическое сражение с умеренным обрыванием ушей и царапаньем носов.
Казя, проводивший следственные действия, с удовлетворением отметил наличие значительного количества клочьев шерсти желтого цвета.
Так начались очередные три недели с Золотым, наполненные жуткими интригами, погонями и сражениями,
ПРОСТО КАКОЙ-ТО МАДРИДСКИЙ КОРОЛЕВСКИЙ ДВОР!