Нё тяжело вздохнула и погладила Ава по плечу.
– Не страшно, Ава, у нас много собак, они плодятся сами по себе. Я собрала много гороха и высушила его. И я собрала много ягод: черники и брусники, они не дадут нам заболеть зимой. Так же я собрала несколько мешков кедровой паданки.
– Когда будет сильный мороз, я расставлю петли на зайцев, – добавил Кора. – А когда замерзнет река, можно попробовать ловить большую рыбу в прорубе.
– Зимой большая рыба уходит на дно и зарывается в ил, – отмахнулся Ава. – Ты дожил почти до двух десятков лет, но остался глупым, словно только научился говорить.
– Почему духи не послушали тебя? – спросил я наивно. – Наверное, ты не такой великий шаман, как Урго Бэр?
– Замолчи, Кхай, – шикнула на меня Нё. – Ты ничего не понимаешь.
Ава посмотрел на меня и улыбнулся. В глазах его загорелся страшный огонь.
– Ты прав, Кхай, – он потрепал меня по голове. – Я не такой великий шаман, как Урго Бэр. Я гораздо более великий шаман, чем Урго Бэр. Знаешь почему?
Ава по очереди внимательно посмотрел на всех.
– Потому что я пойду в лес, найду там Главного Медведя и убью его, – Ава задрал подбородок повыше. – Тогда я стану хозяином леса и у меня будет много мяса, рыбы и всего прочего.
– Разве можно убить Главного Медведя? – засомневалась Нё. – Это нехорошо.
– Он обидел меня! – прикрикнул Ава. – Он не даёт мне большого зверя, чтобы есть его зимой. Я накажу его и сам займу его место. Это никчемный хозяин леса!
– Я хочу пойти с тобой, Ава, – попросился Кора. – Не хочу сторожить наш дом, когда моя жена и дочь голодны.
– Ты? – Ава засмеялся. – Ты останешься здесь. У тебя ранена рука, поэтому ты плохой охотник. Ты ничем не поможешь мне в битве с Главным Медведем, я одолею его сам! Оставайся и нянькайся с Уджугэ Эши, как женщина.
Кора нахмурил брови, его ноздри стали широкими, но он ничего не ответил отцу. Нё взяла его под руку. Ава подошёл к люльке Уджугэ Эши. Она посмотрела на своего дедушку и улыбнулась. Наверное, её рассмешила лохматая волчья шапка.
– Когда я вернусь, Уджугэ Эши не будет плакать, – Ава не улыбался внучке в ответ. – Сделайте так, чтобы она больше не плакала, иначе я выброшу её в холодную реку или сожгу в огне. Мне надоело слушать, как она плачет.
Ава ушёл в лес на тридцать дней и тридцать ночей. Каждый из этих дней шёл сильный снег крупными хлопьями, он ложился сугробами в человеческий рост, а каждую из этих ночей ударял сильный мороз, такой, что волки в тайге выли от холода, а белки не вылезали из своих дупел.
Он не взял с собой ни еды, ни лыж, ни собаки. Ава шёл в тайгу напролом, заглядывая за каждое дерево и под каждый пень. Он залезал на самую высокую сосну, чтобы оттуда увидеть, где живёт Главный Медведь. Он руками рыл сугробы, в поисках его берлоги. Но никого не находил. Следы за ним тут же заметала вьюга, поэтому он не знал пути назад. Он видел, как большой белый медведь следит за ним со спины, но как только Ава поворачивался, медведь прятался и словно исчезал. Ночами, задремав в большом дупле, он чувствовал его тёплое дыхание, но, когда открывал глаза, никого рядом не было.
Мы ждали возвращения Ава и не знали, жив ли он, не разодрали ли его дикие звери, не замело ли его снегом, не заблудился ли он. Мы убивали и варили собак одну за другой, и ели их. Кора поймал в петлю двух зайцев и тетерева, это немного разнообразило наши обеды. Нё топила печь, не давая огню погаснуть ни на минуту, и всё пыталась убаюкать Уджугэ Эши, но та плакала без перерыва. Иногда я кривил перед ней лицо или показывал ей язык, и тогда она улыбалась, но только на миг, а потом вновь плакала. Нё разжёвывала горох, заматывала его в платок и давала Уджугэ Эши, как соску.
Ава вернулся однажды рано утром, едва занялась заря. Он тяжело ступал по сугробам, а на его бороде и усах настыло столько льда, что всю голову тянуло вниз.
Я первым его увидел и закричал:
– Ава, ты вернулся! Ты победил Главного Медведя? Но где же он тогда? – я озадачено почесал затылок. – Он был такой большой, что ты не смог его дотащить, да, Ава?
Ава не говоря ни слова прошёл мимо меня и сел в землянке у печи. Когда он снял шапку, мы увидели, как он поседел и похудел. Никто не решался начать разговор. Только когда Ава отогрелся, и его усы и борода оттаяли, он медленно, будто пробовал слова на вкус, заговорил.
– Я долго искал его по всему лесу, но так и не нашёл, – тихо говорил Ава. – Я видел оленя, лису и стаю волков, и они не тронули меня, надо мной летали совы, поползни и свиристели, но я так и не нашёл Главного Медведя.
– Что это значит, Ава? – нетерпеливо спросил Кора.
– Это значит, что он испугался меня и убежал. Главный Медведь – трус. Я прогнал его. Он оставил лес, и теперь я в нём главный! Он больше не придёт.
– Это хорошо, – сказала Нё, но сказала она это так, будто это было нехорошо.
– Но, Ава, ты ничего не принёс из леса, – удивился я. – Ни мяса, ни рыбы. Нам всё ещё нечего есть.
Ава снял шапку и устало потёр лоб пальцами.
– Я сейчас лягу спать. А ты, Нё, разбуди меня, когда сядет солнце. А ты, Кора, наточи копьё и приготовь больше стрел. Ночью я пойду за большой лес, и ты пойдёшь со мной. Мы вместе пойдём к побелевшим людям и заберём у них еду. Они плохие воины и даже такой плохой охотник, как ты, с раненой рукой справится с ними.
Кора молча кивнул.
– А как если они не захотят отдавать еду? – спросила Нё. – Может, безопаснее будет обменять их еду на что-нибудь? Мы могли бы отдать им нескольких хороших собак, которые могут тащить сани.
– Они предали наш народ и наших богов, спутались с белыми людьми. Несправедливо, что они едят досыта, когда мы, чистокровные и настоящие тайгийцы, голодаем. Будет справедливо, когда мы отнимем их еду.
– Ава, – испугался я. – Ты говорил, они едят людей и их головами украшают коньки своих изб. А если они съедят вас и отрубят вам головы?
– Не бойся, Кхай, я сам отрублю их головы и принесу их домой и украшу наше жильё их головами. А теперь я устал и буду спать.
Уджугэ Эши заплакала, но Ава не обратил на неё внимания. Он тут же у печи накрылся шубой с головой и вскоре захрапел.
Когда стемнело Ава и Кора отправились за большой лес. Нё проводила их до дверей и смотрела им вслед, пока их силуэты не слились с тёмной тайгой. Голодные собаки провожали их лаем, пока не потеряли их запах.
– Иди вперёд, Кора, – сказал Ава. – Я буду говорить тебе путь. Я устал и не могу торить дорогу, поэтому пойду по твоим следам.
Кора широко шагал в снегу по пояс, он нёс лук и колчан со стрелами. Ава привязал копьё к своему посоху и шёл с ним. В ночном лесу только филин хлопал крыльями, и неосторожный заяц наскакивал на хворост и тот с треском ломался. Ава и Кора шли молча, только Ава иногда говорил: «За тем кедром возьми чуть правее. Иди прямо между тех больших сосен».
– Эй, побелевшие люди!
Ближайшее поселение было не так далеко, как казалось, Ава и Кора вышли к нему под утро, до восхода солнца. Большой лес оказался не очень большим.
– Я не вижу на их избах отрубленных голов, – шёпотом сказал Кора.
– Потому что темно, а ты не сова, – ответил Ава.
Они стояли на окраине небольшого села, всего несколько дворов. Село спало, ни в одном окне ещё не зажгли лучины.
– Что теперь? – спросил Кора. – Мы тихо прокрадёмся и возьмём какую-нибудь еду?
– Нет, Кора, – ответил Ава. – Мы должны отнять еду. Видишь тот большой дом, полный сухой травы. Иди к нему и подожги его.
– Зачем?
– Делай, как я говорю.
Кора нащупал в кармане два камня, быстро подобрался к сеновалу, и выбил искру прямо в сухое сено. Он побежал обратно, а несколько сторожевых собак во дворе услышали его и залаяли, остальные подхватили их лай.
– Эй, побелевшие люди! – закричал Ава, дождавшись Кору назад. – Выходите! Я великий шаман Ава пришёл отнимать вашу еду, людоеды!
На ветру и под снегом огонь занимался медленно, но на крик и на лай собак село проснулось. Кто-то, заметив пожар, ударил в железное било, пробуждая остальных. Очень быстро люди выбегали из своих изб и сразу же принимались тушить огонь. Они закидывали сеновал снегом, кидали его руками и деревянными лопатами, и работали очень слаженно. Эти побелевшие люди метались, не замечая ни Ава, ни Кору.
Робкое зимнее солнце едва поднялось, начинался новый день, когда село затушило пожар. Люди молча смотрели на тлеющие угли.
– Эй, побелевшие люди! – снова закричал Ава. – Разве вы не видите, кто стоит перед вами?
Только теперь жители села заметили двоих из леса и стали подходить ближе. Кора увидел, что они были разные: и белые, и смуглые, как он, и серые – это те, у кого один родитель был белым, а другой смуглым.
– Кто ты? – спросили из толпы.
– Я Ава, великий шаман. Самый большой из всех самоедов, и единственным среди оставшихся тайгийцев.
– Это же тот Ава, который назвал себя сыном Урго Бэра, – шепнул кто-то.
– Он и сына своего привёл, – добавил кто-то другой.
– У того что-то с рукой.
Из толпы вышел тайгиец лет сорока в собачей дохе до земли.
– Меня зовут Улу. Я здесь главный. Зачем ты пришёл, Ава? – спросил он.
За Улу встали ещё несколько тайгийцев моложе.
– Улу, это он поджёг сено, – шепнул на ухо один из них. – И теперь хозяину этого сена нечем будет кормить свой скот всю зиму.
– Я пришёл, – громко заявил Ава, чтобы все услышали. – Чтобы забрать вашу еду, побелевшие люди!
– Мы не дадим тебе еды! – закричали люди.
Улу поднял руку, и все замолчали.
– Почему мы должны дать тебе еды, Ава? – спросил он. – Разве ты не можешь охотиться или ловить рыбу?
– Я великий охотник и великий шаман! – закричал Ава. – Я прогнал из леса Главного Медведя и сам стал хозяином леса. Но я всё равно заберу у вас еду, потому что вы не настоящие тайгийцы! Вы предали Асыку и спутались с белыми людьми! Если вы не отдадите мне еду, то я сожгу все ваши дома!