Глава 22. Безумный нарцисс
– Лорд будет доволен…
Эта фраза, произнесенная Ги Осмондом в следующий момент, крепко засела у меня в голове.
Это должно что-то значить…
Определенно.
«Лорд будет доволен» – снова и снова отдавалось у меня в сознании, всплывало в памяти, словно кто-то назойливо стучал в дверь.
Вам знакомо такое чувство, когда не можешь уловить нить, найти разгадку, к которой так сильно приблизился, но она от тебя ускользает?
Именно это случилось со мной тогда.
Лорд…
Паря в воздухе, окруженный облаком красных искр и рыжих молний, Ги Осмонд протянул руку вперед, и над ладонью у него повисла раскрытая Тетрадь Бешенства.
– Уходите! – Сотис настаивал на своем, прогоняя доктора Элеасаро, Сипилену и Пандору с крыши.
В конечном итоге ему удалось убедить доктора Элеасаро.
– Идем, Сипилена, мы не должны здесь оставаться. Я должен тебя увести.
Он схватил дочь за руку, но она начала вырываться.
– Нет! Я не уйду! Не сейчас! Нет!
– Сипилена! Здесь опасно!
– Ты уже попытался меня однажды спасти. И что из этого вышло?
Услышав это, доктор Элеасаро застыл, словно его оглушили.
– Я… я просто хотел…
Сотис рявкнул:
– Сипилена! Ты должна уйти сейчас же! Доктор Элеасаро, немедленно уведите свою дочь с крыши! Черт возьми!
Сотис рвал и метал.
Я еще никогда прежде не видел его в такой ярости. Жар пылал в его груди.
Сипилена уже рванулась с места и бросилась в мою сторону с криком:
– Листер!
Но ее задержали.
Сотис появился у нее перед носом и крепко схватил за плечи. Сипилена отчаянно стучала кулаками по его груди. В глазах ее стояли слезы.
– Ты должна уйти, Сипилена. Сейчас. Мы с Листером справимся. Не бойся за нас. Спасайтесь…
Осознав всю бесполезность своих попыток сопротивляться, Сипилена чуть не упала на колени, но доктор Элеасаро успел ее подхватить.
– Идем, доченька, нам нечего здесь делать. Прошу…
Она бросила на меня тяжелый взгляд, мне оставалось лишь ответить ей легкой улыбкой и сказать:
– Все будет хорошо.
И доктор Элеасаро поспешил увести свою дочь, заливавшуюся слезами, с крыши.
– Пандора, ты тоже уходи, – сказал ей Сотис.
– Меня ты не прогонишь, – бросила она, – я могу за себя постоять. В битве за Академию Милосердия я уже прошла боевое крещение. Отныне я – часть вашей команды!
– Эй… кто это сказал?
Мои слова:
– Я.
Сотис бросил на меня удивленный взгляд.
– Ты чего творишь?
– Пусть остается, Сотис. Я уверен, она нам поможет. Пришло время дать этим гадам отпор.
А теперь о гадах…
– Адо, – Ги Осмонд обратился к своему слуге.
– Да, господин?
– Встань передо мной.
Адо, переглянувшись со Смагардом, нерешительно направился к своему боссу и встал перед ним. Подняв голову, он спросил:
– Что вам будет угодно, милорд?
Губы Ги Осмонда расплылись в дьявольской улыбке.
– Ты был хорошим и верным слугой, Адо. И сейчас ты должен послужить моей воле еще раз.
– Еще раз?.. что вы имеете в виду, босс?
Ги Осмонд взял Тетрадь Бешенства в руки и развернул ее белыми листами лицом к Адо.
– Отдай мне свою силу.
И на жутком лице Адо проступил страх.
Его нижняя челюсть отвисла. Глаза-пустоты расширились. Белое лицо побледнело еще сильнее.
– Милорд, я был бы рад, но как же… как я буду вас защищать?
– Мне больше не нужна ничья защита.
А потом… это случилось.
Раз – Адо застыл и широко раскрыл рот.
Два – из него вырвалась толстая вишневая струя крови и полетела по воздуху к белым страницам Тетради Бешенества.
Три – поток крови превращался в слова, которые отражались на бумаге алыми символами.
Страшно было даже представить, что сейчас испытывал Адо, оказывая такую услугу своему господину.
Ясно одно: Тетрадь Бешенства высасывает из него силы психомародера.
Когда это неприятное действие завершилось, Адо повалился на землю, распластав руки и ноги.
– Превосходно, – прошептал Ги Осмонд.
А потом…
Алая струя сорвалась со страниц Тетради и направилась в рот Ги Осмонда. Психомародер жадно глотал кровь, поглощая болезнь Адо и трансформируя ее в способность.
И только что исписанные страницы Тетради оказались вновь пусты. Тетрадь Бешенства стала временным хранилищем способности Адо, которое Ги Осмонд так бесцеремонно и поспешно обчистил.
Кровь перестала вытекать из Тетради, и Ги Осмонд, глубоко глотнув воздух, произнес:
– Так-то лучше…
Адо постарался подняться на ноги. Сначала он встал на колени. Руки его тряслись. Лишившись своей способности, он полностью утратил любые силы.
Таким слабым и беспомощным арахнофоб еще никогда не был.
– Молодец, Адо. Ты верно послужил мне последний раз. Теперь я освобождаю тебя от службы. Ты свободен. Отныне ты не часть моей организации.
На лице Адо застыл неподдельный ужас.
Он не мог поверить во все то, что с ним сейчас происходило.
– Нет… не может быть… куда же мне теперь идти?
– Отныне это только твои проблемы.
– Но я… я… у меня нет дома! «Пожиратели мыслей» – мой дом. У меня больше ничего не осталось. Прошу, милорд, не гоните меня! Не гоните! Я еще могу вам послужить…
– Сомневаюсь, Адо. Иди уже. Ты свободен.
Но Адо продолжал настаивать на своем.
– Информация! – выпалил тот.
Адо поспешил подняться на ноги.
– У меня есть для вас информация, мой босс! Прошу! Возьмите меня обратно, и я буду снабжать вас новыми сведениями о ваших врагах.
– Очень скоро у меня не останется никаких врагов, Адо. И что же за информацию ты хотел мне сообщить?
Адо занял гордую стойку, прокашлялся и заявил:
– Заговор. Тайное сотрудничество. Сообщники. Сотис и Лютен. Лютен из «Последнего синдрома». Они – партнеры. Старые друзья. Именно Лютен спас Сотиса из нашего плена! Лютен – двойной агент!
А потом случилось сразу три вещи.
Первая – Ги Осмонд, выгнув бровь, взглянул на Сотиса.
Вторая – мой друг выкрикнул:
– Сукин сын!
Третья – наступила незамедлительная расплата Адо за то, что он проболтал этот секрет.
– Пусть так… теперь это уже не имеет никакого значения, – успел сказать Ги Осмонд.
Голубое пятно – «метка Мороза» – на плече Адо начало разрастаться. Арахнофоб покрывался ледяной коркой.
Лед тянулся по его руке, шее и телу, заполняя собой все свободное пространство на Адо.
И он взревел.
Адо принялся неистово метаться из стороны в сторону, а лед продолжал покрывать его тело собой целиком, пока в один момент Адо не обернулся в ледяную скульптуру, застыв в позе на одной ноге.
Статуя Адо долго не простояла.
В следующее мгновение ледяная скульптура рухнула и рассыпалась на сотни осколков.
– Похоже, ты был прав, Адо, – усмехнулся Ги Осмонд.
И босс «Пожирателей мыслей» обратился к своему второму слуге:
– Ты следующий, Смагард.
Но тот оказался не таким верным, каким был Адо.
Увидев собственными глазами, какая участь ожидала его коллегу после подчинения приказу Осмонда, Смагард решил наотрез отказаться выполнять любые приказания своего господина.
– Нет! – рявкнул он и рванулся с места.
А потом добавил:
– Пошел к черту!
Смагард бежал к самому краю крыши, но уйти ему не удалось.
Раз – Ги Осмонд направляет на него Тетрадь.
Два – Смагард резко замирает и открывает рот.
Три – изо рта вырывается вишневая струя, и кровь летит на страницы Тетради.
– Грязный предатель, – прошипел Ги Осмонд.
Жуткая процедура лишения силы завершилась, и Смагард, как и его предшественник, обессилев, рухнул на землю.
Ги Осмонд в свою очередь приступил ко второй части ритуала. Теперь кровь струилась с белых страниц ему в рот. Он поглощал способность Смагарда.
Тем временем Смагард поднялся на ноги. Он направился к краю крыше, перебирая ногами. Но в какой-то момент, перед самым краем, он остановился и повернулся к нам.
– Сукины дети…
И Смагард рванулся в нашу сторону.
Ни я, ни Сотис не успели ничего предпринять.
Пандора опередила нас.
Одним рывком она приблизилась к Смагарду и обхватила ладонями его голову.
А дальше случилось то, чего я совсем не ожидал.
Из глаз Пандоры посыпались желтые искры. Смагард неистово затрясся в ее хватке. Несколько желтых молний прошлись через все его тело и ушли в голову.
Когда Пандора отпустила врага, Смагард тут же попятился назад, отмахиваясь руками от чего-то незримого, словно прогонял комаров.
– Чего вы делаете? Не надо! Ну, не надо! Уходите! Прочь! Кыш! Кыш!
Мы с Сотисом так и остались стоять, не понимая, что именно происходило со Смагардом.
– Что ты с ним сделала, Пандора? – спросил я у нее.
Пандора обернулась ко мне лицом, и ее ответ был страшен:
– Свела его с ума.
Мы с Сотисом дружно ахнули.
Пандора открыла в себе новую способность.
Но как она смогла?
Обратив внимание на Смагарда, который продолжал отчаянно отмахиваться от невидимых мух и пятиться назад, мы сразу поняли: участь его будет прискорбная.
Все случилось даже раньше, чем мы ожидали.
Еще один шаг… и Смагард свалился с крыши.
Учитывая немыслимую высоту Сапфировой Башни, лететь ему довольно долго, а потом…
– Вот же черт, – ахнул Сотис.
Пандора гордо улыбнулась, радуясь своей победой.
К слову сказать, для меня остался интересным тот факт, что именно Пандора погубила того, кого Ги Осмонд отправил на задание, чтобы привести в «Пожиратели мыслей».
Остался только один.
– Бесполезные рабы и предатели… пусть они горят в пекле! – посмеялся Ги Осмонд.
А потом он взлетел еще выше.
Красные молнии резво кружились вокруг него.
– Посмотрим, что здесь еще есть …
И алый поток крови сорвался со страниц Тетради. Ги Осмонду пришлось открыть рот еще шире, чем он это делал до этого, чтобы начать делать большие глотки.
– Что он делает? – не понимала Пандора.
– Он поглощает все силы, что были записаны в Тетрадь! – быстро объяснил Сотис.
– Не понимаю… как у него получается не сходить с ума, если он поглощает столько болезней каждую секунду?
Этот вопрос волновал и меня, но намного важнее было другое.
– Пришел наш черед действовать, – заявил я.
Двое моих друзей меня поддержали.
Раз – Сотис призвал своего двойника и вооружился карабинов, прицелившись в Осмонда.
Два – Пандора призвала стаю черных ворон, которая уже начала кружиться над нашим врагом.
Три – я выпустил из ладоней цепи, готовый атаковать противника.
– Действуем вместе! – скомандовал Сотис. – Раз… два… давайте!
И мы обрушили нашу кооперативную атаку на Ги Осмонда.
Сотис его двойник начали стрелять.
Стая ворон с диким карканьем устремилась на врага.
Мои цепи полетели по воздуху, которые связать Ги Осмонда.
Я был уверен в нашем успехе, но… ошибся.
Ги Осмонд действовал очень быстро и незамедлительно.
Прекратив глотать кровь, он захлопнул Тетрадь Бешенства и использовал свои новые способности.
Над головой Осмонда появился прозрачный плотный воздушный купол, в который стая ворон жестоко ударилась, не сумев преодолеть препятствие.
Выпустив яркий фотон света, он расплавил все пули, летевшие в его сторону.
С рук Осмонда сорвались белые щупальца и схватили мои цепи. Крепко сжав их, они обратили мое оружие в дождь железных звеньев.
– Глупые дети, – процедил Ги Осмонд.
Его ход…
Резкий рывок руки, и в Сотиса устремилась целая стая призрачных рук, какие мог призывать Смагард. Летающие конечности быстрыми ударами заставили двойника исчезнуть, рассыпав его в сноп искр, а потом принялись интенсивно забивать и самого Сотиса, настоящего.
Из асфальта на поверхность вылез отряд огромных черных пауков. Армия членистоногих побежала в сторону Пандоры. Она успела призвать себе на помощь стаю черных кошек, которые немедленно вступили в бой с пауками, защищая свою хозяйку.
И я…
Ги Осмонд пустил в мою сторону целый град ослепительных фотонов. Я выставил перед собой защитный барьер и быстро зажмурился. Заклятия врага рассыпались при столкновении с щитом.
Костюм на спине Осмонда порвался, и за его спиной появилось шесть паучьих массивных лап.
– Хм… интересно…
Пока Сотис и Пандора отбивали атаки Осмонда, я решил действовать сам.
Как сказал Сотис, лишь у меня хватит потенциала психомародера, большего количества способностей, чтобы противостоять Ги Осмонду.
Время пришло.
И я рвусь в бой.
Бегу на Осмонда.
С рук моих срываются цепи и летят в моего оппонента.
Враг не успевает среагировать, и цепи бьют босса «Пожирателей мыслей» в грудь.
Я прыгаю.
Лечу в его сторону, а потом…
Обхватив Осмонда двумя руками, я сталкиваю нас с крыши Сапфировой Башни.
Мы летим вниз.
Где-то за спиной слышатся отчаянные голоса моих друзей:
– Листер!
Глава 23. Психодуэль
Я и мой враг.
Мы летим вниз.
Высоко.
Падать долго.
Я цепляюсь руками за его плечи – Ги Осмонд отчаянно дергается в воздухе, пытаясь вырваться.
Он тщетно размахивает руками, намереваясь сбросить меня с себя.
Ничего у него не выйдет. Я готов любой ценой избавить Мараканд от этого нарцисса.
Глаза Ги Осмонда пускают алые искры.
А Тетрадь?
Он все еще держит Тетрадь Бешенства в правой руке, свернув ее трубочкой, и вооружившись ею. Осмонд гневно стучит по мне кулаками, но я держу его крепко.
Земля…
Уже скоро мы упадем.
Асфальт. Дорога.
Раз…
И мы замираем над поверхностью земли.
Ги Осмонд держит нас в воздухе.
Я замахиваюсь, кулаком, чтобы ударить его по лицу и пригвоздить к земле, но не тут-то было…
Мой враг отправляет нас снова в полет.
Ги Осмонд взлетает, и я взлетаю вместе с ним.
– Отцепись от меня, щенок! – рявкнул он.
– Никогда!
Я крепко держу его за пиджак, лишая его возможности использовать свои силы психомародера.
Каратель и Мерцающая во тьме висят у меня на поясе, но сейчас у меня совершенно нет возможности ими воспользоваться.
Весь Мараканд стал полем для нашей последней схватки.
Летя спиной в неизвестность, Ги Осмонд часто оглядывался назад, чтобы увиливать от несущихся навстречу нам автомобилей, деревьев, домов, прохожих.
Все гудело!
Сигналы. Крики. Вопли. Аварии.
И свист воздуха, который мы рассекали в полете.
– Я завладел всеми силами Тетради! Тебе меня все равно не одолеть.
– А ты попробуй… даже со всеми силами психомародеров ты слаб, Осмонд!
– Как ты смеешь, мальчишка?
Почему я так уверен, что смогу одолеть самого могущественного психомародера Мараканда?
Сотис сказал…
Я – самый сильный психомародер Мараканда.
И я ему верю.
Ги Осмонд мой.
– Ты просто жалок! – бросил я ему.
Мы обогнули очередную машину, тормозящую при виде нас, и свернули в сторону, слетев с трассы.
– Проклятый сопляк! – рявкнул злостно Ги Осмонд.
Мой враг продолжал тщетно вертеться.
Летя по воздуху, я сцепился с ним в неистовой схватке. Частенько наше положение относительно друг друга менялось. Когда-то я оказывался сверху, а когда-то снизу. Какое-то расстояние мы вовсе пролетели чуть ли не боком!
– Куда ты нас несешь, идиот?! – визгнул Ги Осмонд.
– Полетом не я управляю, Осмонд, а ты! Вот и отвечай, куда ты нас тащишь!
Я не имел ни малейшего представления о том, где мы побывали на время нашей потасовке в воздухе.
Казалось, мы пересекли весь Мараканд вдоль и поперек!
И вот в какой-то момент мне удалось удобно схватить Ги Осмонда одной рукой за шею, а другой замахнуться, чтобы нанести удар!
Оглянулся…
Где это мы?
Летим прямо… в могилу!
– Ох, срань…
Не успеваю я нанести удар, как мы оба врезаемся в массивное надгробие.
Мне повезло больше – я успел быстро спрыгнуть на землю и кубарем прокатиться во влажной траве.
Моего противнику повезло меньше. Ги Осмонд ударился прямо головой о надгробие и сильно ушибся. Обессилев, он повалился на землю и распластал руки.
Городское кладбище Мараканда – вот, куда занесла нас наша битва.
Каменные надгробия, могилы, кресты, статуи ангелов, редкие голые деревья и цветы.
Придя в себя, я здорово прокашлялся. Комочки земли попали прямо в рот. Упершись руками о землю, я осмотрелся: мой враг, поверженный, лежит на земле и дышит из последних сил.
Ги Осмонд все еще сжимает в руке Тетрадь Бешенства.
Это мой шанс.
Я сразу понял: чем дольше ему принадлежит Тетрадь, тем сильнее она его делает.
Резко вскочив, я рванулся с места без лишних промедлений, наклоняюсь и беру Тетрадь в руки, как… рука врага вновь наполнилась былой силой. Ги Осмонд крепко схватил Тетрадь.
Я тяну ее на себя.
– Она моя! – взревел Ги Осмонд.
От этой Тетради нужно срочно избавиться. От нее слишком много проблем. Нельзя позволить, чтобы она еще раз попала кому-нибудь в руки.
Надеюсь, доктор Элеасаро простит меня, если Тетрадь Бешенства не станет частью его коллекции психоартефактов.
– Прочь, сопляк! – плевался Ги Осмонд. – Прочь!
Он махнул рукой, готовый призвать сгусток белого пламени, но я действовал быстрее.
Раз – с моей руки срывается воздушный поток
Два – Ги Осмонда отбрасывает от меня на десяток метров.
Три – я стою с Тетрадью Бешенства в руках.
– Вот и все, Ги Осмонд, – хитро усмехнулся я ему, – Тетради Бешенства тебе больше не видать.
– Нет!
– Больше она никому не будет принадлежать… и уж точно ни тебе…
– Сукин сын!
Раз – я подбрасываю Тетрадь Бешенства в воздух.
Два – из рук Ги Осмонда вырывается сплетение белых щупалец.
Три – из моей ладони срывается стальная цепь с острым наконечником.
Кто первый?
Признаться, я уже усомнился в своей победе, но расстояние, на которое мне удалось отбросить Ги Осмонда, сыграло свою не последнюю роль.
Все замерло.
И я ясно видел, как моя цепь прорезает плотную обложку и белые листы бумаги насквозь. Из Тетради, словно из живого существа, хлещет алая кровь.
Раздался истошный вопль Ги Осмонда.
Его щупальца не успели схватить Тетрадь. Психоартефакт, истекая кровь, уже упал на землю, к моим ногам.
Из проделанной в тетради дыры обильно выплескивался фонтан густой крови.
Цепь втянулась обратно в мою ладонь и исчезла за кожей.
Ги Осмонд с ужасом и с широко распахнутыми глазами смотрел на остатки Тетради Бешенства, испачканные в кладбищенской земле и крови.
– Она будет погребена здесь навечно, – заявил я гордо, – больше ты никому не причинишь вреда, Осмонд. Пришел мой черед остановить тебя.
Расстроило ли его уничтожение Тетради?
Сказать так – ничего не сказать.
Это свело его с ума.
Ги Осмонд издал нездоровый смех и неуклюже поднялся на ноги, пошатываясь из стороны в сторону, криво размахивая опущенными руками, словно театральная кукла.
– Давай, Листер… убей меня… я готов поиграть с тобой…
Изо рта Ги Осмонда брызнула слюна. Белый костюм изрядно испачкался в грязи.
Ги Осмонд одним взмахом руки распустил свои светлые длинные волосы, которые повисли небрежными локонами.
В глазах его плясал безумный огонь.
Красные искры злорадно кружились вокруг него.
– Хочешь знать, чем закончиться наша битва, Листер?
Я не ответил.
– Ты просто… сдохнешь!
Последнее он проревел во все горло.
А потом повторил:
– Сдохнешь!
Ги Осмонд не унимался:
– Ты сдохнешь, гадкий ублюдок! Я разорву тебя в клочья! Ты просто сдохнешь, кусок дерьма! Сдохнешь! Сдохнешь! Сдохнешь!
Где-то я это уже слышал…
– Еще чего! – бросил я в ответ.
И этим окончательно привел нарцисса в неистовое бешенство.
Воздействие Тетради, болезни, который он поглотил – все дало о себе знать сейчас.
– Сдохни, мразь!
Ги Осмонд небрежно махнул рукой, и воздухе вспыхнуло рыжее пламя. В мою сторону устремилось пять огненных чаек.
Меня спасла быстрота реакции.
Я схватил Каратель и сделал три выстрела.
Три попадания.
А потом… пришлось бежать!
Чтобы меня не заклевала огненная чайка, я отбежал в сторону, и он пролетела мне за спину. Ударившись о надгробие, она рассыпалась в сноп рыжих язычков пламени.
Осталась одна.
Птица с дикими воплями неслась на меня.
Встаю на ноги. Извлекаю Мерцающую во тьме из ножен. Берусь за рукоять двумя руками.
И жду…
Она близко.
Еще ближе…
Еще…
Взмах. Удар.
Звенит сталь, и клинок рассекает огненную плоть надвое.
Фамильяр Осмонда рассыпался в пепел прямо у меня на глазах.
Все еще сжимая катану двумя руками, я оборачиваюсь и смотрю на врага. Ги Осмонд уже парит в воздухе, а вокруг него кружатся вырванные из сырой земли надгробия.
Первая уже летит в меня.
Прыгаю в сторону.
Слышу раскатистый безумный хохот противника.
Еще три массивные каменные плиты устремились в мою сторону. И я сразу вспомнил, как нечто похоже случилось во время нашей первой встречи. Но тогда это были не надгробия, а целые автомобили!
– Теряешь хватку, Осмонд…
Раз – отбиваю первый потоком воздуха.
Два – разрезаю второй стальными цепями.
Три – выставляю перед собой защитный барьер, и третье надгробие рассыпается на обломки, столкнувшись с невидимой стеной.
Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу неподдельный… страх.
Пришел мой черед.
Взяв катану одной рукой, я бегу ему навстречу.
Ги Осмонд начинает щелкать пальцами, и у меня за спиной на земле стали возникать желтые пентаграммы в виде сияющих кругов, заполненными неизвестными мне символами.
Я совершенно не желаю выяснять, что они сделают со мной, если я коснусь их.
Бежать нужно быстрее.
Я не могу точно знать, сколько еще новых сил он получил от Тетради Бешенства, а потом победить его нужно раньше, чем он раскроет весь свой потенциал.
Сотис мне говорил, что потенциал силы психомародера определяется количеством его способностей.
Если это так, то Ги Осмонд на данный момент гораздо сильнее меня.
Но его состояние…
Я вижу его безумие.
Он промахнется.
И тогда я сделаю то, что должен.
Вот нас разделяет десять метров. Он висит над землей. Надо его спустить.
Я выставляю левую руку в его сторону, и из моей ладони вырывается цепи, которая молнией несется к нему. Ги Осмонд с трудом успел среагировать. Белое щупальце обвило его руку и схватило мою цепь, не дав ей ранить своего хозяина.
– Твои жалкие способности просто ничтожны в сравнении с моими! Я поглотил слишком много силы с помощью Тетради Бешенства. И теперь тебе меня не одолеть.
Пока он это говорил, из его спины вновь стали вырастать паучьи щупальца, которые стали расти и вытягиваться до немыслимых размеров. Вместе с ними руки Ги Осмонда превратились в белые щупальца. А вокруг него в воздухе возникли десятки призрачных фиолетовых рук.
Враг готовил мощную атаку, и вот…
Это началось.
Надо понимать, что все атаки, которые готовил для меня мой враг, обрушились на меня одновременно одним залпом!
Десятки белых щупалец.
Сотни призрачных рук.
Шесть массивных длинных паучьих лап.
Все вместе и сразу… оно обрушилось на меня в один миг!
И началось…
Я выставлял один защитный барьер за другим. Отчаянно и резко размахивая руками, я призывал все новые и новые защиты, отбивая бесконечный град атак врага.
Снова и снова…
Снова и снова!
Снова. И… снова.
Пот проступил у меня на лбу.
Я не мог сбавить темп. Каждое промедление могло стоить мне жизни.
Ги Осмонд окончательно сошел с ума.
Сквозь громкие всполохи, взрывы и разрывы я слышал его раскатистый смех.
Уверен, что эта атака отнимает у него не меньше сил, чем та защита, которую я ставлю.
Шаг.
Я начинаю приближаться к нему.
Еще шаг.
У меня есть шанс выстоять против него.
Третий шаг.
Призрачные руки уже исчезли – все они испарились и рассыпались в град искр.
Белые щупальца одно за другим вновь и вновь разрезало надвое, когда они касались моих щитов.
А паучьи лапы били снова и снова… они отскакивали и наносили все новые удары.
Щупалец не осталось.
Теперь лапы…
Катана в руке. Взмах!
Я отсек одну лапу, и Осмонд, кажется, почувствовал эту боль.
Время действовать – пускаю цепь.
Другие лапы хватают ее и разбивают в звенья.
Лапы снова несутся в мою сторону.
Еще взмах.
Сразу две!
С тремя лапами за спиной Ги Осмонда начало покачивать в воздухе. У него явно перевес. Он не мог сконцентрироваться на новой атаке.
Время пришло.
Раз – я бросаю Мерцающую во тьме прямо в него.
Два – паучьи лапы отбрасывают меч в сторону.
Три – из моих рук вырываются стальные цепи.
И…
Успешно достигая своей цели, они связывают Ги Осмонда, замотав его словно в кокон, лишив возможности двигаться, а значит – использовать свою силу.
Падая на землю, враг успел издать глухой окрик.
Собравшись с последними силами, я быстро бегу к нему, на ходу перезаряжая Каратель.
– Проклятье… Черт!
Он передо мной.
Ги Осмонд, плотно связанный цепями по рукам и ногам, лежит на земле.
– Убей меня! Давай! – гаркнул он. – Сделай то, что должен!
Слова Сотиса сразу мелькнули у меня в памяти: «С победой этого врага, на сцене появится новый, более сильный и могущественный».
Но ведь…
Лишь Ги Осмонд был самым могущественным психомародером Мараканда!
– Прикончи меня! Ну, же! Всего один выстрел, Листер! Давай!
Почему он…
Хочет, чтобы я убил его?
Его слова…
«Лорд будет доволен».
Ногой я наступаю на плечо Ги Осмонда и сильно давлю – тот дико вскрикивает.
– Кто этот Лорд?
Осмонд тупо уставился на меня.
– Кто твой босс? На кого ты работаешь, Осмонд?
– Я ничего… тебе не скажу… щенок…
И он плюнул вверх.
Я успел увернуться в сторону и избежать попадания его плевка мне на лицо.
– Отвечай, Ги! В противном случае тебя ждут самые страшные муки…
– Убей меня и покончи с этим! Ты же этого хотел?
– О, нет… Ты будешь жить, Осмонд. Жить до тех самых пор, пока не ответишь мне на вопрос.
Я наклонился ближе и процедил сквозь зубы:
– Кто твой хозяин?
Но он лишь нагло молчал, не желая отвечать.
Пришлось идти на хитрости.
– Сам напросился!
Первым делом я освободил одну его руку от цепей и быстро придавил ее к земле, чтобы он не мог использовать силу. Дуло Карателя я уткнул прямо в ладонь.
– Что ты… эй…
Жму на курок.
Выстрел.
Ги взревел.
В ладони осталась обугленная кровавая дыра.
– Отвечай! Кто он?
Но я выслушивал лишь его крики. В глазах Осмонда стояли слезы.
Я ткнул дуло револьвера ему в лоб и повторил:
– Говори же! Кто он? Кто такой Лорд? Как его имя?
Но Осмонд лишь мычал, стоная от боли.
– Имя!
Я ударил кулаком ему по носу – брызнул кровь.
– Говори!
В ярости я приказал цепям сильнее сжать его тело. Одна из цепей заползла ему на шею и начала душить.
– Это будут твои последние слова, Осмонд! Кто он? Скажи!
Снова кричит…
– Скажи!
И у меня получилось. Он все-таки прокричал в ответ, превозмогая жуткую боль:
– Безумный Лорд!
А потом…
Мой палец неловко скользит и зажимает курок револьвера.
Каратель выстреливает.
И вот во лбу Ги Осмонда уже зияет алая дыра.
Цепи больше не душат его. Он не сопротивляется. Он не дышит.
Он уже мертв.
Мертв…
Это слово снова и снова врезалось в мое сознание.
«Я убил его» – кричало во мне.
Мараканд свободен от «Пожирателей мыслей» раз и навсегда.
Оставался лишь последний вопрос:
– Кто он, этот Безумный Лорд?