– Значит, там есть личные вещи хозяина, и нам не придется спускаться в это темное мрачное подземелье, чтобы узнать о нем! – находчиво сообразила Кира.
– Ты права… но в подвал расскажет нам о тайнах хозяина. А это намного важнее.
Видите? Не-во-змо-жно!
Ламберт зажег над своей ладонью светящийся белый сгусток света и первый принялся спускаться в подземелье. Элиас последовал за ним. Дальше я, а за мной шла Кира. Винсент стал замыкающим. Ему меньше всего хотелось спускаться в эту черноту.
– Ребята, мы не ошиблись! Здесь что-то есть!
Знаете, не все слова и выражения Ламберта вселяли надежду на лучшее. Все зависело от конкретной ситуации.
– Ого! И много всего!
Элиас и Ламберт пустили новые светящиеся шарики, которые разлетелись по всей комнате, наполняя ее светом. Кира выпустила сноп искр, который вихрем пронесся по помещению, зажигая множество свечей, расставленных повсюду: на полу и на столах.
В большой комнате мы обнаружили четыре длинных металлических черных стола. Три из них тянулись перед нами вдаль комнаты, а последний стоял у стены перпендикулярно им.
Столы оказались заставлены большими колбами, склянками, пузырьками, флаконами и пробирками, заполненными разными загустевшими смесями всех цветов и консистенций. Порошки, различные конечности животных и людей в банке, травы и камни, а также всевозможный алхимический инструментарий, в котором преобладали пинцеты, скальпели и ножи. На каменных стенах мы обнаружили струи загустевшей крови. Дальний стол завален бумагой, свитками и книгами.
– Что вы на это скажите?! – Ламберт явно был доволен собой.
Я направилась к столу с бумажной волокитой. Изучив несколько свитков, я обратила внимание на почерк, которым были написаны эти длинные и подробные тексты.
Размашистый и неопрятный? Нет же! Все как раз наоборот! Аккуратный, с курсивом, ровный… готова спорить у Киры ее загогулины будут, как у курицы лапой, в сравнении с этим каллиграфическим шрифтом. Эти записи велись с особой заботой. Это прямо чувствовалось!
Наша команда разбрелась по комнате, изучая ее. Ламберт присоединился ко мне, встав рядом.
– Ты как? – нежно спросил он.
В его словах я почувствовала искреннюю заботу.
– Да вот… нашла записи хозяина. Здесь жил какой-то алхимик. Знакомый почерк?
Ламберт внимательно изучил записи.
– Нет… не знаю такого. Но почерк красивый и аккуратный, спорить не буду. Женский?
– Похож на женский, но что-то я в этом сомневаюсь.
Мы осмотрели лабораторию.
– Думаю, ты права, – Ламберт почесал затылок, – не думаю, что женщина оставила бы такой беспорядок на рабочем месте.
– Но даже если мужчина… как может такой красивый почерк сочетаться с таким беспорядком? Если человек делает что-то аккуратно в своем деле, то также он относится ко всем другим его аспектам. Понимаешь?
– Да. Может, этот беспорядок не его рук дело?
А вот об этом я как-то не подумала.
– Интересно узнать, чем он здесь занимался?
Ламберт принялся судорожно рыться в бумагах и записях.
– Все это нужно как следует изучить. Тут полно улик!
– Но зачем это все понадобилось преступнику?
Эта находка породила больше вопросов, чем ответов.
– Эй, ребята, вы что-нибудь нашли? – крикнул Ламберт остальным.
– Еще как, Ламберт! – ответил нам Элиас.
Мы с Блэком переглянулись и направились к остальным.
Перед нами появился вспотевший Винсент и Кира, замерзшая от ужаса.
– Черт подери, я понял, что это за место! – судорожно произнес Винсент.
– Ламберт, здесь огромное количество компонентов для создания гомункулов, – вставил Элиас.
И холодный страх сковал все мое тело. Я тоже начала догадываться.
– Теперь ты понимаешь, что это значит? – обратилась Кира к нему.
– Это не просто чья-то лаборатория…
– Верно!
Винсент тяжело дышал. Ему потребовались силы, чтобы произнести ту самую фразу, от которой у меня кровь застынет в венах и артериях.
Поправив очки на носу, Винсент шепотом произнес:
– Это лаборатория Темного Алхимика.
Глава 11. Непустой колодец
– Винсент, ты – гений!
– Спасибо, Ламберт…
– Да нет же! Серьезно!
– Еще раз спасибо.
– В самом деле! Помнишь, что ты сказал, когда я спросил у тебя про то, сколько лет пустовал этот дом?
– Два десятка…
– Именно! И что же получается? Катаклизм случился восемнадцать лет назад. Именно тогда Темный Алхимик покинул свое убежище, этот дом, и вступил в войну со всем миром! Восемнадцать лет назад его заточили в тюрьму.
Могла ли я усомниться в интеллектуальных способностях Винсента? Конечно, нет! Даже Ламберт его выделял! Но от некоторых открытий нашего гомункула мне становилось не по себе… Ох, и странно я начала себя чувствовать, когда наконец поняла, где нахожусь!
– Друзья, – обратился к нам Ламберт, – мы на пороге величайшего открытия. Вот-вот раскрытие преступления века будет нашей заслугой!
– Ну, ты загнул… преступление недели, если уж на то пошло, – фыркнула Кира.
Она, как и я, узнав о хозяине дома, больше не желала гостить в этих «хоромах».
Ламберт уже намеревался вернуться к изучению бумаг на столе, но вновь обратился к Винсенту:
– Может, ты еще что-то узнал?
– Есть одно… предположение, скажем так.
– Давай же! Чего молчишь?
– Я не уверен, но пока других идей у меня нет. Кажется, я знаю, кто преступник.
А вот это уже не смешно. На каких же данных основывался Винсент, если понял это? Или ему открылась тайная «интеллектуальная чакра», когда он стал гомункулом?
– Не томи! – Ламберт весь горел, его хвост прямо болтался из стороны в сторону.
Винсент бросил косой взгляд на стол с бумагами и ответил на выдохе:
– Я имею в виду профессора Гаригари…
И вот тут четверка слушателей уставилась на Винсента, как на человека, который… слишком… слишком много знает… или просто несет чушь.
– Кого?! – хором воскликнули мы.
– Хотите сказать, что вы не учили историю?
– Нет! – так же хором ответили мы.
Винсент обреченно закатил глаза и поправил волосы пятерней пальцев.
– Профессор Гаригари. Вы серьезно? Или это шутка… Вы, правда, ничего не слышали о профессоре Гаригари?
Такое чувство, что мы говорили с Винсентом на разных языках.
– Я понимаю, что у тебя сознание гораздо более космическое, чем у нас всех, – Элиас похлопал Винсента по спине, – по позволь себе опуститься до уровня нас, простейших, и посвятить в эти тайны мироздания более глубоко.
– Элиас, – процедил раздраженно Винсент.
– Ох, оставь его, – махнула Кира в сторону василиска, – пусть все расскажет. Давай, Винсент. Что еще за профессор Гаригари?
Если бы здесь был стул или кресло, то Винсент несомненно на него сел. Он бы сел в позе «нога на ногу», прокашлялся, поднял подбородок, поправил бы очки на носу и только после всего этого «ритуала» начал повествование. Я его знаю слишком хорошо и в этом не сомневаюсь. Но никакого кресла в подземной лаборатории Темного Алхимика не оказалось, и Винсенту пришлось вводить в курс дела в вертикальном положении.
– Вообще-то Темный Алхимик работал не один, – он говорил с нами, как со слабоумными школьниками, – у него был верный напарник и ассистент. Профессор Гаригари, василиск. Именно вместе с ним Темный Алхимик создал первого гомункула, который благополучно пропал. Все знают, что миру он продемонстрировал свое открытие на втором экземпляре. Надеюсь, это вам известно? Итак, профессор Гаригари работал с Темным Алхимиком, помогая тому в проведении всех экспериментов. Этакий… посыльный, мальчик на побегушках, который постоянно надеется на повышение, которое суровый босс ему не дает. При этом, говоря о профессоре Гаригари, нужно отметить редкую преданность своему хозяину. Тот готов даже умереть ради Темного Алхимика. Кто-то поговаривал, что профессор Гаригари – единственный из всех живущих, кто знает, где сейчас прячется первый гомункул. Или не прячется… а живет обычной жизнью в Лос-Марисе, как и все другие. Личность первого гомункула осталась неизвестной. Как этот бедолага живет без документов, понятия не имею! Но черт с ним! Важно то, что профессор Гаригари помогал своему хозяину с Катаклизмом. Эти двое вместе его сделали! Затем, когда Темного Алхимика обвинили в преступлении против всего живого в этом мире, и развязалась война, в которой злодей оказался благополучно повержен, профессор Гаригари сбежал. Ему удалось скрыться. Ни властям, ни полиции – никому не известно, где он сейчас. Но его верность своему господину говорит сама за себя… Вот я и подумал: кому понадобилось приходить сюда, в дом Темного Алхимика? Наверное, тому, кто был к нему ближе всего, а именно профессору Гаригари. Может, он нашел способ открывать порталы и сейчас выполняет действия какого-то своего плана, целью которого является…
И он неожиданно замолчал, уставившись куда-то вдаль. Мне даже показалось, что Винсент прямо здесь и сейчас сам додумался до новой истины.
– Что там с целью плана? – не мог терпеть Ламберт. – Ну же, Винсент, не томи!
Гомункул прокашлялся и закончил мысль:
– Возвращение Темного Алхимика…
В лаборатории повисло жуткое молчание.
– И это все до чего ты додумался? – недоверчиво произнес Элиас, занижая достижения Винсента. – Чокнутый профессор, еще один безумец, ассистент еще большего безумца, дырявит пространство на каждом углу города, чтобы вернуть своего кумира?
– А у тебя есть идеи лучше?! – злостно рявкнул Элиас.
– Ребята, хватит! – поспешила успокоить двоих Кира. – Мы еще ничего точно не знаем. Теория Винсента лишь… теория. Еще ничего не доказано.
– Спасибо, Кира.
– Так что давайте сохранять спокойствие. Ничего катастрофического еще не случилось. Согласна, версия Винсента чудовищна, и я вынуждена признать, что мне она тоже кажется правдоподобной, но давайте не делать поспешных решений. Ламберт, от чего будем отталкиваться?
Мы посмотрели на Лидера. Блэк сиял от радости свершенных открытий.
– Я люблю тебя, Винсент! Это гениально!
– Ох, черт, – Винсент понял, как его открытие отразилось на Ламберте (теперь тот будет хищно расследовать дальше, чего сам Винсент явно не хотел), – простите, что так получилось, ребята… буду в следующий раз держать свои мысли при себе.
Это уж точно… а то Ламберту стало слишком хорошо.
– Ассистент, верная правая рука Темного Алхимика, решил начать действовать, чтобы вернуть своего господина на свободу для продолжения дела, которое тому не удалось завершить в прошлый раз… фантастика! Этим мы и займемся!
– Чем мы займемся, Ламберт? – выступила Кира против него. – Это опасно! Темный Алхимик – это не какое-нибудь взбесившееся Порождение. Он – полудемон! Только Президенту под силу его одолеть.
– Я знаю, Кира, я знаю… все это меня так бодрит! Давайте найдем еще что-нибудь? Зачем, например, профессору Гаригари потребовалось столько много порталов? Куда он путешествует?
– Есть еще одна версия… – осторожно вставил Винсент.
– Ох, только не это! – ударил себя по лбу Элиас.
– Давай же, Винсент!
Гомункул взглянул на Ламберта с большой опаской. Он до сих пор сомневался в том, стоит ли ему говорить это или нет.
– Не бойтесь, на этот раз ничего конкретного, – успокоил Винсент меня, Киру и Элиаса, а вот Ламберта явно разочаровал, – просто я не думаю, что Темный Алхимик так сильно возвысит своего помощника, если тот просто его вернет. Одного возвращения недостаточно, чтобы заслужить похвалу от хозяина.
– К чему ты ведешь?
– Профессор Гаригари намеревается вернуть Темного Алхимика – да. Но это лишь часть плана. Возможно… опять же, это только теория! Он хочет сделать что-то еще, что может обрадовать хозяина, когда тот вернется. Принести ему нечто желанное, чего ему не хватало в прошлый раз для осуществления своего коварного замысла.
– А разве Катаклизм не подходит на роль коварного замысла? – озадачилась Кира.
– Я сторонник считать, что Катаклизм – фатальная ошибка Темного Алхимика, которую он не хотел допускать… но она может стать ключом ко многим победам, когда он вернется.
И Ламберта осенило:
– Армия.
– Что? – я с ужасом смотрела то на Ламберта, то на Винсента.
И тут раздался приглушенный смехъ Элиаса.
– Ребята, вы окончательно все с ума посходили. Армия Порождений Катаклизма? Вы серьезно? Так, давайте опустимся все с небес на землю. Пора вернуться к реальности. Темный Алхимик заточен в тюрьме. Кто-то решил поэкспериментировать с порталами. И еще не доказано, что это профессор Гаригари!
Должна признать, слова Элиаса приносили мне облегчение. И не только мне. Кире они тоже оказались приятны, но она все равно чувствовала неприятную долю правды в выводах Винсента.
Ламберт предпочел остаться на стороне гомункула-интеллектуала.
– Но разве ты не видишь, как все сходится?! – Блэк гнул свое. – Все то, о чем теоретически предполагает Винсент, вполне может оказаться правдой.
– Я не спорю с Винсентом, Ламберт. Но я и не хочу, чтобы ты загонял себя… теориями. Сначала нужно доказать.
– Доказать?
Ламберт смотрел на василиска, будто сейчас же был готов принять свое истинное демоническое обличие и растерзать этого нахального блондина с наушника в клочья.
– Сейчас я тебе докажу!
Ламберт стрелой бросился к столу с бумагами. Мы отстраненно наблюдали за Блэком, который раскидывал свитки и пергамент в разные стороны. Он искал что-то… именно что-то, некое доказательство, которое поможет Элиасу «увидеть истину», подтвердит слова Винсента.
– Что ты собираешься искать, Ламберт? – обеспокоенно спросила я у него. – Здесь только записи Темного Алхимика.
– Если профессор Гаригари был здесь, то он должен оставить знак своего присутствия… я уверен, что какие-то из этих бумаг очень важны. Взрослые люди вообще любят всякие бумаги.
Кира обняла меня, прижав к себе. Как я ни старалась успокоиться, сама была вся на нервах. Все происходящее сейчас мне жутко не нравилось. Я прямо чувствовала, что мы вмешиваемся в то, во что не следует вмешиваться.
Знаю сама, что хотела разгадать тайну порталов, но я не готова идти дальше, если мы докопались до такой истины. Будет разумно сообщить о наших теориях Президенту, чтобы она сама со всем разбирались. Но заниматься этим самим… Все зависящее от нас мы уже сделали, нечего брать на себя то, что не можешь унести.
– Эй, смотрите-ка… вот это уже любопытно! Эмили Элизабет, гляди!
Я посмотрела на Киру, как на родную мать, от которой мне совершенно не хотелось уходить. Но если Ламберт позвал меня… я пошла.
– Что ты нашел? – пыталась я собраться с мыслями.
– Этот почерк… он явно отличается от того, что на всех остальных бумагах. Это писал не Темный Алхимик.
Я сравнила два почерка – тот, что на бумагах Темного Алхимика, и тот, который был на пергаменте, который нашел Ламберт.
– Ты прав… это может быть почерк профессора Гаригари, – пришлось мне смириться с правдой.
– Вот видишь!
Должна сказать, что этот почерк оказался чудовищным! Мерзкий, корявый, неприятный и тошнотворный. Каждую букву будто писали измазанным в чернилах большим пальцем ноги!
– Что там такое? – заинтересовался находкой Винсент.
– Иди, иди, – позвал друга Ламберт, – это тоже по твоей части.
А вот содержание вызывало больше вопросов, чем ответов.
– Глядите все! – позвал остальных Блэк. – Мы были правы!
Да, похоже и на это…
Дело в том, что на бумаге написано всего два слова и ряд цифр.
«Фроид-Морт 11221423».
– Фроид-Морт? – шепотом произнесла Кира.
– Да, Кира, – ответил Ламберт, – это целый ледяной форт на воде, который построили специально в качестве тюрьмы для одного пленника. Темный Алхимик заточен там после окончания войны. Никто не знает, где находится Фроид-Морт, потому что его скрывает магия невидимости.
– И из-за этого некоторые вообще сомневаются в том, что он существует, – добавил Элиас.
– И ты в их числе?
Василиск никак не среагировал на язвительный вопрос Ламберта.
– Но что это за числа? – не понимала я.
– Винсент? – обратился к товарищу Ламберт. – Есть идеи?
Нахмурившись, гомункул положил бумагу на стол.
– Боюсь, что нет…
А какие тут могли быть идеи? Бессмысленные цифры! Но, если их написал профессор Гаригари, то… какой-то смысл они должны в себе нести!
– В любом случае это – улика, которая нам еще пригодится, – Ламберт аккуратно сложил пергамент и спрятал к себе в карман куртки.
– Пригодится? – переспросила Кира. – Мы не пойдем к Президенту?
– О чем это ты? Никуда мы не поймем. Мы займемся этим делом сами.
А вот это уже не смешно!
– Ламберт Блэк! – Кира смерила его гневным оскалом.
– А есть возражения? Винсент разгадает загадку этого числового ряда, я в нем уверен. И тогда мы поймем, какой следующий шаг у профессора Гаригари.
– Ламберт, мы не должны… это же… слишком опасно, – трусливо пролепетала я.
– Да, Ламберт, – поддержал нас Винсент, – я, конечно, рад, что ты веришь в мои способности, но девочки правы. Дело Темного Алхимика… оно… не наше.
Но Лидер-демон не желал мириться с нашим мнением. Его охватила жажда разгадывания тайны. В любом случае, если Винсент не станет помогать ему, Ламберт сам не справиться, и все будет тихо. Хорошо, что «умный мальчик» на нашей стороне.
– Мы команда или нет? Я думал, вы меня поддержите…
Мы вчетвером переглянулись. Все мы оказались на одной стороне против Ламберта.
– Он прав, – неожиданно произнес Элиас.
Наша троица задней части фургона (так мы себя называли – Винсент, Кира и я) с недоумением уставилась на главного протестующего против планов Ламберта – Элиаса.
– Чего? – сглотнул Винсент.
– Что слышал! Ламберт прав. Он – наш Лидер. Мы сами выбрали его, помните? Что мы ему обещали? Давайте! Что мы ему обещали?
И я ответила:
– Пойти за ним даже на смерть.
Черт возьми! Элиас прав! Как все непросто… но одновременно так легко.
– И мы пойдем! – Элиас встал на сторону Ламберта и посмотрел на нас. – Правда же?
Троица задней части фургончика больше не могла оставаться в стороне. Мы были вынуждены признать правоту Элиаса.
– Да, мы с тобой, Ламберт, – согласилась Кира.
– И я помогу тебе, если ты попросишь… не как Лидер, а как друг, – подошел к ним Винсент.
Осталась только я. Все мои друзья смотрели на меня! Но важнее всего был взгляд Ламберта.
– Эмили? – он обратился ко мне.
– Я же сказала… даже на смерть. Я согласна.
Знаю-знаю, что вы можете мне сказать. Эта сцена получилась слишком пафосной, затянутой и наигранной. Но нет же! Для нас это имело большое значение. После моих слов мы все крепко обнялись, и тогда каждый из нашей команды понял, что мы просто не можем друг без друга. Мы готовы стоять друг за друга горой! И если мы дали клятву Лидеру, то готовы исполнить ее. Ламберт убедился в нашей верности.
Теперь мы все знали, что наша команда сильная и готова идти до победного конца.
– Пойдемте домой, друзья, – сказал нам Ламберт нежным тоном, – я вижу, как вы все устали.
Лично я измоталась уже на втором часу шопинга! Согласна, самое время прийти домой, принять ванну (именно ванну, а не душ!) и лечь в свою мягкую кроватку, чтобы забыться сладким сном. Прямо жду с нетерпением!
Думала ли я, что Ламберт после подземелья потащит нас на вторые этажи проклятого особняка? Да! Но в этот раз он проявил лояльность по отношению к нам всем, и мы направлялись к долгожданному выходу.
Уже стемнело. Метель из Лос-Мариса добралась сюда. Осталось преодолеть три сотни метров до портала, голубое свечение сияло вдали, и мы уже в родном городе.
Что может случиться?
– Замрите!
Такой приказ Лидера не предвещал ничего хорошего.
– Здесь кто-то есть…
Отлично!
– Но я ничего не вижу, – пожаловалась Кира.
– Тише!
Я судорожно переводила взгляд из одной стороны в другую, пытаясь что-то различить в непроглядно черно-белой мгле.
– Я тоже это чувствую, – принюхался Элиас.
У василисков обостренные чувства восприятия окружающего мира. Впрочем, и в способностях демона не стоит сомневаться.
– Они уже здесь.
И вот наши взгляды приковал к себе тот самый заброшенный колодец, из которого повадилась выбраться какая-то живность…
Бледные фигуры с красными налитыми кровью глазами. Человеческие голые тела с грязной тканью на поясе. Обостренные клыки челюстей, остальные зубы обычные, человеческие. Тощие и ловкие.
Тройка таких выбралась из колодца. Еще четверо сидели на кладбище у вырытой могилы и жадно грызли чей-то труп.
Я слышала неприятный чавкающие звуки. Чувство невероятного омерзения мгновенно охватило меня.
– Упыри, – жуткий вердикт Винсента.
Сомнений не оставалось. Только о них вспоминали в Поселении, когда расследовали дело Натрикс!
– Стойте на месте, – новый приказ Ламберта, – я знаю, как вы устали и истощены. Я сам с ними разберусь.
Я в ужасе переглянулась с остальными. Неужели мы позволим Ламберту сражаться в одиночку?
Но он сам не дал нам иного выбора.
– Ламберт! – успело вырваться из меня прежде, чем демон уже пустился в непроглядный белый мрак.
Он быстро пробежал вперед, чтобы отдалить опасность от нас. Ламберт всеми силами привлекал внимание врагов.
– Иди ко мне! – крикнул он упырям.
Чудовища хищно зашипели, широко открыв свои кровавые пасти.
Упыри – Порождения. Чаще они получаются из людей. Кроме того, что им нужно убивать, чтобы не чувствовать Голод, упырям приходиться питаться мертвыми телами и разлагающимися трупами, чтобы элементарно жить. Для них это единственная приемлемая пища. Поэтому упыри обитают рядом с кладбищами и приходят на места великих битв, где еще мог заваляться неразложившийся труп.
Трое хищников побежали к нему, помогая себе при беге руками, словно звери. Снег сыпался от них во все стороны. Те, что лакомились трупом у могилы, оставили свою трапезу и рванулись к нарисовавшемуся противнику. Они думали, что, если действовать вместе, у них будет больше шансов победить врага и разделить славный десерт между собой. Наверное, демоны на вкус для упырей особенно хороши.
Щелкая кровавыми челюстями, сверкая острыми когтями и пылая алыми глазами, отряд упырей неумолимо приближался к Ламберту, который только и ждал их прихода.
– Мы должны помочь! – рванулась я.
Но Кира остановила меня, дернув за руку.
– Он справится сам, – спокойно сказала она мне, – ты не должна в нем сомневаться.
Черт возьми! Они права! Я не должна сомневаться в том, кого люблю.
Ламберт Блэк – демон. Что для него справиться с парочкой безмозглых взбесившихся упырей?
Вот он занял боевую стойку, расставив ноги на ширине плеч. В пальцах засияли искры магии. Черный хвост хитро извивался из стороны в сторону.
Упыри приближались…
И Ламберт начал атаку.
Взмах руки, и из земли вырвалась череда толстых острых ледяных кольев. Один из таких пронзил тело упыря насквозь, будто насадив его на копье. Два других успели отскочить.
Повернувшись к другим, Ламберт выпустил град ледяных кинжалов, который дождем обрушились на монстров. Одного закололо насмерть. Брызнула бледная кровь. Трое других продолжили яростное приближение.
Руки демона загорелись чернильным пламенем. Два огненных хлыста окружали его и полыхали в две стороны. Одного упыря, что бежал со стороны колодца, пламя разрезало на две половины в поясе. Второго, что бежал с оторванной рукой трупа во рту, огонь поглотил целиком.
Раздался душераздирающий вопль.
Их осталось трое!
Вот они прыгают на Ламберта, но он уходит в сторону, и упыри сталкиваются друг с другом в воздухе и надают на землю.
Ламберт резко ударяет ладонью по земле. Крупная трещина помчалась вперед. Расщелина в земле поглотила одного упыря и раздавала, когда плиты земли вновь соприкоснулись.
Вот вспыхнул яркий фотон света, который отбил одного противника и мгновенно ослепил. Второй, что не попал под удар, приближался. Новая атака Ламберта – воздушные нити. Невидимые нити воздуха связали упыря и подняли над землей. Путы стягивали горло, и упырь бился в судорогах от агонии.
Рывок, и веревки пережали шею упыря. Тело монстра расслабилось, а потом упало на землю, словно тряпичная кукла.
Остался последний – тот, кого ослепили светом. Слепой, он все еще мог ориентироваться на звуки. Но в какой-то момент… упырь просто передумал сражаться и бросился бежать.
Ламберт не мог позволить Порождению ускользнуть от него. Если оно выживет, то продолжит убивать.
Раз – Ламберт в одно мгновение преодолел расстояние, отделявшее его от упыря. Два – руки Ламберта покрылись жидким огнем. Три – демон одним ударом проделал в теле упыря зияющую дыру.
Враг на мгновение замер, а потом испустил последний вздох и повалился в снег.
Для меня эта битва прошла за долю секунды. Все происходило с максимально быстрой скоростью.
– Надеюсь, я не отнял у вас много времени? – даже усмехнулся Ламберт.
В это время, пока шла битва, я впервые задумалась о могуществе моего друга. Блэк еще раз показал нам свои демонические таланты, и я поняла, что с таким, как он, шутки плохи.
Он виртуозно и ловко разделался с семью упырями сразу! В одиночку!
Но если Темный Алхимик вернется… даже мощь Ламберта не сможет его остановить.
И я задумалась над делом, которым решил заняться Ламберт. На первый взгляд безобидный профессор Гаригари, который скрывается в какой-то глуши, может стать причиной больших проблем… очень больших проблем.