Глава 13
– Ты рассказывала нам, что иногда гуляешь в Тисовом лесу.
Феликс смотрел, как Софи сидит в шине колеса и раскачивается, изучая сверток бумаги в руке.
– Да, гуляю, – спокойно ответила девочка с рыжими волосами.
– Ты говорила, что видела там призрак Дениса, – напомнила Магдалина.
– Да, видела.
Софи отвлеклась от листка бумаги и посмотрела вдаль на море.
– Кто-то, кроме призрака Дениса тебе еще там встречался? – осторожно спросил Феликс.
Софи посмотрела на него. Ее взгляд выражал самую взрослую серьезность, которую ему когда-либо доводилось наблюдать.
– Нет, – четкий ответ.
– Что делает призрак Дениса? – спросила Магдалина.
– Иногда он зовет меня играть. Иногда смеется и убегает. Иногда делает плохие вещи.
– «Плохие вещи»? – переспросил Феликс. – Что ты имеешь в виду, Софи? Он тебя обижает?
Софи помотала головой.
– А что он делает? Он что-то говорит тебе?
Девочка ответила не сразу.
– Однажды он задушил кошку.
Все внутри Феликса сжалось. Ему было страшно представить себе подобное.
– Ты это видела? – ужаснулась Магдалина.
– Он сказал, что они мешают, – кивнула Софи.
– Ты уверена, что это был именно Денис? – парировал Феликс.
Но Софи только пожала плечами.
– Призрак сказал, что я не должна много болтать.
– Он тебе угрожает? – забеспокоилась Магдалина.
– Нет. Но один раз он сказал, что будет всем очень плохо, если кто-то узнает, где он сейчас.
– А он тебе говорил об этом? – спросил Феликс.
Вместо ответа Софи посмотрела в сторону маяка.
– Софи, тебе о чем-нибудь говорит число одиннадцать? Это может быть связано с маяком.
Софи снова замотала головой, и ее огненные кудри развевались в две стороны.
– Скажи, ты можешь сказать, что призрак Дениса не такой, как сам Денис? – подошла с другой стороны к делу Магдалина.
– Да. Он другой. Призрак всегда зовет меня играть у Соленого пруда. Он хочет, чтобы я искупалась. Ночью.
Феликс и Магдалина испуганно переглянулись.
– Ты же не собираешься этого делать, верно? – обеспокоенно спросил Феликс.
– Нет.
– А папе ты говорила о Денисе в лесу? – поинтересовалась Магдалина.
– Призрак запретил мне это делать.
Феликс растерялся. Он совсем не понимал, что все это может значить. Он хочет что-то узнать, но пока не понимал, что именно.
– Софи, а призрак говорил что-то, что могло бы тебя напугать или насторожить? Скажем, что-то… что тебе совсем не понравилось.
– Он говорил про вас.
Магдалина не сдержала громкого вздоха.
– И… что он сказал? – Феликс сглотнул комок.
Софи сильнее сжала бумажку у себя в руках и посмотрела Феликсу в глаза.
– Он хочет поиграть с вами.
Феликс тут же вспомнил один из фильмов ужасов, где маленькие девочки могут разговаривать с демонами и дьяволом.
Потом Софи положила бумажку себе на колени и взялась двумя руками за веревки, начала раскачиваться. Порыв ветра сбил бумажку, и листок упал на землю. Магдалина подняла и случайно развернула.
Это оказалась фотография, на которой двое детей: Софи и Дениска, – стояли в обнимку у Соленого пруда и весело смеялись в лучах яркого солнца.
– Я скучаю по нему, – сказала Софи.
Изучив фотографию, Феликс передал ее девочке.
– Уверен, он тоже скучает по тебе, – ответил Феликс.
Эти слова подарили Софи надежду на то, что ее друг еще жив и ждет ее где-то. Его просто нужно найти.
Попрощавшись с Софи, Феликс и Магдалина вернулись в деревню. Они направились к дому Алмазовых. Феликс все еще хотел увидеть Соленый пруд. Ему это показалось важным.
Магдалина высказала идею о том, что, возможно, Лир сможет стать для них провожатым по Тисовому лесу.
Во время обеда все жители разошлись по домам или отправились в бар «На краю обрыва», чтобы отобедать вкусной жареной рыбы с морскими водорослями, которую прекрасно готовил Дмитрий. Феликс и Магдалина тоже не отказались от такого заманчивого обеда. На самом деле Феликс не сильно предпочитал рыбные блюда, но то, как этот продукт готовил Дмитрий, пробудило в нем небывалый аппетит.
После обеда Влас снова продолжил ремонтировать свой форд. Нелли уложила дедушку спать, а сама готовилась к занятию с Софи. Эрнест вышел с матерью на прогулку. Он сопровождал Аделину, держа ее под руку, и двое неспешно направились в сторону пляжа. Насколько Феликс мог знать, Марк и Сабина пошли домой, чтобы отдохнуть.
Когда Магдалина постучала в дверь дома Алмазовых, им открыла Марфа Васильевна. Женщина тепло улыбнулась двоим незваным гостям.
– Рада снова вас видеть. Полагаю, вы хотели встретиться с моим мужем или с Лиром?
– Да, если можно, – ответила вежливо Магдалина.
– Боюсь, что какое-то время это будет невозможно. Дело в том, что Нестор отправился к господину Вольфгангу, чтобы заняться обработкой его носа.
– А Лир?
– Он пошел с отцом. Они всегда вместе проводят все медицинские процедуры. Но вы можете пройти и дождаться их в доме. Они в скором времени должны вернуться.
– Благодарим вас.
Они прошли в дом.
– Прошу прощения, но я вынуждена тоже оставить вас ненадолго. Я как раз собиралась подготовить сад к зиме. Вы не будете против?
– Конечно, нет, – ответил Феликс, – мы подождем. Спасибо.
Откланявшись, Марфа Васильевна вышла за дверь, оставив брата и сестру одних в своем доме.
Они решили пройти в гостиную, чтобы дождаться мужчин семьи Алмазовых.
– Как прошло общение с Нелли? – поинтересовалась Магдалина у брата. – Ты мне так и не рассказал.
– Она рассказала мне про смерть своей матери. Та могила, что мы нашли на кладбище. Изабелла Белинская. Ее мать. На самом деле… нам так и не удалось о многом поговорить, потому что вся эта ситуация… произошла слишком быстро.
– Больше я тебя одного не оставлю. Надеюсь, подобного кошмара не повторится.
– А ты что думаешь по этому поводу? Кто мог напасть на нас?
– И украсть топор Степана Степановича… не знаю даже. Конечно, можно подозревать всех подряд, кроме Нелли и Лира, конечно…
– Вот как! Значит, в добродетели Лира ты уверена!
– Конечно! Что за вопрос? Я была с ним в это время.
– Значит, не все так критично.
Магдалина, посмотрев на брата, закатила глаза и отправилась изучать стеллажи в комнате, заставленные анатомическими образцами.
– А что с Софи и ее призраком? – задумался Феликс.
– Надеюсь, ты не считаешь, что она больна.
– Конечно, нет! Если все мерить так, то тут всех можно записать в потенциальные шизофреники! Больше всего меня напугали слова о том, что этот кто-то… какой-то другой Денис, его призрак… он хочет поиграть с нами. Что бы это значило?
– Думаю, ты сам знаешь ответ.
– Я надеялся услышать другую версию…
– Их нет. Он хочет нас убить, не иначе.
– Но кто он?
Этот вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа.
– Главное, что он не угрожает Софи, – нарушила в какой-то момент тишину Магдалина.
– Но задушить кошку… малолетний призрак-живодер… очень увлекательно! Ей стоит осторожнее выбирать себе друзей.
– Что ты собираешься делать, Феликс? Откуда ты взял это число одиннадцать?
Он не знал, как это объяснить.
– Допустим, мне было видение… услышал во сне.
Магдалина никак на это не среагировала. Она ходила по комнате, изучая анатомические и хирургические плакаты с изображениями строения внутренних органов и операций на них.
– Я не вижу здесь снов, – сказала Магдалина.
Феликс перевел взгляд с костей таза на сестру.
– Ни разу за все то время, что мы живем в Рапсодии.
– Они всегда тебе снятся, верно?
– Обычно, да, всегда. Но не здесь.
Разумеется, Феликс не мог не отметить эту особенность, как очередную странность.
– Мы имеем пропавшего мальчика и два возможных покушения на убийство. Случай с Аделиной Нарышкиной. И мной. Это объективно.
– А что с субъективной стороной вопроса? – резонно спросила Магдалина.
– Чертовщина да и только…
Потом Магдалина обратила внимание на альбом с черной обложкой. Она знала, что брать чужие вещи крайне неприемлемо, но не смогла справиться с любопытством. Она взяла черный альбом в руки и открыла.
Магдалина мгновенно застыла. К горлу подступил горький комок. Голова закружилась, и ей стало не по себе.
– Феликс…
– Что там?
Держа альбом на вытянутых руках, как нечто мерзкое и ценное одновременно, она прошла к нему и села в кресло рядом с ним.
– Посмотри…
Когда Магдалина отдала альбом в руки Феликса, то почувствовала значительное облегчение от того, что избавилась от этого предмета.
– Давно я такого не видел, – Феликс держал себя в руках из последних сил.
Это были черно-белые фотографии середины девятнадцатого века. На одной изображена молодая пара, которая сидела на стульях прямо. На другой – дети в окружении своих родителей. Перевернув страницу, они увидели фотографию, на которой изображались взрослые родители и их молодая дочь в постели. Еще одна – маленький ребенок, сидящий на полу среди игрушек. На следующей – две девочки лет десяти, одна из которых сидит на стуле, а вторая стоит рядом.
Никто не улыбался.
Все бы ничего, если бы не глаза некоторых из них… широко открытые, пустые и темно-серые.
– Почему они хранят такое? – не понимала Магдалина.
Это могли быть обычные старые фотографии, если бы не тот факт, что практически все люди на каждой из фотографий уже мертвы на момент съемки.
– Посмертные фото… Всегда жуткие, пугающие, но вполне оправданные…
– Странно найти такое здесь…
Постмортемовские фотографии.
Они листали альбом и смотрели их одну за другой.
Феликс знал, что эти глаза на лицах мертвых людей нарисованы поверх закрытых век. Люди делали такие фотографии, чтобы оставить в памяти дорогих им людей так, как будто эти сцены произошли при жизни.
В комнате стало заметно холоднее, будто холод, исходящий от посмертных фото, проникал в их реальность и истончал мертвую прохладу.
Больше всего Феликса впечатлил тот мальчик, который сидел среди своих игрушек. Его нарисованные глаза смотрели прямо на него. Магдалина не сдержала громкого вздоха, когда увидела фотографию, где живая девочка крепко обнимает своего мертвого братика. Это фото показалось ей таким живым и теплым, если бы не одно «но»…
– Почему мне так жутко? – не понимала Магдалина. – Я же знаю, что все эти люди уже давно мертвы…
Но увидеть на фотографии человека, который уже умер – одно, а труп с нарисованными глазами – другое.
– Им наносили специальный макияж, если можно так выразится… делали обработку кожи, замедляя процессы гниения и разложения, – пояснил Феликс.
Он переворачивал одну страницу за другой… на них смотрело все больше и больше мертвых нарисованных глаз мертвецов.
– Закрой! Прошу…
Феликс мог представить, как тяжело и неприятное его сестре смотреть на такое, и спокойно выполнил ее просьбу.
– Не знаю точно: можно ли считать эту вещь уликой, лишним подтверждением мистики, или всему этому найдется разумное объяснение.
– Могло быть разумным, если бы они держали такое взаперти на чердаке, а не на полке в гостиной комнате…
Феликс отчасти понимал подозрения Магдалины. Когда он закрыл альбом, его немного перетрясло, и он пришел в себя.
– Весьма… непривычно увидеть эти фотографии перед собой, а не за стеклом в музее…
Магдалина вытерла со лба холодный пот, который выступил у нее, когда она с замиранием сердца смотрела на жуткие фотоснимки.
Потом входная дверь открылась, и к ним вошла Марфа Васильевна. Она сразу заметила черный альбом в руках Феликса.
«Стоит ли извиняться за то, что мы взяли их вещь?», – задумался сразу Феликс.
– Откуда это у вас? – вырвалось у него изо рта.
Марфа Васильевна сначала замерла, а потом ее плечи опустились, когда она поняла, что придется сказать всю правду.
– Этот альбом всегда был в этом доме. Нестор говорит, что все эти люди – предки его семьи. Это Алмазовы. Но трудно уже сказать, кто кому кем приходится. Об этом можно только догадываться. Я понимаю, что вам странно видеть такую вещь на полке в гостиной, но Нестор так захотел. Он считает это большой редкостью. А еще это память.
– Поэтому вы не избавитесь от этого альбома? – прямо спросила Магдалина.
– На самом деле я хотела это сжечь, но Нестор не разрешил… Лир никогда не прикасается к нему. Словом, если вам удастся уговорить моего мужа избавить наш дом от этой вещи, я не буду чинить вам препятствия. Но с ним невозможно спорить. Ему хочется, чтобы память его предков осталась здесь, запечатленная на этих снимках. Даже такая… Его отец нашел этот альбом, когда сам был ребенком. Даже тогда почему-то никто не захотел избавиться от него.
Феликс все понял. В его задачи не входило решить проблему существования этого альбома. Как бы там ни было, эта вещь не должна причинить вреда, если не причиняла столь долгое время. Он передал альбом Марфе Васильевне, и она вернула книгу на полку.
Вскоре на пороге дома появились Лир и Нестор Аркадьевич.
– Теперь наш господин Вольфганг какое-то время сможет свободно дышать и даже чувствовать запахи, – радостно объявил Нестор Аркадьевич.
Пройдя в комнату и увидев Магдалину, Лир замер.
– Магдалина? Феликс?
– Да, – жестко отрезал Феликс, – это мы. На самом деле я пришел к вам по делу.
– Конечно, всегда рад помочь, – ответил молодой человек.
Нестор Аркадьевич поздоровался с гостями и пожал Феликсу руку.
– Что вам угодно? – спросил Лир.
– После сегодняшнего происшествия Тисовый лес стал еще более опасным, – пояснила Магдалина, – но Феликс все равно хочет попасть туда и посмотреть на Соленый пруд. Если это возможно, мы хотели просить вас о сопровождении.
– Конечно, это возможно! – даже обрадовался Лир.
– Но лучше пойти туда завтра, – предупредил Нестор Аркадьевич, – сейчас уже начнет темнеть. Это опасно.
И Феликс не стал с этим спорить.
– Разумеется, – согласился он, – встретимся завтра в восемь.
Получив свое, Феликс больше не желал задерживаться, а потому сам схватился за колеса кресла и направился к выходу.
– Да… конечно!.. – ответил запоздало ему Лир.
Своим спешным уходом Феликс не добился своей цели. Магдалина и Лир все равно тепло попрощались друг с другом.
* * *
– Ты думаешь начать писать новый роман? – Феликс изучал записи Магдалины, лежа в постели.
– Пока не знаю… а что? – Магдалина вымыла руки и прошла к нему в комнату.
– Твой Лир уже начал читать «Темное милосердие»?
– Мой? С чего ты это? Не знаю… думаю, он скажет, как прочитает, верно?
Феликс лишь нагло фыркнул.
– Что ты имеешь против Лира? – Магдалина повисла над его кроватью, упершись руками в пояс.
Феликс не ответил.
– Я же не против твоих отношений с Нелли Белинской! И потом… это моя жизнь…
– Просто я не считаю его достойным тебя.
– А я считаю. На этом все?
– Посмотрим, как он будет нас завтра защищать от маньяков с топорами!
Магдалина заметила тревогу в его голосе и даже печаль, которую он старался скрыть под маской гнева.
– Феликс…
Она села рядом с ним.
– Если ты боишься, что я тебя оставлю, то помни – этого не случится. Помнишь, что я тебе обещала?
– Всегда быть со мной рядом.
– И я буду рядом. Обещаю.
– Но я не могу тебя держать так долго. Из-за того, что со мной произошло, ты не обязана делать все, что делаешь…
– Обязана. Я – твоя сестра.
«И все-таки она не обязана», – решил Феликс.
– Я боюсь потерять тебя, Магда, – признался он.
– И не потеряешь. Я всегда с тобой, Феликс. И всегда буду с тобой. Нелли…
– Только не говори, что ты готова уступить ей свое место.
Магдалина не стала продолжать свою фразу. Она понимала, что они оба знают, что кто-то все равно должен будет когда-то остаться с ним, если она хочет вести свою жизнь.
– Она справится, – лишь ответила Магдалина.
Магдалина обняла брата, приподняв его над кроватью.
– Ты любишь ее, Феликс?
На мгновение он отвел взгляд в сторону.
– Полагаю, что да, Магда. Люблю.
Ее губы растянулись в теплой улыбке. Она поцеловала брата в лоб.
– Прости меня, Магда, – сказал все-таки он, – если Лир делает тебя счастливой… просто…
– Феликс…
– Послушай. Пусть так. Магда, я хочу, чтобы ты была счастлива. Только и всего.
– И я счастлива.
Теперь Феликс принял окончательное решение, что не будет больше препятствовать отношениям между его сестрой и Лиром. Он должен принять этого человека или даже подружиться, если Магдалина считает его достойным ее сердца и души.
– Я обязательно напишу новый роман, – Магдалина расправила свое постельное белье, – может, Рапсодия подарит мне вдохновение…
Она уже хотела лечь в кровать, как в дверь раздался стук.
Феликс тут же оторвался от своих изучений записями сестры и устремил взгляд на дверь. В их комнате горел только свет настольной лампы. На улице царила ночь.
Магдалина переглянулась с братом, но все же пошла к двери.
– Да, да!
«Может, это господин Вольфганг или кто-нибудь еще?», – подумал Феликс.
Но, когда Магдалина открыла дверь, то на пороге никого не оказалось. Она осмотрелась по сторонам, и, когда ее взгляд упал вниз, она заметила черный конверт на ступеньке.
Феликс поднялся и сел в постели.
– Что там?
– Конверт…
Магдалина взяла его и закрыла дверь.
– Не нравится мне это… – призналась она.
На самом деле Феликс сам был не в большом восторге от черных конвертов под дверью ночью.
Магдалина открыла этот лишенный подписи черный конверт и достала содержимое – плотный лист бумаги, по форме больше похожий на фотографию.
В одно мгновение Магдалина громко выкрикнула, закрыла глаза ладонями и отбросила фотографию.
– О, Господи!
Нечто напугало ее так сильно, что она упала под дверь и прижала колени к груди.
– Магда! – Феликс хотел вскочить, но ноги не дали ему выполнить желаемое.
Вся бледная и в поту, Магдалина сидела под дверью, обхватив руками колени и смотрела куда-то вдаль.
– Черт! Черт! Черт! – повторяла безумно она.
У Феликса сорвалось дыхание.
– Что там?
Но Магдалина оказалась слишком напугана, чтобы ответить на этот вопрос. Кажется, она не могла даже прийти в себя и встать на ноги.
Феликс был вынужден сползти с кровати прямо на пол, чтобы дотянутся до фотографии из черного конверта.
– Черта с два!
Феликс наконец добрался до злосчастной фотографии и смог повернуть ее лицевой стороной к себе.
Когда он увидел изображение, его разум застыл.
На мгновение показалось, будто его собственная душа покинула тело.
На черно-белой старой фотографии он увидел своих родителей. Живые, они стояли по обе стороны от него и Магдалины, которую к себе прижимала мать. Их лица ничего не выражали. Все они живы.
А между ними в инвалидном кресле, чуть наклонив голову вправо, сидел он сам.
Его веки сомкнуты, а поверх них нарисованы глаза.
Глава 14
– Здесь это случилось.
Вся процессия остановилась. Лир вышел вперед и осмотрел тропу.
– Силуэт появился за теми деревьями, – вспомнил Феликс.
Магдалина взяла Лира за руку и шепнула:
– Будь осторожен.
Лир прошел вперед, оглядываясь по сторонам. Он уже достиг тех самых деревьев, из-за которых в прошлый раз вышла тень, чтобы бросить в Феликса топор, принадлежащий Степану Степановичу.
– Никого нет! Путь свободен!
Услышав радостный вердикт проводника, путники направились к нему.
Магдалина катила вперед инвалидное кресло, а Нелли шла рядом. Лир дождался их на вершине подъема.
Перед тем, как отправиться в Тисовый лес, они предупредили обо всем Василису. Она же пообещала им обеспечить полную безопасность. Сначала Василиса настаивала на том, чтобы отправится с ними и сопровождать, но ее удалось убедить в том, что в деревне она нужна больше. Важно следить за тем, чтобы никто другой не решился прогуляться по лесу.
Во время движения на подъем Феликс помогал сестре как мог, вращая колеса кресла. Этот подъем дался им особенно тяжело, но в итоге к ним подбежал Лир и помог с заездом на вершину.
– Благодарю, – сказал юноше Феликс.
– Всегда рад помочь, не стоит благодарностей.
Когда они поднялись на склон, то перед ними открылся чудный вид на небольшую красивую полянку, в центре которой находилось озеро, контур которого описывал ровный круг.
Соленый пруд.
Феликс знал, что Соленый пруд – дыра в острове, куда проникает морская вода. В отличии от настоящего моря, в этом озере не бушевали волны. Идеальна ровная серебряная голубая гладь. Феликс мог представить, как детям нравилось здесь играть. Это прекрасное место во всех отношениях.
– Все были правы, когда говорили о красоте этого места, – удивилась Магдалина, – это чудесное место.
Нелли и Магдалина, отдалившись от молодых людей, подошли к озеру, чтобы его рассмотреть. Феликс предпочел остаться с Лиром в стороне.
Феликс еще никогда не чувствовал себя так неловко. Но, набравшись смелости, он начал этот важный разговор:
– Слушай, Лир, я должен тебе кое-что сказать…
– Конечно, Феликс. Я слушаю.
Лир смотрел прямо на него, и Феликсу понадобилось время, чтобы стерпеть этот взгляд.
– Признаюсь честно, что я тебя сильно недолюбливал на первых парах… Знаешь, ты очень понравился моей сестре, а я – ее брат, понимаешь? Я беспокоюсь о ее безопасности. Просто… я хочу, чтобы ты дал мне понять одну вещь. Если… если Магдалина на что-то решится, ты сможешь мне гарантировать, что с тобой она будет в безопасности?
Наступила очередь отвечать Лиру.
– Ого… я благодарен тебе, Феликс, за то, что ты объяснил мне эту ситуацию. На самом деле я сам хотел поговорить с тобой об этом, но не знал, как начать. Я понимаю твое волнение за судьбу и безопасность Магдалины. И я даю тебе слово настоящего мужчины и…
– Джентльмена, – поправил его Феликс.
– Конечно, да… слово настоящего мужчины и истинного джентльмена, что со мной твоя сестра будет в полной безопасности.
Феликс хотел выдать из себя улыбку, но этого делать не пришлось. Он сам не заметил, как его губы улыбнулись.
– Спасибо, – ответил он Лиру, – это очень важно для меня. Я также обещаю тебе, что не буду впредь препятствовать вашему с Магдой общению. Либо ты любишь ее по-настоящему, либо не пристаешь к ней. Уговор?
– Уговор.
Это Лир ответил без промедлений.
– Ты можешь быть уверен в моих чувствах к ней, Феликс. Я люблю Магду…
– Так ты сможешь называть ее только с ее личного позволения.
– Конечно…
Двое посмотрели в сторону девушек, которые о чем-то беседовали у озера. В один момент обе они звучно засмеялись, а послу вернулись к ним.
– Это волшебное место, – сказала Магдалина брату, – я чувствую, что здесь есть что-то хорошее.
– Вам нравится, Феликс? – обратилась к нему Нелли.
От ее голоса Феликс весь вспотел и залился краской, словно подросток.
– О, да… Соленый пруд прекрасен.
Феликс понял, что это красивое место не может дать им никаких улик. Осмотрев Соленый пруд и землю вокруг, Феликс не обнаружил человеческих следов – только кошачьи.
– Лир, у меня есть один вопрос, касающийся нашего расследования.
– Слушаю.
Оба заметно посерьезнели.
– Тебе о чем-то говорит число одиннадцать? Это как-то связано с маяком.
Лир почесал затылок и задумался.
– Одиннадцать? Нет, не могу сказать… Хотя, возможно, Влас знает. Он чаще остальных бывает в маяке. Уж он-то наверняка все знает о нем.
«Точно! И как же я сам не додумался до этого раньше?!», – озадачился Феликс.
– А это идея, – воскликнула Магдалина, – Влас же зажигает фонарь маяка. Если ты так одержим этим числом, то он – последний человек, который должен что-то знать.
Они какое-то время наслаждались утренней тишиной и дивной природой Тисового леса и Соленого пруда. Позже Нелли вспомнила, что дедушка Мефодий должен проснуться в скором времени, и они направились обратно в Рапсодию.
Проводив Лира и Нелли, Феликс увидел, как Степан Степанович уже вышел из бара и, повесив свою двустволку на плечо, направился к ним.
– Нашли пришельцев?
– Ох, пока нет, – ответил Феликс, – в активном поиске.
– То-то! Знаете, близится полнолуние. В это время постоянно они прилетают. Ожидайте «визита»!
Потом Степан Степанович оставил их и направился в сторону пляжа. Как раз из своего дома вышел Влас и направился к своему форду.
– Доброе утро! – помахал он им вяло рукой.
– Мы бы хотели с вами поговорить, – начала Магдалина.
Она подкатила кресло ближе к форду, а Феликс заметил, как дверь домика вещуньи приоткрылась, и лицо Генхелии появилось в щели.
– Конечно, я… постараюсь вам помочь, – Влас принялся растирать ладони, чтобы согреться.
– Это касается маяка, – пояснил Феликс.
И тут же за их спинами прозвучал громкий возглас прорицательницы:
– Червоточина!
Когда Феликс обернулся, он успели заметить, как дверь домика Генхелии захлопнулась.
– Снова ее байки… – закатил глаза Влас, – так… что вас интересует?
– Число одиннадцать, – ответил сразу Феликс, – оно должно быть как-то связано с этим маяком.
Взгляд мужчины изменился. Он смотрел на них несколько ошарашено. Кажется, ему не хотелось говорить о чем-то, о чем он прекрасно знал. Именно так! Напуганный взгляд Власа сразу выдал главную его тайну – он знает, что означает это число и как оно связано с маяком.
– Не знаю, как вы об этом узнали, но в этой деревне творится слишком много чертовщины, поэтому я даже не буду спрашивать…
Феликс и Магдалина переглянулись. Они посмотрели на Власа выпытывающим взглядом, требуя объяснений.
– Видите ли, только я знаю об этой особенности маяка. Я никому никогда не рассказывал, потому что… Нестор Аркадьевич точно запишет меня в потенциальные шизофреники.
– Не бойтесь, мы все уже в его списке, – пошутила Магдалина.
– Да… но удивительно, как вам удалось узнать про одиннадцать. Вы еще не были на маяке?
– Как раз собираемся его проведать, – признался Феликс.
Да, в его планы на сегодня входило исследование последнего, самого загадочного места на этом острове.
– Так что там с числом одиннадцать? – не удержалась Магдалина.
– Это этаж, – простой ответ Власа, – этаж, которого не существует. Понимаете, в маяке всего тринадцать этажей. Наш маяк не просто башня с фонарем на вершине. Это башня с двенадцатью комнатами. Тринадцатая дверь, тринадцатый этаж – собственно площадка с фонарем. Я каждый день бываю в этом маяке. Поначалу я этого не замечал, но потом, когда обратил внимание, стал тщательно проверять свою гипотезу и, поверьте мне, она подтвердилась. Если будете там, то сможете наблюдать за нумерацией дверей. Номер каждой из них соответствует номеру этажа, на котором она находится. После номера десять вы встретите номер двенадцать. Двери с номером одиннадцать не существует.
Это открытие не могло не произвести на Феликса легкое чувство шока. Теперь ему просто не терпелось попасть на маяк.
– Вы уверены в этом? – сомневалась Магдалина.
– Абсолютно. Промежутки между всеми дверями и этажами одинаковые. После десятой двери следует двенадцатая. Чтобы все проверить, я открыл окна в этих комнатах и проверил расстояние между ними. Это может показаться странным. Я проверял много раз, но… если измерять расстояние от окна двенадцатого этажа до окна десятого, то это расстояние будет большим, чем если мерить его снаружи, с земли. Понимаете? Не хватает одного этажа. Я не могу это объяснить. Он как бы есть, но его нет.
– Очень интересно, – признал очевидный факт Феликс, – не знаю, как ты, Магдалина, но меня все это очень сильно заинтриговало. Я лично хочу проверить наличие несуществующего этажа.
– А как вы объясните эту странность, Влас? – поинтересовалась Магдалина.
– Как и все в этой деревне, – пожал он плечами, – просто очередная мистика, которая не поддается логическому анализу. Но это есть. Одиннадцатый этаж существует, но я не могу его найти. Знаю, это может звучать, как полный бред безумца, но, если вы отправитесь на маяк, то сможете убедиться во всем лично.
– Непременно именно этим мы сейчас и займемся.
Феликсу не нужны измерительные приборы или веревки, чтобы на глаз измерить расстояние между двумя окнами снаружи и определить это же расстояние изнутри, выглянув из верхнего окна. У него глаз –алмаз. Зрение его еще никогда не подводило. И если он сам заметит ту странность, о которой им поведал Влас, значит, так оно и есть.
– Спасибо большое вам за помощь, – отблагодарила Власа Магдалина, – мы сообщим вам о результатах нашего исследования, как закончим.
– Не за что… но есть еще одно.
Феликс весь во внимании.
– Комнаты. Не в каждую можно войти.
– Правда? – выгнул бровь Феликс. – А что в них?
– Если бы я знал… я сам никогда не ломал эти двери. Маяк старый, он для нас стал исторической ценностью.
– Будем иметь в виду и быть крайне осторожными.
Конечно, сам Феликс не рассчитывал держать свое слово. Ему нужно узнать все, а как иначе?
– Как ваш автомобиль? – сменил он тему.
– Кажется, я близок к результату. Намечается прогресс. Надеюсь, в скором времени мне удастся ее починить.
Феликс и Магдалина пожелали Власу удачи в его непростом труде, а сам направились в сторону пляжа, где была дорожка, ведущая к маяку.
Стоило им миновать дом Белинских, как дверь домика вещуньи открылась, и на пороге появилась сама Генхелия.
Взгляд старухи, обращенный к ним, заставил Магдалину остановиться, и оба посмотрели на нее.
– Двери, – прошипела Генхелия.
– Что, простите? – не расслышала Магдалина.
Вещунья совсем не моргала, а смотрела в упор.
– Двери открываются по ночам…
Ее слова повисли в воздухе, а сама старуха быстро захлопнула дверь, скрывшись в своем жилище.
– Странная она, – высказалась Магдалина.
– Разве, ведьма не должна быть странной? – усмехнулся Феликс.
– Согласна… но что она имела в виду?
– Все ее слова – одна большая загадка. Причем бессмысленная.
Наверное, этими словами Феликс хотел успокоить сестру и самого себя. Сам же он подозревал здравый смысл в ее речах. Влас говорил о закрытых комнатах. Возможно, эта фраза как-то связана с маяком.
Феликс и Магдалина уже миновали дом Нарышкиных и свернули в сторону пляжа. К ним навстречу вышел господин Вольфганг и радостный Понтий, который бежал впереди хозяина.
– Добрый день, мои дорогие! Давно мы не виделись и не имели счастья перекинуться словечком!
Господин Вольфганг приподнял свой котелок, приветствуя старых знакомых. Понтий подбежал сначала к Магдалина, принюхался к ее ногам, а потом запрыгнул на Феликса, положив свои передние лапы ему на колени.
Феликс невольно вскрикнул. Он всегда боялся собак, даже домашних и самых добрых.
– Понтий! Место! Как невежливо!
По указу хозяина пудель спрыгнул с Феликса, сел на землю и открыл рот, высунув язык. Сегодня пес выглядел слишком счастливо.
– Прошу меня простить, Феликс, животное…
– Ничего, господин Вольфганг, – ответил Феликс, протирая колени от песка.
– День сегодня просто чудесный! Вы уже побывали на Соленом пруду?
И Феликс с Магдалиной поделились с главой деревни кратким сообщением об утреннем походе в Тисовый лес.
– Хвала небесам, что вы там не встретили очередного маньяка с топором! Нам больше таких страстей не надо!
На этой ноте мимо них прошел Цезарь. Понтий начал лаять на кота, но тот, гордо игнорируя пса, направился в сторону маяка.
– Ох, уж этот Цезарь! Порой я ему удивляюсь! Слишком гордый нарциссический кот! Такой самостоятельный… никогда не угадаешь, что у него на уме…