Девушка по имени Дарина
TekstГлава 25
– Ну что, сначала раскуримся? У меня сегодня тема! – весело лепетал Пацик.
Они сидели в машине на обочине у опушки леса. За рулём был Лёва, на пассажирском – Пацик. На заднем сиденье умещались трое: Марат, Юля и Дарина.
– Я не буду, – буркнул Марат.
– Я тоже не буду, мне и так весело, – вдруг послышался тихий голос Дарины, после чего раздался всеобщий хохот, в котором не участвовал лишь Марат.
Юля ткнула в плечо Дарину и противно захохотала:
– Как не будешь?! Ты меня бросаешь на проездвол?
Пауза.
– Произвол, дура. – мрачно изрек Лёва, почёсывая рукой бархат рулевого колеса. Потом он повернулся всем корпусом к остальным и сказал:
– Кто не хочет, тот не курит и не глотает. Если Марат не хочет, то это его дело. Если НАСТЯ не хочет, потому что не хочет Марат…
Он не договорил: салон опять громыхнул смехом. Дарина покраснела и украдкой взглянула на Марата, тот продолжал смотреть в окно и, казалось, даже не слышал, о чем шла речь. Он как будто кивал кому-то и улыбался чему-то другому. Эту привычку Дарина заметила в нём давно, но старалась не обращать внимания, так как считала, что каждый человек имеет право на присущую только ему странность.
– Я рада, что ты не с ними.
Спящий наяву парень будто бы очнулся.
– А…Что?..
– Ну, я рада, Марат, что ты не хочешь сегодня быть, как они.
– А… Спасибо. Да, ты знаешь, я в последнее время чувствую себя не в своей тарелке. Мне некомфортно стало жить такой жизнью.
– И… И что ты собираешься делать?
– Я пока не знаю, Даринка…
– Я Настя, – девушка испуганно посмотрела на него.
– Ой, да, извини. Я тут вспомнил кое-что, просто…
А ведь когда они сидели в машине возле клуба, и он назвал ее Дариной, она его не поправляла. Он ведь не оговорился. Марат вдруг ясно вспомнил, как Дарина обрадовалась своему имени, но тогда… Это так странно.
– Я что, там в деревне тебя постоянно называл Настя? – недовольно исподлобья глянул на девушку Марат.
Они все еще сидели напротив друг друга держась за руки. Ливень снаружи стих, а воздух пропитался озоновой свежестью. Голову парня продолжали пронзать странные инсайты прошлого.
– Иногда ты называл меня Дарина. Врач сказал, что это кратковременные просветления, за которые не стоит особенно хвататься. Твой мозг путается.
– А как же парни?
– Они в курсе. Поначалу, когда ты начал называть меня Настей, твои друзья над тобой потешались, думая, что ты путаешь. Вспомни!
– Марат, привет!
– А, привет Насть!
– Я – Дарина…
Парень словно не обратил внимания, продолжая здороваться с друзьями.
– Ты чё, лось, никак запомнить ее имя не можешь! Это ж неуважительно! – ржал Пацик.
– Ничего страшного, – улыбнулась девушка.
– Потом, когда я все узнала и немного разобралась, – продолжала Дарина, – я пояснила твоим друзьям, в чем проблема. Лёва понял сразу и решил мне помочь, подыграть. Пацик было взбунтовался, что тебя надо в дурку…
– Я его самого в дурку запихну, – процедил Марат.
– Нет-нет, потом и он тоже проникся. Только вот Юля ничего не поняла, и по-моему даже не обращала внимания, когда с тобой было что-то не так.
– Так они же все называли тебя Настя! Зачем? – удивился Марат.
– По теории Николая Васильевича (тот самый папин друг-психиатр) нужно было подыгрывать твоему придуманному миру. Чем больше все старались бы его опровергнуть, тем больше твой мозг углублялся бы в него, уверяя себя в том, что он прав. И стало бы еще хуже.
– Я ведь все время говорил, что хочу уехать от той жизни…
– Да. Я всегда тебя подбивала это сделать и говорила, что поеду с тобой. Мне казалось, что смена обстановки, новая жизнь и новый смысл помогут тебе избавиться от навязчивых образов.
Парень как будто что-то вспомнил. Встав с кровати, он вдруг принялся что-то искать.
– Что ты ищешь? – спросила Дарина.
Он не ответил, пробормотав только «куда я ее дел…». Затем он с тихим ликованием обнаружил то, что так усердно искал. Это была та самая сумка, с которой он не расставался, приехав в мегаполис. В ней обнаружились позеленевшие джинсы, что были на нем, когда он ночевал в первую ночь на траве, а в их кармане нашлась ивовая веточка. Марат вернулся и сел рядом с Дариной, перебирая обломанный отросток в руке. Дарина присела ближе и обняла своего молодого человека, чувствуя, как он тоскует по месту, в котором вырос.
Потом парень чуть слышно произнес:
– Бабуля тоже была в курсе?
Дарина улыбнулась. Это означало «да».
– Ты ведь сознательно не замечал, как она называет меня «дочь».
– Серьезно?
– Ну да. Но я с ней при тебе старалась не говорить. Да и ей было все равно, лишь бы ты своевременно занимался делами по хозяйству.
– Ну вот в это да. Верится легко.
Девушка засмеялась.
– Не могу поверить, что все два года вы продолжали играть роли, и ты ждала, когда я наконец решусь уехать.
– И дождалась. Случилось то, что случилось.
– Интересно, как там Родя… Прошел ведь месяц.
Марат потер затылок, будто это он получил камнем по голове, а не извечный пьяница Родион.
– Будем надеяться, что с ним все в порядке, – сказала девушка.
– Интересно, он и его дружки все еще ищут меня?
***
. Он обернулся и увидел, что к нему приближается старая иномарка с огромной трещиной на лобовом стекле. Марат знал эту машину и был знаком с её хозяином. Александр Григорьевич Шилин.
– Здорово, Маратик! Как жизнь молодая? Куда это ты бредёшь среди ночи?
– Здрасте! В городок наш, в райцентр. Ну, а вообще, мне на вокзал надо.
– Ну, садись, подвезу, что ли!
Марат уселся на пассажирское сидение, бросил сумку назад и пожал руку Григоричу.
– Мне сейчас вспоминаются фразы, которых, как мне казалось, не было… – хмурясь, проговорил Марат.
– Какие?
– Помнишь, Григорич нас подвозил до райцентра? Я думал, что он везет меня одного…
– Здорово, молодые! Куда это вы бредете среди ночи?
Марат уселся на пассажирское сидение, бросил сумку назад и пожал руку Григоричу. Дарина, подвинув сумку, села сзади.
– А за каким вам обоим на вокзал, если не секрет? – спросил Шилин, когда они, тронувшись, разогнались до приличной скорости. Старый забугорный драндулет ещё был живчик.
– Да вроде не секрет…– ответил парень и, чуть подумав, продолжил. – Уезжаю я, Ксан Григорич. Нет мне здесь места… Хочу жить в большом городе.
– А Даришка куда, с тобой?
– Я тоже хочу изменить жизнь,– смущенно добавила девушка.– Хочу поступать в институт. Но у нас денег нет…
– То есть, родители не знают, что ты сбежала?
– Нет.
– Ооо! Маратик! Да девчонка в тебя по уши влюблена! Готова за тобой на край света!
Марат молчал, словно не слышал их разговора, думая о чем-то своем.
– Что за бред?! – психовал парень. – Почему я тогда этого не слышал? Почему я вспоминаю это только сейчас?
– Не нервничай, Марик! Это вот так работал твой мозг, сознательно блокируя восприятие тех или иных событий. Эти события противоречили твоему убеждению, что ты одинок, и иначе быть не может. Ты видел и слышал, что мы общаемся с Александром Григорьевичем, но для тебя это было словно как сновидение, которое ты, проснувшись, сразу забываешь,. Быть может, ты и удивился, что твоя фантазия говорит с реальным человеком, но как только мы закончили взаимодействовать, твой мозг сразу вырезал это из памяти. А может, ты вообще не обращал внимания на наше общение с ним. Это для меня загадка. Я в этом не очень еще разобралась. В разных ситуациях ты вел себя по-разному.
***
Полтора часа пути прошли без приключений, если не считать того, что кому-то в вагоне стало плохо. Но из тамбура Марат не видел всех подробностей, а потому просто размышлял, общаясь с Дариной. Он представлял, что женщины с корзиной нет и что на этом месте стоит его любимая девушка и рассказывает истории из детства. Парень настолько увлекся этим занятием, что порой ему казалось, что женщины и впрямь не существует, а существует лишь она – девушка его мечты. В этих разговорах и пролетели полтора часа поездки на электропоезде, увозившем Марата далеко от дома.
– О боже… Ты действительно стояла в тамбуре напротив… – прошептал Марат, все еще потирая макушку.
– Ну да, – удивилась Дарина. – А тебе что казалось?
– Я… Я выдумал какую-то женщину с корзиной… И пытался на ее месте представлять тебя. Хотя ты и так там стояла. Я совсем больной, походу…
Дарина испуганно сжала крепкую ладонь Марата.
– Не переживай, Марик, ты ведь идешь на поправку! Тебе уже лучше! Первый шаг сделан! Мы найдем психиатра здесь, в Омске. В конце концов, попросим помощи у твоего отца…
– Нет, он не должен ничего про это знать.
***
– Да, хорошо бы… А еще купим воды, хлеба и батон дешевой колбасы. Завтра будем питаться бутербродами. Далее что-то придумаем. Так, сколько у меня денег?..
Парень полез в боковой карман сумки, достал содержимое и опешил. Денег было намного меньше, чем он считал, их едва хватит на один день.
– Боже… Меня ограбили…
– Что теперь будешь делать? – спросила Дарина, коснувшись его руки. Он был готов поклясться, что почувствовал это прикосновение.
– Получается, меня не грабили?
– Это ты про то, как мы с тобой приехали? Ну да… Ты купил билет на себя и на меня, поэтому и денег у тебя оказалось меньше.
– Ну, как я мог купить билет на тебя, если я считал, что ты моя фантазия?
– Я… Я сама купила, прости… – смущенно потупилась девушка.
– А когда я решил, что меня ограбили, ты мне подыграла. Зачем? Не лучше ли было сказать правду, и тогда, возможно, я бы понял, что деньги потрачены на тебя, потому что ты настоящая?
– Я же тебе говорила, что врач советовал…
– Опять ты мне про врача этого!
– Марик, мы что сейчас в первый раз в жизни поссоримся?
– А мне кажется, такое уже было, когда ты еще была моей фантазией…
– Да. Ты изменился, когда мы приехали в Омск, – заметила Дарина. – Но я знала, что будет что-то вроде этого. Как и говорил Николай Васильевич, кардинальная смена обстановки сильно повлияет на твое восприятие.
– Вот почему ты как будто стала галлюцинацией, а не просто моей фантазией!
– Все же, наверное, ключевую роль сыграло то, что ты стал избавляться от чувства одиночества, уехав из деревни. И то, что ты взял судьбу в свои руки. А встреча с отцом окончательно пробудила тебя.
***
Вскоре он обнаружил небольшой заросший промежуток между окончанием забора и граничащим с ним зданием музея. Он затянул лямку своей спортивной сумки туже, надев её через голову, и без труда перемахнул на внутреннюю сторону, чуть оцарапав плечо.
Марат вспомнил этот эпизод таким, какой он был на самом деле. Затем, нахмурившись, резко потянулся к Дарине и чуть оттянул кофточку на ее плече. Остаток от небольшой царапины.
– Оказывается, это ты поцарапалась о дерево, а не я…
– Ну да, а мне казалось, ты не обратил внимания.
– Обратил.
***
Дарина, слава богу, молчала. Он представил, что она осталась в парке, и будто бы познакомившись с какой-то мамашей играла там с детьми. Парень догадывался, что эти внезапные галлюцинации можно контролировать, убеждая себя в том, что сейчас девушки нет рядом, и она где-то в другом месте.
– Вот объясни…
– Что?
– Я же сам представил то, как ты осталась в парке, играя с детьми… Как ты могла это знать и действительно это сделала?
– Когда мы были в парке, – объяснила девушка, – ты поделился, чем ты собираешься сейчас заняться. Я подумала, что я тебе только помешаю, а там детки такие классные были, ну и я решила…
– А я значит вбил себе в голову, что я это сам придумал, – перебил ее Марат.
– Ну, да… Ну, вот так это происходило каждый раз. Я за эти два года немного изучила твое поведение и уже быстро потом могла себе объяснить некоторые твои поступки.
Марат скептически хмыкнул.
– И что, я теперь излечился? Так просто? Пожал руку отцу, и теперь нет никакого патологического фантазирования!
– К сожалению, это психического отклонение сложно вылечить. Так же как и шизофрению… – осторожно сказала Дарина, боясь обиды парня.
Вдруг Марата осенило.
– Я слышал, что шизофрения часто наследственное! Ты хочешь сказать…
– Это не обязательно досталось тебе от отца! – перебила его Дарина. – Может, у него ничего такого нет! И вообще, может это у тебя не наследственное…
Марат нервно теребил уголок старого покрывала. Все это осознание свалилось на него как снежный ком, который при каждом воспоминании становился все больше, грозя окончательно придавить парня.
– Это временное просветление после яркого потрясения. И мы должны держаться за него. Назад в сторону Майского мы, конечно, не будем ездить, чтобы посещать Николая Васильевича, но он может посоветовать хорошего врача в Омске. В следующий раз я у него спрошу, заодно и порадую его, что мы наконец нашли тот триггер!
– В следующий раз?
Дарина вдруг покраснела.
– Ты только не ругайся… Не волнуйся…
Марат недоверчиво нахмурился.
– Что?
– Я поддерживала с ним связь. Постоянно звонила ему по телефону, рассказывала, как ты себя ведешь и так далее…
– То есть там в деревне, оказывается, знали?
– Нет! Ну, папин друг, конечно, рассказал родителям, куда я пропала… Но они не знают, в каких мы условиях. Они думают, что мы в гостинице живем, – стыдливо вымолвила Дарина.
Только сейчас Марат ясно увидел и осознал, на что пошла эта девушка ради него.
***
Всю дорогу Марат чувствовал как наяву тепло хрупкого тела своей воображаемой девушки, и это отдавалось в нем сладко-тоскливым чувством родственности с этим призрачным человеком рядом. Она молчала, как и пообещала ранее. Но, что странно, всю дорогу молчал и таксист Женя, который без шуток и своего заразительного хохота не мог ступить и шагу. Что-то было не так. И это было не в первый раз. Такое он ощущал и ранее, и это состояние ему очень не нравилось: Марат как будто находился в каком-то стеклянном сосуде – совершенно один – притом, что вокруг него были живые люди. Он пытался позвать таксиста, спросить у него что-то, заведя разговор, но тот упорно молчал и вел своего железного коня, задумавшись о чем-то своем.
– Вот в такие моменты я не понимала, что с тобой происходит, – сказала Дарина. – Ты словно как-то закрывался в себе. Твердо молчал.
– Я звал же Женю, пытался с ним заговорить…
– А на деле сидел нахмурившись и смотрел в окно. А Женя как раз звал тебя, но ты не отвечал. Тогда я ему намекнула, что мол ты не в духе. Он что-то посмеялся, а потом мы все ехали молча.
Это было очень странно.
***
– Привет, моя Даринка, я скучал!
– И я скучала, Марик! А знаешь, где я была? Недалеко здесь по объявлению ходила. Меня, кажется, возьмут в секонд-хенд работать продавщицей! Может и приодену тебя со временем! – Дарина улыбалась.
Непонятно. То ли Марат действительно неосознанно вообразил, как она это говорит, – ведь он только час назад думал примерно о таком – то ли галлюцинация.
– Ты действительно работала в секонд-хенде?
– Я все еще там работаю. Завтра должна быть на месте.
– А я недавно хотел представить, что иду к тебе в твой магазин и смотрю, как ты устроилась. Но подумал, что у меня ничего не получится…
– Хочешь, поехали завтра со мной, заодно и посмотришь, да и я обещала тебя приодеть!
Это все еще было удивительно.
***
– Алло, здравствуйте! Меня зовут Марат, я из деревни Ивановка. Ваш отец дал мне этот номер, сказал, что вы можете помочь.
– Ой… Марат? – вдруг обрадовался голос из трубки. – А не Марат ли Динари?
– Именно, он.
– Вот так встреча!.. Ну, вернее… Рада слышать тебя, Марат!
Парень удивился, что Юля его помнила. Оказывается, она его хорошо знает. Почему же он сам её не помнил? Впрочем, неважно.
– Спасибо! Я тоже рад вас слышать!
– Так… Давай по-простому говори! Не обезьяничай! Коль мы-то не чужие с тобой! Перестань выкать!
Такая же, как папа. Не любит «выканий».
– Юль, Александр Григорич говорил, что ты можешь помочь… Что муж у тебя работает где-то в органах или типа того…
– «Или типа того»! – передразнила девушка, рассмеявшись. – Ты почему как не родной? Так говоришь, как будто я тебе чужая…
– В каком плане?
– Ты притворяешься?..
– Прости, Юль, я даже не понимаю, о чем ты говоришь…
– Ох… Маратик, Маратик. Ну мы же с тобой всё выяснили тогда…
Марат заметил краем глаза, что Дарина стоит рядом со сложенными руками на груди и с укором смотрит на него. Ревность?
Теперь он окончательно все вспомнил. Вот то самое потрясение, из-за которого все началось. Юля, дочь Александра Григорьевича, – его первая большая любовь. И эта любовь заставляла Марата парить среди просторов ослепительного счастья, не смотря на то, что она расцвела среди ветхих домов, проселочной насыпи дорог, тракторов и цветущих огородов сибирской деревни Ивановка. Марат не хотел уезжать, но Юля постоянно твердила о мечте перебраться в Омск и разбогатеть, построив в мегаполисе прибыльный бизнес. Она постоянно упрекала парня за отсутствие такого стремления, и однажды случилось то, что случилось. А именно: «Прости, Марат, я выхожу замуж и уезжаю в Омск». Парень сделал вид, что он принимает это и не держит зла, но внутри его съедала боль, ведь ему казалось, что эта любовь вечна и не может так ранить. Это и был тот самый триггер, который поспособствовал нарушению его психического здоровья.
Дарине он ничего не сказал. Пусть те его чувства остаются в прошлом, и незачем их пробуждать в памяти. Ведь теперь есть совершенно новые чувства, которые, кажется, в миллион раз сильнее.
Чтобы не выдать свой самый яркий инсайт, Марат решил в разговор добавить каплю юмора.
Марат прекрасно понимал, что ему повезло с телосложением, благодаря которому он в первый же день нашел работу.
– Ладно. Всё же это хорошо, что так получилось. И я рад, что ты со мной, моя Даринка!
– Вот! Вот этот Марат – всем Маратам Марат!
– Перестань! – хохотнул парень. Но этот хохот вышел немного нервным. Опять что-то происходит не то. Что за «всем Маратам Марат»? Он бы не стал представлять себе такую глупую фразу.
– Иногда ты говорила откровенную хрень, – прыснул парень.
Дарина весело расхохоталась.
– Ну, не всегда же мне умничать!
Глава 26
Прошло около двух месяцев. Уже вовсю полыхала желтым пламенем осень, устилая землю шелковым покровом палой листвы. Одни деревья, будто боясь опоздать к приходу зимы, спешно сбрасывали с себя остатки одеяния, другие же испуганно расставили голые ветви, уже встречая ее; летний теплый воздух сменился холодным равнодушием.
Марат и Дарина все еще жили на территории завода, поскольку его окончательная продажа вновь оттянулась на неопределенный срок. Но теперь они стали обитателями сторожевой каморки, где ранее жил Фёдор. Сам Фёдор Алексеевич, воспользовался помощью Олега Динари и уехал лечиться в санаторий, оставив ключи молодому соседу, тем самым передав ему полномочия сторожа. Это стало новым небольшим подспорьем для парня, пока он пытался вместе с Русланом развернуть небольшой (а может и большой) цветочный бизнес, начав, как и планировалось, с вокзала. Теперь деньги, что давал отец, он получал не просто так, а как будто за работу. Дарина продолжала трудиться в секонд-хенде и периодически приобретала в нем сносную одежду, что даже пришлось сооружать мини гардероб. Они вновь затеяли ремонт и обстановку своего жилища, но только уже на новом месте, переместив туда вещи из хозблока, и уже с энтузиазмом облагораживали свой новый дом.
Дарина (как и обещала еще тогда, в августе) вновь связалась с врачом, и тот дал рабочий номер телефона высокопрофессионального психиатра в Омске, заверив, что этот человек – его хороший товарищ, и подвести не может. Якобы Николай Васильевич уже в общих чертах изложил Омскому психиатру проблему, так что можно смело к нему идти и рассказывать все с самого начала. С тех пор они уже несколько раз ездили на сеанс, который каждый раз длился ровно полтора часа. В первый раз Марат, конечно же, отказывался ехать, бурча «со мной все нормально», но девушка была непреклонна – в ход пошел вопрос «ты меня любишь?» Что же сделать, Марату пришлось согласиться. Врач, обследовав Марата, и поговорив с ним подробно, обнадежил, что тому ничего пока не грозит. «Во всяком случае, рецидив не намечается, – сказал он. – Но вы, Дарина, наблюдайте за молодым человеком и ко мне с ним на сеанс раз в неделю». Роман Альбертович не предлагал лечь на лечение, поскольку был предупрежден об этом Николаем Васильевичем заранее, по просьбе Дарины. «Уехать в Омск, чтоб лечь там в дурку. Угу, спасибо», – продолжал ворчать Марат.
Иногда ей казалось, что он ведет себя так, как раньше, и это ее пугало, но потом убеждалась, что все идет нормально. Вот и сейчас он куда-то явно собирался уходить и молчал, не обращая на нее никакого внимания, и было похоже, что сейчас он заговорит с ней как со своей фантазией.
– Даринка, поедешь со мной?
– Куда?
– Руслан звонил, – кивнул Марат на старый дисковый стационарный телефон на недавно протертом девушкой подоконнике.
– И что?
– Он приглашает нас посмотреть теплицу своего дяди.
– Нас?
– Ну да. Ну, вернее, меня позвал, а я сказал, что буду с девушкой, мол, не могу ее оставить.
Она перевела дух.
– Я конечно же за!
– Никому ведь не расскажешь? – улыбнулся парень.
– Еще чего! Завтра весь Омск узнает! Начну, пожалуй, с домов рядом с вокзалом… – весело язвила девушка.
Он поймал ее в ловушку рук и нежно прижал к себе.
– Ну тихо, Марик, задушишь так!– для вида возмутилась девушка, но на самом деле она была счастлива.
Дарина никогда не видела такого буйства красок. Ей казалось невозможным, что за всеми этими цветами ухаживали лишь два человека – дядя Руслана и его жена. А аромат, что стоял в этой теплице, казалось, сейчас взрастит на спине крылья и заставит не просто шагать среди ярких бутонов, а парить над ними. Здесь было несметное количество гортензий и пионов разных цветов; пестрели анемоны, герани, розы, хризантемы… А на высоте двух с половиной метров свисало множество красивых шаров петуний и пластиковых кашпо с другими неизвестными девушке цветами. Теплица для такого количества благоухающей флоры, казалось, была маловата – этим цветам хотелось дать простор. Девушка будто слышала, как эти растения недовольно ворчали, стоя бок о бок со своими сородичами. Тесный, но все же восхитительный флористический эдем.
– Это рай? – спросила девушка.
Худая женщина с соломенной шляпкой, встретившая их, рассмеялась.
– Проходите-проходите! – воскликнула она. – Может, хотите кофе? Русланка нам недавно кофеварку подарил! Сейчас сделаю!
– Теть Тань! Хватит меня так называть. Я же просил! Стыдно перед людьми же… – недовольно проворчал Руслан.
– Ой, ну ладно-ладно! Руслан Валерьевич. Присаживайтесь, ребят! Я пойду кофе сейчас вам принесу! А начальник наш сейчас придет.
– Так она называет дядю Толю, – тихо пояснил Руслан.
Хозяйка спешно удалилась в дверь дальней стороны теплицы. Вместо нее внутрь скользнула серая кошка, которая, приблизившись, без опаски принялась тереться о ногу девушки. Дарина, улыбаясь, шепнула «привет» и почесала ее за ухом, чуствуя через пальцы одобрительное ответное мурчание.
Тем временем два парня обсуждали свои насущные дела.
– Я почему-то думал, она больше… – сказал Марат, окидывая взглядом цветочную оранжерею.
– Ну, уж какая есть. Нам двоим тогда было хоть такую построить…
– Да нет, извини. Я не хотел обидеть. Ну, просто она оказалась… ну… компактнее, чем я предполагал. Но зато то, что она содержит – изумительно!
– Спасибо. Да ладно, я на самом деле согласен, что нужно больше места. Но зато она у нас круглогодичная. Отопление, освещение, вентиляция – все как надо. Конечно, всем занимается дядя. А я так…
Вошел смуглый моложавый мужчина, который издали казался ровесником Руслана. Он был в синем джинсовом комбинезоне и такой же соломенной шляпе, как и у его жены. Мужчина сильно картавил, а так же не выговаривал букву «л», что в первые минуты вызывало улыбку (которую Марат и Дарина, естественно, прятали), словно перед ними был взрослый ребенок, но через какое-то время этот забавный факт стал привычным. Они обсудили все нюансы производства и сбыта, поговорили об аренде, о спросе основных праздничных периодов и, конечно, о безопасности. Все это обсуждалось в рамках начального этапа, то есть сбыта на вокзале. Потом Марат изложил свои задумки, касаемо расширения: новых точек продаж, увеличения объема, совместной стройке новой теплицы (или, как минимум, увеличении этой) и рекламе (идею о ней подала Дарина). Всем понравились идеи будущего, лишь от Руслана веяло скептицизмом, но Марат твердо верил – со временем и он убедится в их осуществимости. Эти собравшиеся люди очевидно понравились друг другу, а Татьяна даже предложила Дарине вместе работать над авторскими букетами и цветочными композициями.
– Ой! Я с удовольствием! Но… – смутилась девушка.
– У тебя есть работа? – догадалась Татьяна.
– Да… Это так.
– Ну так, уволься, – небрежно вставил Руслан.
Дарина не хотела говорить, что она не может подвести людей, которые приняли ее на работу в секонд-хенде, да и деньги сейчас очень нужны. Они с Маратом не могли жить только на зарплату сторожа, хотя отец парня не скупился.
– Я чуть больше двух месяцев всего лишь отработала. Как-то неудобно.
– Даринка, ты же можешь сюда приезжать по выходным, – сказал Марат, он понял о чем она думала. – Тебе не обязательно увольняться.
– Ну вообще, кстати, да! – воскликнула Татьяна, поправляя соломенную шляпу. – По будням с Толиком мы тут… Русланка иногда появляется…
Пауза.
– Руслан Валерьевич, – поправилась она, с улыбкой глядя на хмурого Руслана. – А ты, Дарина, будешь в выходные, и мы, может, еще Машу попросим тебе помочь!
– Она не будет. У нее работа, она очень устает, – возразил Руслан, затем пояснил. – Маша – это моя девушка, которую я встречаю на вокзале.
– Она же сама была в восторге от букетов! Говорила, что хочет помочь нам! – проговорил быстро дядя Руслана (в его торопливом произношении дефекты речи были практически незаметны).
– Ну, мало ли, что она говорила, дядь Толь! Давайте уж не будем ее трогать!
– Гхусуан!
Марат незаметно подавил улыбку. Из уст мужчины имя племянника звучало как какое-то восточное название. Анатолий будто бы это заметил и вновь заговорил быстро:
– Ты же понимаешь, что ты принуждаешь ее? Она давно тебе говорит, что хочет бросить эту работу. Она устала работать в другом городе, хотя в Омске, казалось бы, больше возможностей! Она устала приезжать два-три раза в месяц на несколько дней!
Руслан молчал. Он будто бы все понимал, но в то же время все равно не хотел соглашаться.
– Почему ты не хочешь, чтобы Машуня оставила ту работу? – спросила Татьяна.
– Не хочу.
– Ну ладно, не будем тебя мучить, в конце концов – это не наше дело…
– Угу, – промычал Руслан, вставая с места, тем самым давая понять, что они собираются уходить.
– Как думаешь, Марик, что не так с этим Русланом и его девушкой? – спросила Дарина, когда они уже прибыли обратно к своему дому на завод.
Марат не торопился с ответом, словно подбирая правильные слова:
– Мне кажется, дело в деньгах. Он мне как-то рассказывал, что она очень хорошо зарабатывает…
– А он кем работает?
– Вроде в автосервисе.
Дарина молчала, вопросительно глядя на него.
– Ну сложи два и два, Даринка! Они живут в хорошей трехкомнатной квартире…
Девушка опустила глаза, словно сказав «я поняла».
– Она, наверное, очень сильно его любит…
– Ну, уж наверное, – проговорил Марат. – Готова страдать на нелюбимой работе ради него.
– И страдать от частой разлуки. Лишь бы он был доволен.
– Да, и от разлуки.
– Вот любим мы вас, парней, и готовы ради вас на что угодно!
Марат не понял, была ли это досада или просто некий факт.
– Только вот мы парни разные, – ответил он, – кто-то довольствуется вашей любовью, и даже пользуется этим, а кто-то готов на все, чтобы его девушка была счастлива, и старается сделать все для этого! Я ведь… Я ведь все делаю лишь для тебя, Даринка! Мне в этой жизни нужно только видеть свет в твоих глазах!
Дарина счастливо вспыхнула. В первый раз Марат сказал эту фразу будучи уверенным, что она настоящая, а никакая не фантазия. И вдруг резко спохватилась.
– Марик! – испуганно залепетала девушка. – Ты что, подумал, что я тебя в чем-то упрекаю? Я же верю тебе на все сто!
– Ну, не знаю, мне показалось…
– Нет-нет! Я ведь просто сравнила!
– Да брось, все нормально, – улыбнулся Марат и лег на кушетку, по верхнему краю которой играли веселые огоньки (из найденной среди кучи хлама коробки с гирляндами). Он повернулся в сторону окна, взял в руку один из огоньков и стал его рассматривать, думая о чем-то своем.
– Марик, ты чего? – спросила девушка, а сама про себя подумала: «Я такая дура, зачем я провоцирую его? Врач рекомендовал следить, чтобы он не уходил в себя, а я…».
Дарина подошла к кушетке и села за его спиной, надеясь, что он почувствует движение сзади и сам повернется к ней. Но Марат не двинулся и не произнес ни звука, будто действительно скрывшись в себе. Она слегка коснулась его плеча.
– Марик…
– Помнишь Юлю, дочь Григорича? – тихо спросил он.
– Да.
Марат замолчал. Это был минутный порыв рассказать Дарине о том, из-за чего все началось. Он обязан быть честен со своей девушкой несмотря ни на что, даже ценой того, что это может породить в ней неприятные чувства. Но… Честно говоря…
Марат повернулся и сел. Что-то не так. Причем тут дочь Григорича? Он буквально не помнил, зачем начал этот разговор, хотя сделал это минуту назад.
«Это, наверное, про…», – подумал он.
– Помнишь, как Юля по телефону говорила, что в Омске есть два Олега Динари?
– Да, другого мы отмели сразу, – ответила Дарина, – он, вроде, работает на теплоходе, на Иртыше.
– Это мой старший брат.
Наступила тревожная тишина.
– Однажды я хочу с ним познакомиться, – продолжил он.
Девушка приложила щеку к тыльной стороне его ладони, держа двумя руками крепкую кисть парня.
– Хочешь, я пойду с тобой?
Марат усмехнулся.
– Конечно! Здорово, что я могу вообразить, что ты рядом.
Это ее напугало. Неужели опять началось?