Олени не придут
TekstГлава 23
Если не считать Михаила, то после вердикта итальянского суда в оставшуюся часть семьи Моряковых пришло облегчение. Бабушка Лиза хоть и была по уши погружена в вопросы скорого референдума, не только высказалась о Бести с широких экранов, но и выкроила время написать Мари личное письмо, полное искренней поддержки и признательности «подруге», так она назвала её неожиданно для самой себя.
Мэй научилась танцевать: под мелодичные композиции стояла перед окнами и выделывала руками странные фигуры, под зажигательные ритмы Red Hot Chili Peppers носилась по дому, затягивая в танец предметы интерьера и общаясь с персонажами картин.
Tell me baby
What's your story?
Where you come from
And where you want to go this time, oh
Tell me lover
Are you lonely?
The thing we need is never all that hard to find, oh
Мэй переполняла гордость с блеском выполненного дела. Ей мечталось снова увидеть Вэна, но главное – маму! Маму должны были отпустить из больницы домой со дня на день.
* * *
Про душевное состояние Леры можно было бы написать отдельную повесть. Ей, конечно, было радостно вырваться из четырёх стен и снова почувствовать себя живой: управляемые микророботами, кости срослись как надо, нервные волокна восстанавливались, насколько это было возможно. Предстояла длительная реабилитация – нужно было оттачивать умение ходить, но это мелочи! Гораздо больше тревог вызывал кувез и необходимость оставить его одного. Лере казалось, что без близкого света любимой Даню гораздо быстрее поглотит тьма. Поэтому, когда коляска в конце зоны левитации плавно опустилась на колёсики и медсестра в сопровождении ожидавшей Елизаветы Моряковой стала закатывать её в шаттл скорой помощи, которому предстояло совершить долгий путь и преодолеть бесполётную зону дальней резиденции, Лера, смотревшая в сторону больничных палат, была чернее тучи.
* * *
Van решился! Конечно же, он с самого начала знал про тайное логово и про выписку «мамы», и потому собрался сделать Белоснежке двойной сюрприз. Так что утром седьмого апреля, после привычной двухчасовой проверки обстановки в своём маленьком ситуационном центре, он сделал пару несвойственных ему заказов. Во-первых, надо было избавиться от отшельнического вида. Эту задачу он поручил давно знакомой бестии Китти, которая встретила лаской, размяла маслами мышцы и, плотно прижимаясь всеми интимными частями тела, омыла измождённого путника в огромной ванне под благоухание тонких ароматов и мерцание свечей.
Он поцеловал её на прощание, надел принесённые с собой джинсы и белую толстовку, спустился аккурат к приезду беспилотного такси – просторного шаттла, опоясанного сиденьями внутри, с прозрачным лобовым стеклом в пол. Никакого руля или намёка на механическое управление давно уже не было.
Забрался внутрь. Не складывая коляску, перебрался на заднее кресло, пристегнулся, прижался головой к холодному стеклу и долго наблюдал городские пейзажи в тишине, разве что шины чуть шуршали по старому асфальту. Когда город закончился, Van достал из рюкзака маленькую бутылку тоника, открыл окно и, будто пёс, подставил лицо ветру, изредка пригубляя горькую воду.
Через час двадцать такси, по дороге только раз изменившее маршрут, чтобы объехать небольшой затор, свернуло со скоростного шоссе и вскоре подъехало к шлагбауму, за которым стояла стена елей и начиналась та самая зона отчуждения вокруг поместья Моряковых и ещё нескольких попавших в неё хозяйств. Один расслабленный охранник, никакой предвзятости, но это только потому, что наш гость подготовился заранее и внёс себя в белый список. Так что просто показал лицо стойке – палка открылась, потом вторая, и вот он уже катит по лесной дороге, на всех тридцати пяти километрах перемежаемой болотистыми берегами, живописными полянами и искрящейся гладью водоёмов.
Красота! Пассажир шаттла оттолкнул кресло, перебрался на солнечную сторону и открыл окно полностью. Вот она, жизнь! Озеро, камыши, утки… хм…
Он сощурился: там, на дальнем краю озера, в километре по солнечной дорожке, из-за тёмных елей вылетела необычно крупная чёрная птица.
«Коптер!» – подумал он вслух.
С этим словом мир как будто наполнился глубокой низкочастотной вибрацией – сигналом, который воспринимают с пелёнок все живые существа и часто используют режиссёры для передачи зрителям ощущения опасности.
Van повернул голову по ходу движения: дорога – коптер – дорога – коптер. Сердце ёкнуло. Чёрная птица неслась над бесполётной зоной именно туда.
– Чёрт! Чёрт! Алиса, быстрее! – закричал он автопилоту, от которого до этого ничего не требовал.
– Скорость 60 км/час одобрена для данного участка. Мы прибудем в пункт назначения в соответствии с…
– Да заткнись уже! Так, – мысли в голове проносились со скоростью экспресса. – Проехали около семи километров. Охранные дроны должны были перехватить. Значит, коптер их обошёл. К КПП возвращаться – потеря времени.
Van схватил рюкзак, стал судорожно копаться в нём, пытаясь найти хоть какое-то средство связи и проклиная себя за то, что перед визитом к Китти предусмотрительно выложил все свои цифровые игрушки. Но нет, в авто было только одно устройство с интерфейсом для людей – там, впереди, справа.
Он придвинул коляску, подтянулся на руках, опёрся, насколько это было возможно, на непослушные ноги и почти уже перенёс вес, когда под передним колесом проскочил маленький сельский камешек, которого, однако, оказалось достаточно, чтобы Van потерял равновесие и с грохотом распластался на полу. Получившая ускорение коляска чуть не пробила входную дверь, но всё же послушно прикатилась обратно к хозяину, попутно проехавшись по его ладони.
«Так, нужна опора!» – лёжа на спине, Van попытался дотянуться до сидений – не тут-то было! Когда не можешь оттолкнуться ногами, в мире оказывается на порядок больше преград, вроде ровной поверхности.
– И зачем делать такой просторный салон?! Ладно! У этой штуки должны быть механические стопперы!
Лёжа на полу, Van развернул коляску и с размаху ударил кулаком по забрызганному грязью рычажку, в кровь разодрав тыльную сторону ладони. Подтянулся, достал до бокового сиденья, растянувшегося по всей правой стороне, закинул торс на него и, сложив под себя кучкой непослушные нижние конечности, прошагал на руках до заветного экрана.
«Нет соединения», – предательски высветили пиксели, когда он попытался вызвать средства связи. Чёртова зона отчуждения! Пальцы забегали, прорываясь в админы и используемый в навигационных целях спутниковый интернет, чтобы сделать только одно – отправить спасительное сообщение. Когда с собой только голова и руки, дело это небыстрое, но именно этой головой и этими руками решаемое!
Спустя 3 минуты 57 секунд Елизавета Морякова с медсестрой входила обратно в шаттл, после того как они остановились на шоссе помочь попавшим в небольшую аварию. В этот момент она получила тревожное, частично так и не декодированное сообщение: «Срочно домо# Мэ# 0па$Но©βЬ!¦»
* * *
Эклеры были божественны! Мэй так хотелось поделиться бушевавшей в душе радостью, что она даже тайком отнесла два в будку охраны, пока Коля, сегодня единственный заступивший на дневное дежурство охранник, совершал плановый обход.
Мама! Мама возвращается! Девочка созвонилась с ней с утра по видеосвязи и с тех пор не находила себе места: сначала просто носилась по поместью, тратя накопившуюся энергию; потом перекусила, барабаня пятками по тонким ножкам стола; затем, немного уставшая и перегоревшая, вернулась в одну из дальних бабушкиных комнат, переплетённых между собой проходами, будто в музее, где приметила нечто интересное, загадочное, прикрытое балдахином. Сдёрнула покрывало и обнаружила стеклянную витрину с артефактами.
Ух ты! Там был небольшой несуразный сосуд из толстого стекла с запёкшейся грязью, как будто доставшийся от какого-то древнего любителя алхимии. Была исписанная разными почерками тетрадь с огромным количеством перечёркнутых абзацев, среди которых Мэй разобрала несколько фраз, которые бабушка использовала в своих выступлениях. Был измятый лист какого-то протокола (во всяком случае так гласила самая большая надпись) с лежащей рядом винной пробкой. Был тяжёлый жёлтый осколок витража, раскрошенный с одного угла чьим-то очень сильным точечным ударом, как будто бы пулей…
Вдруг периферическим зрением Мэй заметила движение в окне, выходящем на дальнюю боковую сторону двора.
«Может быть, олени?» – девочка уже видела их два раза, поэтому обернулась и сощурила глаза. В тёмных лесных зарослях, под елями, бесспорно было какое-то движение! Она проводила еле заметные тень и колебание веток взглядом и сделала несколько шагов влево, к окну, выходящему на фасадную часть дома, с трепетом ожидая, когда из-под деревьев появится мордочка в крапинках или, быть может, рога. Но тень из зарослей материализовалась в нечто совсем другое…
Человек в чёрном не стал озираться по сторонам или пугливо оценивать ситуацию – уверенным шагом он направился к сторожевой будке, расположенной через залитую солнцем весеннюю поляну. В руках его было оружие – винтовка или автомат – Мэй не могла сказать, потому что не разбиралась. Она знала лишь, что сейчас может произойти нечто ужасное, поэтому бросилась к окну в надежде успеть распахнуть его и криком предупредить Колю. Заметят? Ей было плевать!
Но, к сожалению, времени хватило только на то, чтобы залезть с коленями на подоконник и коснуться пальцами высоко расположенной ручки.
* * *
Коля как раз закончил обход и был приятно удивлён обнаруженному гостинцу, поблагодарив охраняемую мадемуазель улыбкой и кивком в сторону дома. Он отправил видеорапорт, проверил метрики автоматических систем слежения и наконец позволил себе отвлечься на эклеры. Тем более что установка обеспечения как раз разогрела энергонапиток, отдалённо напоминающий кофе.
Осыпав себя при первом укусе крошками, Николай брезгливо отряхнулся и склонился к тарелке, чтобы не запачкаться снова. Что может произойти за минуту-полторы? Ха! Как показала жизнь – многое!
Система ближнего обнаружения, отвечающая за автономный контроль двадцатиметровой зоны вокруг будки, успела сработать и осветить помещение коротким красным проблеском всего два раза. Стальные жалюзи опустились только на пятнадцать сантиметров, когда из-за единственной непрозрачной, обращённой к лесу стены прозвучали выстрелы. Стрелок не медлил, а Николай даже не успел отряхнуть руку и выпрямиться – только поднял взгляд на монитор. В то же мгновение пули вошли в тело – одна под рёбра, вторая над ключицей.
– Не-е-ет! – закричала Мэй и согнулась на подоконнике в приступе пронизывающей всё тело боли.
Но времени расслабляться не было – одновременно с выстрелами из хвойной тьмы вышла вторая фигура и не менее уверенным шагом направилась к дому аккурат в её направлении. Распластавшись на подоконнике, девочка свесила ноги, нащупала пол и медленно опустилась на четвереньки. Хотя в доме пока никого не было, инстинкты заставляли её действовать бесшумно.
Спрятаться! На корточках она отползла в соседний кабинет с рядами книжных корешков и забилась под массивный дубовый письменный стол, который одним своим видом создавал чувство безопасности. Однако, когда снизу послышался звон разбитого стекла, мнимое ощущение защищённости развеялось без остатка – Мэй переползла в спальню, в шкаф, насколько бы наивной защитой он ни казался, и оставила себе лишь узкую щёлку для наблюдения.
Тем временем двое в чёрном принялись прочёсывать поместье. Вот загремела посуда и донеслись ругательства, вот под тяжёлыми ботинками заскрипел паркет в гостиной, вот послышались шаги наверх. И хотя до её убежища было ещё с десяток комнат, сердце Мэй ушло в пятки.
Тут случилось нечто совершенно неожиданное: в щель она заметила, как из основания кровати вдруг поднялось стекло экрана и зарябило сигналом.
– Майская девочка, ты тут? Вылезай! – послышался шёпот, с которым на полупрозрачном экране появился голубой зверь и поднёс к мордочке лапу в жесте «silent, please».
Молодое сердце подпрыгнуло из пяток до самых небес. Лис! Ты вернулся?! Но она сдержалась и всего лишь улыбнулась, когда отворила дверцу шкафа.
– Это реальная опасность! Знаю, у тебя много вопросов, но пока придётся безоговорочно довериться мне, – шептал Лис, пока она бесшумно выпутывалась из кучи белья. – Верь мне! Мы справимся!
Получив утвердительный кивок, он нервно потопал лапками и как будто принюхался. Показалось, что в этот момент освещение в доме слегка «моргнуло».
– Сейчас встаёшь на две ноги и быстро идёшь в левую комнату.
– Но там…
– Я сказал – слушаешься меня! Там в верхнем ящике стола лежат жёлтые наушники. Надевай и не забудь включить! Серые не бери – разряжены!
Лис тут же пропал, не оставив ей шансов на лишние вопросы или раздумье, потому Мэй мягким кошачьим бегом понеслась в соседнее помещение. Вот он, стол! Аккуратно выдвинула ящик. Жёлтые, винтажные, с хромированными дугами. Не обманул! Надела и крутанула колёсико на правом ухе.
– Я тут! – сразу отозвались динамики. – Нам надо незаметно попасть в уже исследованную ими зону на первом этаже. Лестница только одна. Я смотрю глазами всех камер и датчиков в доме. Просто слушай и исполняй. И… постарайся не шуметь!
Вы любите квесты? Следующие семь минут стали для девочки настоящим приключением, запомнившимся на всю жизнь, как, собственно, и этот день. Сердце выпрыгивало из груди, дыхание перехватывало, а лицо сводило оскалом от избытка адреналина, но она справлялась. Если бы вы посмотрели сверху, то наверняка удивились бы схожести увиденного с какой-нибудь компьютерной игрой, где шпиону нужно избежать встречи с охранниками бункера.
Монстры в балаклавах прочёсывали этаж вдвоём, идя одновременно по линии передних и внутренних комнат. Для начала Лис вывел Мэй на внешнюю, ближнюю к парадным окнам линию и вжал между дверью и небольшим стеллажом. Буквально через две секунды стеллаж оказался в видимости Монстра №2 сквозь три подряд раскрытых дверных проёма. Она ждала, как приказали.
Когда монстр свернул в следующую комнату, девочка была стрелой послана вперёд, навстречу, промелькнув в боковом проходе за мгновение до того, как на него упал взгляд Монстра №1. Теперь налево, в общую комнату между искателями, за диван!
– Дом пустой! – послышалось, когда двое в чёрном увидели друг друга сквозь открытые двери гостевого зала с камином.
– Надо закончить! – в приказном порядке ответил первый, очевидно, главный.
Второй кивнул и демонстративно посветил фонариком в угол своей комнаты, но буквально через мгновение добавил:
– У тебя закурить осталось?
– Блин, Макс! – в ответ раздалось раздражённое шуршание, и из соседней комнаты вылетела полупустая мягкая пачка сигарет, приземлившись аккурат к убежищу Мэй.
– Сиди! – скомандовал Лис.
Монстр №2 подошёл и поднял с пола пачку, оказавшись чуть ли не в полуметре от полной сосредоточенности, затаившей дыхание девочки. Опустись он ниже – мог бы под диваном увидеть глаза добычи – не столько испуганные, сколько полные решимости. Достал сигарету, чиркнул зажигалкой, затянулся, облокотив свою штурмовую винтовку на убежище Мэй так, что ствол выглянул над её головой.
– Бычок не оставляй, – донеслось от первого со смехом. – Съешь!
Послышалось прерывистое дыхание, но второй ярость сдержал, лишь пренебрежительно крякнул в ответ:
– Ага, конечно!
Наконец он снова взял ствол в обе руки и посмотрел в сторону окон в проходе за спинкой дивана, через который Мэй попала в зал. Лис этот взгляд прочитал:
– Бежишь вперёд. Будь готова. Раз. Два. Три!
Свет моргнул, после чего лампа бра на противоположной стороне у камина, отвлекая внимание, разразилась ужасным треском, раскалилась до свечения звезды и с громким хлопком взорвалась внутри абажура. Этих трёх секунд хватило Мэй, чтобы оказаться в уже пройденной монстром игровой комнате. Она ещё подождала, пока освободится первая линия вдоль окон, и, не оглядываясь, на цыпочках спустилась по лестнице – лису она верила беспрекословно.
На первом этаже друг повел её на кухню, а оттуда вниз, в подсобку с провиантом.
– Всё! Сидим тут! Я с тобой!
В подвале пахло сыростью, сырами и связками сушёных трав, развешанными под потолком. Забившись в угол и обхватив колени руками, девочка мелко тряслась от пережитого, но то ли атмосфера была правильная, то ли внутри неё жил кто-то действительно неимоверно сильный – уже через сто секунд дрожь прошла, а Мэй успокоилась и снова смогла говорить:
– Где ты был?
– Путешествовал, изучал мир. У тебя как дела?
Она сосредоточенно смотрела на жёлтую сырную головку напротив и даже не думала отвечать. Мысли её были где-то далеко.
– Почему ты оказался здесь? – спросила она через некоторое время.
– Ну-у, на самом деле я всегда был рядом – ты же знаешь, я предпочитаю контролировать. Сижу я на лекции в Принстоне, и тут на экран Елизаветы приходит странное сообщение об угрозе. Естественно, я поспешил сюда.
– То есть бабушка его тоже прочитала?!
– Да!
Мэй насторожилась. И как будто в ответ, в аккомпанемент последнему утверждению, сверху прозвучали два выстрела, еле слышимых сквозь толщину стен.
Уже готовая к такому развитию событий, Мэй вскочила на ноги и без раздумий устремилась наверх.
– Мама! Там мама!
* * *
Надо сказать, что когда лис с подопечной спускались в подсобку, к воротам подъехал жёлтый шаттл. Из распахнутой двери, не дожидаясь, пока до конца опустится ступенька, на землю спрыгнула инвалидная коляска и на полной скорости понеслась к воротам, которые со скрипом распахнулись, как по мановению волшебной палочки.
Внутри гость проехал около двадцати метров, прежде чем краем зрения увидел окровавленное тело охранника в будке. Потом заметил разбитое стекло на крыльце поместья. Остановился.
У Вэна дёрнулся глаз, но отступать было поздно, тем более что Мэй могла быть в критической ситуации, а сзади спешили на помощь другие, гораздо более важные для общества люди. Так он решил. А потому проехал ещё пару метров к дому, остановился в лучах тёплого солнца и произнёс, как только мог громко и уверенно:
– Я знаю, вы меня видите! Кто бы вы ни были и чего бы ни хотели, спешу предупредить, что скоро здесь будут военные – я видел ваш коптер и им сообщил!
В окне на втором этаже преломился отблеск солнца и скользнула вниз смутная тень – кто-то спускался по лестнице.
– Уходите! – крикнул Van через некоторое время. – Уходите! И оставьте эту семью в покое!
– Хорошо! – произнёс сиплым голосом человек в чёрном, выходя сквозь парадную дверь.
Он покосился на гостя и несколько секунд, не моргая, смотрел на слепящее солнце, будто бросая вызов.
– Это чтобы было не так просто! – резюмировал стрелок, поднял винтовку и, слепо поводив дулом из стороны в сторону, нажал на курок.
Пуля со свистом ввинтилась в землю у левого колеса коляски. Van нервно набрал воздуха в грудь, но выдохнуть не успел – вторая пуля прошла справа под грудиной, разорвав треть диафрагмы, нижний край лёгкого и непарную вену. Вместе с выдохом по белой толстовке расползлось густое бурое пятно.
– Уходим! Дом пустой! – второй человек в чёрном быстро вышел из здания и, толкнув напарника в плечо, увлёк за собой. Бегом они скрылись в подлеске.
* * *
Буквально через минуту из дверей выскочила девочка и упала на колени перед окровавленным другом, пытаясь заткнуть пальцами пулевое отверстие и текущую из него струйку. Вэн практически не мог дышать и угасал с каждым вздохом. Ему вспомнилось удушье тяжело перенесённой второй волны пандемии, забравшей с собой многих молодых и самонадеянных знакомых, гораздо более крепких, чем он. Но даже сейчас он находил силы подбодрить Белоснежку:
– Всё хорошо. Главное – ты цела!
В глазах мутнело, но всё же сквозь темноту он услышал звук припарковавшегося шаттла и командный голос Елизаветы Моряковой.
Руки женщин аккуратно переложили его на каталку и открыли торс в надежде остановить кровопотерю. Он поднял веки: перемазанная красным, сосредоточенная Мэй стояла рядом наготове с вверенным ручным аппаратом для вентиляции лёгких, следя за манипуляциями старших, словно за библейским чудом. Чёткими движениями она вытирала с его губ кровь при каждом отхаркивании.
Van улыбнулся ей и перевернул голову на другую сторону.
– Поздно, – прохрипел он Елизавете.
– Не сдавайся! – командовала та. – Так, где военные?!
Пациент попытался собрать все силы, но внезапно снова провалился в темноту. Когда через некоторое время сознание вернулось, краем уха он услышал окончание разговора:
– Очень много крови потерял. Плюс дыхание. Я не врач! – сказала медсестра с виноватой интонацией, и было очевидно, что в этот момент она опустила руки и в переносном, и в прямом смысле.
– Я многого не… не ска… зал. Прости… меня з… всё! – выдавил из себя Van.
– Не надо! – наклонилась к нему Елизавета, нежно погладив по голове и поцеловав в лоб. – Я знаю, кто ты, Ваня Ямб! Да, – она утвердительно закивала, видя удивление в его уставших глазах. – Да! Я лишь недавно узнала, в каких тяжелейших обстоятельствах оказался тогда твой папа, какие потери понёс. Я искренне сожалею о несчастной судьбе твоей матери! Клянусь памятью моего любимого мужа, что я твоего отца, Рената Ямба, за всё, что он совершил, прощаю! Твоё стремление искупить вину и очистить имя семьи я оценила сполна!
Необычайно резкий порыв тёплого весеннего ветра с силой ударил по лёгким, поднял с дороги песчаную взвесь, спугнул воробьиную стаю с соседней березы и громко захлопнул открытую дверь особняка. Когда спустя семь секунд все выпрямились и открыли глаза, поляна перед домом снова нежилась под лучами тёплого солнца. Только Мэй отчего-то резко отвернулась, упала на колени и обхватила мамину коляску руками.