Глава 10
Наша троица направлялась к пещерам, благо почти до самого конца дорога вела прямо, и риска заблудиться у нас пока не было. Так что мы расслабились и наслаждались прогулкой. Я даже пару раз попытался прокатиться на лошади, которую до этого вел под уздцы. То ли на этот раз у меня стало лучше получаться, то ли эта скотина прониклась ко мне уважением (полноправный хозяин Топора Дваарка, как-никак), то ли просто под тяжестью топора и остальной клади ей не очень-то хотелось выеживаться. Как объяснила нам Тучка, завтра мы достигнем распутья, а там уж она по карте покажет, в какую сторону идти. Я так понял, что нам нужно было не ошибиться и попасть в нужную пещеру, коих по близости три: Пещера Крика, Пещера Леса, Пещера Пустоты. Нам, как ни странно, требовалась Пещера Крика, другие пещеры с тихими названиями, по словам Тучки, были опасны.
Поначалу дорога радовала: солнышко, природа, непринужденная беседа. Но через несколько часов ноги начали уставать. Только одной Тучке было все равно, у нее этих самых ног не было. Нам с Андреем пришлось окончательно оседлать наш транспорт и продолжить путь верхом.
Примерно через шесть часов пути сделали привал. Тучка всю дорогу возмущалась, что ей лошадь не выдали, поэтому она сама устала как лошадь. И вот, когда мы остановились, эфирная жрица сразу развалилась под большим деревом и захрапела. Мы с Андреем привязали лошадей, развели костер и разогрели еду. А после обеда, сытые и немного повеселевшие, разлеглись на покрывале. Все тело ныло, но теперь это было даже приятно.
– Да, здесь нам не тут. В седле хорошо, а на покрывале лучше, – подметил Андрей.
Но только нам стоило расслабиться, как вскочила Тучка и сказала:
– Я уже отдохнула. Нам пора продолжать путь, – и со скоростью света начала собирать наши вещи. Причем возражений она просто не слышала. Мы с Дмитроном затаили в глубине душе великую обиду на эту «кефирную жрицу». Как бы там ни было, путь пришлось продолжить. Все еще усталые, мы с набитыми животами вскарабкались в седла и поехали дальше.
На ночлег остановились уже затемно. Выбрали великолепное место у небольшого заросшего озерка. Нужно было насобирать сухих веток для костра и напоить лошадей. Естественно, ходить в поисках дров пришлось нам с Андреем. Тучка сказала, что пока напоит лошадей, которые к тому времени уже сами прекрасно добрались до воды. Мой друг ушел довольно далеко, и в темноте из-за редко растущих деревьев его почти не было видно. Собрав полную охапку хвороста, я вернулся к Тучке и уже собирался идти за новой партией, как увидел спешащего к нам Дмитрона.
– Я нам ночлег нашел, – сказал он.
– И где это? – спросил я.
– Там. Вон за теми деревьями стоит палатка. Судя по всему, ничейная.
– И как ты это определил, следопыт ты наш?
– Да там несколько месяцев, наверное, ничё не трогали. Все вещи песком засыпаны и паутиной покрыты. Разве только что пауки там сами живут, а так стопроцентно бесхозные вещички. Можно смело экспроприировать.
Я вопросительно посмотрел на Тучку.
– А что Вы на меня смотрите? Я сама не знаю. Мы уже далеко отошли от Деревни Литмолов. И чем ближе мы к этим про́клятым скалам, тем опаснее места становятся. Шут его знает, что с прежними хозяевами палатки случилось. Может, добровольно ушли, а может, и помог кто.
Мы решили все-таки проверить находку. Зажгли масляные лампы и отправились вслед за Дмитроном.
Палатка была небольшая. Внутри пара соломенных матрасов. Там же находилась большая кожаная (скорее всего, продуктовая) сумка, в которой лежали черствые куски хлеба, покрытые засохшей плесенью. По раскиданным во все стороны предметам одежды можно было предположить, что хозяева собирались в большой спешке. Мы обыскали всю палатку, но ничего полезного не нашли.
– Действительно, похоже, что это место давно покинули. Но что же послужило причиной их ухода?
– Какая трагическая судьба! – послышался снаружи голос Тучки.
– Чё там? – спросил Дмитрон, и мы оба вышли из палатки.
Тучка сидела на большом камне. При свете лампы на ее прозрачном лице посверкивали слезы. В руках у нее была какая-то книжка.
– Как грустно! Они только поженились! Судьба была к ним неблагосклонна, но их любовь сумела преодолеть все преграды. А потом случилось такое…
– Что это? – спросил я, указывая на книжку.
– Это дневник несчастной девушки. Она была из знатного рода. А он нет. Ее отец был против их союза, – хлюпая носом, сказала Тучка. – Они сбежали. Счастье было так близко. Но судьба…
– Так там написано, чё с ними случилось? – спросил Дмитрон.
– Она пишет, что была счастлива. Они направлялись в столицу и разбили здесь лагерь на ночь. Ночью она услышала какой-то шум и попросила своего мужа проверить, что там. Он долго не возвращался. Она пошла за ним следом и увидела, как его разрывают на части тролли-и-и… У-а-а… Бедная, бедная девочка-а-а! – заревела Тучка.
– Печально, – сказал я.
– Да уж, – сказал Дмитрон, подавая Тучке носовой платок.
– Ей пришлось самой хоронить его тело. Она пишет: «Моя жизнь кончена. Я умерла в тот день вместе с Артуром. Я возвращаюсь домой и ухожу в монастырь. Буду молиться за своего любимого. Пусть он обретет покой и вечное счастье на небесах. Я верю, что однажды мы снова будем вместе. Он будет ждать меня там…». У-а-а. Какая жалость! Жалость-то какая-а-а!
Мы немного помолчали в память о покойном. Тучка положила дневник на место, и мы вернулись «к себе». Развели костер, поужинали и мгновенно уснули. День был тяжелый.
Меня всю ночь мучили кошмары. Один сон я особенно запомнил:
Я стоял на огромной арене. На трибунах бушевала толпа народу. На мне были рыцарские доспехи, в руках я держал шлем. Ко мне подбежал Андрей, в толстовке и джинсах.
– Сейчас или никогда, – сказал он, отнял у меня шлем и нахлобучил его мне на голову. Сквозь узкую щель я почти ничего не видел, но все же смог заметить, как на балконе встал какой-то человек и заявил:
– Тишина! – все сразу замолкли. – Сегодня два доблестных рыцаря бросили вызов друг другу, борясь за право получить руку и сердце моей дочери, прекрасной принцессы Лины.
Тут я увидел Лину. Она сидела по правую руку от короля. На ней было шикарное золотистое платье, открывающее прелестные плечики.
Ко мне вновь подошел Дмитрон. В этот раз он подвел ко мне лошадь. Эта скотина ехидно улыбнулась и подмигнула мне.
– Что-то у меня не доброе предчувствие, – сказал я.
– Ты должен победить. Если ты этого не сделаешь, то Лина выйдет замуж за черного рыцаря.
На другом конце арены я, действительно, увидел всадника на черном коне и в черных доспехах. Мне он почему-то показался дико знакомым. Понимая, что деваться некуда, я (не без помощи друга) влез на лошадь, Дмитрон подал мне тяжеленное копье и исчез. Прогремели трубы, и черный всадник помчался на меня. Я, в свою очередь, тоже со всей дури заорал:
– Но! – и пришпорил кобылу.
Неожиданно она меня послушалась и понеслась вперед. От такой тряски копье ходило из стороны в сторону и все норовило выскочить у меня из рук. До нашего столкновения с рыцарем оставались считанные метры, я постарался как следует прицелиться, но промахнулся. Сильный болезненный удар в грудь, я падаю с лошади и приземляюсь… в свою постель.
Глава 11
Утро. Опять я проснулся самый последний. Жаль, что у Андрея батарейка в телефоне села, а то надо бы себе будильник заводить. Дмитрон заметил, что я не сплю.
– Чё, маленький, плохой сон приснился? Вставай, давай. Свежезаваренный чай и бутерброды а-ля Тучка, – сказал он. И шепотом добавил: – Она у нас сегодня добрая.
Я поднялся. Мы позавтракали, собрались и продолжили свой путь.
– Теперь уже не очень долго осталось. Как к скале выйдем, там я вам быстренько нужную пещерку найду.
– Послушай, Тучка, а почему ты не можешь просто перенести нас через эти скалы? – спросил я.
– Да я бы с радостью. Но Вы видели высоту этих скал?
– Нет.
– Увидите. Я на такую высоту и подняться то не смогу из-за ветра. Меня мгновенно на другой конец света сдует.
Меньше чем через час, действительно, показались скалы. Они тянулись вдоль всей линии горизонта и, казалось, были бесконечными. Чем дольше мы шли, тем все хуже и хуже становилась погода. Когда мы наконец оказались на распутье, небо почернело, и полил невероятно сильный дождь. Ветер дул со всех сторон, и Тучку неслабо пошатывало.
– Скорее, сюда! – крикнула эфирная жрица, схватила лошадей за хомуты и понеслась вперед. Мы побежали за ней. В лицо бил ливень. В паре метров впереди уже ничего не было видно. Я бежал, не разбирая дороги, и даже не заметил, как мы оказались в пещере.
– Ну вот, я же говорила, что я вас выведу, – сказала довольная Тучка.
Мы сняли мокрую одежду (эфирная жрица тактично отвернулась) и надели сухую, подаренную Кактятамом. Нам достались одинаковые белые льняные сорочки, неширокие красные шерстяные штаны, черные безрукавки с вышитым орнаментом и коричневые сапоги до колен. Переодевшись, мы зажгли огни и двинулись вглубь пещеры. Стоит отметить, что в таком наряде выглядели мы как близнецы, сбежавшие из цирка (читайте: дурдома). Смотреть без смеха друг на друга было невозможно. Поэтому в пещере ежеминутно слышалось наше приглушенное «гы-гы». Вдруг…
– Хто здесь? – раздался голос. Мы насторожились.
– Я вас, гребаный крот, спрашиваю, хто здесь? – в этот раз голос прозвучал совсем близко.
Из темноты пещеры к нам выплыла потрепанная морда КОНЯ.
– Убить меня каплей никотина! Ик! Да это ж сам, ик, лорд Джеймсбонд со товарищи. Ик! Слыхал я про вас. Про вас хрен не услышишь. – Он оглядел нас мутными глазами. – Хиловаты вы будете для героев. Не завидую я вам. Хотя хрен вас спасителей знает. Опа! А тут у нас кто? Доброе утро дамы! – сказал он, обращаясь к нашим лошадям. – Прекрасная, ик, погодка, не находите?
Лошади заржали.
– А Вы, собственно, кто? – спросил я.
– А я, ик, бубена масть, собственно, конь. А по совместительству хозяин пещеры. Степаном меня зовут. И вопросы здесь задаю я. Какого черта вы тут забыли?
– Нам нужен проход, ведущий в Тамгденаснет, – сказал я.
– Э-э, братцы, ик, и сестры. Это вы пещеркой-то обшиблись. Не сюда вам надобно.
– Как это не сюда? По карте все правильно! – возмутилась Тучка.
– Я не знаю, шо у тя, прозрачная, там за карта такая, только вам нужно в Пещеру Крика, а это Пещера, ик, Пустоты. Так-то!
Тучка почернела и, отплыв в сторону, внимательно принялась изучать карту.
– Да ладно, шо уж там, заходите, коли пришли, гости дорогие, ик. Чем богаты, как г-рится, тем и дадим. Пойдемте, мужики, накатим, шо ли. У меня тут бутылочка припасена.
– Да нам бы проход…
– Обождет ваш поход. Погоду видели? До утра вам один хрен отсюда не выйти. Так шо садитесь жрать, пожалуйста. А то, небось, работа заколебала ужо. Эх, проклятье пьющего класса, будь она не ладна.
Конь провел нас в дальний угол пещеры. Действительно, никакого прохода здесь не было. Должен признать этот алкаш нормально устроился. Пол был застлан свежим сеном (что просто удивительно, если учесть то, что жил он здесь один), и кое-где на полу лежали толстые одеяла. На одно из таких одеял мы и присели. Несмотря на отвратительную погоду и тот факт, что в пещере по определению должно быть сыро, здесь было сухо и тепло. На столе, который представлял собой перевернутую телегу без колес, стояла огромная, литров на пять, бутылка, наполовину заполненная мутной жидкостью и… Упаковка сахара рафинада? У нас с Дмитроном глаза на лоб вылезли.
– Пойло есть, мужики, закусон, значится, с вас! Девчонок можете там привязать, пускай пока сеном похрустят, – сказал наш новый знакомый. Интересно, Тучку он тоже имел в виду?
Неизвестно откуда, конь достал две большие железные кружки для нас и железный ковш для себя. Зажав бутылку меж копыт, он разлил всем чуть ли не по половине посуды. Мы достали из сумок закуску и положили ее на стол. Степан обоими копытами обнял ковш:
– Так выпьем же за то, шобы ни у кого из нас не было ни разбитого сердца, ни треснувшей печени!
Мы опрокинули «бокалы» и даже опомниться не успели, как Степан снова налил, и снова по пол кружки. Что было дальше, я уже помню смутно.
– Есаул, есаул, шо ж ты бросил меня? Пристрелить не поднялась рука… – орал конь, а мы с Дмитроном дружно подпевали.
– А вы ить не первые бродяги чужедальние, шо у нас оказались. Уж не припомню, когда точно, но, ик, очень давно приходили ко мне двое вроде вас. У вас с ними даже морды похожие… А в том году вот еще, ик, встретил тут мужика одного из ваших… Все как один – широчайшей души человеки были. Последний особливо хорош был. Философ. Все говорил, говорил. Правда, один хрен, не понятно ни шиша… Сильнее всех рвался козла ентого, хероманта хренова одолеть. Я ему говорю: «Нахрена тебе это надо?». А он мне отвечает, что на его филосо… философи… филосифи…лический взгляд, для победы зла достаточно лишь бездействия добра, а потому попытаться он должен. Только вот кому должен-то, а?
Больше я ничего не помню вплоть до адской головной боли с утра. Наконец-то проснулся первым и сразу же об этом пожалел. Я лежал на том же самом покрывале возле стола, благородный лорд Дмитрон валялся рядом лицом в сено. В углу пещеры, развалившись сразу на трех одеялах, спокойненько похрапывала Тучка. В этот момент я ее просто ненавидел и был готов запустить в нее первым, что попадется под руку. Ведь ее храп и проклятое сияние отдавались жуткой мигренью в и без того больной голове. Кое-как, почти на четвереньках, я дополз до наших мешков и лихорадочно начал в них рыться в поисках воды. Вдруг в пещере стало темно. От шума эта пещерная лампа проснулась и недовольно заявила, что еще рано, а всю воду лорд Дмитрон еще ночью забрал. Я подполз к другу, растолкал его с пятой попытки и осипшим голосом спросил:
– Хде вода?!
– Вода? Хде вода? – ответил он.
И мы вдвоем начали разгребать сено в поисках вожделенной фляги. Наконец мы ее нашли. Сели и отпили по очереди.
– Да… Хорошо посидели, – сказал я.
– Это точно. Ничё не помню.
– Я почти тоже. Помню, только как ты пытался уговорить Степана спеть с ним про есаула на бис десятый раз подряд.
– А, кстати, где он?
Мы зажгли лампы, оглядели пещеру, но коня здесь не было.
– Вот это закалка! С утра пораньше поднялся и отправился куда-то! – сказал Дмитрон.
– Ничего подобного, смотри…
Рядом с нами шевелился большой стог сена. Раскидав его, мы обнаружили поеденную молью шкуру спящего Степана. Никакими методами привести его в чувство у нас не получилось. Поэтому, слегка перекусив вчерашними «объедками», мы написали хозяину записку, в которой выражали свою благодарность за гостеприимство, положили ее на стол и придавили ковшом, предварительно налив в него воды из фляги. Отвязали лошадей и двинулись дальше вершить наше благородное дело.
Глава 12
День как-то не задался с самого начала. Но Тучка была оптимистична.
– Пока вы вчера весь вечер соизволили пьянствовать, я еще раз внимательно изучила карту и теперь точно знаю куда идти. Если мы были в Пещере Пустоты, то до Пещеры Крика нам идти чуть больше километра вон в том направлении.
– Хорошо, – сказал я.
– Хоть это радует, – добавил Дмитрон.
– Не понравился мне этот ваш конь. Сразу видно – что-то с ним не так.
– Ты о чем? – спросил я.
– Ну, во-первых, он говорящий. Не знаю как в вашем мире, а в нашем – это более чем редкость.
– А я думал, что для вас это в порядке вещей.
– Да ладно, чё вы к нему прицепились? Нормальный мужик, в смысле конь, – сказал Андрей.
– Во-вторых, – продолжала Тучка, – я следила за ним и видела, как он поглядывал на наших кобылок. Не будь вас там, даже страшно представить, что бы он с ними сделал. В-третьих, он же пьет как лошадь! Значит, есть из-за чего, значит, совесть нечиста. В-четвертых…
Этот разговор продолжался всю (слава Богу, короткую) дорогу до следующей пещеры. Там нас ждала очередная неожиданность. Перед входом стоял здоровенный рыцарь в доспехах (или рыцарь в здоровенных доспехах). Вместо лица из прорези шлема бил яркий свет. Мы осторожно подошли к нему. Я даже подергал за рукоять своего топора, но, как и следовало ожидать, ни к какому результату это не привело (в том смысле, что поднять его у меня не получилось).
– Здрасьте Вам, – кинул Дмитрон, – нам бы в Тамгденаснет пройти. Дела важные, знаете ли, ждут. Мир спасаем.
– Вы не пройдете, – раздалось эхом из этого панциря.
– Да как вы смеете?! Именем короля, его величества Петсилия IV пропустите лорда Дмитрона и лорда Джеймсбонда!
– Никто не пройдет.
Внезапно проход, да и сам рыцарь начали раздваиваться, и рядом образовалась еще одна точно такая же пещера с точно таким же охранником. Я сначала даже подумал, что это мне после вчерашнего померещилось.
– Пройти в Пещеру Крика сможет лишь мудрец, – сказал первый.
– На ужасную смерть в Пещере Леса будет обречен глупец, – добавил второй.
– Вы готовы к испытанию? – спросили они одновременно.
– Вот дебилы, – шепотом сказал Андрей, хлопнув себя по лбу.
– Я что-то слышала про такое, теперь припоминаю. Да, да. Пещера Леса и Пещера Крика находятся рядом, и пройти можно, только разгадав загадку двух стражников.
– Так, вроде, ничего опасного в этом нет, – сказал я.
– Давайте, испытывайте нас, – крикнул Дмитрон.
– Хорошо, вы сами так решили.
Все вокруг затряслось, а из-под земли вырос огромный камень, на котором на чистом русском был написан текст загадки.
– У вас пять минут, – прогремели стражники.
– А потом чё? – спросил Дмитрон.
Нулевая реакция.
– Ладно, я так понимаю, что лучше бы нам эту загадку разгадать. Поехали, – сказал я.
Тучка вслух зачитала нам текст:
Один путь ведет в Пещеру Леса,
За нею лежит смерти завеса.
В Пещеру Крика ведет другой путь.
Попробуй, путник, судьбу обмануть,
За несколько минут дай нам ответ.
Какая из дорог выведет на свет,
А какая дорога приведет прямо в ад?
Для тебя уже нет пути назад.
Времени зря не теряй,
Скорей на вопрос отвечай.
У стражей ты можешь ответа спросить,
Но должен тебя я предупредить:
Ведущую к смерти охраняет дверь
Воин лживый, ему ты не верь.
Честный воин другой вход охраняет.
Не успеешь ответить – их клинки пламенем воспылают.
Как только Тучка дочитала, оба рыцаря вытащили из ножен огромные мечи. Мы напряглись.
– Это чё такое? Кто это написал? Загадки это: «Мы ребята удалые, лезем в щели половые» или «Кругом волоса, а посередине колбаса», или «У какого молодца утром капает с конца?», – возмутился Дмитрон. – Да тут даже вопроса нет! Какой еще ответ?! Чё мы у этих дуболомов спрашивать должны?!
– Они хотят, чтобы мы угадали какая из этих пещер – Пещера Леса, а какая – Пещера Крика. Мы можем спросить у них самих, только стражник, охраняющий Пещеру Леса, всегда врет, а стражник, охраняющий Пещеру Крика, всегда говорит правду, – сказала Тучка
– Загадочка… – пробубнил Андрей.
– Правый стражник, что ты охраняешь? – спросил я.
– Пещеру Крика.
– Левый, а ты чё охраняешь? – спросил Дмитрон.
– Пещеру Крика.
– Да… Так мы далеко не продвинемся. Надо думать.
– У вас осталась половина времени, – объявили стражи.
– Илюх, может, свалим отсюда? Кто их знает, чё они там удумали.
– Тучка, если что-то пойдет не так, ты сможешь нас унести отсюда?
– Думаю, да. Но, может, послушать лорда Дмитрона и уйти сейчас, пока они не пошли в атаку.
– Нет. Надо попытаться ответить. Мне кажется, я где-то слышал подобную загадку, и там был довольно простой ответ… Только какой?
– У вас осталась одна минута, – стражники сделали шаг вперед.
– Два входа. Два стражника. Один всегда говорит правду, другой всегда врет. Я точно где-то уже это слышал. Если спросить одного, какую дверь охраняет другой? Нет. Так мы ничего не добьемся.
– Ваше время истекло. Ответ! – стражники сделали еще один шаг.
– Уходим, лорд Джеймсбонд, – прошептала Тучка.
– Нет, нет, я знаю ответ.
Было страшно, в висках пульсировала кровь, адреналин зашкаливал, но я не мог так просто уйти. Я буквально чувствовал, как в тот момент Изергот где-то тихо злорадствовал, наблюдая за нашей неудачей, поэтому я не собирался сдаваться.
– Ответ! – замахнулись стражи.
– Если спросить одного… что… скажет второй… Я знаю, я знаю! Правый стражник, что скажет левый, когда я спрошу у него, какую пещеру он охраняет?
– Пещеру Крика.
– Ответ!
– Мы идем в правую пещеру! Это Пещера Крика!
Стражники опустили свои мечи и расступились. Камень с загадкой или «загадочный камень», как позже его обозвал Андрей, ушел обратно под землю. Мы все вздохнули с облегчением.
– Лорд Джеймсбонд, Вы просто гений!
– Да уж, не поспоришь. Круто ты их. А как ты догадался-то?
– Да просто я уже раньше слышал эту загадку в каком-то шоу по телевизору. Только звучала она там иначе, вот я и не мог долго ответ вспомнить.
– Все равно, в следующий раз, как только чё-нить не так – сразу валим.
– Полностью согласна. Я ведь за вас тоже переживаю.
Все еще взволнованные, но довольные собой (я точно был доволен), мы вошли в пещеру. Лошадей пришлось отпустить. Не тащить же их с собой под землю. Мало ли что. От мокрой (так и не просохнувшей за ночь) одежды нам тоже пришлось избавиться. Андрей особенно горевал из-за своего плаща. А мне было ужасно жалко камзол. Но ничего, Кактятам положил каждому по теплой накидке с капюшоном. В отсутствие лошадей тяжеленный топор нам с Андреем пришлось нести самим.
На секунду у меня перед глазами зарябило и мне показалось, что я видел быстро промелькнувшую худощавую фигуру. Но это, скорее всего, от нервов.
Мы прошли несколько шагов и уперлись в гигантские каменные ворота, которые тут же начали открываться. Наконец-то мы нашли проход в город.