Автор

– Хорошее место, но только если побыть тут временно, – размышляет Франц. – Если это именно то, о чём я думаю, то мне бы это быстро наскучило. Одни только наслаждения – вот что для меня ад… Пойду я посмотрю каков там ад.

Франц снова садится и настраивается.

– Wegbringen!

Франц переносится в место с красным небом и красным солнцем. Он стоит на твёердой горе из черепов. Здесь нет ни одного растения, всё сухо. Повсюду валяются красные черепа, сама земля здесь сделана из них. Повсюду висят люди в наручиниках и кандалах. Они подвешены к каким-то деревянным конструкциям. Под каждым из них горит огонь.

– НЕТ! НЕЕТ! – слышится крики. – ПОЖАЛУЙСТА! НЕ НАДО.

Бедные люди продолжали кричать. Рядом с каждым из них стояло по два чёрта с мечами. Чёрты вонзали мечи в людей и крики становились лишь громче. После каждого вонзания у чертей снова появлялись в руках мечи.

– В каком же месте этот автор милосердный? – созерцал Франц. – Где же это милосердие, о котором он так писал? Он просто издевается над невинными людьми. Даже самым плохим людям в мире не пожелал бы такого. Врагу бы не пожелал таких мук…

Неожиданно, пока Франц стоял и созерцал, он почувствовал, что кто-то положил руку на его плечо. Франц обернулся.

– Скоро ты будешь следующим! – сказал с улыбкой один из чертей.

Франц посмотрел на чёрта и улыбнулся.

– Я так понимаю ты не выпустишь меня отсюда?

– Кто сюда попадает, тот больше отсюда не выходит.

– Ну хорошо, – отвечает Франц, улыбаясь. – Мы с тобой тут знатно повеселимся, дружок. Когда я захвачу этот мир.

– Ты смеешь хамить чёрту? – сказал чёрт, нахмурив брови.

– Расслабься, друг, я просто пошутил. Мы ведь с тобой не враги, ты прекрасно это понимаешь. Я вижу ты очень сильная личность, а я уважаю сильных.

– Ты шутки тут шитить собрался!? Не подлизывайся ко мне!

– Нет, друг, я не шучу. Скажи пожалуйста, автор сейчас наблюдает за нами? Только честно.

– Нет, не наблюдает. Он вообще за адом не смотрит, считает всех грешников и чёртей низкими для своего взора… А тебе-то для чего эта информация?

– Я просто вижу как автор заставляет вас работать. Он не даёт вам отдыхать, ведь так?

– Да, не даёт! Тебе какая разница!?

– Друг, автор использует вас всех… Я обещаю тебе и всем остальным, кто находится здесь, что освобожу вас… Скажи мне пожалуйста, как тебя зовут?

– У меня нету имени.

– Нет имени? Твою мышь, этот автор даже не дал тебе имя… Ему настолько плевать на вас всех…

Франц кладёт свою руку на плечо чёрта.

– Друг, я сделаю так, чтобы у тебя было имя, – говорит Франц, смотря в глаза чёрта. – Ты больше не будешь пешкой автора. Я знаю как одолеть его и я обязательно освобожу вас всех после того, как это сделаю. Просто доверься мне. Если ты мне не веришь, то я ставлю након свою собственную жизнь. Если у меня не получится, то когда я попаду в ад, ты сможешь провести самые страшные пытки надо мной. Самые страшные муки будут ждать меня, если я вру тебе.

– Ладно, ступай.

– Спасибо, друг. Спасибо, что выслушал меня.

– Только перед тем как уйти, назови своё имя.

– Моё имя Зеодор, – солгал Франц.

– Хорошо, Зеодор, я буду ждать тебя. Но если ты обманешь меня, учти, что здесь тебя будут ждать самые страшные муки.

– Я никогда не бросаю слова на ветер. Я обязательно помогу тебе.

– Хорошо, ступай. Я верю тебе.

Франц закрывает глаза.

– Hebe mich hoch!

Франц снова появляется в тёмной комнате, открывает дверь и оказывается у себя дома. Он смотрит на кровать, но его двойника на ней сейчас нет. Франц выходит из своей комнаты и смотрит в гостиную. В гостиной, на диване, лежит Элиас, смотрящий телевизор. Мать сидит за столом и ест куриный суп, тоже смотря телевизор. Франц идёт дальше по коридору и заглядывает в комнату своих родителей. В комнате никого нет. Франц поворачивается и идёт дальше, по коридору. Прийдя на кухню он видит своего двойника, который ест лапшу быстрого приготовления "Роллтон", параллельно смотря какое-то интересное видео на YouTube.

– Эх, жаль конечно, что на каждый материализированный предмет стоит лимит использования в две минуты, – думает Франц. – А еду с деньгами вообще нельзя создать. Создаёшь их, а как только пытаешься ипользовать их, то они сразу пропадают. Жаль конечно, сейчас бы долларовым миллионером был бы.

Франц подходит к своему двойнику и возвращается в своё тело. Двойник уходит в подсознание Франца, туда, где он находится большую часть своей жизни.

– Что-то как-то голод нахлынул, когда я залез в тело. Да и видео теперь это хочется посмотреть.

Франц начинает есть лапшу, которую ел до этого его двойник. Также он продолжает смотреть ютуб видео. В этом видео девушка говорила:

"Судьба это то, что существует. Люди становятся злыми и добрыми не по своей воле, а по воле судьбы. Мир даёт нам события и мысли сами приходят к нам в голову. С самого начала мы рождаемся чистым листом. Кого-то судьба пачкает, а кого-то делает самым наимогущественным. Люди становятся злыми из-за своего невежества. Они просто не понимают как нужно поступать. Жизнь сама даёт людям события, которые создают их мировоззрение. Судьба и удача составляет скажем 75%, а наша воля 25%. С самого начала я начала путь своего развития из-за того, что сидела в соцсетях и мне попалась книга, о которой говорили, что её нельзя читать и она запрещена. Мне стало любопытно и я купила эту книгу. С этого дня я начала читать книги. Если бы я не зашла бы в социальную сеть, то я была бы совершенно другим человеком. Возможно сейчас я была бы очень глупой, никто не знает что могло бы произойти. Кто-то вообще мог бы даже стать бы убийцей или, если повезло бы, просто плохим человеком. Представьте, что над человеком издевались в детстве, у него умерли родители и его бросил его лучший и единственный друг и всё это произошло в подростковом возрасте, когда личность ещё полностью не сформировалась. Этого уже достаточно, чтобы обозлиться на весь мир. У человека появляется желание убивать других людей или просто вредить им. Однако, по счастливой случайности человеку попадается книга (к примеру как с моей историей) которая открывает человеку глаза и даёт понять, что издевательства над другими людьми и убийства не сделают его жизнь и жизнь других людей лучше. Это просто желание, которое нужно подавить. Потом человек начинает много думать и к нему приходят другие умные мысли. А мышление, к слову, также от нас сильно не зависит, ведь мысли приходят к нам сами. Мы можем направлять их и это будет оказывать влияние, но всё равно мысли будут всегда главенствовать над нами, ведь мысль о том, что нужно перенаправить поток мыслей тоже сама пришла к нам сама, без какого-либо приглашения. И после всего, что я сказала, скажите, разве нет ли судьбы в этом мире? Мне также попалась в руки книга, которая была нужна именно в определенный момент моей жизни, и причем так было два раза. Мысли о всей моей нынешней философии приходили ко мне дальше сами, хоть я и в какой-то степени направляла их. Но всё равно, разве не судьба ли это?

Также ещё должна сказать, что некоторые люди не различают добра и зла, поэтому они вершат зло. А кто-то понимает, что вершит зло и для него это является проблемой, ведь приходит чувство вины после каждого совершенного злодеяния Но если этот человек не меняется, то значит, что это всё равно не настолько большая проблема для него, ведь он всё равно продолжает вершить злодеяния. Самая большая проблема заключается в мышлении людей, а сила воли второстепенна. Сначала нужно понять что является добром, а что нет. Только после полного понимания можно направить свою силу воли на определенную благую цель. Поэтому не спешите осуждать других людей, ведь вы не прошли путь через их ботинки. Попробуйте понять как они мыслят, а только потом уже пытаться исправить их".

– Я бы с радостью исправил бы многих людей в этом мире, но боюсь, что с некоторыми уже слишком поздно пытаться что-либо предпринять, – задумывается Франц. – Я хотел бы изменить автора до того, как он объявил мне войну. Мы могли бы быть хорошими друзьями, но уже ничего не изменить. Я не знаю где он, кто он и что он от меня хочет. Я знаю только то, что он мой враг, поэтому здесь у меня уже не остаётся другого выбора, только как принять эту войну с честью.

На часах 20:30. Доев лапшу, Франц отключил видео и положил посуду в раковину. Положив посуду, он взял телефон и пошёл в свою комнату. В своей комнате Франц взял сумку, которая лежала за партой, и положил в неё свой кошелёк вместе с наушниками и телефоном. Дальше Франц пошёл в прихожую, положил сумку и начал обуваться.

– Франц, ты куда? – спросила мать.

– Я гулять пойду.

– А разрешения спросить не надо? – возмущенно сказала Вилхелмайн.

Франц молчит.

– Расслабься, Вилл, он уже взрослый, всё нормально, – промолвил Элиас.

– Ладно, я пошёл, – продолжил Франц.

– Ты будешь сидеть дома, скотина! – кричит Вилхелмайн.

– Пока!

– Стой, ублюдок!

Франц вышел из дома, захлопнув дверь. Выйдя из дома, он спустился по лестнице и вышел из подъезда. Он гулял и размышлял:

– Кто же может быть этим автором? Может быть это кто-то из моих знакомых?

Франц продолжал думать, фланируя по улицам.

– Вальдемар умер совсем недавно. Наверняка это автор убил его… А может… Вальдемар и сам есть автор? Может быть это он переместился в метафизический мир, специально убив себя?… Да не, быть такого не может. Чтоб Вальдемар был автором… невозможно.

В какой-то момент когда Франц завернул в переулок, он увидел как какой-то мужчина, лет на вид 38-ми, домогается до молодой девушки. Он прикрыл её рот своей рукой и начал лезть рукой под юбку. Женщина пыталась вырваться и закричать, но получалось у неё только мычать и делаеть слабые толчки, которые мужчину никак не останавливали.

– Я же видел как ты на меня смотрела, – говорил мужчина с похотливым и животным взглядом. – Я же знаю, что ты хочешь этого.

Грязные руки продолжали лезть под юбку девушки. Язык мужчины делал отвратнейшие движения. Темноволосая девушка, увидев Франца, начала смотреть на него с жалобным выражением лица. Франц подошёл к мужчине и сказал:

– Чувак, не трогай девушку. По-хорошему тебя прошу.

От мужчины воняло алкоголем. Скорее всего он знатно напился.

– А ты ваще кто такой? Иди ступай отсюда, бездарь! – сказал пьяница.

Франц, поняв, что негодяй не собирается его слушать по-хорошему, прописал ему неожиданно хороший раскалённый боковой, чтобы тот не выпендривался. Негодяй неожидал такого исходя событий и упал поспать, столкнувшись с суровой рукой Франца.

После падения, было заметно, что на щеке пьяницы появились ожоги. У Франца и у самого заболела рука от того, что раскалилась.

– Сказал же по-хорошему, – промолвил Франц.

А темноволосая девушка, в это время, стояла и смотрела вверх, на небо. Она стояла и благодарила автора, вместо того, чтобы поблагодарить Франца.

– Спасибо тебя автор! – говорила девушка, держа руки так, как их обычно держат при молитве. – Спасибо тебе, господи! Что бы я без тебя делала!

Девушка упала на колени и снова начала повторять те же слова, смотря вверх. А Франц просто развернулся и пошёл обратно своей дорогой.

– Рука немного побаливает, – соображал он, смотря на свою кисть. – Хотя ничего, скоро отпустит.

Глава 5

Через некоторое время Франц прибыл домой.

– Привет! – сказал он, зайдя в дом.

– Привет, – ответил Элиас из гостиной.

Франц начинает разуваться. Внезапно, Вилхелмайн резко встаёт с дивана и подходит к Францу.

– Ты почему вышел без разрешения!?

Франц молчит.

– Вилхелмайн, успокойся, – говорит Элиас. – Он не сделал ничего плохого.

– Нет, я должна знать почему он меня не послушался!

Вилхелмайн снова поворачивается к Францу.

– Какого чёрта ты мне не отвечаешь, скотина?!

– Мам, расслабься. Я просто забыл взять разрешение, – отвечает Франц, развязывая шнурки своих кед.

Вилхелмайн бьёт Францу пощёчину.

– Как ты со своей матерью разговариваешь?! Совсем обнаглел?!

Франц недовольно поднимает голову и смотрит на Вилхелмайн. Он встаёт и говорит, смотря ей в глаза:

– Я буду разговаривать так, как я хочу. Ты меня поняла?

– АХ ТЫ ТВАРЬ! – кричит Вилхелмайн и снова пытается ударить Францу пощёчину.

Франц блокирует удар и начинает сжимать запястье матери. Ладонь его начинает раскаляться.

– Франц… – говорит Вилхелмайн, пыша. – Франц, хватит! ФРАНЦ!

Франц продолжает сжимать руку Вил своеё раскалённой ладонью.

– Франц, хватит! – кричит Элиас, резко встав с дивана.

Франц отпускает руку Вилхелмайн и говорит:

– Ещё раз меня тронешь – убью.

После этой фразы Франц идёт в свою комнату и захлопывает дверь. Франц смотрит на свою руку. На его руке появился шрам от применения раскалённого кулака.

– Шрамы не лечатся, но ничего страшного. Главное, что я смогу обрести силу.

Франц ложится на свою кровать, на бок, и начинает разглядывать картины, которые висят у него на стене.

– Интересно, что у меня дома висят такие красивые картины, а я их даже толком не замечаю…

Картины эти висели на стене, на небольшом расстоянии друг от друга. Их было две. На картине слева была изображена девушка в жёлтом одеянии и сама картина была в золотистой рамке. На картине справа был изображён длинныоволосый и женоподобный мужчина, с собранными в хвост волосами. Хвост исходил со сторны затылка, чуть выше шеи. Сам мужчина был одет в коричневую одежду и тёмно-синий фартук. Он играл в карты. Рама этой картины тоже была золотистой, одеако чуть темнее. Особенность этих картины заключалась в том, что они будто смотрели друг на друга, только вот не глазами, а телом. Эти картины, к слову, были из одной коллекции.

Пока Франц разглядывал картины, он внезапно начал слышать звуки разбивания посуды и крики Вилхелмайн.

– Моя мать нехороший человек, но я её в этом не виню, – размышляет Бауман. – У меня нет к ней негатива, однако я считаю, что я не заслуживаю такого отношения к себе…

Оборвав мысли Франца, Элиас вошёл к нему в комнату и закрыл дверь.

– Франц, – шепчет Элиас. – Иди извинись перед мамой. Она что-то психованая какая-то. Взяла и пару тарелок разбила.

– Ладно, сейчас пойду.

Элиас выходит из комнаты. Франц направляется на кухню. Он видит свою мать, сидящую за стулом.

– Мам… – говорит Франц, – ты меня извини, за то, что я тебе сказал. Я просто разозлился.

– Хорошо. Я тебя услышала, – холодно отвечает Вил.

– Ты не сердишься?

– Нет.

Франц смотрит на пол. Он видит несколько разбитых тарелок и мириаду осколков.

– Подмети тут всё, чтобы было чисто, – говорит Вилхелмайн, встаёт и выходит из кухни.

Франц берёт метлу и начинает подметать. Его ноги в безопасности, так как на нём одеты тапочки.

– От того, что я извинился с меня корона не упадёт, – думает Франц, подметая осколки. – Я прав, но это не важно. Я хочу быть счастивым, а не правым. Мне нужно поддерживать социальную связь с моими родителями. Я не смогу изменить тип мышления моей матери, но я смогу сделать так, чтобы в семье было меньше конфликтов. Я люблю свою мать, какой бы она ни была.

После окончания подметания, Франц выбросил все осколки в мусорное ведро, положил веник на место и пошёл к себе в комнату. Прийдя в комнату он снова закрылся, лёг на кровать и продолжил думать:

– Я изменю этот мир. Пусть даже люди не будут любить меня или не будут знать обо мне, меня это никак не должно беспокоить. Я помогаю им не ради славы. Мне не нужно одобрение со стороны других людей, я просто хочу сделать их свободными. Пока я знаю, что в аду горят люди… пока я знаю, что их там мучают, я не смогу спать спокойно. Это ведь обычные люди, пусть даже допустим, что они и были злыми. Даже тот пьяница, которого я сегодня вырубил не заслужил бы таких пыток. Люди с самого начала созданы несовершенными и склонными ко злу. Этот мир изначально несовершенен Кто-то понимает что такое зло, а кто-то нет. Кто-то может себя сдержать, а кто-то нет. Хотя бы просто отправь таких людей в чистилище или обычное небытие, зачем же ты над ними издеваешься, автор? Мне больно смотреть на то, как эти люди страдают… Если автор и вправду создал эту землю, а не просто стал богом, то он просто издевается над нами. Создать склонность греху, а потом наказывать людей за грехи… самое странное, что я когда-либо видел… Это как встать перед бездомным и протянуть ему еду, а как только он возьмёт эту еду – ударить его по башке… Можно ведь было создать мир другим, но ведь этот мир изначально несправедлив. Какое к чёрту послушание, если автор создаёт людей, которые с рождения болеют какими-либо болезнями? Кто-то скажет, что это наказание за грехи семьи, но в чём провинился ребёнок, который ещё даже не родился на свет? Это что нужно сделать такого, чтобы тебя обрекли на провал ещё до твоего рождения?… Кто-то рождается с аутизмом, кто-то с синдромом дауна, а у кого-то всё ещё хуже… Нет, я не верю в то, что автор был всегда. Думаю это просто обычный человечишка, возомнивший себя богом.

После долгих размышлений, Франц взял волшебные шахматы, которые он недавно купил в магазине, и начал играть их с самим собой. Франц шёл в атаку и противоположные фигуры шли в ответ. Играя в шахматы, Франц думал:

– Я должен построить стратегию, чтобы победить автора. Мне нужно не противоречить его заповедям по четвергам. Я заставлю его верить в то, что я не представляю никакой угрозы для него, а потом нанесу сокрушающий удар. Возможно Илья меня обманывает и лукавит мне, но у меня нет другого выхода, кроме как поверить ему. Всё-таки есть что-то интересное в этом парне.

Франц ставит шах.

– Я буду следовать советам Ильи и я обязательно выиграю. Он должен быть на моей стороне. Хоть кто-то должен быть на стороне добра. Если никого не будет на светлой стороне, то скорее всего я буду обречён на вечные муки в аду.

Франц снова ставит шах.

– Играя в шахматы я развиваю своё стратегическое мышление, а это сейчас как раз то, что мне нужно. Остоётся только поставить ферзя на D8 ии… Готово.

Франц ставит мат.

– Я обязан изменить этот мир. Если я не сделаю этого, то никто другой не осмелится. Кто-то должен одолеть автора, и этом "кто-то" буду я.

Франц собирает все шахматные фигуры и кладёт их в доску. Он встаёт и кладёт шахматы к себе в шкаф. Он берёт книгу со своей парты, и садится обратно на кровать, положив книгу рядом с собой. Сидит Франц облокотившись на подушку. Пока он сидит, к нему начинают приходить навязчивые мысли:

– Хочу надеть женский парик! Хочу надеть женскую одежду! – бормочет Франц, пыша с расширенными глазами. – Хочу мужчину!

Франц начинает представлять мускулистого мужчину, которому он может снять трусы, стоя на каленях, переодевшись в женщину, иии…

– НЕЕЕТ! – кричит Франц, схвативши себя за волосы. – Я НЕ ДОЛЖЕН ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ! ЭТО МЕРЗОСТЬ!

Франц пышет.

– Любая похоть делает из меня тварь! Я НЕ ТАКОЙ!

Франц начинает делать глубоие вдохи и выдохи, концентрируясь на своём дыхании.

– Так, спокойно… я уже давно знаю, что я сильнее этого. Я больше не поддамся своим желаниям. Я никогда не сдамся.

Бауман продолжает следить за своим дыханием. Эта техника помогает ему следить за своими мыслями и направлять их в нужную сторону.

– Я лучший… Я избранный, – думает он. – Я должен изменить этот мир и ничто не сможет сломить меня. Я готов к любому исходу, а это всего лишь песчинка на пути к моей цели. Я переживу что угодно, чтобы обрести силу. Любая трудность закаляет мой дух и эта не исключение.

Франц берёт книгу, которую он положил рядом с собой и начинает читать её.

Такими темпами проходит 5 дней и наступает четверг. Франц проснулся, оделся, почистил зубы, поел и пошёл в школу. Сейчас Бауман сидит на уроке метафизики. Он сидит, прислонив руку к своей щеке и думает, пока учительница ведёт урок:

– Всё-таки автор не такой уж и плохой. Просто он хочет изменить этот мир. Он видит сколько зла в нём и как страдают люди. Он не смог этого терпеть и создал заповеди, чтобы люди слушались его. Прости меня, автор. Прости меня глупого за моё неверие, господи…

Франц встаёт со своего места, подходит к учительнице и говорит:

– Можно выйти?

Учительница кивает, продолжая объяснять урок. Франц идёт к двери и выходит из класса. Он идёт по коридору, приходит к туалету, заходит в него и подходит к раковине. Он склоняется перед раковиной и начинает плакать.

– Автор… прости меня! Прости меня грешного!…

Франц поднимает голову и смотрит в зеркало.

– Я никчёмен!… Как же я мог говорить такое о тебе!?… О автор, прости же меня!

Продолжая плакать, Франц соединяет свои руки и начинает молиться:

– Отче наш, Который на небесах!

Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое;

да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

хлеб наш насущный дай нам на сей день;

и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки веков. Аминь.

Франц открывает кран и с помощью воды начинает умывать лицо, чтобы смыть слёзы. Умыв лицо и выключив кран, он выходит из туалета. Направляясь обратно в свой класс, он идёт коридору, переполненный чувством вины. Он идёт, ссутулившийся, хотя обычно он всегда идёт с прямой спиной. Ему стыдно. Он заходит обратно в класс и закрывает дверь. Он идёт, делает неловкие движения, и садится на своё место.

Проходит целый урок и наступает перемена. Франц берёт свою сумку с формой и собирается пойти вниз, на урок дуэли.

– Подожди, Франц! – воскликает Йенс. – Я пойду с тобой.

Франц останавливается около двери и начинает ждать Йенса. Йенс берёт свою форму и они выходят из класса. Идя по лестнице они общаются:

– Жаль, что дуэли отменили, – говорит Йенс. – Мы даже не попробовали бои с материализацией.

– Если автор считает, что так правильно, то так оно и должно быть.

– Но ведь что плохого в дуэлях? Это ведь просто бои.

– Это слишком трудный вопрос. Мы люди наверное не в силах этого понять. Автор лучше знает, – говорит Франц.

– Так ведь можно сказать про абсолютно любую вещь. Почему нельзя жениться на разведённой? Я родился от 2-ого брака. Если бы моя мать не женилась бы второй раз, то меня бы сейчас не было.

Франц и Йенс приходят на первый этаж. Они подходят к залу дуэлей, но дверь зала пока что закрыта.

– Йенс, ты просто не понимаешь, – говорит Франц. – Автора нужно слушаться беспрекословно, что бы он ни сказал.

– Столько людей умерло, а ты говоришь такое! Почему автора надо слушаться?! – воскликает Йенс. – Он насылает на людей беды! Ты тоже из этих, кто подставляет правую щеку, когда их бьют в левую?!

– Это образно сказано в книге, про щеку. Имелось в виду то, что нужно отвечать на зло добром, и то не всегда. Нужно быть мудрым и понимать когда нужно отвечать злом, а когда добром.

– Ты просто подстравиваешь эту чушь под свои хотелки! Ты просто боишься этого преступника, поэтому интерпретируешь его заповеди так, как тебе угодно! Что, скотоложество тоже нужно понимать когда можно применить, а когда нет?!

– Да иди ты нафиг! Не знаю я!

– Вот видишь, ты сам не следуешь своим заповедям! Потому что от тебя просят невозможного!… Ты сейчас не подставил правую щеку, ты ответил мне грубо! Видишь, как тебе промыли мозги! Вся вера – это лицемерие.

Дверь зала открывается. Франц говорит:

– Да иди ты к чёрту! Если хочешь попасть в ад, то так и сказал бы! А я пойду! Я буду верить в автора!

Франц направляется в зал. Он здоровается с учителем Гансом, заходит в раздевалку, кладёт свой рюкзак и достаёт из него спортивную форму. Вытащив одежду, он начинает переодеваться.

– Как дела, Франц? – спрашивает рядом сидящий Хельмут, положив руку на плечо Франца, пока он надевает штаны.

– Хорошо, ты как?

– Тоже хорошо. Сегодня наверное физической подготовкой будем заниматься, либо на мешках поработаем.

– Было бы хорошо.

Переодевшись, Франц спустился и пошёл в зал. Он сел на скамью и начал ждать прихода всех остальных.

– Господь, дай мне силы, – просит Франц. – Прости мою душу грешную. Прошу тебя, сделай меня сильнее. Я сделаю так, чтобы люди знали о тебе.

– Хорошо, я дам тебе силы, – отвечает автор. – Только взамен не греши, ибо любой грех ослабляет тебя. Молись мне и я обязательно сделаю тебя сильнее.

– Спасибо тебе, господи.

Через пару минут все уже переоделись и зашли в зал. Учитель Ганс сказал Францу провести разминку, и Бауман начал её проводить. Разминка продлилась 10 минут, а потом учитель сказал:

– Сегодня у вас будут дуэли! Министерство пересмотрело свои взгляды и решило, что дуэли вам понадобятся! Поэтому сегодня я научу вас дуэлям с материализацией! Все, сядьте на скамью! Сейчас я назову имена двоих, которые должны будут вступить в бой!

Все ученики садятся на скамью. Ганс объявляет:

– К татами подойдут… Гретхен и Августа!

Августа встаёт и идёт к татами. Гретхен сидит на месте, опустив голову.

– Гретхен, тебе нужно идти! – говорят подруги и одноклассники, немного подталкивая её.

– Давай Гретхен, ты сможешь! – выкрикивает Кристиан.

Гретхен всё-таки встаёт и подходит к татами. Ганс говорит:

– Правила такие же как и при обычных дуэлях, однако разрешено материлизировать всякую вещь и всякое оружие. Дерётесь до того момента, пока кто-то из вас не сдастся или кого-то из вас не вырубят. Есть какие-нибудь вопросы?

Девочки молчат.

– Хорошо. Тогда в бой!

Ганс отходит на небольшое расстояние. Начинается бой. Франц в это время размышляет:

– Насилие это ведь не выход. Автор разгневается на них…

– Меч! – кричит Гретхен.

У Гретхен в руках появляется меч. Она идёт в атаку на Августу и замахивается мечом. Августа уклонятся от удара Гретхен и произносит:

– Пистолет!

У Авгутсы в руках появляется пистолет. Августа стреляет в Гретхен, но она отбивает пулю с помощью своего меча. Отбив пулю, Гретхен материализирует щит из титана. Августа продолжает стрелять, но Гретхен закрывается щитом. Авгутса материализирует второй писолет и стреляет Гретхен в ногу, ведь ногу она щитом не закрыла. Гретхен падает на одно колено, продолжая прикрываться щитом. Августа выбрасывает один из пистолетов, материализирует гранату и бросает её в Гретхен. Гретхен не успевает отбежать и попадает прямо под взрыв. Тело её разрывается на несколько частей.

– ДАААА! – кричат все. – Молодец, Августа!

– Стоп! – кричит Ганс.

Ганс подбегает к Гретхен и с помощью синего пламени он начинает соединять её тело. Соединив тело, он пускает зёлоное пламя, которое регенерирует клетки Гретхен. Гретхен приходит в себя и встаёт с татами. Ганс берёт руки девочек и поднимает руку Августы. Гретхен расстроена. Августа с Гретхен обнимают друг друга после боя, а потом садятся на свои места.

– Итак!… – говорит учитель. – Следуующими пойдут… Людвиг иии… Максимилиан.

Людвиг и Максимилиан встают со своих мест и идут к татами. Они жмут друг другу руки, Ганс проводит рукой и снова начинается бой. Ребята встают в стойку и выжидают атаки. Людвиг бьёт раскалённый лоукик, но Максимилиан уворачивается от удара. Увернувшись, он разводит руками в стороны, издеваясь над Людвигом. Людвиг пытается ударить джеб, однако Максимилиан снова уклоняется в сторону.

– Это всё? – говорит Максимилиан.

Людвиг со злостью бьёт боковой удар рукой, но Максимилиан делает нырок, материализирует нож и вонзает его в ребро Людвига. Людвиг хватается за бок, а Максимилиан заходит в клинч и бьёт Максимилиану коленом в голову.

– Он мог давно его вырубить, но он просто издевается над ним, – думает Франц. – Он мог ударить ледяное колено и бой бы закончился, но он ударил обычное. Автор, прости же его… прошу тебя.

Людвиг материализирует револьвер, а Максимиллиан материализирует бритву, похожую на нож, и резким ударом режет ею глаз и лицо Людвига. Людвиг хватается за свой глаз, а Максимилиан отбегает на дальнюю дистанцию и кладёт бритву к себе в карман.

– АААА! – кричит людвиг и стреляет из револьвера.

Максимиллиан материализирует катану и отбивает летящую в себя пулю. Максимилиан материализирует щит, а Людвиг продолжает стрелять. Прикрывая себя щитом, Максимилиан материализирует небольшую, но только на вид, бездонную сумку и кладёт в неё свою катану. Всё ещё прикрываясь щитом, он бежит на Людвига и достаёт бритву. Он ударяет ногой по руке Людвига и у того из рук вылетает револьвер. Максимилиан выкидивает щит и наносит ещё один удар бритвой, который режет второй глаз Людвига.

– АААААА! – кричит Людвиг, снова схватившись за глаз.

После этого Максимилиан хватает Людвига за шею, пока он находится в уязвимом положении, и выходит на удущающий под названием "анаконда". Он переводит людвига в партер и продолжает душить его, сжимая свои руки ещё крепче. К слову, в партер (то есть в борьбу на земле) можно выйти только тогда, когда ты взял своего противника на удушение из стоячего положения. Только в таких моментах, когда сеперник уже находится в захвате, можно переводить его на землю.

Людвиг абсолютно ничего не видит. Его глаза порезаны, а из-за рассечений над бровями они наполняются кровью. Людвиг крыхтит и задыхается. Он начинает стучать, в знак сдачи.

– Стоп! – подбегает и кричит учитель, разрывая захват Максимилиана.

Максимилиан встаёт. Одноклассники ликуют. Максимилиан указывает на себя пальцем и мотает рукой. Потом он указывает пальцем в небо, имея в виду, что он победил не сам, а благодаря автору.

– Лицемер… – думает Франц. – Автор ведь запретил драться и причинять другим зло, а ты делаешь вид, будто бы тебе помог автор…

Учитель Ганс в это время исцеляет Людвига. Исцелив его, Людвиг встаёт и учитель хватает ребят за руки. Учитель Ганс поднимает руку Максимилиана и после этого Максимилиан с Людвигом жмут друг другу руки и хлопают друг друга по спине.

– Красава, друг! Ты хорошо держался! – говорит Максимилиан.

– Спасибо, ты тоже! Уважаю тебя!

Максимилиан хлопает Людвига по спине.

– Крепись! – говорит он.

Ребята уходят с татами и садятся обратно на свои места. Учитель Ганс зовёт новых учеников. К татами подходят Матиас и Кристиан. Бой начинается. Матиас идёт на Кристиана и пробивает ему джеб. Кристиан бьёт джеб в ответ. Матиас улыбается.

– А давай на мечах? – говорит Матиас, продолжая улыбаться.

– Давай! – отвечает Кристиан без улыбки, однако с улыбающимися глазами.

Оба из ребят материализируют рыцарские мечи. Матиас бьёт удар сверху, но Кристиан прикрывается и блокирует удар своим мечом. Матиас пытается снова, однако Кристиан опять блокирует. Матиас убегает в сторону и всаёт на дальнюю дистанцию.

– Ты чего убегаешь? Боишься? – иронично произносит Кристиан.

– Я не боюсь! В бою все средства хороши! – отвечает Матиас.

– Хорошо! Но знай, ты будешь молить меня о пощаде!

Кристиан бежит на Матиаса и замахивается на него мечом. Матиас блокирует удар Кристиана и бьёт ему ногой в пах. Кристиан падает на колени, уронив свой меч. Руки его прислонены к полу. Матиас замахивается мечом и отрубает Кристиану голову. Кровь брызгает на татами, на Матиаса лицо, одежду и остаётся на его мече.