Солнце над монастырём

Монах кивает, и владыка радостно растекается в улыбке:

– Ладно, нам пора, отец Никодим. Ждите, братья, скоро вернёмся, – и они выходят из трапезной. Слышно, как на заднем дворе заводится мотор архиерейского автомобиля, а затем этот звук растворяется вдалеке.

– Началось, – угрюмо склонив голову к столу, вздыхаю я, – а для меня здесь всё закончилось.

– Всё меняется, – отвечает Инок, поднимая голову, – может, и нам с тобой пора измениться?

– Но я не могу, – дрожащим голосом начинаю я, – не могу просто так взять и измениться. Впервые за долгое время я нашёл здесь покой, а теперь что? Нет, я не могу. Я уеду. Куда-нибудь дальше на север, дальше от всех этих людей, не знаю, куда, но уеду…

На меня опять накатывает. Я чувствую, как по лицу начинают течь слёзы, и выхожу на улицу, чтобы отдышаться. Морозный воздух звенит в ушах. Бесконечный лес шумит, ветви елей двигаются в такт ветру, словно единый организм. Я кричу во весь голос, но мой крик растворяется в нескончаемом шелесте ветвей. Тайга безразлична, ей нет дела до наших печалей и радостей, она веками стояла здесь, и будет стоять, когда все мы превратимся в прах. Я ощущаю шаги подступающего ко мне чувства глубокого одиночества, как болото, затягивающего меня в пучину.

Я снова вижу тебя. Ты стоишь где-то вдалеке и тянешь ко мне руки. Я начинаю тянуться к тебе, я почти чувствую прикосновение твоих теплых рук, я хочу взять их и целовать, вдыхая их запах, но ты отдаляешься от меня: всё глубже в лес, всё глубже в крепкие объятия суровой тайги. Я понимаю, что бегу, однако не могу остановиться. Я чувствую, что хочу бежать. Дальше, дальше, дальше, дальше. Туда, где только лес и приятное ощущение небытия. Господи, почему это снова произошло? Почему все, к кому я привязываюсь, кого я успеваю искренне полюбить, умирают? Неужели мне нельзя просто быть счастливым?

Я спотыкаюсь и падаю в мягкий сугроб. Мне не хочется вставать. Я вижу единственный выход здесь, в теплых объятиях зимы. Я раскидываю руки и начинаю погружаться в снег, чувствуя, как холод охватывает все части моего тела. Глаза закрываются, и я отключаюсь.

***

Я лежу в горячо натопленной келье, а надо мной суетится Инок. Я вижу его далёкие очертания, чувствую мокрую тряпку на лбу, слышу голоса где-то высоко наверху.

Я падаю. Качусь в бесконечно глубокую яму, а вокруг давящая пустота. Лишь далеко в вышине виднеется маленькая точка света, от которой я уношусь со скоростью реактивного самолёта. Повсюду голоса: знакомые и незнакомые. Один удаётся распознать: это голос местного врача. Значит, меня вытащат, значит, не всё потеряно. Я расплываюсь в блаженной улыбке.

Передо мной поле, полное цветущего рапса. Тёплый ветер слабо колышет жёлтые цветы, превращая поле в огромное волнующееся море. Я счастлив, потому что могу летать. Моё тело лёгкое, как воздух, я отталкиваюсь от земли и, рассекая ветер, стремительно несусь вперёд. Там меня ждёт нечто особенное, то, к чему я стремился всю жизнь. Я вижу Старца, хочу облететь его, но он останавливает меня. Я чувствую, что цель совсем близко, что осталось совсем немного, но Старец строго смотрит на меня, и я подчиняюсь.

– Оставайся, – слышу я его голос где-то глубоко в подсознании, – ты нужен монастырю.

Я опять оказываюсь посреди шумного города. Передо мной с невероятной скоростью проносятся машины: одна за одной. И ты бежишь ко мне, пересекая проезжую полосу. Я закрываю глаза, предчувствуя ужасный финал, но вдруг ощущаю на своих плечах твои руки. Ты перебежала. Ты смогла. Я открываю глаза и смотрю на тебя. Сейчас ты такая же живая, как в день последней нашей встречи. Я обнимаю тебя и горячо целую.

– Как же я тебя люблю, – говорю я, а по моим щекам текут тёплые слёзы счастья.

Ты улыбаешься. Я растворяюсь в твоей улыбке и прихожу в сознание.

Инок сидит на стуле рядом с кроватью и дремлет, то опуская, то поднимая голову в такт дыханию. Я растроган: он сидел со мной всё время моей болезни. Он открывает глаза и смотрит на меня, уголки рта его невольно поднимаются.

– Наконец-то, – восклицает он с нескрываемой радостью, – вот ты и очнулся.

Я приподнимаюсь на кровати.

– Можешь мне объяснить, зачем ты пошёл в лес? Если честно, ты заставил меня волноваться.

Пожимаю плечами:

– Лучше не спрашивай.

– Ладно… Я рад, что всё обошлось. Доктор сказал, что тебе надо ещё немного полежать, но скоро ты совсем придёшь в порядок. Так что, – он хмурит лицо, словно пытаясь что-то вспомнить, – выздоравливай поскорее.

– Спасибо, постараюсь.