Роза смотрела на Грегори непонимающим взглядом, таким же образом почему-то на него смотрела и Сьюзен, которая отхлебнула немного чая и неестественно улыбнулась.
– Какая чудесная история! Я восхищена ею и, кстати, поворотами судьбы, которая бывает такой непредсказуемой, – картинно произнесла Эллис и расплылась в мечтательной улыбке.
– Да уж, судьба действительно бывает непредсказуемой, как и люди, которые находятся вокруг, – констатировала Роза и, сделав последний глоток, неожиданно встала из-за стола и добавила: – О, сколько времени! Должно быть, моему другу надо ехать в Лондон, а я его провожу!
– Спешка – это очень плохо, она неуместна, когда находишься в компании таких очаровательных дам, – произнес Свирт, после чего откусил кусочек свежей булки и улыбнулся. Розе ничего не оставалось делать, как сесть обратно и попросить прислугу налить ей еще немного чая. А когда за окном уже начало темнеть, Миссис Вартиган, как подобает любой гостеприимной женщине, предложила Грегори остаться на ночь в их доме. Никто и не сомневался, что тот согласится, поэтому эта ночь и следующий день обещали быть интересными, иначе все ожидания скучающей четы Вартиган были бы напрасны.
Когда все уже легли спать, дом погрузился во тьму и тишину, прерываемую усиливающимся ветром, от которого время от времени поскрипывали окна. Розе не спалось: каждое слово, сказанное Грегори, занимало законную нишу ее памяти и не давало ни ответов, ни спокойствия. Она запомнила каждую фразу, каждый жест, каждую интонацию, с которой были сказаны предложения, и это, как ей показалось, из-за искренности, которую излучал Свирт. Не дождавшись, пока часы покажут два, Роза встала с постели, зажгла свечу и пошла к одной из гостевых комнат, туда, где находился Грегори. Ее ничуть не интересовала обнаженная натура новоиспеченного гостя или праздное любопытство, и только лишь вопросы, на которые он мог ответить, в данный момент имели значение. Подойдя к самой двери и взявшись за ручку, Роза услышала по ту сторону голоса, а сквозь щели увидела неяркий свет, постоянно прерывающийся из-за перемещающихся теней. Она отдернула руку и попыталась прокрасться в соседнюю комнату, отделенную стеной, которая имела несколько изъянов. Еще детьми сестры Вартиган интересовались чужими жизнями, именно поэтому проделанные ими во многих комнатах отверстия для слежения, были искусно замаскированы под предметы интерьера. Однако зайдя в соседнюю гостевую, Роза чуть не потеряла сознание от неожиданности: перед ней стоял Грегори, который склонился к стене, однако, отвлекшись от подглядывания, шепотом, но все же весело произнес:
– О, Мисс, проходите, только тихо, а то ведь нас могут услышать.
– Что… Как? То есть, я вижу, что Вы нашли мою лазейку?
– О да, совершенно случайно, кстати. Вы ее хорошо спрятали, я бы даже сказал превосходно, можете собой гордиться. Вот только они, увы, этого не знают. Подойдите-ка, посмотрите на эту драму.
– Не верю своим глазам, это же… – удивленно произнесла Роза, подойдя и взглянув сквозь маленькую щель, через которую были видны ее сестра и мать. – Что они делают в Вашей комнате? Притом, что Вы ведь рядом со мной…
– О, это интересная история. Я, честно говоря, думал, что сначала ко мне придете Вы, однако Сьюзен оказалась на удивление прыткой. Так вот, я, как порядочный человек, увидевший посреди ночи вашу прелестную сестру, сразу позвал Эллис. А то в итоге у трех женщин виноватым был бы исключительно я, а мне и без того хватает пятен на репутации.
– Так Сьюзен все-таки пришла, – разочарованно констатировала Роза. – А я-то думала, что предательства уже в прошлом…
Ничего не ответив, Грегори прильнул к отверстию в стене, чтобы не пропустить ничего важного, тем временем в соседней комнате назревал скандал между двумя недовольными женщинами. По мнению окончательно развеселившегося Мистера Свирта в царстве природы нет более страшного и опасного зрелища, чем столкновение двух хищниц.
– Ну, в принципе я с этим могу согласиться, однако моя мать больше похожа на травоядное животное, – немного поправила своего собеседника Роза.
– О, похоже, что я Миссис Вартиган знаю лучше, чем Вы, – загадочно ответил тот и, предугадывая вопрос, добавил: – Эллис младше меня, а поэтому многие видели ее до того, как богатство и знатность стали ее настоящим смыслом. И знаете, хоть Эллис и не ваша родная мать, но ее поведение в молодости так сильно напоминает мне Ваши со Сьюзен повадки, что мне хотелось бы усомниться в некровном родстве. Только Миссис Вартиган была намного глупее и в то же время талантливее в актерском мастерстве, чем Вы с сестрой.
– Неужели? – с неким недоверием спросила Роза.
– Симпатичная девушка из семьи мелкого землевладельца стала одной из самых богатых дам по взмаху руки? Нет, конечно, это все был результат упорного труда, старания и участия нужных людей. Тем временем, пока я терял свое состояние, Эллис получала все, что хотела, кроме родных детей, к сожалению. И как же тесен мир! Я, кстати, слышал, что она должна одному моему другу, так что думаю, нашей с Вами свадьбе никто не помешает.
– Что? – неожиданно повысила тон Роза и, резко встав, ударилась головой о старинную скульптуру.
– Не кричите, пожалуйста, а то нас могут услышать! Все-таки подсматривание и подслушивание не входят в число пристойных занятий. Как и это, в общем-то, – произнес Грегори и, резко подскочив к Розе, поцеловал ту так властно и в то же время так нежно, как только смог. В потемках она мало что видела, только лишь чувствовала, что атмосфера накалилась до предела. Получив пощечину, он не остановился, а лишь схватил ее руки и сомкнул за спиной. Возможно, именно это ей и было нужно: почувствовать себя беспомощной в объятиях властного мужчины, который знает, когда стоит спрашивать разрешения, а когда оно излишне. После того, как Грегори отпустил Розу, она поняла, что от эмоций ее колени начали подкашиваться. Ей не хотелось, чтобы наступало утро, которое могло принести с собой досаду и разочарование, поэтому она получала удовольствие от каждой секунды.
– Вы пьяны, Мистер Свирт? – спросила Роза как-то неуверенно, будто бы вместо этой фразы должна была прозвучать другая: «Спасибо за этот чудесный поцелуй, Грегори, Вы мой герой».
– Да, признаюсь, я слегка выпил. Но Вы пьяните много больше, чем какое-то спиртное…
– А как же Сьюзен? У Вас с же с ней были чувства. Я не стану на путь предательства. Простите, Грегори…
– Это было давно! Все с тех пор изменилось! Да, когда-то ваша сестра меня покорила, но обстоятельства сами нас разводили в разные края шахматного поля. Теперь же я не знаю, почему мне не хочется покидать этой комнаты, если здесь находитесь Вы. Я бы не сказал, что Ваша красота или ум уникальны, потому что в моей жизни встречались разные девушки и женщины. Но в Вас все так идеально сочетается, что, по-моему, прекрасней Вас не может быть создано ничего в этом мире. Вы, Роза, венец творения Бога! Я бы безумно хотел узнать Вас ближе, намного ближе, чем кто-либо из мужчин. Однако, Роза, ваша порядочность мне никогда не даст понять: эти чувства – страсть или же любовь.
– Если страсть, то слишком уж она внезапная! Так не бывает! Да и любовью с первого взгляда это не назовешь: мы знакомы уже полгода.
– Все не так, как кажется, я не пытаюсь сказать что-либо непристойное, мои слова и действия лишь подтверждают искренность чувств.
– Ваши слова такие сладкие, что их вкус остался на моих губах. Простите, но позже я не хочу ощутить на них горечь.
– Почему Вы везде видите предательство? Мои намерения жениться искренни, я Вам это докажу, Вы только не покидайте меня сегодня ночью.
Еще недавно находясь будто под воздействием опиума, сейчас Роза вдруг осознала, что действие чар обаятельного сердцееда Грегори не обошло стороной и ее.
– Не стоит пытаться, Мистер Свирт, я не ваша добыча, – скинув с глаз пелену из красивых слов, строго произнесла Роза и покинула гостевую даже не оглянувшись. Зайдя в свою комнату, она начала высказывать все свое негодование, однако кроме стен ее голоса никто не услышал. Походив по спальне минут десять, Роза начала постепенно успокаиваться, и вскоре из-за позднего времени заснула.
Когда на утро все собрались за завтраком, никто, кроме Грегори не сказал ни слова. Он, конечно, тоже толком ничего не говорил, по крайней мере, умного, только лишь отпускал какие-то нелепые шуточки, от которых становилось паршиво всем присутствующим. А когда Свирт попросил Розу проводить того, она резко вскочила из-за стола и направилась в холл, к входной двери. На прощание он отдал ей небольшой, но увесистый конверт, а затем быстро сел в экипаж и направился в Лондон.
– Что это? Оно для тебя? – с любопытством спросила Сьюзен.
– Да, для меня, так, небольшое извинение, я думаю. Спасибо за компанию за завтраком, прошу меня простить, – озабоченно произнесла Роза, нервно теребя в руках заветный конверт. Она вежливо поклонилась и покинула членов своей семьи, на лицах которых читалось неприкрытое любопытство.
Возвратившись в комнату, Роза почувствовала, что совсем не хочет открывать конверт, неожиданно полученный от Свирта. В её голове заранее возникла картинка того разочарования, что могло там ожидать: вот она надеется на признание в любви и извинение за грубость, а в конверте находится ссылка Грегори на алкоголь или вчерашнее беспамятство. Однако в любом случае конверт стоило открыть; именно поэтому Роза смогла пересилить себя, собрав всю волю в кулак, и взяв в руки нож.
Больше всего в жизни она боялась разочарований, быть может, именно поэтому и остерегалась доверять людям свои мысли, переживания и тайны. Но сейчас все чувства были обострены, потому что Свирт не был безразличен Розе так же, как когда-то не был безразличен её старшей сестре. Погружаясь все больше в свои мысли, она вдруг резко оборвала саму себя с намерением сначала прочитать письмо, а уже потом строить какие-то предположения.
– Что это со мной стало? Раньше бы я сразу начала действовать, а теперь моя уверенность в себе куда-то исчезла? Нет, мистер Свирт, я не дам Вам мною управлять! – произнесла вслух Роза, поразившись своей собственной нерешительности, а затем открыла конверт резким движением ножа. Внутри лежали деньги, оставленные ею когда-то на письменном столе мистера Свирта, кроме них там, увы, ничего не было, что вызвало самую бурную реакцию, когда-либо возникавшую у Розы. По её мнению, такое поведение Грегори могло значить: "…сама догадайся, что было вчера, а я не намерен тратить на это свое время. Деньги я вернул не случайно, почему – тоже сама додумайся: либо я гордый, либо ты мне нравишься, либо ещё почему-то". Внимательно просмотрев каждую банкноту в надежде найти на одной из них какое-либо тайное послание, Роза, не получив желаемое, пошла к сестре, чтобы поговорить с той о произошедшем ночью.
Сьюзен совсем не выглядела задумчивой или же удрученной, наоборот, она была весела, приветлива и добродушна, хотя, конечно, после потери памяти такое её поведение стало привычным для всех.
– Привет, ты, я вижу, занята? – спросила Роза, увидев свою сестру смеющейся над текстом какой-то книги. – Читаешь что-то интересное? Что-то смешное?
– Это произведение больше похоже на драму, однако некоторые герои невероятно смешны, – загадочно произнесла Сьюзен, закрыла книгу и протянула ее своей сестре, после чего встала с постели. – Только, пожалуйста, займись чтением у себя в комнате, под обложку заглянешь тоже там, а то мне очень сильно хочется спать. Только это вторая часть, сейчас дам первую.
– А почему ты решила, что я захочу ее прочесть? Мне всегда казалось, что люди сами должны выбирать себе литературу, любовь к ней нельзя навязать. К тому же я пришла для того, чтобы поговорить с тобой.
– Ничего страшного в этом нет. Если тебе не понравится, можешь не читать, а просто-напросто вернуть обратно. Извини, но сейчас я не готова к разговорам, всего доброго, моя любимая сестра.
Роза смотрела на мятую, изрядно вытертую книгу, но открывать ее не смела по просьбе сестры, а когда получила вторую, еще более старую, вежливо поблагодарила, развернулась и вышла из комнаты. Сьюзен, ничего не ответив, после того, как закрылась дверь, села за письменный стол и, достав бумагу с чернилами, начала что-то усердно писать. Роза же не понимала, почему старшая сестра захотела приобщить ее к своей любимой литературе, однако отказ вряд ли смог бы способствовать их дружбе.
На улице стояла изумительная солнечная погода, поэтому Миссис и Мистер Вартиган захотели отправиться на прогулку со своими детьми, осматривая красоты природы и собственные владения. Именно поэтому Розе так и не удалось открыть ни одну из книг: ей пришлось переодеваться для прогулки. Когда все собрались в холле, Сьюзен пристально посмотрела на свою сестру, однако, увидев удивление на лице той, будто успокоилась. Сев в экипаж, семейство Вартиган было полностью готово к прогулке на свежем воздухе с друзьями, к которым в данный момент направлялось.
– Я полагала, что мы пройдемся вчетвером, одни, – разочарованно произнесла Сьюзен и отвернулась, глядя в окно.
– Мне недавно стало известно, что к моей подруге Молли Неклерсон приехал племянник ее мужа, очень, кстати, перспективный молодой человек, – сказала Миссис Вартиган и поймала на себе укоризненный взгляд мужа.
– Тогда ясно, почему отец оторвался от своей постоянной работы: выбор жениха для дочерей – очень важное занятие, – недовольно произнесла Сьюзен.
– Мы с мужем лишь заботимся о вашем благополучии и только, – попыталась оправдаться Эллис.
– На самом деле, мне уже надоело ждать, пока вы вырастите или встретите своего «принца», – неожиданно резко и строго выразился Мистер Вартиган. – Мне уже слишком много лет, чтобы ждать, пока вы сами выберите себе женихов. А покинуть своих дочерей, не позаботившись об их будущем, я не могу: слишком многое поставлено на карту, в том числе и ваше финансовое благосостояние.
– Папа, ты еще молод, чтобы задумываться о каком-то уходе: успеешь еще и внуков понянчить, – разволновалась Роза, поняв, что границы ее свободы стали сужаться на глазах.
– Все! Это не обсуждается! Судя по тому, насколько усердно вы ищите женихов, можно предположить, что скорее моя жена родит, чем вы.
Эллис попыталась улыбнуться, однако было заметно, что сказанные слова задели ее за живое, даже приемные дочери никогда не позволяли себе говорить подобного. Однако Миссис Вартиган не изменила своей роли молчаливой и послушной жены, перекинув свой обиженный взгляд с мужа на приоткрытое окно. Роза и Сьюзен, переглянувшись, последовали примеру матери и замолчали, потому что переубеждать отца или же упрекать его в чем-то – бесполезное дело.
Приехав на место, сестры Вартиган первым делом начали осматривать Мистера Неклерсона, т.е. потенциального жениха, буквально со всех сторон, прислушиваясь к каждому его слову и делая свои выводы. Мистер Стэнли, так его звали, был тем молодым человеком, про которого говорят «обычный». В его словах не было ничего умного, но и глупого тоже, его внешность не была отталкивающей, но и красивой она тоже не была. Однако богат, Мистер Неклерсон был не в меру: его семья имела очень прибыльное дело в разных регионах страны, основанное на развитии различного рода изобретений производства. И, как это бывало уже не раз, обе сестры Вартиган, даже не сговариваясь, не нашли в потенциальном женихе ничего, что могло бы заинтересовать таких девушек, как они. Однако у их родителей на этот счет было свое мнение. Как ни странно, Стэнли и сам осознавал происходящее, а именно навязывание невесты, а точнее двух на выбор, поэтому выглядел подавленным. Весь его вид говорил о том, что ему жениться не хотелось, однако слово «надо» заставляло его мило улыбаться и присматриваться к чете Вартиган. Еще недавно Мистер Неклерсон был безумно влюблен в юную и красивую девушку, на которой бы хотел жениться, однако семья, не разделившая его увлечений, нашла свое решение этой проблемы, женив его. Сьюзен, которая была старшей дочерью в семье, по мнению Молли, больше подходила для серьезной семейной жизни, чем Роза, и, к тому же, красивее. Именно поэтому выбор должен был пасть именно на нее, что, надо сказать, весьма обрадовало Эллис, которая пришла в восторг от встречи с Мистером Неклерсоном.
Следующие две недели были самыми напряженными в жизни Сьюзен, которая постоянно угрожала самоубийством и устраивала истерики, выражая, таким образом, свое полное нежелание выходить замуж за Стэнли. Однако, если Эллис хотя бы пыталась утешить свою дочь, Мистер Вартиган был непреклонен, считая такое поведение ребячеством, не достойным ни малейшего внимания. Роза же совершенно не знала, как вести себя по отношению к сестре, ведь такая же участь в скором времени должна была постигнуть и ее.
– Почему так все непоследовательно в ваших действиях? – немного успокоившись через две недели после встречи с потенциальным женихом, спросила Сьюзен у отца с матерью. – То нам с Розой дается огромный список кандидатур, половину из которых, кстати, ты отверг, а то сразу под венец! Это не справедливо! Я хочу свободы и выбора!
– Всю жизнь ведь искать будешь, – поддержала позицию мужа Эллис. – А Стэнли очень хороший парень. Разве он уродлив? Разве он стар или неразговорчив? Да он богаче нас вдвое, в конце концов!
– Почему же его заставляют жениться именно сейчас? Может, он болен? – саркастически произнесла Сьюзен только, чтобы не расплакаться вновь. – Я же видела, сколько печали в нем…
– Свадьба через месяц. Так что у тебя еще будет время ближе познакомиться со своим мужем, – раздраженно выпалил Мистер Вартиган и вышел из спальни дочери, даже не обратив внимания на ее начинающуюся истерику.
Эллис же, находясь между двух огней, с одной стороны понимала и принимала все решения своего мужа, с другой – жалела свою дочь и пыталась всячески ей помочь. Поэтому после короткого разговора она посоветовала Сьюзен вновь поехать к Стэнли, чтобы получше его узнать.
– Я не хочу его видеть: три раза, по-моему, вполне достаточно, – уткнувшись мокрым носом в подушку, раздраженно произнесла Сьюзен. – Все равно это ничего не изменит: мое будущее предрешено и совершенно не зависит от того, сколько раз я буду посещать его дом.
– Зато это поможет тебе лучше узнать своего жениха, – мягко сказала Эллис и погладила дочь по руке. – Этот юноша действительно хороший человек, ты не будешь жалеть о свадьбе, поверь мне.
– В таком случае я не хочу видеть этого «хорошего человека» до свадьбы. Пускай целый месяц я буду свободна от всех и от всего, – решительно сказала Сьюзен и отвернулась от матери. Через несколько минут она выпила чай с лекарствами, которые Роза приносила той каждый день на протяжении последних двух недель, и спокойно уснула.
Конечно, Сьюзен была очень расстроена последними событиями ее жизни, однако где-то в глубине души ей хотелось каких-то перемен. А жениха себе она, возможно, действительно искала бы еще как минимум несколько лет: ее планка отбора была слишком высока, и немногие мужчины до нее дотягивали. Однако парадокс состоял в том, что, чем старше Сьюзен становилась, тем выше эта планка поднималась. К тому же, как это, увы, бывает, большинство женщин, найдя долгожданный идеал, быстро в нем разочаровываются. Оправдательной же фразой зачастую служит: «Должно быть, я сама не знаю, чего хочу».
Поняв и, наконец, приняв это, в день свадьбы Сьюзен вела себя спокойно и взросло, почтительно и доброжелательно относясь ко всем гостям. Те же редкие слезы, что увлажняли ее лицо, принимались всеми за слезы радости. И лишь она одна знала, что творилось в ее душе, когда нелюбимый человек брал ее за руку, когда он ее целовал, когда называл своей невестой. Однако уже было поздно что-либо менять, оставалось лишь привыкнуть к тому, что многие бы назвали пустяком: к новой жизни.
Стэнли не был тем человеком, за которым стелился шлейф из восторженных глупеньких девиц, в его речи никогда не было лести, притворства или обмана – ему не хотелось слыть тем, кем он не являлся. Воспитали его родители порядочным и скромным человеком, однако их расчетливость, зачастую, учила скрывать свое состояние, свои намерения и свою душу. Именно поэтому Сьюзен, несмотря на нечастые, но долгие встречи, о нем не знала абсолютно ничего, все их разговоры имели непринужденный характер.
– Вы очень красивая, – попытался начать разговор Стэнли и взял Сьюзен за руку, когда понял, что молчание стоит прервать. Вот уже десять минут они ехали домой в карете для новобрачных, смотря в противоположные окна.
– Спасибо, не стоит, – холодно произнесла Сьюзен и убрала свою руку.
– Я лишь хотел…
– Я поняла, Мистер Неклерсон, и уже сказала «спасибо», – невежливо перебив мужа, ответила она все также холодно.
Остаток пути они проехали в полном молчании, погрузившись каждый в свои мысли и не обращая внимания на превосходную майскую погоду. В большей степени эта свадьба радовала лишь нетрезвых гостей и счастливых родственников; самих же новобрачных она не интересовала вовсе. Приехав в свой новый дом, Сьюзен осознала, насколько сильно ей не будет хватать родных стен. Один же из особняков, который семейство Неклерсон заботливо выделило молодоженам, был столь же огромным, сколь и чужим.
– Я хочу здесь все переделать на свой вкус, – с неожиданно появившейся решительностью заявила Сьюзен.
– На наш общий вкус, – поправил ее Стэнли. – Я вообще-то тоже здесь собираюсь жить. Однако тот факт, что я услышал Ваш голос, не может меня не радовать. Лед растаял или мне лишь так кажется?
И тут Сьюзен четко осознала, что ее мнение уже не так много значило здесь так, как это было раньше, потому что она теперь попала в зависимость.
– Кажется, Мистер Неклерсон, кажется, – слегка надменно, но уже более дружелюбно ответила она. – Вы же понимаете, что мое поведение перед всеми – это лишь игра на публику.
– Я похож на глупца? – обиженно сказал Стэнли. – Конечно же я понимаю, потому что и сам не испытываю к Вам того восторга, о котором Вы думаете, Мисс.
– Миссис, – поправила Сьюзен. – Или Вы забыли, что я замужем?
– Да, точно, – задумавшись, мягко произнес Мистер Неклерсон. – Ладно, идемте-ка, Миссис, я Вас провожу в столовую. Должно быть, Вы голодны, ведь дорога была длинной и утомительной.
– Да, большое спасибо, – ответила Сьюзен, осознав, что по какой-то причине еще больше смягчилась по отношению к Стэнли. За обедом, она поняла, что ее новоиспеченный муж оказался действительно хорошим и понимающим человеком, однако, видела Сьюзен в нем лишь потенциального друга в лучшем случае.
Когда пришло время так называемой «брачной ночи», Мистер Неклерсон сам предложил перенести ее на неопределенный срок. Сьюзен, конечно же, была очень довольна этому предложению, поэтому отправилась спать в соседнюю комнату, такую же неуютную, какими казались для нее все помещения этого дома. Однако мысль о том, что рано или поздно придется выполнить свой супружеский долг, не давала ей покоя, вызывая лишь отвращение и брезгливость. Утром же, за завтраком, Стэнли вел себя все также сдержанно и скрытно, будто сам факт женитьбы не изменил его отношения к Сьюзен. Не сговариваясь, они оба приняли тактику медленного привыкания друг к другу, еще пока отрицая неизбежность семейной жизни. Когда разговоры немного умолкали, Сьюзен, смотря на Стэнли, невольно представляла себя с ним в постели, внутренне передергивалась и отводила глаза в сторону.
– Что-то мне подсказывает, что скоро к нам нагрянут гости, – задумчиво произнес Стэнли и продолжил: – Гости, которых, скорее всего, будет интересовать прошедшая ночь.
– Можете сказать, что мы провели ее в одной постели, – не колеблясь, ответила Сьюзен, после того, как поняла, куда именно клонит ее муж.
– В том-то и дело: я скажу правду.
– Зачем? Начнутся лишние вопросы, ненужные подозрения, в общем, мне будет сложно, слыша упреки Ваших и моих родителей!
– Но я не тот человек, который любит обманывать, в особенности самых близких родственников. К тому же ведь это была моя инициатива, мне за нее и отвечать перед всеми.
– Делайте, что хотите, лишь бы я не оказалась виновной…
Когда пришли радостные Мистер и Миссис Неклерсон, Стэнли рассказал им правду, которая их заметно опечалила. И, как это обычно бывает, все равно во всем обвинили Сьюзен, которая, по их мнению, не сумела себя правильно подать, чтобы их сын ее захотел. В итоге родители Стэнли оказались дальновиднее сына и сказали всем остальным о все-таки проведенной совместной ночи молодоженов.
Со временем Сьюзен начала привыкать ко всем мыслям, пугающим ее в начале, она очень ценила нетребовательность своего новоиспеченного мужа, а потому уважение к нему само собой появилось. И вот через несколько месяцев они подружились, но все же не требовали друг от друга ничего большего, ведь, зачастую, семейные пары лишены даже такой вещи, как доверие.
И вот одним летним вечером, когда настроение у Сьюзен было плохое, а у ее скромного мужа – на удивление превосходное, он предложил ей выпить в его комнате старого дорогого вина с фруктами. Конечно же, ответ долго себя не заставил ждать, и уже через час они оба были до неузнаваемости пьяными.
– Такое поведение не достойно Леди, – произнес Стэнли в шутливой форме и подлил в бокалы еще вина.
– А джентльмена, должно быть, достойно?! – ответила Сьюзен, и они оба улыбнулись. Когда же стадия шуток закончилась, их обоих потянуло на откровенности, и первым начал Стэнли:
– Спасибо, Сьюзен, за то, что Вы меня понимаете. Я ведь не хотел на Вас жениться, все получилось так спонтанно… У меня ведь в моем родном городе была любовь, настоящая и взаимная, и крепкая, и Розалия была такой красивой, прямо как Вы. Два года у нас был с ней роман, наши взаимные чувства были похожи на сказку…
– Как я Вас понимаю! Так отчего же Вы на ней не женились?
– Родители нас разлучили. Конечно же, так и должно было случиться, ведь я богатый человек, а ее, в общем, называли «девушкой за деньги». Но это было уже в прошлом, когда я стал давать ей столько денег, чтобы быть единственным посетителем.
– Что? – удивилась Сьюзен и, чуть было, не подавилась виноградом. – Вот это история! И Вам не было противно осознавать, что у нее было пятьсот человек?!
– Не все так просто, Сьюзен. Розалия – уникальная девушка: умная, красивая, добрая, однако обстоятельства вынудили ее стать на неверный путь. А когда она стала принадлежать только мне, наша любовь окрепла, и мне захотелось на ней даже жениться. В общем, все другое для меня не имело никакого значения.
– Мне жаль, что так вышло, и что Розалия не будет рядом, правда, очень жаль. Я даже и не подозревала, что у меня с Вами так много общего, ведь мое сердце тоже когда-то было разбито обстоятельствами…
– И какими же? Расскажите, пожалуйста. Мы же друзья!
– Стенли, – немного помолчав, произнесла Сьюзен, ее голос стал более грустным. – Мы ведь не сможем жить в разных комнатах так долго, как того хотим… Мы стали друзьями, жаль, что наша дружба омрачена браком…
– В любом случае мне повезло с женой, – убедительно произнес Стэнли и, улыбнувшись, взял Сьюзен за руку, потянувшуюся к корзине с фруктами.
– Да, мне тоже с Вами повезло, – ответила она и, вырвав свою руку, взяла последний кусочек яблока.
– Простите, но Вы только что испортили романтический момент, – пьяным голосом произнес Стэнли и быстро поставил бокал на стол.
– Зато я теперь с яблоком, а Вы нет, в следующий раз будете умнее, – дожевывая, сказала довольная Сьюзен и рассмеялась вместе с мужем.
Низкий красивый голос был, по ее мнению, большим достоинством любого мужчины, однако Мистер Неклерсон не обладал и им. Однако Сьюзен, сама того не осознавая, почувствовала себя нужной этому человеку, лежащему всего в нескольких сантиметрах от нее. Именно поэтому, когда Стэнли решил наконец-то поцеловать свою законную жену, она не стала сопротивляться, заставив себя расслабиться.
– Прости, наверное, я все испортил, – неожиданно произнес он и, встав с постели, подошел к окну, в котором было видно лишь собственное отражение. Конечно, на месте Сьюзен любая умная женщина подошла бы в этот момент к мужу, обняла его и успокоила. Однако новоиспеченная Миссис Неклерсон была слишком непредсказуемой.
– Конечно, испортил! – вспылила она и продолжила в саркастичной манере: – по-моему вообще ужасна сама мысль о том, что муж с женой должны периодически встречаться в одной постели! Думаешь, что мне легко?! Мы так долго к этому шли, и вот, когда я решилась, ты все испортил! Все! С меня хватит! Это я по логике должна убегать, а ты ведешь себя как будто кто-то тебя пытается изнасиловать!
– Может быть, тебе стоит успокоиться? – слегка повысив тон, произнес Стэнли и отвернулся от окна.
– Не надо говорить, что мне делать! Думаешь, мне самой легко через себя переступить? Да я даже в самых страшных кошмарах не представляла, что выйду замуж без любви! А теперь, когда мы вроде бы с тобой подружились… В общем, ты упустил момент… Я пьяна и иду в свою комнату!
– Я не думаю, что твоя речь справедлива, потому что меня в первую очередь волнуют твои интересы, а уже потом свои…
– Иногда мы делаем не то, чего бы нам хотелось, а то, что должны. Сегодня я была готова принять эту истину, а ты, видно, нет, – тихо и как-то разочарованно произнесла Сьюзен и, слегка улыбнувшись, покинула своего мужа в одиночестве, аккуратно закрыв за собой дверь.
– Да, наверное, мне тоже следует уснуть, – задумчиво произнес Стэнли и позвал прислугу, чтобы та убрала пустую бутылку из-под вина, бокалы и остатки фруктов. Однако спустя десять минут, вместо того, чтобы лечь спать, он направился в соседнюю комнату, где надеялся застать жену. Тихо приоткрыв дверь в её спальню, Стэнли довольно громко несколько раз позвал жену по имени, но молчание, услышанное в ответ, заставило его уйти обратно. Решив попить воды, он спустился вниз, после чего вернулся в свою комнату, где его уже ждала Сьюзен, сидя на кровати.
– Я только что к Вам заходил, – улыбнувшись, сказан Стенли своей жене на ухо. – Мне казалось, что Вы спали.
– Я слышала свое имя, вот только не захотела на него откликаться, – ответила та. – Присаживайтесь.
– Так почему же Вы пришли ко мне именно сейчас? – спросил Стэнли, сев на кровати практически вплотную к жене.
– Не знаю, надеялась, что Вы мне расскажете…
Стэнли, на этот раз не став упускать ещё один шанс, крепко прижал к себе Сьюзен и нежно поцеловал. В комнате было темно, что давало возможность разгореться страсти и дать волю фантазиям, однако для этого, может, к счастью, а, может, и нет, любовь, зачастую, не нужна.