И немного об Эрике: видела, вчера к двадцати одному, он был в социальных сетях, но пока тишина. Теряюсь в догадках; не знаю, как быть, я насчет аэропорта при покупке билета; брать ли, через Гётеборг, где он проживает но, в госпитале он в Стокгольме; В ожидании ответа, очень надеюсь, что ситуация с его здоровьем изменится, мечтаю встретить его в его родном Гётеборге.
С Люджейн я поделилась, об этом, как я полагаю, она ко мне относится с пониманием, говорит мне: «ты прекрасно молодо выглядишь, мама». С Энрико мне не хотелось вдаваться в подробности, поэтому мы решили с Люджейн сказать, «что в Швеции у меня одноклассница, и по причине её болезни мне нужно лететь через Гётеборг, сделав небольшой крюк после Парижа. И в связи с её состоянием мы ждем уточнения даты».
Минули сутки, между тем она написала сестре: Моя «систер», я не могла и подумать, насколько ты оказалась права, советуя, не делится с Люджейн «личным»; про Эрика, но начну описывать эти события, по порядку, начиная с начала:
С утра Люджейн сославшись на якобы очередные недомогания, сообщила, что она не в состоянии поехать со мной, как вчера обещала. Перед поездкой за покупкой билета при закрытых дверях гостиной, у неё с мужем состоялась дискуссия; в гостиную доносились отдельные отрывки из разговора, в котором, как я поняла, речь шла о покупке билета. Причём накануне всего, я известила: Что билет по заказу на его имя мне не удобен в поездке и мне такой не доходит. Тут как мне было особенно неприятно, я поняла, что Энрико абсолютно не заинтересован в отказе от брони билета: Его мало волнуют, какие проблемы при бронировании, он создал мне в марте, сколько тогда пришлось мне сделать звонков в агентства Аэрофлот, Аир Франс, а затем и к нему, как к заказчику, который находился в Марокко. Он мне столько он нервов подпортил, пока устраняли ошибки в билете, о чём я и сказала ему:
– Поймите Энрико, мне неудобно путешествовать, с билетом не по данным моего паспорта, а по билету, где от лица заказчика выступаете Вы. Когда я не могу обменять, перенести рейс с вылетом другое время в билете, причём самостоятельно и в любом аэропорту мира.
Внезапно разговор прервался, кто – то позвонил в дверь, как оказалось то, был дядя Мехди, он привёз приглашение мне с Люджейн на музыкальный вечер, проводимый ассоциацией музыкантов Марокко. А, кроме того я слышала, что ответил Мехди ему, говоря про покупку билета через Гётеборг: «Если мама желает лететь через Швецию, купите билет через аэропорт Гётеборга».
Мехди минут через двадцать ушёл, следом мы с Энрико отправились за покупкой билета, естественно, что я захватила свои документы. Однако на подъезде к агентству Энрико стал предлагать мне остаться в машине, где я могла бы его подождать, ссылаясь на сложность парковки; отсутствия парковочных мест у обочины. «Какую реакцию он мог ещё ждать, понятно, он встретил моё несогласие: Спрашивается тогда, зачем было, мне брать документы, чтобы зять снова выступил при покупке билетов заказчиком?»
Как выяснилось, совсем рядом находился подземный гараж, где он благополучно припарковался. Затем, мы отправились в офис его агента. А там, началась серия «препираний» и споров, вначале зашла речь о возмещение Аэрофлотом суммы, того несостоявшегося перелета в марте, из Сочи в Москву. Рейс, как ты помнишь; был задержан в связи с задержкой рейса из Сочи более чем на два часа. Ты в курсе событий; агентству Аир Франс, все документы, которые требовались от меня для возмещения, я своевременно предоставила, отправив по электронной почте на адрес агента. Тем временем, марокканский агент стал препираться, доказывая, что – именно я и должна заниматься обращениями в компании: Аэрофлот, Аир Франс для возмещения затрат. После чего, этот недалёкий марокканский агент, посоветовал обратиться напрямую – в ближайшее из агентств воздушных сообщений французской авиакомпании, что мы и сделали.
В центре столицы в шаговой доступности от этого марокканского агентства путешествий, на улице в непосредственной близости, за углом мы зашли в агентство французской авиакомпании. А там сотрудник, Аир Франс нам разъяснила, что возмещением стоимости билетов должен заниматься агент, через которого был куплен билет вместе с заказчиком билета то, есть с Энрико. Тогда мы вернулись к посреднику Энрико, его марокканскому агенту и ввели в курс дел.
В офисе Энрико стал заявлять мне, что билеты на другие даты распроданы и по этой причине, возможность обменять билет на другие даты отсутствует.
Вскоре, выйдя из офиса этого марокканского агента, вероятно, большого приятеля зятя, в пошаговой близости от этого офиса, на параллельной агентству улице, в следующем бюро путешествий я поинтересовалась наличием билетов на другие ближайшие даты. Как сразу выяснилось, билеты для вылета на другие даты имеются и вполне по приемлемой стоимости. Поднявшись выше по улице и перейдя в одно из других агентств, как ты понимаешь, сестра, не в то агентство, с которым имел дела Энрико, обратившись одному из сотрудников с просьбой, составить ближайший маршрут: Рабат, Париж, Гетеборг, Москва, посчитав его полную стоимость.
В то время, как агент занимался уточнением деталей маршрута, мой зять Энрико сел напротив меня и с наглостью в его интонации стал выспрашивать у меня о цели моего перелёта через Гетеборг в Швеции. Я ответила, что таково имею желание, а личные темы моих интересов во всех подробностях, совершенно никак его не касаются. А до него, в такой же, «хамской» манере подобный вопрос до зятя прежде в офисе задал мне его приятель агент, мне думается, что Энрико со своим знакомым из агентства; полуподвала в сговоре.
Тем временем сотрудники агентства северных направлений воздушных авиалиний, где я находилась, предоставили нам окончательную смету расходов билета данного направления, через Гетеборг. Однако в последующую минуту билет через Гётеборг, предложенный мне сотрудником бюро северных направлений, мой зять выкупать отказался, ответив, что нам нужно немного подумать. Тогда, выходя за двери офиса бюро, агентства северных направлений, стоя на тротуаре у пешеходного перехода, я задала Энрико очевидный вопрос:
– В чём проблема?
Помолчав с минуту, наконец – то он сподобился и сообщил:
– Мне потребуется одолжить некую, недостающую сумму у одного из приятелей, к нему и нужно попутно заехать.
Затем мы вернулись в подземный гараж, сели в машину и, проехав сначала по авеню, минут десять свернули, оказались в незнакомом жилом, непримечательном квартале. На углу проезжей части дороги, у обочины, Энрико припарковав машину, машинально приоткрыл окна, моментально заблокировав двери, быстро выскочив из салона, бросив реплику, что скоро вернётся, быстрым шагом, пол убегом скрылся из виду. В промежутке времени, оказавшись заложницей, в машине с заблокированными дверями, когда передо мной, на узеньком повороте стала разворачиваться грузовая машина, с кузовом, заполненным баллонами с газом. «Благодарю ангела моего хранителя», – в один миг пронеслось в голове, вдруг грузовик, сделавший значительный крен в мою сторону меня, каким – то образом выровняв своё, благополучно завершив свой поворот, медленно покатил вниз, от меня, закрытой в машине.
Минуло полчаса, вернулся Энрико, пробормотав мне, что – то, похожее на извинение, повернув в машине ключи зажигания, машина тронулись с места, но не к центру города, а напротив; быстро понеслась по автостраде, покидая Рабат. На все мои вопросы, в автомобиле, что следовал к району Темары от зятя, я слышала только краткий ответ; что ему необходимо заехать в квартиру. Когда мы вернулись в квартиру на вопрос Люджейн о билете, я ответила, что пока не купили, полагая, что теперь – то, супруг разъяснит ей, какие при покупке билета возникли препоны. Тем временем, не дав мне опомниться, Энрико, минут заскочив на пару в спальню, ничего не объяснив, выскочил в коридор, практически удирая, на ходу захлопнув входную дверь. А на мои вопросы, – что здесь происходит? – Люджейн молчала, давая понять, что она не в курсе. Когда через полчаса Энрико позвонил Люджейн, он сообщил, что выкупил мне билет через Париж в Москву, что прежде мне предлагался и от которого я отказалась.
– Что происходит за ерунда? – я не могла найти слов, я постаралась держать себя в руках, насколько мне удавалось.
– Я сказала на понятном вам языке, вчера вечером и вдобавок с утра, что не надо делать того, с чем я не согласна. – Мои нервы сдавали, перейдя на повышенный тон, я практически прокричала:
– То, как вы поступаете – это моральное насилие. Кроме того, Я сказала, что мне неудобно путешествовать, когда билет куплен не по моему паспорту. Неужели это вам непонятно. Сдайте поскорее билет, пока вам вернут деньги.
– Люджейн же, спокойно ответила: – Энрико взял Вас с собой утром, чтобы Вы поняли, что он обменяет билет 15 марта на новый билет, и увидите возможности, доступные в соответствии с его бюджетом, это никакая не манипуляция.
– Да? – в этот миг я вскипела, – если бы это, соответствовало действительности то, он не сидел бы у телевизора дома больше месяца, имея на руках все документы, отправленные мной. Не трепал бы мне нервы сегодня мне, растрачивая моё терпение, а добивался от своего дорогого агента, приятеля, чтобы тот своевременно занимался возмещением затрат, отправляя претензии по инстанциям: От – Аэрофлота справки, для компенсации суммы агентству через Аир Франс, документы все Энрико и его агенту я своевременно предоставила! – Он бы и не оплачивал ничего, как ты полагаешь, если бы, был более коммуникабелен. Но чем оборачивается его бездействие, не тем ли, что его поступки доказывают одно, он в деньгах не нуждается! – продолжая посвящать в подробности покупки билета и шантажа её супруга, как бы мне того не хотелось, но подобная ситуации, другого выхода не оставила:
– А то, что кроме этого до тебя не доходит, что полный билет в марте не покупался. Потому, что бронирование никогда не оплачивается – это существующий факт, но ты отупела от сидения в четырёх стенах, поэтому мне трудно и видимо, тебя мне не переубедить.
– А, кроме того, ни ты, ни он вы не слышите, того, что я вам твержу; мне билет от имени заказчика в пути не удобен! – я сорвалась почти на крик, «заметно было, что внук, играя с машинками на диване в гостиной, почти не обращал на это внимания. Тут я подумала: «вероятно, в моё отсутствие, ребёнок видел сцены в этих стенах похуже». – В поездке могут возникнуть проблемы, противном случае, я сама могла бы, перерегистрировать билет на другие рейсы, только тебе и твоему муженьку наплевать на все мои просьбы или они до вас не доходят, или они обоим вам по боку!
Люджейн быстро вышла из ситуации, сообщив мне: – Если вы хотите поговорить на эту тему то, дождитесь, пока Дези заснёт, потому что я не хочу, чтобы перед ним разыгрывались подобные споры. Я посмотрела на неё и подумала, «если бы мальчик в эту минуту заплакал то, неужели бы я не заметила детской реакции?»
В итоге всё закончилось тем, что, попросив ключи от квартиры, я переоделась и, прихватив полотенце, мелочь в кармане, пошла из квартиры прочь. На улице стала ловить такси, мне требовалось уйти и остыть, другого ничего не пришло в голову лучшего, чем, как можно дальше сбежать ото всех, мне захотелось побыть на берегу океана. Но не потому, что близкие люди и дочь мне не дороже Эрика, гораздо обиднее то, что родной мне человек, дочь не оценила всего, что мне пришлось преодолеть: Какие трудности на пути к ней, как она может так поступать с матерью, кто знает, когда в будущем мы увидимся. Я готова поделиться всем, с матерью, сестрой и детьми, особенно, если, это для них является значимым.
А там, побродив и посидев у кромки воды, наблюдала за происходящим вокруг:
В отличие от предшествующих дней в дни Рамадана никто не купался, мальчишки играли с мячом на берегу, рыбаки подтягивали ближе к берегу свои баркасы, совсем недалеко от меня на песке мальчишки, подростки распутывали свои рыболовные снасти. Когда движение солнца, направлялось всё ниже к воде, заходя ярко жёлтым закатом за силуэты домов, я пошла к дороге обратно, намереваясь поймать такси, пока не стемнело, тем более, с резким заходом африканского солнца, здешние улицы погружались во мрак. Тем временем, тормознув такси, следом заметила м другую машину, притормозившую невдалеке.
По возвращению, дома, увидела Люджейн, что немного раскраснелась в лице, а в тот момент, когда я вошла, дочь спросила: – Вы разве, не видели Энрико, который хотел привезти Вас домой?
«Свет солнца располагался так, что мне светило в глаза, поэтому я не могла рассмотреть того, кто немногим выше притормозил машину», но, на самом деле, я ответила, что не пожелала с ним возвращаться.
Когда Люджейн принесла билет и подала его матери в гостиной, Людмила отбросила его на стол со словами:
Людмила: : Je t'ai dit que je n'avais pas besoin du billet que tu as réservé. J'ai besoin d'un billet acheté selon mon passeport. Vous pouvez le rendre, vous avez encore le temps .
Продолжая кипеть в возмущении:
– Я не собираюсь, из какого либо аэропорта Вам постоянно названивать и теребить нервы Вам и Вашему агенту но, прежде всего – себе! Если возникнет такая необходимость, чтобы переоформить в нём данные билета; поменять рейс – что я смогла бы, сделать, имея билет на мой паспорт.
Раздосадованная Людмила, остановилась напротив дочери с внуком, задержав мимолётный взгляд на сидящих в гостиной, прежде, чем пройти в спальню, общую с внуком, сообщила Люджейн:
– Люджейн, ужинайте без меня, я перекусила бутербродами, прогуливаясь по пляжу, приятного вечера.
Затем взяла полотенце и направилась в ванную, какое-то время, пытаясь прийти в себя, она стояла под струями душа.
Вечер закончился тем, что Люджейн забрала Дези из детской спальни к себе, на супружескую кровать. «В общем – то, она и должна больше времени проводить с ребёнком, но я предполагаю, что подобная демонстрация продлится недолго».
Однако с утра начавшиеся было вчера споры, продолжились.
Люджейн: – Энрико сказал, что он внёс в билет данные с фотографии вашего паспорта, чтобы в аэропорту не возникло проблем. – Эта поездка была предназначена, чтобы познакомиться с Дези и хорошо провести время но, из-за ваших новых планов с Эриком, Вы заставляете нас переживать не лучшие времена. Энрико взял билет, в соответствии с его бюджетом. Он не изменит его, если вы не примете его, тогда вы ищете другой способ оплаты нового билета.
«Очень мило, так вот как она со мной разговаривает, неужели это собственное выражение мыслей или передаёт мне слова супруга или подружки его тётки Латифы? А, быть может, что и под действием снотворных пилюль мозги совершенно расплавились, утратив способность мыслить, стоит ли, говорить про сердечность, что передаётся от матери?
– Я не хочу с Вами разговаривать и обсуждать мою личную жизнь и планы. Это вас не касается. Я оплатила билет в один конец, а если бы вы оплатили в оба конца, так как изначально мне предлагал твой супруг, когда просил выехать сюда то, у вас бы вышла сумма значительно больше, включительно перелёт через Швецию. Я говорила вам об этом, вчера. Я просила вас, не делать того, с чем не согласна. Мне повториться, что вы не привыкли считаться с чужими желаниями, – чувствуя себя не меньше, чем заложницей ситуации; словно в этот момент, на глазах открывалась картина происходящего с ней, начиная от подоплёки приезда, мысли крутились в её голове, но не хотелось в них верить: «А, если и правда по семейным причинам, проблем в отношениях дочери с мужем, когда трещала по швам семейной жизни, а теперь, что? Казалось бы, между ними всё срослось и наладилось, теперь меня наплевать?» – вслух озвучив Люджейн:
– Что происходит с вами, ты понимаешь, как ты со мной себя повела, когда тебе я доверилась? Да и вообще, о чём мы с тобой говорили, я про билеты или тобой управляет моральный насильник?
Люджейн: – Энрико взял Вас с собой утром, чтобы Вы поняли, что он обменяет билет 15 марта на новый билет, и увидели возможности, доступные в соответствии с его бюджетом, это не манипуляции.
Людмила: То, что до тебя не доходит, что полный билет не приобретался – бронирование не оплачивается – мне трудно тебя переубедить. – Подумав тем временем: она говорит, словно включила магнитофонную ленту, внутри себя, в начинке бездушной фарфоровой куклы, которая только, что день за днём опасается за здоровье, а вдруг она упадёт в обморок, да не дай бог, что разобьётся?» – А то, что он купил билет, – продолжала Людмила, – когда я предупредила его, « что этот билет по его заказу не удобен в поездке, до вас, как до ослов не доходит?
«Почему-то, не наблюдая в гостиной Энрико, значит он, нагрешив против совести, решил, что может теперь отмолиться?»
– Кем вы себя возомнили, – спрашивая и не повышая голос; к вечеру навалилась усталость, скорее не физическая. Голова чугун ела, с сожалением отмечая ухудшение самочувствия, обозначился признак мигрени, смотря в темноту глаз дочери, казалось, произнося в пустоту, словно слова пролетали мимо её головки, чтобы упорхнуть в пространство балкона и раствориться там в темноте: – Кто позволил вам думать за меня и делать выводы за меня, что мне лучше, топтать мои пожелания? А то, что касается ситуации; поездки через Гётеборг? Я даже рада, тому – проговорив надрывно, она повторилась, – тому, что именно так всё происходит. А иначе, как бы я смогла увидеть ваше реальное положение дел, ваше отношение ко мне, кто вы на самом деле и что за люди. – Подумав при этом: «Такое ощущение, что дочь с супругом только и занимаются игнорированием всего того, что я им говорю, делая вид, что не понимают ни моей французской речи, хотя слова с моим произношением вполне доходят до посторонних людей, взять тех же таксистов». – Понятно, как вы на самом деле ко мне относитесь, – с горечью в голосе заключила Людмила. И следом спросив:
– Ты мне говоришь то, что ты думаешь или то, что диктует муж?
В ответ – тишина, выждав, сделав недолгую паузу, добавила в пустоту :
– С вами разговаривать нет смысла, я и так довольно долго впустую говоря с вами, теребила мне нервы, слыша одно только «враньё» – теперь в голове моей прояснилось – твой муж ничего другого делать, и не собирался, кроме как поменять одно бронирование на другое.
Люджейн: – Мы не лжем, – «наконец-то, она сподобилась для разговора».
– Не далее как вчера, он заплатил штраф, чтобы изменить старый билет на 15- е марта, чтобы получить этот новый билет 19 мая.
Люджейн: air France не сообщил тебе информации о платном билете в старое время?
Людмила: – Как же иначе не сообщил? Энрико тебе может продолжать рассказывать сказки, а в отличие от тебя, я звонила в Аир Франс, где мне разъяснили, что никаких штрафов за бронь не существует. А, когда речь зашла о 500 долларах и билете за свой счет от Сочи до Москвы. То, ты должна понимать, что ни о каком штрафе не может быть речи, у него не было никакого оплаченного билета, кроме бесплатной брони. Никто ему не мешал возместить стоимость за мартовский билет от Сочи до Москвы, справки больше месяца у него на руках, он, не безграмотен, чтобы быть не способным подать претензию в Аэрофлот, через АИР Франц?
– Я этот билет до Рабата купила сюда сама, что прекрасно проясняет картину, я способна разбираться в происходящем, в отличие от тебя, во всё это враньё, я верить не собираюсь. И как ты видишь, твоему супругу не получилось манипулировать мной! Да, я и раньше сомневалась в Энрико, признаюсь, что не доверяла ему, но не стала тебе распространяться об этом, не хотелось необоснованно огорчать. Как ты помнишь, между нами беседу, что состоялась в кафе Макдональдс, когда ты хотела узнать моё мнение об Энрико? А теперь, когда фактически ситуация прояснилась, я нет, смыла и дальше скрывать, если конкретно, после всей истории с этим билетом…, – но Люджейн оборвала:
– Вы пришли сюда, чтобы увидеть меня и Дези, но не для того, чтобы создавать проблемы между мной и супругом. Энрико не скупой, он платит своими доступными финансовыми средствами.
Людмила: – Зачем ты твердишь мне одно и то же, как попугай? Не надо было спрашивать мое мнение о своем муже. Зачем спрашивать мое мнение, чтобы винить меня в ваших скандалах? Однако я тебе намекала, что он скрытен но, лишь теперь, я увидела его истинное лицо под маской, за которой он долгое время скрывался, пряча свои манипуляции.
– И что? Теперь что – то изменилось, когда ты в курсе моего мнения, разве это мнение повлияет на твоё отношение к нему? Конечно, твоему мужу не понравилось, что я не дурочка, которая будет во всём слепо ему доверять, а проверит ситуацию на практике и увидит, картину реальности. Знаешь, а работу в Яндекс такси пока никто не отменял – для него это, самое подходящее место. Пусть займётся, хоть чем ни будь, вместо контроля и манипуляцией над женой, – подумав и про шантаж над собой но, так и не произнеся вслух, продолжила, – и вождением ребенка в леколь.
Тут же, словно спохватившись, спросила: – А это он, зачем проделывает вместо тебя, одурманенной снотворным, с какой такой целью, только чтобы создать видимость, что он чем – то всё-таки занят. А в реальности, он с мальчиком и не играет, потому, что видимость – это не одно и то же, что реальное желание занимается с ребёнком!
Люджейн: – Я не хочу снова слышать споры с Энрико о билете, я уже принимаю лечение, чтобы сохранять спокойствие и стабильность в моей голове.
Людмила: – Я тем более не хочу пустословить, впустую обсуждать тему билетов – меня больше не интересует ситуация с билетами, он просто возместил разницу – эту поездку из Сочи в Москву надо было твоему мужу признаться честно, что он не хочет отпускать тебя с ребенком в Россию. Не стоило играть со мной в эти игры – признать, что он не планировал не только покупку моих билетов, но и мой визит к вам сюда. Я вообще бы не приезжала, чтобы не мотать никому нервы и прежде всего нервы мои.
Люджейн: – Так, что же это, оплата не разницы в поездке, он просто оплатил поездку Рабат Москва?
Людмила кивнула.
Люджейн: – В таком случае, это ваше недоразумение по поводу билета, раздражает меня, и мне хотелось бы, разрядить атмосферу.
Люджейн: – Мы хотим отвезти Дези на игры, если хочешь пойти на пляж, скажи нам, – Людмила, лишь отрицательно кивнув головой, посмотрела вслед дочери, уходящей в сторону комнат.
Оставшись одна, какое – то время пространно смотрела, напротив себя, через стеклянную балконную дверь и пила кофе, глядя из гостиной на террасы с рядами домов, что на склоне улиц восточной Темары. Воздух освежала прохлада, кондиционер работал бесшумно в спящем режиме, только приходилось находиться при закрытых дверях, на улице начиналась жара…, из невесёлых раздумий тихий вывел приглушённый сигнал: Она провела по сенсорному монитору, увидев сообщения своей младшенькой дочери в телефоне.
Джейн волновало, когда мама вернётся в Россию. Тогда она сообщила, «что до возвращения осталось немного – около девяти дней. Но, при возникшем желании, учитывая ту манеру, в которой к ней стала общаться Люджейн, было бы лучше покинуть «святое» семейство, прямо сейчас, но не выходит. Естественно, по причине покупки билета, в связи «с медвежьей» услугой Энрико, схватившего в агентстве билет по самой низкой цене. Джейн, ты можешь представить, в билете обозначено самое минимальное время между транзитными рейсами, с перелётом через аэропорт Шарль де Голль, тем более, в выходной день. «Вот именно этот билет, несмотря на все отказы от него Энрико и взял мне! Я чувствую себя заложницей ситуаций, сожалею, что не имею другой возможности выехать раньше. Видишь, как стала разговаривать со мной наша Люджейн:
«Ваше недоразумение раздражает меня по поводу билета, и я хочу изменить свой воздух»
Джейн: Она так отреагировала на разговоры о своём муже, потому что раньше она с тобой о нем не говорила – а, если она и упоминала о нём то, только поверхностно. И мне думается, она страшиться в свои 35 лет остаться одной.
Людмила: Может ей сказать так: «что, если она оставит ключи от квартиры то, как почувствую себя лучше то, пройдусь, прогуляюсь. Но, в компании вашего мужа у меня сильней заболит голова».
Джейн: Нет, скажи, что пойдёшь одна на пляж и больше ничего, потому, что иначе вы разругаетесь.
Людмила: Да, что и происходит…, да, что я слышу: она сейчас, как ни в чём не бывало, предлагает сделать мне бутерброд?
Джейн: Ну, посиди, выпей с ней чаю, поговори о чём-то нейтральном.
На минуту прервавшись, ответив Люджейн, – Спасибо, я потом сама себе сделаю и бутерброд.
Люджейн, вернулась и проследовала в сторону кухни, Людмила снова по телефону связалась в соц. сетях с Джейн: Потому, что сейчас закончила завтрак, а потом не знаю, как поведёт моя голова, чувствую, у меня разыгралась мигрень; Я не могу сидеть с ними рядом, тем более, когда рядом с ней находится её муженёк, к нему развивается неприязнь. Мне, кажется, нам будет спокойнее порознь. Теперь я перешла из гостиной; лежу в детской, сегодня без них прохлаждаюсь с утра, надеюсь, что скоро поедут в лесной парк, но пока собираются.
Джейн: Ну, вот и побудь сегодня без них. Пусть сами погуляют – может для неё и полезней, хоть причина будет пройтись, да меньше выпьет таблеток, подумать только, всю семью на уши поднимать, она всех зимой напугала, что на самом деле, самовлюблённость и лень.
Джейн: Пусть лучше ребёнка к психологу отведут, бедному приходится пребывать в этом «дурдоме».
Людмила: В общем, ты правильно мыслишь, сейчас я узнаю насчет ключей от квартиры.
Джейн: А насчёт таблеток, что принимает сестра, ты меня удивила, когда она приезжала на свадьбу ко мне, я помню что таблеток она не пила. Пусть просто говорит мужу – что он храпит и уходит в другую комнату. Спасть до обеда – это симптоматика потери себя, усталости от чего-либо. Со мной такое бывает. Я поэтому и уезжаю домой к нам, хотя бы на пять шесть дней, чтобы в итоге понять, что со мной порой происходит.
Людмила: Я согласна с тобой, милая. Конечно, пусть прогуляются и насладятся общением между собой, а я тем временем побуду в покое. Да, скоро скажу ей, чтобы она оставила мне ключи. Ну, они еще час, как не меньше больше будут ходить взад и вперёд. Это хорошо, что я прояснила всю реальность на месте, правда говорят, что в здоровой семье здоровые дети, в семье или больные все или здоровые. Теперь не знаю, как ей и сказать, судя по отношениям, которые вижу в семье, что Дези нуждается в детском психологе.
Людмила обменялась с дочерью фотографиями, снятыми за последние дни: Это дом, где проживает Люджейн и следом отправила пляж – семь минут на такси. – Это селфи на пляже. А это, я сейчас снимала на телефон интерьеры квартиры
Джейн: Красивое фото. А то, что ты хотя бы, погуляешь у океана – это прекрасно.
Людмила: Я на это надеюсь, конечно, если пройдёт голова, но пока пью от мигрени таблетки. А на днях я сказала Люджейн, что эта квартирка мала для троих, здесь кроме встроенных шкафов практически отсутствует мебель, которую – некуда ставить и вещи то, особенно негде и мне разместить. Следует ли, говорить о моих: Часть кое-где рассовала на полочках спаленки Дези, а часть в чемодане лежит. Говорю дочери, продайте эту квартиру и берите себе попросторней, без дорогой обслуги и желательно ближе к центру. А там, понадобилось, взяла и вышла в любой магазин, а необходимо, сводила ребёнка в какую – то студию или к врачу, не жди его, этого манипулятора, час от часу жизнь наладится и без пилюль.
Джейн: Зачем оплачивать обслугу – квартиру в домах с привратником и подземным гаражом и машина тоже, да и ты говоришь; «куда не поеду – такси». Купил коробку поменьше, сдаётся мне, чем та квартира, в которой сейчас я живу. Еще бы в пустыне Сахаре купил бы и жди его на верблюде. Нашел себе занятие, чтоб без него не смогли обойтись.
Джейн: Да, тем более, машина его с автомобильного салона, совершенно новая, купил бы подержанную. Зато квартира у них, черт знает где!
Людмила: Да и, зачем такая квартира, которая им скоро будет мала. Люджейн с ребенком неудобно, не знаю, откуда он без денег на все эти расходы средства берет?
Джейн: Да ещё эко хочет второе, лучше бы квартиру другую искал. Ну, в смысле, второго ребёнка. Это называется – эко. Нет, я вижу, она по ходу ищет пути отхода от него, просто сама пока не осознаёт.
Людмила: А, как тебе эти, – спрашивая про фотографии, – тебе нравится антураж?
Джейн: Хорошо там очень, красивый пейзаж. А мне за два дня надо привести себя в порядок, что бы на работу не стыдно было ходить. Я никогда так паршиво не выглядела, как сейчас. Я худая, но из-за вечно больной кожи – я стала выглядеть хуже, чем в тот раз, когда ты меня видела. Не смотря на то, что делаю пилинги, умываюсь, мажусь кремами, но и этого недостаточно.
Людмила: Сходишь к морю, поплаваешь или просто окунешься и позагораешь, погуляешь с собакой, твоё лицо подрумянится. Будешь свежа как огурчик.
Джейн: Представляешь, раньше я не имела представления о такой функции, как история поиска в телефоне, – делилась с матерью Джейн, – меня супруг «спалил», что я захожу к бывшему парню на страницу его в социальных сетях, да смотрю вакансии в Сочи.
Джейн: Да…, – протянула она, – я завтра на детоксе и послезавтра сижу, побегаю два дня, к морю, думаю…, в понедельник я съезжу.
Людмила: – Не воспринимай его происки и не реагируй, это естественно, что когда нет доверия между двумя, мужчины заходят на страницы друзей, тем более ты и из-за моего телефона тоже побеспокоилась, помню.
Джейн: Он еле – еле отпустил меня в Лазаревское, но в итоге, перечить не стал. Мне просто надо уехать, подумать и определиться во всём.
Людмила: Ну и хорошо, приедешь и отдыхай в свободное время, да постарайся не думать, совсем ни о чем. У моря на воздухе под солнцем, всё само собой придёт в норму, да и кожа твоя восстановится морской воде с полезными минералами.
Джейн: И ты там, то же не переживай из-за всего, что творится. Главное ты сделала что смогла. Мам, поговорила с тобой, на душе как- то и легче, когда услышала, какие обстоятельства у Люджейн, оказывается, что кто-то может быть, как этот Энрико, таким тяжелым мужланом. А, что твой бывший супруг, что Набиль говорит по этому поводу?
Людмила: А, разве мы общаемся с ним? Вероятно, не зря он до свадьбы Люджейн не спешил с церемонией свадьбы, мне кажется, что он что – то не договаривал. А к стати, мать Энрико не приглашали на вечер к Малике, где собралась большая часть родни по Абдель Кадеру – папи Люджейн, правда не все были там и из этой родни, но судить трудно; может быть, они разделились теперь на два лагеря.