Бессмертный

– Ну, открывайся ты, ну, пожалуйста, – бормотал он, нажимая на ключ. И тут, то ли услышав волшебное слово, то ли просто устав сопротивляться, ключ нехотя повернулся. Замок со скрежетом отвалился, и Андрюша, еще немного покопав, откинул крышку сундука.

  Внутри, обложенный какой-то сухой травой лежал ларец поменьше. Андрюша схватил его и пулей помчался к велосипеду, подобрав по пути волшебный клубочек.

  Но прежде чем поставить ларец в корзину велосипеда, мальчишка все же не удержался. И хотя Ерема строго – настрого запретил ему это делать, приоткрыл крышку.

Внутри, опутанное то ли трубками, то ли какими-то стеблями, билось и вздыхало человеческое сердце....

Глава 4. Бессмертный

… – Папа, папа, соти, какая рякушка! Ну, папа! – голос продирался сквозь черную воду, в которой тонул Кощей. Он не давал ему опуститься на самую глубину, заставлял плыть к себе, звал требовательно и властно, – Папа!…

  Иногда в черноту вплывали и другие голоса:

– Сначала боль сними, – наставительно говорил женский голос, – от боли-то чаще умирают, чем от ран.

– Как? Я не умею! Меня не учили еще! – жалобно отвечал детский, в котором слышались слезы.

– А ты боль собери да запечатай, – отвечала женщина, – Веди рукой-то, молодец, да вот так, умница!

  Потом голоса ушли куда-то, а вместе с ними ушел и огонь, горящий внутри. Боль отступила....

  Если Кощей опять начинал тонуть, его звал первый голос. Такой знакомый, такой родной! Только Владыка никак не мог вспомнить, чей он.

– Папа, папа, соти…!

  А затем все разом закончилось....

Взмыленный и грязный Андрей вбежал на поляну, где Яга и Аня сидели над Кощеем. Он крепко сжимал в руках ларец:

– Я достал, достал… Я нашел. Я два раза упал… – тут Андрюшины глаза наполнились слезами от пережитых несчастий. Но Анечка строго посмотрела на него, и заплакать он так и не решился.

– Давай, раз уж принес, – усталым голосом приказала Баба Яга. Потом посмотрела на Аню, – Справишься?

– Попробую… – неуверенно прошептала девочка.

  Яга хотела сказать еще что-то, но посмотрев на усталое лицо Анюты, промолчала. Так же молча она вытерла руки о чистое полотенце, поданное стоящим рядом Еремой, и взяла у Андрюши ларец.

– Открывал?! – Баба Яга зыркнула на мальчишку так, что тот вжал голову в плечи.

– Да…немножечко, – слабым голосом пролепетал он.

– Ай, ладно, теперь уж все едино.

Яга открыла ларец и подала его Анечке. Девочка аккуратно вынула трепещущее сердце и очень быстро положило его в дыру, оставленную джедайским мечом. Потом немного поводила над раной руками, и та моментально затянулась.

   Все стояли вокруг Кощея и ждали. Баба Яга достала зеркальце и поднесла к губам Владыки. Зеркальце осталось чистым.

– Не получилось… – устало прошептала она, опускаясь на траву.

– Деда, НЕ УМИРРРРАЙ! – вдруг громко и на удивление чисто закричал Васятка. От его крика тело Кощея дернулось, как от электрического тока.

– Ты что!.. Ты что кричишь, не видишь, что ли… – заплакала Анечка и замахнулась на Васю.

– Нет, постой! – остановила ее Баба Яга, – крикни, соколик, крикни еще. КРИЧИ ГРОМЧЕ!

 -ДЕЕЕДААА! – заорал Вася так, что все птицы в соседних горах поднялись в воздух. – Деда, не умирай!

  Тело Кощея подбросило, перевернуло в воздухе и ударило оземь. Кощей закашлялся и застонал…

Эпилог

  На берегу Синего моря в заморском деревянном кресле полусидел – полулежал совсем седой, но крепкий еще старик с пышной белоснежной шевелюрой, лихо закрученными усами и синими, как море, глазами. Изредка он прихлебывал что-то из золотого кубка, стоящего рядом на столике, и морщился.

Этим стариком был я.

Со стороны леса медленно шел домовой, неся что-то в руках.

– А, Ерема, проходи, садись, – приветливо поздоровался я. – Ну, как там… дела?

– Как сажа бела, – недовольно пробурчал Ерема.

– Этот Ваш… ученичок, – произнеся последнее слово Ерема презрительно сплюнул, – задумал такую штуку, чтоб огороды сами поливались.

– И что? – с интересом посмотрел я на домового.

– И ничего! – отрезал тот и снова сплюнул. – Все сгорело, капуста зажарилась. – Напряженье, вишь ты, он не рассчитал! Я ему покажу напряженье! Откуда мертвые головы брать будем? Откуда, я вас спрашиваю?!

  Ерема строго погрозил пальцем, вздохнул и грустно продолжил:

– Я ведь чего пришел-то… Уезжаю я, Хозяин. Наказание свое я, почитай, уже год назад отбыл. А при новом хозяине.. – взгляд домового опять посуровел, – Механизация ему, новации…

– Ну…тогда давай обнимемся, что ли, – предложил я. Мы молча обнялись.

– Не поминайте лихом, Хозяин, ежели, что не так… Нужон буду, кличьте – завсегда прибегу, – расчувствовался Ерема. По его морщинистым щекам катились слезы.

– Спасибо тебе, Ерема, за ВСЕ спасибо!

– Да, ладно, – замахал руками домовой, – чего уж там! Как было велено, так и сделал.

– Кстати, – он хлопнул себя по лбу,– Гость же к Вам. Высокий гость… Да вона они, сами прибыли.

  Я поднес ладонь козырьком ко лбу и присмотрелся.

 По берегу Синего моря, по самой кромке воды, шагал странный человечек. Росточка он был маленького, в белом пиджаке и брюках. Черные лакированные туфли человечек нес в руках, с удовольствием зарываясь босыми ногами в мокрый песок.

  Он улыбался, а, подойдя ко мне, еще и церемонно поклонился, сложив ладони вместе.

– Здрасьтвуйте! Ай, хоросо тут у Вааась… – протянул странный посетитель и обвел рукой берег. Вид действительно был хорош.

«Китаец что ли?» – подумал я, а потом несколько бесцеремонно спросил:

– Кто Вы?

– Оооо, – всплеснул руками человечек, – извините, я не представилса… Зовите меня..ну, сказем, господинь Янь.

 Господин Янь опять церемонно поклонился.

– А Ви? Как мне к Вям обращаца? – он склонил голову на бок.

– Зовите меня – господин Александр, – улыбнувшись, ответил я

– Алексяндрь… – протянул господин Янь, пробуя имя на вкус, – Это значит «вельикий».  – Да, это имя Вям подходит!

 Он подошел и встал прямо напротив меня. Поклонился и торжественно начал:

– О, вельикий господинь Алексяндрь! Совет восхищен мудростью, которую Ви проявили в битве за Царство Инь-Ян, называемое смертними также Лукоморьем.

– Болье того, – продолжил господин Янь, подняв палец вверх, – Совет просто ПОТРЯСЛО мужество, с которим Ви били готови отдать жиснь ради сохранения Великого Равновесья.

 Поэтому, в связи с произошедшими собитиями, ми сохраняем за Вами права на все средства, накопленные за врьемя Вашей службы. Ви можете получить их единовремьенно или по частях в любом виде (как то – золотые слитки, бумажные деньги, драгоценные камни и ) и тогда, когда Вам это будет удобно. – господин Янь церемонно поклонился.

– Также Совет нижайше просит Вас временно стать шифу – учителем- для молодого Кощея.

Но даже если Ви откажетесь, Ви имеете полное право находиться на территории Лукоморья столько, сколько сами пожелаете.

   Господин Янь еще раз поклонился и выжидательно посмотрел на меня.

– Спасибо, – наконец произнес я, выдержав небольшую театральную паузу. – Это очень щедро.

 Отхлебнув немного отвара Бабы Яги и в который раз поморщившись, я опять посмотрел на море.

  Видимо, считая на этом официальную часть визита оконченной, китаец сел прямо на мокрый песок, поджав под себя ноги. Мы немного помолчали.

– Разрешите задать Вам один вопрос, господин Алексяндрь, – наконец тихо проговорил он. – Как Ви догадались, что титул Владыки можно передать именно таким способом. Ученик становится Кощеем только после смерти учителя. Но обычно это происходило в более мирной обстановке. Случалось, конечно, что ученик нападал на учителя и, убив его, таким образом, занимал это место. Но в данном случае.... – китаец развел руками.

– А я и не знал, – устало вздохнул я, – Понимаете, победить я не мог. Но и проиграть тоже. Если бы мальчишка просто убил меня, он рано или поздно прорвался бы через купол. И черпал бы силу, творя СВОЕ ДОБРО. А вот Кощей…  – я опять отхлебнул из кубка. – Как Вы знаете, царь Кощей – хранитель Лукоморья. Он может пользоваться Силой только в одном случае…

– ....когда это идет на пользу самому Царству, – закончил господин Янь, согласно кивая.

 Мы опять немного помолчали.

– А знаете, – вдруг сказал я, – у меня к Вам тоже есть вопрос.

– Какой? – оживился господин Янь.

– Откуда взялось второе сердце? Сказку про сундук на дубе придумал я. Мои предшественники не могли представить себе такое даже в страшном сне. Или были и другие…?

– О, что Ви, что Ви!… – замахал руками китаец, – Ваш случай – уникальный. Это было особое условие… просьба госпожи Зари-Заряницы, когда она покинула Ваш дом.