– Это ваше решение, барон. И я не стану вас отговаривать, если бы будете настаивать на нём. Но хочу сказать, что я ценю хороших и честных солдат. Несмотря на то, что ваши люди проиграли, дрались они отважно и умело. Я был бы рад видеть вас среди своих офицеров. Могу предложить достойное вашему званию место, если вы откажетесь от самоубийства и решитесь перейти на сторону победителя.
– Я хотел бы подумать…
В голосе барона слышалось явное смущение.
– Я не тороплю вас. Возвращайтесь к себе и хорошенько всё обдумайте.
Барон Тротус ушёл в сопровождении стражника, и Далия осталась один на один с герцогом. Мрачный взгляд мужчины остановился на ней, и девушка вновь ощутила тот невольный страх, который возник при первой встрече с Арконом.
Девушка стиснула зубы и попыталась ответить Грозному Герцогу таким же мрачным взглядом, каким он смотрел на неё. Герцог молчал, молчала и девушка. В зале воцарилась напряжённая тишина.
Откинувшись на спинку кресла, Аркон сложил руки на груди и выжидающе смотрел на виолку. Он был спокоен и отчуждён, и это отчего-то злило девушку. Бездушный и равнодушный, словно горный орёл, восседающий на скале и высматривающий беззащитную жертву.
Не выдержав гнетущего молчания, Далия процедила сквозь зубы:
– Если вы ждёте, что я паду ниц и буду вымаливать себе благополучие, то сильно ошибаетесь, милорд… Мне не нужны ваши милости, я никогда не стану вашей рабыней, и добровольно уходить из жизни не стану!
– Тогда чего же ты хочешь?
Голос герцога звучал спокойно, без нотки удивления, словно он ожидал услышать именно это.
– Не видеть вас больше! – в сердцах воскликнула девушка.
Внезапно лицо Аркона осветила искренняя улыбка, вмиг изгнавшая мрачность из глаз и смягчившая жёсткость губ.
– Это очень просто: я прикажу выколоть тебе глаза! – со смехом произнёс он. – Или я неправильно понял твоё желание?
Далия похолодела. И надо же было такое ляпнуть! Это чудовище способно на что угодно. Лучше бы ей помолчать, пока не договорилась до беды.
Но всё же девушка не удержалась и буркнула:
– От вас я другого и не ожидала…
Герцог перестал улыбаться и взгляд его стал мрачнее прежнего. В нём сверкнула угроза.
– Я был добр и терпелив к тебе, женщина, но ты не оценила моей доброты. Ты считаешь меня безжалостным убийцей, без сердца и сострадания… Возможно, я такой и есть, но только на войне. – Голос герцога звучал жёстко и резко. – В мирное время, дома, я совсем другой. Ты не знаешь меня с этой стороны. Не знаешь и не пытаешься узнать. Ты судишь меня по своим представлениям, слухам, сквозь призму собственной ненависти… Думаю, будет правильным убить тебя… Но ты высказала своё желание и я выполню его: ты больше меня не увидишь, пока сама этого не захочешь. Уведите её!
Стражники отвели пленницу назад в узилище, и тяжёлая дверь с грохотом закрылась за ней.
6
Несколько дней Далию никто не тревожил. Но в один из дней снова пришли стражники в чёрных костюмах и, окружив пленницу, повели по запутанным переходам. В душу девушки закралась невольная тревога: неужели герцог решил осуществить шутку о выколотых глазах? Но она постаралась подавить страх. Эти негодяи не услышат её мольбы!
Наконец, они остановились перед массивной, окованной медными полосами дверью с квадратным, запиравшимся снаружи окошком. Отодвинув железный засов, один из конвоиров открыл дверь и жестом приказал пленнице войти. Преодолев внутреннее сопротивление, девушка настороженно переступила порог. Она опасалась, что окажется в камере пыток или в каморке палача.
Но опасения не оправдались. Далия оказалась в сумрачной комнате, разделённой пополам кожаным занавесом. С одной стороны высился котёл для подогрева воды, трубка из которого шла за занавес. С другой стоял чан с холодной водой, трубка от которого тоже шла за таинственный занавес. Возле котла лежала большая куча дров, стояло ведро для мусора; в углу приткнулись метла, совок и кочерга. Рядом с чаном стоял небольшой столик. Похоже, она оказалась в прачечной. Но зачем? Для работы?
Как только девушка переступила порог, дверь с громким стуком закрылась, и она осталась одна, судя по тишине, царившей в помещении.
Далия осторожно прошла вперёд и заглянула за ширму. Она ошиблась насчёт прачечной: перед глазами предстала шикарная ванная комната. Стены покрывали нежно-розовые с золотыми вкраплениями панели из лакированной иги, так называемого «розового дерева». Посредине красовалась начищенная до блеска овальная бронзовая ванна. Рядышком стоял столик-сундучок с мочалками, баночками ароматного мыла, различными маслами и травяными отварами для принятия водных процедур. В изящном гардеробе из всё того же розового дерева, но более тёмного, насыщенного, оттенка, висела на плечиках и лежала на полках различная одежда: лёгкие домашние платья, тонкие и тёплые халаты, нижние юбки, корсеты, пояса, лифы, шёлковые брючки-шаровары, и даже два офицерских арконитских костюма из чёрного бархата. В другом отделении возвышались горки полотенец и постельного белья.