Лорд Лаирский никогда не принимал гостей и сам не ходил в гости. Ни с кем не дружил, и, кроме старого дворецкого по имени Аэтий, ни с кем не имел приятельских отношений.

Но и затворником не был. Иногда он исчезал на несколько дней или более долгий срок. Как позже выяснила Элиот, лорд отправлялся в морские путешествия на собственной яхте.

Через какое-то время отношения виолки и господина стали настолько близки, что он открыл своё имя – Рейнальд – и стал брать на прогулки. Ослеплённая любовью, девушка считала, что мужчина испытывает к ней те же чувства. Любое проявление внимания воспринимала как знаки особой привязанности. Искренне верила, что Рейнальд любит только её и ни с кем не делит ложе. На требовательный вопрос «А как Самарна?» лорд уверял, что позволил наложнице остаться в женской части дворца чисто из сострадания, так как не может выбросить женщину, отдавшую ему двадцать лет жизни, на улицу. Но строго запретил заходить в его покои. И Элиот верила. С чего лорду врать? Он ведь любит её! Да и как сравниться перезрелой тётке, пусть и сохранившей былую красоту, с юным, сильным, гибким телом виолки, способным изогнуться таким немыслимым образом, какой и не снился самой опытной наложнице.

Юная и неискушённая в любовных интригах, девушка даже не подозревала, как может быть мстительна отвергнутая женщина. Или соперница.

Однажды вечером, когда последние лучи закатного солнца окрашивали небосвод в сапфир и топаз, а во внутренних покоях сгущались вечерние сумерки… В тот час, когда слуги ещё не зажгли светильники и фонари, и ночные таинственные тени выползали из углов и заполняли переходы… Элиот спешила на очередное свидание с возлюбленным. Прислуга разошлась по своим каморкам, закончив вечернюю уборку. Только торопливые шаги виолки нарушали гулкую тишину пустых коридоров и галерей.

Девушка проходила этим маршрутом уже сто раз и знала его назубок. Могла пройти даже с завязанными глазами. Внутренние покои дворца были самым неприступным и безопасным местом, потому здесь не держали ни стражу, ни охрану.

По этой причине нападение стало столь неожиданным и легко осуществимым.

Внезапный удар по голове дезориентировал Элиот. Перед глазами всё поплыло. А затем она почувствовала острую боль в спине, боку, животе. Превозмогая слабость и головокружение, виолка обернулась и увидела расширенные глаза Самарны, в которых горел звериный огонь ненависти. В отблеске вечернего зарева, почти у самого лица, тускло сверкнул клинок, запятнанный кровью.

– Сдохни, сука! – прошипела по-змеиному Самарна, целясь в глаза.

Левой рукой виолка схватила кисть наложницы, удерживая оружие, а правой нанесла резкий удар в горло. Самарна захрипела и закашлялась, задыхаясь. Рука с ножом ослабла. Элиот перехватила её двумя руками, вывернула и резко надавила. Клинок вошёл в ямочку между ключицами и погрузился по самый упор. В глазах женщины ненависть сменилась болью и ужасом. Тело наложницы обмякло и кулем свалилось к ногам виолки.

Элиот отступила и огляделась. В коридоре царили все те же пустота и вечерняя тишина. Только тяжёлое свистящее дыхание нарушало их. Девушка чувствовала, что теряет силы. Голова кружилась, в глазах темнело от потери крови, струившейся из глубоких ран. Не хватало воздуха – по-видимому, было пробито лёгкое, которое быстро заполнялось кровью.

– Рейнальд… – прошептала девушка, теряя сознание. – Рейнальд…

Вдали послышались (или ей почудилось?) торопливые шаги.

Очнулась Элиот в спальне лорда. Как и в самый первый раз, она лежала обнажённая, полуприкрытая лёгким покрывалом. Сначала показалось, что пробудилась после бурной ночи, какими, обычно, и бывали ночи с Рейнальдом. Но постепенно память восстановилась, и всплыли воспоминания о полных злобы глазах Самарны и окровавленном лезвии, дрожащем у самых глаз…

Дверь открылась, и Элиот судорожно дёрнулась, шаря руками по покрывалу в поисках оружия. Но это пришёл Рейнальд. Встретившись взором с виолкой, скупо усмехнулся.

– Как себя чувствуешь?

Элиот приподняла покрывало, надеясь увидеть забинтованное тело. И только сейчас осознала, что чувствует себя совсем не как человек, получивший несколько тяжёлых ранений. Да, в теле ощущалась некоторая слабость, скорее схожая с истомой. Но ни боли, ни лихорадки, ни немощи. Не было никаких повязок. На гладкой смуглой коже отсутствовали какие-либо раны или шрамы.

– Удивлена? – словно прочитал её мысли лорд. – Добро пожаловать в наше сообщество, Элиот Хайбон! Леди Элиот Хайбон.

Элиот посмотрела с подозрением.

– Мы поженились, пока я была в отключке?

– Я же не сказал «леди Элиот Лаирская». Но мне нравится, что к тебе вернулось чувство юмора.

– А что с Самарной? Она тоже чудесным образом ожила?

– Нет, – перестал улыбаться Рейнальд. – Хотя я и любил её… по-своему… но ненавижу тех, кто бьёт из-за угла. Хотя понимаю, что лицом к лицу против тебя она не выстояла бы… Её погубила ревность. Раньше мне казались забавными её выходки. За долгие годы привык к истерикам, скандалам, швырянию вещей и битью посуды. После таких вспышек примирение было особенно сладким… Но теперь она переступила черту. Поэтому сейчас кормит рыб.

Элиот почувствовала странное удовлетворение.

– Если я не леди Лаирская, то, о каком сообществе ты говорил?

– Сообщество Бессмертных. Отныне ты одна из нас. Это и дар, и проклятие одновременно.

– Что ещё за Бессмертные? Это орден такой?

– Нет, не орден. Это люди… бывшие люди, а теперь нечто высшее, в жилах которых течёт божественная кровь. Мы живём долго, очень долго. Нас трудно убить, потому что раны быстро заживают, и даже смертельные не приносят особого вреда. Благодаря божественной крови наши тела постоянно обновляются, потому мы всегда выглядим молодо. Один недостаток у этого состояния: бесплодие. Зачать и родить Бессмертные могут от себе подобных. Наш круг ограничен, появление новых членов нежелательно. Я нарушил неписанное правило – не сотворять новых Бессмертных, но не мог дать тебе умереть. Ты… слишком юна и… дорога мне, чтобы уйти такой бесславной смертью.

Потрясённая услышанным, Элиот смотрела на Рейнальда, приоткрыв от изумления рот. В её голове роились тысячи вопросов, но она ещё успеет задать их. А пока следовало переварить услышанное, взвесить и осознать. И принять. И смириться…

Конец первой части

Часть вторая: «Авантюристка»

Глава первая

Гостиница выглядела вполне пристойно, и Элиот ступила в услужливо распахнутые привратником двери. Направо от холла располагался обеденный зал, куда девушка сразу и направилась, приказав Стасу снять приличную комнату, а потом присоединиться к ней.

В столовой было весьма многолюдно. Пришлось пробираться между посетителями, чтобы добраться до пустого столика у окна.

Не успела она усесться, как услышала позади изумлённое восклицание:

– Элиот?!

Девушка медленно обернулась. На неё с недоверием и удивлением смотрели знакомые синие глаза.

– Алхантер? – не менее удивилась виолка.

– Что тут делаешь? Ты одна? А где твой хозяин? – засыпал её вопросами мужчина, волею судьбы оказавшийся за соседним столиком. Приятель, с которым он разделял трапезу, с любопытством посматривал на девушку.

– У меня нет хозяина. Я свободная женщина, – поджала губы Элиот. – И обращайтесь ко мне с подобающим достоинством: леди Элиот.

Алхантер присвистнул.

– Ты выскочила замуж за своего господина? – не обращая внимания на недовольство собеседницы, усмехнулся Алхантер.

– Я леди по рождению и происхождению, вы забыли, сударь? В моих жилах течёт королевская кровь! Поэтому ведите себя соответственно, если не хотите, чтобы я преподала вам урок вежливости! – повысила голос виолка, гневно сверкнув глазами.

Мужчина приподнял руки, словно сдаваясь, и примирительно улыбнулся:

– Простите, сударыня, просто я помню вас в ином статусе…

– Тот статус давно в прошлом. Рекомендую вам забыть о нём, раз и навсегда.

– Как прикажете, миледи, – шутливо поклонился Алхантер.

– «Сударыня» будет достаточно. У меня только звание, но нет владений.

– Так какими судьбами вас занесло в Сорель, сударыня? – не отставал Алхантер.

– Просто путешествую.

– Просто путешествуете? Без цели и умысла?

– Да.

– И вам всё равно, куда пойти или куда поехать?

– Именно так.

– Так может, присоединитесь к нашей компании?

– Что за компания? – с подозрением прищурилась Элиот.

– Мы с приятелем… – он кивнул на товарища – мужчину средних лет, одетого, как охотник, – решили отправиться в небольшую экспедицию… Подробностей разглашать не буду, но, если надумаете присоединиться к нам, тогда расскажу всё детально.

– Хотя бы намекните, что за экспедиция. Путешествие? Авантюра? Охота?

– Три в одном, – загадочно улыбнулся мужчина.

– Я подумаю.

– Вы остановились в этой гостинице?

– Да, если слуге удалось снять комнату.

– Думаю, удалось. Здесь много свободных мест. Моя на втором этаже, номер 7. Заходите в гости… – по губам алмостца скользнула двусмысленная улыбка.

– Может, и зайду, – иронично усмехнулась в ответ Элиот и помахала вошедшему и растерянно оглядывавшемуся Стасу. – Поторопи прислугу! – крикнула. – Пока дождёшься кого-нибудь – ноги протянешь от голода.

– Не ожидал, что ты… простите, сударыня, вы… зайдёте, – в голосе Алхантера прозвучали нотки удивления.

– Вот такая я неожиданная, – пошутила девушка и переступила порог. Окинула быстрым взглядом помещение: чисто холостяцкое жильё. Вещи в беспорядке валялись тут и там, из-под кровати выглядывало горлышко пустой бутылки, на оплывшей свече у дверного канделябра висела шляпа. Один сапог почему-то стоял на подоконнике, второй испуганно выглядывал из-под стола.

Алхантер торопливо сбросил со стула какую-то тряпку, подозрительно похожую на разорванную нижнюю женскую сорочку, и галантно предложил гостье присесть.

– А где ваш приятель? – поинтересовалась девушка.

– Ушёл по делам, – неопределённо взмахнул рукой алмостец, усаживаясь верхом на стул.

– Я тут подумала и решила… Словом, согласна присоединиться к вашей авантюре. Введите меня в курс.

– Сначала вопрос: как у вас с деньгами? Дело требует вложений, не подумайте чего… Лошади, снаряжение, оружие… Путь неблизкий и опасный.

– Деньги есть.

– Тогда детали… Здешний правитель – добрый король Херрих – решил создать зверинец для развлечения двора и столичной знати. Он объявил, что заплатит любые деньги за редких или необычных животных со всего мира. Многие охотники как с цепи сорвались. Кто отправился в Монтинес, кто в Гарвальд, кто подался в Лежскую степь… А мы с Аверсом – так зовут напарника, вы его видели в обеденном зале – решили податься в Ловленд, к истокам реки Туссан. Там, по слухам, водится очень редкое и необычное животное. Столь прекрасное, что нет слов для описания. Похоже на лайма, но крупнее, и с великолепной серебристой шерстью. Если удастся поймать парочку, Его Величество щедро нас вознаградит. Аверс говорит, что убить этих животных легко, а вот поймать трудно. Потому что они так же пугливы и стремительны, как их сородичи лаймы.

– Весьма интересно… Но с меня охотник никакой. Никогда не увлекалась этим занятием. Не стану ли обузой?

– Охотников у нас хватает. Тебя… вас я пригласил в качестве телохранителя. Ведь «на охоту» вышли не только ловцы животных, но и любители лёгкой наживы. А воины из нас не очень… Это не силки ставить или в засаде сидеть. А виолки – прирождённые воины и охранники. По окончании авантюры сможете рассчитывать на… скажем, десять процентов от выручки.

– Всего лишь? – усмехнулась Элиот. – Леди достойны большего.

– Согласен, – быстро сдался Алхантер, – пятнадцать. В любом случае, это будет приличная сумма.

– А сколько вы рассчитываете выручить?

– Ну, если удастся поймать, хотя бы одно животное, будем просить десять тысяч, не меньше. За пару эта сумма удвоится.

– А если ни одного? – насмешливо прищурилась Элиот.

– Отрицательный опыт тоже опыт. В следующий раз повезёт.

– Ладно. Если не заработаю, то хоть развеюсь, – вздохнула виолка.

– Отлично! – оживился мужчина. – Скрепим договор бокальчиком?

– Только если вино достойно моего желудка.

– Есть у меня бутылочка для… дам.

Алхантер нырнул в прикроватный сундук и через минуту поставил на стол бутыль с тёмным алмостским вином.

– Из дома привёз. Божественный нектар!

Вместо бокалов нашлись две сомнительной чистоты кружки. Благородный напиток перекочевал в желудки с непотребной быстротой. Кружки наполнились по второму разу.

– Вы хотите меня напоить или такой щедрый хозяин? – усмехнулась Элиот, пригубив напиток. На этот раз она по достоинству оценила вкус, бархатистость и аромат вина.

– И первое, и второе… – вернул улыбку Алхантер. – Поговорим теперь о вас. Не поделитесь, как вам удалось обрести свободу? Вы убили хозяина и сбежали? – Элиот загадочно улыбалась, поглядывая на Алхантера поверх кружки. – Ну же, сударыня, меня распирает любопытство.

– Милорд освободил меня и взял на службу. Но потом… У нас возникли некие разногласия, и я покинула Лаир.

– И всё? – мужчина был явно разочарован краткостью исповеди.

– А что вы хотели услышать?

– Вы не думали вернуться домой?

– Обретя свободу, я не избавилась от наказания. Меня изгнали, и это необратимо, как невозможно воскресить сестру… – Элиот резко встала. – До завтра, сударь. Встретимся вечером. Днём я займусь подготовкой к походу.

Разговор с Алхантером всколыхнул приглушенные воспоминания.

После «воскрешения» и обретения статуса Бессмертной, отношения с Рейнальдом стали меняться. Поначалу всё шло, как обычно. Но постепенно Элиот начало казаться, что лорд избегает её. А потом, когда проявилось умение ощущать и распознавать чувства других людей, девушка осознала, что любовь, которую она испытывала к Рейнальду и считала взаимной, только в её воображении. Элиот нравилась лорду, не более. И когда он понял, что она всё постигла, между ними состоялся решающий разговор.

– Прости, Элиот, но я больше не могу так… Ты теперь такая же, как я. Это всё равно, что спать с собственной сестрой! Ты предугадываешь мои мысли, чувствуешь то же, что и я. С обычными женщинами в этом отношении проще. К тому же, надо всё время быть начеку, чтобы не зачать. Ты ещё слишком молода, чтобы заводить детей. Да и я не готов стать отцом. Мне и двухсот ещё нет! Не нужен мне наследник… Нам придётся расстаться. Можешь оставаться на Лаире, если хочешь. Можешь взять из казны денег, сколько пожелаешь, и покинуть остров. Можешь возвратиться, когда захочешь. Здесь останется твой дом, пока не найдёшь другой или не обзаведёшься собственным. Ты теперь Бессмертная. Ты можешь многое. Можешь построить своё королевство или захватить чужое. Но не советую этого делать. Живи тихо и незаметно. Наслаждайся жизнью, как можешь. Не заводи друзей, чтобы не пришлось им объяснять, почему ты не стареешь, и не оставляй врагов, способных проникнуть в твою тайну… Это моё благословение. Пусть хранит тебя твоя Богиня-Мать и удача сопутствует во всех начинаниях.

Странно, но Элиот не испытала ожидаемой боли и горечи. Когда её тело начало перерождаться, чувства тоже изменились. Мозг словно очистился от наваждения. Она поняла, что непреодолимая страсть, толкавшая в объятия лорда, была обычным влечением, подсознательным откликом на излучаемое телом Бессмертного вожделение, а не чистым возвышенным чувством, называемым любовью. Он, в самом деле, не осознавая этого, околдовал её феромонами возбуждённого тела, таинственностью и поведением опытного обольстителя. А когда покровы спали, чары развеялись. Рейнальд предстал тем, кем был на самом деле: баловнем судьбы, любителем экзотики, прожигателем бесконечной жизни.

Расставание прошло безболезненно. Элиот набила кошель золотом и покинула Лаир с первым попутным кораблём, взяв в путь только одного настоящего друга – мальчишку-садовника Стаса. Паренёк без колебаний согласился сопровождать виолку, потому что с детства мечтал посмотреть мир.

Так Элиот и оказалась в Сореле – конечном порте судна. Алдания – самое большое и старейшее государство в этой части континента. Она заслуживала тщательного изучения. Виолка решила обосноваться тут на какое-то время.

Глава вторая

По сторонам дороги тянулись возделанные поля, рощи, ухоженные усадьбы. На возвышенностях темнели силуэты замков. Пронизанные солнцем и вольным ветром просторы восхищали Стаса, и он радовался, как дитя. Выросший на тесных улицах города-крепости, парнишка не видел иного пространства, кроме далёкого моря, окружавшего родной остров.

Элиот стоило некоторых усилий научить его держаться в седле. Но парнишка оказался способным и выносливым, и вскоре уверенно восседал верхом на смирной низкорослой лошадке.

Небольшой отряд из двух охотников, трёх помощников, Элиот, Стаса и нескольких грузовых лошадей, везущих провиант, снаряжение, инструменты и личные вещи путешественников, медленно продвигался землями королевства, пока не достиг границ Алдании. Здесь, в небольшом приграничном селении, Аверс и Алхантер наняли проводника – старого охотника, согласившегося провести их к истокам Туссана. Звали его Итар. Элиот так и не поняла, имя это, фамилия или прозвище. Потому что с алданского «итар» переводилось как «молодец, отличный парень». За время пребывания в королевстве Элиот успела выучить несколько сот местных слов.

Дальше отряд двигался вдоль берега Кардонны – пограничной реки – пока не достиг предгорий Скалистых гор, оставив по правую руку бескрайние мшистые равнины и коварные топи Байрамских болот, раскинувшиеся на сотни кемов по левому берегу реки и простирающиеся от гор до самого моря. Здесь, в верховьях Кардонны, отряд перебрался через реку и остановился на первый большой привал. Впереди предстоял ещё более длинный и тяжёлый путь вдоль предгорий по пересечённой местности. Их ждали крутые каменистые холмы, глубокие ущелья и густые леса, полные непуганых хищников.

– Отсюда до Истоков дней семь-восемь пути, если всё пройдёт благополучно, – рассказал проводник вечером, когда все расположились на ужин вокруг костра. – Двигаться нужно на восток, слегка забирая влево… В любом случае, если идти на восток, то рано или поздно упрёшься в Туссан. Его никак не минуть. Он, как и Кардонна – граница, только между Лексвудом и теми землями, что лежат дальше на восток. Что там – я не знаю. Никогда не был в тех краях.

– Ты так говоришь, словно собираешься нас покинуть, старик, – взглянул с подозрением Аверс.

– Я говорю это на всякий случай… Мало ли что. Мы в краю опасностей и неожиданностей… Если вдруг захотите вернуться, дорога вам известна. А если решите продолжить путь, то отсюда не заблудитесь.

– Мы наняли тебя, чтобы ты провёл нас к Истокам, а не рассказывал о дороге. Так что никаких «вдруг».

Элиот не принимала участия в разговоре, но внимательно прислушивалась, «мотая на ус» то, что понимала. Инстинкт Бессмертной подсказывал, что в их «дружеской» компании что-то не так. Уверена она была только в Алхантере, так как ясно читала его желания и помыслы – затащить её в постель любым способом, и Стасе – мальчишка полон тайного обожания и преданности, так как видел в госпоже друга, защитника и старшего товарища. У остальных было муторно на душе. Они что-то замышляли, но что, Элиот понять не могла.

Наконец, в один из дней, выехав на вершину холма, путники увидели широкую равнину. С одной стороны её ограничивали крутые скалы с тёмными пятнами ущелий, извергавших ревущие пенистые потоки, впадавшие в небольшое круглое озерцо, обрамлённое высоким густым тростником. С южной стороны озера выбегала тёмно-зелёная лента, извивалась, словно змейка, исчезая вдали, под тёмной сенью леса, ограничивавшего долину с другой стороны.

Проводник протянул руку в сторону водопадов:

– Истоки.

Затем указал на речку-змейку:

– Туссан… А там, – рука взмахнула в сторону тёмной полосы леса, – Лексвуд.

Равнина, простиравшаяся от гор до лесов, была открытой, и просматривалась от края до края. Лишь одинокие деревья и небольшие рощицы темнели на изумрудном бархате покрывавшей её травы. Между ними бродили группки каких-то животных, плохо различимых с такого расстояния.

Отряд спустился с холма и направился к самой большой роще, расположенной недалеко от озера. Трава в долине была высокой и густой. Лошади с трудом передвигались, утопая почти по брюхо. Поэтому, когда случайно набрели на звериную тропу, свернули на неё без колебаний.

Алхантер и Аверс ехали впереди. За ними следовал проводник и помощники охотников, грузовые лошади, Стас, и замыкала кавалькаду Элиот. Это была неверная расстановка. Лучше бы Элиот ехала первой, ведь, как Бессмертная, она предчувствовала подстерегающую опасность. Но виолка скрывала свой новый статус и возможности. Она маскировалась под обычного человека. Потому и случилось то, что случилось.

Из густой травы донёсся звук борьбы, потом пронзительный визг, и на тропинку, прямо под ноги коня Алхантера, выскочил небольшой зверёк. Увидев неизвестных гигантов, он попятился и зашипел, как рассерженная змея. Лошадь охотника, и так напуганная внезапным появлением зверушки, присела на задние ноги. А после злобного шипения взвилась на дыбы и забила в воздухе передними копытами.

На беду, вслед за зверушкой на тропку выскочил похожий на волка хищник. Испуганно клацнув зубами, он тут же ретировался, скрывшись в траве. Но конь Алхантера, обезумевший от страха, закусил удила и рванул в сторону, не разбирая дороги. Всадник пытался его остановить, но ничто не действовало на ошалевшее животное. Оно неслось вскачь, куда глаза глядят.

Внезапно лошадь пронзительно заржала и скрылась в траве, только подковы сверкнули на солнце. Элиот первой опомнилась и бросилась на помощь товарищу. За ней помчались Аверс и проводник.

Они быстро отыскали бьющуюся в агонии лошадь. По-видимому, нога её провалилась в норку, а при падении она сломала шею. Неподалеку лежал Алхантер, вылетевший из седла. К счастью, он оказался жив. Элиот тщательно ощупала его и обнаружила закрытый перелом ноги. В остальном он был цел, если не считать небольшой ссадины на лбу.

– Что там?.. – простонал мужчина в ответ на боль в ноге.

– Перелом, – лаконично ответила Элиот. – На удачу, несложный, без смещения костей. Нужно только вправить и наложить фиксирующую повязку. Заживёт быстро, но охотиться вы не сможете.

– Ты что, лекарь? – процедил Алхантер сквозь стиснутые зубы.

– Нет. Но такие пустяковые раны меня учили врачевать. Любая виолка сможет вправить вывих, сложить сломанную кость, изготовить целебную мазь. Не всегда может встретиться лекарь, а раны – наши украшения, – усмехнулась девушка.

Она помогла мужчине подняться и усадила на свою лошадь.

– На месте я займусь вашей ногой, а пока придётся потерпеть.

Когда отряд достиг облюбованной рощи и Аверс с помощниками занялись разбивкой лагеря, Элиот принялась за лечение Алхантера. Достав шкатулку с лекарствами, которыми запаслась ещё в Сореле, стянула с мужчины штаны, обнажила больную ногу и смазала мазью против отёков. Затем зафиксировала перелом несколькими ровными палочками и плотно, но не туго, забинтовала.

– Ну вот, декады через две сможете ходить, – произнесла удовлетворённо, закончив.

– Виолки… – пробормотал алмостец. – Вы мастерицы на все руки… Если бы ещё в любви искусны были – цены бы вам не было…

– А кто сказал, что мы не искусны в любви? – насмешливо приподняла брови девушка.