Обернись!.. Часть четвёртая

Прощальная площадь, Теримитц с мерзкой ухмылкой, скучающая Амина и подвешенный за руки Тайриниэль. Всё, как было тогда. И также, как тогда, я ничего не могла сделать, кричала, рвалась к Тайрину и врезалась в невидимую преграду.

– Арри! Солнышко! Арри, проснись!

Алдариэль выдернул меня из кошмара. Успокоить друг друга мы не успели.

– Дар, гости! – сначала голос, потом и сам Огненный объявились посреди комнаты.

Вот вам и доброе утро. Я чуть подтолкнула мужа:

– Иди. Всё хорошо, – и попыталась выдавить улыбку.

Ну, хоть попыталась. Страшно было от всего: от того, что Алдар уходит, от тревоги в его глазах, от жуткого сна, от неизвестных гостей. А он уже на ходу натягивал брюки и… И всё. Исчез вместе с Фаарром, без рубашки и обуви.

– Озвезденеть! Новое слово в магическом искусстве? Будет бить стриптизом на поражение? – Зинка плюхнулась на кровать. – Маш, твою мать, Мэри… Какая из тебя Мэри? Ольховская, отомри!

– Ты не знаешь, кто? – я с надеждой уставилась на подругу.

– Я – и не знаю? Обидела.

– Зин!

– Тебе не понравится.

– Терникова!

– Моя запчасть собственной мрачной персоной.

– Бли-ин! Бли-ин! Бли-ин!

– Спокойно, Ма… Мэри, сейчас принц поразит её своим голым торсом, и она добровольно сдастся в плен. Я бы сдалась.

– Терникова!

– Что? Расслабься. Это их междусобойчик пока, пусть разбираются. Ты себя рвать каждый раз собираешься? Нет, дело твоё, конечно. Мне его жалко. Допечёшь ведь мужика своими соплями.

– Я стараюсь, честно. Просто…

– Просто вы два психа. В курсе, можешь не продолжать. И знаешь что, перефразируя лучшего друга Винни-Пуха, если это называется любить, то я на это никогда не соглашусь. Маш… Да задолбало! Мэри. Привыкнуть бы! Ассоциацию надо. Мэри Поппинс не прёт, ты на неё не тянешь. Кровавая Мэри… Нафиг, тьфу-тьфу-тьфу, ещё накаркаю. Что ещё? О! Как же оно было? Ольховская, подключайся, песня столетней давности у Примадонны всея эстрады… Вспомнила! «Мэри, запыхалась ты на бегу, Мэри, отдохни-ка на берегу…» Нет, не пойдёт, зря я в туда полезла. Что ж ты такая несовпадательная, ни хрена тебя не подходит?

– Зин, не помогает.

– Жаль, я старалась. Машуль, серьёзно, завязывай с этим. Ничего с ним не случится. А ты и себя и его изводишь.

– Думаешь, ты первая? Мне и ребята, и он сам… Думаешь, я не понимаю? Зин, я, правда, не могу.

– А ты моги. Любишь? Сможешь! Хватит ему того, что тебя за собой везде таскать приходится. Так хоть сама прекрати мужику мозги компостировать. Зашибись, как ему сейчас весело твою кислую физиономию вспоминать и дёргаться: вдруг его солнышку плохо, вдруг у неё слёзки капают. Египетский родственник! Мне и во сне привидеться не могло, что буду принца от тебя защищать.

То, что не могло привидеться во сне Зинке, напомнило то, привиделось мне.

– Зин, мне Тайрин приснился.

– Угу, ещё одна жертва твоих задвигов. Ну, приснился. Дальше что?

– Он из тогда приснился… На Прощальной, когда…

– Твою мать! Машуль, ты из-за этого?

– Да оно всё вместе как-то. Тайрин, Алдар…

– Ничего, они мальчики взрослые, разберутся. А сон… Психуешь, вот и получаешь игры подсознания. Но согласна, видеть такое – нафиг-нафиг! Я себя помню, как колотило после кошмариков. При том, что мне они все – никто. Уговорила, можешь порыдать на моей широкой груди или дружеском плече, выбирай, что нравится. А на эту Прощальную мы Тёмыча попросим заглянуть. Будет у них на одну достопримечательность меньше. А она достопримечательность?

– Была когда-то. Алдар рассказывал. На ней друг у друга прощения просили.

– Прикол! А удобно как! Типа, если тебе на ней свидание назначили, смело решай, в какую сторону башку откручивать будешь.

– Терникова, блин! Никакой романтики.

– Угу, суровый реализм с долей здорового прагматизма. И, заметь, не страдаю от этого. В отличие от.

– Подожди, вот влюбишься, посмотрю я на твой реализм с прагматизмом.

– Что я тебе плохого сделала? Честно говорю, отстаньте от меня со всеми любовями вместе взятыми, мне и без них не скучно. Ну его, короче. Про вчера расскажешь?

Рассказать я не успела. Огненный вернулся.

– Всё в порядке, Мар. Их Вад сейчас доставит.

– Их?

– Пациента тебе подогнали, Дар с ним пока. Лиа и Узиани на подходе.

– А Моринда?

– Смылась. Женщина строгих правил оказалась. Дара увидела и офигела. А он, нет чтоб даме комплимент сделать, сразу швыряется чем попало, никакого воспитания, все правила этикета забыл. В общем, дама обиделась и покинула нас.

– А я что говорила? – заржала Зинка. – В следующий раз без штанов выпускайте, и баста всей заварушке.

– Это ты ему сама предложишь. Всё, девчонки, хорош валяться. Мар, не увлекайся, вам ещё гулять сегодня.

Подводный лазарет снова открылся. К счастью, первый пациент от Грани был далеко, выглядел, конечно, ужасно, но жизни ничего не угрожало. И то, что его решили отдать Чёрной Невесте, для парня оказалось весьма удачно. Вот и вернулись странные понятия радостей и удач Аршанса.

На суровую реалистку вид «удачливого» эльфа произвёл неизгладимое впечатление. Выбирать Зинка не стала, успела порыдать и на груди, и на плече Фаарра.

Новый рейд был, так называемым, ближним, вся дорога до пунктов назначения заняла меньше часа, уходили в него не из нашего Леса, из Солнечного. Я увиделась с Заришиэлем, передала привет Симарии. Всё обошлось без происшествий.

Зато следующий выдался дважды выдающимся. Он был хоть и из Синего, но с новым составом групп. Как я поняла, они менялись постоянно, участвовать в операциях освобождения желали все. Началось всё спокойно. Мы проводили ребят, зашли подлечить эльфёнка, в этот раз спать его уложили заранее. Через один промежуток заскочили домой, к взрослому эльфу. Алдариэль переживал, но молчал, не мешал мне. В лазарете обнаружилась Зинка. Узиани учила её ухаживать за пациентом. В обоих случаях я не усердствовала, забирала лишь немного боли, свалиться от переутомления и подвести всех было нельзя. А, вообще, мы с Алдаром восстанавливались удивительно быстро. Что было тому причиной, никто не понимал. Фаарр ещё прошлый раз замечал, наше странное влияние друг на друга, но тогда оно не было настолько сильным. Основных версий выдвигалось две: наше соединение и переход между мирами. В пользу второй говорил тот факт, что наложенные на попавших туда эльфов иллюзии держались не какие-то часы, а недели, то есть магия там работала как-то по-другому.

Сюрпризы начались с первого же, освобождаемого по «простой» схеме. Алдар и Джуримиэль изобразили должностные лица, предъявили требуемые бумаги, раба вывел очень молодой человек, почти подросток, я бы даже сочла его симпатичным, если бы не жутко холодное выражение лица и упёртая в спину эльфа какая-то штуковина, подозрительно напоминающая наш длинноствольный автомат. Этот… юный рабовладелец отконвоировал эльфа до багажника и, вдруг резко толкнув его в противоположную сторону, развернулся, наставил этот свой автомат на Алдара и Джурима, крикнул:

– Беги!

Эльф не побежал, спокойно подошёл, опустил дуло оружия, стал между юношей и ребятами.

– Не обращайте внимания, мальчик болен. Он сейчас уйдёт, – бросил через плечо: – Иди домой.

Тот вынырнул из-за его спины и снова прицелился:

– Нет. Тебя убьют. Я не позволю. Слышите, вы, я стрелять буду!

Эльф попытался снова закрыть собой неожиданного защитника, но у того в этот момент оружие вылетело из рук, а самого его Джурим изловил за шиворот и запихнул в кармаг. Алдар подтолкнул туда же эльфа, захлопнул дверцу, сам занял место водителя, который вместе с Джуримиэлем остался на улице.

– Отпустите мальчика, – мрачно попросил эльф. – У него с головой проблемы, сейчас обострение.

– Я нормальный! – вскинулся «мальчик».

– Медицинское заключение о психических отклонениях имеется? – Алдариэль повернулся к ним, я тоже выглянула со своего переднего сидения, рассмотрела новичка – возрастной, примерно, как Рамал.

Эльф поник, одарил нас привычной ненавистью, зато юноша гордо поднял голову.

– Нет и быть не может.

– Знаешь, что бывает за помощь эльфам? – Алдар говорил холодно и жёстко, даже мне не по себе стало.

– Знаю, – голос дрогнул, но головы юноша не опустил.

– Ответишь честно, почему помогал, отпущу.

– Обоих? – Мамочки! Сколько же надежды!

– Тебя, – вот теперь паренёк сник.

– Хватит! – вмешался эльф. – Ни при чём он, молодой ещё, не научился быть таким… как нужно. Не понимает ничего. Привык, привязался. Моя вина. Всё.

– Странные у вас отношения, – с нарочито проявленным недовольством заметил Алдариэль. – Ты хозяин и позволяешь рабу вести себя так? Недопустимое попустительство.

– Не позволяет, наказывает, всё, как положено. Доказательства предъявить? – продолжил нарушать иерархию эльф, тревоги в его голосе не услышать было невозможно. – И как образцовый раб я обязан защитить владельца.

– Да пошли вы все! – взорвался юноша. – Надоело! Он лучше вас всех! Смелые, да? Потому что ответить не могут? А не хочу я таким быть! И не буду!

– Марек, замолчи! Не слушайте его. Он не понимает…

– А, по-моему, он как раз понимает, – иллюзии растаяли. – Молодец, Марек, что не стал таким. Спасибо за это.

– Алдариэль? – смесь изумления и недоверчивости.

– Призраки! – зато тут сплошной восторг. – Я тебе говорил! Сарим, я же говорил, они есть! – и тут же испуг: – А вы живые? Вы же не за Грань его заберёте?

– Нет, Марек, за Грань ему рановато, ещё тут поживёт. Прощайтесь, нам пора.

– Нет, Алдариэль, мне с вами нельзя, – с сожалением, но решительно отказался эльф. – Мареку этого не спустят.

– Не выдумывай, Сарим, уезжай с ними, – тон у юноши стал умоляющим. – Ты же знаешь, он тебя убьёт. Я не хочу!

– Успокоились оба, – положил конец препирательствам Алдар. – Коротко и ясно, в чём проблема? Марек, ты первый.

– Мой отчим поспорил с Кинидом, чей раб дольше продержится. Они уже и договорились, чтобы Сарима и того, второго, одновременно выставили, и всяких наняли, чтобы сильнее били. Ну… каждый для другого. Отчим для того, а Кинид для Сарима. Их уже сегодня должны были туда… только там пожар случился. Но они же не отстанут, всё равно сделают. А мне Сарим, как отец, он меня вырастил, а они…

– С этим понятно. Саримиэль?

– Марек Гринату мешает. Здесь всё ему принадлежит, через год вступит в права владения и сможет отчима выпроводить. Отец Марека погиб за месяц до рождения сына, Энисия дела сама вела, она умница была, а я Марека воспитывал, ей немного помогал советами. После первых двух хозяев, к Энисе попасть было чудом. Пять лет назад она второй раз вышла замуж. Через год её не стало. По завещанию, первый наследник – Марек, второй – Гринат. Он за любой повод уцепится, чтобы мальчишку убрать. Побег раба он ему припишет сразу и доказать сможет, свидетели найдутся. Гринат несколько раз показательные выступления устраивал, чтобы соседи видели, что Марек тяжело это переносит.

– С этим тоже ясно. Марек, уехать тебе некуда?

– Я в Лежбол собирался, учиться. Но это только весной. А сейчас… Пока некуда.

– Алдариэль, а вы его забрать не можете? – в голосе Сарима заплескалась надежда. – Нельзя ему оставаться. Я за ним присмотрю, никому не помешает.

– Дар, пока забирайте с собой, – включился в решение проблемы Фаарр. – Потом разберёмся, попробую Бире его до весны подсунуть.

– Принято, лучший вариант. Огонёк, мы второго прихватим? Посмотришь, что там?

– Выясняй адрес.

– Марек, с нами поедешь? Проводишь Саримиэля, потом тебя отвезут в СОС, там помогут с жильём и учёбой.

– Поеду, – юноша ни на секунду не задумался. – Мне только вещи взять. Я быстро. Отчима дома нет, никто не помешает.

– Очень хорошо. Адрес Кинида знаешь?

– А вон тот дом, где крыша золочённая.

– Вижу. Собирай вещи и жди нас здесь.

Марек умчался домой, ребята втиснулись в машину, и я узнала, что мой муж умеет водить кармаг. Правда, ехали мы недолго, Фаарр остановил.

– Дар, отбой. Сейчас не прокатит. Клиент специфический. Воздушник, ментал, пятый уровень. На входе – нейтрализатор иллюзий, по периметру – чего только нет, а ты пока не в форме. По этой схеме не выйдет, если только ночной визит и с хорошим запасом времени.

– Плохо. Ладно, ночью вернёмся.

Мне в этом плане не нравилось всё. От того, что Алдар пойдёт в эту сверхзащищённую крепость, становилось страшно, а приговорённого эльфа было жалко, на нём теперь точно за двоих отыграются.

– Не надо потом. Алдар, можно же без иллюзии. Меня никто не знает…

– Нет, Арри. Тема закрыта.

– Алдар! Ну, почему? Вы все рядом, а этот… он один, не как на Прощальной.

– Дар, не горячись, – поддержал меня Огненный. – Нормальный вариант. Башка у неё непробиваемая, сунется – сам виноват, ты здесь, я её подстрахую. На Прощальной и с князем дохлых опасней было.

– Спасибо, успокоил. Ещё Моринду вспомни.

– Алдар, ну пожалуйста! Давай его заберём! И у нас времени мало, остальные тоже ждут.

– Арри! Запределье какое-то! – настроение у Алдариэля портилось на глазах. – Не могу я тобой рисковать.

– Так нет риска! Совсем нет. И ещё… Мне это самой нужно, – я не хотела говорить об этом, пришлось. – Мне Прощальная вчера снилась. Что там Тайрин, а я ничем помочь не могу, как тогда. И если сейчас опять не могу…

– А мне ты сказала, что не помнишь сон. Арри, Арри…

– Что? Это же не такой сон, просто нервы, вот подсознание и подсунуло. Нужно его чем-то успокоить. Например, сейчас.

– Какая у меня поразительно умная, и, главное, хитрая жена. Подсознание успокоить?

– Ну да!

– Ещё и честная. Вернёмся домой, уши надеру. Ясно?

– Думаешь, вырастут?

– Арри! Дома разберёмся, – всё-таки моё беспокойное подсознание и его здравый смысл победили. – Огонёк!

– Не начинай, сам знаю. Не тронет её никто.

– Запоминай, что говорить, Арри.

Я подошла к кованным воротам, Фаарр возник за спиной, дотронулась до блестящей чёрной пластины. Через пару минут вышел худой долговязый очкарик, мало отвечающий моему представлению о сильных магах.

– Муниципальная служба исполнения указов императора. Находящийся в данном владении раб должен быть немедленно передан для подготовки к проведению назначенного на завтрашний день мероприятия. Ознакомление с прилагающимися документами требуется?

– Ознакомлен, – очкарик прокашлялся. – Куда передавать?

– Официальная передача будет считаться состоявшейся при помещении раба в задний отсек муниципального кармага и подтверждена квитанцией о приёме, описью передаваемого имущества и гарантийной распиской для дальнейшего возвращения имущества или его денежной компенсации в размере, установленном казначейством Кастании и приведённом к региональному коэффициенту стабильности. Руки и ноги раба должны быть зафиксированы надёжными средствами на время транспортировки. Если средства являются средствами многоразового использования и имеют замки, ключи от них передаются представителю муниципальной власти и будут возвращены в комплекте со средствами при возврате имущества или получении денежной компенсации.

Уфф, надеюсь, ничего не напутала.

– Сейчас приведут, – очкарик ещё покашлял, почесал нос и скрылся за воротами.

Всё? Обалдеть! Спорили дольше.

Ещё несколько минут ожидания. Здоровенный детина вывел эльфа. Бли-ин! Хороший блин! Кажется, мы удачно зашли. Даже с расчертившими лицо шрамами ошибиться трудно, Парень почти копия Лиони, только постарше. Я получила ободряющий заряд ненависти из глаз, проводила раба и конвоира до кармага. Абсолютно пустого кармага. Перескочить из растерянности в панику не дал Огненный:

– Спокойно, Мар, все на месте. Заканчивай и топай к водительскому сидению, только внутрь не лезь, ««невидимку»» собьёшь.

Я дождалась, пока парень оказался в багажнике, связанный по рукам и ногам, опустила крышку, вручила сопровождающему пачку бумаг и закурила, напряжение снять и время протянуть, пока тот за ворота уберётся. Потом прошла к нужной дверце и оказалась в кольце рук. Кармаг рванул с места, мы остались.

– Хорош обниматься, – приказал Огненный. – Валите отсюда.

С тропы мы вышли за городом. Ребята ещё не подъехали.

– Алдар, а у Рамала ещё сын есть?

– Ламариэль. Арри?

– Да, кажется. Он на Лиони похож.

Я не ошиблась. Переполненный кармаг с двумя новыми эльфами и одним человеком отправился в сторону Леса. А мы к остальным группам. С ними всё прошло по плану.

От знакомства с Мареком на душе было тепло и приятно, хотелось сказать пареньку и его ушедшей за Грань матери большое спасибо, даже не за Саримиэля, а за то, что остались людьми в возвышенном значении этого слова. И предвкушение встречи Рамала и Лиони с Ламариэлем томило приятным ожиданием. Представлять её сквозь полудрёму на плече Алдара в уютном домике Алиани получалось замечательно. Во мне прорезалась какая-то сентиментальность и требовала регулярной кормёжки положительными эмоциями. Строго положительными, а не теми, которые накатили после стандартного исчезновения и появления Фаарра. И то, что он меня к этому морально подготовил, не слишком помогло.

– Мар, без паники. Дар, к Тайрину загляните, он влип слегка.

– Арри, только…

Какие «только»? У меня усталость, как рукой сняло. Рявкнула:

– Бежим! – и рванула на выход как хороший спринтер.

Из объяснений Огненного о технической стороне вопроса я поняла только, что Тайриниэль попал в какую-то «паутину», его пока никто не видел, но хозяева дома не спят и могут появиться в любой момент. На закономерный вопрос: «Какого… он тогда полез?», Фаарр если и ответил, то я не услышала.

Судя по всему, Алдариэль решил, что оставлять меня с ребятами в повозке чревато непредвиденными последствиями и рядом с ним мне… всем будет спокойнее. Разубеждать его я не стала.

Забор, который отделял нас от Тайриниэля, был произведением искусства, самым настоящим шедевром архитектуры. В других обстоятельствах я бы вполне серьёзно зависла под ним просто полюбоваться. Теперь тоже зависла. У него высота в полтора роста и не моих. И как я туда? Из меня скалолаз… «Летучкой»? Оказалось, ручной передачей. В прямом смысле. Алдар быстро нашёл проделанную Тайрином брешь в охранных заклинаниях, легко взлетел на верхушку ограды и принял меня из рук Фаарра. Слезать было ещё легче, Алдариэль спрыгнул во двор, я тоже туда… рухнула. Поймал, конечно. Всё-таки зря я всю жизнь физкультуру игнорировала, быть поспортивней мне не помешало бы.

Тайриниэль стоял неподвижно под раскидистым деревом между ещё двумя шедеврами архитектуры – большим особняком и строением поменьше, хозяева явно отличались изысканным вкусом. Никакой «паутины» я не видела, а вот свечение от рук Алдара и разбегающиеся по Тайрину лёгкие вспышки – видела, из чего сделала вывод, что доступна моему зрению не вся магия, только эльфийская. Но вывод – это уже позже, а пока кусала губы и старалась не провалиться в радушно распахнутые объятия дикого ужаса. Отпустил он меня, только когда Тайриниэль смог двигаться, и мы убрались из-под коварного дерева.

Недалеко убрались, всего на пару шагов. Из большого дома вышел верзила в расстёгнутом полушубке на одни длинные трусы и сапогах. Рот мне зажали сразу две ладони. Вовремя, неудержанное «Ой!» сквозь них не просочилось.

Верзила зигзагообразно прошёл в метре от нас, оставив шлейф перегара. Вообще, траектория его пути извивалась немыслимым образом, расстояние между двумя зданиями увеличилось раза в три, но он его преодолел и, залихватски ухнув, ввалился в дверь. Дверь оставалась открытой недолго, однако этого хватило, чтобы разглядеть ярко освещённую комнату, прикованного к стене эльфа, лохмотья его спины и женщину с кнутом в руке. Теперь меня и обнять умудрились вдвоём. Но рот закрывать не перестали. Через несколько минут верзила повторил свои зигзаги в обратном направлении. Картина, в общем-то, представлялась ясной: дамочка снимает нервный стресс от запоя супруга. Ничего, пусть только уберётся оттуда, а парня мы заберём и вылечим.

Ожидание затягивалось, видимо, сильно расшатанные нервы требовали капитального укрепления. А у нас время поджимало, скоро нужно было обновлять иллюзии. Пришлось события подтолкнуть.

Трудно сказать, для кого наше появление стало большим шоком, для них или для нас. Потому что нервная дамочка плакала на изящной кушетке, а эльф её успокаивал. Обалдеть! Стокгольмский синдром, не иначе. Ага, Стокгольма нет, а синдром есть. Сидит весь в крови и нежно гладит по голове ту, которая его до этого состояния довела. Просто зашибись!

Парень был совсем молодой, младше Тайрина, а дама выглядела лет на пятьдесят, но хорошо выглядела, очень ухожено и холёно. И психически ненормально.

Что дамочка неадекватная, выходило по всем признакам. Засияла вдруг, чмокнула эльфа в щёку и рванула к нам. По-моему, с теми же намерениями. Вот только этого не хватало, чтобы всякие… нехорошие женщины с садистскими наклонностями лезли к моему мужу и моему брату! О том, что я под ««невидимкой»» и теоретически здесь отсутствую, вспомнить я забыла и изо всех сил толкнула её назад. Дамочку изловил её эльф, меня мои задвинули за спину… спины, сомкнули плечи и лишили обзора. Какое-то у них обострение синхронности сегодня. Не видимая мной дама вдруг начала благодарить Великих за спасение. А эльф рассмотрел, наконец, кто за ним пожаловал. И совсем не удивился.

– Светлых дней, Алдариэль. Мила, это…

– Я вижу, – просветление у неё, что ли, наступило или наоборот, но тон стал совершенно спокойным и деловым. – Здравствуй, принц. Извини, за небольшой инцидент. Никакого вреда причинить не собиралась, немного ошалела от радости. Милария. Милария фер Анижа.

– Здравствуй, Милария. Светлых дней…

– Юташириэль, – представила эльфа женщина.

– Светлых дней, Юташириэль. Объяснять, что мы его забираем, не нужно?

– Объяснять – нет, забирать – да! – она хлопнула в ладоши. – Юташ, одевайся.

Одевайся? На вот то, что у него вместо спины? Я подёргала Алдара за руку:

– Давай я немножко его…

– А ему не требуется. Он в порядке, не волнуйся.

В порядке? Это уже слишком! Я понимаю, забота обо мне и всё прочее. Но не до такой же степени! Парню ещё в повозке по морозу трястись фиг знает сколько.

– Алдар! Ты…

– Это иллюзия, Арри, ничего нового на нем нет. Так ведь, Милария?

– Естественно. Не думаете же вы… – оскорбилась она и вздохнула. – Естественно, думаете. Да, всё правильно. Для всех так и есть. Это не важно. Будете уходить, имейте в виду, на всех деревьях – «паутина» под ««невидимкой»», срабатывает на приближение, на кустах – «сон», завязан на прикосновение, к воротам не суйтесь, там целый букет и сигналки, с забором, думаю, разобрались, раз сюда попали.

– Хороший арсенал, – оценил Алдариэль. – На кого заготовлен?

– На придурка моего, чтобы выйти не мог, когда напьётся. Мне проблемы с соседями не нужны. Зараза, как услышал! Юташ, к стене. А вы – в угол, вон туда, подальше. Вас прикрыть или сами?

– Сами.

– Давайте. Ни во что не лезьте. Я его уведу, минут десять подождите и уходите. Юташ, ты обещал, не забудь.

– Помню. Спасибо за всё, Мила.

– Ты знаешь, Юташ. Прощай.

Мы перебежали в дальний угол, Юташириэль сбросил уже надетый свитер, стал лицом к стене, намотал цепи на руки, Милария вооружилась кнутом и пристроилась рядом. В дверь вломился верзила, сфокусировал мутный взгляд на эльфе, осклабился:

– Красиво ик! Теперь ик я.

Женщина, отшвырнула кнут подальше, обвила руками его шею, капризно проныла:

– Я устала. И ты устал. Пойдём баиньки.

– Нет, ик – икал он на каждом слове до омерзения противно. – Ему ик мало. Я ик добавлю. Ему ик полезно.

– Ты уже добавил. Устал. Пойдём, мой грозный тигр, – её тон из капризного стал игривым. – Или останешься без сладенького. Хочешь сладенького, тигрик?

Эльф сжал цепи и уткнулся лбом в стену. Верзила полез ей под юбку.

– Здесь, ик. Хочу ик здесь.

Милария оттолкнула его.

– Оставайся, а я ухожу. Найду другого тигра.

Она пошла к двери, откровенно покачивая бёдрами, он издал звук, видимо, призванный изобразить рычание, и поплёлся следом. Дверь захлопнулась.

Юташ отпустил цепи, ударил кулаком в стену. Заговорил, не поворачиваясь:

– Мы тридцать два года вместе. И тридцать лет она его вот так уводит. Чтобы меня не тронул. А сделать ничего не можем, я ему принадлежу. Пока Мила не появилась, шкура зарастать не успевала. Как у него объект не шёл или он напивался, так сразу сюда. Сука, талантливый архитектор ведь, по его проектам полгорода построено, и всё через мою спину. А с ней у нас как-то сразу получилось, сперва просто помогала, чем могла, а потом… Год его истериками изводила, чтобы ей подарил. Не согласился. Во всём ей уступал, а тут упёрся. Тогда она вот это придумала. Изображать, что сама уже на мне оторвалась. Когда трезвый, он понимает, что лишнего нельзя, добить может, а как напьётся, уже безразлично, не остановить. Только на секс поддаётся. И всё рвётся чтобы при мне, как догадывается о чём-то. И, что самое интересное, он её любит, действительно, любит. А она меня. Вот такой заворот. Всем плохо, и ей хуже всех. Его жалеет, злится, но жалеет. За меня боится. Из-за себя страдает, что стареет, а я это вижу.

– Что ты ей обещал? – ответ на этот вопрос я знала, даже не догадывалась, а именно знала, но всё равно его задала.

– Что, если получится сбежать, никогда сюда не вернусь, не буду искать возможности с ней встретиться, – Юташириэль, наконец, повернулся. – Алдариэль, Мила тебя давно найти пытается, как на Прощальной увидела, да слухи про призрачных эльфов пошли, так и начала разыскивать. Только безуспешно. А с этим новым указом совсем изнервничалась. Мне за эти годы, что с ней, редко доставалось, только если он находил время, когда её дома не было, и то терпимо. Для Милы каждый раз кошмаром был, а тут перспективу подогнали не из лучших и выхода нет.

Первый раз мы забирали эльфа, одетого в нормальные вещи. В надежде на чудо Милария обеспечила его всем необходимым. Жалко её было до слёз. И его тоже. Хотя о своих чувствах он не сказал ни разу. А вот мужа Милы у меня пожалеть не получалось. Любил он или нет, но жестокости его это не отменяло.

После этой ночи моя вера, что не все люди такие, как на Прощальной площади, стала расти. Хотя больше ни с кем, похожим на Марека и Миларию, во время спасательных рейдов нам встретиться не довелось. Но была ещё Симария, были те, кого показала мне Старшая, должны были быть и другие.

А ещё я снова и снова благодарила Великих за то, что мне не придётся уходить от Алдара, чтобы не стареть у него на глазах. И еле дождалась, когда все группы доберутся до Леса, мы вернёмся домой и сможем побыть наедине.

Через два дня тропы пустили Шерина. Все думали, что на радостях он проторчит на них пока не свалится без сил, но Шериниэль лишь проверил свои возможности, а в очередной рейд пошёл с нами, стажироваться в новом качестве. На шесть групп сил к него ещё не хватало, но с тремя вполне справлялся.

Остаться незамеченной наша деятельность не могла. Портрет Алдариэля не сходил со страниц газет и экранов маговизоров, награда за поимку принца выросла в десять раз. Количество охранных заклинаний на домах, где содержались рабы, должно было прилично обогатить их производителей, Зинка советовала Алдару потребовать с них законный процент. А я, как обычно, нервничала. Штука, похожая на оружие, оказалась оружием, аналогом нашей сайги магической модификации. Стоил магострел недёшево, но и не заоблачно, требования для приобретения выдвигались минимальные: пройти курс обучения, не иметь ярко выраженных психических отклонений и достигнуть совершеннолетия. Для меня это стало, мягко говоря, неприятным открытием. Для Зинки открытием стало то, что для меня это открытие.

– Ольховская, тут, вообще-то, войны были. Они их, по-твоему, на кулачках вели? Маш, твою мать, Мэри, ты голову хоть иногда включай.

Всё правильно, всё логично. Только легче от этого не становилось. Просто чудо какое-то, что никто из ребят не нарвался на вооружённых хозяев. Или нарывались, но я об этом не знала? Как до сих пор не знала природу происхождения шрамов Алдариэля, он не признавался, остальные об этом молчали, а расспрашивать против его желания я сама не хотела.

На приведение в порядок эльфёнка понадобилось семь сеансов. Малыш был полностью здоров, но всё так же молчал и реагировал на меня по-прежнему тяжело: замирал, вытягивался в струнку, почти не дышал. Чтобы лишний раз его не пугать, к дриадской поросли я заходить перестала.

Никто из Старших в Аршансе так и не появился. В их отсутствии были свои плюсы, Шаани уже неделю не давал законопослушным гражданам Кастании исполнить последний указ императора со всей ответственностью. Выставляемая у мест публичных экзекуций охрана никакой пользы не приносила, противопоставить буйству стихий им было нечего. Это, конечно, здорово помогало, но что бесконечно продолжаться такое положение вещей не может, понимали все. Не понимали, как его изменить. Моринда на нашем горизонте больше не появлялась, сами искать её не пытались –всё равно не ясно, что с ней делать.

Ладно бы только с ней. Не ясно было что делать с Зинкой. Частично разрушенный блок давал о себе знать. Абсолютно безобидное желание поухаживать за цветами на моей клумбе едва не стоило нам с ней душевного здоровья и окончательно развеяло сомнения Младших, что в теле обыкновенной человеческой девушки притаилась их сестра. Стоило Зинке коснуться земли, как вся она, вместе с розой, алёнкой и мелкой травкой, взлетела и облепила мою подругу с ног до головы. Фаарру и Ваади пришлось убирать почуявшую хозяйку почву буквально по крупинке. Счастье, что произошло это в доме и клумба не отличалась гигантскими размерами, потому что братья уже почти поддались на уговоры вывести не привыкшую к затяжному сидению в четырёх стенах Зинку на берег. По их общему мнению, эта прогулка могла стать для неё фатальной. Человеческое тело без полноценной магии просто не пережило бы прилив любви стихии. Зинка из шока вышла быстрее, чем я.

Через три дня после этого приключения до своего хозяина добралась ещё одна соскучившаяся любвеобильная стихия. Этот момент для истории запечатлели камеры вездесущего маговидения. Правда, повезло не «Первому Честному», а скромному провинциальному каналу, чьи журналисты за неимением других новостей брали интервью у какого-то градоначальника, клятвенно обещавшего преодолеть любые трудности, бросив все силы на выполнение указа дражайшего императора. Интервью проводилось на фоне энный раз воздвигнутых столбов с цепями, увитых трогательными нежно-розовыми ленточками, и скамеек с мягкими подушками на первых рядах и тканевыми накидками на остальных. Город заботился о комфорте своих жителей, переживал, чтобы задницы не отморозили, увлёкшись захватывающим зрелищем. Материализовавшийся посреди столбов огромный лев в сценарий интервью явно не входил. Впрочем, на своём участии в нём он и не настаивал. Громоподобно зарычал и величественно удалился. А столбы, наверное, были некачественные, лев хвостом махнул, они и рассыпались. Если исключить из комментария Фаарра все изысканные речевые обороты, то выходило, что Шаани ближайшие пару недель мы не увидим, третий Младший приступил к непосредственному выполнению своих прямых обязанностей со всем комплектом запретов и ограничений.