Обернись!.. Часть четвёртая

– Разберусь. Показывай, где кто.

Во мне, наверное, снова проснулся эгоизм, но дышать стало легче. Разбирался Шаани нестандартно, по собственному усмотрению, как в истории с порталом, например. И надежда, что ребят в трудной ситуации он не оставит, настроение мне подправила. Ушли мы вскоре после него. Домой вернулись глубокой ночью. Тайрин и Шериниэль управились раньше, почти полностью исчерпав свои силы. Алдар позволить себе такого не мог. Чего ожидать от нового дня предугадать было невозможно, а лишиться единственного полноценного мага – недопустимо. Поэтому, как минимум, половину резерва он обязан был сохранять.

Только я начала засыпать, как закричала Зинка. Халат на меня Алдариэль набросил уже на бегу. Все трое Младших стояли над диваном, где металась моя подруга. Вчера её тревожить и переносить на кровать не стали, подсунули подушку под голову, укрыли и оставили здесь. Теперь подушка сбилась в комок, одеяло сползло на пол, Зинка вскрикивала, стонала, пыталась что-то оттолкнуть. Она побледнела, на лбу выступили бисеринки испарины. Совершенно естественный мой порыв разбудить её, выдернуть из кошмара, пресёк Ваади:

– Не трогай, хуже будет. Во сне легче переносится, реальность не накладывается, не возникает ощущения безумия.

– Это то, что Великие прислали?

– Оно самое. Сейчас Зиновия переживает весь букет эмоций Миреда.

– Ей не больно?

– Нет, те ощущения отправились к Дерреду. Не волнуйся, не самый плохой вариант, всего от одного. Фару целыми дворцами прилетало, и городами пару раз.

– Чего? Как это? – я попробовала представить и не смогла. – Ой… За что? Фаарр, за что тебе так?

– Было за что, честно заработал. Всё, Мар, проехали, давние дела, вспоминать неохота.

– Это долго будет?

– Не думаю, помочь должны были быстро, император же и всего один, – логично вывел Ваади.

Закончилось это примерно через полчаса, большая часть из них не была такой острой, Зинка уже лишь стонала и сжималась в комочек. Потом расслабилась, шумно вздохнула и открыла глаза. С минуту в них ещё плавали отголоски страха, но их постепенно вытесняло удивление, а его – откровенное веселье. Подружка издала какой-то сдавленный звук, ещё один и, не выдержав, захохотала в голос. Первой мыслью было, что так сказывается очередной стресс. Второй… Увидела нас её глазами: четверо взъерошенных парней в одних трусах и я в перекошенном халате. Оригинальное такое получилось пробуждение, все оценили, смеялись хором.

Рассказывать о впечатлениях от встречи Миреда с роялем Зинка не захотела, поёжилась, передёрнулась и вынесла краткое резюме:

– Бабник и неженка. А ещё мужик называется. Фу! И вот это оно целой империей правит. Озвезденеть!

Какое отношение к тяжкому грузу, свалившемуся на правителя Кастании, имела его тяга к женскому полу, осталось тайной. Смею догадаться, Дерред выбрал удачное место и время, разбавил музыкальной романтикой интимную жизнь дворца. Если так, то у него своеобразное чувство юмора. Даже не знаю, нравится оно мне или нет.

Зинка сгребла спальные принадлежности, уточнила у Ваади, что больше ничего подобного ей сегодня ждать не нужно, прихватила бутылку минералки из ресторатора и отправилась к себе досыпать. Мы тоже.

Утро принесло дурные вести. Указ императора претворялся в жизнь по всей Кастании. Два канала обещали круглосуточную трансляцию со всех концов страны, остальные ограничились новостными включениями. Больше тысячи упрощённых копий Прощальной площади. Лишь сто шестьдесят две точки в городах не смогли поддержать общего начинания. Селения в этом отношении оказались изобретательней, вместо уничтоженных столбов использовали деревья. Во всех программах чередой шли кадры с прикованными цепями или привязанными верёвками за руки меж двух стоек обнажёнными по пояс эльфами. Под рёв и рукоплескание зрителей свистели плети, вздувались багровые полосы на спинах, падали на снег первые капли крови. А мы были бессильны помочь. Даже если бы получилось прорваться на эти долбанные площади, забрать эльфов оттуда шансов не было.

Смотрели в полной тишине, ни трое Младших, ни мы с Алдаром не произнесли ни слова. Зинки с нами не было, она ещё не проснулась после вчерашних возлияний и ночных кошмаров, а специально будить не стали.

Шаани сорвался минут через десять. Зло выругался и исчез. А через минуту его что-то вернуло назад, впечатав в кресло с такой силой, что оно прокатилось через всю комнату и врезалось в стену, заставив содрогнуться весь дом. После новой порции мата Рычащий объявил свой приговор – трое суток полной блокировки. Напоминать о том, что его предупреждали, никто не стал.

Смотреть дальше не имело смысла. Это на Прощальной приходилось видеть всё, чтобы не пропустить возможность забрать кого-то, теперь такой возможности у нас не было. Мы собрались в Лес. Хоть Фаарр сразу и предупредил Тайрина, чтобы никто не высовывался, риск, что кто-то из эльфов не удержится и сам угодит в огромные неприятности, оставался. Находиться рядом с ними было надёжнее. Уйти помешала Зинка. Появилась в дверном проёме, бледная, с лихорадочно блестящими глазами и прижатыми к ушам руками.

– Кричат! Они кричат! Почему они так кричат? – она сама почти кричала, жалобно и несчастно. – Невозможно! Почему они кричат?

– Зинуль, успокойся, – я обняла её, повела к дивану. – Никто не кричит. Тебе сон приснился плохой.

Я, правда, думала, что ей приснился ещё один кошмар. Подруга изо всех сил вцепилась в меня, тут же отпустила и опять зажала уши, яростно замотала головой.

– Кричат, Маш! Сейчас кричат. Ты не слышишь? – обвела взглядом всех. – Вы не слышите? Они же кричат! Страшно! – сползла вниз, уткнулась головой в колени, повторяя: – Кричат, страшно кричат.

Алдариэль отстранил меня, опустился на пол рядом с Зинкой, обхватил её лицо ладонями, поднял. Я тоже присела, обняла подругу за вздрагивающие плечи.

– Зина, смотри на меня. Успокаивайся, девочка. Всё, не надо. Всё хорошо. Смотри на меня. Вот так. Успокаивайся. Всё в порядке.

– Нет! Не в порядке. Всё плохо. Кричат! Они кричат, Алдариэль, ты не слышишь? Почему они кричат?

– Кто кричит, Зина? – он говорил с ней, как я разговаривала с малышами своей группы, когда они плакали. – Кого ты слышишь? Скажи мне, кто кричит? Смотри на меня, успокаивайся. Кого ты слышишь, Зина?

– Женщины, – кажется, истерика заканчивалась, Зинка начала говорить спокойней, перестала дрожать, отняла руки от ушей, одной вцепилась в Алдара, другой в меня. – Их много. Им страшно. Они кричат. Вы никто их не слышите? Что это? Что со мной, Алдариэль? Почему я их слышу? Маш, – она обернулась ко мне, растерянная и беспомощная. – Почему? Что это?

– Мы узнаем, Зинуль, всё узнаем. Только ты успокойся.

– Дар, что-нибудь понимаешь? – присоединился к нам Огненный.

– Да. Почти уверен.

– Лиа позвать?

– Не поможет. Она их во сне слышала ещё там. Так, Зина?

– Да, как тогда, только хуже. Кто они, Алдариэль?

– Эльфийки. Ты слышишь эльфиек.

– Дар, ты ничего… Мандрагора ползучая! Вад, проверь молчуний.

– Вряд ли они, Огонёк, скорее, сирены.

– Проверить не помешает, – Водный испарился.

– Как я могу их слышать? – Зинка снова прижала ладони к ушам и тут же отпустила. – Почему никто не слышит, а я слышу? Почему, Алдар? Почему?

– Не знаю, могу только догадываться.

– Почему они кричат? Алдар? Маш? Я поняла… Это началось? Этот грёбанный указ… Их уже… Да?

– Да, началось.

– Я буду всё время их слышать? Всё время, пока… Это невозможно! Вы не представляете, как это… А эти…суки… они показывают… их? Я хочу увидеть.

– Не нужно, Зин, – мне было страшно за подругу. То, что она видела в моих воспоминаниях было прошлым, она знала, чем тогда закончилось, но перенесла очень тяжело. Теперь всё это происходило прямо сейчас. – Зачем?

– Нужно, Маш. Я не хочу, но я должна. Понимаешь?

Фаарр включил маговизор. Исполосованные спины и груди, разбитые лица, залитый кровью снег. Довольные морды палачей и зрителей. Очереди желающих поучаствовать. Зинка смотрела не отрываясь, окаменев, только судорожно сжимала пальцы на наших руках. А когда экран погас, перевела дыхание и горько усмехнулась:

– Они молчали, пока я смотрела. Теперь опять… Весёлый выбор: смотреть или слушать.

– Мы что-то придумаем, Зин. Правда же, мы придумаем? Правда, Алдар?

– Да, Арри, обязательно.

Вернувшийся Ваади сообщил, что молчуньи сидят на дне и ведут себя, как обычно.

– Допускаю вероятность, что это подтверждает твою версию, но не могу исключить возможности полной ошибочности предположения, начиная от его основы, – Водный вновь обрёл привычные спокойствие и рассудительность и аргументировано спорил с Алдариэлем. – Почему ты считаешь, что это эльфийки?

– А ты считаешь, что в Аршансе есть кто-то ещё, кто будет плакать из-за нас?

– Логично. Но есть пара деталей, которые не совсем прозрачны. Главная – откуда уверенность, что это происходит сейчас, а не отголоски прошлого? Совпадение с началом массовых экзекуций могло бы стать аргументом, но на него накладывается второй: пробуждение Тээрри.

– Вполне может быть. Но первый раз она слышала их в подобной ситуации, одновременно со сном о Прощальной площади.

– Это ещё один абсолютно не укладывающийся в логическую цепь нюанс. Сама Зиновия слышать их не могла ни в одном из вариантов, а Тээрри на тот период не должна была проявляться какой-либо видимой активностью.

– Старшая так не считала.

– Вынужден признать, что природа нахождения одной сущности в теле другой одновременно с наличием там же его законной владелицы, если кому-то и известна, то не мне, или мне, но не здесь, – Ваади поморщился, не знать чего-либо ему категорически не нравилось. – Частично эту реакцию можно объяснить ослабеванием доминирования Зиновии над Тэр в фазе глубокого сна. Но больше всего меня смущает тот факт, что в воспоминаниях Маррии этих криков не было, она их не слышит. Как они возникли в том сне? Подсознание?

– Бред, Вад, – включился в спор Огненный. – Та Тэр, которая в Зин, отношения к Моринде не имеет.

– Имеет, Фар, самое непосредственное. Они части целого. А на примере Маррии было явно показано, что их сознания могут быть связаны. Поэтому я и говорю о том, что слышит она их не в настоящем времени, а как воспоминания из прошлого, возможно неосознанно переданные Маррией. Вполне вероятно, что связаны они не с происходящим с эльфами сейчас, а тем, что происходило с самими эльфийками тогда. А то, что она перестаёт их слышать на время, когда видит реальность, могло бы найти объяснение в нестабильности положения обеих сущностей на главенствующей роли.

Обе сущности, соединённые в одной конкретной Зинке, сидели уткнувшись лбом в плечо Алдара, тяжело дышали и не проявляли ни малейшего интереса к дискуссии вокруг их сложной личности.

– Мандрагора ползучая! Есть в этом что-то.

– В этом есть ещё то, что в обоих случаях катализатором мог сработать не полностью одетый Алдариэль.

На это заявление отреагировали все, даже Зинка нашла силы оторваться от единственной казавшейся ей надёжной опоры и уставилась на Водного:

– Переведи.

– Собственно, переводить нечего. Ты начинаешь слышать их, спустя небольшой промежуток времени после лицезрения его тела. Отсюда вытекает, что Тээрри не успокоилась в своих чувствах к нему, а то, что следует далее, с одинаковой вероятностью может являться предупреждением, своего рода сдерживающим фактором, или наказанием за недопустимые мысли.

– Озвезденеть! – от таких предположений Зинку даже слегка отпустило, в смысле, мне так показалось. – Слушай, брат ты мой египетский, это ты сейчас намекнул, что я к принцу дышу неровно?

– Не ты, Тээрри.

– А по твоей логике я сейчас и есть она, раз слышу это всё. И могу со всей ответственностью заявить, что плевать мне, сколько и чего на нём одето, а сколько раздето. И прошлый раз таких реакций не было, пока он Моринду своим торсом отпугивал, и дома, когда они мне проверочки устраивали, тоже без последствий обошлось. Так что хромает твоя версия на все копыта.

– Не на все, а на два из четырёх, – методично поправил Зинку Ваади. – Так что списывать со счетов мы её не будем.

– Нет, мы её проверим.

На такое заявление Алдара все отозвались единогласным молчанием. Очень специфическим молчанием. И покрутившим пальцем у виска Шаани. Зинка быстро глянула на меня и недоверчиво спросила:

– А Машка тебе разрешит?

– Поучаствует. Я ей давно обещал, – я не слегка обалдела, ничего такого он мне точно не обещал. – Прогуляемся к Океану, Огонёк? – а, это другое дело, я сразу успокоилась, такое обещал, только дойти до Океана мы тогда не успели. – Разом всё и выясним.

– И Шера прихватим, раз уж всё разом, один фиг, собирались, – на лету подхватил мысль Фаарр. – Заодно спокойней будет, что не вписался ни во что. Ты с нами, Вад?

– Нет, – резко отказался Водный. – Понадоблюсь, позовёшь.

Зинку перенесли в кресло, рядом засел Шаани, пообещавший поддерживать её и отвлекать разговорами. Ваади сформировал сферу и за те минуты, что мы поднимались на берег, всё опять изменилось. Шериниэль успел вписаться пока неясно во что. И не один. Фаарру о том, что эльфы не удержались и отправились на выручку своих, сообщила Алиани. Особенно яростно матерился он, что двое самых умных, с вернувшейся магией, отказались от защиты Леса, чтобы тот не ограничивал им свободу действий и передвижений.

– Ушли недалеко, вернуть успеем. Но дисциплина… Дар, завязывай с мягкостью. Приказ, и всё на этом. За невыполнение…

– Ну, Огонёк? Что за невыполнение? Вариантов много? Свободу ограничить? От исполняемых обязанностей отстранить? Оштрафовать?

– Первый – самое то.

– Как? Охранять каждого? Или только избранных? Может, массово спать уложить? Не будем мы их останавливать. Им это сейчас не менее важно, чем тем, кто на площадях. Им себя вернуть нужно. Понимаешь? Почувствовать, что не беспомощные, что от чужой воли не зависят, что другим помочь могут. А если погибнуть, так не забитыми рабами, а свободными, в борьбе за свободу остальных. И спасибо Дерреду, шансы он им здорово повысил. Спроси, куда направились, прикроем, подстрахуем.

– Дар, ты психологию на потом отложил бы. Нам сейчас не до вывертов тонкой эльфийской души. Нам бы их вытащить из этого дерьма, желательно, всех и живыми.

– Только не очень пока получается всех. Давай, Фар, не тяни. Выясняй, куда их понесло, пока не вляпались.

Огненный безнадёжно махнул рукой, через минуту мы уже знали маршруты шести групп. Благо, хоть не в полном составе пустились в сомнительную авантюру. Вероятность проезда по трассам была нулевой, все они патрулировались и контролировались имперскими службами. Эльфы ушли пешком, через леса их проводили короткими дорогами дриады, открытые территории между ними пересекали под иллюзиями. То есть, так это планировалось. Слишком далеко не замахивались, все пункты назначения лежали в пределах двух-трёх часов пути, но все в разных сторонах.

– Фигня всё это. Полная и безнадёжная. Туда, может, и доберутся, мелкими перебежками, хрен с ним, луками помашут, отобьют. А обратно? На руках поволокут? Ты видел, сами идти не смогут. Далеко убраться получится? Толпа селян или пофиг кого другого, тащащая ещё одного, вниманием себя обеспечит гарантировано. Перебрасывать будешь? Моринда только этого и ждёт, нравится ей подарки от тебя получать.

– Вот и будем прикрывать максимально. Ты, главное, Арри оберегай и не дай ей занервничать. Солнышко, постараешься себя в руках держать?

– Я постараюсь, в смысле, смогу, – кто бы мне ещё объяснил, как это сделать, а сделать нужно. А ещё лучше сделать так, чтобы этого делать не пришлось. В руках держать? Запросто! Только не себя. – Алдар, а если они смогут идти сами? Слабые будут, конечно, но сколько-то продержатся. Им же не обязательно в наш Лес нужно, им до любого хватит, а там дриады помогут.

– Подлечить их на месте? Арри, ты сама потом…

– Подожди, не так, как нормально, – я заторопилась выложить свою гениальную идею, в этот раз не вываливающуюся в разряд полного бреда. – Как Дерред предлагал, ну, как я сначала поняла его. Как с Теримитцем было. Мне это легко совсем. А этим… Мне их не жалко. И, вообще, им же их собственное вернётся, то, что сами сделали. Не до того, чтобы к Дерреду прямо отправились, это если кому совсем не повезёт вдруг, а так, как получится, в общем.

– Особенно трогательно звучит про тех, кому не повезёт, – умилился Огненный. – Добрая ты у нас, Мар.

– Ну, а что? Я же не предлагаю хватать всех подряд, только тех, кто сам это с ними сделал. Пусть попробуют, как оно сладко.

– Зови ребят, Огонёк, – решился Алдариэль. – Будем нормальную операцию готовить. И воспитательные мероприятия проводить, пока – лояльные.

Через пять минут мы вышли на опушке Леса, Шериниэль явился почти сразу, Тайрин задерживался.

– Высочество, давай без моралей. Потом прочитаешь, когда всё это рассосётся. Светлых дней, прекрасное высочество!

В оригинальности Шерину не откажешь. Сперва высказаться, потом вот так поздороваться.

– Шер, тебе на тропах голову не просквозило? – озаботился состоянием друга Фаарр. – Давно ты Дара в прекрасные записал?

– Так он не меня приветствует, со мной он спорить готовится, – усмехнулся Алдариэль. – Это к Арри было.

А? Чего? Ко мне? Это я – высочество? Ты дура, Ольховская. Должность жены принца называется «принцесса», привыкай. Мамочки!!! Что такое? «Принцесса Амарриэлли» тебя не смущало, а в чём теперь проблема? Во всём! Амарриэлли – понятно. А я? Вот такая я? Обалдеть, Мария Ольховская – принцесса эльфов. Не Мария Ольховская, а Маррия Ашаториэн. Легче не стало. Я-то всё равно я, как ни называй. Так что: Мамочки!

– В точку. Принцесса Маррия, рад видеть.

Мамочки! Мамочки! Мамочки!!!

– Светлых дней, Шерин. И я тебе рада. Только давай просто по имени, пожалуйста.

– Как пожелает дама. Ладно, высочество, говори, что собирался, и я ушёл. Если на тему «сиди и не отсвечивай», то ушёл сразу.

– Тайрина дождёмся и объясню.

– А он тебе то же самое скажет, в культурных выражениях. В некультурные я потом переведу, один на один. Мы не будем сидеть, сложа руки, Алдар. Уговаривай, запрещай, хоть орков заставь улыбаться – не удержишь.

– Будет очень нужно, удержу. В крайнем случае, спать будете и сны смотреть про светлое будущее.

– Ты этого не сделаешь. Парни никогда не простят.

– Знаю. И сделаю, если потребуется. Ты это знаешь.

– Но не сегодня?

– Нет, Шерин, не сегодня. Только в самом крайнем случае, если не будет другого выхода.

– Светлых дней всем, – Тайриниэль был явно на взводе, но мне улыбнулся. – Алдар, всё, что ты намерен сказать…

– Ты не знаешь. Светлых дней, Тайрин. Возвращать вас назад я не собираюсь. О том, что ушли самовольно поговорим отдельно, потом. Сейчас другой вопрос. Вы ребят как вытаскивать собирались?

– Отобьём и уведём. Высочество, это всё-таки не Прощальная, постараются, конечно, но не до такой же степени. Там мы все приговорены были, никого особо назад забирать не собирались. Сейчас, вроде бы, по-другому, планируют обратно отдавать. Казна вряд ли расщедрится оплачивать убытки за всех.

– Ясно, вы логически вывели, что кастанийцев впечатлят затраты империи и они будут аккуратны. Молодцы! Вы оба были на Прощальной, оба видели толпу, и после этого ещё на что-то надеетесь? Тайрин, от кого, но от тебя этого не ожидал.

– А чего ты ожидал, Алдар? – завёлся Тайриниэль. – Что мы останемся в стороне? Мари, для которой мы, в общем-то, чужие, могла рисковать собой, могла вытаскивать нас почти из-за Грани, меня так даже не почти, а нормальные здоровые мужчины будут спокойно ждать, пока кто-то за них всё сделает?

– Я ожидал, что нормальные здоровые мужчины ещё и нормальной здоровой головой пользоваться умеют, а не лезть на рожон, не представляя, что их там ждёт, и не имея даже приблизительно рабочего плана. То, что происходит сейчас, ушло недалеко от Прощальной. Увести никого не получится, они уже не способны самостоятельно передвигаться, а пока вы туда доберётесь, будет ещё хуже. Добавьте сюда мороз и догадайтесь, что тёплую одежду им не выдавали.

– Кстати, как ни странно, но мороз – это не так плохо, – поделился опытом Шериниэль. – Легче переносится всё, он притупляет ощущения. В жару хуже.

– Шерин прав, на морозе легче. Скорее всего, из-за недостатка солнца теряется часть чувствительности, – ага, и я догадываюсь, какая часть, та, за которую всё больше и больше хочется сказать Фаарру много разных слов. – Но в этом есть и свой минус, до отруба продержаться получается в два раза дольше. И рекад действует по-другому, возможно, переход в состояние, приближенное к аморфному, как-то отражается на его свойствах. Тоже минус, из забытья выводит мгновенно, а заживляющий эффект снижается.

Бли-ин! Всё это совершенно нейтральным и деловым тоном излагал мой Тайрин. Не просто излагал, он это всё на себе испытал. И Шерин. И остальные. Даже Лиони и тот малыш, имени которого мы не знали. Больно было за всех, но Тайриниэль… Предательски задрожали руки. Алдар тут же уловил, понял, что со мной происходит, привлёк к себе и тут же подтолкнул к Тайрину. Тот на мгновение растерялся, но быстро сообразил в чём дело.

– Я болван! Мари, маленькая моя, всё в порядке, это было так давно, что этого не было. Понимаешь? Я уже забыл, и ты забудь. Не было этого. Да, Мари?

Да. Конечно. Этого не было. Всех этих пятидесяти с лишним лет беспросветного кошмара не было. И Прощальной площади не было. Были только счастливые дни в Шорельдале. И забавная эльфиечка с хвостиками, бежавшая к брату с любой проблемой. «Что мне делать, Рин-Тайрин?», «Давай подумаем, Мари-Ри». Её убили, над ним издевались десятилетиями. Но этого не было. Ой, Тайрин, как бы я хотела, чтобы этого не было! Их голоса звенели в ушах. Наши голоса. А я ведь так и не сказала Тайриниэлю, не было возможности остаться наедине. Нужно это сделать, обязательно нужно. Тайрин имеет право знать про Амарриэлли. И в отношении его мне никаких условий не ставили. Но не сейчас. Сейчас я только улыбнулась через силу, погладила по щеке, минутку постояла, спрятав лицо в пушистом свитере, сдерживая подкатившие слёзы, чуть успокоилась, застегнула ему куртку, нечего бегать нараспашку, поймала мелькнувшую в глазах улыбку и вернулась к Алдариэлю.

– Теперь слушайте меня внимательно, свои группы будете сами инструктировать и так, чтобы поняли всё до последней детали. Разброс по времени определим на месте, ориентировочно полчаса. Пока через город будете идти, от любых зданий и ограждений держитесь максимально отдалённо, «антиликами» увешали почти всё. До нашего появления ближе тридцати метров не подходите и себя не проявляете. Насколько смогли проверить, это предельный радиус действия амулетов. Дальше – «невидимка», стараетесь сохранить её на предельный срок. Как только всё внимание переключится на меня, пробираетесь в центр. Тайрин, ты со мной, нейтрализуем магов, к сильным не лезь, забирай средних. Шерин, держишь щит над эльфом. Парни берут на прицел охрану и толпу. При попытке со стороны охраны или ещё кого-либо применить оружие, стреляют, не раздумывая. Двоих из группы выделить для помощи Арри. Сразу берут того, кто будет занят избиением, и не дают ему дёрнуться, пока она работает. Если понимают, что он приближается к уходу за Грань, меняют на другого… кандидата. Смогут определить поучаствовавших?

– Смогут, – кивнул Шерин. – Все опытные. Высочество, ей зачем рисковать? Не уйдут сами – унесём, потом так выходим.

– Далеко унесёте? Накроют, из города выйти не успеете, такую примету не спрячешь. «Невидимки» держать – вы нужны рядом постоянно. Групп шесть, вас двое, чем думали, я тебе наедине скажу.

– Понял уже. Спороли, признаю.

– Добавь ещё, что больше не будешь. Когда Арри закончит, освобождаешь парня, прячешь его и ребят под «невидимку», уничтожаешь столбы, и уводишь их. Тайрин, ты то же самое с остальными. Провожаете подальше, набрасываете иллюзии, идёте к следующей группе. Ещё одно, к обоим относится, если заметили маговизионщиков или газетчиков, аппаратуру жгите сразу, желательно, до начала всего остального. Вопросы есть?

– Ты про Маррию не сказал. Её щитом прикрыть можно или помешает работать?

– Прикрывай, Шерин. Будет мешать, снимешь. Но это на непредвиденный случай, если всё нормально, с ней Огонёк рядом будет.

– За группами в дороге Вад присмотрит, если что, маякнёт, – добавил Огненный. – Но на этот случай предупреждайте, что какое-то время им самим придётся держаться, пока Дар или вы на помощь придёте.

– Вопросы есть? Нет? Всё понятно? Разбежались.

– Ой, нет, подождите! – я успела перехватить двинувшихся к тропам ребят. – Мне вопрос можно?

– Да, Арри, всё спросишь, у нас время есть.

– Нет, Алдар, у меня не к тебе, к ним. Вы зачем от Леса отказались? Тайрин, вот зачем?

– Так нужно, Мари, – Тайриниэль сделал ещё шаг к тропе. – Просто поверь, мы знаем, что делаем.

– Не объяснишь, да? Зачем вы зря рискуете? Тайрин, Шерин, пожалуйста, скажите эти слова опять, пусть он вас охраняет.

– Арри права, риск бессмысленный, – поддержал меня Алдариэль. – Возвращайтесь под защиту. Это приказ, и он не обсуждается.

– Алдар, не тебе объяснять. В случае чего…

А мне очень бы хотелось объяснение услышать. И про защиту Леса узнать в подробностях. Не первый раз ведь от неё отказываются. От Алдариэля этих объяснений, судя по всему, не добиться, от Тайрина тоже. Ничего, у меня дриады в запасе и Младшие, у кого-нибудь выясню.

– Я сказал, не обсуждается, Шерин. Вы оба войдёте в Лес или вся операция отменяется. Потом можете не прощать сколько угодно.

– Ясно, Высочество, понимать ты сегодня не готов и будешь лезть во все…

– Шерин, заткнись… пожалуйста. Выполняйте приказ, оба.

Обиделись, разозлились, но выполнили. Получили напутствие от Огненного:

– Силы рассчитывайте, чтобы на всё хватило. Почувствуете, что не тянете, предупреждайте заранее. Всё, парни, давайте, удачи нам, – и ушли.

Алдариэль достал сигареты, раздал всем.

– Что у них, Огонёк?

– У Тайрина почти пятый, сам быстро прогрессирует и Мар ему последним заходом хорошо добавила. У Шера третий, но полный, на щиты и всю мелочь хватит. Что он обиделся за распределение, видел?

– Поймёт. Если перестарается и выгорит, никому лучше не станет. Раскачается посильнее, тогда и перейдёт на что-то серьёзнее. Океан придётся отложить, надо ещё по месту посмотреть, что и как, может подкорректировать придётся. Терпеть не могу, когда не всё продумано, постоянно ждёшь, что всплывёт какая-то упущенная деталь и выльется в большие проблемы.

– Раньше тебя это не напрягало.

– Раньше я ни за кого не отвечал.

– Есть такое. А к Океану можно не спешить. Похоже, Вад прав. Зин отпустило, ничего не слышит.

– Давно?

– Минут через десять, как мы ушли. Хреново, Дар, если это на тебя реакция.

– Хорошего мало. Со всех сторон невесело. Выходит, на Дерреда запала Зина. Жалко девчонку.

– Это всё, что тебя волнует?

– Это то, что меня тоже волнует. Ладно, Огонёк, куда идём, что у нас ближайшее?

Мне десяток раз напомнили, что мы собираемся только провести разведку на местности и ни во что пока не вмешиваться. Десяток раз я заверила, что опыт Прощальной площади не забывается и эксцессов с моей стороны не предвидится. Не учла одного: я в платье и я без него – две разные я. Платье не только меняло внешность, оно помогало держать себя в руках. Не сработало оно в единственном случае, с Лиони, но это было уж совсем запредельно. Теперь приходилось самой справляться со всем шквалом эмоций, получалось это намного тяжелее.

Естественно, здесь не было того скопления зрителей, что заполоняло Прощальную, куда за редким развлечением они собирались со всей Кастании. Но возбуждённо-ликующего рёва, пусть и уменьшенного многократно, хватало, чтобы вернулась приглушённая встречами с Мареком и Миларией ненависть. Очередь, выстроившаяся к аккуратно развешанным на стенде кнутам, ножам и кастетам снижению её градуса не способствовала. И жаровня с металлическими прутами. И обвисший на цепях эльф. И кровь на затоптанном снегу. И лотки с едой и напитками. Трясти от бешенства меня начало почти сразу. Каким чудом удалось сдержать эту дрожь, не представляю. Наверное, слишком боялась, что Алдар заметит моё настроение, отменит всё и нам не удастся вытащить хотя бы этих шестерых. А если не отменит, то выведет меня из операции. Этого я не могла допустить сразу по двум причинам: увеличился бы риск для остальных, а я лишилась бы возможности наградить какую-то мразь плодами её же труда. Как же мне этого хотелось! Просто руки чесались отправить кровавую кашу со спины эльфа на спину выродка с кнутом в руке. И второго, в предвкушении потирающего ладони, и… Жаль, что не смогу сброситься на всех них разом. Очень жаль!

Мы обошли все шесть точек. Алдариэль и Фаарр переговаривались, что-то уточняли, определяли пути подхода и отступления. Я только смотрела и заледеневала от поселившейся внутри злости. От неё зарождалось нездоровое спокойствие и ожидание своего часа. Скорей бы.

После разведки ушли к Алиани. Я выкурила подряд три сигареты, четвертую Алдар отобрал и заставил выпить кофе с печеньем. Кофе я кое-как осилила, съесть не смогла ни крошки. Алдариэль смотрел с тревогой, но ничего не спрашивал и Огненного останавливал. Услышав заветное: «Пора», на выход я рванула первой.

Пока мы лавировали между зеваками, пробираясь к месту экзекуции, всматривалась в лица, пытаясь вычислить среди них эльфов, потом плотность зрителей увеличилась, и я бросила это занятие, сосредоточившись на том, чтобы ни в кого не врезаться и не распрощаться с «невидимкой» раньше времени. Самой бы мне это ничем не грозило, человек же, но проявлять держащего меня за руку Алдариэля не стоило.

До нужной точки добрались благополучно. И разделились. Теперь меня держал Фаарр. Кусочек площади, где мы стояли, словно выпал из общей реальности, его не просто перестали замечать, а даже обходили по широкой дуге. Алдар на несколько секунд исчез и появился на приличном от нас расстоянии. Тут же разлетелась вдребезги камера в руках репортёра. Мгновение звенящей тишины и снова вопль, уже не ликующий, а истеричный и злобный. На другом конце площади возник Тайрин, серьёзный и сосредоточенный, а рядом со столбами – нехорошо усмехающийся Шериниэль. Новый вопль. Охранники в форме, ломанувшиеся было к Алдару, в растерянности притормозили, видимо, троих сразу не ожидали, но в себя пришли быстро, перегруппировались и… шарахнулись назад от взметнувшегося перед самым носом пламени. А на площади уже заняли круговую оборону эльфы с луками. Двое парней подхватили под руки так и не выпустившего кнут любителя острых ощущений. Хотел? Получит. Я ему их предоставлю, все выдам, по полной программе. Свистнув, ушли в полёт две или три стрелы. Всё-таки три, судя по вскрикам, мату и грохоту чего-то упавшего.